CC BY
28УДК-323
ОСОБЕННОСТИ КОНСТРУИРОВАНИЯ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ В НЕЗАВИСИМОЙ ЧЕРНОГОРИИ
Н. А. Докучаева
В статье рассматривается процесс конструирования политической идентичности в независимой Черногории на основе таких идентификационных маркеров, как интерпретация истории, этничность, язык и религия. Высказывается предположение о том, что процесс конструирования идентичности в Черногории находится в прямой зависимости от внешнеполитического курса страны.
Ключевые слова: идентичность, язык, история, церковь, постструктурализм
В мае 2006 года завершился процесс суверенизации Республики Черногории - в результате проведенного референдума была провозглашена независимость этого государства, что стало одной из последних стадий оформления современного политического пространства Балкан. Движение Черногории к независимости сопровождалось процессом конструирования уникальной черногорской идентичности, который продолжился и после обретения страной независимости.
В течение длительного исторического периода Черногория воспринималась большинством исследователей и до некоторого времени самих жителей Черногории как часть Сербии или «разновидность сербской государственности»1. В период борьбы черногорской политической элиты за независимость государства в конце 1990-х - начале 2000-х данная трактовка превратилась в серьезный барьер для легитимизации политического курса, направленного на отделение и отдаление от Сербии и сближение с Европейским Союзом. По этой причине конструированию уникальной черногорской идентичности стало уделяться самое пристальное внимание в рамках внутриполитического курса. Этот многогранный процесс затронул различные стороны жизни граждан Черногории, от сферы образования до национального языка, и во многом основывался на усилении внимания к истории Черногории как независимого государства.
Конструирование политической идентичности2 в современной Черногории происходит с использованием основных идентификационных марке-
1 Пономарева Е. Г. Новые государства на Балканах. М., 2010. С. 205.
2 О политической идентичности см., напр.: Тимофеев И. Н. Российская политическая идентичность сквозь призму интерпретации истории. М., 2008.
ров: исторического дискурса, этнического, языкового и религиозного маркеров. Указанные элементы в рассматриваемом нами случае являются лишь инструментами конструирования политической идентичности, что, в свою очередь, является одной из составляющих процесса окончательного оформления государства-нации в Черногории. Важно подчеркнуть, что как процесс формирования государства-нации, так и конструирование черногорской идентичности проходит в рамках перспективной интеграции Черногории в общеевропейское пространство, поэтому процесс и аспекты конструирования черногорской политической идентичности необходимо рассматривать в контексте евроинтеграции. Это ставит перед нами более глобальную задачу - изучение идентичности Черногории как кандидата на вступление в Европейский Союз и ее (идентичности) взаимодействия с общеевропейской идентичностью (как бы она ни понималась1). Поэтому представленное исследование - лишь часть проекта по изучению современной черногорской политической идентичности. В данной статье мы ставим задачу изучения аспектов конструирования идентичности в современной Черногории на основании указанных выше маркеров - исторической политики, этничности, языка и религии.
Теоретической базой исследования является постструктуралистское направление в науке о международных отношениях, рассматривающее «все политические, в том числе и внешнеполитические, практики как имеющие непосредственные последствия для формирования идентичности нации-государства»2. В случае Черногории мы принимаем внешнеполитический курс, направленный на вступление в ЕС, в качестве одного из определяющих факторов конструирования национальной идентичности.
Исторический дискурс
Стремление черногорской правящей элиты включить страну в союз европейских государств сопровождалось и сопровождается формированием т. н. «исторической политики»3, являющейся в данном случае фундаментом конструирования особой черногорской идентичности. Еще Э. Ренан писал о важности обладания богатым наследием воспоминаний для совместного проживания общностей, таких как нация4. Признавая приоритетную роль за субъективным фактором, он выступал своеобразным предшественником доминирующего ныне понимания нации как «воображаемого сообщества». Среди ученых, занимающихся проблемами национализма, существуют раз-
1 Исследование европейской идентичности как единого целого, возможности и условий ее существования см., напр.: Jeffrey T. Checkel, Peter J. Katzenstein. European Identity. Cambridge University Press, 2009.
