ОСОБЕННОСТИ КИТАЙСКОЙ МОДЕЛИ «ГОСУДАРСТВА РАЗВИТИЯ» Текст научной статьи по специальности «Экономика и бизнес»

СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

www.hjournal.ru

Journal of Economic Regulation, 2022,13(1): 6-19 DOI: 10.17835/2078-5429.2022.13.1.006-019

ОСОБЕННОСТИ КИТАЙСКОЙ МОДЕЛИ «ГОСУДАРСТВА РАЗВИТИЯ»1

КАРАЯНИС НИКОЛАОС,

Университет Винстон-Салем, Северная Каролина, США, e-mail: karagiannisni@wssu.edu;

ШЕРИХ МУЛА,

Университет Винстон-Салем, Северная Каролина, США;

Я ЭЛЬСНЕР ВОЛЬФРАМ,

0

^ Университет Бремена,

^ Германия

о"

s Перевод с английского Андрея Верникова и Марии Кругловой

£

ф Цитирование: Караянис Н., Шерих М., Эльснер В. (2022). Особенности китайской модели

„ «государства развития». Journal of Economic Regulation (Вопросы регулирования экономики) 13(1): 6-19

1 DOI: 10.17835/2078-5429.2022.13.1.006-019

5 О

g Статья преследует цель рассмотреть черты и отличия китайской модели «государства

m

развития» и предпринимательского государства от общей восточноазиатской модели «государства развития», а также оценить перспективу данной модели. Первая часть статьи посвящена экономическому росту и политике Китая после Второй мировой войны с акцентом на усилия по ускорению развития. В следующих разделах анализируется конкретный контекст, в

вытекающие из данной концепции, прежде всего промышленное таргетирование, с учётом социокультурных и политико-институциональных характеристик данной страны. В заключение

го ш о

о. ^

с? котором происходит экономическое развитие Китая, сквозь призму неортодоксальной концепции

^ «государстваразвития». Затрагиваются ключевые вопросы политики экономического развития, л о о

.

а

т делаются выводы.

2 Ключевые слова: Китай; макроэкономические показатели; «государство развития»; р политика развития; промышленное таргетирование; рост производства в регионах.

3 <3 ш ее о

о о ш

Ll_

о <

ее

1 Перевод (с сокращениями) на русский язык статьи, опубликованной в журнале Forum for Social Economics (DOI: 10.1080/07360932.2020.1747515). Печатается с разрешения авторов и издателя.

О © Караянис Н., Шерих М., Эльснер В., 2022

GROWTH AND DEVELOPMENT OF CHINA: A DEVELOPMENTAL STATE 'WITH CHINESE CHARACTERISTICS'2

NIKOLAOS KARAGIANNIS,

Winston-Salem State University, NC, USA, e-mail: karagiannisni@wssu.edu;

MOULA CHERIKH,

Winston-Salem State University, NC, USA;

WOLFRAM ELSNER,

University of Bremen, Germany

Translated into Russian by Andrei Vernikov and Maria Kruglova

см см

Citation: Karagiannis N., Cherikh M., Elsner W. (2022). Growth and development of China: A см developmental state 'with Chinese characteristics'. Journal of Economic Regulation 13(1): 6-19 DOI: 10.17835/2078-5429.2022.13.1.006-019 °

oo

■H

The aim of the paper is twofold: 1. to examine the identities and differences of the Chinese model of the developmental and entrepreneurial state 'with Chinese characteristics' with the general East Asian > developmental state model, and 2. to derive some perspectives for the future of the particular Chinese ф model of the developmental state. The paper is structured as follows. The first main section briefly discusses China's growth performance and policies since World War II with respect to the country's s development efforts. Subsequent sections analyse aspects of the particular economic development о framework of China, based on an interventionist heterodox developmental state argument, and describe some critical development policy areas that emanate from such an argument placing great emphasis on industrial targeting while taking the country's sociocultural and politico-institutional traits into consideration. Some conclusions end the paper.

Keywords: China; macroeconomic performance; developmental state; development policy; industrial targeting; regional production growth.

JEL: E6; F1; F5; O1; O2; P2 5

о

Cl d

1. Введение m

Китай показывает впечатляющий экономический рост в последние десятилетия. z

Среднегодовые темпы прироста ВВП на протяжении 30 лет составляли около 10%, что р не удавалось другим крупным странам. Это позволило вывести из нищеты более 800 млн

человек, нарастить международную помощь и зарубежные инвестиции, приобрести о

политическое влияние. При своём населении свыше 1,3 млрд человек Китай скоро может ^

стать крупнейшей экономикой мира. Со времён кризиса 2008 г. Китай вносит наибольший ^

вклад в рост мировой экономики и торговли благодаря огромным государственным и ®

частным инвестициям (World Bank, 2018). §

Изучение опыта Китая приобретает всё большую важность в плане влияния как на теорию, так и на политику экономического развития. Вопреки трактовкам, ставящим во главу угла «отдачу факторов производства», «рыночное превосходство» и

§ т

X

пз ш

о <

2 This is a slightly reduced Russian language translation of an article originally published at the Forum for Social Economics (DOI: 10.1080/07360932.2020.1747515).

