CC BY
71
the way for the modernization of Russia. The author analyzed the state program, which determined the future of Russia, contributed to scientific and technical progress in the international prestige of the empire. Based on the example of the railway construction, we concluded that modernization does not eliminate the problem, and often gives rise to new ones; it is a permanent process (each modernization needs at some point of time the new modernization, already at the gene level, with different goals and objectives). The objective evaluation of the progress is possible only by comparison with other countries' achievements.
Key words: modernization, railways, political and social-economic development, national regions of Russia.
Karpenkova T.V., Doctor of Historical Sciences, Professor, Head of Department, karpencova@nm.ru, Russia, Moscow, International Institute of Economics and Law.
УДК 323.2
ОСОБЕННОСТИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ВОВЛЕЧЕННОСТИ РОССИЯН В УСЛОВИЯХ ТРАНСФОРМАЦИИ СОВРЕМЕННОГО ОБЩЕСТВА
А.А. Лаврикова
На основе материалов всероссийских социологических исследований рассматриваются параметры политической вовлеченности россиян как одного из показателей политического участия в трансформирующемся обществе.
Ключевые слова: политическое участие, политическая вовлеченность, доминанта способностей, политические представления, стереотипы, внешняя и внутренняя результативность политического участия.
Одним из основных показателей политического участия в условиях трансформирующегося общества выступает вовлеченность граждан в политический процесс. Выявление психологической предрасположенности россиян к участию в той или иной политической деятельности основывалось на комплексном анализе таких показателей, отражающих структуру вовлеченности граждан в политический процесс, как «система ценностных ориентаций», «инструментальность», «внутренний и внешний аспекты результативности» (табл. 1). Эмпирической базой послужили ежегодные общероссийские исследования, проводимые Аналитическим центром Ю. Левады («Левада - Центр» [1]), а также материалы комплексных исследований по соответствующей тематике [2, 3]. Для составления динамических рядов и выделения тенденций развития процессов использовалась методика расчета индексов, определяемых как соотношение суммы положительных ответов на соответствующие вопросы инструментария к отрицательным.
Таблица 1
Логическая схема анализа понятия «вовлеченность граждан в политический процесс»
Показатели Переменные Индикаторы
Система ценностных ориентаций Иерархия ценностных ориен-таций Соотношение терминальных и инструментальных ценностных ори-ентациий
Стереотипы Соотношение негативных и позитивных политических стереотипов
Инструментальность Доминанта способностей - Интеллектуальная доминанта - Эмоциональная доминанта - Волевая доминанта
Политические представления - Общая оценка общего и личного пространства свободы - Восприятие системы прав и свобод и возможностей ее реализации - Установка на защиту прав и свобод
Интерес к политической жизни - Уровень интереса к политике - Формы проявления интереса к политике
Внутренняя результативность Оценка политической субъ-ектности - Степень влияния граждан на политический процесс (федеральный уровень) - Степень влияния граждан на политический процесс (локальный уровень)
Степень реализации внутри-личностного потенциала Личная удовлетворенность возможностями политического участия
Эмоциональное самочувствие - Уровень политического оптимизма - Уровень экономического оптимизма
Внешняя результативность Оценка респонсивности органов власти - Направленность деятельности политиков / представителей властных структур; - Контроль властных структур со стороны общества
Оценка интеграции со средой Согласование позиций граждан и властных структур: - сфера интересов; - взаимоуважение; - зона ответственности
При характеристике инструментальности особое внимание было уделено исследованию доминанты способностей (включающей интеллектуальную, эмоциональную и волевую компоненты), так как именно ее параметры определяют потенциал граждан в проявлении Я-позиции в политической сфере. Графическая интерпретация материалов мониторинга 2010 - 2013 гг. (рис. 1) позволяет сделать следующий вывод.
Несмотря на относительную синхронность в изменении всех индикаторов доминанты способностей (что, скорее, свидетельствует о тесной взаимосвязи между разными видами способностей), уровень их развития по самооценкам респондентов невысок: сегмент считающих, что они не разбираются в политике, эмоционально не включены в политический процесс и не готовы к участию в политической жизни (даже на локальном уровне) стабильно преобладает над теми, кто придерживается противоположных позиций. При этом предельно низкие индексологические значения волевой составляющей свидетельствуют не только об отсутствии у опрошенных ориентации на политическое действие в настоящее время, но и о незначительной вероятности активного проявления ими своей политической позиции в будущем. В 2014 г. ситуация существенным образом не изменилась (рис. 2).
