CC BY
41
Труды Карельского научного центра РАН № 5. 2019. С. 39-55 DOI: 10.17076/eco1083
УДК 597.2/.5:574.64
ОСОБЕННОСТИ НАКОПЛЕНИЯ ТЯЖЕЛЫХ МЕТАЛЛОВ В РЫБАХ МАЛЫХ ОЗЕР ЗЕЛЕНОГО ПОЯСА ФЕННОСКАНДИИ (НА ТЕРРИТОРИИ МУРМАНСКОЙ ОБЛАСТИ)
П. М. Терентьев, Е. М. Зубова, Н. А. Кашулин, И. М. Королева
Институт проблем промышленной экологии Севера - обособленное структурное подразделение Федерального исследовательского центра «Кольский научный центр Российской академии наук», Апатиты, Россия
Исследованы закономерности накопления тяжелых металлов (ТМ) в организмах рыб водоемов Мурманской области в пределах Зеленого пояса Фенноскандии (ЗПФ), испытывающих продолжительное влияние воздушного загрязнения, связанного с функционированием предприятия цветной металлургии. Установлено, что отрицательные последствия аэротехногенного загрязнения водоемов Кольской горнометаллургической компанией (ГМК) проявляются вне зависимости от доминирующих в течение года направлений ветра. Сокращение объемов выбросов Никельской площадкой Кольской ГМК за прошедшие десятилетия не привело к значительному уменьшению уровня антропогенной нагрузки. Напротив, отмечается долговременная тенденция к увеличению содержания Cu в органах сига, гольца, щуки и окуня всех исследованных озер. У рыб в изученных водоемах отмечено градиентное снижение накопления Cu и Ni в органах-мишенях по мере удаления водоемов от источника загрязнения. Выявленная закономерность согласуется с интенсивностью развития патологий органов сига. Обыкновенный сиг (Coregonus lavaretus (L., 1758)) является наиболее надежным тест-объектом, достоверно отражающим интенсивность нагрузки долговременного воздействия ТМ. Предполагается, что величина площади водосбора водоема может определять интенсивность и скорость накопления ТМ в организмах рыб. Совокупный эффект сохраняющейся антропогенной нагрузки ТМ на водоемы исследованной территории, процессов изменения климата, антропогенного эвтрофирования вод может выражаться в снижении биологического разнообразия фауны рыб ЗПФ, сокращении численности ценных видов рыб. Выявленные закономерности могут быть использованы при оценке состояния действующих охраняемых территорий и проектировании ООПТ ЗПФ.
Ключевые слова: Зеленый пояс Фенноскандии; биоразнообразие ихтиофауны Мурманской области; воздушное загрязнение; тяжелые металлы; индикаторные виды.
P. M. Terentjev, E. M. Zubova, N. A. Kashulin, I. M. Koroleva. PATTERNS OF HEAVY METALS ACCUMULATION IN FISH IN LAKES OF THE FENNOSCANDIAN GREEN BELT (IN THE MURMANSK REGION)
The patterns of heavy metals (HM) accumulation in fish from lakes of the Murmansk Region within the Green Belt of Fennoscandia (GBF) exposed to long-term air-borne pollution associated with the operation of a non-ferrous metal processing enterprise have been studied. The detrimental effects of air-borne water pollution from the Kola GMK
mine and smelter do not depend on the dominant wind directions. The reduction in emissions from the Nickel site of the Kola GMK in the past decades has not led to a significant decrease in the level of anthropogenic load. On the contrary, a long-term upward trend is observed in the content of Cu in the organs of whitefish, char, pike and perch in all the lakes studied. The accumulation of Cu and Ni in fish target organs tended to decrease along the distance gradient from the source of pollution. The revealed pattern is consistent with the intensity of pathologies development in whitefish organs. The common whitefish (Coregonus lavaretus (L., 1758)) is the most reliable test object that reflects the degree of pressure from long-term exposure to HM. The size of the catchment area is supposed to predetermine the intensity and rate of HM accumulation in fish organisms. The cumulative effect of persistent anthropogenic HM load on waterbodies in the study area, climate change processes, and man-induced eutrophication of waters can show in a decline in the biological diversity of the fish fauna in GBF, reduction in the number of valuable fish species. The identified patterns can be used in assessing the state both of existing and planned protected areas inside GBF.
Keywords: Green Belt of Fennoscandia; fish fauna biodiversity of the Murmansk Region; air pollution; heavy metals; indicator species.
Введение
Территория Мурманской области в пределах современных границ Зеленого пояса Фенно-скандии (ЗПФ) [Боровичев и др., 2018] характеризуется большим числом рек и озер. Несмотря на практически полное отсутствие урбанизированных территорий, включая приграничные районы Северной Финляндии и Норвегии, водоемы указанной области испытывают влияние процессов воздушного загрязнения ТМ [Amundsen et al., 2011; Rognerud et al., 2013]. К числу крупнейших промышленных предприятий региона, оказывающих влияние на состояние наземных и водных экосистем, принадлежит предприятие цветной металлургии Никельская площадка Кольской ГМК ПАО ГМК «Норильский никель» [Кашулин и др., 2009; Ylikorkko et al., 2015]. Учитывая особый статус территории ЗПФ [Титов и др., 2009], проблема сохранения биологического разнообразия и оценки состояния пресноводных экосистем в условиях аэротехногенного воздействия, в частности токсического влияния ТМ, стоит весьма остро. Для оценки антропогенного пресса на экосистемы водоемов помимо изучения гидрохимических показателей широко используют гидробионтов. Рыбы, как индикаторы качества вод, представители верхнего трофического уровня водоемов и объекты питания человека, могут быть использованы для оценки уровня антропогенной нагрузки (в частности ТМ) на пресноводные экосистемы [Моисеенко, 1984; Кашулин и др., 1999; Auth-man et al., 2015; Rose et al., 2015].
Имеющиеся материалы собственных исследований по накоплению ТМ в организмах рыб водоемов приграничного района России, Финляндии и Норвегии могут представлять интерес
в контексте приуроченности к ЗПФ рассматриваемой территории, испытывающей долговременное воздействие ТМ. Цель данной работы - выявление градиентных закономерностей нагрузки ТМ предприятия медно-никелевого производства на водоемы ЗПФ, расположенные в направлении, противоположном преобладающей «розе ветров», на основе анализа накопления Си, N и 7п в организмах рыб. Также задачей исследования являлось определение особенностей долговременного аккумулирования ТМ различными представителями рыбной части сообщества и обоснование выбора показательных тест-объектов, отражающих интенсивность антропогенного влияния на территориях, имеющих природоохранный статус.
Материалы и методы
В работе использованы материалы собственных исследований ИППЭС КНЦ РАН в период с 2002 по 2013 гг. (табл. 1). Изученные водоемы находятся в пределах лесной зоны ЗПФ в приграничном районе крайней северозападной части РФ (Мурманская область) с северными областями норвегии и Финляндии (рис. 1). Критерием выбора водоемов являлось их расположение в юго-западном и южном направлении на различном удалении от Никель-ской площадки Кольской ГМК в пределах ЗПФ. Несмотря на то что господствующими в течение года являются ветры южного и юго-западного направлений (рис. 1), влиянию дымовых выбросов предприятия за счет атмосферного переноса и выпадения с атмосферными осадками подвержена вся территория Мурманской области и сопредельных стран [Раткин, 2006]. Оз. Куэтсъярви расположено в непосредствен-
Таблица 1. Объем проанализированных образцов органов рыб, основные характеристики и некоторые гидрохимические показатели исследованных водоемов
Table 1. Volume of the analyzed samples of fish organs, the main characteristics and some hydrochemical parameters of the studied lakes
Показатель Index Озера Lakes
Куэтсъярви Kuetsyarvi Шуонияур Shuoniyaur Иля-Наутсиярви Ilya-Nautsiyarvi Виртуовошъяур Virtuovoshyaur Кочеяур Kocheyaur Ковдор Kovdor
Период исследований Period of study 2004-2013 2005-2012 2012 2005-2013 2002-2009 2002-2004
Количество отобранных образцов тканей рыб The number of sampled fish tissues Сиг Whitefish (373) Щука Pike (165) Окунь Perch (156) Голец Charr (109) Кумжа Trout (50) Сиг Whitefish (50) Щука Pike (50) Окунь Perch (50) Сиг Whitefish (143) Щука Pike (70) Окунь Perch (150) Сиг Whitefish (213) Щука Pike (80) Окунь Perch (155) Сиг Whitefish (128) Ряпушка (100)
Водосбор Catchment р. Пасвик Pasvik Riv. р. Пасвик Pasvik Riv. р. Пасвик Pasvik Riv. р. Пасвик Pasvik Riv. р. Тулома Tuloma Riv. р. Нива Niva Riv.