«эффективность», китайский путь развития имеет много общего с восточноазиатским

подходом к «государству развития». Это прямая поддержка государственных

предприятий со стороны правительства, государственный контроль над кредитно-

финансовой сферой, импортозамещающая индустриализация, ставка на самые

динамичные отрасли и производства, высокая зависимость от внешних рынков и

высокая норма внутренних сбережений. Даже некоторые из запланированных в Китае

реформ корпоративного управления (corporate governance) вполне вписываются

сюда и вряд ли изменят базовые параметры восточноазиатской модели. Принято

считать, что Китай обязан своим быстрым ростом рыночной ориентации экономики

после 1978 г. (Balassa, 1988; World Bank, 1993). Однако основная масса экономистов и

социологов ошибочно полагает, что быстрый рост Китая — это относительно недавний

феномен. На самом деле экономическая мощь Китая росла кумулятивно на протяжении

последних 70 лет. Власти Китая проводили политику, которая во многих отношениях

противоречила неоклассической и неолиберальной экономической теории. Кроме того,

поскольку Китай всё в большей мере поддерживает предпринимательскую инициативу,

причём комплексно и эффективно, беря на себя высокорисковые НИОКР на ранней

стадии технологического цикла, то появляется всё больше оснований считать его также

предпринимательским государством (Mazzucato, 2013), что также было ключевой чертой

сч модели государства развития, реализованной в странах Восточной Азии.

см Необходимость анализа опыта Китая в сравнении с моделью государства развития,

^ реализованной в странах Восточной Азии, возникает ввиду некоторых конкретных

2 особенностей развития и политических подходов. Так, Китай проводит политику «открытых о

■н дверей», которая может помешать государственному вмешательству в экономику. С 1980-х

0 гг. китайские власти прилагают тщательные и планомерные усилия и превращают страну в самую динамичную экономику Восточной Азии и важный центр роста в регионе (Baek,

® 2005; Brandt, Rawski, 2007; Knight, 2014). Однако лишь немногие исследования сравнивают

g специфику стратегии развития Китая с общей моделью государства развития, характерной

1 для стран Восточной Азии.

g Китай стал сильно зависеть от экспортных рынков и импорта передового

m технологического оборудования из ведущих капиталистических стран (World Integrated

s Trade Solution, 2018). Быстрое экономическое развитие создало и немалые сложности,

го включая рост неравенства, быструю урбанизацию, нагрузку на окружающую среду и

о. дисбаланс внешнего сектора. Китай также столкнулся с демографическим давлением

^ из-за старения населения и внутренней миграцией рабочей силы (Hu, 2011; World Bank,

££ 2018). В течение последних нескольких лет Китай сталкивается с агрессией Запада

з в плане торговли, инвестиций и технологических войн. Наконец, как показывает обширный опыт, переход из положения страны со средним доходом к положению с

о о с^

о высоким может оказаться труднее, чем переход от низкого уровня к среднему. Чтобы " экономический рост Китая был устойчивым, может потребоваться значительная о политическая корректировка, и уже в двух последних пятилетних планах (12-м и 13-м) в модель развития были внесены определённые изменения.

В статье показано, что китайская модель развития имеет много общего с той моделью, которую использовали страны Восточной Азии, а не с экономической либерализацией англосаксонского типа. Статья решает две задачи: (а) изучить особенности и отличия О модели государства развития и предпринимательского государства «с китайской о спецификой» от общей модели государства развития стран Восточной Азии; (б) наметить ш перспективы особенной китайской модели.

о В следующем разделе статьи кратко освещаются вопросы, связанные с

< экономическим ростом и политикой по развитию Китая после Второй мировой войны.

Далее анализируются особенности экономического развития Китая, вытекающие о из представления об активном государстве развития, с акцентом на промышленное

о ш ее о

таргетирование и с учётом социально-культурных, политических, институциональных особенностей страны. Завершают статью выводы.

2. Обзор экономического развития Китая и инициатив по его ускорению после Второй мировой войны

К 1949 г. экономика Китая страдала от разрушительных последствий нескольких десятилетий войны. Многие шахты и фабрики, системы транспорта, связи и энергоснабжения были в нерабочем состоянии или полностью разрушены; в северовосточных районах часть промышленного оборудования после завершения войны с Японией была демонтирована для отправки в СССР. Сельское хозяйство переживало упадок, а производство продуктов питания сократилось примерно на 30% по сравнению с предвоенным периодом. Экономические проблемы усугублялись высокой инфляцией (Chow, 2007: 26; Kroeber, 2016: 210-214).

После образования КНР и прихода к власти Коммунистической партии в 1949 г. долгосрочной целью стало превратить Китай в современную мощную социалистическую страну. Это предполагало индустриализацию, перераспределение земель по всей стране, повышение уровня жизни, сокращение разницы в доходах и создание современной военной техники. Но экономическая политика несколько

см

раз корректировалась в ответ на изменения в экономике, внутренней политике и о международной обстановке. ^

В течение первой пятилетки (1953-1957 гг.) руководство страны ориентировалось о на советскую модель и уделяло особое внимание интенсивному развитию ^ промышленности. Однако, несмотря на высокие темпы промышленного производства и 'н рост национального дохода, отставание сельского хозяйства, растущий дисбаланс между ■> сельским хозяйством и промышленностью и отсутствие гибкости в принятии решений ф убедили политическое руководство в том, что советская сверхцентрализованная ^ отраслевая модель в китайских условиях не может быть реализована (MacFarquhar, 1997: 233-234). 1

От второго пятилетнего плана (1958-1962 гг.), который должен был продолжить § политику первой пятилетки, отказались и вместо этого применили подход, который опирался на стихийные усилия населения («народные коммуны») по дальнейшей реорганизации сельского хозяйства, чтобы совершить «большой скачок» во всех отраслях. Но неблагоприятные погодные условия и неправильное распределение

m

<

ресурсов привели к тому, что в 1959 и 1960 гг. сельскохозяйственное производство упало ^

на 14% и 13% соответственно, в 1961 г. — ещё на 2%. Возник серьёзный социально- ^

