CC BY
18
УДК 811.512.37+811.161.1+81'255+81'373 ББК 81.643+81.411.2+81.2
Г.М. Ярмаркина
Калмыцкий научный центр Российской академии наук
ОСОБЕННОСТИ ПЕРЕВОДА ТОПОНИМИЧЕСКОЙ ЛЕКСИКИ В ДЕЛОВОМ ТЕКСТЕ XVIII в.
(НА МАТЕРИАЛЕ ПИСЕМ ХАНА АЮКИ И ИХ РУССКИХ ПЕРЕВОДОВ)
Исследование проведено в рамках государственной субсидии по проекту « Устное и письменное наследие монгольских народов России, Монголии, Китая:
трансграничные традиции и взаимодействия» (№ госрегистрации: АААА-А19-119011490036-1)
Способы передачи топонимической лексики средствами иного языка занимают значительное место в теории и практике перевода. Данная статья посвящена основным приемам перевода топонимической лексики в деловом тексте XVIII в. Источником материала для работы послужили 28 писем калмыцкого хана Аюки и их русские синхронные переводы, хранящиеся в Национальном архиве Республики Калмыкия. Все письма и переводы относятся к 1714 г. Топонимы, рассматриваемые в статье, выявлены методом сплошной выборки. Основными методами исследования являются описательный, метод контекстуального анализа, сравнительно-сопоставительный метод. Топонимы, встречающиеся в оригинальных и переводных деловых текстах XVIII в., относятся к трем видам: ойконимам (Черный Яр, Шемаха, Москва), гидронимам (Волга), макротопонимам (Кубань). Преобладание топонимов в русских переводах объясняется повторным употреблением топонимов и использованием в переводе топонимической лексики при отсутствии таковой в оригинале писем (например, при помощи топонимов осуществляется перевод антропонимов и оттопонимных прилагательных). В стратегиях перевода нет четкой зависимости от вида топонима, однако имеются предпочтения в способах передачи информации, так или иначе связанной с употреблением топонимической лексики.
Ключевые слова: топонимы, ойконимы, гидронимы, макротопонимы, калмыцкие деловые письмаXVIII в., русский перевод, стратегии перевода.
G.M. Yarmarkina
Kalmyk Scientific Center of the RAS
FEATURES OF THE TRANSLATION OF PLACE-NAMES IN BUSINESS TEXTS OF THE 18th CENTURY (BASED ON THE LETTERS OF KHAN AYUKA AND THEIR RUSSIAN TRANSLATIONS)
Research was performed within a government subsidy—project 'Oral and Written Heritage of Mongolic Peoples of Russia, Mongolia and China: Cross-Border Traditions and Interactions' (State Reg. № АААА-А19-119011490036-1)
Methods of transferring place-names by means of another language became significant in the theory and practice of translation. This article is devoted to the main methods of translating place-names in business texts written in the 18th century. The research team studied 28 letters of the Kalmyk Khan Ayuka and their Russian simultaneous translations stored in the National Archives of the Republic of Kalmykia. All letters and translations date back to 1714. The place-names considered in the article were identified by the method of continuous sampling. The main research methods are descriptive and comparative methods, as well as contextual analysis method. The place-names mentioned in the original and translated business texts of the 18th century can be classified into three types: oikonyms (Cherny Yar, Shemakha, Moscow), hydronyms (Volga), macrotoponyms (Kuban).
The predominance of place-names in Russian translations is explained by their frequent use and their absence in the original letters (for example, translators used place-names to explain regional toponyms). The translation strategies are independent on the type of place-names, however, there are preferences in the methods of transferring information connected with the use of toponyms.
Key words: toponyms, oikonyms, hydronyms, macrotoponyms, Kalmyk business letters of the 18th century, Russian translation, translation strategies.
Введение
Способы передачи топонимической лексики средствами иного языка занимают значительное место в теории и практике перевода. Для адекватного перевода необходимо учитывать не только лингвистические характеристики топонима как имени собственного, но и его этнолингвистический потенциал [2], специфику топонима как явления межъязыковой и межкультурной коммуникации [3] и объекта переводовед-ческой ономастики [4]. Традиционно топонимы рассматриваются в аспекте перевода художественного текста (см., например, работу [5]).
