Научная статья на тему 'Особенности квалификации мошенничеств, совершаемых при осуществлении сделок с земельными участками'

Особенности квалификации мошенничеств, совершаемых при осуществлении сделок с земельными участками Текст научной статьи по специальности «Право»

CC BY
731
62
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Область наук
Ключевые слова
МОШЕННИЧЕСТВО / СДЕЛКИ С ЗЕМЕЛЬНЫМИ УЧАСТКАМИ / ОСОБЕННОСТИ КВАЛИФИКАЦИИ / ПРЕДМЕТ ПОСЯГАТЕЛЬСТВА / FRAUDULENT TRANSACTIONS WITH LAND PLOTS / ESPECIALLY EDUCATION / THE SUBJECT OF ABUSE

Аннотация научной статьи по праву, автор научной работы — Гонов М.А.

В данной статье автор уделяет особое внимание особенностям квалификации мошенничеств, совершаемых при осуществлении сделок с земельными участками.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Features qualification fraud committed in the implementation of land transactions

The article is written by post-graduate Gonov M.A. tells about modern methods of struggle against fraud in the deals with land trade. There are generalized the facts from law enforcement practice concerning all the registered crimes in the field of land trading and some recommendations to qualify them are given. The author gives his opinion on a discussion, representing in modern juridical literature, which is about an opportunity of admitting real estate as an object of misappropriation of all forms.

Текст научной работы на тему «Особенности квалификации мошенничеств, совершаемых при осуществлении сделок с земельными участками»

Ol

Z

0) о о сч

о о о

Q. С[ CQ

s

I-

о

0

1

о я с о т ф VO >s о

о

ш у

S

2

0

1

о *

о

2 ф d

я *

<

ü S I

н

о ф

со

Особенности квалификации

мошенничеств, совершаемых при осуществлении сделок с земельными участками

Гонов М.А.

The article is written by post-graduate Gonov M.A. tells about modern methods of struggle against fraud in the deals with land trade. There are generalized the facts from law enforcement practice concerning all the registered crimes in the field of land trading and some recommendations to qualify them are given. The author gives his opinion on a discussion, representing in modern juridical literature, which is about an opportunity of admitting real estate as an object of misappropriation of allforms.

В условиях наблюдающегося в последнее время повышенного спроса на земельные участки и прогрессирующего роста цен на них уровень мошенничеств с такими участками существенно увеличился. Квалификация данных видов мошенничеств в правоприменительной практике вызывает немало трудностей, так как для их совершения преступники используют многоходовые и хорошо законспирированные комбинации. В связи с этим автор настоящей статьи произвел попытку разработать рекомендации по квалификации отдельных способов совершения отмеченных мошенничеств.

Совершение почти всех мошенничеств с земельными участками связано с подделкой документов и их дальнейшим использованием при заключении гражданско-правовых сделок. В этих случаях отдельной уголовно-правовой оценки требует только факт подделки документов, а их использование для облегчения совершения преступления является неотъемлемым признаком мошенничества и дополнительной квалификации по ч.3 ст. 327 УК РФ не требует. Однако, рассматриваемые виды мошенничеств достаточно часто совершаются с использованием так называемых подложных документов, которые выдаются соответствующими государственными органами и в установленном порядке, но содержащиеся в них сведения не соответствуют действительности.

Результаты изучения уголовных дел о мошенничествах с земельными участками свидетельствуют о том, что получение таких документов, как правило, становится возможным вследствие: • ненадлежащего выполнения должностными лицами своих обязанностей и по их небрежности (в 27% случаев);

• получения должностными лицами незаконных вознаграждений (в 43% случаев);

• наличия корыстной и иной личной заинтересованности у должностных лиц в успешном совершении мошенничества (в 28% случаев);

• опасения должностными лицами осуществления угроз, высказываемых преступником или иными лицами (в 2% случаев).

