CC BY
85
АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ИСТОРИИ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА
Рубан Владимир Васильевич
соискатель кафедры теории и истории государства и права Кубанского государственного аграрного университета, г Краснодар
ОСОБЕННОСТИ КАРАТЕЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ В ПЕРВЫЕ ГОДЫ СОВЕТСКОГО ГОСУДАРСТВА И ЕЕ ПРОЯВЛЕНИЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ РЕВОЛЮЦИОННЫХ ТРИБУНАЛОВ
К
ционных трибуналов, народных судов и других советских органов.
Следует заметить, что в постсоветской исто-рико-правовой литературе в целом имеет место достаточно критическое отношение к карательной политике первых лет Советского государства. Так, по мнению М.С. Гринберга, «являясь отправным и главным принципом «уголовного права», принцип коллективной ответственности решал следующие зада-чи:1) путем расправы с подлинными, мнимыми и вероятными противниками тоталитарной системы обеспечивал ее гипертрофированную потребность в самосохранении;2) способствовал внедрению в общественную жизнь подозрительности и доносительства^) путем расширения круга репрессированных лиц обеспечивал тоталитарную систему бесплатной рабочей силой». Л.В. Головко констатирует, что «советское уголовное право всегда отличалось крайней жестокостью, считая (особенно в начальный период) уголовную репрессию важным средством подавления контрреволюции во всех ее проявлени-ях»4. Наиболее резкую оценку дает С.С.Босхолов: «с первых же дней Советской власти уголовное право стало одним из инструментов подавления идейного врага, классового противника большевиков. В основу уголовно-правовой доктрины была заложена человеконенавистная, сатанинская идея тотального насилия. Далеко не случайно начался красный террор, появились концентрационные лагеря, осуществлены раскулачивание и геноцид над целыми народами»5.
Как представляется, в указанных оценках все
1 Программа Российской Коммунистической партии (большевиков) // Партия в период иностранной военной интервенции и гражданской войны (1918-1920 годы). М., 1962. С.185.
2 Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР И РСФСР (1917-1952 гг.) / Под ред. И.Т. Голякова. М., 1953.
С.45-47.
3 Гринберг М.С. Репрессии 20-50-х годов и принципы уголовного права // Правоведение. 1993. № 5. С.75.
4 Головко Л.В. Принципы неотвратимости ответственности и публичности в современном российском уголовном праве и процессе // Государство и право. 1999. № 3. С. 62.
5 Босхолов С.С. Конституционно-правовой кризис и уголовная политика // Правоведение. № 6. С.49.
арательная политики советского государства после Октябрьской революции 1917г. определялось прежде всего программными установками РСДРП (б) РКП (б), в связи с чем в период непосредственно революционных событий, а затем гражданской войны особенно заметна была политическая составляющая уголовного наказания в виде лишения свободы. Это проявлялось в том, что меры уголовной репрессии использовались советской властью прежде всего для подавления «классовых врагов», а уже затем для решения задач, которые обычно ставятся перед этим институтом. Так, в Программе РКП (б), принятой VIII съездом партии в марте 1919 г. говорилось: «Советская власть открыто признает неизбежность классового характера всякого государства, пока совершенно не исчезло деление общества на классы и в месте с тем всякая государственная власть. Советское государство, по своей сущности, направлено к подавлению сопротивления эксплуататоров»1. Однако указанное подавление далеко не все-гда предполагало физическое уничтожение «классовых врагов». Так, постановление ВЦИК 17 мая 1919 г. «О лагерях принудительных работ»2 предполагало проведение исправительной работы с осужденными. В этих учреждениях, находившихся в ведении НКВД и ВЧК, содержались лица, относительно которых состоялись решения чрезвычайных комиссий, револю-
193
АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ИСТОРИИ ГОСУДАРСТВА же превалируют политические оценки, отсюда и излишняя эмоциональность авторов. Поэтому, соглашаясь с ними по сути, мы предпочитаем более взвешенный подход. В этой связи заметим, что политические установки закреплялись в систематизированных уголовных законах, среди которых Руководящие начала по уголовному праву РСФСР 1919 г., Временная инструкция «О лишении свободы, как мере наказания, и о порядке отбывания такового» от 23 июля 1918 г.1 и др. При этом наряду с карательной составляющей уголовное наказание имело и исправительный аспект. Прежде всего заметим, что эта идея вошла в текст Программы РКП (б), где, в частности, говорилось: «В области наказания ... суды уже привели к коренному изменению характера наказания, осуществляя в широких размерах условное осуждение, введя как меру наказания общественное порицание, заменяя лишение свободы обязательным трудом с сохранением свободы, заменяя тюрьмы воспитательными учреждениями и давая возможность применять практику товарищеских судов»2.
