CC BY
92
УДК 811
А. С. Шиманская
кандидат философских наук, ст. преподаватель кафедры лингвистики и профессиональной коммуникации в области политических наук ИМО и СПН МГЛУ; e-mail: gladkina@mail.ru
ОСОБЕННОСТИ ПРЕПОДАВАНИЯ КОЛОРАТИВНОЙ ЛЕКСИКИ В ЯПОНСКОМ ЯЗЫКЕ
В статье рассматривается история возникновения колоративной лексики, а также базовые колоративы японского языка, выраженные предикативными прилагательными. На примере устойчивых выражений и фразеологизмов с компонентом «цвет» разбираются основные значения цветонаименований. Автор подчеркивает важность и необходимость изучения колоративной лексики японского языка в неразрывной связи с исследованием японской истории и культуры, выделяет основные особенности использования цветов, возникающие при изучении и преподавании японских цветообозначений.
Ключевые слова: цвет; базовые колоративы; предикативные прилагательные; фразеологизмы с компонентом «цвет»; японская культура; японский язык.
Shimanskaya A. S.
PhD, Senior Lecturer, Department of Linguistics and Professional Communication in Political Sciences, Institute of International Relations and Social and Political Sciences, MSLU; e-mail: gladkina@mail.ru
PECULIARITIES OF TEACHING COLOR VOCABULARY IN THE JAPANESE LANGUAGE
The history of origin and basic color terms, represented as predicate adjectives, are given and described in the article. The main meanings of given color terms are analyzed through the example of set expressions and idioms with "color" component. The author of the article emphasizes the necessity and importance of color vocabulary study in the Japanese language in close connection with Japanese culture and history research. As well as depicts several basic peculiarities, which appear in the process of studying and teaching color terms in the Japanese language.
Key words: color; basic color terms; predicate adjectives; idioms with color component; the Japanese culture; the Japanese language.
Общеизвестно, что язык тесно связан с культурой: он «прорастает» в нее, выражает ее, «является обязательной предпосылкой развития культуры в целом» [Сепир 1993, с. 223] и, наконец, составляет важную часть культуры народа, живущего в определенное время
и в определенном месте. Из всех аспектов культуры «у языка есть свое окружение. Народ, на нем говорящий, принадлежит к какой-то расе (или нескольким расам), то есть к такой группе человечества, которая своими физическими свойствами отличается от прочих групп. Язык не существует и вне культуры, то есть вне социально унаследованной совокупности практических навыков и идей, характеризующих наш образ жизни» [Сепир 1993, с. 185]. Поэтому, считает специалист по лингвокультурологии В. В. Воробьев, язык необходимо изучать в теснейшей связи с «культурными зонами» и господствующими идеями народов, их совместным мыслительным творчеством. Будучи одним из признаков нации, ее «социального взаимодействия», язык представляет собой главную форму выражения и существования национальной культуры [Воробьев 1997].
Таким образом, «само собой разумеется, что содержание языка неразрывно связано с культурой. Общество, не имеющее представления о теософии, не нуждается в наименовании ее; туземцы, никогда не видевшие лошади и не слышавшие о ней, вынуждены были изобрести или заимствовать слово для именования этого животного, когда они с ним познакомились. В том смысле, что язык в своей лексике более или менее точно отражает культуру, которую он обслуживает, совершенно справедливо и то, что история языка и история культуры развиваются параллельно» [Сепир 1993, с. 194].
Язык, указывает В. В. Воробьев, есть важнейшее средство не только общения и выражения мысли, но и способ аккумуляции знаний о культуре. Являясь сложной знаковой системой, он может быть средством передачи, хранения, использования и преобразования информации. Культура также является знаковой (семиотической) системой, способной передавать информацию, но в отличие от языка неспособна самоорганизовываться, так как культура - это прежде всего память, а ее основная черта - накопление [Воробьев 1997].