Квалифицировать действия должностных лиц в первом случае необходимо по ст. 293 УК РФ как халатность, во втором — по ст. ст. 33 ч.5 и 159, 290, 292 УК РФ, т.е. как пособничество в совершении мошенничества, получение взятки и служебный подлог. Аналогичной квалификации требуют действия, описанные и в третьем случае, если из квалификации будет исключена ст. 290 УК РФ. В четвертом случае привлечение должностного лица к уголовной ответственности невозможно в силу наличия обстоятельств, исключающих преступность его деяния — психическое принуждение (ст. 40 УК РФ) и крайняя необходимость (ст. 39 УК РФ). Действия же субъектов таких преступлений подпадают под признаки не только мошенничества, но и подстрекательства к служебному подлогу.

Мошенничества с земельными участками зачастую выражаются в обмане о предмете гражданско-правовой сделки. Например, покупателю показывается благоустроенный участок, расположенный в привлекательном для него месте, а в договоре купли-продажи указывается иное местоположение земельного участка, стоимость которого значительно ниже. Таким образом покупатель не только приобретает земельный участок, кото-

Инспектор организационно-аналитического отделения учебного отдела АЭБ МВД России.

рыи не желал покупать, но еще и по сильно завышенной цене.

Без всякого сомнения, указанные действия следует квалифицировать как мошенничество. Вместе с тем, в подобных случаях нередко возникают трудности при определении размера причиненного ущерба. Как его исчислять: в виде разницы между реальной стоимости приобретенного земельного участка и выплаченной суммой или в полном размере всех произведенных потерпевшим выплат?

В описанном случае субъект преступления утрачивает право собственности на принадлежащий ему земельный участок в пользу потерпевшего. В связи с этим при определении размера похищенного имущества правоприменитель должен исходить из размера имущества, хищение которого охватывалось умыслом субъекта этого преступления. Все неудобства, связанные с возникшей для потерпевшего отсрочкой приобретения желаемого участка, могут получить свое материальное воплощение через оценку морального ущерба и наряду с ущербом в виде упущенной выгоды могут быть удовлетворены в рамках гражданского иска, заявленного на предварительном следствии или в судебном заседании.

Момент окончания мошенничества, как и любого другого хищения, во всех случаях напрямую связан с моментом завладения виновным имуществом и его реальной возможностью распорядиться им по своему усмотрению. Однако из этого правила некоторые авторы пытаются делать исключения, указывая, что в условиях исполнения гражданско-правовых обязательств момент окончания преступления связан не с указанными условиями, а с моментом истечения срока исполнения таких обязательств. Такая позиция аргументирована тем, что до наступления обусловленного в договоре срока лицо может изменить свою первоначальную позицию и исполнить обязательство1.

Автор считает, что описанная проблема имеет не столько уголовно-правовую, сколько уголовно-процессуальную природу. Приведенная позиция обусловлена трудностью доказывания в действиях виновного умысла на совершение мошенничества. Квалифицируя такие деяния необходимо исходить из того, как лицо распорядилось полученными средствами, имело ли оно реальную возможность в выполнении обязательств и предпринимало ли какие-либо действия для их вы-

полнения. Таким образом, мошенничество, направленное на хищение аванса или задатка за земельный участок, может быть признано оконченным и до момента истечения срока по этим обязательствам.

Кроме этого, для правильной квалификации деяния очень важно установить момент возникновения умысла на хищение полученных средств. Мошенничество имеет место только тогда, когда умысел на хищение возник до момента заключения соглашения об исполнении обязательств, а само заключение такого соглашения являлось лишь средством обмана. Если же умысел на хищение чужого имущества возник уже после заключения соглашения, то деяние виновного должно быть квалифицировано как присвоение или растрата (ст. 160 УК РФ). Такое правило вытекает из определения Судебной коллегии Верховного Суда РФ от 12.02.1996г., в котором совершенно справедливо указано, что ответственность за мошенничество наступает только тогда, когда доказано, что имущество передано виновному под воздействием обмана2.

Неменьшую трудность в квалификации вызывают и деяния, связанные с полным или частичным захватом чужих земельных участков. Такие деяния оказываются за пределами действия норм уголовного законодательства. Например, норма о самоуправстве (ст. 330 УК РФ) в этих случаях не может применяться, так как виновные лица не имеют на эти земельные участки ни действительного, ни предполагаемого права. Таким образом, отсутствие в УК РФ нормы о неправомерном завладении чужим недвижимым имуществом без признаков мошенничества и вымогательства можно признать пробелом в уголовном праве. Такая норма содержалась в УК РСФСР (ст.148-2), однако принятый в 1996 году УК РФ такой нормы не предусмотрел. Вместе с тем, отмеченные деяния в современной действительности приобретают все большую остроту и опасность. А непринятие должных мер ставит под сомнение незыблемость принципа социальной справедливости.