Такой подход находил отражение в деятельности революционных трибуналов, которые в первые годы советской власти были основой уголовного судопроизводства. Трибуналы в отношении «врагов революции» часто выносили суровые приговоры. Однако такой подход нельзя абсолютизировать, поскольку были и примеры иного рода.
Характерен в этом отношении пример из практической деятельности Революционного трибунала при ВЦИК. В литературе описывается случай, когда этот орган приговорил к двум годам тюремного заключения председателя комиссии по делам несовершеннолетних при Наркомате соцобеспечения А.М. Тарабыкина за то, что он и другие члены комиссии из корыстных интересов изымали у несовершеннолетних правонарушителей деньги и золотые изделия, а у самого Тарабыкина при обыске нашли рекомендательные письма с его положительной характеристикой, адресованные командованию де-кининской армии3. Ф.И. Дзержинский писал Ленину, имея в виду этот случай: «Обвинение: чудовищные хищения, злоупотребления и белогвардейщина. Улики серьезные»4. Тем не менее трибунал пригово-
И ПРАВА
рил Тарабыкина сначала к 5 г. тюремного заключения, но, приняв во внимание его болезненное состояние, сократил этот срок до указанного выше. Нельзя не видеть, что мера наказания здесь достаточно мягкая.
Об определенном гуманизме уголовно-исполнительной политики Советского государства свидетельствуют ряд решений об амнистии. Так, в постановлении ВЦИК «Об амнистии ко второй годовщине Октябрьской революции»5 указывалось, что «беспощадно разоблачая и карая эксплуататоров, пролетариат Советской России добился ныне упрочения и закрепления своей власти ... ВЦИК ко дню второй годовщины Октябрьской революции считает возможным и необходимым облегчить участь всех тех, чьи преступления перед рабочим классом не вызывают ныне крайней необходимости лишения их свободы». Из мест заключения освобождались все категории преступников, за исключением осужденных по обвинению в заговоре против советской власти, содействии партиям и группам, которые ставили себе целью вооруженную борьбу против советской власти, совершении преступлений с явно корыстной целью. Но и для них предусматривалось сокращение срока лишения свободы. Амнистировались и приговоренные к расстрелу за дезертирство (смертная казнь заменялась лишением свободы на срок 5 лет).
Можно констатировать, что в первые годы советского государства преобладающей была политическая составляющая уголовного наказания, что выра-жалось в стремлении «подавить класс эксплуататоров», то есть наказание играло роль средства для удержания и укрепления власти. Данная составляющая характеризовалась достаточно жесткими мерами уголовной репрессий. Вместе с тем в Советском государстве стала формироваться и другая составляющая уголовного наказания - воспитательная, которая предусматривала реализацию принципа гуманизма, что особенно было заметно при регламентации наказания в виде лишения свободы, а также в периодически объявляемых амнистиях, в том числе по отношению в «врагам народа». В дальнейшем такой подход более системно будет отражен в Уголовном Кодексе РСФСР 1922 г.
1 Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР (1917-1952 гг.). М., 1953. С.30-32.
2 Программа Российской коммунистической партии (большевиков) // Партия в период иностранной военной интервенции и гражданской войны (1918-1920 гг.) М., 1962. С.190-191.
3 В.И.Ленин и ВЧК / Сборник документов. М., 1987. С. 271.
4 Ленин В.И. ПСС. Т. 51. С. 405.
5 СУ РСФСР. 1919. № 55, 56.
_194
ОБЩЕСТВО И ПРАВО • 2006 • №2(12)
