Особенности постконфликтного восстановления: отечественный и зарубежный опыт Текст научной статьи по специальности «Социологические науки»

ОСОБЕННОСТИ ПОСТКОНФЛИКТНОГО ВОССТАНОВЛЕНИЯ: ОТЕЧЕСТВЕННЫЙ И ЗАРУБЕЖНЫЙ ОПЫТ

THE SPECIFIC FEATURES OF A POST-CONFLICT RECONSTRUCTION: DOMESTIC AND FOREIGN EXPERIENCE

И.В. Абакумова, E.H. Рядинская

Вооруженный конфликт, постконфликтный период, реконструкция, системно-структурный анализ, модели постконфликтного восстановления, психологическое направление, уровни восстановления. Статья посвящена вопросам урегулирования вооруженных конфликтов и постконфликтной реконструкции. Автором обозначен ряд проблем, характерных для стран, находящихся в постконфликтном периоде, а также приведен развернутый анализ моделей постконфликтной реконструкции в странах, имеющих опыт разрешения вооруженного конфликта. Предложен авторский системно-структурный подход к постконфликтному восстановлению с точки зрения психологического направления помощи пострадавшим от вооруженного конфликта. Автором обосновывается психологическое направление постконфликтного восстановления на трех уровнях: индивидуальном, микро- и макросистемном, что будет определять виды и способы оказания требуемой помощи.

Внутренние вооруженные конфликты, происходящие в пределах территории одного государства, являются актуальной проблемой для современного, мирового сообщества.

Рост численности трудов научного характера по практике разрешения военных конфликтов имеет связь с нарастанием социально-политической напряженности во всем мире. Кроме того, можно проследить взаимосвязь с общественным, техническим и экономическим восстановлением разрушений в послевоенный период. Разработка более обширных теорий поддержания сложного и долговременного процесса перехода от войны к миру является одной из наиболее важных и актуальных проблем для ученых современности.

Для формирования наших концептуальных подходов к анализу специфики урегулирования

I.V. Abakumova, E.N. Riadinskaia

Armed conflict, post-conflict period, reconstruction, systemic and structural analysis, models of a post-conflict recovery, psychological approach, recovery levels.

This article concerns the settlement of armed conflicts and a post-conflict reconstruction. The authors identified a number of issues, which are typical of the countries in a post-conflict period, as well as gave a detailed analysis of the models of the post-conflict reconstruction in the countries that had an experience in resolving an armed conflict.

The article offers the authors' systematic and structural approach to a post-conflict reconstruction in terms of the psychological aid to the victims who suffered from an armed conflict. The authors substantiate the psychological approach to a post-conflict recovery at the three levels, namely, individual, micro- and mac-rosy stemic, which will determine the types and methods of rendering the assistance required.

конфликта стоит опираться, прежде всего, на направленные на преодоление конфликта работы зарубежных ученых, которые значительно раньше отечественных занялись исследованием данного феномена. В частности, стоит отметить труды таких ученых, как Г. Беккер, К. Боулдинг, М. Вебер, Д. Горовиц, Э. Дюркгейм, Г. Зиммель, Р. Дарендорф, Л. Козер, Ю. Хабермас и др. [Да-рендорф, 1991; Фишер, Юри, 1990].

Дополняют тему международных организаций во время активных вооруженных столкновений научные труды российских и украинских ученых (Н. Александрова, А. Балдынюка, А. Барышева, В. Безрученко, А. Березина, А. Гу-менюк, Е. Гуськовой, С. Новикова, А. Шиловой, Д. Шлапаченко), зарубежных ученых и практиков (Д.М. Ковач, С. Ланга, Э. Муней, М. Пью, К. Янг) и др.

В контексте нашего исследования особый интерес представляет анализ документальных и нарративных источников, таких как: резолюции СБ ООН, отчеты и доклады международных миротворческих миссий, местных неправительственных организаций; сборники документов, материалов круглых столов, дневники волонтеров, подробно освещающие деятельность международных организаций, волонтерских центров и групп в оказании разных направлений помощи населению в конфликтный и постконфликтный периоды.