1,2 1
0,8
0,6
0,4 0,2 0
Рис. 1. Динамика индексологических значений базовых параметров инструментальности, 2010 - 2013 гг.
Недостаточное развитие составляющих доминанты способностей сопряжено и с относительно низким уровнем интереса к политике. Обращает на себя внимание отсутствие значимой динамики данного показателя на
0,98 0,98
♦ ♦
0,96 0,84 -'ч N °,9 ♦ 0,82
ч ч ч
0,77 ч ч ч ч ч ч
0,5 0,53 0,49 ^ 0,53
*------ -X 0,43
0,35 """"•-*0,26
2010 2011 2012 2013
♦ Интеллектуальная доминанта — -■— Эмоциональная доминанта —-А — Волевая доминанта —К—Интерес к политике
протяжении 2010-2013 гг. (в пределах 0,4 - 0,5) и определенный рост в 2014 г. (0,66), что связано с восприятием российскими гражданами событий в Украине как угрозы национальной безопасности. Вместе с тем, следует отметить, что актуальный дискурс внутриполитического характера не оказывает существенного влияния на уровень интереса к политической жизни, а положительное изменение соответствующего индекса не находит отражения в личной готовности принимать участие в политической жизни (значение индекса интереса к политической жизни в 2014 г. составило 0,66 (против 0,43 в 2013 г.), а индекса волевой доминанты - 0,23 (против 0,26 в 2013 г.).
Наиболее характерным стереотипом, способствующим дистанцированию от политической деятельности и влияющим на консервацию аполитичности, является восприятие политики как «грязного дела». Согласие с суждением, отражающим данную позицию, демонстрирует значительный сегмент россиян (53 %), относительно «политизированные» (по сравнению с затруднившимися с ответом, составившими 26 %), преимущественно мужчины (59 %), имеющие среднее специальное или высшее профессиональное образование (59 и 61 % соответственно) [4]. При этом наиболее категорично высказываются представители среднего поколения (31-60 лет), что, скорее всего, связано с особенностями исторических этапов, когда проходила политическая социализация людей данного возраста (период позднесоветского «застоя» и 90-е гг. ХХ в.). Однако однозначность мнения, как правило, не отражается на уровне интереса к политике. Согласно данным социологических исследований по соответствующей тематике [3], уверенны в том, что политика - «грязное дело», значительно реже (чем те, кто с такой характеристикой не согласен) декларируют интерес к политической сфере, а также испытывают желание поглубже разобраться в реалиях политической жизни, хотя и склонны считать себя политически компетентными. Среди объяснений подобной позиции доминируют два: аморальность моделей поведения политиков и корыстные мотивы, определяющие участие в политике, что, в свою очередь, порождает еще один стереотип: «приличный человек заниматься политикой не станет» (такого мнения придерживается 46 % граждан). Таким образом, возникает «презумпция виновности» тех, кто занимается политической деятельностью.
Распространенность негативных политических стереотипов находит отражение и в других составляющих политической вовлеченности, в том числе и в конкретных представлениях о сфере политики. В качестве инте-гративного параметра, отражающего наличие информации, сформирован-ность поля представления и направленность политической установки, мы выделили представления россиян о состоянии прав и свобод (в том числе и политических) как основы обеспечения легитимной возможности граждан принимать участие в публично-политической жизни российского общества.
В Актуальное состояние волевой диминанты 0 Потенциал развития волевой доминанты
Рис. 2. Актуальное состояние и потенциал развития волевой доминанты: динамика индексов, 2012 - 2014 гг.
В целом большинство россиян достаточно позитивно оценивают состояние пространства свободы в обществе, причем общий вектор динамики отношения проявляется как на социальном, так и личностном уровнях: если в 90-е гг. ХХ в. только треть граждан считала, что люди в России имеют достаточно свободы, то в 2007 - 2013 гг. такую позицию продемонстрировали уже более 50 % респондентов; аналогичные изменения происходили и при оценке собственной свободы (рис. 3). Подобная удовлетворенность тесно взаимосвязана с восприятием системы прав и свобод и ее реализацией в России.
