CC BY
61
ОСОБЕННОСТИ МИФОПОЭТИЧЕСКОГО МИРОМОДЕЛИРОВАНИЯ В РОМАНЕ Ф. БАДАЛОВА «МИФ»
Абдурахманова Т.И., соискатель Социально-педагогический институт. (гДербент)
Аннотация: исследуется актуальная проблема мифопоэтических
традиций в художественной прозе, в частности, трансформация мифологической картины мира в романе Ф. Бадалова «Миф».
Ключевые слова: ментальность, мифология, мифопоэтика,
фольклоризм, жанровая система, лезгинская проза.
Abstract: The actual problem mifopoeticheskih traditions in prose, in particular, the transformation of the mythological picture of the world in a novel by F. Badalova "Myth ".
Keywords: mentality, mythology, mythopoetics, folklorism, genre system, Lezgin prose
Соединение эпического и мифопоэтического в тексте, их художественная иерархия, специфика мифопоэтики в прозаическом повествовании, тяготеющем к эпическому отражению действительности, являются ключевыми вопросами современного литературоведения. В начале XX века мифологизм проявляется либо в произведениях, воспроизводящих традиционные сюжеты народной или исламской мифологии, либо в реалистических произведениях, в которых обнаруживаются глубинные мифопоэтические пласты. Этот интерес проявляется в многообразии форм мифологизма, обращении к фольклорно-мифологическим образам и сюжетам, использовании исторических мифологем, образов и сюжетов мифологии. В конце XX века мифологизм существует как один из приемов модернистской поэтики, проявляющийся в игре авторов мифологемами или архетипами бессознательного.
На сегодняшний день отсутствует обобщающая научная концепция мифопоэтики лезгинской литературы конца XX века, которая одновременно учитывала бы многостилевой и разножанровый характер этой прозы и подчеркивала бы присущие ей общие эпические и неомифологические интенции. Специфика мифопоэтического образа мотивирована своим мифологическим генезисом и отсылками к древним, зачастую архетипическим представлениям, порой имеющим дополнительную мистико-религиозную семантику. Но само по себе открытие сокровищницы народной культуры и всплеск внимания к религии дает только исходный мифологический материал, на базе которого писатели и поэты начала века выстраивают собственные неомифологические повествования.
Лезгинский религиозно-мифологический мир формируется в соответствии с моделью мифологического времени. Эта модель включает в себя: а) Период темноты (Мич1и-мич1ер, Мич1и ч1ав), когда не существовало ничего, кроме темноты; б) Древний период (Сур ч1ав - собственно мифологическое время). Из темноты рождается Первотворец - синтез огня, света, голоса. Происходит творение
вселенной и народа. Тогда появились и остальные боги, культурные герои, традиции, обычаи и т.д.; в) Наше время (И ч1ав - Это время)[3].
Характеры героев в первой части романа выступают как проявление коллективного сознания, а в его конце становится фактом появление индивидуального: в самосознании героев формируется мысль о том, что их освященная многовековой традицией деятельность является своего рода необходимым условием сохранения общины.
Художественное пространство структурируется по принципу бинарных оппозиций: небо - земля, закрытое пространство (пространство дома) - открытое пространство, сакральное пространство (храм) - профанное пространство.
Писатель представляет на суд читателя разноплановое образное понятие времени, которое осмысливается им как пространство событий разной длительности. Духовный мир личности показан как познаваемый, но не доступный окончательному познанию вселенной. Мир природы представлен не в качестве «фона» для действий персонажей, а как самостоятельно функционирующий «организм», по отношению к которому человек (кас) занимает подчиненное положение.
Роман «Миф» Ф. Бадалова по своему структурно - композиционному построению - самобытная модель мира в представлении древних лезгин, их картина мироздания. Роман в едином художественном пространстве объединяет десяток мифологических международных сюжетов, мотивов, а также самобытных мифов, созданными в местной традиции, и отображает древнейшие пласты мышления лезгинского этноса. Разноуровневые мифы и анимистические и антропоморфные поверия говорят о том, что древние албанцы (лезгиноязычные и иные племена) подверглись сильному влиянию культур народов Ближнего Востока, с которыми эти этносы находились в торговых, экономических, религиозных и культурных связях. Вследствие этих контактов, вероятно, в культуру древних лезгин проникли сюжеты о сотворении Земли и людей, о Красном Быке, об амазонках, о герое-громовержце, о верховном языческом боге Рагъ (Солнце) по аналогии с богом Ра из египетского фольклора и других, широко популярных в мировой мифологии [1:28]. Но эти сюжеты и мотивы в лезгинской культуре приобрели вариантную форму с элементами местного колорита.
Таким образом, художественная модель мира в произведении Бадалова воспроизводит черты вечного и мифического, что находит свое выражение в символических образах, развернутых метафорах, многозначных эпитетах и решениях. Мифопоэтика романа аллюзийна, намеки и аналогии отсылают они к важным природным и культурным константам - общеизвестным местам, временам, легендам, для всех очевидным общим понятиям. Важную роль в мифопоэтическом контексте романа играют образы, соотнесенные с классическими стихиями, с частями тела или с этапами жизни, от эмбрионального до посмертного, потустороннего.
Л и т е р а т у р а:
1. Акимов К.Х. Лезгинская национальная проза: История развития жанровой системы. — Махачкала: Дагкнигоиздат, 1998. — 136 с.
2. Бадалов Беделахтул. Миф. Роман. - Баку, 1993.- 303 с.
3. Бадалов Ф. Астральная религия лезгин: культ святых мест, культурные герои, образы низшей
мифологии. М., 2008
4. Ганиева A.M. Фольклор лезгин // Возрождение. Махачкала, 2000. № 6. С. 120-124.
5. Козлов А. Мифологическая критика /A.C. Козлов // Современное зарубежное литературоведение
(страны Западной Европы и США): концепции, школы, термины. Энциклопедический справочник. — М.: Интрада ИНИОН РАН, 1996. -С. 237-248.
6. Мелетинский Е.М. От мифа к литературе / Е.М. Мелетинский. — М.: Изд-во РГГУ, 2000. -170 с.
