CC BY
279
УДк 81'42. Уразова Е.А.
особенности использования метафоры в политическом дискурсе
В статье речь идет о роли метафоры в политической лингвистике и политической коммуникации. Рассматриваются наиболее распространённые в политическом дискурсе метафорические модели.
Ключевые слова: метафора, метафорические модели, политический дискурс, политическая коммуникация, политическая лингвистика.
E.A. Urazova
metaphor usage in political discourse: what is special
about IT?
The article dwells upon the role of metaphor in political linguistics and political discourse. The most wide-spread metaphorical models in political discourse are being discussed.
Keywords: metaphor, metaphorical models, political discourse, political communication, political linguistics.
Т Целью данной статьи является определение места метафоры в системе политической лингвистики и политической коммуникации и рассмотрение некоторых метафорических моделей в политическом дискурсе.
Метафора в политическом дискурсе играет важную роль, изучением которой занимаются многие учёные, такие как А.Н. Баранов, Ю.Н. Караулов, А.П. Чудинов, Е.Ю. Алёшина, Э.В. Будаев, П.И. Болдаков, Н.В Бугакова, Е.В. Дзюба, М.В. Ларионова и др.
Раздел лингвистики, который занимается вопросами применения языка в политических целях, называется политическая лингвистика. По мнению Е.Ю. Алёшиной, политическую лингвистику можно считать, с одной стороны, отдельным сформировавшимся направлением в лингвистике, и с другой стороны - этим термином можно обозначить исследования политической коммуникации [Алёшина 2014:
А.П. Чудинов считает, что язык политики проявляется во время политической коммуникации - процесса общения между участниками политической деятельности [Чудинов 2008: 31]. Коммуникация играет центральную роль для политики в силу специфики ее задач по завоеванию и удержанию власти - и добиться этих целей можно только с помощью межличностного общения.
В рамках обсуждения вопросов политической лингвистики А.П. Чудинов важнейшим понятием считает термин «политический дискурс». При изучении политического дискурса исследователи обращаются к различного рода политическим текстам, а вместе с ними рассматривают множество сопутствующих экстралинг-вистичесих факторов, таких как мнения, установки, цели адресанта и адресата, их знания о мире применительно к политике и т.п.
Метафора в политической коммуникации стала изучаться с середины XX века, и интерес к ней постоянно возрастает. Появление теории концептуальной метафоры (Дж. Лакофф), а также методов дискурсивного анализа способствовали росту такого интереса к метафоре.
Как отмечает А.П. Чудинов, интерес представляет изучение идиостилей отдельных политиков, составление их «речевых портретов» (термин Чудинова), определение взаимосвязей между харизматичностью политика с точки зрения реципиентов и речевыми особенностями его политических высказываний [Чудинов 2008: 25]. Учёный отмечает тот факт, что с целью оказания воздействия на слушателей политические фигуры используют «речевые маски» при помощи различных речевых приёмов, тактик и стратегий [там же].
При диахроническом сопоставлении метафор в политическом дискурсе учитываются количественные и качественные показатели употребления метафор в зависимости от временного периода. С помощью контент-анализа, например, доказано [Чудинов 2008: 25], что во время кризисов, приближающихся выборов, форс-мажорных ситуаций и пр. количество метафорических употреблений возрастает, а степень их агрессивности увеличивается. Под речевой агрессивностью подразумевается использование в речи угроз, оскорблений, дискредитации, лжи, а также бранных и нецензурных слов. Кроме того, исследования показали, что
11].
политики, придерживающиеся радикальных взглядов, чаще используют в речи метафорические образы [Там же].
В политической метафорике часто используются так называемые «онтологические метафоры». Онтология - это учение о бытии, о наиболее общих категориях сущего. Этот вид метафоры включает в себя огромное множество важных метафорических моделей. Джордж Лакофф пишет о том, что «опыт обращения с материальными объектами создает основу для исключительно широкого разнообразия онтологических метафор, т.е. способов восприятия событий, деятельности, эмоций, идей и т.д. как материальных сущностей и веществ» [Лакофф, Джонсон 2004: 50].
По Дж. Лакоффу, совершенно разнообразные онтологические метафоры могут служить большому количеству целей [там же]. Учёный приводит пример понятия «инфляция», которое раскрывается при использовании различных онтологических метафор и осмысливается как автономная сущность. Инфляция может расти, приводить человека в уныние, загонять его в угол, опустошать его кошелек; с инфляцией человек может бороться, справляться, не замечать или остро реагировать и т.д. Все эти примеры говорят о том, что употребление онтологических метафор по отношению к такому абстрактному понятию, как инфляция, осмысление ее как некоторой автономной сущности, делает этот феномен более понятным человеку.