Высота н. у. м., м Altitude, m 21,3 180,1 154 182 133,1 211
Макс. глубина, м Max. depth, m 37 10 9 13 8 24,1
Площадь озера, км2 Lake area, km2 17 11,3 3,8 1,25 3,2 0,54
Площадь водосбора, км2 Catchment area, km2 628,4 285,8 262 13,7 27,5 133
рн 7,06 6,59 - 6,66 7,08 8,44
6,71-7,31 6,17-6,85 6,12-6,96 6,88-7,29 7,16-9,87
HCO3, мг/л HCO3, mg/l 17,5 4,8 - 8,2 12,9 78,9
11,0-21,9 4,3-5,5 5,7-11,4 11,8-16,5 33,7-153,3
SO4, мг/л SO4, mg/l 28,8 4,1 - 3,01 2,75 81,6
16,8-40,3 3,1-8,5 2,08-6,90 2,04-6,40 37,0-270,0
Общая минерализация, мг/л Total mineralization, mg/l 69,0 15,7 - 3,01 22,4 233,2
43,8-90,5 13,6-26,0 2,08-6,90 20,0-31,3 143,5-619,0
Cu, мкг/л Cu, цд/l 9,6 4,7 - 1,2 1,70 2,1
6,3-18,1 2,0-11,0 0,5-3,4 0,20-18,0 0,8-11,3
Ni, мкг/л Ni, цд/l 116 7,4 - 1,2 0,9 2,3
74-182 4,7-17,0 0,5-3,6 0,1-3,0 0,4-8,2
ной близости от предприятия медно-никелево-го производства, испытывая, помимо воздушного загрязнения, также интенсивное влияние промышленных стоков Кольской ГМК. Показатели содержания меди и никеля в воде данного водоема в 2-8 и 16-129 раз выше по сравнению с другими рассматриваемыми водоемами (табл. 1). Оз. Шуонияур входит в импактную зону воздействия предприятия [Раткин, 2006]. На более значительном расстоянии от источника аэротехногенной эмиссии находятся озера Иля-Наутсиярви, Виртуовошъяур, Кочеяур и Ковдор (рис. 1). Последнее в то же время расположено в зоне воздействия предприятия Ковдорский ГОК, обусловливающего более высокие показатели сульфат-ионов, гидрокарбонат-ионов и общей минерализации (табл. 1).
Отбор материалов проводился стандартным набором ставных сетей длиной 30 м и высотой 1,5 м с размерами ячеи от 8 до 55 мм, из нейлонового монофиламента. Обработка ихтиологического материала проводилась согласно ранее описанным методикам [Правдин, 1966; Кашулин и др., 1999].
Для определения содержания Си, N и 2п отбирались образцы печени, почек, жабр и мышечной ткани. Для исключения возрастных вариаций аккумулирования ТМ в организмах отбор материала проводился у рыб со сходными размерно-весовыми показателями. Вскрытие и отбор проб проводили с использованием ножей, пинцетов и скальпелей из нержавеющей стали. Полученные образцы замораживали для дальнейшего анализа. В лабораторных усло-
Рис. 1. Схема района исследований: 1 - оз. Куэтсъярви 69.441814°, 30.167189°; 2 - оз. Шуонияур 69.244156°, 30.007887°; 3 - оз. Иля-Наутсиярви 68.825404°, 29.104949°; 4 - оз. Виртуовошъяур 68.767815°, 28.810493°; 5 - оз. Кочеяур 68.596075°, 28.680380°; 6 - оз. Ковдор 67.553845°, 30.487454°. Указана «роза ветров» метеостанции пгт. Никель [Архив..., 2019]
Fig. 1. Study area: 1 - Lake Kuetsjarvi 69.441814°, 30.167189°; 2 - Lake Shuonijaur 69.244156°, 30.007887°; 3 - Lake Ilya-Nautsijarvi 68.825404°, 29.104949°; 4 - Lake Virtuovoshjaur 68.767815°, 28.810493°; 5 - Lake Kochejaur 68.596075°, 28.680380°; 6 - Lake Kovdor 67.553845°, 30.487454°. Rose of wind according to weather station data of Nickel City is indicated [Archives., 2019]
виях их высушивали до постоянного веса в сушильном шкафу при температуре 90 °С, после чего органическую матрицу удаляли в растворе концентрированной азотной кислоты в микроволновой системе разложения (МиШуауе 3000,
Anton Paar, Австрия) с дальнейшей фильтрацией. Определение содержания меди и никеля в жабрах, почках и печени проводилось методом атомно-адсорбционной спектроскопии с ато-мизацией в пламени или графитовых трубах
с использованием приборов Perkin-Elmer 5000 с графитовой печью HGA-400. Концентрация металлов выражалась в мкг/г сухого веса тканей. Образцы растворов для определения металлов сравнивались с сертифицированным стандартным образцом Fluka Chemie GmbH (Швейцария). Контроль качества осуществлялся с использованием стандартных образцов DORM-2.
Результаты и обсуждение
Озера в пределах рассматриваемой области ЗПФ характеризуются наличием в составе ихтиофауны таких распространенных видов, как: обыкновенный гольян (Phoxinus phoxinus (L., 1758)), налим (Lota lota (L., 1758)), речной окунь (Perca fluviatilis (L., 1758)), обыкновенный ерш (Gymnocephalus cernuus (L., 1758)), обыкновенная щука (Esox licuis (L., 1758)), девятииглая колюшка (Pungitius pungitius (L., 1758)). Нередки в уловах также арктический голец (Salvelinus alpinus (L., 1758)), кумжа (Salmo trutta (L., 1758)), обыкновенный сиг (Coregonus lavaretus (L., 1758)), европейская ряпушка (Coregonus albula (L., 1758)). Для водоемов бассейна Княжегуб-ского/Иовского водохранилища помимо указанных видов также характерны представители карповых - плотва (Rutilus rutilus (L., 1758)), язь (Leuciscus idus (L., 1758)) и лещ (Abramis brama (L., 1758)). В большинстве малых озер побережья Баренцева моря отмечается трехиглая колюшка (Gasterosteus aculeatus (L., 1758)) [Прав-дин, 1954; Галкин и др., 1966; Рыбы..., 2010].
Обыкновенный сиг отмечен во всех исследованных водоемах, за исключением оз. Шуонияур, в котором обитают главным образом кумжа и арктический голец. Поскольку сиг, окунь и щука являются наиболее распространенными представителями фауны рыб, сравнительный анализ пространственно-временных закономерностей накопления ТМ проводился для указанных видов. Интенсивность накопления ТМ в организмах рыб неравномерна. Наиболее высокие значения содержания меди для всех озер и рассматриваемых видов отмечались в печени, никеля - в почках. Концентрация цинка достигала наиболее высоких величин в почках и жабрах. Указанные органы-мишени были выбраны в качестве репрезентативного критерия токсикологической нагрузки на организмы рыб.
Многолетний анализ содержания Cu в организмах рыб одного возрастного состава и со сходными размерно-весовыми характеристиками подтверждает ранее установленные закономерности [Ylikörkkö et al., 2015] об увеличении интенсивности нагрузки на оз. Куэтсъяр-ви. Отмечено, что концентрации металла были
выше у сига (табл. 2), достигая у отдельных особей максимального содержания в печени -196 мкг/г, а в почках - 112,5 мкг/г сух. веса. Ви-доспецифичность накопления была статистически подтверждена по содержанию Си в печени сига и щуки (1: = 6,86; р < 0,001), сига и окуня (1 = 6,06; р < 0,001) (рис. 2).
