CC BY
324
Тилинина Татьяна Валентиновна
доктор философских наук, профессор, профессор кафедры философии Кубанского государственного университета,
г. Краснодар
Особенности методологии социальногуманитарного знания
Щ же с первой поло-Щвины XIX в. начался активный процесс формирования социально-гуманитарных наук. Их целью провозглашается не только познание общества, но и участие в его регуляции и преобразовании. Исследуются и общество в целом, и отдельные его сферы с целью найти определенные технологии управления социальными процессами.
Методологические проблемы социального познания стали активно разрабатываться в рамках самой системы «наук о культуре» с опорой на те или иные философско-методологические представления.
С середины XIX в. «науками о культуре» называют все науки, занимающиеся исследованием творений человеческого духа, культурных явлений, таких как искусство, религия, государство, экономика, право и др. К «наукам о духе» относится поэтому история, филология, социология, теология, этика, эстетика, в то время как психология занимает промежуточное положение между науками о природе и «науками о духе» (историческими науками).
Однако давление на гуманитарные науки давало о себе знать - прежде всего, со стороны математического естествознания, особенно механики. Но нарастало - и чем дальше, тем больше - и сопротивление этому давлению
внутри самих гуманитарных наук. Краткий ретроспективный взгляд на зарождение и формирование этих наук показывает следующие особенности данного процесса.
В XVI - начале XVII вв. для данных наук познавательный идеал научности выступал как дедуктивно построенная математическая система, а реальным эталоном, образцом теории являлась геометрия Евклида. Этому образцу пытались подчинить и гуманитарное познание.
Позднее, вплоть до конца XIX в., эталоном научности стала классическая механика с присущим ей четким разделением всех знаний на два уровня:теоретический и эмпирический. Система объектов науки выступает как механическая модель определенным образом взаимодействующих частиц. Этот познавательный идеал и «метод принципов» Ньютона нередко распространялся и на общественные дисциплины1.
Поскольку механика (и тесно связанная с ней математика) были в XVI-XVII вв. наиболее зрелыми и успешно развивающимися отраслями знания, то возникло стремление на основе законов механики познать все явления и процессы действительности (в том числе и социальные) и даже - построить философию (этика Спинозы, изложенная «геометрическим способом»).
Выйдя за пределы естествознания, математические и механико-атомистические идеалы и методы познания постепенно проникали
' См.: Ракитов А.И. Историческое познание. М., 1982. С. 115-120.
в социальные науки. Так, в работах теоретиков естественного права общество как субъект права предстает не только как математически гомогенная, однородная среда, которую можно описать с помощью системы дедуктивных положений, но и как совокупность изолированных и взаимодействующих механических точек, т.е. отдельных индивидов, случайно связанных между собой внешним образом.
Функционирование механической картины мира в качестве общенаучной исследовательской программы проявилось не только при изучении различных процессов природы, но и по отношению к знаниям о человеке и обществе, которые пыталась сформировать наука XVM-XVNI вв. Конечно, рассмотрение социальных объектов в качестве простых механических систем - это сильное упрощение. Эти объекты - сложные развивающиеся системы (с включением в них человека и его сознания), которые требуют особых методов исследования.
Однако, чтобы выработать такие методы, наука должна была пройти длительный путь развития. В XVIII в. для этого не было необходимых предпосылок. Научный подход в эту эпоху отождествлялся с теми его образцами, которые реализовались в механике, а потому естественным казалось построение науки о человеке и обществе в качестве своего рода социальной механики на основе применения принципов механической картины мира. Эти представления развивал, в частности, Сен-Симон и французские материалисты, например, Ж. Ламетри (1709-1751) и П. Гольбах (17231789).
Так, Ламетри рассматривал человека как особое природное тело, представляя его в качестве особого рода механической системы, как «часовой механизм», но огромных размеров, искусно и тонко сделанный. Ламетри считал, что человеческое тело - это заводящая сама себя машина, основное олицетворение беспрерывного движения. Вместе с тем, он отмечал особенности этой машины и ее сложность по сравнению с техническим устройством. Человека, - писал он, - можно считать весьма «просвещенной машиной» и настолько сложной, что совершенно невозможно составить о ней ясную идею, а значит дать точное определение.