Калмыцкая топонимическая лексика активно изучается: определена историко-хронологическая периодизация калмыцкой топонимии [6], изданы топонимические словари [12], дан анализ топонимов в лингвокультурологическом аспекте [16]. Ряд работ посвящен топонимам калмыцкого происхождения в различных регионах России (см., например [17], [1], [7] и др.). Калмыцкие топонимы рассматриваются на материале фольклора [13], [14], [15].
Ценные сведения по истории калмыцкой топонимии можно обнаружить и в памятниках деловой письменности XVIII в., к которым относятся письма калмыцкого хана Аюки и русские переводы этих писем. В работах, посвященных исследованию письменного наследия хана Аюки, фиксируется наличие топонимической лексики в оригинальных и переводных текстах без детального анализа представленности и функционирования топонимов в калмыцком деловом тексте XVIII в. [9], [10], [11]. Вместе с тем последовательный сопоставительный анализ оригинальных калмыцких текстов и сохранившихся их русских переводов XVIII в. представляется перспективным направлением в дальнейшем изучении эпистолярного наследия Аюки-хана. В настоящее время предприняты попытки выявления общих стратегий перевода калмыцких деловых текстов XVIII в. [18]. Данная статья посвящена основным приемам перевода топонимической лексики в деловом тексте XVIII в.
Цель статьи - выявить стратегии синхронного письменного перевода топонимической лексики, встречающейся в деловых текстах XVIII в. - письмах калмыцкого хана Аюки. Под стратегией перевода понимается «программа осуществления переводческой деятельности, формирующаяся на основе общего подхода переводчика к выполнению перевода в условиях определенной коммуникативной ситуации двуязычной коммуникации, определяемая специфическими особенностями данной ситуации и целью перевода и, в свою очередь, определяющая характер профессионального поведения переводчика в рамках данной коммуникативной ситуации» [8, с. 172].
Материалы и методы
Материал для статьи взят из хранящихся в Национальном архиве Республики Калмыкия (далее - НА РК) 28 писем калмыцкого хана Аюки и русских синхронных переводов этих писем. Все письма и переводы относятся к 1714 г. [НА РК. Ф. И-36. Оп. 1. Д. 2]. Топонимы, рассматриваемые в статье, выявлены методом сплошной выборки. Всего в оригинальных калмыцких текстах нам встретилось 20 топонимов1
'Количество топонимов указывается без учета количества словоупотреблений.
(8 - в калмыцких текстах, 12 - в русских переводах). В это число не входят оттопо-нимные прилагательные, функционирующие в качестве вариантов перевода топонимической лексики в переводных текстах. Основными методами исследования являются описательный, метод контекстуального анализа, сравнительно-сопоставительный метод. Письма хана Аюки, написанные вертикальным письмом («ясным письмом») передаются в транслитерации. В некоторых случаях фрагменты калмыцких писем сопровождаются диахроническим переводом, приведенным в марровских кавычках и заключенным в скобки. Транслитерация, буквальный (диахронический) перевод оригинальных текстов на русский язык, использованные в статье, выполнены к. ф. н., ведущим научным сотрудником Калмыцкого научного центра Российской академии наук Д.Б. Гедеевой.
Основная часть
Анализируя материал первичных и вторичных текстов, мы учитываем принадлежность текстов к деловому стилю, а также те стилевые традиции, которые сложились в разных этнолингвистических общностях к началу XVIII в. Топонимы, встречающиеся в калмыцких текстах, представляют собой часть языковых средств, обеспечивающих денотативную точность делового текста. Информация, содержащаяся в оригинальном тексте, в переводе требует адекватной передачи даже при имеющихся различиях в традициях составления документов.
