CC BY
71
УДК 94(47)
И. В. Карташев
ОСОБЕННОСТИ ОРГАНИЗАЦИИ МЕДИЦИНСКОГО ОБСЛУЖИВАНИЯ НАСЕЛЕНИЯ НА ОККУПИРОВАННЫХ ТЕРРИТОРИЯХ СССР В ПЕРИОД ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
В статье рассматриваются вопросы, связанные с состоянием системы здравоохранения на территориях бывших республик Советского Союза -Украинской ССР, Белорусской ССР и части территории РСФСР, подвергшихся немецко-фашистской оккупации во время Великой Отечественной войны. Несмотря на первоначальные планы прекращения оказания медицинской помощи населению оккупированных территорий, германские власти, осознавая провал блицкрига и руководствуясь принципом практической целесообразности, беспокоясь, в первую очередь, о здоровье собственных военнослужащих, вынуждены были создавать на местах органы управления здравоохранением и поддерживать работоспособность системы охраны здоровья гражданского населения. Для оказания медицинских услуг жителям захваченных территорий оккупанты использовали функционировавшие в советское время медучреждения, а также работавший в них персонал. При этом часть лечебных учреждений германское командование задействовало под госпитали и лазареты для солдат и офицеров вермахта, для расквартирования войск и другие нужды. В продолживших
свою работу медучреждениях для населения обслуживание в период оккупации осуществлялось на платной основе. Ряд медучреждений, ранее оказывавших специализированные виды помощи, по решению оккупационных властей прекратили свою работу. Сокращение числа медучреждений, их неудовлетворительное финансирование и снабжение,введение платы за оказание услуг, ощущавшаяся на многих территориях нехватка медицинского персонала предопределили практически повсеместное снижение доступности и ухудшение качества медицинского обслуживания населения в период оккупации. В то же время в ряде случаев отмечались определенные особенности, связанные с политикой, проводимой оккупантами в области здравоохранения в различных регионах захваченной врагом части СССР. Итогом оккупации явились разрушение врагом большого числа медицинских учреждений, уничтожение миллионов мирных жителей, нанесение огромного вреда здоровью местного населения.
Ключевые слова: здравоохранение, СССР, Великая Отечественная война, немецко-фашистская оккупация, медицина, население.
I. Kartashev
FEATURES OF THE ORGANIZATION OF MEDICAL SERVICES ON OCCUPIED TERRITORIES OF THE USSR DURING THE GREAT PATRIOTIC WAR
The article deals with issues related to the state of the health care system in the territories of the former republics of the Soviet Union - the Ukrainian SSR, the Belarusian SSR and a part of the territory of the RSFSR, which were subject to Nazi occupation during the Great Patriotic War. Despite initial plans to discontinue the provision of medical care to the population of the occupied territories, the German authorities, aware of the failure of the blitzkrieg and the principle of expediency, worrying, primarily about the health of their soldiers, were forced to create local health authorities and maintain the health of the civilian population. To provide medical services to residents of the occupied territories, the occupiers used medical institutions that functioned in the Soviet era, as well as the staff who worked in them. At the same time, the German command used part of the medical institutions for hospitals and infirmaries for soldiers and officers of the Wehrmacht, for quartering troops and other needs. In the medical institutions that continued their work, ser-
Политике оккупационных властей в области охраны здоровья гражданского населения, работе лечебных учреждений, а также оценке ущерба, причиненного системе здравоохранения захваченных германской армией в период Великой Отечественной войны территорий, посвящен ряд исторических исследований. Как
vices for the population during the occupation were provided on a paid basis. A number of medical institutions that previously provided specialized types of care, by the decision of the occupation authorities, stopped their work. The reduction in the number of health facilities, inadequate funding and supplies, the introduction of fees for the provision of services observed in many areas the shortage of medical personnel has determined the almost universal reduced availability and worsening quality of medical care during the occupation. At the same time, in a number of cases, certain features were noted related to the policy pursued by the occupiers in the field of health in various regions of the enemy-occupied part of the USSR. The result of the occupation was the destruction of a large number of medical institutions by the enemy, annihilation of millions of civilians, and the infliction of huge harm to the health of the local population.
Key words: healthcare, USSR, Great Patriotic War, Nazi occupation, medicine, population.
правило, в них проводится рассмотрение отдельных сторон проблемы или ее изучение применительно к определенной территории. В частности, в ряде работ описано состояние вопроса, связанного с обеспеченностью медицинской помощью населения Украины [20], Белоруссии [2; 13]; и отдельных областей России
[23]. Целью настоящей статьи является обобщение и дополнение существующей информации, а также выявление особенностей, связанных с политикой германских властей и состоянием системы здравоохранения на оккупированных территориях СССР.
Пониманию назначения организации здравоохранения, которую гитлеровцы вводили в оккупированных районах СССР, способствует знакомство с социальной политикой вермахта в отношении покоренных народов Советского Союза. В соответствии с генеральным планом «Ост», а также рядом сопутствующих документов гитлеровское руководство планировало переселить на земли Западной Сибири, Северного Кавказа, Южной Америки и Африки десятки миллионов жителей Польши и западной части СССР. В частности, переселению подлежало 65% жителей Украинской и 75% Белорусской ССР. Оставшееся население этих республик, которое могло быть использовано в качестве рабочей силы, должно было подвергнуться «онемечиванию». Часть пригодного для «онемечивания» населения допускалось отправить на работу в Германию. Основными идеями нацистов в отношении населения РСФСР являлись ослабление его в расовом отношении, достижение разрозненности и обособленности отдельных регионов и народностей России, недопущение сохранения на ее территории единого государственного образования, уменьшение численности местных жителей [14, с. 30-39]. Добиться сокращения прироста населения планировалось путем пропаганды абортов, широкой торговли предохранительными средствами, снижения уровня жизни местных жителей, отказа от проведения профилактических мероприятий [14, с. 40-41].
Провал плана «молниеносной войны», более или менее затянувшийся контакт военнослужащих вермахта с населением захваченных районов, растущее недовольство местных жителей этих территорий вынуждали оккупантов корректировать свою политику, в том числе, и в области здравоохранения. Вопреки первоначальным заявлениям об ограничении медицинской помощи населению, германские власти через некоторое время после установления своего господства вынуждены были создавать на оккупированных территориях органы управления здравоохранением.
Так, уже осенью 1941 г., распоряжением гражданской немецкой администрации - рейхс-комиссариата «Остланд», в который входили 3 прибалтийских республики и западная часть Белорусской ССР, при местных органах власти (управах) были созданы отделы здравоохранения. Штат отдела состоял, как правило, из врача - заведующего отделом, 2-х дезинфекторов и статистика [2, с. 14]. Однако впоследствии
штаты нередко подвергались еще большему сокращению. В ряде случаев со временем и сами отделы здравоохранения в структуре местных управ упразднялись. К примеру, если к началу 1942 г. в составе Витебской городской управы функционировало 13 различных отделов, в том числе отдел охраны здоровья, то в 1943 г. - всего 3, причем отдела здравоохранения среди них уже не было [22, с. 113]. Тем не менее, в большинстве случаев на уровне управ властями были сохранены должности городских и районных врачей. Органы управления здравоохранением были созданы и в структуре управ на территории рейхскомиссариата «Украина», в состав которого вошли большая часть бывших Украинской и Белорусской ССР.