Учитывая, что слой социально-активных граждан локализован преимущественно в крупных городах и мегаполисах, более детальное изучение состояния проблемы будет произведено на соответствующей выборке. Кластерный анализ данных [2] позволил выделить три сегмента жителей крупных городов в зависимости от того, какие права они считают нарушенными. Наиболее многочисленную группу среди отвечавших (45 %) составили так называемые «удовлетворенные»: они или не считают, что в России происходит значительное ущемление прав (число выбранных ответов не превысило одного-двух, касающихся в первую очередь социальной сферы), или затруднились сделать выбор из предложенных вариантов ответа. Второй по численности кластер (30 %) составляют респонденты, озабоченные нарушением прав, касающихся социального обеспечения (прежде всего, право на бесплатное образование и медицинскую помощь). Этот сегмент условно можно обозначить как «социально ущемленные».
70 60 50 40 30 20 10 0
Рис. 3. Динамика оценки состояния пространства свободы в обществе, 1990 - 2013 гг. (в % от числа опрошенных)
Третья группа (25 %) - достаточно часто в научной и публицистической литературе ее определяют как «рассерженные горожане» - включает в себя опрошенных, по мнению которых в России наиболее часто происходят злоупотребления в отношении гражданских прав и свобод, необходимых для функционирования демократического государства. Граждане, представленные в данном кластере, прежде всего, указывают на отсутствие «справедливого суда» (более 70 % по группе), нарушения свободы слова (около 50 %); хотя существует доля респондентов (5 - 7 %), обеспокоенная нарушением всех прав и свобод (как политических, так и социальных) одновременно. Среди отличительных характеристик представителей «рассерженных горожан» следует назвать относительно молодой возраст, более высокий уровень дохода и образования по сравнению с респондентами из других кластеров, большую заинтересованность в политике (хотя интерес, скорее, зрительский, чем деятельный) при ориентации на электоральное политическое участие.
Вне зависимости от принадлежности к тому или иному сегменту большинство жителей крупных городов считает, что возникающие проблемы нужно решать (57 %), а нарушенные права защищать (66 %). Однако, как показывают ответы на другие вопросы исследования, эта установка является в большей степени декларативной: около 70 % опрошенных никуда не обращались. В качестве основных причин отказа от защиты своих прав респонденты указывали уверенность в том, что «все равно ничего не добьешься» (36 % тех, кто никуда не обращался), «это все очень дорого»
(15 % от сегмента), а также настороженное отношение к другим людям (14 %). Следует отметить, что данные представления носят достаточно устойчивый характер, о чем свидетельствуют результаты всероссийских мониторинговых исследований.
В целом мнения россиян о состоянии прав и свобод и перспективах их защиты сопряжены с оценкой гражданами на основе предшествующей просоциальной деятельности внутренней и внешней результативности политического участия.
Направленность восприятия собственной политической субъектно-сти россиянами в первое десятилетие XXI в. определялось посредством анализа динамики двух индексов личного влияния на политический процесс (рис. 4), первый из которых является отражением веры рядовых граждан в свои возможности оказывать влияние на политическую систему России в целом, а второй - на локальном уровне. Полученные коэффициенты в значительной степени соответствуют индексам, отражающим изменения волевой компоненты доминанты способностей в указанные годы, что не только подчеркивает взаимосвязь рассматриваемых переменных, но и позволяет оценить потенциал практик политического участия как весьма ограниченный. При этом показатель второй составляющая внутренней результативности - личной удовлетворенности возможностями политического участия - свидетельствует о том, что для значительного сегмента российских граждан сложившаяся ситуация является вполне приемлемой: индекс удовлетворенности имеет достаточно высокое значение по сравнению с индексами личного влияния и имеет тенденцию к росту (0,85 (окт. 2010 г.); 0,85 (апр. 2011 г.); 1,21(окт. 2011 г.); 1,44 (окт. 2012 г.)).
0,35 0,3 0,25 0,2
0,15 0,1 0,05 0
Индекс личного влияния (федеральный уровень) .............И..............Индекс личного влияния (локальный уровень)
Рис. 4. Динамика индексов личного влияния на политический процесс, 2006 - 2013 гг.
■„0,32 0,293
........................... ................■..........
0,225
..........■................. 0,2 0,185 .....................