Следовательно, для того чтобы, во-первых, изучить, а впоследствии и преподавать колоративную лексику в японском языке, необходимо в первую очередь понять, какова позиция и роль понятия «цвет» в японском языке и японской культуре. В данном случае уместно воспользоваться лингвокультурологическим подходом, который заключается в «системном рассмотрении культуры и языка как совокупности единиц (лингвокультурем), образующих полевые структуры. Доминирующим здесь является... целостное теоретико-описательное
исследование объектов как функционирующей системы культурных ценностей, отражаемых в языке, контрастивный анализ лингвокуль-турологических сфер разных языков (народов) на основе теории лингвистической относительности (гипотеза Сепира - Уорфа), концепции, согласно которой структура языка и системная семантика его единиц коррелируют со структурой мышления и способом познания внешнего мира у того или иного народа» [Воробьев 1997, с. 4].
Итак, начнем с изучения значения понятия «цвет» с помощью кон-трастивного анализа, в частности русского и японского языков. В качестве примера приведем следующее: в русском языке слово цвет имеет основные значения:
1) световой тон чего-нибудь, окраска [Ожегов 1999];
2) род или вид краски, масть, колер [Даль 1882].
В японском же языке понятие «цвет» изначально имело значение, которое в корне отличалось от значения этого слова в русском: слово цвет - иро в японском не передавало смысла оттенка, что хорошо демонстрируют нижеприведенные примеры.
1. Слово иросэ (^Ótt)^S^'^S^, в котором единица иро является префиксом, обозначающим людей, рожденных от одной матери, а последний компонент сэ (tí) обозначает старшего или младшего брата, имеет следующее значение: вежливое обращение сестер к своим родным братьям (младшему или старшему).
2. Слово иромо (^Ót) аналогично первому примеру представляет собой вежливое обращение, но теперь уже братьев к своим родным сестрам (младшей или старшей), так как последний компонент мо (t) обозначает соответственно сестер.
3. Слово иронэ (^Óte)^S^'^SMтак же, как и два предыдущих примера, выступает вежливым обращением, только в первом случае - младшего брата к родному старшему брату, а во втором -обращение младшей сестры к старшей, хотя произносится это слово в обоих случаях одинаково.
Таким образом, мы видим, что слово цвет - иро изначально использовалось для вежливого обращения к человеку, которого вы уважаете или любите.
В китайско-японских иероглифических словарях [Фельдман-Конрад 2001] значение китайского иероглифа цвет - иро fe трактуется следующим образом: верхняя часть иероглифа ^ обозначает человека, нижняя часть иероглифа В тоже обозначает человека, только
стоящего на коленях. Таким образом, иероглиф «цвет» обозначает двух людей, будто бы соединяющихся в одно целое, как инь и ян. Другими словами, китайский иероглиф «цвет» обозначает переплетающиеся тела двух людей, которые занимаются любовью. Исходя из данной трактовки, можно выделить значения, которыми изначально обладал иероглиф «цвет»:
1) женщина-партнер в любовных утехах;
2) красота лица любимой женщины;
3) глубокие чувства между мужчиной и женщиной.
Постепенно иероглиф приобретал дополнительные смыслы и начинал использоваться японцами по-новому. Из первоначального обозначения связи между людьми иероглиф «цвет» трансформировался сначала в понятие, передающее чувства, затем получил коннотацию красивого в целом и, наконец, стал передавать все красивые объекты (одушевленные и неодушевленные), которые стали описываться различными цветами и оттенками [Макото Оока 1979].
Таким образом, мы видим, как древнеяпонское слово иро и китайский иероглиф «цвет» (fe) удачно соединись теперь уже в японском обозначении fe иро. В настоящее время данные иероглиф и слово имеют значения: «цвет», «оттенок», «расцветка», «окраска», «колорит», «выражение», «вид», «признак» и др. Следовательно, когда мы говорим о японском слове «цвет», мы имеем в виду не только оттенок, но и отношения между людьми, и чувства, которые рождаются благодаря этим отношениям.