Аналогичная особенность отмечена и для Ы1, содержание которого в почках рассматриваемых рыб, в особенности у сига, достигало 59 мкг/г сух. веса. Статистически значимые различия его накопления в почках между рассматриваемыми видами выявлены для сига и щуки (1 = 7,90; р < 0,001), сига и окуня (1 = 10,80; р < 0,001). Отмечено, что содержание 7п в почках и жабрах сига, щуки и окуня имеет наиболее высокие значения в отличие от Си и N У сига концентрация 7п в почках достигала 984, в жабрах - более 1000 мкг/г, а у щуки до 816 (почки) и 834 (жабры) мкг/г (табл. 2).
В оз. Шуонияур анализировались уровни накопления ТМ в организмах арктического гольца и кумжи. Было отмечено, что содержание Си в печени кумжи достигает 285 мкг/г сух. веса (табл. 2), накопление Си в печени гольца возросло за последнее десятилетие (рис. 3). Концентрация N в почках была наиболее высокой у гольца (до 28 мкг/г сух. веса). Для Ы1, в отличие от Си, отмечается противоположная тенденция - снижение уровней его накопления у кумжи и гольца за последние годы (рис. 3). Видоспецифичность накопления N в почках гольца и кумжи была статистически подтверждена (1 = 3,94; р < 0,001).
Очевидно, что влияние N на рыб более выражено вблизи предприятия цветной металлургии. Ранее нами было показано, что никель определяет интенсивность накопления других ТМ в организмах рыб [КаэИиИп е1: а1., 2011]. По мере удаления водоема от источника загрязнения в органах рыб отмечается рост содержания Си.
Элемент 7п, имеющий наиболее высокие абсолютные показатели содержания в тканях рыб, способен усиливать токсическое воздействие никеля и меди на организм [Моисеенко и др., 2002]. Максимальные показатели его накопления были отмечены у кумжи в почках (до 298 мкг/г) и жабрах (до 535 мкг/г). Показано, что накопление Си в жабрах гольца и кумжи имеет достоверные отличия (1 = 10,02; р < 0,001).
У рыб оз. Иля-Наутсиярви наиболее высокая концентрация Си отмечалась в печени и почках. Среднее содержание Си в печени сига достигало 38, а в почках - 16,3 мкг/г сух. веса (табл. 3). Максимальное содержание N в данном водоеме отмечено в почках сига (до 34 мкг/г). Вы-
Таблица 2. Содержание Cu, Ni и Zn в органах рыб оз. Куэтсъярви и оз. Шуонияур Table 2. Concentration of Cu, Ni and Zn in fish organs of Lakes Kuetsyarvi and Shuoniyaur
Показатель Index Жабры gills Мышцы muscle Печень liver Почки kidneys
сиг, оз. Куэтсъярви whitefish, Lake Kuetsjarvi
Cu mean ± SD 6,94 ± 3,32 0,94 ± 0,25 50,42 ± 31,81 15,57 ± 6,50
min-max 1,30-42,57 0,51-1,92 13,71-195,82 3,67-112,50
Ni mean ± SD 10,75 ± 6,17 1,36 ± 0,94 5,57 ± 3,90 30,94 ± 10,86
min-max 2,49-42,62 0,13-6,84 1,27-21,38 5,16-59,05
Zn mean ± SD 555,47 ± 307,21 20,44 ± 6,44 136,54 ± 38,25 373,33 ± 174,06
min-max 191,57-2105,45 11,62-52,49 44,29-262,40 96,77-984,17
окунь, оз. Куэтсъярви perch, Lake Kuetsjarvi
Cu mean ± SD 2,36 ± 0,64 0,82 ± 0,37 12,61 ± 7,53 5,84 ± 4,11
min-max 1,07-4,16 0,23-1,89 4,33-39,21 1,26-21,94
Ni mean ± SD 3,70 ± 1,78 0,99 ± 0,57 1,39 ± 0,60 11,57 ± 33,28
min-max 1,08-8,32 0,08-3,07 0,30-2,40 0,26-22,89
Zn mean ± SD 81,79 ± 14,47 19,35 ± 3,24 90,78 ± 21,10 153,52 ± 70,64
min-max 59,04-113,53 13,72-25,92 48,79-123,43 61,46-374,33
щука, оз. Куэтсъярви pike, Lake Kuetsjarvi
Cu mean ± SD 2,03 ± 0,65 0,90 ± 0,38 11,89 ± 4,97 5,91 ± 1,62
min-max 1,06-3,83 0,60-2,74 5,14-26,67 2,52-9,45
Ni mean ± SD 3,19 ± 1,06 0,87 ± 0,49 1,12 ± 0,38 7,90 ± 2,74
min-max 1,65-6,42 0,06-2,58 0,35-1,94 3,75-15,87
Zn mean ± SD 491,43 ± 119,55 19,42 ± 3,49 91,48 ± 26,26 418,03 ± 124,86
min-max 307,12-834,03 13,53-31,97 49,60-180,36 253,46-816,12
голец, оз. Шуонияур charr, Lake Shuonijaur
Cu mean ± SD 3,52 ± 1,31 1,10 ± 0,16 130,92 ± 134,49 18,76 ± 9,92
min-max 2,03-7,51 0,83-1,52 6,39-500,67 9,38-47,27
Ni mean ± SD 3,91 ± 1,55 1,20 ± 0,60 1,84 ± 0,52 10,81 ± 7,00
min-max 2,35-9,79 0,70-2,51 1,20-3,48 3,11-28,13
Zn mean ± SD 122,19 ± 22,46 18,18 ± 4,00 153,22 ± 44,97 178,23 ± 56,63
min-max 68,41-172,19 14,39-33,00 81,37-267,54 97,75-304,88
кумжа, оз. Шуонияур trout, Lake Shuonijaur
Cu mean ± SD 3,25 ± 1,08 1,04 ± 0,23 180,20 ± 65,28 7,56 ± 2,03
min-max 2,16-5,03 0,56-1,41 92,12-285,03 3,92-12,16
Ni mean ± SD 3,30 ± 0,88 0,73 ± 0,13 1,28 ± 0,24 4,63 ± 1,32
min-max 2,25-5,47 0,56-1,01 0,92-1,72 2,56-7,60
Zn mean ± SD 368,93 ± 77,93 19,61 ± 3,80 108,73 ± 22,77 254,66 ± 35,39
min-max 285,85-534,70 16,45-29,70 88,83-172,67 178,28-298,09
явлена статистически достоверная видовая специфичность накопления меди между сигом и щукой/окунем в печени (1: = 2,17/3,94; р < 0,001) и почках (1 = 3,16/4,71; р < 0,0001). Для N подобных закономерностей не выявлено. Содержание 7п в исследованных органах рыб было выше у щуки. Значительная концентрация элемента отмечена также в жабрах сига (табл. 3). выявлены достоверные отличия в содержании 7п у щуки и окуня в почках (1 = 7,45;
р < 0,0001) и жабрах (1 = 22,58; р < 0,0001), у щуки и сига в почках (1 = 5,41; р < 0,0001).
Отмечено, что показатели содержания Си в организмах рыб оз. Виртуовошъяур за период наблюдений (2005-2013 гг.) не претерпели существенных изменений. В печени и почках, где накопление Си происходит более интенсивно, концентрации металла были выше у сига. Причем для данного вида отмечена устойчивая тенденция к увеличению содержания Си в печени
2012
со
О CD
m
><
г?
со *
о.
(D
О О
Рис Fig.
сиг щука окунь сиг щука
. 2. Содержание меди и никеля у рыб оз. Куэтсъярви (в мкг/г сухого веса) 2. Cu and Ni in fishes of Lake Kuetsjarvi (in ppm dry weght)
окунь
со *
.
CD
ci
О О
2005
2012
300 250 200 150 100 50 0
2005
голец кумжа голец
Рис. 3. Содержание меди и никеля у рыб оз. Шуонияур (в мкг/г сухого веса) Fig. 3. Cu and Ni in fishes of Lake Shuonijaur (in ppm dry weight)
кумжа
на протяжении последнего десятилетия (рис. 4). Это может свидетельствовать о сохраняющемся уровне нагрузки Си на водоемы приграничного района за счет как процессов аэротехногенного переноса, так и поступления с территорий водосборных бассейнов. Анализ содержания ТМ в колонках донных отложений (ДО) показал, что ее поступление в водоем на протяжении последних десятилетий сохраняет тенденцию к ро-
сту [Даувальтер и др., 2015]. Наиболее высокое содержание Си в печени отдельных особей сига достигало 174, в почках - 165 мкг/г (табл. 3). Ви-доспецифичность накопления Си в печени и почках окуня и щуки статистически подтверждена по отношению к сигу (1 = 2,96-4,76; р < 0,001).