о о с^ а О

т

экономический кризис, вызванный повсеместным голодом. Чрезмерная нагрузка на оборудование и рабочих, последствия сельскохозяйственного кризиса, отсутствие тщательной координации и прекращение советской помощи — всё это привело к падению промышленного производства на 38% в 1961 г. и ещё на 16% в 1962 г. — см. рис. 1 и рис. ^ 2 (Ма^Ыюп, 2007: 69-72). ¡=

В период «перестройки и восстановления» (1961-1965 гг.) модель экономического з развития сочетала в себе элементы модели первой пятилетки (централизация, ш упор на промышленность) с вниманием к сбалансированности и элементами о децентрализации собственности и принятия решений. Инвестиционные приоритеты ^Е поменялись местами: сначала сельское хозяйство, способное обеспечить потребности ^ растущего населения, затем лёгкая промышленности, и лишь потом — тяжёлая ^ (МасЕащиЪаг, 1997: 234—235). Экономическая стабильность была восстановлена. В 1961-1966 гг. сельскохозяйственное и промышленное производство росло в среднем на 9,6% и 10,6% в год, в основном за счёт возрождения предприятий, которые после экономического коллапса в 1961 г. были недозагружены, а также благодаря о

о <

ее

см см о см

00 ■н

о

X

§

т

техническому прогрессу в сельском хозяйстве и распространению сельских мелких производств.

На пленуме ЦК КПК (18-22 декабря 1978 г.) была представлена программа постепенного, но существенного реформирования экономической системы. Её целью был не отказ от социализма, а попытка заставить его работать лучше путём возрастание роли рыночных механизмов в экономической системе и сокращения прямого государственного планирования и контроля (Hu, 2011). Намечался рост экспорта, преодоление недостатков в сфере транспорта и связи, производстве угля, чугуна, стали, строительных материалов и электроэнергии, устранение дисбаланса между лёгкой и тяжёлой промышленностью. С 1979 г. правительство продвигало систему контрактной ответственности (contract responsibility system) в сельском хозяйстве. К 1982 г. корректировка принесла заметные результаты: был отмечен существенный рост доходов, повышение доступности продуктов питания, жилья и товаров народного потребления, высокие темпы роста во всех отраслях, кроме тяжёлой промышленности (Naughton, 2007: 85-86). Роль рыночной системы постепенно возрастала (MacFarquhar, 1997: 243-247).

Для модернизации, реструктуризации и стратегического позиционирования промышленности требовалась хорошо скоординированная политика. В условиях экономических реформ роль международной торговли беспрецедентно возросла. Были легализованы прямые иностранные инвестиции, прежде всего это осуществлялось путём создания совместных предприятий с участием иностранного капитала (MacFarquhar, 1997: 248). Новый подход к международной торговле выразился в появлении в 1979 г. четырёх особых экономических зон (Шэньчжэнь, Чжухай, Шаньтоу и Сямынь), которые стали анклавами, где иностранные инвестиции имели особый статус. Ещё более значимым для экономического развития Китая было учреждение в 1984 г. зон экономического развития в четырнадцати крупнейших прибрежных городах, включая Далянь, Тяньцзинь, Шанхай и Гуанчжоу. Эти зоны должны были создать продуктивный обмен между иностранными фирмами с передовыми технологиями и крупными китайскими структурами (Naughton, 2007: 90-91; Nolan, 2001).

CD Ш

О <

Ф

15 о О

С

О

m

о ш си о

о о ш

Ll_

о

_J

<

СИ 3

о

70%

60%

50%

40%

30%

20%

10%

0%

_. l^r^r^r^cQcooooooouicnaioim

CTl CTl С: CTi С: CTl О": Ol Ci Cji С: (Т'. СТ: <7i О", С'. С:

'Импорттоваров и услуг

Экспорт товаров и услуг

Рис. 1. Торговля КНР (% от ВВП) Источник: составлено по данным: World Development Indicators. DataBank (databank.worldbank. org).

Рис. 2. Добавленная стоимость по отраслям (% от ВВП) Источник: составлено по данным: World Development Indicators. DataBank (databank. worldbank.org)3.

Рис. 3. Безработица (% от общей численности рабочей силы) Источник: составлено по данным: World Development Indicators. DataBank (databank. worldbank.org).

CM CM О см

0 с

00 ■н

1

§

x

пз

Ш

о <

CD 15

О О

С

О

m

Реформы имели заметный успех, но породили и ряд проблем. Рыночная активность и деятельность независимых профессиональных управленцев снизили авторитет КПК. Возникла угроза инфляции. Поднялся уровень преступности и коррупции. Наметился моральный упадок, вызванный более свободным экономическим и политическим климатом и увеличивающимся разрывом в доходах между людьми, которые богатели, и всеми остальными. Это подтолкнуло политическое руководство к обсуждению дальнейшего курса реформ: как сочетать требования эффективности и рыночные стимулы с необходимостью действенных мер со стороны правительства? При общей

3 Актуальные статистические данные внесены переводчиками с разрешения авторов статьи (рис. 1, рис. 2, рис. 3).

О Ш СИ О

О О Ш Ll_

О _|

<

СИ 3

о

приверженности дальнейшим реформам определённые цели, а также темпы и масштабы необходимых корректировок требовали осторожности (Naughton, 2007: 96—97, 100, 104).