Анализ теоретико-эмпирических исследований по вопросу разных направлений помощи населению в постконфликтный период позволил нам выявить множество терминов: реконструкция, восстановление, реабилитация, реинтеграция и т.д. Эти понятия имеют непосредственное отношение к прилагательному «постконфликтный». В данном случае подчеркивается невозможность нормализации жизнедеятельности и восстановления социально-психологического здоровья беженцев и переселенцев до полного или частичного прекращения боевых действий и упрочнения мирной ситуации в конкретном регионе. Эта взаимосвязь начала четко прослеживаться международными агентствами, занимающимися гуманитарными операциями в конце 1990-х годов [Фишер, 2006].

Необходимо отметить, что если рассматривать конфликт в динамике, то постконфликтный период является его завершающей стадией. Эта стадия характеризуется переосмыслением своих и чужих интересов, оценкой политического, экономического, социального ущерба, возможной сменой лидеров обеих сторон, невозможностью враждующих лагерей одолеть друг друга [Бутовая, 2002]. М. Фоллет придерживалась мнения, что наиболее эффективным решением является урегулирование конфликта, а не его подавление. По мнению М. Фоллет, способами устранения конфликта могут выступать: победа одной стороны, компромисс и интеграция [Follet, 1995]. В данном контексте интеграция - это новое решение, при котором выполняются условия обеих сторон и ни одна из них не несет серьезных потерь. В

дальнейшем термин «интеграция» получил другое название-«сотрудничество» [Ferdowsi, 2002].

C.B. Соколов утверждает, что наиболее эффективной и сложной формой урегулирования общественного конфликта является устранение его поводов, причин, условий дезорганизации жизни в обществе [Соколов, 2001].

На наш взгляд, в дальнейшем для разработки модели восстановления и предупреждения конфликтов является чрезвычайно важным произвести детальный анализ заключительной стадии конфликтного цикла - постконфликтного периода, т.е. периода, который наступает после разрешения или преодоления конфликта.

По словам С. Формана и Д. Соломонса, постконфликтный период - это «период, когда масштаб военных действий снизился до уровня, позволяющего начать работу по реинтеграции и восстановлению. Во многих случаях признаком наступления постконфликтного периода может служить начавшее возвращение беженцев и вынужденных переселенцев. Под такое определение подпадает целый спектр постконфликтных сценариев - от вялотекущих военных действий и хрупкого перемирия до полного урегулирования конфликта» [Forman, Salomons, 2000].

Более подробно заключительная фаза конфликта - постконфликтный период - представлен в работах Е.В. Бутовой. По ее мнению, по-слеконфликтный период характеризуется ликвидацией основных видов напряженности, отношения между сторонами окончательно нормализуются, и постепенно начинают преобладать сотрудничество и доверие [Бутовая, 2002, с. 230-232]. Н.В. Гришина описывает, что на завершающей фазе конфликта вероятно возникновение постконфликтного синдрома, который выражается в напряженных взаимоотношениях бывших оппонентов конфликта. Таким образом, при обострении противоречий между оппонентами постконфликтный синдром может стать источником следующего конфликта, причем с другим объектом, на новом уровне и с новым составом участников [Гришина, 2004].

Обобщая вышесказанное, можно отметить, что проблемы постконфликтного урегулирования

<С PR

Î

ч tí m

о

ь

X

Щ

w m н о

Рч <

о ^ о о ^ h О Й

EÍ W H

s о

Рч

w

0

1

X %

«

«

о w

V

s

ь

l-ч

<с п w с

«

S X

H U

W

м

и восстановления, социально-экономической, политической и культурной реконструкции, стабилизации социальной и психологической ситуации в нынешней обстановке приобретают особую значимость. От их решения зависит дальнейшие будущее населения, проживающего в регионах вооруженного конфликта.

То, что каждая постконфликтная ситуация по-своему уникальна, становится очевидным фактом. Анализируя постконфликтные периоды в большинстве стран (например, Афганистан, Сальвадор, Гватемала, Руанда, Ангола, Либерия, Сьерра-Леоне, Босния и Герцеговина, Бывшая Югославская Республика, Македония, Косово, Сербия, Черногория и т.д.), Организация Объединенных Наций выводит ряд проблем, которые характерны для стран, находящихся в постконфликтном периоде: судебная система недееспособна; полиция являлась частью общей проблемы; переполненные тюрьмы; местное гражданское общество разрушено, люди запуганы, у них нет никаких средств; процветают коррупция и организованная преступность; непрерывную угрозу представляют наземные мины и огромное количество оружия [Инструменты обеспечения..., 2006].