В оккупированных районах РСФСР, преимущественно находившихся в ведении военной администрации соответствующих групп германских армий, в качестве вспомогательных органов власти также создавались городские и районные управы. В их структуре, как правило, также создавался отдел, задачей которого являлось восстановление работы медицинских учреждений, предоставление им необходимых ресурсов и контроль их деятельности. Как и на территориях рейхскомиссариатов, управление здравоохранением здесь, например, на территории Калужской, Брянской и Смоленской областей, в большей степени носило формальный характер [23, с. 195]. Примечательно, что по состоянию на 20 марта 1943 г. отдел здравоохранения г. Смоленска включал в себя 2 подотдела -фармацевтический и санитарного надзора [21, с. 25]. Отсутствие в составе отдела подразделения, которое курировало бы лечебную работу, вызывает вопрос о порядке управления работой больниц и поликлиник города.
Рассматривая функционирование сети лечебных учреждений, необходимо констатировать тот факт, что полностью отказаться от оказания медицинской помощи местному населению оккупантам не удалось. В то же время следует отметить практически повсеместное сокращение количества медучреждений, закрытие учреждений, оказывающих специализированные виды помощи, уменьшение числа аптек, нехватку медикаментов, инструментария и т.д.
Прекращение работы медучреждений происходило по разным причинам. Часть из них серьезно пострадала в ходе боевых действий, например, во время бомбардировок с воздуха или артиллерийских обстрелов германскими войсками. Ряд объектов здравоохранения гитлеровцы уничтожили непосредственно во время оккупации. Так, в первый день оккупации, 17 июля 1941 г. были разграблены и разгромлены аптека и лучшая больница в райцентре Езерище Меховского района, а 12 марта 1942 г.
полностью сожжена вместе с хорошо оборудованной больницей деревня Межа Городокского района Витебской области Белоруссии [30, с. 81-82].
Повсеместно применялась гитлеровцами практика использования хорошо оснащенных медицинских учреждений под свои нужды, в частности, для оборудования госпиталей и лазаретов. Так, в белорусском городе Борисове немцы, заняв практически все лечебные учреждения, оставили для обслуживания населения лишь здания бывшего роддома и старой инфекционной больницы [1, с. 70]. Во Львове оккупанты также заняли большинство медучреждений, сократив количество коек для населения вполовину: с 1800 до 900 [8, с. 110]. В Харькове 1-я городская больница [41, с. 177], а в Киеве Александровская (Октябрьская) больница на 800 коек были переоборудованы под военные госпитали. В Калуге немцы заняли под лазарет лучшие помещения городской больницы, которая с началом оккупации лишилась даже собственной операционной [23, с. 196]. Практически в полном объеме задействовали оккупанты в своих интересах курортные учреждения Кавказских Минеральных Вод, являвшиеся в первый год войны базой советских эвакогоспиталей [19, с. 407].
Немало медучреждений было закрыто оккупантами «за ненадобностью». Так, на территории Белоруссии, в Минском окружном комиссариате, оккупанты продолжили работу лишь 9 больниц, закрыв ряд диспансеров, детских больниц и женских консультаций. В самом Минске работали 3 больницы общей практики, железнодорожная и инфекционная больницы, 4 амбулатории и несколько аптек. В Могилеве в период с 1941 по 1944 гг. действовало всего 2 аптеки для населения города (47 тыс. жителей) и Могилевского района (82 тыс. жителей), обслуживавшие при этом и соседние районы [1, с. 72]. В 4 раза за время оккупации уменьшилась аптечная сеть Харькова [9, с. 43]. Значительно сократилась сеть районных сельских больниц.
Повсеместно закрывались оккупантами лечебные заведения, оказывавшие психоневрологическую помощь населению и социальную поддержку инвалидов. Их помещения, по признанию самих нацистов, «были нужны для расквартирования войск» [26, с. 404], а пациенты этих учреждений - «лишние рты» - систематически подвергались насильственному умерщвлению [26, с. 682]. В частности на территории Белоруссии гитлеровцы закрывали психиатрические больницы, а пациентов уничтожали. Так было, например, в Могилевской и Минской областях [6, с. 111-112]. Тут были уничтожены психиатрическое отделение 2-й клини-
ческой больницы в Минске и трудовая психиатрическая колония «Новинки» в его пригороде [39, с. 133, 194]. На территории Украины нацисты прекратили работу и истребили пациентов психиатрических больниц в Киевской [35, с. 11 -12], Винницкой, Житомирской, Днепропетровской, Запорожской [28, с. 77-80], Харьковской [16, с. 321], Херсонской [38, с. 4], Полтавской [34, с. 44] областях. На территории РСФСР такая же участь постигла медучреждения и пациентов психиатрических больниц в Московской [15, с. 155], Псковской [43, с. 443], Калининской [15, с. 149], Курской [4, с. 1], Ленинградской [36, с. 10], Орловской [16, с. 233], Воронежской [44, с. 34], Симферопольской [11, л. 14] областях. Уничтожение больных, как правило, происходило поэтапно, при этом кроме расстрелов нередко применялись и другие виды казни. В одних случаях беззащитных людей переставали кормить, и они умирали от голода, в других случаях их смерть была вызвана введением в организм яда. Отличительной особенностью уничтожения пациентов психиатрических больниц на территориях, подвергшихся оккупации в более поздние периоды, в частности, на Северном Кавказе, было то, что оккупанты зачастую избавлялись от больных в более короткие сроки, используя при этом специально оборудованные машины-«душегубки» [33, с. 27].
Кроме того, оккупанты разгромили помещения и уничтожили пациентов домов инвалидов в Московской [15, с. 156] и Смоленской областях [16, с. 200], домов престарелых в гг. Могилеве и Гродно, умерщвлены больные тифом, туберкулезом и другими инфекционными заболеваниями в различных районах Белоруссии [6, с. 112]. Все эти категории больных считались немецкими фашистами неполноценными «недолюдьми», бесполезными для Германии.
Характерной чертой политики оккупантов в области здравоохранения стало введение платы за оказание медицинских услуг. Ее размер устанавливался на местном уровне и мог зависеть от места жительства больного, его возраста, трудоспособности, рода занятий. Так, согласно приказу Минского городского комиссариата от 29 октября 1941 г., плата за 1 день пребывания в больнице для работников государственных учреждений составляла 8 руб., для крестьян и работников частных учреждений -10 рублей. Кустари и торговцы должны были платить за больницу 12 рублей. Прием у врача-терапевта стоил от 1 до 3 руб., удаление аппендицита - 80 руб., гинекологические операции -100 руб. [2, с. 15]. В бывшей областной больнице в Киеве с 1 октября 1941 г. стоимость лечения составляла 20 руб. в день, плата за операции - от 50 до 200 руб. [5, с. 4]. Стоимость пребывания больного в лечебных учреждениях
г. Одессы, оккупированной румынскими войсками, весной 1942 г. составляла 1,5-2,5 марки (15-25 руб.) в день [45]. В лечебных учреждениях Смоленского округа стационарное лечение стоило 8 руб. в день, первичный амбулаторный прием - 5 руб., вторичный - 3 рубля. Вызов врача на дом стоил 10 руб., удаление зуба -10 руб. В Карачевском районе Брянской области лечение в больнице стоило 20 руб. в день, посещение больного врачом на дому - 10 руб., принятие родов на дому - 25 рублей. Калужской городской управой стоимость амбулаторного приема была установлена в размере от 3 до 5 руб., пломбирование зуба - 6 руб., резекция, т.е. удаление зуба - 24 рублей [23, с. 196]. В Ставрополе стоимость пребывания в стационаре городской больницы для местных жителей составляла 15 руб. в день, вызов врача на дом -10 руб., первичный прием в поликлинике -5 руб. [12, л. 26]. Поскольку размеры заработной платы у жителей оставались на уровне советского времени, а масштаб цен многократно рос по сравнению с довоенным временем, и в оккупированных районах была значительная безработица, платные медицинские услуги были недоступны для основной массы населения.