0,179 0,169 _ . _ " — ■
2006 2010 2012 2013
Сделанный вывод подтверждается характеристикой третьей переменной, отражающей аффективные аспекты восприятия собственного политического опыта. Эмоциональное самочувствие определялось через показатели политического и экономического оптимизма, рассчитываемые как соотношение позитивных и негативных экономико-политических ожиданий. Следует отметить, что данные индексы в течение последних двадцати лет (с 1994 г.) изменялись достаточно синхронно и во многом были связаны с актуальным социально-политическим контекстом: пики роста и падения значений в основном совпадают по времени с президентскими выборами и первым годом после выборов (как периодом неоправдавшихся ожиданий) (рис. 5). С начала 2000-х гг. показатели оптимизма колебались в диапазоне от 0,7 до 3,4, что значительно превышает индексы личного влияния и указывает на восприятие экономической и политической системы в целом как достаточно комфортной: периоды беспокойства носят преимущественно краткосрочный характер и относительно быстро преодолеваются благодаря корректировке информационной политики государства. И хотя за последние два года наблюдается тенденция снижения индексов, это не находит ярко выраженного отражения в готовности участвовать в политической жизни более активно (см. рис. 2).
Внешняя результативность вовлеченности граждан в политический процесс оценивалась через оценку респонсивности органов власти / их представителей и степени интеграции со средой. Выявление степени отзывчивости властных структур к запросам населения включало характеристику двух индикаторов («направленность деятельности политиков / представителей властных структур» и «контроль властных структур со стороны общества»), что предполагало расчет соответствующих индексов и сравнительный анализ данных дополнительных вопросов в мониторинговых исследованиях.
Предельно низкие значения индекса направленности деятельности политиков (табл. 2) свидетельствуют о доминировании негативных оценок способности политических деятелей воспринимать воздействия со стороны общества и реагировать на них оптимальным образом. Данное мнение высказывается в отношении не только избираемых лиц, но и всех тех, кто в общественном сознании подпадает под категорию «власть» (и хотя в последний год в связи мобилизацией общественного мнения, вызванной внешенеполитическими событиями и государственной информационной кампанией по популяризации официальной точки зрения на них, сегмент придерживающихся подобной позиции несколько сократился, вектор восприятия не изменился). Такое обобщение указывает на стереотипизацию восприятия любых властных взаимодействий.
политический оптимизм - ■•— экономический оптимизм
Рис. 5. Показатели оптимизма, 1994 - 2014 гг.
Таблица 2
Динамика индекса направленности деятельности политиков,
2010 - 2012 гг.
Апр. Апр. Окт. Июнь Окт.
2010 2011 2011 2012 2012
0,09 0,13 0,11 0,21 0,18
Подтверждением сделанного вывода является тот факт, что деятельность представителей органов власти оценивается как преимущественно эгоистичная вне зависимости от состояния политической системы и конкретных политических деятелей, входящих в состав управленческих структур государства (табл. 3).
Таблица 3
Направленности интересов представителей властных структур,
(в % от числа опрошенных)
(Какое из следующих высказываний о руководстве страны ближе всего _к Вашей точке зрения?)_
Высказывания 1989 2007 2014
Руководство - это особая группа людей, 29 26 25
элита, которая живет только своими ин-
тересами; до нас им нет дела
Люди, которых мы выбираем в органы 45 60 54
власти, быстро забывают о наших забо-
тах, не учитывают в своей работе инте-
ресы народа
Наши органы власти - народные, у них те 15 8 11
же интересы, что и у простых людей
Затруднились ответить 11 6 11
Негативные характеристики направленности деятельности политиков / представителей властных структур тесно взаимосвязаны и со скептическим представлением россиян о возможности контроля властных структур со стороны общества (табл. 4). Слабая динамика значений индекса, отражающего реальное состояние общественного контроля, с 2001 по
2012 г. указывает на системность проблемы, а достаточно высокие показатели индекса потребности в расширении такого контроля (в октябре
2013 г. он достиг 2,23) отражают неудовлетворенность населения сложившейся ситуацией.
Вместе с тем, респонденты, как правило, не имеют четкого представления о функциональности, формах, субъектах общественного контроля. Так, значительный сегмент граждан (около 70 %) считает допустимым при определенных обстоятельствах или на постоянной основе установление режима личной власти, что само по себе не предполагает возможности контроля за главой государства со стороны кого бы то ни было; около двух третей респондентов при определении своих отношений с властными структурами на когнитивном уровне выбирают суждение «власть нужна обществу для обеспечения порядка, и чтобы порядок был, она не должна стоять над обществом. Общество должно контролировать власть», а на поведенческом - отдают предпочтение позиции «полагаюсь только на себя и избегаю вступать в контакты с властью», оставляя таким образом вопрос о субъектах общественного контроля открытым; менее трети россиян воспринимает демократию как общественное устройство, при котором граждане имеют возможность контролировать деятельность власти. Кроме того, обращает на себя внимание существование весьма обширной группы (9 -13 % опрошенных) затруднившихся сформулировать свою позицию в дихотомии «укрепление власти - контроль власти со стороны общества»,
для которых, возможно, проблема общественного контроля является вообще неактуальной.