Для N отмечена тенденция к снижению уровня его накопления в анализируемых органах всех рассматриваемых видов (рис. 4).
Таблица 3. Содержание Cu, Ni и Zn в органах рыб оз. Иля-Наутсиярви и оз. Виртуовошъяур Table 3. Concentration of Cu, Ni and Zn in fish organs of Lakes Ijya-Nautsiyarvi and Virtuovoshyaur
Показатель Index жабры gills мышцы muscle печень liver почки kidneys
сиг, оз. Иля-Наутсиярви whitefish, Lake Ilya-Nautsijarvi
Cu mean ± SD 1,26 ± 0,23 0,69 ± 0,11 37,91 ± 18,80 16,28 ± 7,35
min-max 0,90-1,59 0,45-0,84 16,67-73,01 8,59-34,20
Ni mean ± SD 1,15 ± 0,55 0,53 ± 0,16 0,90 ± 0,27 2,38 ± 1,90
min-max 0,63-2,56 0,21-0,70 0,52-1,41 1,12-7,32
Zn mean ± SD 459,42 ± 288,22 18,10 ± 3,87 208,64 ± 67,27 287,14 ± 93,07
min-max 169,09-1125,15 13,72-25,45 124,44-334,40 198,33-504,72
окунь, оз. Иля-Наутсиярви perch, Lake Ilya-Nautsijarvi
Cu mean ± SD 1,38 ± 0,17 0,77 ± 0,16 11,65 ± 5,75 4,41 ± 1,56
min-max 1,05-1,70 0,55-1,11 5,67-23,72 2,93-8,43
Ni mean ± SD 1,39 ± 0,25 0,73 ± 0,17 0,91 ± 0,21 1,66 ± 1,01
min-max 1,03-1,72 0,56-1,11 0,63-1,22 0,87-4,54
Zn mean ± SD 91,77 ± 7,29 18,56 ± 2,31 103,89 ± 20,79 25,80
min-max 83,00-108,66 13,37-20,72 72,63-137,61 181,48
щука, оз. Иля-Наутсиярви pike, Lake Ilya-Nautsijarvi
Cu mean ± SD 1,80 ± 0,16 0,69 ± 0,13 22,16 ± 9,67 6,28 ± 0,84
min-max 1,56-2,13 0,52-1,03 13,27-45,69 5,25-7,64
Ni mean ± SD 1,65 ± 0,68 0,74 ± 0,15 0,55 ± 0,24 1,13 ± 0,22
min-max 0,75-3,21 0,54-1,01 0,31-1,05 0,81-1,57
Zn mean ± SD 525,92 ± 57,21 19,58 ± 1,68 241,73 ± 100,98 938,25 ± 330,21
min-max 432,57-609,14 16,68-21,84 102,00-450,12 411,57-1470,50
сиг, оз. Виртуовошъяур whitefish, Lake Virtuovoshjaur
Cu mean ± SD 1,99 ± 0,65 0,93 ± 0,30 56,17 ± 37,75 31,01 ± 13,92
min-max 1,18-4,40 0,50-1,70 11,00-174,09 6,78-165,00
Ni mean ± SD 2,59 ± 5,20 0,78 ± 0,19 1,14 ± 0,56 4,48 ± 1,26
min-max 0,82-29,97 0,47-1,17 0,61-6,14 1,75-15, 00
Zn mean ± SD 426,15 ± 238,71 17,96 ± 3,92 234,24 ± 70,91 345,83 ± 122,43
min-max 148,45-1090,36 13,46-29,49 77,52-440,91 166,67-677, 21
окунь, оз. Виртуовошъяур perch, Lake Virtuovoshjaur
Cu mean ± SD 1,47 ± 0,31 0,99 ± 0,38 13,01 ± 6,09 7,22 ± 3,52
min-max 1,02-2,19 0,54-8,38 6,03-36,64 3,34-16,72
Ni mean ± SD 2,60 ± 0,85 0,62 ± 0,09 1,18 ± 0,33 3,38 ± 2,15
min-max 1,31-4,57 0,44-0,83 0,46-1,92 0,63-8,60
Zn mean ± SD 76,77 ± 12,41 18,36 ± 2,30 114,72 ± 22,64 116,94 ± 21,91
min-max 56,88-110,13 15,08-25,07 87,00-213,33 57,46-187,50
щука, оз. Виртуовошъяур pike, Lake Virtuovoshjaur
Cu mean ± SD 1,69 ± 0,28 0,80 ± 0,17 13,79 ± 9,65 10,02 ± 5,74
min-max 1,30-2,42 0,60-1,26 6,54-40,07 4,99-26,87
Ni mean ± SD 3,51 ± 0,91 0,91 ± 0,26 0,73 ± 0,22 2,80 ± 1,71
min-max 1,75-5,02 0,56-1,50 0,46-1,16 1,16-6,41
Zn mean ± SD 519,11 ± 101,97 21,73 ± 3,58 338,28 ± 67,53 1049,11 ± 459,81
min-max 348,57-762,24 15,35-30,28 219,66-509,47 363,40-1832,34
В почках сига среднее содержание металла находилось на уровне 4,5 мкг/г (табл. 3). У окуня и щуки аналогичные показатели не превышали
3,4 и 2,8 мкг/г сух. веса соответственно. Между рассматриваемыми видами рыб не было отмечено достоверных отличий в накоплении N
со
о ф
со
£
о
2
(D S I
со *
о.
ш
о О
140 120 100 80 60 40 20 0
12 11 10
Си в печени
í
Ni в почках
щука
ф
2005 2007 2013
щука
т
i dp Ф
140 120 100 80 60 40 20 0
12 11 10 9 8 7 6 5 4 3 2 1 0
окунь
и Сред.
□ Сред.±ст. ошиб
Сред.±ст. откл.
#
° Сред. □ Сред.±ст. ошиб. Сред.±ст. откп.
2005
2007
2013
2005 2007 2013
Рис. 4. Содержание меди и никеля в рыбах оз. Виртуовошъяур за различные периоды исследований (в мкг/г сухого веса)
Fig. 4. Cu and Ni concentration in fishes of Lake Virtuovoshjaur (in ppm dry weight)
окунь
и Сред. □Сред.±ст. ошиб. Сред.±ст. откл.
Ф Ф
2005 2007 2009
I
Q Сред. □ Сред.±ст. ошиб Сред.±ст. откл.
т
2005 2007 2009
Рис. 5. Содержание меди и никеля в рыбах оз. Кочеяур за различные периоды исследований (в мкг/г сухого веса)
Fig. 5. Cu and Ni concentration in fishes of Lake Kochejaur (in ppm dry weight)
Концентрация 7п в органах сига, окуня и щуки оз. Виртуовошъяур на протяжении последнего десятилетия остается на прежнем уровне. Наиболее высокие показатели содержания данного металла отмечались в почках и жабрах рыб. У сига концентрация 7п в почках достигала 677, в жабрах - более 1000 мкг/г, а у щуки - до 1832 мкг/г (почки) и 762 мкг/г (жабры) (табл. 3).