Мошенничества с земельными участками иногда сочетаются с применением в отношении потерпевших насилия, в связи с чем в правоприменительной деятельности могут возникать некоторые сложности при квалификации таких деяний.

Мошенничество, направленное на отчуждение земельных участков, как и любых других объектов недвижимости,

О!

О) О О

сч

о о о о.

со

I-О

0

1

о я с о т ф ю

О *

О ф

У

2

0

1

о *

о

2

ф

■а

я <

I I-

О ф

со

Ol

Z

0) о о сч

о о о

Q. С[ CQ

s

I-

о

0

1

о я с о т ф VO >s о

о ф

у

S

2

0

1

о *

о

2 ф d

я *

<

S I

н

о ф

со

считается оконченным с момента юридического оформления перехода права собственности. Процесс оформления перехода права собственности на земельные участки довольно длителен. При этом на каждой стадии перехода права собственности от одного владельца к другому требуется непосредственное участие собственника отчуждаемого участка или его представителя. В этот период времени потерпевший может распознать обман мошенников и принять меры к прекращению действий, направленных на отчуждение принадлежащего ему земельного участка. Например, отозвать доверенность на право осуществления регистрационных действий с земельным участком, бездействовать при необходимости оформления документов с его стороны, обратиться в правоохранительные органы и т.д. Если же после обнаружения потерпевшим обмана субъект преступления не оставляет своих преступных намерений, то последующие действия по отчуждению земельного участка могут сопровождаться насилием и угрозой такого насилия. Таким образом, возникает дилемма: как квалифицировать рассматриваемое деяние — по статье за мошенничество или вымогательство? Автор убежден, что при наличии указанных условий (изменение способа совершения преступления), мошенничество перерастет в вымогательство, точно также как кража может перерасти в грабеж.

В ряде случаев для насильственного способа отчуждения земельных участков характерны признаки обмана. Таким образом, как вымогательство, а не как мошенничество следует квалифицировать действия субъекта, направленные на создание у потерпевшего иллюзии о мнимом долге, с последующим требованием, под угрозой применения насилия передачи прав на земельный участок или другое имущество в качестве погашения долга. При таких обстоятельствах собственник передает право на свое имущество под угрозой, а не в результате обмана.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Психическое насилие в виде угроз потерпевшему (иногда это заканчивается убийством) имеет место и после совершения оконченного мошенничества, когда формально право собственности на земельный участок перешло в пользу субъекта мошенничества. Такое насилие мотивируется желанием виновного сокрыть совершенное преступление и избежать расходов, связанных с возможным при-

знанием сделки по купле-продаже земельного участка недействительной. В этом случае необходимо учитывать, что хищение в форме мошенничества к моменту применения насилия уже окончено, и насильственные действия совершаются уже не с целью хищения. В этой связи действия виновных должны квалифицироваться по совокупности совершенных преступлений, а не как вымогательство, разбой или грабеж.

Вопрос о признании недвижимого имущества, а также права на него в качестве предмета хищений отличных от мошенничества или вымогательства в юридической литературе стоит довольно остро. В частности, предлагается отойти от традиционного понимания хищения как перемещения имущества в пространстве с постоянного или временного его местонахождения, в результате которого собственник или иной владелец лишается контроля над своим имуществом, перестает обладать им, а виновный становится фактическим владельцем этого имущества. В своей работе С. Скляров утверждает: «требование немедленного переоформления права собственности на какое-либо недвижимое имущество либо выдачи доверенности на совершение указанных действий под угрозой применения насилия в зависимости от его характера должно квалифицироваться как разбой или покушение на грабеж»3.

Автор не согласен с приведенной позицией и изложенную точку зрения считает спорной. Во-первых, одномоментное переоформление права собственности на недвижимость невозможно (как уже указывалось, этот процесс характеризуется своей долговременностью), а грабеж или разбой нельзя отнести к преступлениям длящегося характера. Во-вторых, при требовании выдачи доверенности на право совершения сделок с недвижимостью можно вести речь лишь о приобретении права на эту недвижимость, что не отражено в диспозициях норм уголовного закона, устанавливающих ответственность за разбой и грабеж.