По нашему мнению, именно постконфликтный период в любом государстве является периодом, который характеризуется самыми большими перспективами и самыми значительными рисками одновременно. Однако можно отметить, что трудно переоценить связь между предотвращением вооруженного конфликта и реконструкцией в постконфликтный период [Ryadinskaya, 2016].

В научной литературе постконфликтная реконструкция трактуется как сложный, многосторонний процесс, в котором его течение и направленность, глубина и полнота зависят от узкого ряда факторов и обстоятельств, в том числе от остроты породивших его социальных противоречий, от стечения внутренних и внешних событий, объективных и субъективных моментов, других социально-исторических феноменов [Caritas Schweiz, 2000; Follet, 1995]. Самое тяжелое наследие вооруженных конфликтов - это

милитаризация общественной жизни, политики и экономики, а также глубокая психическая травмированность большого количества людей. В опубликованном «Каритас Сюисс» меморандуме применение терминов «реконструкция» и «реабилитация» подвергается сомнению: они подразумевают главным образом устранение физического ущерба, нанесенного конфликтом, и как бы предлагают вернуть обществу довоенное состояние [Caritas Schweiz, 2000].

Мари Фитцдуфф предлагает, прежде всего, разбираться с причинами конфликта. Она считает, что термин «реконструкция» подразумевает, что общество восстанавливается в том состоянии, в каком оно перебывало до конфликта. По мнению автора, говорить о восстановлении после урегулирования конфликта - значит говорить о возвращении к прошлому, где действовали те же самые факторы, которые и вызвали конфликт. Вместо терминов «реконструкция» и «реабилитация» Мари Фитцдуфф предлагает использовать словосочетания «работа после достижения соглашения» и «работа по установлению мира после урегулирования конфликта» [Фишер, 2006, с. 13].

М. Пью предлагает термин «регенерация» или «мирная регенерация». По его мнению, регенерация означает процесс самостоятельного восстановления. Автор определяет мирную регенерацию как «процесс социально-психологической, политической и экономической "настройки" и одновременно - укрепления условий относительного мира, при которой участники, и не в последнюю очередь те, кого конфликт лишил имущества или возможностей, уже могут ставить себе на будущее не только цель простого выживания» [Pugh, 2000].

Постконфликтное восстановление невозможно без разоружения, демобилизации и реинтеграции бывших участников боевых действий, т.н. комбатантов. Так, по мнению П.Г. Зверева, постконфликтная демобилизация обычно определяется как процесс, с помощью которого вооруженные силы либо сокращаются в численности, либо полностью распускаются в рамках более широкого перехода от состояния войны к миру [Зверев, 2014, с. 182-184].

Таким образом, можно отметить, что постконфликтное разоружение, демобилизация и реинтеграция являют собой политически, организационно, технически и логистически сложный и деликатный процесс, требующий значительных человеческих и финансовых ресурсов для планирования, реализации и наблюдения за различными его элементами.

По мнению Генерального секретаря ООН, для успешного постконфликтного мирострои-тельства требуется такое осуществление мирного процесса, которое было им «всеобъемлющим миростроительством». Речь идет о широкой схеме постконфликтного восстановления и реформирования политических, социальных и экономических институтов и процессов [Ninth Report of the Secretary-General, 2001].

На наш взгляд, несмотря на очень широкие расхождения мнений ученых и практиков по поводу терминологии, человечество понимает, что обществу, подорванному войной, требуется фундаментальная трансформация. Сделать это можно, используя многомерные подходы [Abakumova, Kruteleva, Ryadinskaya, 2016].

Ряд ученых отмечают, что восстановление после вооруженного конфликта и достижение прочного мира - это длительный процесс, который усложняется и затягивается, если с окончанием войны начинается период нациепостроения со всеми его проблемами [Ferdowsi, 2002; Ferdowsi, 2003]. Ученые и практики, занимающиеся восстановлением, сформулировали основные задачи, которые нужно решить в постконфликтный период. Вот эти задачи: трансформация культуры насилия; введение традиции грамотного правления, в том числе уважение к правам человека и развитие гражданского общества; приведение в равновесие стабильных долгосрочных макроэкономических стратегий и приемов управления; исцеление психосоциальных травм и долгосрочное примирение [Miall, 1999].