Преемственность политической системы и более смелые экономические реформы стали отличительными чертами нового 10-летнего плана развития, и в начале 1990-х гг. экономика Китая снова набрала обороты. Несмотря на дополнительные долгосрочные корректировки, государственным предприятиям предстояло сохранить лидерство в ключевых отраслях экономики. Опасаясь гиперинфляции, власти усилили централизованный контроль над финансовой системой, свернули спекулятивные ссуды, повысили процентные ставки и переоценили инвестиционные проекты. С конца 1990-х гг. темпы инфляции упали в ответ на ужесточение денежно-кредитной политики и контроль над ценами на продовольствие. Китай столкнулся с замедлением экономического роста на фоне роста безработицы (рис. 3). С конца 1990-х гг. власти приступили к решению проблем государственных предприятий и модернизации банковской системы. В 2001 г. Китай стал членом Всемирной торговой организации (ВТО).

Социально-экономические показатели улучшились, но будущий экономический рост и развитие осложняется старением населения и ухудшением экологической обстановки, а также разрывом между более развитыми и индустриализированными прибрежными см провинциями и бедными внутренними районами (Oi et al., 2010). В 12-й (2011—2015 гг.) и см 13-й (2016—2020 гг.) пятилетние планы были внесены изменения, которые подчёркивают ^ важность сферы услуг и призывают к решению социальных и экологических проблем, повышению качества образования и здравоохранения, расширению социальной защиты, ■н повышению энергоэффективности и сокращению загрязнения. Целевые показатели

0 годового роста в 12-м и 13-м пятилетних планах отражают изменение акцентов в экономике и сосредоточение на качестве роста при сохранении ключевой цели создать

® «умеренно процветающее общество» (Chow, 2007: 47, 60; Hu, 2011).

^ В целом реструктуризация китайской экономики привела к более чем десятикратному

1 увеличению ВВП с 1978 г. Ввиду исторических и политических особенностей,

g связанных с общей системой и моделью развития Китая, государственный сектор

m имеет в национальной экономике большую долю, чем частный. Китай — крупнейшая

S в мире производственная экономика и экспортёр товаров, самый быстрорастущий

го потребительский рынок, второй по величине импортёр товаров. о

^ 3. Сравнение моделей «государства развития»,

££ реализованных в Восточной Азии и Китае

з Экономические успехи Китая неслучайны. У китайской политики развития,

о. которая включала в себя сложный комплекс мер, были свои сильные и слабые стороны.

о С момента создания КНР правительство играло ключевую роль в экономическом

" росте. Столь длительное развитие c опорой на собственные ресурсы требует сильного

о государства, способного ставить амбициозные цели и задачи национального масштаба, обеспечивать независимую оценку процессов и результатов, причём в режиме постоянного самообучения и готовности к оперативному вмешательству (Eisner, 2019: 26,

ос 41). Как отмечает А. Гершенкрон (1962), естественным ответом со стороны государства

— (совокупной политико-административной системы страны, включая различные уровни

о центрального и местного правительств и соответствующие бюрократические машины)

о на сложные проблемы была намеренная попытка облегчить и ускорить процесс ш промышленного развития, которое чаще всего включает, но не ограничивается быстрым о ростом выпуска и производительности, а также сдвигом отраслевой структуры в пользу < промышленности. Очевидно, что китайское государство неоднократно пыталось достичь этих целей, приоритизируя потребности роста своих отраслей и производств, причём ° часто за счёт тех, которые имели иностранные корни или связи. Тем не менее, ряд

учёных и специалистов ставят под сомнение то, в какой степени это вмешательство было институционализировано, и позволит ли экономическая экспансия Китая занять своё место среди государств, которые уже успели достичь высокого уровня развития в совершенно ином контексте мировой экономики и политики (Baek, 2005; Doner et al., 2005; Knight, 2014).

Подход Китая к экономическому планированию, на наш взгляд, вписывается в модель государства развития и является самым свежим примером её воплощения. К особенностям китайской модели государства развития можно отнести: наследие централизованного планирования; сильное центральное правительство с разветвлённой бюрократической системой; обширную инфраструктуру тяжёлой промышленности; осуществление промышленной политики; сочетание трудоёмких производств с импортозамещающими капиталоёмкими; высокий уровень внутренних сбережений; корпоративистский контроль над обществом. Китайская модель включает также авторитетное руководство, которое направляет экономическое развитие, ограничивает доступ к процессу выработки политики и предотвращает формирование таких групповых интересов, как профсоюзы, которые отвлекали бы от национальных приоритетов. Обзор литературы позволяет выделить три политико-структурных фактора, которые кажутся существенными применительно к Китаю.

Во-первых, компетентное и относительно автономное государство, в значительной g степени свободное от давления со стороны отдельных социальных групп, может 041 способствовать экономическому развитию посредством целенаправленного вмешательства в национальную экономику. В противном случае на разработке и проведении государственной политики неизбежно отразилось бы давление групповых интересов (Woo-Cumings, 1999). Поскольку особенность китайской модели развития действует в неблагоприятной мировой обстановке, эта относительная автономия должна включать в себя и международное измерение, чтобы пространство для манёвра у правительства не было жёстко ограничено условиями, навязанными могущественными организациями или внешними интересами.

Во-вторых, китайская бюрократия укомплектована компетентными кадрами, которые отбирают при приёме на работу по строгим критериям и стимулируют согласно принятой в КПК системе продвижения по службе, учитывая результаты труда (Knight, 2014: 8—9). Партия смогла эффективно интегрировать в себя бизнес-элиту, обеспечив встроенность государства в общество, что создало обширную сеть каналов для обмена информацией и эффективного политического реагирования (Evans, 1995: 24—25). Китайское государство в целом является мощным и компетентным и хорошо внедрено ^ в экономическую систему, что повышает его потенциал и позволяет играть роль g государства развития. &

В-третьих, поскольку развитие — это сложный динамический процесс, то оно должно о опираться на подробную программу. Необходимо сформулировать относительно чёткое ^ консенсусное представление о будущем страны, для того чтобы чиновники, динамично о развивающиеся местные производители и всё общество разделяли цели национального ^ развития (Dickson, 2003; Karagiannis, 2002).