Как указывает Н. А. Завьялова в работе «Фразеологизмы с компонентом цветообозначения как отражение японской, английской и русской языковых картин мира», основные японские цветонаиме-нования могут рассматриваться в связи с их китайскими прототипами [Завьялова 2007]. Базовые японские колоративы1 записываются иероглифами, заимствованными из Китая. Данные иероглифы сохраняют китайские чтения - оны, так называемые верхние чтения, и имеют
1 Колоративы - одна из разновидностей лексических универсалий, достаточно четко очерченная в языке группа прилагательных, обозначающих цвета. Данная лексическая группа не замкнута, хотя скорее всего не имеет явной тенденции к расширению. Колоративы подразделяются внутри своей группы на: 1) собственно колоративы (красный, синий, коралловый); 2) дополнительные характеристики цвета (светлый, темный) [Гекман 2008].
собственные японские чтения - куны, или нижние чтения. В Китае цвет является символом важнейших сил и стихий, нередко он связан со звуками и вкусовыми ощущениями. Соответственно можно сделать вывод о синтетическом восприятии цвета в Китае [Завьялова 2007]. Известный филолог-востоковед Н. Т. Федоренко (1912-2000), длительное время находившийся в Японии на дипломатической службе, в своей книге, посвященной описанию традиций, обычаев и быта жителей японского архипелага, «Японские записи», детально описывает заимствованную, как мы можем предположить, у китайцев систему соответствий цветов и объектов окружающей среды, а также времени, которая с успехом использовалась и в Японии [Федоренко 1966]. Автор указывает, что «у древних, были свои представления о соотношении и взаимосвязи времени с различным вкусом и цветом. Кислый вкус, например, соответствовал весне, горький - лету, терпкий - осени, соленый - зиме. Помимо четырех сезонов времени, существовал еще некий центр1, которому соответствовал сладкий вкус. Интересна взаимосвязь времен года и цветов. Синий цвет соответствовал весне, красный - лету, белый - осени, черный - зиме, а желтый - центру. Кроме того, времена года рассматривались во взаимосвязи с пятью стихиями: дереву соответствовала весна, огню - лето, металлу - осень, воде - зима, а земле - центр» [Там же, с. 29-30]. Возможно, основные японские обозначения берут свое начало из китайского языка и культуры, а возможно причиной их выделения стали исконно японские мифы и хроники, речь о которых пойдет далее.
Самый ранний пример использования цветообозначения в японском языке зафиксирован в «Кодзики» (712 г.) - «Записи о деяниях древности» - древнейших сохранившихся хрониках Японии. В мифах, включенных в «Кодзики», повествуется, что мир богов был разделен на несколько уровней. Высший уровень - Д^Ж (Така но амахара) -равнина высокого неба. Этот уровень описывается как яркий и чистый, его символизируют такие цвета, как красный и белый. Средний уровень - ФШЯ (Накацу но куни) - находился ниже, чем
1 Древняя китайская система соответствий цветов и объектов окружающей среды предполагала деление сторон света на север, юг, запад и восток, объединенных одним центром, другими словами стихией - земля, окрашенной в желтый цвет и соответствующей сладкому вкусу [Кунио Фукуда 2005].
предыдущий, он представлял собой «тростниковые заросли». Здесь жил бог - повелитель природы, который контролировал дождь и ветер, следил за горами, реками, деревьями и травами. Этот мир был окрашен в цвет ао (синий, зеленый, голубой). Самый низший - T/i H (Симоцу но куни), или MÄ^H (Ёми но куни), - последний уровень, олицетворяющий страну мертвых и духов. Символизировали этот уровень желтый и черный цвет [Сэйки Нагасаки 1977].
Итак, в японском языке можно выделить лишь несколько «основных» цветов, которые имеют собственные названия, т. е. выражены непосредственно предикативными прилагательными1, оканчивающимися на «й»: красный, белый, черный и синий / зеленый / голубой -акай сирой курой Ш^Ч аой . Большинство других
цветов чаще всего называются «описательно»: цвет чая, цвет персика, цвет молодого бамбука и т. д. Чаще всего «описательное название» получается следующим образом: к существительному, которое обозначает предмет характерного цвета (сакура, бамбук, мышь, лиса), добавляется слово иро fe - цвет, которое и само по себе имеет множество значений. К четырем основным прилагательным, обозначающим цвет, добавляется еще одно киирой Mfe^ - желтый. Оно получилось непосредственно при помощи присоединения к цветовой единице ки M - желтый - слова fe иро - цвет и окончания предикативного прилагательного («й»). В связи с этим прилагательное киирой 1Л является исключением, а основными прилагательными в японском языке, обозначающими цвет, до сих пор считаются акай, сирой, курой и аой и îS^.