Дж. Лакофф приходит к выводу, что использование онтологической метафоры необходимо для «рационального осмысления нашего опыта» [Лакофф, Джонсон 2004: 51]. Он подчеркивает, что онтологические метафоры кажутся человеку естественной, неотъемлемой частью моделей миропонимания, поэтому они не ощущаются как метафоры. Выражаясь термином А.Н. Баранова и Ю.Н. Караулова, речь идет о «стёртых» или «мёртвых» метафорах, давно вошедших в языковой обиход и назначение которых состоит в констатации факта, а не в эмоциональном воздействии на адресата.
А.Н. Баранов и Ю.Н. Караулов в своём «Словаре русских политических метафор» [1994] называют следующие наиболее распространённые метафорические модели политического языка, образованные в период перестройки и постперестроечного периода (приводятся в алфавитном порядке): ВОЙНА, ГЕОМЕТРИЯ, ИГРА, МЕХАНИЗМ, ОРГАНИЗМ, ПЕРСОНИФИКАЦИЯ, ПУТЬ, ТРАНСПОРТНОЕ СРЕДСТВО, СТРОЕНИЕ.
Под метафорической моделью учёные понимают понятийную область исключительно источника в когнитивной интерпретации метафоры [Баранов, Караулов 1994]. Исследователи проанализировали 9525 контекстов с политическими метафорами, собранными за период с 1986 года по 1993 год, и пришли к выводу, что наиболее частотной метафорической моделью является метафора персонификации, т.е. осмысление неодушевлённого предмета, объекта или явления как одушевлённого. Именно эта модель представлена в 912 случаях.
Все выделенные А.Н. Барановым и Ю.Н. Карауловым метафорические модели можно отнести к онтологическим метафорам в сфере политики. К данным метафорическим моделям из области источника метафоризации представляется целесообразным добавить модель ВЕЩЬ/ ОБЪЕКТ или АРТЕФАКТЫ/ ДЕЙСТВИЯ С АРТЕФАКТАМИ.
Проанализируем пример употребления метафорической модели ДЕЙСТВИЯ С АРТЕФАКТАМИ из статьи под названием «Волна возмущения из-за того, что про-европейски настроенные политики Великобритании могут не признать результатов референдума и воспрепятствовать выходу Великобритании из единого рыночного пространства Европейского Союза»:
We've been lulled into false sense of security, says Liam Fox (Outrage as Pro-EU MPs could DEFY Brexit and BLOCK Britain from leaving the single market // Daily express, UK. 07.06.2016) « 'Нам исподволь внушили ложное ощущение защищенности, - заявил Лаям Фокс'. (Перевод наш - Е.У)
В данном примере метафорическому переносу подверглось выражение to lull somebody ('убаюкивать кого-либо'), глагол которого принял несвойственный его первому значению предлог into по модели образования словосочетаний to reason/ talk somebody into something ('уговаривать кого-либо сделать что-либо'). С помощью такой метафоры автору удалось передать читателю мысль о том, что, несмотря на всеобщую уверенность в главенстве закона, Великобритания не застрахована от того, что некоторые политики могут не признать официальных результатов референдума - прямого волеизъявления народа. Эта метафора призвана вызвать у читателя негодование относительно такой перспективы нарушения закона.
Согласно исследованиям А.Н. Баранова и Ю.Н. Караулова [1994], модель персонификации - самая распространенная среди всех метафорических моделей. Объяснение этому факту легко найти, обратившись к теории антропоцентрической парадигмы в научных изысканиях. В конце двадцатого столетия наука перешла на антропоцентрический вектор исследований, что в целом означает, что человек есть мера всех вещей. Человек судит обо всем происходящем в мире, отдавая ведущую роль в познании нового своему пониманию и ощущениям. Как известно, метафора - это познание нового с помощью хорошо знакомого и понятного старого. Наиболее близкими человеку являются его личные ощущения, и, используя метафорическую модель персонификации или олицетворения, он описывает явления, напрямую не связанные с человеческим организмом, однако приобретающие некоторые его черты, свойства, признаки. Тем самым абстрактные явления обретают человеческие характеристики, становясь ближе и удобнее для понимания. Обращаясь к знакомым вещам для описания сложных понятий, человек преодолевает скрытую настороженность ко всему новому и неизвестному, ведь это новое при помощи, в частности, метафорических переносов имеет хорошо знакомые ему черты, а, значит, не несет в себе угрозы и доступно для познания.