2 Морозов В. Е. Россия и другие: идентичность и границы политического сообщества. М., 2009. С. 14.
3 См.: Миллер А. Россия: власть и история // Pro et contra. 2009. № 3-4.
4 Ренан Э. Что такое нация? // Ренан Э. Собрание сочинений в 12 томах. Киев, 1902. С. 100. Доступно на: http://www.hrono.ru/statii/2006/renan_naci.php
ногласия по поводу факторов, запускающих механизм формирования национального сознания, однако все они, как и Ренан, отмечают огромную роль в нем «общего прошлого» - исторических знаний и представлений1.
Активное использование исторического дискурса для конструирования национальной идентичности началось в 1990-е годы. В этот период возникли новые работы по истории Черногории, в которых авторы давали обоснование суверенистской политике властей, и которые стали использоваться с целью укрепления общей государственной идеи, черногорской идентичности и в целом правительственного курса на сближение с Западом. Среди авторов, отстаивающих уникальность черногорской истории, можно назвать Живко М. Андрияшевича и Шербо Растодера, авторов «Истории Черногории с древнейших времен до 2006 года»2, переведенной на русский язык. Оба автора книги являются сотрудниками Философского факультета Университета Черногории в Никшиче и преподают историю. Профессор Шербо Растодер является также членом Дуклянской академии наук и искусств - организации, созданной в 1998 году как некое противопоставление Черногорской академии наук и искусств, которую члены первой организации считают слишком просербской. Среди западных исследователей, в целом разделяющих точку зрения современных черногорских историков, необходимо назвать Кеннета Моррисона, автора книги по истории Черногории3, а также ряда статей о современной политике Черногории4. Основополагающей идеей авторов новой истории Черногории является прослеживание уникальности черногорского пути, начиная с древнейших времен. Делается упор на военные успехи Черногории и в целом на стремление Черногории отстаивать свою независимость в борьбе против захватчиков, в частности Османской империи. Центральное же место занимает отрицание общей с Сербией судьбы и представление этапов совместного существования как негативной страницы черногорской истории. Так, касаясь вопроса о создании Королевства Сербов, Хорватов и Словенцев, Шербо Растодер особо выделяет тот факт, что на момент принятия основных решений о будущем Черногории черногорское правительство и король Никола находились в эмиграции, а все решения принимались Временным Центральным исполнительным советом по объединению Сербии и Черногории, сформированным с подачи и при поддержке правительства Сербии5.
Конструирование национальной идентичности при помощи истории происходит и посредством образования. Этому способствуют нововведения
1 Володина Т. А. История и национализм. Доступно на: http://wap.realhistory.forum24.ru/71-2-40-00000026-000-0-0
2 Андрияшевич Ж., Растодер Ш. История Черногории с древнейших времен до 2006 года. М., 2010.
3 Morrison K. Montenegro. A modern history. I. B. Tauris, 2009.
4 Morrison K. The political life of Milo Djukanovic // Südosteuropa. 2009. № 1. S. 25-54; Morrison K. Montenegro’s Kosovo Crisis // Südosteuropa. 2008. № 3. S. 418-423.
5 Андрияшевич Ж., Растодер Ш. История Черногории с древнейших времен до 2006 года. М., 2010.
- 29 -
в преподавании истории и издание новых учебников по этому предмету, в которых исторические факты излагаются с позиции защиты исторического права Черногории на независимость, что само по себе свидетельствует о продолжении идеологизации образования. В качестве конституирующего Другого выступает Сербия и те этапы истории Черногории, которые связаны с ней. Эта политика вызывает в черногорском обществе полярные мнения, что также является свидетельством раскола черногорского общества по вопросу идентичности и отчасти (особенно в период борьбы за независимость) государственности. Так, в статье Андреа Грегори об издании новых учебников по истории Черногории приводятся мнения критиков о том, что эти учебники «оттесняют на второй план фигуры мировой значимости с целью сфокусировать внимание на Черногории и коверкают историю Сербии, с которой Черногория составляла единую федерацию почти целый век»1.