Все эти факторы, по-видимому, вписываются в представление Уэйда (1990: 350—377) се об «управляемом рынке», где развитие направляется правительством. Государство, — пытающееся быть таким и достигающее в этом успеха, как раз и можно считать о государством развития. Однако становление государства развития в Китае идёт под о влиянием специфических исторических, структурных, культурных и политических ш факторов, которых не было в большинстве других стран (Karagiannis, Madjd-Sadjadi, о 2007). Существует также принципиальный вопрос о типе стратегии развития. < Различные подходы, применявшиеся китайскими лидерами на протяжении многих Q^ лет, предполагали разные способы и результаты государственного вмешательства. о

о

Ключевой вопрос здесь в том, что различные идеологии и политики могут быть успешными в преобразовании промышленности, только если они совместимы друг с другом (Gerschenkron, 1962).

Государственный и частный секторы могут сотрудничать в реализации планов развития, дополняя друг друга. Каждый из них вносит свой вклад в силу своих компетенций, и оба участвуют в финансовом результате. Поэтому улучшению отношений между правительством и деловым сектором в Китае уделяется повышенное внимание. Государственно-частное партнёрство может снизить нагрузку на правительство и налогоплательщиков по финансированию развития и общественных проектов, разделяя затраты и риски (Mazzucato, 2013); способствовать децентрализации, когда в принятие решений вовлекаются местные органы власти и более низкие звенья отраслевого управления. Такое стратегическое партнёрство может ослабить бюрократизацию и повысить эффективность управления на центральном и местном уровнях, ведь и власти, и частный бизнес берут на себя конкретные обязательства и отвечают за их исполнение. Правительство создаёт пространство для реализации творческих деловых инициатив. В условиях нехватки инфраструктуры и неспособности правительства в одиночку построить и обслуживать инфраструктурные проекты, государственно-частное партнёрство расширило возможности создавать такие важные общественные блага,

см

см как дороги, водоочистные сооружения и электростанции, повышая их доступность ° для населения (Brandt, Rawski, 2007; Naughton, 2007; Nolan, 2001; Zhou et al., 2012). ^ Министерство финансов создало специальный орган, который мобилизует сетевые ресурсы для оказания помощи правительственным чиновникам в разработке политики, ■н предоставляет государственному и частному сектору платформу для взаимодействия,

0 консультаций и обучения.

Расширение негосударственного сектора — в основном за счёт прямых иностранных ® и частных инвестиций — играет важную роль в более широком включении Китая ^ в мировую экономику. Государственный сектор по-прежнему играет ведущую роль

1 в тяжёлой промышленности, если смотреть на долю в общем объёме производства, g валовых инвестициях в основной капитал и числе занятых (Knight, 2014; Nolan, 2001). m Важным вопросом является совместимость модели государства развития с S политической либерализацией и демократическими формами правления. Пойдёт

т

ли развитие Китая по ортодоксальному англосаксонскому пути или сохранит черты активного государства развития?

История успеха стран Восточной Азии способна дать уроки, имеющие отношение ££ и к Китаю. Этот успех стал результатом конкретных исторических обстоятельств (Karagiannis, 2002), но историческое наследие и собственные условия Китая отличаются от них, что может направить развитие по другому пути. В частности, львиная доля китайской экономики по-прежнему приходится на государственные предприятия; политика «открытых дверей» в основном подстегнула рост восточных прибрежных о территорий; контроль за движением капитала и относительно неразвитый финансовый рынок ограничивают свободный переток финансовых ресурсов; большая часть прямых иностранных инвестиций приходится на малый и средний бизнес китайской ее диаспоры; высокий уровень внутренних сбережений подпитывает финансирование — государственных предприятий; опорой для роста трудоёмких производств являются о поселково-волостные предприятия в сельской местности (Brandt, Rawski, 2007). о Следовательно, могут существовать значительные институциональные и другие ш препятствия переносу и воспроизведению в Китае восточноазиатской модели государства

о развития. Поскольку государство и дальше будет направлять развитие и контролировать —| u u

< проведение экономической политики, то вызов для китайских руководителей может

QC состоять в том, чтобы построить аналогичные механизмы промышленной политики,

о основанные в большей степени на консультациях и консенсусе.

-О

о о

С

О

m

4. Промышленное развитие и таргетирование

Прагматичное государство развития в Китае стремилось бы к тому, чтобы привести инвестиционные потоки и политику в соответствие с экономическими, социальными и экологическими приоритетами. Кроме того, нужно учитывать социально-культурную матрицу страны и формирующие её институты. Для китайского государства развития первостепенное значение имеет промышленное таргетирование. Как и в других странах Восточной Азии, где реализовывалась модель государства развития, которая отводит ключевую роль промышленному таргетированию, китайское правительство задаёт экономике направление, выделяя ресурсы на конкретные цели. Но в Китае также имеет место рост дифференциации в доходах, объёме производства и технологическом уровне между развитыми прибрежными районами и материковой частью страны (Chow, 2007; Das, 2014: 6).