К сожалению, до сих пор не существует достаточно однозначной концепции постконфликтной реконструкции ни в отечественной, ни в зарубежной практике. Например, в период постконфликтного восстановления в Таджикистане

(1997-2002) при поддержке Организации Объединенных Наций (ООН) были разработаны следующие направления восстановительной деятельности: проведение реформ во всех органах и структурах власти; реинтеграция, разоружение и расформирование вооруженных подразделений; демилитаризация и разминирование границы; освобождение военнопленных и заключенных; репатриация беженцев; реабилитация социальной инфраструктуры; обеспечение продовольственной и энергетической безопасности; создание рабочих мест [Ежегодник Республики Таджикистан, 2003, с. 4-9; ООН и положение в Таджикистане, 1995]. Можно отметить, что акцент в данной модели постконфликтной реконструкции сделан на политическом, социальном и экономическом восстановлении.

В 2000 г. в Чечне был разработан План постконфликтной реконструкции Чечни. В данном документе были определены три ключевых направления деятельности по стабилизации ситуации в республике: инициирование скоординированного процесса восстановления Чечни; необходимость реализации процесса политического урегулирования при участии и под руководством населения Чеченской республики; укрепление законности и правопорядка, защита прав человека. Консультативной группой были разработаны следующие задачи постконфликтного восстановления в регионе в долгосрочной перспективе: укрепление правопорядка и защита прав населения; удовлетворение основных нужд населения; обеспечение личной безопасности граждан республики; экономическое развитие (в частности, снижение безработицы и доступ к образованию широких масс населения); гармонизация отношений между Чечней и соседними регионами [Селезнева, Ребленко, 2005; План постконфликтной реконструкции Чечни, 2002].

В документе «Обновить диалог, вернуть доверие, восстановить безопасность», описывающем основные направления председательства Германии в ОБСЕ в 2016 году, были положены определенные стратегии и инициативы по разрешению по урегулированию кризисов и кон-

<С

а

ч

с m

о

ь

к Щ

w m н о

Рч <

о ^ о о

О Й

Ei

W

н S о

Рч

W

0

1

к %

о

W V S

ь

1-4

<с п

W

с

S

X

н и

щ м

фликтов в Украине (Минский процесс), вокруг Нагорного Карабаха, Преднестровья (переговоры в формате 5+2), а также Женевские переговоры по разрешению конфликта в Грузии. Эти направления были рассмотрены с точки зрения трех измерений: военно-политического, экономико-экологического и человеческого «Обновить диалог», 2016].

Проанализировав каждое измерение, можно отметить, что к военно-политическому измерению относится контроль над вооружением, что предполагает контроль за легким и стрелковым оружием, отводом тяжелого вооружения, очистку территорий от мин и боевых средств, а также урегулирование конфликта политическим путем. В сфере экономико-экологического измерения предполагается работа в направлении улучшения экономических и экологических условий, в частности, транспортной инфраструктуры, инвестиционных условий, таможенного сотрудничества, доступа к рынку труда, регулирования и администрирования в сфере защиты окружающей среды.

В решении вопросов постконфликтного урегулирования ОБСЕ под председательством Германии особое внимание уделяет третьему, человеческому измерению, т.е. сфере прав человека и его основных свобод.

Таким образом, можно отметить, что предложенные Германией стратегии и направления работы в трех измерениях ставят своей целью многоуровневое урегулирование конфликтов в постконфликтном периоде, направленное на долгосрочную перспективу.

Существующая западная модель постконфликтной реконструкции С. Формана, С. Патрика и Д. Саломонса представляет собой обобщение многомерных подходов в исследовании урегулирования конфликтов. Модель включает в себя три основных блока - политический, социальный и экономический, которые, в свою очередь, разбиты на семь секторов: репатриация и расселение, общественная безопасность, восстановление инфраструктуры, продовольственная безопасность и восстановление сельского хозяйства, здравоохранение, образование и соци-

альное обеспечение, управление и гражданское общество, макроэкономическая стабилизация [Forman, Patrick, Salomons, 2000].

На наш взгляд, отличительной чертой данной модели постконфликтной реконструкции является временная связь между стадиями протекания вооруженного конфликта и мерами восстановления, так называемое поэтапное урегулирование. Ценность этой модели в том, что С. Форман, С. Патрик и Д. Саломонс разработали важнейшие меры по восстановлению общества после конфликта, которые они связали со стадиями протекания конфликта. Авторы выделили четыре стадии: кризис, посткризисная ситуация (до урегулирования конфликта), ситуация после урегулирования конфликта и стадия долгосрочного восстановления [Forman, Patrick, Salomons, 2000, p. 14; Forman, Salomons, 2000].