Закономерно, что топоним, встречающийся в тексте-оригинале, сохраняется в переводе, однако в системе «оригинальный текст - переводный текст» схема «топоним в оригинале - топоним в переводе» позволяет выявить различные варианты топонимов. Так, ойконим §атаха сохраняется в русском переводе в фонетико-орфографическом варианте, получившем распространение в деловой письменной коммуникции на русском языке - Шемаха1. Ср.: калм.: dostogi агЬап кои кегвд(в1 уиита аЬха: $ашаха-ёы 1^еЬгЬ1 [НА РК Ф. И-36. Оп. 1. Д. 2. Л. 75]; русс. перевод: Достока послал я в Шемаху для нужных покупок [НА РК Ф. И-36. Оп. 1. Д. 2. Л. 76об.]. Аналогичным примером можно считать имеющий иноязычное происхождение и закрепившийся в калмыцком и русском языках с разными результатами фонетического и графического освоения гидроним хоЬоп - Кубань. Отметим, что топоним Кубань функционирует в текстах не только как гидроним, но и как макротопоним, обозначающий определенную территорию: Шиш nige огокет епеп хоЬоп^и odci ge]i ^юпо^'Ьо Ьida ('Слышал, что одну семью отдали в Кубань') [НА РК Ф. И-36. Оп. 1. Д. 2. Л. 141об.]. В русском переводе топоним не только сохраняется, но и повторяется, поскольку информация в документе дополнена, по всей вероятности, на основе устного сообщения посланника адресанта: Да нынешняго ж году весною отпущен на Кубань моего владенья киргисец, именемъ Менко з женою и детьми. А жил он на бухарском дворе, у кого он жил и кто ево на Кубань отпустил, и о том изволь разсудить [НА РК. Ф. И-36. Оп. 1. Д. 2. Л. 156].
Известно, что один тот же объект в речевой практике разных народов может получать разные названия и иметь разную внутреннюю форму. Не составляют исключения некоторые ойконимы и гидронимы, функционирующие в оригинальных и переводных текстах сообразно сложившейся традиции именования соответствующих географических объектов. В нашем материале это уащха1а - Черный Яр, 8вгкв8 - Красный Яр, и е/И - Волга. При этом ойконимыуащха1а и 8вгкв8, встречающиеся в оригинальных текстах писем хана Аюки, и их традиционные соответствия в русских переводах имеют сходство в морфологических и синтаксических характеристиках: (калм.) yangxala
1 Шемаха (Шемахы) - город в Азербайджане.
kürtele xaroula:n sayitur yargaqtun.. [НА РК. Ф. И-36. Оп. 1. Д. 2. Л. 131об.] - (русс.) И ты прикажи пожалуй быть до Черного Яру по приточным местам караулом крепким [НА РК. Ф. И-36. Оп. 1. Д. 2. Л. 132]; (калм.) ogüqci suli:n serkes de:re tabiqtun. to:giyini mani elci batudu küüneqtün. serkes de:re isi zamsu üzeji tabituyai.. [НА РК. Ф. И-36. Оп. 1. Д. 2. Л. 161об.] - (русс.) Пришли ко мне овса на Красной Яр немалое число и вели отдать Иши Замсе, а мне в том есть нужда. А сколько будет прислано того овса на Красной Яр, о том уведомте ко мне с посланником моим Бату [НА РК. Ф. И-36. Оп. 1. Д. 2. Л. 162].
Гидроним Волга выступает в переводном тексте в качестве эквивалента отто-понимного прилагательного: (калм.) ejiliyin orosi.. yangxala kürtele xaruula:n sayitur xaruulji mandu zanggi ôqci bayiqtun.. usun de:re ireqci dayini meni cimadu.. [НА РК. Ф. И-36. Оп. 1. Д. 2. Л. 86об.]. - (русс.) По Волге реке или в которой стороне в степях какие неприятельские люди и от меня явятца и мне велено смотреть... того накрепко и поставить караулы крепкие вверху по Волге до Черного Яра. Какие вести у вас есть, пожалуй ко мне о том прикажи писать, а какие по Волге реке явятца неприятелские люди и над нами какое злое дело починят, и то мы будем искать. [НА РК. Ф. И-36. Оп. 1. Д. 2. Л. 88].