В свою очередь, более умеренно настроенные представители черногорской интеллигенции не признают националистических взглядов своих коллег и демонстрируют негативное отношение к их способу толкования истории. Так, в 2007 году вышла в свет книга Александара Стаматовича «Анти-сербство в черногорских учебниках истории» («Антисрпство у уцбеницима исторще у Црно] Гори»)2, автор которой считает, что целью современной черногорской истории является идеологическая обработка новых поколений граждан страны.
Маркер этничности
Еще одним инструментом конструирования черногорской идентичности можно назвать использование этнического маркера, который, как и в случае с историей, имеет целью противопоставление черногорства сербст-ву. Как и все государства на постюгославском пространстве, Черногория является полиэтничным государством по составу своего населения. Вопрос принадлежности к той или иной этничности приобрел особую остроту на фоне политических процессов, сопровождавших путь Черногории к независимости.
В 1909 году 95% населения составляли сербы, остальные преимущественно албанцы3. Процент черногорцев был равен нулю (подсчет проводился на основании родного языка, указанного опрашиваемыми). В 1921 году процент албанцев увеличился, но процент черногорцев оставался равным нулю. По переписи 1931 года черногорский язык как родной тоже не указывался.
1 Gregory A. Montenegro: getting its story straight //Transitions online. 2008. 3 March.
2 СтамановиЬ А. Антисрпство у уцбеницима истори]е у Црно] Гори. Подгорица, 2007.
3 Статистические данные переписей населения в Черногории (с 1909 по 2003 г.) // http://njegos.org/census/ princip.jpg
Ключевым моментом для «зарождениж> черногорской идентичности часто называется 1 мая 1945 года, когда в югославской коммунистической газете «Борьба» была опубликована статья Милована Джиласа «О стс^огекош пасюпа1пот ркащи»1, в которой объединение Сербии и Черногории называлось «мошенничеством», подчеркивалась особая роль Черногории в обретении свободы «новой Югославии», а также отмечалось, что, несмотря на в некоторой степени общую судьбу, «пути развития были у Черногории и Сербии различны». Автор утверждал, что становление черногорской нации началось столетием позже, чем сербской, и продолжается до сих пор, а участие Черногории в войне явилось кульминацией процесса формирования черногорской нации. Вероятно, под воздействием этих событий результаты переписи населения 1948 года радикально изменились: более 90% населения причислили себя к черногорцам. С того момента численность «черногорцев» колебалась в зависимости от политического контекста, но составляла в среднем от 40 до 80%. Причем наименьший процент приходится на 2003 год, когда этническая структура населения Черногории выглядела следующим образом2: черногорцы - 43%, сербы - 32%, бошняки - 8%, албанцы -5%, остальные - 12%. На 2011 год приводятся следующие данные:3 черногорцы - 45%, сербы - 29%, бошняки - 9%, албанцы - 5%, остальные 12% -мусульмане, хорваты, египтяне, итальянцы, венгры, немцы, цыгане, русские и т. д. В 2000-е годы появляются такие группы, как черногорцы-сербы и сербы-черногорцы, то есть, по-видимому, граждане с так называемой двойной идентичностью. Процент граждан, причисляющих себя к первой группе, составил около 0,3% (1833 чел.), ко второй - 2103 чел. Также выделена группа причисляющих себя к «югославам» - также около 0,3%.
Таким образом, как в годы, предшествовавшие провозглашению независимости, так и через 5 лет после суверенизации Черногории, общество остается практически пополам разделенным на две основные этнические группы - сербов и черногорцев. Однако противостояние черногорец уз серб - только одна сторона сложного этнического поля страны. Другая его сторона - национальные меньшинства (албанцы, мусульмане, бошня-ки). Роль этого аспекта в конструировании национально-государственной идентичности современной Черногории не столь очевидна, как в случае с сербо-черногорским противопоставлением, однако достаточно весома. При этом этнический фактор сыграл не последнюю роль в процессе обретения Черногорией независимости, поскольку среди оппозиционных сил
1 Текст статьи см.: Vlahovic Dragan «Dan kada je rodena Crnogorska nacija 1. maj 1945. Mesto rodenja Borba organ KPJ». Available from: http://www.srpskapolitika.com/Tekstovi/Komentari/2006/034.html
