CC BY
7
Особенности представлений бывших сотрудников правоохранительных органов, отбывающих наказания в виде лишения свободы, о жертвах преступлений
А. В. Молоствов
Подавляющее большинство преступлений возникает при взаимодействии преступника и жертвы1. Познание механизма взаимодействия людей (преступника и жертвы) возможно на основе понимания содержания и динамики их представлений друг о друге2. Представления преступника о жертвах своего преступления зачастую являются ложными, стереотипными, ведущими к деиндивидуализации личности жертв, что способствует самооправданию преступником своего поведения и снижает эффективность исправительного воздействия на него в процессе реализации наказания.
Конфликт преступника и жертвы является ярким следствием неконструктивности представлений преступника о жертве. Учитывая особенности представлений осужденного о жертве своего преступления, мы можем побуждать его к освоению конструктивных образцов взаимодействия с другими людьми, в которых они не рассматривались бы как потенциальные жертвы.
В данном контексте изучение психологических характеристик представлений осужденных бывших сотрудников ПОО о жертвах преступлений, является одним из перспективных направлений изучения психологических причин совершения сотрудниками ПОО преступлений и позволяющим совершенствовать программы психологической
коррекции личности осужденных за счет коррекции их представлений о жертвах преступлений.
Для выяснения специфики содержания представлений бывших сотрудников правоохранительных органов о жертвах преступлений в батарею методик нами была добавлена анкета, составленная на основе интервью с осужденными. Обследование проведено на выборке осужденных мужчин бывших сотрудников ПОО (70 человек, возраст от 21 до 45 лет).
Предложенная нами анкета, состояла из 15 стереотипных утверждений о «жертвах», с униполярными шкалами, имеющими семизначную градацию - от «полностью согласен» (7) до «совершенно не согласен» (1). В инструкции мы просили испытуемых выразить степень своего согласия со стереотипными утверждениями.
1. Жертвы преступлений сами виноваты в том, что с ними произошло.
2. Жертвы преступлений сами часто совершают преступления.
3. Женщины чаще мужчин становятся жертвами преступлений.
4. Любой человек может стать жертвой преступления.
5. Жертва и преступник могут примириться.
6. Жертва нуждается в сочувствии.
7. Жертва преступления хочет, чтобы преступник понес наказание.
7,00
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 Утверждения о жертвам преступлений
Рис. 1. Различие оценок утверждений о жертвах преступлений осужденными, осужденными - бывшими сотрудниками ПОО и правопослушными респондентами.
8. Жертва преступления хочет понять преступника.
9. Потерпевший от кражи страдает меньше, чем потерпевший от ограбления с применением физической силы.
10. Жертва преступления может простить преступника.
11. Кражи с предприятий должны наказываться менее сурово, чем кражи личного имущества.
12. Преступления против женщин должны наказываться более сурово, чем аналогичные преступления против мужчин.
13. Жертва преступления в первую очередь хочет возместить материальный ущерб.
14. Жертва преступления боится преступника.
15. Преступник желает, чтобы потерпевший понял его переживания и раскаяние.
Для изучения особенностей представлений осужденных бывших сотрудников ПОО о жертвах преступлений и их отличия от представлений правопос-
лушных респондентов и осужденных не являвшихся сотрудниками ПОО мы высчитали средние по оценке респондентами каждого утверждения. Уровнево-му анализу были подвергнуты выборки осужденных - бывших сотрудников ПОО, осужденных, правопослушных респондентов.
На графике (рис. 1) видно, что профиль представлений осужденных бывших сотрудников о жертвах преступлений в целом повторяет профиль представлений о жертвах характерный для общей выборки осужденных.
Анализ различий оценок данных утверждениям о жертвах преступлений осужденными и правопослушными испытуемыми приведен нами в предыдущих публикациях.
В настоящей статье мы рассмотрим специфику представлений о жертвах преступлениях у осужденных - бывших сотрудников ПОО.
Представления осужденных - бывших сотрудников ПОО и осужденных различаются оценкой утверждений о
Рис. 2. Различие (р<0,01) оценок утверждений о жертвах преступлений право-послушными респондентами и осужденными - бывшими сотрудниками ПОО.