Любой язык, как уже говорилось выше, это исторически сложившаяся знаковая система, образующая основу культуры говорящего на ней народа. Связь языка и культуры очевидна, поэтому древняя система цветоразделения помогла нам определить цвета или колоративы, занимающие центральное место в японском языке и соответственно японской культуре. Такими цветами являются красный, белый, черный и синий / зеленый / голубой. Позднее к этим четырем цветам добавляется еще и желтый.
1 Предикативными называются прилагательные, которые могут быть сказуемым без связки. Японские предикативные прилагательные в словарной форме окончиваются на «й» (1Л) и этим сходны с русскими прилагательными [Судо 2007].
Представленные основные колоративы японского языка предлагается рассматривать как абстрактные обозначения, определяющие гамму входящих в них цветов и оттенков. Так как изучение, а впоследствии и преподавание названий всех японских цветов и оттенков, составляющих цветовую семиотическую модель японского общества, представляется достаточно трудным в связи с обширнейшим лингво-культурологическим материалом, автор данного небольшого исследования предлагает рассмотреть основные тенденции и некоторые особенности в изучении и преподавании ранее выделенных базовых колоративов.
Известный японовед Е. В. Стругова в материалах, посвященных японской колористической символике и ее языковому значению, указывает, что «японское акай служит общим абстрактным
обозначением в гамме красного. В этимологическом словаре Ямагу-ти Ёсинори, - пишет исследователь, - его значение описывается как «цвет свежей крови», т. е. через материальный, конкретный предмет. Данные семантической типологии говорят о том, что в ряде языков слово красный является производным от слова кровь (ср. в рус. языке). В японском же языке общий корень ака-, по утверждению лингвистов Оока Макото, Цукамото Кунио, имеют единицы акай и акаруй «светлый», поэтому красное, прежде всего, это - образ солнца, разгоняющего мрак» [Стругова 2001, с. 185-190].
Е. В. Стругова также подчеркивает, что «исходное значение "светлый, яркий" у слова акай ^^ реализуется в сочетаниях, представленных уже в ранних письменных памятниках японского языка, и сохранилось до наших дней в единицах разных уровней, обладающих общим признаком идиоматичности. Таковыми являются, например, выражения "явная ложь" акаусо ^пД; акахадзи ^ВД "явный позор "» [Там же, с. 187-188].
Интересными с точки зрения употребления компонента «красный» являются такие слова, как акадзи ^^ (букв. 'красный знак') -дефицит (в бухгалтерских книгах пишется красными чернилами) или акаденся ^ЩЖ (букв. 'красный поезд') - последний трамвай (обозначаемый красной лампочкой). Выражение ака-но танин (букв. 'красный незнакомец') обозначает совершенно незнакомого, чужого человека.
Основа ака ^ имеет также значение «вполне, абсолютно, совершенно», поэтому слово акахадака будет означать «совершенно
голый», а никак не «до красна загоревший человек». С красным цветом у японцев связано и представление о красивом, поэтому в языке существуют выражения: тонари-но хана га акай - у со-
седа цветы красные - красивые, что по смыслу соответствует выражению ёсо-но хана ва ёку миэру - чужие цветы хорошо выглядят. Чаще всего данные устойчивые сочетания имеют одно и то же значение - «то, что у других кажется красивым, хорошим, лучшим» [Гуревич 2003, с. 47-48].
Как указывает Е. В. Стругова, в этимологическом словаре Ё. Яма-гути, как и в толковых словарях японского языка, значение цветонаи-менования сирой описывается через материальный предмет - цвет снега. Также сообщается, что в период классического языка 1Х-Х11 вв. данная цветовая единица употреблялась и в значении «ясный, понятный, бросающийся в глаза», являясь, по сути, синонимом архаического наречия ито - совершенно [Стругова 2001, с. 188-189].