2 Crna Gora u brojkama. Podgorica, 2010.
3 Popis stanovnistva, domacinstava i stavova u Crnoj Gori 2011. godine. Stanovnistvo Crne Gore prema polu, tipu naselja, nacionalnoj, odnosno etnickoj pripadnosti, vjeroispovjesti i maternjem jeziku po opstinama u Crnoj Gori. MONSTAT. Podgorica, 12.07.2011
в 1990-е годы были не только те, кто идентифицировал себя как черногорцы, но также мусульмане и албанцы.
Языковой маркер
Еще одним важным маркером национальной идентификации является язык. С распадом югославской федерации языковой вопрос стал одним из решающих в деле самоопределения народов, в условиях общей культуры и по большей части общей религии народов, населявших Югославию. В настоящее время государственным языком независимой Черногории является черногорский. Вопрос о языке приобрел особую актуальность в черногорском обществе в 1990-е годы, когда начала складываться оппозиция правящей коммунистической партии и стали появляться оппозиционные организации, такие как Черногорская Матица, целью которой была защита культурной и исторической идентичности Черногории. По всей вероятности, именно с подачи этой организации вопрос о языке приобрел в Черногории особую остроту. Утверждалось, что черногорский язык является не просто вариантом сербского, но отдельным языком.
Однако корни языкового вопроса Черногории лежат несколько глубже. Ряд исследователей приписывают языку на пространстве Балкан признаки «флага», с помощью которого народы отстаивают свою независимость и суверенитет. Яркими примерами этого были события в Македонии, Боснии, Хорватии и Сербии. «Мнения бошняков, хорватов, черногорцев и сербов долгое время расходились по базовым вопросам: говорят ли они на одном языке или на разных, какие диалекты должны иметь статус официальных, какие алфавиты и системы письма наиболее подходят для их нужд?»1. События 1990-х годов обострили эти вопросы, поскольку встала необходимость определяться с языковыми предпочтениями в рамках независимых государств, хотя языковой вопрос в Черногории был поднят еще в 1960-х годах. В 1968 году был созван Симпозиум о черногорской культуре и путях ее развития, на котором был поставлен вопрос черногорского языка. «Языковым сепаратистам» удалось добиться того, чтобы конституция Республики Черногория 1974 года закрепила черногорскую лингвистическую идиому как подвариант объединенного языка. Следующий этап становления «языкового вопроса» в Черногории - 1990-е годы, когда еще в составе единого с Сербией государства в Черногории появились опасения по поводу атак на их нео-штокавский екавский диалект. Нарастание языковой проблемы продолжилось с началом политической эпохи Мило Джукановича и движения страны к независимости. Для обоснования выделения черногорского как языка особого использовались его отличия от сербского, а не от сербохорватского, поскольку, как утверждает ряд исследователей, на тот момент
1 Greenberg R. Language and identity in the Balkans. Oxford University Press, 2004. P. 9.
- 32 -
сербо-хорватский язык в результате войн в Боснии и Хорватии уже перестал существовать. В 1994 году черногорская организация Центр P.E.N. (Poetry, Essays, Novels) провозгласила, что язык, на котором говорят в Черногории, -черногорский1. События 1999 года, связанные с военной операцией НАТО против Югославии, ускорили выделение черногорского языка. Результатом всех споров и политической борьбы стало признание черногорского языка официальным языком независимой Черногории и закрепление этого в Конституции страны2.
Религиозный маркер
Еще одним элементом национальной идентичности может считаться религия. Однако в случае Черногории речь идет скорее не о религии, а о церкви как институте. Большинство населения Черногории исповедуют православие. Однако в начале 1990-х годов, с началом дебатов о независимом статусе Черногории, обострились и дебаты о черногорской церкви, и автокефальная черногорская церковь, независимая от сербской православной церкви, стала одним из символов независимой Черногории. Павел Ровин-ский отмечает, что вопрос церкви для черногорцев не имеет большого собственно религиозного значения, «не имеет значения, насколько черногорец любит свою церковь - на службу он ходить не любит»3. Поэтому можно предположить, что церковь для черногорцев - скорее элемент идентичности, культуры, исторического наследия. Кроме того, церковь, как сербская, так и черногорская, играла в стране важную консолидирующую роль. Сербская православная церковь сплачивала вокруг себя сторонников просербства, черногорская, в свою очередь, отстаивала принципы независимого существования Черногории. Поэтому можно говорить о том, что борьба за восстановление черногорской церкви, начавшаяся в 1990-е годы, имела скорее политический, нежели непосредственно религиозный характер.