том, что жертвы преступлений сами виноваты в том, что с ними произошло и о том, что жертвы преступлений сами часто совершают преступления (см. табл. 1, рис. 3).
Меньшая по сравнению с осужденными степень согласия осужденных -бывших сотрудников с утверждениями о том, что жертвы преступлений сами виноваты в том, что с ними произошло, и о том, что жертвы преступлений
сами часто совершают преступления, может говорить о том, что они берут ответственность за преступление на себя либо возлагают на внешние факторы, более того они могут отводить жертвам преступления объектную роль. В работе Д. В. Сочивко развивается идея о том, что для организованной преступности может быть свойственно полное принятие вины за преступление в сочетании с принятием себя и полным отказом из-
Таблица 1
Таблица различий средних значений оценок, отражающих степень согласия осужденных и осужденных бывших сотрудников ПОО с утверждениями о жертвах преступлений
Осужденные (201 чел) Осужденные бывшие сотрудники ПОО (41 чел.) Уровень знач-ти различий
Среднее значение Станд. отклон Среднее значение Станд. отклон
1. Жертвы преступлений сами виноваты в том, что с ними произошло. 4,72 2,26 3,73 2,05 0,01
2. Жертвы преступлений сами часто совершают преступления. 5,54 1,90 4,73 1,45 0,0105
Рис. 3. Различие (р<0,01) оценок утверждений о жертвах преступлений осужденными и осужденными - бывшими сотрудниками ПОО.
меняться3. Данная идея позволяет объяснить и наши различия. Для осужденных бывших сотрудников совершение преступления является неким Рубиконом, проходя который, они не видят для себя пути назад.
Это вовсе не означает, что они склонны к повторному совершению преступлений. Но для них уже невозможно возвращение к прежнему образу жизни.
При этом, совершая преступление, они четко осознают его вред и опасные последствия. По сравнению с осужденными бывшие сотрудники скорее не пользуются примитивными защитными механизмами проективного типа, то есть они не обвиняют в произошедшем жертв.
Факторный анализ данных опросника для диагностики представлений осужденных о жертвах преступлений, заполненного осужденными бывшими сотрудниками ПОО выявил специфику структуры их представлений о жертвах преступлений.
Трехфакторная структура представлений осужденных бывших сотрудников
о жертвах преступлений (см. табл. 2) является специфичной и отличается от структур представлений правопослуш-ных респондентов и осужденных.
По нашему мнению представления осужденных - бывших сотрудников о жертвах трансформируются профессиональным опытом и знаниями. Так первый фактор факторной структуры мы назвали профессиональный взгляд на проблемы жертв преступлений. Сотрудники, основываясь на профессиональном опыте, оценивают вероятность человека стать жертвой преступления, оценивают степень вины жертв преступления в случившемся, вероятность стать жертвой преступления у женщин и желания преступников и жертв.
Второй фактор состоит из утверждений, которые мы объединяем наличием эмоций. Мы назвали его эмоциональный отклик жертвам преступления. Этот фактор характеризуют утверждения, которые в большой степени разделяются испытуемыми. Они согласны с тем, что жертвы нуждаются в сочувс-
Таблица 2
Факторная структура представлений о жертвах преступлений в выборке осужденных - бывших сотрудников ПОО
Factor Loadings (Varimax normalized) (Данные по осужденным - бывшим сотрудникам) Extraction: Principal components (Marked loadings are > ,500000)
Factor 1 Факторн. нагрузка Средние
1. Жертвы преступлений сами виноваты в том, что с ними произошло. 0,69 3,73
3. Женщины чаще мужчин становятся жертвами преступлений. 0,64 4,66
4. Любой человек может стать жертвой преступления. 0,63 6,39
13. Жертва преступления в первую очередь хочет возместить материальный ущерб. 0,57 5,49
15. Преступник желает чтобы потерпевший понял его переживания. 0,57 5,00
Factor 2
5. Жертва и преступник могут примириться. 0,70 5,44
6. Жертва нуждается в сочувствии. 0,69 5,05
7. Жертва преступления хочет, чтобы преступник понес наказание. 0,55 5,46
10. Жертва преступления может простить преступника. 0,63 5,49
14. Жертва преступления боится преступника. 0,66 5,02
Factor 3
2. Жертвы преступлений сами часто совершают преступления. 0,73 4,73
9. Потерпевший от кражи страдает меньше, чем потерпевший от ограбления с применением физической силы. 0,71 4,85
11. Кражи с предприятий должны наказываться менее сурово, чем кражи личного имущества. 0,61 3,98
твии, могут простить преступника и примириться с ним, но при этом боятся и хотят наказать его.
