CC BY
66
тированы на «внешний» контекст и принадлежат к прагматическим компонентам значения языкового выражения.
Осуществление комментария - основная функция системы осложненного предложения, в первую очередь обозначающей коммуникативный ранг информации в тексте в соответствии с личностными смыслами говорящего. В зависимости от коммуникативного статуса выражаемой информации значения осложняющих категорий актуализируют в тексте либо смыслы дополнительных топиков и исходных точек, отношений и пресуппозиций, либо смыслы достоверности и различных оценок сообщаемого, авторизации и адресата побуждения, а также отра-
жают коммуникативные интенции говорящего. Таким образом, можно утверждать, что наряду с системами простого и сложного предложений осложненное предложение предназначено для обеспечения полноценного воплощения замысла говорящего в тексте.
Список литературы
1. Йокояма, О. Теория коммуникативной компетенции и проблематика порядка слов в русском языке // Вопр. языкознания. 1992. N° 6. С.94-103.
2. Человеческий фактор в языке: Язык и порождение речи. М., 1991. 240 с.
Вестник Челябинского государственного университета. 2013. № 37 (328). Филология. Искусствоведение. Вып. 86. С. 46-48.
Л. А. Нефедова, Э. Ш. Никифорова
ОСОБЕННОСТИ КОММУНИКАТИВНОГО ПОВЕДЕНИЯ ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ УЧАСТНИКОВ СУДЕБНОЙКОММУНИКАЦИИ В СИТУАЦИЯХ ПОТЕНЦИАЛЬНОГО КОММУНИКАТИВНОГО КОНФЛИКТА
Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ, грант 12-04-00045, проект «Лингвистические аспекты исследования идентичности личности в изменяющемся мире»
Статья посвящена рассмотрению ряда вопросов, возникающих на стыке языка и права. Особое внимание авторами уделяется интерпретации речевого поведения профессиональных участников судебной коммуникации в ситуациях потенциального конфликта.
Ключевые слова: юрислингвистика, судебный дискурс, профессиональный участник судебной коммуникации, коммуникативная стратегия, коммуникативная тактика.
Исследования последних лет отличаются особым интересом к проблемам функционирования языка в различных сферах профессиональной деятельности. Этот интерес охватил и область права: возникла особая дисциплина - юрислингвистика, изучающая различные вопросы правовой сферы, получающие отражение в языке. Эта наука успешно функционирует во многих странах мира. Так, например, в США Forensic Linguistics (судебная лингвистика) представляет собой сформировавшуюся область знания, рассматривающую широкий круг проблем, касающихся взаимодействия языка и права, где под «правом» понимается поддержание правопорядка, разре-
шение конфликтов в правовом поле и другие вопросы, прямо или косвенно затрагивающие правовую сферу [3. С. 3]. Судебная лингвистика опирается на достижения когнитивной лингвистики, дискурсивного анализа, теории грамматики, теории речевых актов, теории диалога, прагмалингвистики, социолингвистики, функциональной стилистики и т. д. В России в настоящее время лингвистические исследования в области права сосредоточены на проблемах разработки стандартов языка законодательства с целью создания понятных текстов законов, а также проведения лингвистической экспертизы в ходе уголовных процессов.
Особенности коммуникативного поведения.
47
В данной статье мы затронем лишь некоторые вопросы, рассматриваемые в рамках юрис-лингвистики. Так, одним из понятий, которым оперируют специалисты, изучающие взаимодействие языка и права, является «судебный дискурс», рассматриваемый нами как тип речевого поведения участников судебного процесса: профессиональных и непрофессиональных.
Остановимся подробнее на речевом поведении профессиональных участников судебного процесса. Заметим, что в современном обществе право трактуется как особый социальный язык и как способ социального взаимодействия, причем, по мнению Н. Д. Голева, «правовая коммуникация формируется по образу и подобию естественных семиотических систем: естественный язык входит в правовую коммуникацию как часть дискурса, отражает сознание и интенции ее участников» [1].
Взаимодействуя в рамках судебного дискурса, участники судебного процесса проявляют себя как языковые личности, по-разному вербализирующие свои коммуникативные интенции. Поскольку за каждым участником закреплена определенная социальная роль и статус, коммуниканты выступают не столько как индивиды, сколько как представители той или иной социально детерминированной группы. При этом речевое и неречевое поведение профессиональных участников судебной коммуникации подвергается наиболее жесткой детерминации. В то же время их поведение является вариативным за счет применения определенного набора коммуникативных тактик внутри общей коммуникативной стратегии.
Необходимо отметить и тот факт, что участники судебного заседания (прокуроры и адвокаты) общаются в присутствии третьих лиц - судей и присяжных. В этой ситуации говорящий имеет дело с двойным адресатом: реплики юриста направлены как на его непосредственного процессуального собеседника или свидетеля, который является формальным адресатом, так и на присяжных и судей, которые являются фактическим адресатом [2. С. 143]. Для судебного заседания характерна также фиксированная смена коммуникативных ролей. Все это, несомненно, отражается на речевом поведении участников судебного процесса, влияет на построение коммуникативных стратегий и выбор коммуникативных тактик. Например, в судебной коммуникации зачастую встречается ситуация прямого и перекрестного допроса свидетелей и подозреваемых:
"Stormer: You learned there were no weapons?
Davis: I heard there were no guns.
Stormer: But you had no information that they had weapons?
Davis: That's correct.
Stormer: And they were peaceful and no looting
Davis: Well, no looting" (Bowoto v. Chevron).
Задавая простые, понятные вопросы, юрист доказывает, что его подзащитные не проявляли агрессии и не нарушали закон (were peaceful and not looting), причем вопросы задаются таким образом, что опрашиваемый, отвечая на них, неизбежно озвучивает ту информацию, которая нужна адвокату.