Политика увеличения совокупного спроса может в значительной степени поддержать развитие, поскольку соответствующая налоговая, денежно-кредитная и валютная политика может внести большой вклад в улучшение макроэкономических показателей и поддержание промышленного роста. Согласно теории «функциональных финансов» (Lerner, 1943), вопрос о том, не слишком ли высоки бюджетные расходы, следует оценивать по особым критериям, учитывая роль налогово-бюджетной политики в поддержке конкретных динамично развивающихся отраслей и сфер производства, g имеющих высокий потенциал. Поскольку ослабление государственного контроля над финансовым сектором в обозримом будущем маловероятно, то цели денежно-кредитной ^ политики должны способствовать финансовой стабильности. Это предполагает

00

сохранение контроля над движением спекулятивного капитала, поддержание .н процентной ставки, что позволит перспективным фирмам привлекать необходимый капитал и удлинять сроки финансирования (Baek, 2005).

Важно добиваться прогресса в динамично развивающихся передовых отраслях, таких, как солнечная и возобновляемая энергетика и «зелёные» технологии, транспорт, § информационные технологии, культурное наследие и туризм, а также банковские и | финансовые услуги на местном уровне. Это может открыть новые возможности и создать стимулы для широкого круга новых видов экономической деятельности, особенно в центральной и западной частях материкового Китая. Это и есть процесс промышленного таргетирования, включающий выращивание приоритетных отраслей, что позволяет диверсифицировать производство. Чёткое промышленное таргетирование фокусируется на стратегических отраслях, которые, как ожидается, в будущем станут драйверами экономического роста в регионе. Поскольку производственные цепочки являются собственными, то дифференциация выпуска, скорее всего, усилит взаимодополняемость и прямые и обратные связи.

см

§

т

о; ^

х го ш

о ^

<

ь ф

с^

15 о О с^

Потребность в связях, способствующих росту, особенно остро ощущается в материковой о

части Китая из-за недостаточного использования местных ресурсов. Планируемая ^

реструктуризация и обновление местных производственных линий в материковом о

Китае должны стать ключевым компонентом национальных промышленных стратегий <5

(т.е. «региональным измерением» промышленного таргетирования). Кроме того, ^^

развитие потенциала региональных производств и фирм в основных отраслях сможет сс

разнообразить технологический ландшафт страны и снизить уязвимость перед лицом —

мировых кризисов. Таким образом, взаимосвязь между развитием агропромышленного о

комплекса, производством и сферой услуг и поспособствует развитию регионов, и в то о

же время расширит круг стабильных, надёжных и менее энергозависимых поставщиков ш

11

(Karagiannis, Madjd-Sadjadi, 2007). о

Очевидно, что чрезмерная зависимость от роста экспорта ограничивает распределение < выгод непосредственно среди китайского населения и усиливает иностранное влияние на экономику. Китаю следует шире использовать свои производственные ресурсы о

и мощности, поскольку расширение местных производственных линии позволит обеспечить необходимый региональный рост, совокупное потребление и повышение уровня жизни населения. Модернизация дополнительных или связанных между собой отраслей сферы услуг также будет способствовать росту регионального производства и повысит конкурентоспособность Китая в мировой экономике знаний. Для этого предлагается сделать упор на: (1) государственное финансирование и управление региональными инвестициями; (2) стимулы для ключевых компаний и отраслей, пользующихся благоприятными условиями; (3) препятствия развитию неблагополучных отраслей (Wade, 2012, 2014).

Региональные инвестиции необходимо увеличить как в количественном, так и в качественном отношении. Планируемые инвестиции в технологические инновации, НИОКР и подготовку кадров должны обеспечивать требования приоритетных отраслей; привести финансы в соответствие с политикой промышленного таргетирования и помочь социализировать риски и выгоды (Mazzucato, 2013); увеличить объем навыков и опыта, увязав повышение производительности с доходами; в промышленной сфере повысить компетентность и конкурентоспособность экономики материкового Китая.

Отдельные стимулы и сдерживающие факторы могут служить полезным инструментом в арсенале промышленной политики. Избирательные стимулы см должны быть привязаны к показателям, ограничены по времени и включать в себя см эффективную систему сдержек и противовесов (Karagiannis, Madjd-Sadjadi, 2007). ^ Антистимулы для неблагополучных и неуспешных отраслей могут стать неотъемлемой частью эффективной промышленной политики. Они помогут высвободить капитал для ■н стимулирования регионального промышленного развития либо за счет увеличения о доходов, либо путем перенаправления инвестиций в приоритетные отрасли и области.

Антистимулы в некоторой степени невосприимчивы к конкуренции извне, поскольку ® они не дают ощутимого несправедливого преимущества стране, которая их использует, ^ но позволяют увеличить количество отраслей, которым уделяется особое внимание. | Ввиду действующих торговых соглашений и после вступления в ВТО Китай изменил g промышленную политику (например, меры по защите автомобильной промышленности, m которые противоречили правилам ВТО). Учитывая, что правила ВТО ограничивают одни S варианты политики больше, чем другие, этот вариант «дискриминационных стимулов» также позволяет разработчикам промышленной политики оправдать постепенное свёртывание стимулов и лишить неблагополучные компании финансовой поддержки.