Рассматривая модель постконфликтной реконструкции С. Форман, С. Патрик и Д. Саломонс, можно отметить, что, на наш взгляд, в данной модели недостаточно хорошо разработано и обосновано направление психологического восстановления, так как в большинстве случаев акцент сделан на политическом, экономическом и социальном (восстановление жилья, медицинская помощь, помощь в поиске работы и т.д.). Более того, многие авторы предлагают меры по реинтеграции бывших комбатан-тов, вынужденных переселенцев и беженцев, не учитывая психологические последствия вооруженного конфликта для психики мирного населения, проживающего в непосредственном очаге вооруженного конфликта.

По нашему мнению, вооруженные конфликты разгораются не случайно. Они, как правило, всегда имеют под собой основу. Поэтому для успешного урегулирования конфликта требуются глубокое понимание особенностей политической структуры региона, где произошел конфликт, доскональная информация об участниках конфликта, а также владение всей информацией, относящейся к сути возникшего противостояния [Abakumova, Kruteleva, Ryadinskaya, 2016, p. 4].

Присоединяясь в некоторых вопросах к мнению ученых и практиков, занимающихся разра-

боткой мер по постконфликтной реконструкции, мы считаем, что более приемлемым для описания мер по урегулированию вооруженных конфликтов на постсоветском пространстве является использование определения «постконфликтное восстановление».

Постконфликтное восстановление - это рассчитанный на длительный период проект обеспечения устойчивого развития, который основывается на поддержании мира и относительной стабильности посредством программ, запланированных на несколько лет, с учетом специфики региона, пораженного вооруженным конфликтом [КуасПпБкауа, 2016, р. 42].

На наш взгляд, постконфликтное восстановление следует рассматривать как комплексные, системные действия по оказанию помощи населению страны, переживающей последствия конфликтных ситуаций. Постконфликтное восстановление имеет целью разработку долгосрочных программ для оказания всеобъемлющей помощи стране и ее населению в политическом, социально-экономическом, социокультурном и психологическом направлениях.

Таким образом, разработка системно-структурного подхода к постконфликтному восстановлению, системный анализ всех направлений с учетом определенных уровней, компонентов и временных этапов имеют не только теоретическое, но и огромное практическое значение, так как позволяют выявить разные виды и способы оказания помощи, а также определить стратегии и задачи восстановления. По нашему мнению, важным моментом является то, что системно-структурный подход должен включать анализ характеристик постконфликтного восстановления на трех уровнях: индивидуальном, микро- и макросистемном, что, собственно, и будет определять виды и способы оказания разных видов требуемой помощи. В целом постконфликтное восстановление на индивидуальном уровне предполагает работу с личностью. Такая работа может быть как длительной, так и краткосрочной с целью политической, экономической и психологической поддержки индивиду.

Восстановление на микросистемном уровне предполагает работу с социальными группами и общностями. Такая работа выявляет проблемы и нарушения в микрогруппах, таких как семья, супружеская пара и т.д.

На макросистемном уровне планируется работа с обществом в целом. Такая работа предполагает разработку и внедрение долгосрочных проектов (политических, экономических, культурных проектов, психологических, реабилитационных программ и т.д.) для развития и оздоровления общества.

Итак, мы можем говорить о том, что именно на психологическом аспекте следует делать акцент, разрабатывая программы постконфликтного восстановления после вооруженного конфликта и по нивелированию и предупреждению возникновения в дальнейшем вооруженных конфликтов.

Таким образом, мы пришли к заключению, что, только рассматривая в комплексе политические, социально-экономические, социокультурные, а также психологические причины, можно предотвратить новое насилие и установить долгосрочный жизнеспособный мир.

Библиографический список

1. Бутовая Е.В. Кофликтология: учебное пособие. М., 2002. 342 с.

2. Гришина Н.В. Психология конфликта. СПб.: Питер, 2004. 464 с.

3. Дарендорф Р. Современный специальный конфликт. Эссе о политике свободы // Социальный конфликт. Современные исследования: реф. сб. М., 1991. 86 с.

4. Ежегодник Республики Таджикистан / Госкомитет статистики Республики Таджикистан. Душанбе, 2003. С. 4-9.

5. Зверев П.Г. Разоружение, демобилизация и реинтеграция как направление современного миростроительства // Молодой ученый. 2014. № 13 (72).

6. Инструменты обеспечения господства права в постконфликтных государствах. Проверка: основа для практической деятельности / Организация Объединенных Наций. Нью-Йорк; Женева, 2006. 25 с.