Первичное значение яркости, а также природное представление о свойствах отражения другого цвета и получившее развитие в культуре значение чистоты, незапятнанности связаны так же, как и развитие терминов, скорее с идиоматическими признаками, особенностями употребления языковых единиц сиро-, сира-, хаку-. В качестве примеров можно привести некоторые сочетания и сложные образования японского языка: иро-но сирой ва ситинан какусу
букв. 'то, что белое, прячет семь недостатков', т. е. белизна кожи скрывает отсутствие красоты; сирой мэ де миру (Й^ШТ'Ш^) означает «смотреть злым, свирепым взглядом» (рус. глаза, белые от бешенства)... хакуби ЙЖ (букв. 'белая бровь') - выдающийся предмет; хакуган ЙВМ (букв. 'белый зрачок, глаз') - холодный взгляд [Там же, с. 190].
Интересными словами, с точки зрения использования компонента-иероглифа «белый», являются слова: хакухё: ЙШ( букв. 'белый бюллетень' ) - голос за и хакуменно ЙШФ (букв. 'белое лицо', 'белая поверхность') - неопытный. Также важно обратить внимание на такие слова, как хакуси Й Ш (букв. 'белая бумага') - чистый лист, отсутствие ограничений, первоначальное положение. Отсюда выражение - хакуси ни модосу ЙЖ^^Т - возвращать к первоначальному, исходному положению и хакусё Й* (букв. 'белая книга') -отчет.
Японцы считают белый цвет первоосновой, в которой нет никаких примесей. Прилагательное сирой Й^ обычно переводится как
белый, а основа сира часто употребляется в значении «ясный, явный, очевидный; нечто без примесей, без добавлений». Такое значение просматривается, например в том, как называется неокрашенное дерево сираки ЙЖ, которое имеет естественный цвет необработанной древесины, и его никак нельзя назвать «белым». А про «обнаженный меч» японцы скажут сираха ЙЛ. Фраза «он невиновен» будет звучать по-японски карэ ва сиро да (букв. 'он бел', 'он чист'). Инте-
ресно, что выражение сирой усо (белая ложь) переводится как
простительная ложь, ложь во спасение, а выражение сирадзирасиусо Й^Ь^пД (белая, белая ложь) - это явная, неприкрытая, наглая ложь. В фильмах о работе полиции можно часто встретить фразу сира-о киру на Й^'ЭД^^, которая переводится на русский язык как не делай вид, что не знаешь. Глагол киру здесь имеет значение «говорить, сказать, высказать все», а частица на & указывает на категоричность запрещения. Основа же сира Й опять предстает перед нами в значении далеком от обозначения оттенка цвета [Гуревич 2003, с. 45-46].
Семантика черного цвета всегда связывалась в сознании японцев, как и многих других народов, с чем-то плохим, неправильным, тайным. Черный цвет всегда считался антиподом белого, отсюда выражение сирокуро-о кимэру «решить, кто прав, кто виноват». Основа куро Ш (черный) имеет также значение «вина, виновность», что объясняет фразу аицу ва куро да «Он виновен».
Слово куромаку букв. 'черный занавес'. Изначально оно принадлежало театральной лексике: так в кукольном театре называли кукловодов, управляющих марионетками. В театре кабуки черный занавес мог просто закрывать сцену во время изменения декораций или быть фоном, обозначающим темноту. В публицистических текстах это слово обозначает деятелей, имена которых не известны широкой публике, но кто в значительной степени влияет на ход событий, не появляясь на первом плане. По-русски о таком человеке мы скорее скажем серый кардинал, закулисный деятель или даже политический интриган [Гуревич 2003, с. 46-47].
Интересно слово куродзи бездефицитный, активный баланс, которое является антонимом слова акадзи - дефицит. Слово ха-рагурой ШШ^ букв. 'черный живот'. В японском языке слово хара Ш имеет также следующие значения: «желудок, кишечник»; «средняя часть, внутренняя часть»; «душа, намерение, мысли, сердце, эмоции».