Солидаризируясь с Ламетри в понимании человека как машины, Гольбах акцентировал внимание на идеях универсальности механи-
ческих законов, полагая возможным описать с их помощью человеческое общество. Для него человек есть продукт природы, подчиняющийся, с одной стороны, общим законам природы, а с другой - специальным законам. Все, что делает человек, и все, что с ним происходит, по мнению Гольбаха, является следствием силы инерции, тяготения к самому себе, силы притяжения и отталкивания.
Вплоть до конца XIX в. господствующей тенденцией в методологии гуманитарных наук был натурализм - универсализация принципов и методов естественных наук при решении проблем социального познания. Это вело, во-первых, к абсолютизации естественно-научного знания (особенно механистической картины мира) в объяснении человека и общества и, во-вторых, к игнорированию специфики последних.
Развитие общества объяснялось либо механическими, либо различными природными факторами (климат, географическая среда), биологическими и расовыми особенностями людей и т.д. Однако стремление объяснить развитие общества законами природы, игнорируя собственно социальные закономерности, все более выявляло свою односторонность и ограниченность.
Вместе с развитием наук о культуре нарастало и их сопротивление методологическому натурализму. Так, уже в середине XIX в. французский философ и один из основоположников позитивизма и социологии Огюст Конт, несмотря на элементы механицизма в своей концепции, высказал продуктивную мысль о том, что Я «теология и физика глубоко несовместимы друг с другом» и что гуманитарные науки имеют свою специфику и свои методы.
Итак, к концу XIX в. - началу XX в. стало уже очевидным, что науки о культуре должны иметь свой собственный методологический фундамент, отличный от фундамента естествознания. Этот тезис особенно активно отстаивали два философских направления - Баденская школа неокантианства и «философия жизни».
Немецкий философ и историк культуры Вильгельм Дильтей (1833-1911) - представитель «философии жизни», основоположник понимающей психологии и школы «истории духа». «Философия жизни» - направление, сложившееся в последней трети XIX в. Кроме Дильтея ее представителями были Ф. Ницше, Г. Зиммель, А. Бергсон, О. Шпенглер и др. Эта школа возникла как оппозиция классическому рациона-
176
лизму и как реакция на кризис механистического естествознания. Философия обратилась к жизни как к первичной реальности, целостному органическому процессу.
Само понятие жизни многозначно и неопределенно, дает простор для различных трактовок. Оно понимается и в биологическом, и в космологическом, и в культурно-историческом планах. Так, у Ницше первичная жизненная реальность выступает в форме «воли к власти». Для Бергсона жизнь - это «космический жизненный порыв», сутью которого является сознание или сверхсознание. У Дильтея и Зим-меля жизнь выступает как поток переживаний, но культурно-исторически обусловленных.
Однако во всех трактовках жизнь представляет собой целостный процесс непрерывного творческого становления,развития, противостоящий механическим неорганическим образованиям, всему определенному, застывшему и «ставшему». Вот почему важное значение для философии жизни имела также проблема времени как сути творчества, развития становления. С обостренным чувством времени связана тема истории, исторического творчества. Как полагал Дильтей, «царство жизни», понятое как объективация жизни во времени, как организация жизни в соответствии с отношениями времени и действия, является историей.
Возможно ли постижение жизни? Если возможно, то с помощью каких средств, методов, приемов и т.п.? Одни представители философии жизни считают, что феномены жизни невыразимы в философских категориях. Другие полагают, что процесс жизни неподвластен омертвляющей, разлагающей деятельности рассудка с его анализом и расчленениями. Разум по своей природе безнадежно оторван от жизни. У Дильтея же, в отличие от двух названных подходов, категориями жизни выступают значение, структура, ценность, целое и его элементы, развитие, взаимосвязь, сущность и другие категории, с помощью которых можно выразить «внутреннюю диалектику жизни».
В целом же в философии жизни господствует антисциентизм, а рациональное познание объявляется здесь ориентированным на удовлетворение чисто практических интересов, действующим из соображений утилитарной целесообразности. Научному познанию и его приемам противопоставляются внеинтеллекту-альные, интуитивные, образно-символические способы постижения (иррациональные в своей
основе) жизненной реальности - интуиция, понимание и др. Наиболее адекватным способом выражения жизни объявляются произведения искусства, поэзия, музыка, вчувствование, вживание и другие внерациональные способы освоения мира.