<С

а

ч

с m

о

ь

к Щ

w m н о

Рч <

о ^ о о

О Й

Ei

W

н S о

Рч

W

0

1

к %

о

W V S

ь

1-4

<с п

W

с

S

X

Н U

7. «Обновить диалог, вернуть доверие, восстановить безопасность». Основные направления председательства Германии в ОБСЕ в 2016 г. / Федеральное министерство иностранных дел. Рабочий штаб «Председательство ОБСЕ - 2016» Werderscher Markt 1,10117, Berlín. URL: www.diplo.de / GER20160SCE

8. ООН и положение в Таджикистане // Справочный документ. Нью-Йорк: Март, 1995. С. 11.

9. План постконфликтной реконструкции Чечни. URL: http://www.berghof-foundation.org/ fileadmin/redaktion/Publications/Handbook / Articles /russian_fischer_handbook. pdf

10. Предотвращение и урегулирование конфликтов на территориях государств-участников СНГ // Право и безопасность. 2002. № 2-3 (3-4). Август. С. 45-47.

11. Селезнева Н.Т., Ребленко Н.В. Динамика формирования жизнеспособности личности в вузе // Вестник КГПУ им. В.П. Астафьева. 2005. №4 (34). С. 116-121.

12. Соколов С.В. Социальная конфликтология: учеб. пособие для вузов. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2001. 327 с.

13. Фишер М. После вооруженного конфликта: восстановление разрушенного и реинтеграция общества как элементы построения мира. URL:http://www.berghof-foundation.org/ fileadmin/redaktion/ Publications/ Handbook / Articles/ru ssian_fischer_handbook.pdf

14. Фишер Р., Юри У. Путь к согласию, или Переговоры без поражения. М., 1990. 183 с.

15. Abakumova I., Kruteleva L., Ryadinskaya E. Transformaron of Life-Sense Strategies of a Person in the Armed Conflict Environment: Theoretical Research. Barselona: 6th. World Congress of Psychology and Behavioral Sciences (Management, Psychology, Political and Social Sciences) (WCPBS 2016), 2016. P. 1-6.

16. Caritas Schweiz. «Allianzen für den Frieden» verfasst von Thomas Gass und Geert van Dok, Positionspapier 8. Luzern: Caritas-Verlag, 2000. P. 83. URL: Caritas Suisse http://www.caritas.ch/

17. Ferdowsi M. Internationale Politik im 21. Jahrhundert, Introduction // Internationale Poli-tikim Jahrhundert. UTB Wilhelm Fink Verlag. 2002. P. 9-29.

18. Ferdowsi M., Matthies V. (eds.). Den Frieden gewinnen. Zur Konsolidierung von Friedensprozessen in Nachkriegsgesellschaften, Reihe EINE Welt, Stiftung Entwicklung und Frieden. Bonn: Verlag J.H.W. Dietz, 2003. P. 325.

19. Follett M.P. Prophet of Management. Boston: Harvard Business School Press, 1995.

20. Forman S., Salomons D. Meeting Essential Needs in Societies Emerging from Conflict. Eaper prepared by the Center on International Cooperation for the Brookings Roundta-ble on the Relief to Development Gap. 2000. URL: http://www.nyu.edu/pages/cic/pubs/ MeetingEssentialPrint.html

21. Forman S., Patrick S., Salomons D. Recovering from Conflict: Strategy for an International Response, Paying for Essentials, Policy Paper Series. New York, NY: Center on International Cooperation, New York University, 2000. P. 14.

22. Miall H., Ramsbotham e., Woodhouse i. Contemporary Conflict Resolution: The Prevention, Management and Transformation of Deadly Conflicts. Cambridge: Oxford: Polity-Press, 1999. P. 203.

23. Ninth Report of the Secretary-General. Section VIII, subtitle and para. 2001. P. 59.

24. Pugh M. (ed.). Regeneration of War-torn Societies // Global Issues Series. London: Macmillan Press, NY; St. Martin's Press, 2000. P. 2.

25. Ryadinskaya Yev. Theoretical analysis of a systematic approach to the study of the strategies of life meaning of the individual under an armed conflict // The Tenth International Conference on Eurasian scientific development. Proceedings of the Conference (September 02. 2016). «East West» Association for Advanced Studies and Higher Education GmbH. Vienna, 2016. P. 40-43.