В связи с этим данное выражение в японском языке означает «злой, коварный, имеющий злой умысел». Выражение мэ-но курой ути ни ШФШ^О^ букв. 'пока зрачки черны' имеет смысл «пока человек жив и здоров».
При рассмотрении сложного лингвокультурологического аспекта колоратива аой (синий, голубой, зеленый), стоит обратить внимание на то, что в японской культуре данное понятие выступает как самостоятельный социокультурный феномен.
«С одной стороны, оно обозначает цвет: аодзора "голубое небо", аосинго ИЧМ^ "зеленый свет светофора", аонаЩШ "зеленые листовые овощи" и аоба ШЩ "молодая светло-зеленая листва", аосудзиЩШ "вены", аой као ЩШ "бледное лицо" - в этих сочетаниях еще можно представить себе цветовые ассоциации. По-русски тоже говорят: "позеленел" (например, от страха или от тяжелой болезни). Интересно, что когда мы считаем, что человек "побагровел от ярости", японцы видят это состояние совсем в другом цвете и говорят аосудзи-о татэру И^^^Т^ букв. 'напряг вены' (а значит, приобрел синеватый оттенок). С другой стороны, не всегда только цвет имеют в виду японцы, когда говорят аой . Например, аоики тоики ШЖ^Ж "еле-еле дышать, находиться в затруднительном положении" - здесь скорее всего работает ассоциативное восприятие данного прилагательного. Аонисай Ш—^ "молокосос, салага" (букв. 'зеленый двухлетка') часто именно так пренебрежительно называют в Японии на фирмах молодых сотрудников. "Налоговая декларация" аоииро-синкоку в^Фи', букв. "голубая декларация", названа так, потому что печатается на голубом бланке» [Гуревич 2003, с. 49].
Слово сэйхё: ^^^ букв. 'синий бюллетень' имеет значение «голос против», его антонимом выступает слово хакухё: ЙШ букв. 'белый бюллетень', 'голос за'. В значении «неопытный, молодой» японцы используют выражение сири га аой букв. 'зад голубой'. Это
выражение связано с тем, что, по наблюдению японцев, у новорожденных на ягодицах иногда бывают синие пятна.
Или, например, существует традиция осмотра лошадей в новогодние дни при императорском дворе, которая именуется ао ума но сетиэ . Хотя сейчас в названии и присутствует иероглиф «белый», но читается это сочетание как ао ума но сетиэ, и раньше использовался именно иероглиф аой (Ш) - «синий». Но более всего
интересно, что на самом деле имелись в виду, конечно, не синие, голубые или зеленые лошади, а именно лошади серого цвета аоума И^Щ.
Данные примеры лишний раз подтверждают, что понятие аой -это уникальный и очень интересный феномен японской культуры. Если мы обратимся к древним легендам и старинным литературным произведениям (Манъёсю, Кодзики), то заметим, что слово и понятие аой используется для обозначения не только голубого или зеленого цветов. Надо также отметить, что некоторые устойчивые выражения, эпизоды и ассоциации, связанные с цветом аой, которые появились еще в древности, продолжают существовать и активно использоваться японцами и сегодня в повседневной жизни.
В значении «неопытный, молодой» в японском языке также используется выражение с колоративом желтый - кутибаси-га киирой букв. 'клюв желтый'. Это выражение в сознании японцев связано с образом неопытного желторотого птенца. Более того интересно использование прилагательного, обозначающего желтый цвет, для характеристики голоса: киирой коэ что
в переводе означает «желтый голос» - это выражение, которое представители японской культуры используют для обозначения высокого детского или женского голоса. Именно данным словосочетанием часто описывают восторженные возгласы болельщиц [Гуревич 2003, с. 50].
Заслуживающими внимания с точки зрения употребления прилагательного желтый являются слова: о:гон - золото (первый иероглиф - желтый, второй - золото), момидзи МЖ - пожелтевшая листва (первый иероглиф - желтый, второй - листва) [Фельдман-Конрад 2001]. Понятие, а также национальный феномен момидзи в японской культуре занимает особое место - это природное явление, которое японцы наблюдают осенью, когда листья на деревьях сначала краснеют, а потом приобретают характерный желтый окрас. В это время в новостях передают о распространении момидзи и о том, куда лучше поехать, чтобы полюбоваться на столь красочное для представителей японской культурной традиции явление.