Рассмотрим более конкретно идеи одного из видных представителей философии жизни В. Дильтея. Для него жизнь есть способ бытия человека, культурно-исторической реальности. Человек и история - это не нечто разное, а сам человек и есть история, в которой и рассматривается сущность человека. Дильтей резко отделял мир природы от мира истории, «жизни как способа бытия человека». Этот немецкий мыслитель выделял два аспекта понятия «жизнь»: взаимодействие живых существ
- это применительно к природе; взаимодействие, существующее между личностями в определенных внешних условиях, постигаемое независимо от изменения места и времени -это применительно к человеческому миру. Понимание жизни (в единстве двух указанных аспектов) лежит в основе деления наук на два основных класса. Одни из них изучают жизнь природы, другие («науки о духе») - жизнь людей. Дильтей доказывал самостоятельность предмета и метода гуманитарных наук по отношению к естественным.
Согласно Дильтею, постижение жизни, исходя из нее самой - основная цель философии и других «наук о духе», предметом исследования которых является социальная действительность во всей полноте своих форм и проявлений. Поэтому главная задача гуманитарного познания - постижение целостности и развития индивидуальных проявлений жизни, их ценностной обусловленности. При этом Дильтей подчеркивает: невозможно абстрагироваться от того, что человек суть сознательное существо, а это значит, что при анализе человеческой деятельности нельзя исходить из тех же методологических принципов, из которых исходит астроном, наблюдая звезды.
А из каких же принципов и методов должны исходить «науки о духе», чтобы постигнуть жизнь? Дильтей считает, что это, прежде всего, метод понимания, т.е. непосредственное постижение некоторой духовной целостности. Это проникновение в духовный мир автора текста, неразрывно связанное с реконструкцией культурного контекста создания последнего. В науках о природе применяется метод объяснения - раскрытие сущности изучаемого
177
объекта, его законов на пути восхождения от частного к общему.
По отношению к культуре прошлого понимание выступает как метод интерпретации, названный им герменевтикой - искусством понимания письменно фиксированных проявлений жизни. Герменевтику он рассматривает как методологическую основу всего гуманитарного знания. Дильтей выделяет два вида понимания: понимание собственно внутреннего мира, достигаемое с помощью интроспекции (самонаблюдение); и понимание чужого мира -путем вживания, сопереживания, вчувствова-ния (эмпатии). Дильтей рассматривал способность к эмпатии как условие возможности понимания культурно-исторической реальности.
Наиболее «сильная форма» постижения жизни, по его мнению, - это поэзия, ибо она «каким-то образом связана с переживаемым или понимаемым событием». Один из способов постижения жизни - интуиция. Важными методами исторической науки Дильтей считает биографию и автобиографию.
Из размышлений о жизни, по Дильтею, возникает «жизненный опыт»: «Отдельные события, порожденные столкновением наших инстинктов и чувств в нас с окружающим и судьбой вне нас, обобщаются в этом опыте в знания. Как человеческая природа остается одной и той же, так и основные черты жизненного опыта представляют собой нечто, общее всем»1. При этом Дильтей отмечает, что научное мышление может проверить свои рассуждения, может точно формулировать и обосновывать свои положения. Другое дело - наше знание жизни: оно не может быть проверено, и точные формулы здесь невозможны.
Если сторонники философии жизни исходили из того, что науки о культуре отличаются от естествознания по своему предмету, то неокантианцы полагали, что эти две группы наук отличаются, прежде всего, по применяемому ими методу. Лидеры Баденской школы неокантианства - В. Виндельбанд, а затем Г. Риккерт,
- выдвинули тезис о наличии двух классов наук: исторических и естественных. Первые являются идиографическими, т.е. описывающими индивидуальные, неповторимые события, ситуации и процессы. Вторые - номотетичес-кие, они фиксируют общие, повторяющиеся,
регулярные свойства изучаемых объектов, абстрагируясь от несущественных индивидуальных свойств. Поэтому номотетические науки -физика, биология и др. - в состоянии сформулировать законы и соответствующие им общие понятия. Как писал Виндельбанд, одни из них суть науки о законах, другие - науки о событиях.