Подобный прием - выбор топонима в качестве соответствия оттопонимному прилагательному в сочетании с существительным со значением титула, должности - регулярно встречается в материале: (калм.) tende ayidarxani kinas mendü beyize.. [НА РК. Ф. И-36. Оп. 1. Д. 2. Л. 8]. - (русс.) В Астрахани Михайло Иличь со всеми ли здоровь? [НА РК. Ф. И-36. Оп. 1. Д. 2. Л. 9]. Переводчик в данном случае не выполняет дословный перевод, используя другую, также ставшую шаблонной, этикетную формулу, содержащую топоним (Астрахань) и антропоним, отсутствующий в оригинале (Михайло Иличь).
Выявленная стратегия перевода, на наш взгляд, иллюстрирует некоторые отличия в способах выражения информации о локусе: в письмах хана Аюки на первый план выходит деятель, находящийся в конкретном месте (ayidarxani kinas - 'астраханский князь'; teriyin bayari - 'терский боярин'), в синхронных русских переводах при помощи топонима больший акцент делается на локализации (в Астрахани; на Терек; в Казань, к Москве): xazani bayartu biciq ilgeji. olon bolxuna tümen dunda bolxuna dolo:n nayiman mingyan. cô:n bolxuna dôrbôn tabun mingyan moritoi ceriq. caya:n xan-du.. medoülji môsôni urda ôtôr ilgeyite geji xoq(?)du küü ôtôr ilge.. [НА РК. Ф. И-36. Оп. 1. Д. 2. Л. 123об.] -Изволь послать знатного своего человека в Казань, чтоб приехали ко мне конного войска десеть тысечь, а буде невозможно, хотя шесть тысечь или пять тысечь, а буде ис Казани воиска ко мне прислать невозможно, чтобы о том писали к великому государю к Москве (...) [НА РК. Ф. И-36. Оп. 1. Д. 2. Л. 124].
Подтверждением отмеченных различий, на наш взгляд, являются и такие примеры, в которых топоним избирается в качестве эквивалента личному имени (иногда в сочетании с титулом): (калм.) yedeger xan-du ilgekü ôborôi mini xudladu ômi ôtôr ca:ra ongyoco-du oroulji yabuuluqtun ('Мой товар, отправляемый Едгер-хану, срочно отправьте на лодке') [НА РК. Ф. И-36. Оп. 1. Д. 2. Л. 89об.] - (русс.) Послал я от себя товара œоего в Хиву продавать [НА РК. Ф. И-36. Оп. 1. Д. 2. Л. 93]. Личные имена в оригинальном тексте и топонимы в переводах, таким образом, развивают более или менее регулярные метонимические отношения: (калм.) menüüsi-dü yeke kereq-tei elci ilgebebi.. [НА РК. Ф. И-36. Оп. 1. Д. 2. Л. 127об.] - (русс.) Посылаю я в Хиву для нужды посылщика своего [НА РК. Ф. И-36. Оп. 1. Д. 2. Л. 128].
Необходимо подчеркнуть, что рассмотренные варианты перевода топонимической лексики в деловых текстах XVIII в. представляют собой именно тенденцию, поскольку материал содержит и обратные примеры соответствий в текстах калмыцких писем и их русских переводов. Так, в приведенном ниже фрагменте письма хана Аюки и его синхронном русском переводе топоним türuq, встречающийся в оригинале, передается с помощью атрибутивного сочетания от турецкого салтана: yeke caya:n xana:sa türuq xobon ede neyide:se ireqsen zanggi nada köünöülji bayiqtun ('Вести от Белого хана, Турции и Кубани - от них всех сообщайте мне') [НА РК. Ф. И-Зб. Оп. 1. Д. 2. Л. 211об.] -От Великого государя и от турецкого салтана и от шведского короля и ис Крыму ко мне писать [НА РК. Ф. И-Зб. Оп. 1. Д. 2. Л. 212, 212об.]. Состав топонимов оригинального текста не совпадает с таковым в переводе.