Стратегия промышленных кластеров и «полюсов роста» может стать важным двигателем промышленного развития и уравновесить привлекательность прибрежных з районов Китая в сравнении с другими регионами. Поддерживая накопление о. технологического капитала и инновации на региональном и местном уровнях, стратегия о «полюсов роста» может поспособствовать развитию внешних связей и эффекту масштаба. " Наличие таких внешних связей может способствовать дальнейшему промышленному о развитию материковой части Китая. Результатом деятельности этих кластеров будет объединение ключевых игроков в единую траекторию промышленного развития. При удачном развитии этих кластеров появится возможность расширить технологический се ландшафт и повысить квалификацию каждого отдельного игрока; ускорить научные — открытия, обучение и инновации; стимулировать обмен важной технической и рыночной о информацией; стимулировать создание новых предприятий; улучшить управленческий

о потенциал и предпринимательские навыки; снизить инвестиционные риски и увеличить ш размер прибыли и темпы роста (Karagiannis, 2002; Mazzucato, 2013). о Промышленная политика Китая проводится по двум направлениям: политика развития

< и политика реформирования промышленности, при этом делается упор на последнюю. В настоящее время для правительства Китая более важной задачей является реформирование о промышленности, а не развитие новых отраслей или проведение выборочной и отраслевой

промышленной политики. В Китае уже имеется хорошо развитая тяжелая промышленность, и её реформирование служит важным направлением политики для продвижения стратегических отраслей с использованием технологий среднего уровня. Основная цель этой политики—установить олигополистическое доминирование крупных предприятий (например, это касается нефтехимической промышленности и таких компаний, как PetroChina и Sinopec), способных конкурировать на мировом рынке, и предотвратить случайный рост разрозненных мелких фирм и предприятий в ведущих отраслях (Nolan, 2001). Что касается стратегии развития новой отрасли, то её применяют к электронике и информационным технологиям.

В последние годы руководство страны сместило акцент со стратегии «сделано в Китае» на «инвестировано и разработано в Китае» и определило приоритеты политики в области научных исследований в «Национальной средне- и долгосрочной программе развития науки и технологий (2006—2020 гг.)» и 12-ом и 13-ом пятилетних планах. Правительство намерено уделить особое внимание «Плану развития национальных стратегических отраслей», таких, как высокотехнологичное производство, биотехнологии, экологические технологии, возобновляемые источники энергии, материаловедение (включая биоматериалы), информационные технологии и технологии связи и автомобильная отрасль с упором на электромобили. Конкретные меры политики включают увеличение инвестиций в науку и технологии (ожидалось, что расходы на НИОКР составят 2,5% ВВП к 2020 г.)4, налоговые льготы, финансовую помощь в государственных закупках, защиту конкурентоспособной интеллектуальной собственности и содействие молодым ученым (Brandt, Rawski, 2007; Knight, 2014). 041

Для того, чтобы вузы Китая вошли в число ведущих мировых университетов, были разработаны несколько программ финансирования, цель которых — предоставить отдельным учреждениям финансовую поддержку. Более того, система профессионально-технического образования и обучения на базе школ внедрялась по мере того, как глобальная конкуренция и современные производственные системы требовали новых форм организации труда и подготовки квалифицированной рабочей силы. Правительство Китая поручило региональным администрациям создать собственные площадки для сотрудничества между фирмами и поставщиками образовательных услуг (создание сетей заинтересованных в развитии китайской промышленности сторон, поощрение обмена технической информацией и налаживание консультирования по вопросам образовательной политики). Такие m площадки включают министерства и ведомства, ответственные за реализацию политики, s и различные прикладные программы на национальном, региональном и местном уровнях. ^ Кроме того, с 2011 г. расширяются технологические связи между Китаем и промышленно о. развитыми странами (США, Великобритания, Германия и Финляндия). Описанные факты ^ подтверждают существование в Китае государства развития. Относительно поздний выход ££ Китая на эту траекторию не мешает признать её успешность (Baek, 2005; Hu, 2011; Knight, g 2014).

о

о

с

о m

5. Выводы

В статье показано, что китайская модель развития имеет гораздо больше общего о

со странами Восточной Азии, чем с экономической либерализацией англосаксонского ^

типа. Китайский подход к теме государства развития представляет собой ^

тт ш

неортодоксальную схему с очень активным вмешательством государства. При этом ее

признаётся неравномерное развитие капитализма, существование различных форм —

неравенства, важность долгосрочной адаптации в интересах роста производства, о

стимулируется достаточный уровень и норма сбережений, высокий уровень инвестиций о

в производство, поддержка некоторых отраслей-«локомотивов» и отстающих регионов. ш

11

Ключевыми характеристиками такого подхода к экономическому развитию является о

политика управления совокупным спросом, развитие инфраструктуры, стратегическая < промышленная политика и управляемая торговля.

4 По сообщению агентства Синьхуа, в 2019 г. расходы на НИОКР в КНР составили 2,23% ВВП (примечание переводчиков). ?

Реализация модели государства развития в Китае предполагала опору на собственные силы, подстёгивание агропромышленного комплекса и обрабатывающей промышленности. Разная степень политического участия и распределения ресурсов в каждой из отраслей открывала возможность эффективно конкурировать как на местном, так и на международном уровне. Выход на мировую арену позволяет китайской экономике пропустить некоторые этапы модернизации. В то время как тяжелая промышленность демонстрирует эффект масштаба, легкая промышленность этого не показывает. Местные фирмы, динамично развиваясь, могут вскоре достичь необходимого уровня производства, чтобы конкурировать на мировом рынке. Это приведет к более эффективному использованию ресурсов и экономическому росту в регионах. Очевидным результатом станет повышение способности правительства, компаний и населения в целом реагировать на будущие экономические вызовы.