В ряде случаев оккупационными властями допускалось и бесплатное медицинское обслуживание отдельных категорий населения, как правило, находившихся на службе у оккупантов. В частности, от платы за лечение зачастую освобождались полицейские, бойцы и командиры военизированных формирований, например, так называемой «Русской освободительной армии», служащие местных администраций. Бесплатно медицинскую помощь получали и малоимущие граждане, признанные таковыми в установленном порядке [18, с. 93].
На Юге России социальная политика гитлеровцев была скорректирована в связи с особенностями социальной структуры населения и ее многонациональным составом. Бесплатное медицинское обслуживание населения было сохранено на территории отдельных районов Кубани [10, л. 89], довольно широко бесплатная медпомощь оказывалась в медучреждениях на Ставрополье [19, с. 406]. Подобного рода «поблажки», во многом преследовавшие пропагандистские цели, были призваны способствовать повышению уровня доверия к новой власти, а при необходимости и привлекать местных жителей к сотрудничеству.
Введение на большинстве захваченных территорий бесплатного лечения инфекционных больных объяснялось довольно просто: оккупанты панически боялись эпидемических заболеваний, являвшихся угрозой военнослужащим вермахта. Это обстоятельство предопределило и необходимость проведения соответствующих профилактических мероприятий,
хотя их осуществление зачастую начиналось уже после резкого роста числа заболеваний.
Так, при возникновении массовых заболеваний сыпном тифом в Минском округе в конце 1941 г. в районные здравотделы был направлен материал для прививания 5 медработников, участвующих в ликвидации эпидемии. При выявлении массовых заболеваний в Николаеве бывшей УССР больные были помещены в инфекционную больницу, на местах проведена санитарная обработка, введен карантин, однако профилактические прививки в отсутствие вакцины не проводились [3, с. 35]. Противоэпидемические мероприятия осуществлялись и в зоне ответственности групп армий «Центр» (западные области России), когда на подведомственной территории был выявлен рост числа желудочно-кишечных заболеваний, увеличение количества больных туберкулезом в Борисове, массовое заболевание чесоткой в Полоцке. Позднее в профилактических целях проводились и плановые осмотры отдельных категорий граждан, в частности, медицинские обследования в школах Брянска и Смо-левичского района Белоруссии [2, с. 15-17]. Однако строгое отношение властей к недопустимости возникновения эпидемических заболеваний к концу оккупации сменилось практикой намеренного их распространения среди советских военнопленных и гражданского населения для того, чтобы ослабить наступательный порыв Красной Армии [30, с. 160].
Для поддержания безопасного уровня эпидемиологической обстановки в местах дислокации германских войск внимание оккупационной власти уделялось санитарному состоянию городов и сел. Чтобы снизить риск распространения инфекций германское командование требовало от местных управ обеспечения определенных норм в области коммунальной, пищевой и школьной санитарии. Однако, несмотря на введение штрафов за несоблюдение санитарных норм, состояние улиц и дворов, водопровода и канализации, продуктовых рынков и магазинов, предприятий коммунально-бытовой сферы в большинстве случаев было неудовлетворительным [20, с. 114-117]. На это не выделялось средств. Материальное обеспечение санитарных учреждений и финансирование проводимых ими профилактических мероприятий были, как правило, довольно слабыми. У новых властей не хватало транспорта, специалистов, оборудования, препаратов и т.д. В итоге работа органов санитарного надзора зачастую сводилась не к предупреждению заболеваний, а к обнаружению и локализации их очагов.
Все мероприятия, связанные с поддержкой здравоохранения и финансированием медицинских учреждений, были направлены на
изыскание средств на местах. Оккупанты, переложив эту проблему на плечи местных администраций, предприятий и населения, фактически в ее решении не участвовали. Финансирование медицинских учреждений могло осуществляться из нескольких источников, одним из которых были бюджеты местных управ. В ряде случаев расходы местного самоуправления на здравоохранение были крайне низкими даже в формальном отношении. Так, в 1 квартале 1942 г. расходы на здравоохранение в общей структуре расходной части бюджета Торопецкого района Калининской области были наименьшими, составляя всего лишь 24,6 тыс. руб. от 1686 тыс. руб. [18, с. 97]. Борисовский окружной комиссариат Белоруссии при бюджете 222 тыс. руб. выделял на охрану здоровья всего 16 тыс. руб., из которых 13,5 тыс. уходило на питание больных, а оставшаяся часть предназначалась санитарно-фельдшерским пунктам [2, с. 17]. В других случаях бюджет на здравоохранение был более весомым, его сумма была соизмерима или даже превышала бюджет советского времени. Так, Херсонская городская управа отчитывалась, что за первый год оккупации потратила на нужды здравоохранения 1261 тыс. руб. [3, с. 35]. Тем не менее, в условиях военного времени, возросших ценах, при крайне слабом оснащении и снабжении медучреждений этих средств было явно недостаточно не только для развития, но и для поддержания отрасли на прежнем уровне.
Другим источником финансирования лечебных учреждений являлись денежные средства, принимаемые от населения в качестве платы за оказание медицинских услуг. Однако ввиду низкой платежеспособности населения переход к платной системе оказания услуг привел к уменьшению количества обращений, а поступающие от «платных» пациентов средства не могли существенно изменить финансовое состояние учреждений здравоохранения.
Кроме того, для содержания сети медучреждений новыми властями предусматривалось осуществление отчислений в бюджет местными предприятиями и организациями, а также активно предлагалось оказание благотворительной помощи делу здравоохранения. Указанные меры также не могли кардинально повлиять на состояние медицинской отрасли, однако в ряде случаев лечебным учреждениям была оказана значительная помощь. Например, в г. Николаеве для поликлиники № 3 местным судостроительным заводом было приобретено за наличные 3 тонны антрацита, переданы двигатель для рентген-аппарата и мебель, а Николаевским стеклозаводом - окна [3, с. 35].
Еще одной попыткой повлиять на финансовую составляющую при организации меди-
цинского обслуживания населения на оккупированной территории явилось использование так называемой «страховой медицины», в рамках которой в фонд больничных касс предлагалось переводить 3% начислений от заработной платы сотрудников предприятий и организаций. Широкого применения страховая медицина не получила, за исключением западных областей оккупированной части СССР, жители которых до включения их в состав советской страны в 1939 г., имели соответствующий довоенный опыт. В частности, в 1943 г. больничные кассы функционировали в белорусских городах Пинск, который входил в состав рейхскомисса-риата «Украина», и Гродно, входивший в состав Восточной Пруссии [17, с. 13-14].
