CC BY
0
Боков Дмитрий Константинович
Особенности кадровой инфраструктуры современного терроризма
Терроризм в силу его специфики характеризуется высокой «текучестью кадров». Ряды террористических групп и организаций регулярно сокращаются в ходе террористической деятельности, а также благодаря усилиям правоохранительных органов. Однако на смену террористам, выбывшим из строя, приходят новые люди, готовые к террористическим практикам, причем пополнение террористических объединений в большинстве случаев происходит не стихийно, а в результате хорошо продуманной системы мер, нацеленных на формирование новых террористических кадров. Соответствующую систему, которая охватывает преступную деятельность по обеспечению террористических объединений кадрами, а также участие отдельных лиц в их деятельности, можно рассматривать как кадровую инфраструктуру терроризма.
Ключевые слова: терроризм, террористическая деятельность, кадровая инфраструктура терроризма.
Features of HR infrastructure of modern terrorism
Terrorism, due to its specificity, is characterized by a high "staff turnover". The ranks of terrorist groups and organizations are regularly reduced through terrorist activities and through the efforts of law enforcement agencies. However, the terrorists who are out of action are being replaced by new people who are ready for terrorist practices. Moreover, the replenishment of terrorist associations in most cases does not occur spontaneously, but as a result of a well-thought-out system of measures aimed at the formation of new terrorist staff. The corresponding system, which covers criminal activities to provide terrorist associations with personnel, as well as the participation of individuals in the activities of such associations, can be considered as the personnel infrastructure of terrorism.
Keywords: terrorism, terrorist activity, personnel infrastructure of terrorism.
Как и в любом ином виде деятельности, ключевым элементом терроризма является субъект, придерживающийся террористической идеологии и реализующий ее на практике. При этом нужно учитывать, что терроризм в силу его специфики характеризуется высокой «текучестью кадров». Ряды террористических групп и организаций регулярно сокращаются в ходе террористической деятельности (терроризм смертников изначально предполагает разовое участие), а также благодаря усилиям правоохранительных органов. Однако на смену террористам, выбывшим из строя, приходят новые люди, готовые к реализации террористических практик.
Пополнение террористических объединений в большинстве случаев происходит не стихийно, а в результате хорошо продуманной системы мер, нацеленных на формирование новых террористических кадров. Соответствующую систему, которая охватывает преступную деятельность по обеспечению террористических объединений кадрами, а также участие отдельных лиц в их деятельности, можно рассматривать как кадровую инфраструктуру терроризма.
Для терроризма как сложноорганизованной деятельности характерны групповые формы осуществления. Субъектами террористической деятельности могут выступать самые различные люди, независимо от национальности, вероисповедания, происхождения, социального положения и иных характеристик, причем среди них могут оказаться и выходцы из благополучных слоев населения. Так, например, в Великобритании отмечается масштабное вовлечение в террористическую деятельность студентов образовательных организаций, которые все чаще подвергаются вербовке [1, р. 1118-1136].
Социальная идентичность субъектов терроризма определяется их идейной и деятельной включенностью в террористическую групповую активность. К сожалению, приходится констатировать, что террористические группы стали неотъемлемой частью социальной структуры общества. В настоящее время насчитываются сотни легко адаптирующихся к изменчивым условиям террористических организаций, расширяется число их участников, а также лиц, сочувствующих их деятельности [2, с. 5, 12].
Изменения в «кадровой инфраструктуре» терроризма направлены на формирование надлежащего качественного и количественного состава субъектов террористической деятельности посредством системного вовлечения в нее все новых участников. В этом процессе участвуют организованные на высоком уровне сети лагерей и баз подготовки террористов, непосредственно взаимодействующих с вербовочными центрами.
Следует учитывать, что во многих случаях кадровый резерв террористов образует именно социальная террористическая среда, включающая лиц, способствующих и/ или сочувствующих террористам. И в этом значительную роль играют неформальные сети диаспорного, а также радикально-фундаменталистского толка. Специалисты отмечают, что по всему миру террористические объединения активно взаимодействуют с диаспорами и миграционной средой, которые остаются закрытым этнокультурным образованием в чуждых социокультурных условиях региона пребывания и, как следствие, источником постоянной подпитки социальной базы терроризма, особенно в развитых странах [3, с. 9].
Отдельной проблемой для мирового сообщества являются вербовка террористов и иное вовлечение в террористическую деятельность в местах лишения свободы. Указанная проблема непосредственно связана с вопросом изоляции от общества лиц, осужденных за террористические акты и иные преступления террористического характера. Необходимость сегрегации и/или изоляции заключенных-террористов от обычных заключенных, обусловленная опасением, что тюрьмы превратятся в школы терроризма, часто признается необоснованной, базирующейся на ограниченной информации о радикализации заключенных, что может привести к неправильному управлению заключенными-террористами во многих странах (как в финансовом, так и в психологическом плане) [4, р. 74-103; 5, с. 174-183; 6, с. 136-144; 7, с. 218-224; 8, с. 369-370; 9, с. 131-143]. К сожалению, места лишения свободы сегодня нередко выступают «кузницей» кадров, формирующих социальную среду терроризма.