В оз. Кочеяур за исследованный период выявлено незначительное снижение показателей содержания Си в печени у щуки и окуня,
в то время как для сига отмечена обратная закономерность (рис. 5). В данном водоеме Си также наиболее интенсивно накапливается в организме сига, имеющего бентосный тип питания. Различия в уровнях накопления Си в печени сигом и остальными видами статистически подтверждаются (1 = 3,33-4,60; р < 0,001). Среднее содержание меди в печени рыб варьировало от 34 мкг/г у сига до 8,9 мкг/г у щуки и 17,3 мкг/г сух. веса у окуня (табл. 4). Средняя величина концентрации N в почках возрастает
Таблица4. Содержание Cu, Ni и Zn в органах рыб оз. Кочеяур и оз. Ковдор Table4. Concentration of Cu, Ni and Zn in fish organs of Lakes Kochejaur and Kovdor
Показатель Index жабры gills мышцы muscle печень liver почки kidneys
сиг, оз. Кочеяур whitefish, Lake Kochejaur
Cu mean ± SD 2,10 ± 0,83 0,79 ± 0,16 34,19 ± 19,78 17,34 ± 8,97
min-max 0,51-4,41 0,46-1,21 8,38-99,36 6,02-40,40
Ni mean ± SD 1,45 ± 0,90 0,81 ± 0,29 0,83 ± 0,31 1,77 ± 1,59
min-max 0,29-4,52 0,28-1,61 0,22-1,44 0,34-10,87
Zn mean ± SD 205,94 ± 72,17 18,85 ± 4,46 333,81 ± 183,61 213,94 ± 132,67
min-max 91,08-413,04 11,51-31,42 119,57-1072,54 57,60-696,63
окунь, оз. Кочеяур perch, Lake Kochejaur
Cu mean ± SD 1,93 ± 0,44 0,77 ± 0,17 8,87 ± 3,95 4,77 ± 1,38
min-max 1,27-3,31 0,54-1,30 5,05-23,27 1,42-21,11
Ni mean ± SD 2,19 ± 1,30 0,70 ± 0,29 0,90 ± 0,34 2,07 ± 1,41
min-max 1,18-8,97 0,38-1,72 0,34-2,41 0,42-6,68
Zn mean ± SD 78,83 ± 6,65 19,47 ± 2,32 102,16 ± 13,29 140,41 ± 48,01
min-max 59,46-92,73 16,20-25,83 74,30-128,56 47,23-872,36
щука, оз. Кочеяур pike, Lake Kochejaur
Cu mean ± SD 2,20 ± 0,38 1,01 ± 0,48 17,26 ± 8,63 7,07 ± 2,14
min-max 1,73-3,34 0,54-2,02 6,64-38,21 5,27-11,89
Ni mean ± SD 3,66 ± 0,87 0,71 ± 0,15 0,80 ± 0,24 1,59 ± 0,88
min-max 2,10-5,67 0,51-1,05 0,39-1,42 0,83-3,86
Zn mean ± SD 342,08 ± 46,36 20,28 ± 3,35 154,44 ± 42,07 464,76 ± 199,13
min-max 283,53-472,09 15,12-26,88 75,74-650,42 253,48-1094,27
сиг, оз. Ковдор whitefish, Lake Kovdor
Cu mean ± SD 2,07 ± 0,49 1,19 ± 0,26 12,25 ± 3,29 9,05 ± 2,96
min-max 1,35-3,26 0,76-1,73 8,13-19,46 3,77-74,78
Ni mean ± SD 1,51 ± 0,78 0,68 ± 0,18 1,11 ± 0,39 1,47 ± 1,11
min-max 0,62-4,80 0,43-1,01 0,60-2,09 0,22-5,48
Zn mean ± SD 234,29 ± 110,11 24,03 ± 5,78 163,35 ± 37,69 217,34 ± 62,35
min-max 104,68-527,69 16,65-39,71 109,39-213,61 141,80-406,63
ряпушка, оз. Ковдор vendace, Lake Kovdor
Cu mean ± SD 1,78 ± 0,46 1,15 ± 0,52 24,10 ± 8,73 5,04 ± 1,92
min-max 1,28-3,04 0,71-2,88 8,46-72,32 1,85-8,20
Ni mean ± SD 1,18 ± 0,65 0,60 ± 0,24 1,12 ± 0,71 2,64 ± 1,48
min-max 0,32-2,60 0,17-1,25 0,33-3,33 0,54-5,36
Zn mean ± SD 112,90 ± 11,80 22,19 ± 5,10 263,64 ± 104,48 193,51 ± 43,92
min-max 84,87-130,69 15,75-33,35 119,28-612,06 144,41-296,44
в ряду: щука (1,6 мкг/г) > сиг (1,8 мкг/г) > окунь (2,1 мкг/г сух. веса). Анализ долговременных особенностей накопления N в почках хищных рыб и бентофагов позволяет предположить, что его нагрузка на водоем в течение рассматриваемого десятилетия не снижается. Достоверные отличия в содержании ТМ между всеми исследованными видами отмечены в показателях накопления меди в печени (1: = 8,87-34,19; р < 0,001). Концентрация 7п достигает наибо-
лее высоких значений в печени, почках и жабрах сига и щуки. У отдельных особей концентрация цинка в органах превышала 1000 мкг/г (табл. 4). Видовая специфичность в накоплении 7п у сига, щуки и окуня статистически подтверждена: печень (1: = 2,74-5,18; р < 0,001), почки а = 2,32-7,18; р < 0,05).
Тяжелые металлы не являются приоритетными загрязняющими веществами предприятия Ковдорский ГОК, прямому воздействию
(48)
Удаленность водоема от источника загрязнения
Куэтсъярви Виртуовошъяур Ковдор Иля-Наутсиярви Кочеяур
Куэтсъярви Виртуовошъяур
Иля-Наутсиярви Кочеяур
Щука
и Сред.
□Сред.±ст. ошиб. 1Сред±ст. откл.
Щука
X Т
0 Сред.
□ Сред±ст. ошиб.
1 Сред±ст. откл.
X
Щука
а Сред.
□ Сред.±ст. ошиб X Сред.± ст. откл.
Куэтсъярви Виртуовошъяур
Иля-Наутсиярви Кочеяур
Рис. 6. Содержание тяжелых металлов в рыбах исследованных озер, расположенных на различном удалении от источника воздушного загрязнения (в мкг/г сухого веса)
Fig. 6. Heavy metals concentration in fishes of the studied lakes located at different distances from the air pollution source (in ppm dry weight)
которого подвержено оз. Ковдор. Содержание меди в печени сига в среднем достигало 12,3, а у ряпушки - 24,1 мкг/г сух. веса (табл. 4). Концентрация Ni в органах ряпушки характеризовалась наиболее высокими средними величинами (до 2,6 мкг/г сух. веса). Отличия накопления Cu и Ni в печени и почках между сигом и ряпушкой были статистически достоверными (t = 2,07 и 3,28; p < 0,05). Максимальные показатели содержания Zn отмечены в печени сига (612 мкг/г сух. веса).
Закономерности градиентного накопления ТМ в организмах рыб и ДО, связанного с влиянием Кольской ГМК, были отмечены ранее для водохранилищ бассейна р. Пасвик [Amundsen et al., 2011; Dauvalter et al., 2011; Kashulin et al., 2011; Rognerud et al., 2013]. Территория в районе комбината характеризуется преобладанием ветров южного и юго-западного направления [Архив., 2019]. Принято считать, что загрязнения от действующих производств и зон захоронения вредных веществ распространяются в зависимости от «розы ветров», доминирующей в данном регионе [Хохлов, 2004]. В то же время
было показано, что на территории региональной фоновой зоны (свыше 30 км от источника воздушного загрязнения) выпадение загрязняющих веществ (Си и Ы1) определяется вымывающей способностью атмосферных осадков и в меньшей степени зависит от интенсивности и направления ветра [Раткин, 2006]. Таким образом, антропогенная нагрузка на водные экосистемы при воздушном загрязнении может определяться их удаленностью от локального источника эмиссии, величиной площади водосбора, про-точностью водоема, накоплением загрязняющих веществ в ДО. Исследуемая область, несмотря на природоохранный статус ряда ООПТ федерального и регионального значения, расположенных в пределах ЗПФ, подвержена воздействию промышленных выбросов Кольской ГМК. Анализ пространственных особенностей аккумулирования ТМ у рыб исследованных водоемов показал, что в целом для водоемов характерно градиентное накопление Си, N и 2п в органах сига и окуня, которое может быть обусловлено деятельностью предприятия медно-никелевого производства (рис. 6). В отношении
Рис. 7. Патологии рыб водоемов Зеленого пояса Фенноскандии:
а - почечнокаменная болезнь; б, г - соединительнотканные перерождения почек; в - патологические изменения внутренних органов; д, е - соединительнотканные перетяжки гонад сига и окуня
Fig. 7. Fish pathologies in the lakes of the Green Belt of Fennoscandia:
а - nephrocalcitosis; б, г - connective tissue degeneration in kidneys; в - strong pathology changes of internal organs; д, е - connective tissue degeneration in gonads of whitefish and perch
Си и 2п для щуки подобной закономерности не отмечено. Вероятно, интенсивность аккумулирования Си у хищного вида ниже по сравнению с сигом. Содержание 2п в тканях рыб, помимо влияния локальных источников, может определяться глобальным характером его распространения в атмосфере [КаэИиПп et а1., 2011; Даувальтер и др., 2012].