Не получила широкого распространения в период оккупации и частная медицина. Единого подхода к ее внедрению на оккупированных территориях у германского командования не было. Во многих районах, например, на Северном Кавказе, она была довольно распространена [19, с. 407], а в некоторых западных регионах, в частности, в г. Могилеве, запрещена в начале 1942 г. [13, с. 27]. В целом на развитие данного направления медицинской помощи негативно влияли низкая покупательная способность населения, отсутствие необходимых лекарственных препаратов, материалов и инструментов.
В целом материальное снабжение лечебных учреждений практически на всей оккупированной территории было неудовлетворительным. Повсеместно ощущалась нехватка лекарств, перевязочного материала, инструментов, инвентаря. Имевшиеся запасы, зачастую разграбленные с началом оккупации, в последующем практически не пополнялись. Слабым было снабжение стационаров продуктами питания для больных и дровами. Из-за нехватки топлива для автомашин в войсках, оккупационные власти изымали из медучреждений гужевой транспорт. Со временем ситуация во всех этих отношениях только усугублялась.
В Минском округе Белоруссии практически вся сеть лечебных учреждений находилась в плачевном состоянии, что было наиболее заметно в районных сельских больницах, снабжение которых было крайне слабым [2, с. 14]. Продолжившие свою работу в Витебске 4 больницы, 1 поликлиника, 4 амбулатории и 2 аптеки испытывали катастрофический дефицит медикаментов, инструментария, инвентаря и продовольствия, что признавалось и новыми властями [22, с. 113]. В Киеве для пополнения запасов медучреждений здравотделом были взяты на учет оборудование и инструмент эвакуированных медработников, оставшиеся в их квартирах [37, с. 138]. Большая нехватка меди-
каментов, полное отсутствие перевязочных материалов и наркотических средств отмечалась в лечебных учреждениях Николаева. За получением препаратов врачи города были вынуждены обращаться в Симферопольский здравотдел, но получили отказ. В Калуге снабжение больницы и других медучреждений осуществлялось по остаточному принципу, в тяжелом состоянии находились родильный дом, а также лечебная сеть в области [23, с. 196]. В зоне Ло-котского самоуправления (сегодня - территория Брянской, Орловской и Курской областей), где вмешательство германского командования было минимальным, больницы и амбулатории использовали уцелевшие с довоенного времени запасы лекарств, зачастую с истекшим сроком годности. Кроме того, нехватку медикаментов нередко пытались компенсировать более широким применением отваров и настоев из лечебных трав, для чего, например, в Брянске привлекали к сбору лекарственных растений школьников за вознаграждение [18, с. 96].
Одной из основных проблем, с которой столкнулись учреждения здравоохранения в период оккупации, стала нехватка медицинских специалистов. Согласно данным советских органов количество врачей в подвергшихся оккупации районах на момент их освобождения составляло 28,2% от довоенного уровня, уменьшившись с 58,5 тыс. до 16,5 тыс. человек. Данный показатель был одним из самых низких среди работников различных профессий [25, с. 166]. Связано это было с тем, что многие медработники с началом войны были мобилизованы в ряды Красной Армии, другие накануне оккупации успели выехать в тыловые районы страны. Оставшиеся «под немцами» медики нередко уходили в партизанские отряды, большое число медработников, было уничтожено нацистами. Причиной были связь их с подпольем или партизанами, а также еврейская национальность.
Остро ощущалась нехватка медицинского персонала на территории Белоруссии. Минский окружной комиссариат имел в округе всего 68 врачей, 38 зубных врачей, 66 фельдшеров, 38 медсестер, при этом на районы округа в среднем приходилось по 7-9 врачей [2, с. 15]. В г. Витебске в первые месяцы оккупации работало 29 врачей, большинство из которых за связь с партизанами к 1943 г. было уничтожено гитлеровцами [22, с. 113]. Власти пытались исправить сложившуюся ситуацию, привлекая к работе специалистов из числа советских военнопленных, а также специально откомандированных из Прибалтики врачей, однако положение продолжало ухудшаться. Отток медработников в партизанские отряды привел к тому, что обеспеченность их медицинскими кадрами нередко была выше, чем гражданских
лечебных учреждений. К моменту соединения с частями Красной Армии в действовавших на территории БССР партизанских формированиях насчитывалось 580 врачей и 2133 работника среднего звена [41, с. 178].
Нехватка медработников отмечалась и на территории оккупированной Украины. По этой причине на начальном этапе оккупации в лечебных учреждениях на юге Украины даже разрешалось работать врачам-евреям, заработная плата которых была ограничена суммой 500 руб. Кроме того, в отдельных случаях к работе привлекались военнопленные врачи. Так, в медучреждениях г. Херсона с разрешения отдела здравоохранения работали опытные хирург и окулист из числа пленных [3, с. 35]. Отсутствие необходимого количества медицинского персонала фиксировалось и на территории РСФСР -в г. Калуге [23, с. 196], в Калининской области, в Почепском районе Орловской области. На территории Локотского самоуправления, отчитывавшегося об открытии 9 больниц и 37 медпунктов амбулаторного типа и считавшегося во многом образцовым, 1 врач приходился более чем на 11 тыс. жителей [18, с. 89-90], что было в несколько раз хуже довоенных показателей. Исключением являлась территория Северного Кавказа, где недостаток медперсонала ощущался лишь в отдельных сельских районах.
Столкнувшись с проблемой нехватки работников в лечебных учреждениях, германские власти вынуждены были решать вопрос подготовки медицинских кадров. В 1943 г. ими было дано согласие на открытие медицинского института на территории Белоруссии. Вуз решено было открыть на базе фельдшерской школы в Могилеве, где в хорошем состоянии находились клиническая база и помещения для занятий, имелись подготовленные специалисты, а также необходимая литература. Имперский министр по делам оккупированных восточных областей А. Розенберг указывал, что количество студентов будет соответствовать потребностям генерального округа «Беларусь», восточной части Беларуси и охранной зоны тыла группы армий «Центр» [1, с. 77]. Однако Моги-левский мединститут, начав занятия со студентами лишь в августе 1943 г., в связи с приближением фронта уже в октябре 1943 г. был передислоцирован в Новую Вилейку, где в июне 1944 г. состоялся немногочисленный выпуск врачей [32, с. 341-342]. Это событие, наряду с отдельными попытками властей организовать работу образовательных медучреждений среднего профиля, курсов по подготовке медсестер, аптекарей, помощников зубных врачей, не могло оказать существенного влияния на ситуацию с обеспеченностью кадрами лечебных учреждений региона.
Попытки открытия медицинских вузов и ссузов, инициированные местными специалистами и поддержанные рейхсминистром А. Ро-зенбергом, предпринимались и на территории оккупированной Украины. С октября 1941 г. начались занятия со студентами 4-5 курсов в Киевском медицинском институте, чуть позже начались занятия со студентами 2-3 курсов. В январе - феврале и августе 1942 г. в вузе проводились вступительные экзамены на 1 курс. Однако в конце октября 1942 г. был издан приказ рейхскомиссара Э. Коха о закрытии всех учебных заведений, кроме 4-классных народных школ. С 1 ноября 1942 г. Киевский мединститут был реорганизован в так называемый «Полимедикум», который вскоре был ликвидирован [7, с. 51]. Схожая ситуация, связанная с функционированием высших образовательных медучреждений, складывалась и в других городах Украины - Днепропетровске, Львове, Виннице: непродолжительный период работы завершился их закрытием. Большинство из открытых с началом оккупации медицинских учебных заведений среднего профиля - фельдшерские, акушерские, фармацевтические, стоматологические школы и техникумы в гг. Киеве, Днепропетровске, Виннице, Херсоне, Запорожье, Черкассах, Полтаве, Житомире, Ровно, Умани -со временем прекратили свою работу. Вместо них была разрешена организация краткосрочных, продолжительностью от 2 до 6 месяцев, курсов для подготовки или переподготовки отдельных специалистов. В разное время зубоврачебные курсы организовывались в г. Днепропетровске, курсы зубных техников, фармацевтические курсы, а также курсы медицинских сестер и акушерок - в г. Луцке, акушерские курсы - в г. Ровно, курсы больничных сестер -в Ковеле, аптечные курсы - в Херсоне [20, с. 96-113].