Способы вовлечения в террористическую деятельность, равно как и мотивы участия в ней, могут быть самыми различными. При рассмотрении способов вовлечения в террористическую деятельность наглядно прослеживается системное взаимодействие различных
компонентов инфраструктуры терроризма, в частности кадрового и информационного, а также ресурсного.
Активная работа с потенциальными и активными сторонниками в сети Интернет является сегодня modus operandi террористических объединений [10, с. 164]. Так, построение масштабных сетей информационно-пропагандистского воздействия, использование систем и сетей коммуникации, прежде всего сети Интернет, а также различных технологий манипуляции сознанием, в том числе принципов и методов геймификации, позволяют сегодня лидерам террористических организаций осуществлять борьбу за умы широких масс, тиражировать идеологию терроризма и вовлекать в него все новых субъектов [11, с. 4-5; 12, с. 87-95; 13, с. 39-51; 14, с. 52-60].
Следует отметить, что геймификация, т.е. привнесение игровых элементов в неигровую среду, может быть «нисходящей» (целенаправленно включенной производителем контента) или «восходящей» (созданной аудиторией), причем в контексте пропаганды терроризма и вовлечения в него используются оба этих способа. Соответствующий эффект проявляется в демонстрировании видеозаписей террористических атак от первого лица - кадры или транслируются во время нападения, или выкладываются в Интернет позже. Они обычно снимаются с помощью камеры, установленной на шлеме (helmetcam) [15, с. 55-74].
Учитывая ключевую роль субъекта террористической деятельности, а также уровень современных технологий психологического воздействия, прежде всего, информационно-когнитивных [16, с. 59-66], направленных на вовлечение в преступную деятельность в целом и формирование мотивации осуществления террористической деятельности в частности, следует признать, что превентивное воздействие на кадровый компонент инфраструктуры является одной из первостепенных задач по противодействию терроризму.
В качестве основных средств уголовно-правового воздействия на кадровый компонент инфраструктуры терроризма следует выделить уголовно-правовые нормы, предусматривающие ответственность за склонение, вербовку или иное вовлечение лица в совершение террористических преступлений, а также подготовку лица в целях совершения хотя бы одного из указанных преступлений (ч. 1-2 ст. 205.1 УК РФ); прохождение обучения в целях осуществления террористической деятельности (ст. 205.3 УК РФ); участие в терро-
7
ристическом сообществе (ч. 2 ст. 205.4 УК РФ); участие в деятельности организации, которая в соответствии с законодательством Российской Федерации признана террористической (ч. 2 ст. 205.5 УК РФ), и др.
1. Spiller K., Whiting A., Awan I., Campbell B. The Politic of Everyday Counter-Terrorism: Online Performances and Responsibilities of the Prevent Duty in UK Higher Education Institutions // Sociology. 2023. No 57(5). Р. 1118-1136.
2. Мальсагов М.Г. Социальные основы терроризма в России: автореф. дис. ... канд. социол. наук. Новочеркасск, 2007.
3. Любарский Е.С. Терроризм в условиях глобализирующегося мира: методологический аспект: автореф. дис. ... канд. полит. наук. М., 2010.
4. Jones C.R. Are prisons really schools for terrorism? Challenging the rhetoric on prison radicalization // Punishment & Society. 2014. No 16(1). P. 74-103.
5. Вайсов Ф.Б. Проблема радикализации и вербовки террористов в тюрьмах // Вестник Томского государственного университета. Философия. Социология. Политология. 2018. № 45. С. 174-183.
6. Игнатов А.Н., Абисова К.С. Религиозная радикализация мест принудительного содержания как фактор экстремизма и терроризма //Ученые записки Крымского федерального университета имени В. И. Вернадского. Юридические науки. 2019. Т. 5, № 3. С. 136-144.
7. Тимофеева Е.А. Радикализация заключенных в пенитенциарных учреждениях Французской Республики: движущие факторы, проблемы, пути противодействия // Вестник Воронежского института ФСИН России. 2020. № 1. С. 218-224.
8. Скобелева О. О. О некоторых вопросах радикализации осужденных в исправительных учреждениях (зарубежный опыт) // Евразийский юридический журнал. 2023. № 8(183). С. 369-370.
9. Яворский М.А. Причины радикализации заключенных в пенитенциарных учреждениях зарубежных стран // Право и образование. 2016. № 5. С. 131-143.
10. Димитровска А. Деятельность международных террористических организаций в странах Западных Балкан: дис. ... канд. полит. наук. М., 2019.
11. Бешукова З.М. Механизм уголовно-правового противодействия экстремистской
В своей совокупности данные уголовно-правовые меры позволяют противодействовать различным технологиям вовлечения в терроризм новых субъектов, а также возможным вариантам участия в террористических объединениях.