Такой результат может вызвать настороженность у международных организаций и транснациональных элит, которые работают на благо неолиберальных хозяев в странах-гегемонах. Не в их интересах допускать дальнейшее развитие Китая — страны, которая постоянно подчеркивает «национальные цели» и всегда находит собственные решения своих проблем и способы удовлетворения внутренних потребностей. Хотя в условиях глобализации и финансиализации, а также для расширения промышленной см инфраструктуры, углубления навыков и развития технологий Китай делает упор на см создание стратегических союзов и рост прямых иностранных инвестиций, всерьёз не ^ рассматривая другие методы, этинаправленияполитикивсегдадолжныразрабатываться

в контексте долгосрочной стратегии всестороннего сбалансированного развития. ■н Итак, изучение государства развития в Китае говорит о том, что вмешательство

0 государства, обучение, адаптация, а также быстрое и гибкое экспериментирование в политике никуда не исчезнут. Относительно последовательный подход, ориентированный

® на производство и четко отдающий приоритет развитию, обычно присутствовал в ^ большинстве государственных программ после 1950 г., несмотря на политическую

1 борьбу и сопутствующие социально-экономические факторы. Учитывая активную роль, ^ которую продолжает играть государство, маловероятно, что в ближайшем будущем со Китай станет следовать рецептам политики, отдающей превосходство рынку.

§ Хотя Китай и стал ключевым экономическим, политическим и стратегическим игроком

х

<§ в мировой экономике, нынешние условия могут увеличить потенциальные преимущества & политики «управляемого рынка». В перспективе можно ожидать, что глобализация приведёт к новой фазе реализации модели государства развития. Мы проанализировали несколько ££ особенностей китайской модели государства развития и предпринимательства, отличающих её от модели, реализованной в других странах Восточной Азии. Эти особенности четко

<

Ь ф с^

15 о

о. показывают основные провалы и ограниченность попыток неоклассического мейнстрима

о и неолиберального подхода объяснить долгосрочное развитие Китая. Включение в

" научный дискурс благоприятных социокультурных, политических, институциональных

о характеристик Китая значительно скорректирует дальнейшие исследования, сделает их

*5 более восприимчивыми к особенностям реального мира.

о ш ее о

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ/REFERENCES

Baek S.W. (2005). Does China follow "the East Asian development model"? Journal of

z Contemporary Asia, 35(4), 485-498. https://doi.org/10.1080/00472330580000281

8 Balassa B. (1988). The lessons of East Asian development: An overview. Economic Development

£ and Cultural Change, 36(S3), S273-S290. https://doi.org/10.1086/edcc.36.s3.1566546

_i Brandt L., Rawski T.G. (2007). China's great economic transformation / In: L. Brandt and T.G.

z Rawski, (Eds.), China's great economic transformation. Cambridge University Press. Pp. 1-26.

g Chow G.C. (2007). China's Economic Transformation (2nd ed.). Blackwell.

Das D.K. (2014). China and the Asian Economies: Interactive Dynamics, Synergy and Symbiotic Growth. Routledge.

Dickson B.J. (2003). Red Capitalists in China: The Party, Private Entrepreneurs, and Prospects for Political Change. Cambridge University Press.

Doner R., Ritchie B., Slater D. (2005). Systemic vulnerability and the origins of developmental states: Northeast and Southeast Asia in comparative perspective. International Organization, 59(02), 327-361. https://doi.org/10.1017/S0020818305050113

Elsner W. (2019). Policy and state in complexity economics / In N. Karagiannis and J.E. King (Eds.), A modern guide to state intervention: Economic policies for growth and sustainability. Edward Elgar. Pp. 13-48.

Evans P.B. (1995). Embedded Autonomy: States and Industrial Transformation. Princeton University Press.

Gerschenkron A. (1962). Economic Backwardness in Historical Perspective: A Book of Essays. Harvard University Press.

Hu A. (2011). China in 2020: A New Type of Superpower. Brookings Institution Press.

Karagiannis N. (2002). Developmental Policy and the State: The European Union, East Asia, and the Caribbean. Lexington Books.

Karagiannis N., Madjd-Sadjadi Z. (2007). Modern State Intervention in the Era of

Globalization. Edward Elgar. g

Knight J. (2014). China as a developmental state. The World Economy, 37(10), 1335-1347. ™ https://doi.org/10.1111/twec.12215

Kroeber A.R. (2016). China's Economy: What Everyone Needs to Know. Oxford University Press.

Lerner A.P. (1943). Functional finance and the federal debt. Social Research, 10, 38-51.

Mazzucato M. (2013). The entrepreneurial state: Debunking public vs. private sector myths. Anthem Press.

MacFarquhar R. (1997). The politics of China: The eras ofMao and Deng (2nd ed.). Cambridge University Press.

Naughton B. (2007). The Chinese Economy: Transitions and Growth. MIT Press.

Nolan P. (2001). China and the Global Economy: National Champions, Industrial Policy and the Big Business Revolution. Palgrave Macmillan.

Oi J., Rozelle S., Zhou X. (Eds.). (2010). Growing pain: Tensions and opportunities in China's transformation. APARC.

Wade R. (1990). Governing the market: Economic theory and the role of government in East Asian industrialisation. Princeton University Press.

Wade R. (2012). Return of industrial policy? International Review of Applied Economics, ^ 26(2), 223-239. https://doi.org/10.1080/02692171.2011.640312

Wade R. (2014). The developmental state: New perspectives. JICA/IPD Task Force Meeting

о

O O

on Industrial Policy & Transformation, Jordan, June 5-6. o

Woo-Cumings M. (1999). (ed.) The Developmental State. Cornell University Press. ^

World Bank. (1993). The East Asian Miracle: Economic Growth and Public Policy. Oxford o University Press. §

World Bank. (2018). The World Bank

in China. https://www.worldbank.org/en/country/china ^

World Integrated Trade Solution. (2018). China Trade Statistics. WITS: World Bank. £

Zhou X., Ai Y., Lian H. (2012). The limit of bureaucratic power in organizations: The case of —

the Chinese bureaucracy. Research in the Sociology of Organizations, 34, 81-111. o

o o

LU LL

o <

cc

3

o