Топониму, использованному в калмыцком тексте, в переводе может соответствовать этноним: (калм.) manai tende keremen sarai xara üyile xoyortu arba yarun örüke tongmoud bei [НА РК. Ф. И-Зб. Оп. 1. Д. 2. Л. 141об.] - Моего владения киргисцы и калмыки живут у бухарцов и у юртовских татар [НА РК. Ф. И-Зб. Оп. 1. Д. 2. Л. 15б]. Анализ материала показывает, что употребление этнонима в переводе может быть и результатом метонимического употребления топонимической лексики адресантом: (калм.) Xobun dayin geji tanayicigi küün keleji irebe ülü bayinu. manai cigi küün sine keleji irebe. ('И Ваш прибывший человек сказал, что Кубань идет войной, и наш только что прибывший человек также об этом сказал') [НА РК. Ф. И-Зб. Оп. 1. Д. 2. Л. 12Зоб.] - (русс.) Кубанцы с нами подлинно не в миру [НА РК. Ф. И-Зб. Оп. 1. Д. 2. Л. 124].
Метонимическое употребление топонима xobon ('Кубань') в письмах хана Аюки не единично. В анализируемом материале имеется еще один пример аналогичного использования указанного топонима: xobon ireji mana:sa xoyor zoun yucin örüke aba.. ('Кубань напала и забрала у нас двести тридцать семей') [НА РК Ф. И-Зб. Оп. 1. Д. 2. Л. 40об.]. Русский перевод данного письма, к сожалению, не сохранился. В связи с этим необходима проверка выявленных стратегий перевода подобных примеров на более обширном материале.
Сопоставление оригинальных и переводных деловых текстов обнаруживает и другие различия в использовании топонимической лексики: русский перевод может содержать топоним, отсутствующий в тексте калмыцкого письма (см. также примеры, приведенные в настоящей работе): (калм.) Достогиг арвн ^ кергтэ юм авхар Шамахд илгэвв. Болуга втркн нааран-цааран йовултн [НА РК. Ф. И-Зб. Оп. 1. Д. 2. Л. 75]. -Достока послал я в Шемаху для нужных покупок. Пожалуй того посланного моего из Астрахани в Шемаху, и как возвратитца, не задержав, отпусти [НА РК. Ф. И-Зб. Оп. 1. Д. 2. Л. 7боб.]. В приведенном примере отмечается не только появление ойконима Астрахань, но и повторное употребление ойконима Шемаха. Повтор информативных элементов письма характерен для русской традиции делового стиля VXIII в.
Отсутствие топонима в оригинале калмыцкого письма и употребление топонима в переводе может объясняться и общей апперцепционной базой коммуникантов. В приведенном ниже примере указание на локализацию без упоминания топонима понятно как адресанту, так и адресату, однако появление гидронима Волга в переводе способствует более точной передаче важной информации: (калм.) tere tala dayin yabunai genei [НА РК. Ф. И-Зб. Оп. 1. Д. 2. Л. 1З1об.]. - Слышно нам, что есть за Волгою неприятелские люди [НА РК. Ф. И-Зб. Оп. 1. Д. 2. Л. 1З2].
Отметим, что в практике перевода деловых писем собственно перевод оригинального текста дополнялся изложением устной информации, переданной посыльным.
В нашем материале имеется пример, в котором перевод письма содержит письменное изложение устного сообщения, где и появляются топонимы (Астрахань, Красный Яр, Бузынь, Волга, Кубань [НА РК. Ф. И-36. Оп. 1. Д. 2. Л. 83]), которых нет в оригинале письма.
Заключение
Все топонимы, встречающиеся в рассматриваемых оригинальных и переводных деловых текстах XVIII в., относятся к трем видам: ойконимам (Черный Яр, Шемаха, Москва), гидронимам (Волга), макротопонимам (Кубань). Количество топонимов преобладает в русских переводах за счет повторного употребления топонимов и использования в переводе топонимической лексики при отсутствии таковой в оригинале писем, так как при помощи топонимов могут переводиться антропонимы и оттопонимные прилагательные. Анализ перевода топонимической лексики в исторической ретроспективе указывает на складывание традиций русского делового текста, на существование конкретных приемов перевода и передачи информации о локусе, содержащейся в оригинальном тексте. В стратегиях перевода нет четкой зависимости от вида топонима, однако имеются предпочтения в способах передачи информации, так или иначе связанной с употреблением топонимической лексики.