Вместе с тем правовая оценка приведенного С. Скляровым примера преступного поведения как вымогательства вызывает ряд трудностей. Из примера видно, что требования преступника подкреплены угрозой немедленного применения насилия. Именно по этой причине квалификацию о вымогательстве нельзя признать правильной. Одной из отличитель-

ных особенностей отличия вымогательства от грабежа и разбоя является момент реализации в отношении потерпевшего насильственных действий, входящих в содержание угроз. В случае невыполнения потерпевшим требований преступника при грабеже и разбое насилие применяется незамедлительно, а при вымогательстве, как правило, перенесено на будущее. Насилие, применяемое непосредственно во время совершения вымогательства служит, лишь средством подкрепления высказываемых на будущее угроз.

В обозначенной проблеме квалификации видится два варианта ее решения:

1. Признать, что уголовный закон допускает включение недвижимого имущества в предмет любого хищения (в том числе кражи и грабежа) и отойти от традиционного толкования понятия хищения;

2. Признать наличие в УК РФ пробела, связанного с установлением ответственности за незаконное завладение чу-

жим недвижимым имуществом, без признаков хищения.

Как уже отмечалось выше, автор статьи отдает предпочтение второму варианту. С нашей точки зрения, первый вариант решения проблемы, скорее всего принесет правоприменительной практике еще большие сложности, в частности, связанные с установлением момента окончания хищений, имеющих материальный состав (кража, грабеж). Известно, что для признания указанных хищений оконченными виновный должен не только завладеть чужим имуществом, но и приобрести реальную возможность распоряжаться им по своему усмотрению. Распорядится же чужой недвижимостью, похищенной тайным или открытым способом (т.е. без оформления перехода права собственности) весьма проблематично. Продажа, дарение, обмен и другие операции с недвижимостью требуют обязательного выполнения регистрационных действий с обязательным участием законного собственника.

Литература и примечания

1. Комментарий к УК РСФСР. Ярославль. 1994. - С. 275.

2. Бюллетень Верховного Суда РФ. 1997. №12. С. 7 - 8.

3. Скляров С. Уголовная ответственность за хищение чужого имущества. // Российская юстиция. 2001. №6. - С. 52 - 53.

Объективная сторона умышленного

причинения легкого вреда здоровью

Заверткин А.В.

The article considers the objective side of light voluntary trespass for health.

Умышленное причинение легкого вреда здоровью заключается в причинении такого вреда, который вызвал кратковременное расстройство здоровья или незначительную стойкую утрату общей трудоспособности потерпевшего. Именно эти объективные признаки в первую очередь характеризуют данный вид общественно опасного поведения человека, становятся предметом изучения и оценки со стороны следственных и судебных органов.

Следует заметить, что трактовка последствий умышленного причинения легкого вреда здоровью по УК РФ 1996 г. (ст. 115) заметно отличается от его описания в аналогичной норме УК РСФСР 1960 г. (ст. 112 УК). Во-первых, в ст. 115 УК РФ не установлена уголовная ответс-

твенность за легкий вред, не повлекший за собой кратковременного расстройства здоровья, которая ранее была предусмотрена ч. 2 ст. 112 УК РСФСР. Во-вторых, законодатель вывел за рамки понятия легкого вреда здоровью «побои» и «иные насильственные действия». Ответственность за них предусмотрена в действующем уголовном законодательстве отдельной нормой (ст. 116 УК РФ).

Умышленное причинение легкого вреда здоровью в самом общем виде можно определить, как такое нарушение анатомической целостности органов и тканей человека либо заболевание или патологическое состояние, которое не повлекло за собой последствий, описанных в ст.ст. 111 и 112 УК РФ. Следовательно, легкий вред

Соискатель МГИМО (У) МИД России.

OI

О) О О CJ

О

о о

Q.

со

S

н о

0

1

о я с о

m ф

VO >5

о *

о ф

У S

2

0

1

о *

о

2

ф

d

я *

<

*

S I

н

о ф

со

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.