Можно предположить, что именно политическими мотивами объясняется появление в 2008 году книги одного из черногорских историков Живко Андрияшевича «Черногорская церковь 1852-1918»4. Автор отмечает, что «церковный вопрос» в Черногории обострился в 1990-е годы XX века под воздействием политических факторов, и основным был вопрос о том, является ли Черногорская Православная церковь автокефальной или же представляет собой часть Сербской Православной церкви. «До появления первых школ и средств массовой информации церковь в Черногории, как и в других балканских землях, была не только важнейшим «вместилищем ду-
1 Текст декларации P.E.N. центра доступен на: http://montenet.com/language/pen-decl.htm
2 Ustav Crne Gore. Podgorica, 22. oktobra 2007. godine. Clan 13.
3 Pavel Rovinski, Etnografija Crne Gore, Vol. 1, CID, Podgorica, 1998, pp. 282-3. Op cit Morrison K. P. 128.
4 Zivko M. Andrijasevic. Crnogorska crkva 1852-1918, Niksic, 2008.
- 33 -
ха», но и эффективной службой идеологического инжиниринга»1. Таким образом, можно заключить, что наиболее остро в Черногории стоял вопрос не религии, а именно церкви как института, имеющего свою власть, определенную «мягкую силу», способную сплачивать вокруг себя сторонников тех или иных политических направлений.
* * *
Как мы упоминали выше, данное исследование является лишь частью более широкой темы по конструированию политической идентичности в современной Черногории. Оно позволяет сделать следующие выводы: конструирование идентичности проходит на основе сопоставления со значимым Другим, которым выступает Сербия. При этом используются такие инструменты, как интерпретация истории и образование, что позволяет воспитывать новое поколение черногорцев в русле суверенистской политики и про-европейского курса государства. Однако наличие негативных оценок в обществе, а также сохраняющиеся культурные, родственные и исторические связи с Сербией дают возможность предположить, что создаваемая идентичность является на данный момент лишь фасадом для осуществления внутренней и внешней политики властей.
Список литературы
1. Андрияшевич Ж., Растодер Ш. История Черногории с древнейших времен до 2006 года. М., 2010.
2. Володина Т. А. История и национализм. Доступно на: http://wap.realhistory. forum24.ru/?1-2-40-00000026-000-0-0
3. Миллер А. Россия: власть и история // Pro et contra. 2009. № 3-4.
4. Морозов В. Е. Россия и другие: идентичность и границы политического сообщества. М., 2009.
5. Пономарева Е. Г. Новые государства на Балканах. М., 2010.
6. Ренан Э. Собрание сочинений в 12 томах. Перевод с французского под редакцией В. Н. Михайловского. Т. 6. Киев, 1902. Доступно на: http:// www.hrono.ru/statii/2006/renan_naci.php
7. Стамановик А. Антисрпство у уцбеницима исторще у Црно] Гори. Подгорица, 2007.
8. Тимофеев И. Н. Российская политическая идентичность сквозь призму интерпретации истории. М., 2008.
9. Greenberg R. Language and identity in the Balkans. Oxford University Press, 2004.
1 Zivko M. Andrijasevic. Crnogorska crkva 1852-1918, Niksic, 2008. P. 209.
- 34 -
10. Morrison K. Montenegro’s Kosovo Crisis // Südosteuropa. 2008. № 3. S. 418— 423.
11. Morrison K. The political life of Milo Djukanovic // Südosteuropa. 2009. № 1.
12. Zivko M. Andrijasevic. Crnogorska crkva 1852-1918, Niksic, 2008.