Малые размеры озер при атмосферном типе их питания и значительных площадях водосборной поверхности обусловливают более интенсивное поступление загрязняющих веществ и аккумуляцию их в гидробионтах и донных отложениях. При этом чем больше площадь
водосборной поверхности, тем выше токсический потенциал накопленных на ее площади загрязняющих веществ, в конечном итоге поступающих в водоем. В то же время если водосбор озера невелик (озера Виртуовошъяур и Кочеяур) (табл. 1), поступление ТМ в водоем и накопление их в гидробионтах происходит значительно быстрее. Очевидно, этим объясняется более высокое содержание рассматриваемых ТМ в рыбах оз. Виртуовошъяур (рис. 6).
Известно, что на организменном уровне в качестве ответов на стресс у рыб развиваются патологические изменения органов и тканей, развитие новообразований, отдельные
Рис. 8. Частота встречаемости патологических изменений внутренних органов сига исследованных водоемов, расположенных на различном удалении от источника воздушного загрязнения
Fig. 8. The frequency of internal organs pathologies of whitefish in the studied lakes located at different distances from the air pollution source
из которых являются специфическими на воздействие тяжелых металлов [Кашулин и др., 1999; Моисеенко, 2002; Triebleskorn et al., 2002; Weber et al., 2008]. Анализ встречаемости и интенсивности развития патологических изменений рыб исследованного района показал, что наиболее серьезные трансформации в организме отмечены у представителей ихтиофауны наиболее интенсивно загрязняемого водоема - оз. Куэтсъярви - и затрагивают практически все органы и ткани (рис. 7). Количество рыб с патологиями печени и почек в данном водоеме в отдельные годы достигало 100 % от общего количества исследованных особей. Здесь также регистрируются специфические патологии почек, выражающиеся в развитии почечнокаменной болезни (нефрокальцитоз) в ответ на токсическое влияние никеля. Частота встречаемости и интенсивность патологий печени и почек сига в водоеме в настоящее время остается на уровне 75-86 % от общего количества анализируемых рыб. Для арктического гольца оз. Шуонияур часто встречаемой патологией является образование соединительной ткани в заднем отделе почек (рис. 7). Интенсивность развития указанных изменений сохраняется на высоком уровне (у 89 % особей). У сига оз. Иля-Наутсиярви отмечались начальные стадии изменений печени (около 46 % особей). В озерах Кочеяур и Виртуовошъяур, несмотря на удаленность от источников аэ-
ротехногенного загрязнения, также отмечен высокий процент особей с начальными проявлениями поражений почек, печени и жабр. Так, у сига оз. Виртуовошъяур выявлена наибольшая частота встречаемости нарушений в почках (до 88 % от общего количества особей в выборке), печени (до 67 %) и жабрах (34 %). Патологии печени сига оз. Кочеяур отмечены у 68 % особей от общего количества в выборке, почек - 38 % и репродуктивных органов -до 30 %. Трансформации внутренних органов рыб исследованных озер сходны по своим проявлениям с таковыми в интенсивно загрязняемом водоеме - оз. Куэтсъярви. Вероятно, развитие патологий обусловлено продолжительным сублетальным влиянием тяжелых металлов. Достаточно высокая частота встречаемости трансформаций печени и почек сига озер Виртуовошъяур и Кочеяур, значительно удаленных от источника загрязнения (рис. 8), может быть обусловлена малыми размерами площади водосбора (табл. 1), при которых ТМ за короткий срок поступают в водоем, оказывая патогенное воздействие на организм. Полученные результаты показывают, что пресноводные экосистемы рассматриваемого района подвержены отрицательному воздействию аэротехногенного загрязнения ТМ. В то же время долговременное влияние предприятия цветной металлургии, начиная с 1940-х гг. прошлого столетия, привело к кардинальным преобра-
зованиям структуры сообществ гидробион-тов и снижению биологического разнообразия главным образом малых водоемов, расположенных в пределах 10-км зоны от комбината. Как было показано ранее, в современных условиях опасность критического сокращения численности и биологического разнообразия рыб, трансформаций структуры планктонных, перифитонных и бентосных сообществ, снижающих ресурсный потенциал водоемов Севера, включая территорию ЗПФ, связана с комбинированным эффектом сохраняющегося антропогенного загрязнения и изменений климата. Усиление связанных с климатическими флукту-ациями процессов антропогенного эвтрофиро-вания и продукционных процессов в водоемах, отмечаемых в последнее десятилетие, приводит к интенсивному развитию, стремительным перестройкам структуры рыбной части сообществ в направлении смены доминирующих видов лососевых и сиговых представителями окуневых [Терентьев, Кашулин, 2012; УПкогкко й а1., 2015].
Заключение
Анализ пространственно-временных особенностей накопления ТМ в организмах рыб показал, что сокращение объемов выбросов Никельской площадки Кольской ГМК (ранее «Печенганикель») за прошедшие десятилетия не привело к значительному уменьшению уровня антропогенной нагрузки на водоемы ЗПФ. Отмечается долговременная тенденция к увеличению содержания Си в органах сига, гольца, щуки и окуня всех исследованных озер и снижение уровня накопления никеля в рыбах водоемов локальной зоны (30 км) влияния мед-но-никелевого комбината.
Установлено, что отрицательные последствия аэротехногенного загрязнения Кольской ГМК на водоемы проявляются вне зависимости от доминирующих в течение года направлений ветра. У рыб исследованных озер отмечено градиентное накопление Си и N в органах-мишенях. Выявленная закономерность также согласуется с интенсивностью развития патологических трансформаций в организмах сига, поскольку изменения внутренних органов рыб удаленных водоемов сходны по характеру проявления с таковыми в интенсивно загрязняемом водоеме. При этом малые величины площади водосбора озер, по-видимому, обусловливают более высокую скорость поступления ТМ в водоем и последующее их накопление в организмах рыб. В конечном итоге концентрации загрязняющих веществ в рыбах удален-
ных от источника эмиссии водоемов могут быть сопоставимы с таковыми в озерах, расположенных в импактной зоне воздействия. В свою очередь, крупные водосборные бассейны являются своего рода «аккумуляторами» значительных объемов поллютантов, представляющих потенциальную опасность для гидробионтов на продолжительную перспективу и обусловливающих постоянное их поступление в водоемы.
Уровень накопления ТМ в органах сига практически во всех исследованных водоемах был выше в отличие от этого показателя у хищных видов (окунь и щука). Очевидно, в силу особенностей бентосного типа питания и обменных процессов сиг в большей степени подвержен негативному влиянию ТМ в сходных условиях обитания по сравнению со щукой и окунем. При оценке антропогенного влияния на пресноводные экосистемы этот вид является наиболее надежным тест-объектом, достоверно отражающим интенсивность нагрузки долговременного воздействия ТМ.
В современных условиях сохраняющейся антропогенной нагрузки ТМ на водоемы исследованной территории природные популяции рыб подвержены их токсическому влиянию, что на фоне процессов изменения климата может усиливать опасность снижения биологического разнообразия ихтиофауны в целом и сокращения численности ценных видов рыб. Отмечаемые эффекты необходимо учитывать при проектировании ООПТ ЗПФ и оценке состояния действующих охраняемых территорий.
Литература
Архив погоды в Никеле [Электронный ресурс]. ия_: ИНрву^оМС^еаШег.ги/агсИме/п^а/тке!/ (дата обращения: 04.04.2019).
Боровичев Е. А., Петрова О. В., Крышень А. М. О границах Зеленого пояса Фенноскандии в Мурманской области // Труды КарНЦ РАН. 2018. № 8. С. 141-146. с1о1: 10.17076/Ьд770
Галкин Г. Г., Колюшев А. А., Покровский В. В. Ихтиофауна водохранилищ и озер Мурманской области // Рыбы Мурманской области. Условия обитания, жизнь и промысел. Мурманск: ПИНРО, 1966. С. 177-193.
Даувальтер В. А., Кашулин Н. А., Денисов Д. Б. Тенденции изменения содержания тяжелых металлов в донных отложениях озер Севера Фенноскан-дии в последние столетия // Труды КарНЦ РАН. 2015. № 9. С. 62-75. Со1: 10.17076/Нт40
Даувальтер В. А., Кашулин Н. А., Сандими-ров С. С. Тенденции изменений химического состава донных отложений пресноводных субарктических и арктических водоемов под влиянием природных и антропогенных факторов // Труды КНЦ РАН. Прикладная экология Севера. 2012. № 2(9). С. 54-87.