Таблица 4
Динамика индексов контроля властных структур со стороны
общества, 2010 - 2014 гг.
Индекс окт. дек. дек. апр. июнь окт.
2001 2006 2010 2011 2012 2012
Актуальное 0,13 0,11 0,11 0,14 0,21 0,18
состояние
Потребность в 1,46 0,98 1,31 1,94 1,2 1,57
расширении
Еще одной переменной, отражающей внешний аспект эффективности политического участия на основе предшествующего социального опыта, является степень интеграция со средой. Показательно, что, несмотря на позитивную динамику некоторых из рассматриваемых индикаторов в течение последнего года, наблюдается существенное рассогласование позиций властных структур и граждан по наиболее важным параметрам: сфера интересов, взаимоуважение, зона ответственности.
Таким образом, анализ основных параметров политической вовлеченности россиян свидетельствует о разбалансированности ее структурных компонентов, что негативно сказывается на готовности граждан к участию в той или иной политической деятельности. Негативные оценки ре-спонсивности властных структур в сочетании со слабой степенью интеграции со средой и распространенностью представлений о собственной политической бессубъектности в комплексе свидетельствуют о восприятии политического участия как малорезультативного вида деятельности и с позиций предоставления возможностей для саморазвития / достижения определенного уровня психологического комфорта и как способа достижения практико-ориентированных целей. Вместе с тем, значительная часть россиян не рассматривает данную ситуацию как проблемную: скорее наоборот, она с течением времени начинает восприниматься в обществе в качестве нормы.
Список литературы
1. Общественное мнение - 2010. М.: Левада-Центр, 2011. 268 с.; Общественное мнение - 2011. М.: Левада-Центр, 2012. 284 с.; Общественное мнение - 2012. М.: Левада-Центр, 2012. 232 с.; Общественное мнение -2012. М.: Левада-Центр, 2012. 232 с.; Общественное мнение - 2014. М.: Левада-Центр, 2015. 234 с.
2. Волков Д., Гончаров С. Потенциал гражданского участия в решении социальных проблем. Сводный аналитический отчет (Аналитический центр Юрия Левады «Левада - Центр»). 2014. URL:
http://www.levada.ru/books/potentsial-grazhdanskogo-uchastiya-v-reshenii-sotsialnykh-problem
3. Дифференциация гражданских и политических практик в России: институциональная перспектива: науч.-аналит. доклад (Институт социологии РАН, руководитель авторского коллектива С.В. Патрушев). М., 2013.
4. Проект «Доминанты», опрос «ФОМнибус», 27 мая 2012. Фонд общественного мнения. Режим доступа: http://fom.ru/Politika/10660. Опрос граждан 18 лет и старше в режиме личного интервью в 100 городах и селах 43 субъектов РФ, объем выборки - 1500 респондентов, статистическая погрешность не превышает 3,6 %.
Лаврикова Анастасия Александровна, канд. полит. наук, доц., elavamail.ru, Россия, Тула, Тульский государственный университет.
CHARACTERISTIC FEA TURES OF POLITICAL INVOLVEMENT OF RUSSIANS GIVEN THE TRANSFORMATION PROCESS IN MODERN SOCIETY
А.А. Lavrikova
Based on the data of all-Russian social researches, the author considers the parameters ofpolitical involvement of Russian people as one of the indicators of political participation in the transforming society.
Key words: political participation, political involvement, abilities dominant, political views, stereotypes, external and internal efficiency of political involvement.
Lavrikova Anastasia Aleksandrovna, PhD (Political Sciences), Associate Professor, elav@mail.ru, Russia, Tula, Tula State University.
УДК 327
ГЕОГРАФИЯ И ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Н. Дж. Спикмэн
В статье известного американского геополитика рассматривается воздействие пространственно-географических факторов на внешнюю политику государств. Вторая часть работы [1] посвящена анализу влияния местоположения государства на формирование его внешнеполитической стратегии. Текст впервые публикуется на русском языке. Перевод с английского М.Н. Грачева. Примечания автора и комментарии переводчика представлены после текста публикуемого материала, перед списком литературы.
Перевода первой части работы опубликован в [2].
Ключевые слова: геополитика, мировая политика, внешняя политика, международные отношения.
II. Фактор местоположения
Каким бы значительным ни был бы размер [территории], он всецело не определяет позицию государства в иерархии мировых держав и может