Попытки наладить работу медицинских образовательных учреждений в захваченных районах РСФСР новыми властями практически не предпринимались, что было достаточно характерно для оккупантов по отношению ко всем учреждениям профессионального образования на этой территории. В период оккупации гитлеровцы сумели открыть ряд высших и средних медицинских учебных заведений на Северном Кавказе [19, с. 409].
Несмотря на попытки наладить систему здравоохранения для жителей захваченных территорий, в целом источники свидетельствуют, что за время своего пребывания на территории СССР гитлеровцы нанесли огромный урон советскому здравоохранению, разрушив около 40 тыс. больниц и других лечебных учреждений [31, с. 364]. Население оккупированных районов, в которых до войны проживало около 85 млн. чел. (45% всех жителей СССР) [24,
с. 21], заметно сократилось. Число эвакуированных в другие районы страны жителей составило более 10 млн. чел., число погибших -около 14 млн. человек. Из них более 7,4 млн. чел. было преднамеренно истреблено нацистами, более 4 млн. чел. умерло от голода, инфекционных болезней, отсутствия медицинской помощи, более 2 млн. чел. погибло на принудительных работах в Германии [29, с. 9]. Среди погибших были мирные граждане разных национальностей, пациенты лечебных учреждений, медицинские работники. Так, только в Белоруссии за время оккупации здравоохранение потеряло около 2 тыс. медицинских специалистов -633 врача, 252 зубных врача, 241 фельдшера, 69 фельдшера-акушера, 330 медицинских сестер, 46 лаборантов, 272 фармацевта и др. [1, с. 90] Аналогичная ситуация сложилась и на других оккупированных территориях Советского Союза.
Результатом оккупации явилось значительное ухудшение санитарной обстановки и рост числа инфекционных заболеваний среди населения. Практически повсеместно фиксировались вспышки тифа, туберкулеза, дизентерии, кожно-венерических заболеваний. Так, в 1944 г. показатель заболеваемости сыпным тифом в Белорусской ССР был самым высоким в стране, превышая уровень 1940 г. в 50 раз [40, с. 7]. Заболеваемость малярией, которая к началу войны была практически побеждена, после освобождения оккупированных территорий Советского Союза по сравнению с довоенным возросла более чем в 7 раз в Белорусской ССР, а в Карело-Финской ССР - в 6 раз. В Украинской ССР число заболевших малярией выросло в 2 раза, а в Смоленской области - в 6 раз. В Псковской области этот показатель увеличился в 12 раз, в Ростовской области - в 3 раза [27, с. 134137, 304]. Следствием оккупации явилось ослабление здоровья жителей захваченных гитлеровцами территорий, а также наблюдавшиеся в течение многих десятилетий проблемы в демографическом развитии населения.
Таким образом, необходимо констатировать, что в период оккупации территорий Советского Союза, германские власти, в значительной мере использовав сеть лечебно-профилактических учреждений в своих интересах, вынуждены были, тем не менее, частично восстановить оказание медицинской помощи населению, проводя при этом отдельные противоэпидемические мероприятия. Заботы о поддержании системы здравоохранения оккупанты переложили на плечи назначенных ими гражданских администраций и местных жителей. Столкнувшись на большей части территорий с проблемой нехватки медицинских кадров, новые власти не смогли наладить устойчивую работу об-
разовательных медучреждений. Итогом оккупации стали огромный урон, нанесенный гитлеровцами системе здравоохранения захваченных территорий, гибель миллионов невинных людей, возникновение эпидемий различных заболеваний, ущерб здоровью населения. Подобная картина характерна практически для всех оккупированных территорий Советского Союза.
Анализ этой проблемы показал, что особенности, связанные с политикой германских властей в сфере здравоохранения, функционирование в период оккупации сети лечебных, а также медицинских образовательных учреждений на Северном Кавказе, требуют самостоятельного изучения.
Источники и литература
1. Абраменко М. Е. Здравоохранение Беларуси в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.): учеб.-метод. пособие. Гомель: ГГМУ, 2010. 112 с.
2. Абраменко М. Е. Медицинская помощь населению на оккупированной территории генерального округа Беларусь и охранной зоны тыла группы армий «Центр» (1941-1944) // Вестник Брянского государственного университета, 2014. №2. С. 13-19.
3. Боган С. М. Стан медичного та ветеринарного обслуговування населення ^вдня УкраТни в перюд ымецькоТ окупацп в 1941-1944 роках // Науковi прац [Чорноморського державного уыверситету iменi Петра Могили]. Сер.: lсторiя. 2011. Т. 147. Вип. 134. С. 34-36.
4. В Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков // Красная звезда. 1943. 25 июня. С. 1.
5. Василенко М. Лучшее лечебное заведение // Нове УкраТнське Слово. 1942. 1 марта. С. 4.
6. Воронкова И. Ю., Кузьменко В. И. Гитлеровская оккупация и начало антифашистской борьбы в Белоруссии в 1941 году // Новая и новейшая история. 2011. № 5. С. 101-138.
7. Ганиткевич Я. В. До юторп становлення украТнськоТ вищоТ медичноТ школи (Медичний Ыститут в окупованому гiтлерiвцями Киeвi у 1941-1943 рр.) // Вюник со^альноТ ппени та оргаызацп охорони здоров'я УкраТни. 2010. № 3. С. 47-54.
8. Ганиткевич Я. В. 1сторичн етапи розвитку Львiвського нацюнального медичногоуыверситету iменi Данила Галицького // Вюник со^альноТ ппени та оргаызацп охорони здоров'я УкраТни. 2012. № 3. С. 106-116.
9. Гичка А. И. Состояние медицинского обслуживания сельского населения Украины в 1943-1945 гг. // Science and Education a New Dimension. Humanities and Social Science, I(2). Issue: 12, 2013. С. 42-46.
10. Государственный архив Краснодарского края. Ф. Р-418. Оп. 1. Д. 7.
11. Государственный архив Российской Федерации. Ф. Р-7021. Оп. 9. Д. 50.
12. Государственный архив Ставропольского края. Ф. Р-1053. Оп. 1. Д. 117.
13. Гребень Е. А. Проблема медицинского обслуживания в период нацистской оккупации Беларуси // Ученые записки УО «ВГУ им. П. М. Машерова». 2012. Т. 14. С. 23-30.
14. Дашичев В.И. Банкротство стратегии германского фашизма. Ист. очерки, документы и материалы. М.: Наука, 1973. Т. 2. 664 с.
15. Документы обвиняют. Сборник документов о чудовищных зверствах германских властей на временно захваченных ими советских территориях. Выпуск I. М.: Госполитиздат, 1943. 250 с.