Кашулин Н. А., Лукин А. А., Амундсен П. А. Рыбы пресных вод субарктики как биоиндикаторы техногенного загрязнения. Апатиты: КНЦ РАН, 1999. 142 с.
Кашулин Н. А., Даувальтер В. А., Сандимиров С. С., Терентьев П. М., Денисов Д. Б. Экологический каталог озер Мурманской области. Северо-западная часть Мурманской области и приграничные территории сопредельных стран. Апатиты: КНЦ РАН, 2009. Ч. 1. 226 с.
Моисеенко Т. И. Изменение физиологических показателей рыб как индикатор качества водной среды // Мониторинг природной среды Кольского Севера. Апатиты: КНЦ РАН, 1984. С. 51-57.
Моисеенко Т. И. Изменение стратегии жизненного цикла рыб под воздействием хронического загрязнения вод // Экология. 2002. № 1. С. 50-60.
Моисеенко Т. И., Даувальтер В. А., Ликин А. А., Кудрявцева Л. П., ИльяшукБ. П., ИльяшукЕ. А., Сандимиров С. С., Каган Л. Я., Вандыш О. И., Шаров А. Н., Шарова Ю. Н., Королева И. М. Антропогенные модификации экосистемы озера Имандра. М.: Наука, 2002. 403 с.
Правдин И. Ф. Сиги водоемов Карело-Финской ССР. М.; Л.: Наука, 1954. 324 с.
Правдин И. Ф. Руководство по изучению рыб. М.: Пищ. пром-ть, 1966. 456 с.
Раткин Н. Е. Закономерности и уровни аэротехногенного загрязнения ландшафтов Мурманской области и Севера Скандинавии: Дис. ... докт. геогр. наук. Апатиты, 2006. 326 с.
Рыбы в заповедниках России. Пресноводные рыбы / Ред. Ю. С. Решетников. М.: КМК, 2010. Т. 1. 628 с.
Терентьев П. М., Кашулин Н. А. Трансформации рыбной части сообществ водоемов Мурманской области // Труды КНЦ РАН. 2012. № 2. С. 61-100.
Титов А. Ф., Буторин А. А., Громцев А. Н., Иеш-ко Е. П., Крышень А. М., Савельев Ю. В. Зеленый пояс Фенноскандии: состояние и перспективы развития // Труды КарНЦ РАН. 2009. № 2. С. 3-11.
Хохлов Ю. В. Особенность распределения зон загрязнения от действующих производств и мест захоронения вредных веществ // Современные наукоемкие технологии. 2004. № 4. С. 95-98.
Amundsen P. -A., Kashulin N. A., TerentjevP. M., Gjelland K., Koroleva I. M., Dauvalter V. A., Sandimi-
References
Arkhiv pogody v Nikele [Weather archives in Nikel]. URL: https://world-weather.ru/archive/russia/nikel/ (accessed: 04.04.2019).
BorovichevE. A., Petrova O. V., Kryshen' A. M. O granitsakh Zelenogo poyasa Fennoskandii v Murman-skoi oblasti [On the borders of the Green Belt of Fen-noscandia in the Murmansk Region]. Trudy KarNTs RAN [Trans. KarRC RAS]. 2018. No. 8. P. 141-146. doi: 10.17076/bg770
Dauval'ter V. A., Kashulin N. A., DenisovD. B. Tenden-tsii izmeneniya soderzhaniya tyazhelykh metallov v don-nykh otlozheniyakh ozer Severa Fennoskandii v posled-nie stoletiya [Tendencies in the content change of heavy metals in lake sediments in Northern Fennoscandia over
rov S. S., Kashulin A. N., Knudsen R. Heavy metal contents in whitefish (Coregonus lavaretus) along a pollution gradient in a subarctic watercourse // Environ. Monitoring and Assessment. 2011. Vol. 182. P. 301-316.
Authman M. M. N., Zaki M. S., Khallaf E. A., Abbas H. H. Use of fish as bio-indicator of the effects of heavy metals pollution // J. Aquac. Res. Development. 2015. Vol. 6. P. 328-341. doi: 10.4172/21559546.1000328
Dauvalter V., Kashulin N., Sandimirov S., Terentjev P., DenisovD., Amundsen P.-A. Chemical composition of lake sediments along a pollution gradient in a Subarctic watercourse // J. Environ. Sci. Health. 2011. Part A. Vol. 46. P. 1020-1033.
Kashulin N. A., Terentjev P. M., Amundsen P.-A., Dauvalter V. A., Sandimirov S. S., Kashulin A. N. Specific features of accumulation of Cu, Ni, Zn, Cd, and Hg in two whitefish Coregonus lavaretus (L.) morphs inhabiting the Inari - Pasvik lacustrine - riverine system // Inland Water Biol. 2011. Vol. 4, no. 3. P. 383-392.
Rognerud S., Dauvalter V. A., Fjeld E., Skjelkvale B. L., Christensen G., Kashulin N. A. Spatial trends of trace-element contamination in recently deposited lake sediment around the Ni - Cu smelter at Nikel, Kola Peninsula, Russian Arctic // AMBIO. 2013. Vol. 42, no. 6. P. 724-736.
Rose M., Fernandes A., Mortimer D., Baskaran C. Contamination of fish in UK fresh water systems: Risk assessment for human consumption // Chemosphere. 2015. Vol. 122. P. 183-189.
Triebleskorn R., Adam S., Casper H., Honnen W., Pawert M., Schramm M., Schwaiger J., Kohler H. Bio-markers as a diagnostic tools for evaluating effects of unknown Past Water quality conditions on stream organisms // Ecotoxicol. 2002. Vol. 11. P. 451-465.
WeberL. P., Dube M. G., Rickwood C. J., Dried-ger K., Portt C., Brereton C., Janz D. M. Effects of multiple effluents on resident fish from Junction Creek, Sudbury, Ontario // Ecotoxicol. Environ. Safety. 2008. Vol. 70, no. 3. P. 433-445.
Ylikorkko J., Christensen G., Kashilin N., DenisovD., Andersen H., Jelkanen E. Environmental challenges in the joint border area of Norway, Finland and Russia. Rovaniemi: centre for economic development, transport and the environment for Lapland, 2015. 169 p.
nocTynuna b pega^uv 04.03.2019
the last centuries]. Trudy KarNTs RAN [Trans. KarRC RAS]. 2015. No. 9. P. 62-75. doi: 10.17076/lim40
Dauval'ter V. A., Kashulin N. A., Sandimirov S. S. Tendentsii izmenenii khimicheskogo sostava donnykh otlozhenii presnovodnykh subarkticheskikh i arkticheski-kh vodoemov pod vliyaniem prirodnykh i antropogenny-kh faktorov [Trends in the chemical composition of bottom sediments of freshwater Subarctic and Arctic water bodies under the influence of natural and anthropogenic factors]. Trudy Kol'skogo nauch. tsentra RAN [Proceed. Kola Sci. Center RAS]. 2012. No. 2(9). P. 54-87.
Galkin G. G., KolyushevA. A., Pokrovskii V. V. Ikhtio-fauna vodokhranilishch i ozer Murmanskoi oblasti [Fish fauna of reservoirs and lakes of the Murmansk Region].
Ryby Murmanskoi obl. Usloviya obitaniya, zhizn' i pro-mysel [Fish of the Murmansk Region. Environment, live, and fishery]. Murmansk: PINRO, 1966. P. 177-193.
Kashulin N. A., Lukin A. A., Amundsen P.-A. Ryby presnykh vod Subarktiki kak bioindikatory tekhnogenno-go zagryazneniya [Fish of Subarctic freshwater systems as bioindicators of industrial pollution]. Apatity: KNTs RAS, 1999. 142 p.
Kashulin N. A., Dauval'ter V. A., Sandimirov S. S., Terent'evP. M., DenisovD. B. Ekologicheskii catalog ozer Murmanskoi oblasti. Severo-zapadnaya chast' Murmanskoi oblasti i prigranichnye territorii sopredel'nykh stran [An ecological catalogue of lakes of the Murmansk Region. North-western part of the Murmansk Region and adjacent territories of neighbouring countries]. Apatity: KNTs RAS, 2009. 226 p.