1. Spiller K., Whiting A., Awan I., Campbell B. The Politics of Everyday Counter-Terrorism: Online Performances and Responsibilities of the Prevent Duty in UK Higher Education Institutions // Sociology. 2023. No 57(5). P. 1118-1136.
2. Malsagov M.G. Social foundations of terrorism in russia: auth. abstr. ... Candidate of Sciences in Sociology. Novocherkassk, 2007.
3. Lyubarsky E.S. Terrorism in a globalizing world: methodological aspect: auth. abstr. ... Candidate of Political Sciences. Moscow, 2010.
4. Jones C.R. Are Prisons Really Schools for Terrorism? Challenging the Rhetoric on Prison Radicalization // Punishment & Society. 2014. No 16(1). P. 74-103.
5. Vaisov F.B. The problem of radicalization and recruitment of terrorists in prisons // Bulletin of Tomsk State University. Philosophy. Sociology. Political Science. 2018. No. 45. P. 174-183.
6. Ignatov A.N., Abisova K.S. Religious radicalization of places of detention as a factor of extremism and terrorism // Scientific Notes of the Crimean Federal University named after V.I. Vernadsky. Legal Sciences. 2019. Vol. 5, no 3. P. 136-144.
7. Timofeeva E.A. Radicalization of prisoners in penitentiary institutions of the french republic: driving factors, problems, and ways to counteract them // Bulletin of the Voronezh Institute of the Federal Penitentiary Service of Russia. 2020. No 1. P. 218-224.
8. Skobeleva O.O. On some issues of radicalization of convicts in correctional institutions (foreign experience) // Eurasian Law Journal. 2023. No 8(183). P. 369-370.
9. Yavorsky M.A. Reasons for the radicalization of prisoners in penitentiary institutions of foreign countries // Law and education. 2016. No 5. P. 131-143.
10. Dimitrovska A. Activities of international terrorist organizations in the Western Balkans: diss. ... Candidate of Political Sciences. Moscow, 2019.
11. Beshukova Z.M. The mechanism of criminal-legal counteraction to extremist activity: content, structure, main directions of optimization: auth. abstr. ... Dr of Sciences in Jurisprudence. Grozny, 2020.
деятельности: содержание, структура, основные направления оптимизации: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Грозный, 2020.
12. Меркурьев В.В., Хлопкова О.В., Клементьев А.С. Противодействие использованию технологий геймификации в террористических и экстремистских целях //Всероссийский криминологический журнал. 2020. Т. 14, № 1. С. 87-95.
13. Сундиев И.Ю., Смирнов А. А. Технологии геймификации в экстремистской и террористической деятельности: опыт экспозиции // Научный портал МВД России. 2021. № 3. С. 39-51.
14. Сундиев И.Ю., Смирнов А.А., Андрю-хин Н.Г. Бесструктурные и бесконтактные способы вовлечения молодежи в террористическую и экстремистскую деятельность // Научный портал МВД России. 2018. № 2. С. 52-60.
15. Andrews S. The 'First Person Shooter' Perspective: A Different View on First Person Shooters, Gamification, and First Person Terrorist Propaganda // Games and Culture. 2024. 19(1). Р. 55-74.
16. Игнатов А.Н., Соловьев В. С. Информационно-когнитивные технологии в механизме цифровой виктимизации // Вестник Казанского юридического института МВД России. 2023. Т. 14, № 1(51). С. 59-66.
12. Merkuryev V.V., Khlopkova O.V., Klementyev A.S. Counteracting the use of gamification technologies for terrorist and extremist purposes // All-Russian Criminological Journal. 2020. Vol. 14, no 1. P. 87-95.
13. Sundiev I.Yu., Smirnov A.A. Gamification technologies in extremist and terrorist activities: an exposure experience // Scientific Portal of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2021. No 3. P. 39-51.
14. Sundiev I.Yu., Smirnov A.A., Andryukhin N.G. Unstructured and contactless methods of involving young people in terrorist and extremist activities // Scientific Portal of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2018. No 2. P. 52-60.
15. Andrews S. The 'First Person Shooter' Perspective: A Different View on First Person Shooters, Gamification, and First Person Terrorist Propaganda // Games and Culture. 2024. 19(1). P. 55-74.
16. Ignatov A.N., Soloviev VS. Information and cognitive technologies in the mechanism of digital victimization // Bulletin of the Kazan Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2023. Vol. 14, No 1(51). P. 59-66.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ
Боков Дмитрий Константинович, кандидат юридических наук, проректор Университета прокуратуры Российской Федерации; e-mail: dimbok@mail.ru
INFORMATION ABOUT AUTHOR
D.K. Bokov, Candidate of Sciences in Jurisprudence, Vice-Rector of the University of the Prosecutor's Office of the Russian Federation; e-mail: dimbok@mail.ru
9