16. Документы обвиняют. Сборник документов о чудовищных преступлениях немецко-фашистских захватчиков на советской территории. Выпуск II. М.: Госполитиздат, 1945. 392 с.
17. Ермак Е. И., Тищенко Е. М. Попытка введения медицинского страхования в Беларуси в 1943 г. // Материалы 10-й Республиканской конф. по истории медицины и здравоохранения. Минск: РНМБ, 2004. С. 13-14.
18. Ермолов И. Г. Три года без Сталина. Оккупация: советские граждане между нацистами и большевиками. 1941-1944. М.: Центрполиграф, 2010. 383 с.
19. Карташев И. В. Политика оккупационных властей в области здравоохранения на территории Ставропольского края // Народы Кавказа в цивилизационном пространстве России: материалы VI Международного форума историков-кавказоведов / отв. ред. акад. Г. Г. Матишов. Ростов-на-Дону: ЮНЦ РАН, 2019. С. 403-411.
20. Кицак Б. В. Медичне забезпечення населення в райхскомiсарiатi «УкраТна» в 1941-1944 рр.: дис. ...канд. ют. наук. Житомир, 2018. 242 с.
21. Ковалев Б. Н. Повседневная жизнь населения России в период нацистской оккупации. М.: Молодая гвардия, 2011.
656 с.
22. Кузьменко Т. В., Шмаков А. П. Зуев Н. Н. Медицинская помощь в оккупированном Витебске в рассказах очевидцев и документах // Вестник Витебского государственного медицинского университета, 2012. Т. 11. № 4. С. 112-117.
23. Молодова И. Ю. Организация здравоохранения в условиях нацистской оккупации (по материалам региональных архивов Калужской, Брянской и Смоленской областей) // Теория и практика общественного развития, 2014. №21. С. 195-197.
24. Народное хозяйство СССР в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.: Статистический сборник. Госкомстат СССР. М.: Информационно-издательский центр, 1990. 235 с.
25. Немецко-фашистский оккупационный режим (1941-1945 гг.) / Под общ. ред. проф. Е. А. Болтина. М.: Политиздат, 1965. 388 с.
26. Нюрнбергский процесс: Сборник материалов в 8 томах / отв. ред. Н. С. Лебедева. Т. 8. M.: Юридическая литература, 1999. 792 с.
27. Опыт советской медицины в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. Т. 31. / гл. ред. Смирнов Е. И. М.: Медгиз, 1955. 316 с.
28. Петрюк П. Т., Петрюк А. П. Психиатрия при нацизме: последствия дегуманизации психиатрической практики на временно оккупированных территориях СССР. Сообщение 7 // Психiчне здоров'я. 2012. № 2. С. 77-89.
29. Погодин Ю. И., Кульбачинский В. В., Медведев В. Р., Тарасевич Ю. В. Советское здравоохранение и военная медицина в Великой Отечественной войне // Российский вестник детской хирургии, анестезиологии и реаниматологии. 2015. Т. 5. №1. С. 8-15.
30. Преступления немецко-фашистских оккупантов в Белоруссии. 1941-1944 / составители З. И. Белуга, Н. И. Каминский, А. Л. Манаенков и др. Минск: Беларусь, 1965. 464 с.
31. Преступные цели - преступные средства. Документы об оккупационной политике фашистской Германии на территории СССР (1941-1944) / под общ. ред. Е. А. Болтина, Г. А. Белова. М.: Политиздат, 1968. 383 с.
32. Пушкин И. А. Тыловой район группы армий «Центр»: деятельность медицинских учреждений в условиях гитлеровской оккупации белорусско-российского пограничья (на примере города Могилева) // Материалы IV международной научной конференции «Западный регион России в международных отношениях X-XX вв.». Брянск: БГУ, 2015. 344 с.
33. Реброва И. В. Забытые жертвы нацизма? // Уроки Холокоста и оккупации: судьбы медицинских работников и практики выживания на территориях СССР: сборник материалов Международной научно-практической конференции / гл. ред. А. В. Кар-ташев. Ставрополь: СтГМУ, 2019. 272 с.
34. Ревегук В. Я. Полтавщина в роки рядянсько-ымецькоТ вмни (1941-1945). Полтава: Дивосвгг, 2010. 292 с.
35. Сообщение Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков. О разрушениях и зверствах, совершенных немецко-фашистскими захватчиками в городе Киеве. Москва: Госполитиздат, 1944. 15 с.
36. Сообщение Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков. О разрушениях и злодеяниях, произведенных немецко-фашистскими захватчиками в городе Новгороде и в Новгородском районе Ленинградской области. Москва: Госполитиздат, 1944. 12 с.
37. Специальное сообщение о положении в гор. Киеве после оккупации его противником. Секретарю ЦК КП(б)У Хрущеву Н. С. // Источник. Документы русской истории. 1995. № 3. С. 137-142.
38. Судебный процесс о зверствах немецко-фашистских захватчиков в городе Николаеве и Николаевской области // Правда. 1946. 16 января. С. 4.
39. Судебный процесс по делу о злодеяниях, совершенных немецко-фашистскими захватчиками в Белорусской ССР (1529 января 1946 года). Минск: Гос. изд-во БССР, 1947. 472 с.
40. Тищенко Е. М. Здравоохранение Белоруссии в период Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.): автореферат дисс. ... канд. мед. наук. М., 1991. 20 с.
41. Тищенко Е. М. Медицина партизанских зон Беларуси // Журнал Гродненского государственного медицинского университета. 2010. № 2. C. 178-180.
42. Труфанова В. Ф. Так поступали советские медики // В боях за Харьковщину: воспоминания участников Великой Отечественной войны. Харьков: Прапор, 1973. 438 с.
43. Федотов Д. Д. О гибели душевнобольных на территории СССР, временно оккупированной фашистскими захватчиками, в годы Великой Отечественной войны // Вопросы социальной и клинической психоневрологии. 1965. Т. 12. С. 443-459.
44. Филоненко С. И., Филоненко Н. В. Крах фашистского «нового порядка» на Верхнем Дону (июль 1942 - февраль 1943). Воронеж: ВГАУ, 2005. 256 с.
45. Черкасов А. А. Одесса встречала освободителей. URL: https://mysliwiec.livejournal.com/509154.html. (Дата обращения: 22.08.2019).
References
1. Abramenko M. E. Zdravoohranenie Belarusi v gody Velikoj Otechestvennoj vojny (1941-1945 gg.): ucheb.-metod. posobie (Health care in Belarus during the Great Patriotic War (1941-1945): a methodological guide). Gomel': GSMU publ., 2010. 112 p. (In Russian).
2. Abramenko M. E. Medicinskaya pomoshch' naseleniyu na okkupirovannoj territorii general'nogo okruga Belarus' i ohrannoj zony tyla gruppy armij «Centr» (1941-1944)» (Medical assistance to the population in the occupied territory of the General District of Belarus and the rear security zone of the Army Group Center (1941-1944) // Vestnik Bryanskogo gosudarstvennogo universiteta. 2014. №2. P. 13-19. (In Russian).
3. Bogan S. M. Stan medichnogo ta veterinarnogo obslugovuvannya naselennya Pivdnya UkraTni v period nimec'koT okupaciT v 1941 -1944 rokah (The state of medical and veterinary services for the population of southern Ukraine during the German occupation in 1941-1944) // Naukovi praci [Chornomors'kogo derzhavnogo universitetu imeni Petra Mogili. Seria: Istoriya. 2011. Vol. 147. Issue. 134. P. 34-36. (In Russian).