Раскрывая содержание этого своего положения, Виндельбанд отмечал, что познающий разум (научное мышление) стремится подвести предмет под более общую форму представления, отбросить все ненужное для этой цели и сохранить лишь существенное. Вместе с тем, он обращал внимание на то, что «общее значение этого основного отношения не умаляется и тем обстоятельством, что всеобщее и существенное по своему содержанию имеет иной смысл в историческом исследовании, чем в естествознании, что в первом случае оно означает соотношение фактов по их ценности, во втором - их закономерность»2. Опираясь на идеи И. Канта, Виндельбанд рассматривал философию в качестве критической науки об общепринятых ценностях. Он противопоставлял ее как нормативное учение, основанное на оценочных суждениях и познании «должного», опытным наукам, опирающимся на теоретические суждения и эмпирические данные о «сущем». «Мы не столько ищем и ожидаем от философии того, что она давала раньше - теоретическую картину мира, которая должна сложиться из суммирования результатов отдельных наук или двигаться в собственном направлении и создать гармоническое целое; то, чего мы в настоящее время ожидаем от философии,
- это размышление о вечных ценностях, которые, возвышаясь над меняющимися временными интересами людей, обоснованы высшей духовной действительностью»3.Однако Вин-делбанд и Риккерт не считали деление наук на естествознание и «науки о духе» удачным и удовлетворительным. Они полагали, что это разделение чревато для обществознания либо редукцией к методологии естествознания, либо к иррационалистическим толкованиям социально-исторической деятельности.
Вот почему оба мыслителя предложили исходить в подразделении научного познания не из различий предметов наук, а из различий
1 Дильтей В. Типы мировоззрения и обнаружение их в метафизических системах // Культурология. XX в. Антология. М., 1995. С. 217.
2 Виндельбанд В. Прелюдии. Философские статьи и речи. СПб., 1904. С. 227.
3 Виндельбанд В. Философия в немецкой духовной жизни XIX столетия. М., 1993. С. 90.
_____________________________________________178
их основных методов. Анализируя специфику социально-гуманитарного знания, Риккерт указывал следующие его основные особенности: его конечный результат - не открытие законов, а описание индивидуального события на основе письменных источников, текстов, материальных источников; сложный, очень опосредованный способ взаимодействия с предметом знания через указанные источники; для наук о культуре характерен идиографический метод, сущность которого состоит в описании особенностей «существенных» исторических фактов, а не в их генерализации (построение общих понятий), что присуще естествознанию и но-мотетическому методу (это главное различие двух типов знания); объекты социального знания неповторимы, не поддаются воспроизведению, нередко уникальны; социально-гуманитарное знание целиком зависит от ценностей и оценок, наукой о которых и является философия.
Резюмируя свои рассуждения в работе «Науке о природе и науке о культуре» (1911 г.), Риккерт пишет, что «мы можем абстрактно различать два вида эмпирической научной деятельности. На одной стороне стоят науки о природе, или естествознание... Цель их - изучить общие абстрактные отношения, по возможности законы... Они отвлекаются от всего индивидуального как несущественного и включают в свои понятия обыкновенно лишь то, что присуще известному множеству объектов. При этом нет объекта, который был бы принципиально изъят из-под власти естественно-научного метода. Природа есть совокупность всей действительности, понятой генерализирующим образом и без всякого отношения к ценностям.
На другой стороне стоят исторические науки о культуре... Названные науки изучают объекты, отнесенные к всеобщим культурным ценностям; как исторические науки они изображают их единичное развитие в его особенности и индивидуальности»1 - это и есть индивидуализирующий метод.
Этим двум видам наук и их методам соответствуют и два способа образования понятия: 1) при генерализирующем образовании понятий из многообразия данности выбираются лишь повторяющиеся моменты, подпадающие под категорию всеобщего; 2) при индивидуализирующем образовании понятий отбира-
ются моменты, составляющие индивидуальность рассматриваемого явления, а само понятие представляет собой «асимптотическое приближение к определению индивидуума».
Объекты исторических наук - «суть процессы культуры», которая есть «совокупность объектов, связанных с общезначимыми ценностями»^ где единичные явления соотнесены с последними - «в смысле содержания и систематической связи этих ценностей».
Таким образом, гуманитарные и естественные науки применяют абстракции и общие понятия, но для первых это лишь вспомогательные средства, ибо их назначение - дать конкретное, максимально полное описание неповторимого исторического феномена. Для вторых общие понятия в известном смысле - самоцель, результат обобщения и условия формулирования законов.
Тем самым генерализирующий метод в науках о культуре не «отменяется», а имеет подчиненное значение: «И история, подобно естествознанию, подводит особое под общее (и также «должна исследовать причинные связи» и «выражать сущность истории» - В.К., Т.Т.). Но, тем не менее, это, конечно, ничуть не затрагивает противоположности генерализирующего метода естествознания и индивидуализирующего метода истории»2. При этом Риккерт обращает внимание на следующие моменты:
1. Культура как духовная форма образования «не может быть подчинена исключительно господству естественных наук». Более того, Риккерт считает, что естественно-научная точка зрения подчинена культурно-исторической -хотя бы потому, что естествознание - «исторический продукт культуры».