Того же алгоритма придерживается и русскоязычный юрист:
«Адвокат: У меня есть вопросы. Скажите, пожалуйста, с заявлением Правозащитного центра «Мемориал» об убийстве Натальи Эстемировой Вы знакомы?
Каляпин: Да.
Адвокат: Когда Вы с ним познакомились?
Каляпин: Прочитал я его, может быть, неделю спустя. О том, что Орлов сделал такое заявление, говорили много.
Адвокат: То есть Вам известно.
Каляпин: С коллегами-правозащитниками я общаюсь достаточно тесно. Безусловно, мне сказали, что такое заявление сделано» (Дело Орлова).
Адвокат, задавая ряд вопросов, имплицитно дает понять, что рассматриваемое дело было освещено в прессе предвзято, акценты расставлены неправильно, что приводит к искаженному восприятию событий.
Все приведенные примеры указывают на то, что перлокутивный эффект таких высказываний направлен на присяжных и судей, поскольку материалы дела предварительно тщательно изучаются как адвокатами, так и прокурорами и ответы на задаваемые вопросы им известны, следовательно, их интенцией является экспликация скрытых мотивов и деталей рассматриваемых дел для оказания влияния на фактического адресата и его убеждения.
Характерным для судебной коммуникации является также повтор фраз типа "you are aware that?", "you will see", "as you see...", «хочу обратить внимание суда на то..», «напрашивается вопрос: почему...», причем такое построение речи помогает акцентировать внимание фактического адресата на необходимой для говорящего информации. Проиллюстрируем это положение рядом примеров: « You're not
going to hear any testimony that Mr. Mueck did anything like that, that he let her keep strapping people so that the money would keep flowing in. We're going to have testimony where he was pre-warned about her... You'll hear in this particular case that the hospital is being reviewed by a couple of different people» (Seward, Muek, Keraga case). Многочисленные фразы, обращенные к фактическому адресату, позволяют направлять внимание слушателей, предупреждают о возможном развитии событий, подготавливают к восприятию важной информации.
«Напрашивается вопрос: почему прокуратура против этого очевидного для всех обстоятельства? Я полагаю, ответ на этот вопрос найти несложно» (Дело Пасько). Адвокат структурирует речь, имплицитно подготавливая слушателей к восприятию информации в нужном для говорящего ключе.
Участники процесса часто прибегают к перефразированию утверждений собеседника с целью привлечения внимания наблюдателей к определенной информации: "Witness: ... about five days later, on March, 13, 2003, she went to her primary doctor, Dr Washington and according to his records she had complaints about acute pain or pain arising in the recent past.
Prosecutor: Let me interject for a moment, if I may, Doctor. You said that there was evidence of acute and I think you went onto pain, you went onto explain what that means. But just so it's clear to the members of the jury, does acute mean, in this context, does that mean extreme pain?" (Seward, Muek, Keraga case).
Прокурор перефразирует слова свидетеля и тут же задает вопрос по поводу услышанных показаний, прямо обозначив свою цель (just so it's clear to the members of the jury), привлекая этой фразой внимание присяжных и попутно объясняя свидетелю цель своего вопроса. Данный ход рассчитан прежде всего на фактического адресата: прокурор «сигнализирует» присяжным о том, что далее будет предъявлен материал, на который нужно обратить особое внимание.
«Адвокат Резник: Скажите, пожалуйста, Вам известно что-нибудь о том, как расследуется дело об убийстве Эстемировой?
Шведов: Да, мне это известно, и на «Кавказском узле» мы публиковали сведения о том, как идет, как, вернее, не идет это расследование.
Адвокат Резник: Не идет расследование?» (Дело Орлова).
Адвокат привлекает внимание присяжных к последней фразе, намекая на то, что расследование по рассматриваемому делу не проводится должным образом. Такое коммуникативное поведение связано с необходимостью усилить свою позицию и ослабить позицию оппонента в процессе судебной аргументации.
Все проиллюстрированные приемы реализуются в рамках судебной коммуникации не изолировано и хаотично, а являются составной частью коммуникативных тактик дискредитации, профессиональной самопрезентации, имитированного диалога и ряда других в рамках базовых коммуникативных стратегий.
Список литературы
1. Голев, Н. Д. О специфике языка права в системе общенародного русского языка и ее юридическое функционирование // Юрислинг-вистика-5: Лингвистические аспекты права и юридические аспекты языка : сб. науч. тр. Барнаул, 2004. С. 41-59.
2. Куралева, Т. В. Особенности коммуникативного поведения участников судебного заседания (на материале англоязычных детективных романов) // Филологические науки в России и за рубежом : материалы междунар. науч. конф. СПб., 2012. С. 143-145.
3. Olsson, J. Forensic Linguistics. London, 2004.269 p.
Список источников
1. Речь адвоката Генри Резника. Дело Григория Пасько [Электронный ресурс]. URL: http://www.den.lv/index.php?s=4f4eabe94c7ce7d c312 9d642772d27bd&showtopic=21219&pid=3 85755&mode=threaded&show=&st=0 .
2. Стенограмма судебного заседания по уголовному делу о клевете, возбужденному против председателя Совета Правозащитного центра «Мемориал» Олега Орлова [Электронный ресурс]. URL: http://www.memo.ru/ 2011/02/02/0202111.html.
3. Jury Trial before the Honorable Ewing Werlein, United States District Judge in the Peterson, Seward, Muek, Keraga, Davis case September 9,1998 [Electronic resource]. URL: http://www. fmsfonline.org /eastepp.opening.html.
4. Larry Bowoto V. Chevron Corporation - Ninth Circuit [Электронный ресурс]. URL: http://www.ca9.uscourts.gov/.../09-156411.pdf.