4. V Chrezvychajnoj gosudarstvennoj komissii po ustanovleniyu i rassledovaniyu zlodeyanij nemecko-fashistskih zahvatchikov (In the Extraordinary State Commission for the identification and investigation of the crimes of the Nazi invaders) // Krasnaya zvezda. 1943. June 25. (In Russian).
5. Vasilenko M. Luchshee lechebnoe zavedenie (The best medical institution)// Nove UkraTns'ke Slovo. 1942. March 1. (In Russian).
6. Voronkova I. Y., Kuz'menko V. I. Gitlerovskaya okkupaciya i nachalo antifashistskoj bor'by v Belorussii v 1941 godu (Hitler's occupation and the beginning of the anti-fascist struggle in Belarus in 1941) // Novaya i novejshaya istoriya. 2011. No. 5. P. 101-138. (In Russian).
7. Ganitkevich Y. V. Do istoriT stanovlennya ukraTns'koT vishchoT medichnoT shkoli (Medichnij institut v okupovanomu gitlerivcyami Kievi u 1941 -1943 rr.) (On the history of the formation of the Ukrainian higher medical school (Medical Institute in Kiev occupied by the Nazis in 1941-1943) // Visnik social'noT gigieni ta organizaciT ohoroni zdorov'ya UkraTni. 2010. No. 3. P. 47-54. (In Russian).
8. Ganitkevich Y. V. Istorichni etapi rozvitku L'vivs'kogo nacional'nogo medichnogouniversitetu imeni Danila Galic'kogo (The historical stages of development of the Lviv National Medical University named after Daniil Galitsky) // Visnik social'noT gigieni ta organizaciT ohoroni zdorov'ya UkraTni. 2012. No. 3. P. 106-116. (In Russian).
9. Gichka A. I. Sostoyanie medicinskogo obsluzhivaniya sel'skogo naseleniya Ukrainy v 1943-1945 gg. (The state of medical services for the rural population of the Ukraine in 1943-1945). Science and Education a New Dimension. Humanities and Social Science. 2013. I(2). Issue. 12. P. 42-46. (In Russian).
10. State archive of Krasnodar region. F. R-418. Inv. 1. D. 7. (In Russian).
11. State archive of Russian Federation. F. R-7021. Inv. 9. D. 50. (In Russian).
12. State archive of Stavropol region. F. R-1053. Inv. 1. D. 117. (In Russian).
13. Greben' E. A. Problema medicinskogo obsluzhivaniya v period nacistskoj okkupacii Belarusi (The problem of medical care during the Nazi occupation of Belarus) // Uchenye zapiski UO «VGU im. P. M. Masherova». 2012. Vol. 14. P. 23-30. (In Russian).
14. Dashichev V. I. Bankrotstvo strategii germanskogo fashizma. Ist. ocherki, dokumenty i materialy (Bankruptcy strategy of German fascism. Historical essays, documents and materials). Vol. 2. Moscow: Nauka, 1973. 664 p. P. 30-41. (In Russian).
15. Dokumenty obvinyayut. Sbornik dokumentov o chudovishchnyh zverstvah germanskih vlastej na vremenno zahvachennyh imi sovetskih territoriyah (Documents are blaming. A collection of documents about the monstrous atrocities of the German authorities in the Soviet territories temporarily captured by them). Vypusk I. Moscow: Gospolitizdat, 1943. 250 p. P. 149-150, 155-158. (In Russian).
16. Dokumenty obvinyayut. Sbornik dokumentov o chudovishchnyh prestupleniyah nemecko-fashistskih zahvatchikov na so-vetskoj territorii (Documents are blaming. Collection of documents on the heinous crimes of the Nazi invaders in the Soviet territory). Issue II. Moscow: Gospolitizdat, 1945. 392 p. (In Russian).
17. Ermak E. I., Tishchenko E. M. Popytka vvedeniya medicinskogo strahovaniya v Belarusi v 1943 g. (An attempt to introduce health insurance in Belarus in 1943) // Materialy 10-j Respublikanskoj konf. po istorii mediciny i zdravoohraneniya. Minsk: RNMB, 2004. P. 13-14. (In Russian).
18. Ermolov I. G. Tri goda bez Stalina. Okkupaciya: sovetskie grazhdane mezhdu nacistami i bol'shevikami. 1941-1944 (Three years without Stalin. Occupation: Soviet citizens between the Nazis and the Bolsheviks. 1941-1944). Moscow: Centrpoligraf, 2010. 383 p. (In Russian).
19. Kartashev I. V. Politika okkupacionnyh vlastej v oblasti zdravoohraneniya na territorii Stavropol'skogo kraya (Health occupation authorities' policies in the Stavropol Territory) // Narody Kavkaza v civilizacionnom prostranstve Rossii: materialy VI Mezhdunarod-nogo foruma istorikov-kavkazovedov / ed by G. G. Matishov. Rostov on Don: YUNC RAN, 2019. (In Russian).
20. Kicak B. V. Medichne zabezpechennya naselennya v rajhskomisariati «Ukraína» v 1941-1944 rr. (Medical support of the population in the Reich Commissariat"Ukraine" in 1941-1944). ZHitomir, 2018. 242 p. (In Russian).
21. Kovalev B. N. Povsednevnaya zhizn' naseleniya Rossii v period nacistskoj okkupacii (Everyday life of the Russian population during the Nazi occupation). Moscow: Molodaya gvardiya, 2011. 656 p. (In Russian).
22. Kuz'menko T. V., SHmakov A. P. Zuev N.N. Medicinskaya pomoshch' v okkupirovannom Vitebske v rasskazah ochevidcev i dokumentah (Medical care in occupied Vitebsk in eyewitness accounts and documents) // Vestnik Vitebskogo gosudarstvennogo medicinskogo universiteta. 2012. Vol. 11. No. 4. P. 112-117. (In Russian).
23. Molodova I. Y. Organizaciya zdravoohraneniya v usloviyah nacistskoj okkupacii (po materialam regional'nyh arhivov Kalu-zhskoj, Bryanskoj i Smolenskoj oblastej) (Organization of health care in the conditions of Nazi occupation (based on materials from the regional archives of the Kaluga, Bryansk and Smolensk regions) // Teoriya i praktika obshchestvennogo razvitiya, 2014. No. 21. P. 195197. (In Russian).
24. Narodnoe hozyajstvo SSSR v Velikoj Otechestvennoj vojne 1941-1945 gg.: Statisticheskij sbornik. Goskomstat SSSR (The national economy of the USSR in the Great Patriotic War of 1941-1945: Statistical collection. Goskomstat of the USSR). M.: Infor-macionno-izdatel'skij centr, 1990. 235 p. (In Russian).
25. Nemecko-fashistskij okkupacionnyj rezhim (1941-1945 gg.) (Nazi occupation regime (1941-1945) / Pod obshch. red. prof. E. A. Boltina. M.: Politizdat, 1965. 388 p. (In Russian).
26. Nyurnbergskij process: Sbornik materialov v 8 tomah (Nurnberg Trials: Compendium of Materials in 8 Volumes) / otv. red. N. S. Lebedeva. T. 8. M.: YUridicheskaya literatura, 1999. 792. (In Russian).