Источники
НА РК. Ф. И-36. Оп. 1. Д. 2 - Национальный архив Республики Калмыкия. Фонд И-36. Опись 1. Дело 2.
Список литературы
1. Бембеев Е.В. К вопросу о топонимах калмыцкого происхождения Подонья // Проблемы этнической истории и культуры тюрко-монгольских народов. - 2010. - №2. -С.118-125.
2. Березович Е.Л. Русская топонимия в этнолингвистическом аспекте. - Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2000. - 532 с.
3. Ермолович Д.И. Имена собственные на стыке языков и культур. - М.: Р. Валент, 2001. - 200 с.
4. Ермолович Д.И. Имена собственные: теория и практика межъязыковой передачи. -М.: Р. Валент, 2005. - 415 с.
5. Кабакчи М.К. К проблеме перевода топонимов в художественном тексте // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. 2015. №11. URL: https:// cyberleninka.ru/article/n/k-probleme-sposobov-perevoda-toponimov-v-hudozhestvennom-tekste (дата обращения: 22.11.2020).
6. Монраев М.У Топонимия Калмыкии. - Элиста: Изд-во Калм. ун-та. 2017. - 140 с.
7. Монраев М.У, Шурунгова Б.А. Происхождение редких калмыцких топонимов Астраханской области и Калмыкии // Русская речь в инонациональном окружении. Вып. 9. Межвузовский сб. науч. тр. - Элиста: Изд-во Калм. ун-та, 2016. - С. 123-127.
8. Сдобников В.В. Стратегия перевода: общее определение // Вестник Иркутского государственного лингвистического университета. - 2011. - № 1(13). - С. 165-172.
9. Сусеева Д.А. Письма хана Аюки и его современников (1714-1724 гг.): опыт социолингвистического исследования. - Элиста: АПП «Джангар», 2003. - 456 с.
10. Сусеева Д.А. К постановке вопроса о языке русских переводов писем калмыцких ханов XVIII в. // Русская речь в инонациональном окружении. Вып. 5. Межвузовский сб. науч. тр. - Элиста: Изд-во Калм. ун-та, 2009. - С. 75-81.
11. Сусеева Д. А., Котяева Е.С., Олядыкова Л.Б., Ярмаркина Г.М. Русские переводы XVIII века деловых писем калмыцких ханов и их современников: тексты и исследования. - Элиста: Изд-во КалмГУ 2013. - 744 с.
12. Топонимический словарь Республики Калмыкия. Составители: Н.А.Кичикова, Э.Б.Манджиева, В.И.Супрун. Элиста, 2017. - 272 с.
13. Убушиева Б.Э. Топонимы в языковой картине мира калмыков (на материале калмыцких народных песен): образование, наука, культура. Материалы Международной научной конференции. - Элиста: Изд-во Калм. ун-та, 2017. - С. 164-167.
14. Убушиева Б.Э., Омакаева Э.У К вопросу о роли и функциях поэтических топонимов (на материале калмыцких народных песен) // Вестник Калмыцкого института гуманитарных исследований РАН. - 2013. - № 4. - С. 53-55.
15. Хабунова Е.Э., Гедеева Д.Б., Убушиева Б.Э. Топонимы в фольклорном контексте калмыков [Электронный ресурс] // Новые исследования Тувы. - 2018. - № 3. URL: https://nit.tuva.asia/nit/article/view/800/1196. DOI: https://www.doi.org/10.25178/ nit.2018.3.16 (дата обращения: 22.11.2020).
16. Хонинов В.Н. Калмыцкая топонимия: лингвокультурологический аспект. М., 2010. - 160 с.
17. Хонинов В.Н. Калмыцкие топонимы в Астраханской области. Автореф. дисс... канд. филолог. наук. - М., 2000.
18. Ярмаркина Г.М. Стратегии перевода калмыцких деловых текстов XVIII в. (на материале писем хана Аюки и их русских переводов 1714 г.) // Oriental Studies. -2019. - № 6. - С. 1188-1197.