2. В явлениях и процессах культуры исследовательский интерес направлен на особенное и индивидуальное,«на их единственное и неповторимое течение». Поэтому-то «в исторических науках о культуре мы не можем стремиться к установлению его общей природы, а наоборот, должны пользоваться индивидуализирующим методом»3. Последний находится во внутренней связи с ценностным отношением к реальности. Дело в том, что ценность чего-либо может быть признана только с признанием его неповторимости, уникальности, незаменимости.
1 Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре // Культурология ХХ век. Антология. М., 1995. С. 90-91.
2 Риккерт Г. Указ. соч. С. 90.
3
Там же. С. 77.
3. Если явления природы мыслятся не как блага, а вне связи с ценностями, то все явления культуры воплощают какие-нибудь признанные людьми ценности, которые заложены в них изначально.
4. Исследование культурных процессов является научным только тогда, когда оно, во-первых, не ограничивается простым описанием единичного, а принимает во внимание индивидуальные причины и «подводит особое под общее», а во-вторых, «при этом руководствуется определенными ценностями, без которых не может быть исторической науки... Только благодаря принципу ценности становится возможным отличить культурные процессы от явлений природы с точки зрения их научного рассмотрения»1. Естествознание, как считает Риккерт, устанавливая законы, игнорирует культурные ценности и отнесение к ним своих объектов.
При этом «исторически-индивидуализиру-ющий метод отнесения к ценностям» он отличает от оценки: оценивать - значит высказывать похвалу или порицание, относить к ценностям ни то, ни другое. Если отнесение к ценностям, по Риккерту, остается в области установления фактов, то оценка выходит из нее. Именно метод отнесения к ценностям и выражает сущность исторических наук о культуре, позволяя отличить здесь важное от незначительного.
Риккерт полагает, что и естественные, и социально-исторические науки могут и должны избегать оценок, ибо это нарушает их научный характер. Однако теоретическое отнесение к ценностям как метод (принцип) наук о культуре, отличая их от естествознания, «никоим образом не затрагивает их научности».
5. Важная задача наук о культуре состоит, согласно Риккерту, в том, чтобы с помощью индивидуализирующего метода и исторических понятий «представить исторические явления как стадии развития», а не как нечто неизменное, раз навсегда данное. Иначе говоря, подойти к ним именно как к «процессам куль-
туры» (а не только как к ее результатам), т.е. конкретно-исторически.
При этом Риккерт различает понятия «историческое развитие» и «прогресс», считает, что последний означает «повышение ценности культурных благ» и включает в себя положительную или отрицательную оценку.
6. Риккерт считает, что, поскольку историческая жизнь не поддается системе, то у наук о культуре не может быть основной науки, аналогичной механике. Но это не означает, что у них отсутствует «возможность сомкнуться в одно-единое целое». Возможность такого единства общей связи этих наук обеспечивает им понятие культуры. «Итак, единство и объективность наук о культуре обусловлены единством и объективностью нашего понятия культуры, а последняя, в свою очередь, - единством и объективностью ценностей, оцениваемых нами»2. По сравнению с естествознанием, исторические науки отличаются большой субъективностью, и важную роль в них играют такие феномены, как интерес, ценность, оценка, культура. Тем самым историческое знание не только фиксирует индивидуальное и неповторимое в истории, но и строится на основе индивидуальных оценок и личных предпочтений исследователя. Напротив, законы естествознания объективны и, будучи продуктом определенной культуры, по существу от нее не зависят.
7. В методологическом плане, т.е. «с общеисторической точки зрения, объединяющей все частичные исторические исследования в единое целое всеобщей истории всего культурного развития, не бывает исторической науки без философии истории»3. Последняя и есть всеобщее концептуально-методологическое основание всех наук о культуре.
В последующем методологические идеи в рамках гуманитарных наук развивали М. Вебер, Г. Гадамер, К. Поппер, М. Фуко, П. Рикер и др. Но это уже тема особого разговора.
1 Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре // Культурология ХХ век. Антология. М., 1995. С. 80-81.
2 Там же. С. 97.
3 Там же. С. 98.
180