27. Opyt sovetskoj mediciny v Velikoj Otechestvennoj vojne 1941-1945 gg. (The experience of Soviet medicine in the Great Patriotic War of 1941-1945). Vol. 31. Moscow: Medgiz, 1955. 316 p. (In Russian).
28. Petryuk P. T., Petryuk A. P. Psihiatriya pri nacizme: posledstviya degumanizacii psihiatricheskoj praktiki na vremenno ok-kupirovannyh territoriyah SSSR. Soobshchenie 7 (Psychiatry under Nazism: the consequences of dehumanizing psychiatric practice in the temporarily occupied territories of the USSR. Message 7) // Psihichne zdorov'ya. 2012. No. 2. (In Russian).
29. Pogodin Y. I., Kul'bachinskij V. V., Medvedev V. R., Tarasevich Yu. V. Sovetskoe zdravoohranenie i voennaya medicina v Velikoj Otechestvennoj vojne (Soviet healthcare and military medicine in the Great Patriotic War) // Rossijskij vestnik detskoj hirurgii, anesteziologii i reanimatologii. 2015. Vol. 5. No 1. (In Russian).
30. Prestupleniya nemecko-fashistskih okkupantov v Belorussii. 1941-1944 (Crimes of Nazi occupiers in Belarus. 1941-1944). Minsk: Belarus', 1965. 464 p. (In Russian).
31. Prestupnye celi - prestupnye sredstva. Dokumenty ob okkupacionnoj politike fashistskoj Germanii na territorii SSSR (19411944) (Criminal purposes are criminal means. Documents on the occupation policy of fascist Germany in the USSR (1941-1944). Moscow: Politizdat, 1968. 383 p. (In Russian).
32. Pushkin I. A. Tylovoj rajon gruppy armij «Centr»: deyatel'nost' medicinskih uchrezhdenij v usloviyah gitlerovskoj okkupacii belorussko-rossijskogo pogranich'ya (na primere goroda Mogileva) (The rear area of Army Group Center: the activities of medical institutions under the Nazi occupation of the Belarusian-Russian borderlands (by the example of the city of Mogilev) // Materialy IV mezhdu-narodnoj nauchnoj konferencii «Zapadnyj region Rossii v mezhdunarodnyh otnosheniyah X-XX vv.». Bryansk: BSU publ., 2015. 344 p. (In Russian).
33. Rebrova I. V. Zabytye zhertvy nacizma? (Forgotten victims of Nazism?) // Uroki Holokosta i okkupacii: sud'by medicinskih rabotnikov i praktiki vyzhivaniya na territoriyah SSSR: sbornik materialov Mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii / ed by A. V. Kartashev. Stavropol': StSMU publ., 2019. 272 p. (In Russian).
34. Reveguk V. Y. Poltavshchina v roki ryadyans'ko-nimec'koi vijni (1941-1945) (Poltava region during the years of the Soviet-German war (1941-1945). Poltava: Divosvit, 2010. 292 p. (In Russian).
35. Soobshchenie Chrezvychajnoj gosudarstvennoj komissii po ustanovleniyu i rassledovaniyu zlodeyanij nemecko-fashistskih zahvatchikov. O razrusheniyah i zverstvah, sovershennyh nemecko-fashistskimi zahvatchikami v gorode Kieve (Report of the Extraordinary State Commission for the Establishment and Investigation of the Crimes of Nazi Invaders. On the destruction and atrocities committed by the Nazi invaders in the city of Kiev). Moscow: Gospolitizdat, 1944. 15 p. (In Russian).
36. Soobshchenie Chrezvychajnoj gosudarstvennoj komissii po ustanovleniyu i rassledovaniyu zlodeyanij nemecko-fashistskih zahvatchikov. O razrusheniyah i zlodeyaniyah, proizvedennyh nemecko-fashistskimi zahvatchikami v gorode Novgorode i v Novgo-rodskom rajone Leningradskoj oblasti (Report of the Extraordinary State Commission for the Establishment and Investigation of the Crimes of Nazi Invaders. On the destruction and atrocities committed by the Nazi invaders in the city of Novgorod and in the Novgorod region of the Leningrad region). Moscow: Gospolitizdat, 1944. 12 p. (In Russian).
37. Special'noe soobshchenie o polozhenii v gor. Kieve posle okkupacii ego protivnikom. Sekretaryu CK KP(b)U Hrushchevu N.S. (Special message on the situation in Kiev after the occupation of his opponent. To the Secretary of the Central Committee of the CP(b)UN.S. Khrushchev) // Istochnik. Dokumenty russkoj istorii. 1995. No 3. P. 137-142. (In Russian).
38. Sudebnyj process o zverstvah nemecko-fashistskih zahvatchikov v gorode Nikolaeve i Nikolaevskoj oblasti (The trial of the atrocities of the Nazi invaders in the city of Nikolaev and Nikolaev region) // Pravda. 1946. 16 January. P. 4. (In Russian).
39. Sudebnyj process po delu o zlodeyaniyah, sovershennyh nemecko-fashistskimi zahvatchikami v Belorusskoj SSR (15-29 yanvarya 1946 goda) (The trial of the crimes committed by the Nazi invaders in the Byelorussian SSR (January 15-29, 1946). Minsk: State publishing, 1947. 472 p. P. 133-137, 193-195. (In Russian).
40. Tishchenko E. M. Zdravoohranenie Belorussii v period Velikoj Otechestvennoj vojny (1941-1945 gg.) (Health care in Belarus during the Great Patriotic War (1941-1945): abstract of thesis. Moscow, 1991. 20 p. (In Russian).
41. Tishchenko E. M. Medicina partizanskih zon Belarusi (Partisan Zone Medicine of Belarus) // ZHurnal Grodnenskogo gosudarstvennogo medicinskogo universiteta. 2010. No 2. P. 178-180. (In Russian).
42. Trufanova V. F. Tak postupali sovetskie mediki (So did the Soviet doctors) // V boyah za Har'kovshchinu: vospominaniya uchastnikov Velikoj Otechestvennoj vojny. Har'kov: Prapor, 1973. 438 p. (In Russian).
43. Fedotov D. D. O gibeli dushevnobol'nyh na territorii SSSR, vremenno okkupirovannoj fashistskimi zahvatchikami, v gody Velikoj Otechestvennoj vojny (On the death of the mentally ill on the territory of the USSR, temporarily occupied by fascist invaders, during the Great Patriotic War) // Voprosy social'noj i klinicheskoj psihonevrologii. 1965. Vol. 12. P. 443-459. (In Russian).
44. Filonenko S. I., Filonenko N. V. Krah fashistskogo «novogo poryadka» na Verhnem Donu (iyul' 1942 - fevral' 1943) (The collapse of the fascist "new order" in the Upper Don (July 1942 - February 1943). Voronezh: VSAU publ., 2005. 256 p. (In Russian).
45. Cherkasov A. A. Odessa vstrechala osvoboditelej (Odessa met the liberators). URL: https://mysliwiec.livejour-nal.com/509154.html. (Accessed: 22.08.2019). (In Russian).
Информация об авторе
Карташев Игорь Владимирович - младший научный сотрудник центра изучения истории медицины Ставропольского государственного медицинского университета (Ставрополь) / kartashev_iv@ mail.ru
Information about the author
Kartashev Igor - junior Research Fellow, Center for Study of History of Medicine, Stavropol State Medical University (Stavropol) / kartashev_iv@mail.ru