Khokhlov Yu. V. Osobennost' raspredeleniya zon zagryazneniya ot deistvuyushchikh proizvodstv i mest zakhoroneniya vrednykh veshchestv [A peculiarity of pollution zones distribution from existing industries and harmful substances disposal]. Sovr. naukoemkie tekhnologii [Modern High Technologies]. 2004. No. 4. P. 95-98.
Moiseenko T. I. Izmenenie fiziologicheskikh pokaza-telei ryb kak indicator kachestva vodnoi sredy [Changes in the physiological parameters of fish as an indicator of aquatic environment quality]. Apatity: KNTs RAS, 1984. P. 51-57.
Moiseenko T. I. Izmenenie strategii zhiznennogo tsikla ryb pod vozdeistviem khronicheskogo zagryaz-neniya vod [Changing the strategy of the fish life cycle under the influence of chronic water pollution]. Ekol. [Russ. J. Ecol.]. 2002. No. 1. P. 50-60.
Moiseenko T. I., Dauval'ter V. A., Lukin A. A., Kudravtseva L. P., IlyashukB. P., IlyashukE. A., Sandimirov S. S., Kagan L. Y., Vandysh O. I., SharovA. N., Sharova Y. N., Koroleva I. M. Antropogennye modifika-tsii ecosistemy ozera Imandra [Man-induced modification of the ecosystem of Lake Imandra]. Moscow: Nau-ka, 2002. 403 p.
Pravdin I. F. Sigi vodoemov Karelo-Finskoi SSR [Whitefish of reservoirs of the Karelian-Finnish SSR]. Moscow; Leningrad: Nauka, 1954. 324 p.
Pravdin I. F. Rukovodstvo po izucheniyu ryb [Guidelines for fish study]. Moscow: Pishch. prom., 1966. 456 p.
Ratkin N. E. Zakonomernosti i urovni aerotekhno-gennogo zagryazneniya landshaftov Murmanskoi ob-lasti i Severa Skandinavii [Patterns and levels of airborne pollution of landscapes of the Murmansk Region and the Scandinavia North]: DSc (Dr. of Geogr.) thesis. Apatity, 2006. 326 p.
Ryby v zapovednikakh Rossii. Presnovodnye ryby [Fish in the reservoirs of Russia. Freshwater fish]. Moscow: KMK, 2010. 628 p.
Terent'ev P. M., Kashulin N. A. Transformatsii ryb-noi chasti soobshchestv vodoemov Murmanskoi obla-sti [The transformation of fish communities in the wa-
terbodies of the Murmansk Region]. Trudy Kol'skogo nauch. tsentra RAN [Proceed. Kola Sci. Center RAS]. 2012. Vol. 2. P. 61-100.
TitovA. F., Butorin A. A., GromtsevA. N., Iesh-ko E. P., Kryshen' A. M., Savel'ev Yu. V. Zelenyi poyas Fennoskandii: sostoyanie i perspektivy razvitiya [Green Belt of Fennoscandia: State and perspectives]. Trudy KarNTs RAN [Trans. KarRC RAS]. 2009. No. 2. P. 3-11.
Amundsen P.-A., Kashulin N. A., TerentjevP. M., Gjelland K., Koroleva I. M., Dauvalter V. A., Sandimirov S. S., Kashulin A. N., Knudsen R. Heavy metal contents in whitefish (Coregonus lavaretus) along a pollution gradient in a subarctic watercourse. Environmental Monitoring and Assessment. 2011. Vol. 182. P. 301-316.
Authman M. M. N., Zaki M. S., Khallaf E. A., Abbas H. H. Use of fish as bio-indicator of the effects of heavy metals pollution. J. Aquac. Res. Development. 2015. Vol. 6. P. 328-341. doi: 10.4172/21559546.1000328
Dauvalter V., Kashulin N., Sandimirov S., Terentjev P., DenisovD., Amundsen P.-A. Chemical composition of lake sediments along a pollution gradient in a Subarctic watercourse. J. Environ. Sci. Health. 2011. Part A. Vol. 46. P. 1020-1033.
Kashulin N. A., Terentjev P. M., Amundsen P.-A., Dauvalter V. A., Sandimirov S. S., Kashulin A. N. Specific features of accumulation of Cu, Ni, Zn, Cd, and Hg in two whitefish Coregonus lavaretus (L.) morphs inhabiting the Inari - Pasvik lacustrine - riverine system. Inland Water Biol. 2011. Vol. 4, no. 3. P. 383-392.
Rognerud S., Dauvalter V. A., Fjeld E., Skjelkva-le B. L., Christensen G., Kashulin N. A. Spatial trends of trace-element contamination in recently deposited lake sediment around the Ni-Cu smelter at Nikel, Kola Peninsula, Russian Arctic. AMBIO. 2013. Vol. 42, no. 6. P. 724-736.
Rose M., Fernandes A., MortimerD., Baskaran C. Contamination of fish in UK fresh water systems: Risk assessment for human consumption. Chemosphere. 2015. Vol. 122. P. 183-189
Triebleskorn R., Adam S., Casper H., Honnen W., Pawert M., Schramm M., Schwaiger J., Kohler H. Bio-markers as a diagnostic tools for evaluating effects of unknown Past Water quality conditions on stream organisms. Ecotoxicol. 2002. Vol. 11. P. 451-465.
WeberL. P., Dube M. G., Rickwood C. J., Dried-ger K., Portt C., Brereton C., Janz D. M. Effects of multiple effluents on resident fish from Junction Creek, Sudbury, Ontario. Ecotoxicol. Environ. Safety. 2008. Vol. 70, no. 3. P. 433-445.
Ylikorkko J., Christensen G., Kashilin N., DenisovD., Andersen H., Jelkanen E. Environmental challenges in the joint border area of Norway, Finland and Russia. Rovaniemi: centre for economic development, transport and the environment for Lapland, 2015. 169 p.
Received March 04, 2019
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ:
CONTRIBUTORS:
Терентьев Петр Михайлович
старший научный сотрудник, к. б. н.
Институт проблем промышленной экологии Севера
Кольского научного центра РАН
мкр. Академгородок, 14а, Апатиты, Мурманская обл.,
Россия
эл. почта: р_1егеп1]еу@1пер^с.ш тел.: (81555) 79787
Зубова Елена Михайловна
научный сотрудник, к. б. н.
Институт проблем промышленной экологии Севера Кольского научного центра РАн мкр. Академгородок, 14а, Апатиты, Мурманская обл., Россия
эл. почта: ЕиЬоуа@1пер.квс.ги тел.: (81555) 79787
Кашулин Николай Александрович
главный научный сотрудник, д. б. н.
Институт проблем промышленной экологии Севера
Кольского научного центра РАн
мкр. Академгородок, 14а, Апатиты, Мурманская обл.,
Россия
эл. почта: п1ко!ау@1пер.кзс.ги тел.: (81555) 79787
Королева Ирина Михайловна
научный сотрудник, к. б. н.
Институт проблем промышленной экологии Севера Кольского научного центра РАн мкр. Академгородок, 14а, Апатиты, Мурманская обл., Россия
эл. почта: кого!еуа@1пер.квс.ги тел.: (81555) 79787
Terentjev, Pyotr
Institute of North Industrial Ecology Problems, Kola Science Centre, Russian Academy of Sciences 14a Akademgorodok, 184209 Apatity, Murmansk Region, Russia
e-mail: p_terentjev@inep.ksc.ru tel.: (81555) 79787
Zubova, Elena
Institute of North Industrial Ecology Problems, Kola Science Centre, Russian Academy of Sciences 14a Akademgorodok, 184209 Apatity, Murmansk Region, Russia
e-mail: zubova@inep.ksc.ru tel.: (81555) 79787
Kashulin, Nitolai
Institute of North Industrial Ecology Problems, Kola Science Centre, Russian Academy of Sciences 14a Akademgorodok, 184209 Apatity, Murmansk Region, Russia
e-mail: nikolay@inep.ksc.ru tel.: (81555) 79787
Koroleva, Irina
Institute of North Industrial Ecology Problems, Kola Science Centre, Russian Academy of Sciences 14a Akademgorodok, 184209 Apatity, Murmansk Region, Russia
e-mail: koroleva@inep.ksc.ru tel.: (81555) 79787