Примеров метафорической модели персонификации великое множество независимо от языка, так как способность к метафорическому мышлению является неотъемлемой когнитивной функцией и частью человеческой жизни. По большей части человек не ощущает эффект эмоционального воздействия метафоры, образованной по модели персонификации, поскольку такие метафоры в основном являются стёртыми, они лишь несут функцию моделирования действительности [см. Алексеев 1996: 150-161].
В новостном отрывке радиостанции Би-Би-Си за 02 октября 2016 года речь идет о юридических последствиях, вызванных решением большинства жителей Великобритании на референдуме в июне 2016 года о выходе из состава Евросоюза.
Рассмотрим некоторые метафорические модели, использованные автором в этом отрывке.
Transport secretary Chris Grayling - the former justice secretary who campaigned for Brexit - said there would be an «evolution not a revolution» in UK law once it leaves the EU. He gave the example of child benefit being paid to children living overseas as an example of legislation that could be scrapped, while some environmental regulations could be retained. (PM to trigger Brexit by end of March « 'Премьер-министр Великобритании Тереза Мэй начнет процедуру выхода Соединенного Королевства из Евросоюза не позднее конца марта 2017 года'. Би-Би-Си. 02.10.2016) « 'Министр транспорта Великобритании Крис Грейлинг, ранее занимавший пост министра юстиции и выступавший за выход Великобритании из ЕС, заявил, что при окончательном выходе из Евросоюза в законодательстве Соединенного Королевства произойдут эволюционные, а не революционные изменения. Он привел в пример закон о социальных пособиях, выплачиваемых детям вне территории Великобритании, от которых можно отказаться, в то время как некоторые нормы по защите окружающей среды можно оставить без изменений' (перевод наш - Е.У).
В данном отрывке модель персонификации реализуется в метафоре the UK leaves the EU, где страны действуют как люди, которые расстаются друг с другом. Далее видим метафору legislation that could be scrapped, в которой метафорической моделью-источником можно назвать АРТЕФАКТ, причём осуществлен переход от существительного scrap («кусок, обрывок») к глаголу to scrap, приобретающим значение «удалить, отменить», и в целом эта антологическая метафора приобретает значение «отказаться от закона».
Метафорическое использование онтологической метафоры с метафорической моделью-источником ДЕЙСТВИЯ С АРТЕФАКТОМ в названии статьи отсылает читателя к образу спускового крючка огнестрельного оружия (trigger - «спусковой крючок»), где существительное переходит в форму глагола to trigger (букв. «нажимать на спусковой крючок») и приобретает метафорическое значение «приводить в действие, давать старт, начинать».
Таким образом, в политическом дискурсе, как и в других видах дискурса, используются различные виды метафор. Были выделены широко употребительные в политических контекстах метафорические модели, принадлежащие к большому ряду онтологических метафор. Наиболее частотная метафорическая модель в политическом дискурсе - это модель персонификации. Употребление в политической коммуникации метафор направлено как на осуществление эмоционального воздействия на адресата с целью получения и удержания власти («живые» метафоры), так и на выполнение функции констатации факта в случае использования т.н. «стёртых» метафор. Метафорическая модель персонификации, как правило, порождает стёртые метафоры.
литература
Алексеев К.И. Функции метафоры в политической речи // Познание. Общество. Развитие. М.: Ин-т психологии РАН, 1996. С.150-161.
Алёшина Е.Ю. Политический дискурс: к вопросу о понимании и определении. Журнал «Профессиональное образование и общество». М.: Изд-во Колледж современных технологий им. Героя Советского Союза М.Ф. Панова, 2014. С. 11-17
Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. 1-ХУ, 2-е изд., испр. М.: Языки русской культуры, 1999. 896 с.
Баранов А.Н., Караулов Ю.Н. Словарь русских политических метафор. М.: «Помовский и партнёры», 1994. 333 с.
Будаев Э.В., Чудинов А.П. Зарубежная политическая лингвистика: Учебное пособие. М.: Флинта: Наука, 2008. 353 с.
Лакофф Джордж, Джонсон Марк. Метафоры, которыми мы живем: Пер. С англ. / Под ред. и с предисл. А.Н.Баранова. М.: Едиториал УРСС, 2004. 256 с.
Чудинов А.П. Политическая лингвистика: учебное пособие. 3-е изд., испр. М.: Флинта: Наука, 2008. 256 с.