Третий фактор мы назвали защитным. Он объединяет утверждения, которые позволяют рационализировать преступное поведение за счет снижения оценки его вреда для жертв. И приписать им преступный характер жизни, и тем самым расценить преступление как справедливое наказание жертв.
Таким образом, мы можем сделать вывод о том, что особенности профес-
сии накладывают отпечаток на представления осужденных - бывших сотрудников о жертвах преступлений.
Они представляют жертв преступлений профессионально шаблонно, при этом эмоционально откликаются на проблемы жертв и защищаются от этих эмоций. То есть можно предположить, что образ жертвы у них двойственен, есть далекая шаблонная жертва, которую они продолжают воспринимать как профессионалы, и есть жертва преступления, которую они воспринимают
Рис. 4. Корелляционная плеяда утверждений о жертвах преступлений с показателями других опросников (выборка осужденных - бывших сотрудников ПОО).
с эмоциональным откликом и пытаются защищаться от этих эмоций.
Особенности связи профессионального взгляда на мир у осужденных - бывших сотрудников и их представлений о жертвах иллюстрируются данными корелляционного анализа (рис. 4).
Из корелляционной плеяды мы видим, что если осужденный - бывший
сотрудник ПОО высоко оценивает себя как профессионала, обладающего профессиональными знаниями, знанием функциональных обязанностей по должности, умеющего отстоять свою точку зрения, дисциплинированного, он склонен относиться к жертвам преступлений шаблонно. Он полагает, что жертва кражи страдает меньше, чем жертва
ограбления с применением физической силы. То есть он рассматривает страдания жертвы как реакцию на физическое насилие и не учитывает переживания жертв кражи. В то же время исследования показывают, что интенсивность негативных переживаний у жертв краж так же высока как и у жертв физического насилия4.
Таким образом, на основе анализа данных можно утверждать, что если бывший сотрудник высоко оценивает себя как профессионала, то его представления о жертвах шаблонны и носят защитный характер.
Вероятно, что структура профессионального самосознания сотрудников ПОО содержит шаблонные деперсонализированные представления о жертвах преступлений. Данная гипотеза нуждается в дальнейшей проверке на расширенной выборке, включающей действующих сотрудников ПОО.
Обобщая приведенный выше материал, отметим, что по сравнению с осужденными бывшие сотрудники скорее не пользуются примитивными защитны-
ми механизмами проективного типа, то есть они не обвиняют в произошедшем жертв, но как показывает факторный анализ они скорее склонны рационализировать случившееся, возлагая вину за преступление на внешние факторы (общество, обстоятельства и др.). Этот факт проясняет направления исправительной работы с этими осужденными, включающие в себя идентификацию и проработку имеющихся у них сложных защит, построенных по типу рационали-заций и реактивных образований.
1 Шнайдер Г. Криминология: Пер. с нем. / Под общ. ред. и с предисл. Л. О. Иванова. - М.: «Прогресс» - «Универс», 1994. - С. 367.
2 Андреева Г. М. Психология социального познания: Учебное пособие для студентов высших учебных заведений. Издание второе, перераб. и доп. - М.: Аспект Пресс, 2000. - С. 115-117.
3 Сочивко Д. В. Гендер организованной преступности. // Прикладная юридическая психология. Научно-практ. журн. - 2007. - №1. С. 52-63.
4 См. подробнее: Зер Х. Восстановительное правосудие: новый взгляд на преступление и наказание: Пер с англ. / Общ. ред. Л. М. Карнозовой. - М., 1998. - 328 с.