Подводя итоги, необходимо отметить, что в качестве особенностей изучения и преподавания основных японских колоративов можно выделить, во-первых, изучение и преподавание цветонаименова-ний японского языка в неразрывной связи с исследованием японской
культуры и истории, т. е. целостное теоретико-описательное исследование объектов как функционирующей системы культурных ценностей, отражаемых в языке. Во-вторых, необходимо не только говорить о колоративной лексике японского языка в контексте изучения прилагательных, описывающих цветонаименования, но и предоставлять студентам информацию об устойчивых словосочетаниях и фразеологизмах с компонентом «цвет» для более глубокого понимания семантики цветонаименований, а также нюансов их использования в японском языке и японской культуре. И, наконец, немаловажное значение в процессе преподавания колоративов в японском языке имеет сопоставление данной лексики с тождественными цветонаименования-ми и устойчивыми сочетаниями в других языках, например русском и английском, т. е. проведение контрастивного анализа лингвокуль-турологических сфер разных языков. Подобный анализ широко используется исследователями, занимающимися изучением и сопоставлением цветовой палитры в разных языках и культурах. В качестве примера можно привести работы Н. С. Братчиковой (2006), Н. А. Завьяловой (2007), Е. В. Струговой (2001), Ю. М. Шемчук (2006) и др. Это помогает учащимся выявлять сходства и различия в семантике цветонаименований сравниваемых языков, что впоследствии может быть успешно использовано как в устном, так и в письменном переводе прилагательных, обозначающих цвет, на другие языки.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Братчикова Н. С. Цветовая картина мира в финском и русском языковом
сознании: дис. ... д-ра филол. наук. М., 2006. 349 с. Воробьёв В. В. Лингвокультурология (теория и методы): монография. М. :
Изд-во РУДН, 1997. 331 с. Гуревич Т. М. Японский язык и японцы: Лингвокультурологическое учебное пособие на материале фразеологических единиц. М. : Триада ЛТД, 2003. 128 с.
Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. СПб.-М. :
Изд-во М. О. Вольфа, 1882. 2800 с. Ёсинори Ямагути. Кураси но котоба гогэндзитэн (Японский этимологический словарь). Токио : Коданся, 1998. 717 с. Завьялова Н. А. Фразеологизмы с компонентом цветообозначения как отражение японской, английской и русской языковых картин мира: дис. ... канд. филол. наук. Екатеринбург, 2007. 229 с.
Кунио Фукуда. Нихон но дэнтосёку (Японские традиционные цвета). Токио :
Бидзюцу инк, 2005. 155 с. Макото Оока. Нихон но иро (Японские цвета). Токио : Асахи синбунся, 1979. С. 9-16.
Ожегов С. И. Словарь русского языка. 14-е изд. М. : Русский язык, 1981;
23-е изд., испр. М. : Русский язык, 1999. 816 с. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии / пер. с англ.
Е. Н. Перцова ; общ. ред. Е. А. Кибрик. М. : Прогресс, 1993. 656 с. Стругова Е. В. Колористическая символика и языковое значение (на материале японского языка): тез. докл. науч. конф. Ломоносовские чтения. М. : ИСАА при МГУ, 2001. С. 185-190. Судо М. М. Японский язык. Грамматика для начинающих: учеб. пособие. М. :
АСТ : Восток-Запад, 2007. 124 с. Сэйки Нагасаки. Иро но нихонси (Японская история цветов). Токио : Танкося
паблишинг ко, 1977. 238 с. Федоренко Н. Т. Японские записи. М. : Советский писатель, 1966. 416 с. Фельдман-Конрад Н. И. Японско-русский учебный словарь иероглифов. М. :
Живой язык, 2001. 680 с. Шемчук Ю. М. Нюансирование при переименовании (на материале немецкого языка последних десятилетий) // Вестник ОГУ. Языкознание. 2006. № 4. С. 49-53.
