CC BY
36
Б01 10.24411/2223-0564-2018-10407 Ф.Ш. Сибагатов УДК 821 (470.57)
ОСОБЕННОСТИ ИНТЕРПРЕТАЦИИ МУСУЛЬМАНСКИХ КУЛЬТУРНЫХ ТРАДИЦИЙ В БАШКИРСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ
Аннотация
Башкирская литература начиная со средних веков развивается в русле мусульманской культуры. Это оказало существенное влияние на этическое сознание, преломляясь через призму насущных потребностей в соответствии с этнокультурным сознанием народа. При переходе от устного народного творчества к письменной литературе происходили значительные функциональные сдвиги в обращении к кораническим и религиозным сюжетам. Для творчества ряда сэсэнов была характерна импровизация в декламационно-речитативном исполнении, коранические и религиозные мотивы использовались в основном в виде готовых поэтических формул и речевых штампов. Большую роль в распространении ислама в Урало-Поволжском регионе сыграл суфизм. Новый виток своего развития национальная литература получает в ХУ1И-Х1Х вв., а начало ХХ в. отличается преломлением известных коранических мотивов. В советский период, используя религиозные предания, поэты не налагают на них положительную коннотацию, что было связано с адаптацией к новой политической обстановке.
Ключевые слова: башкирская литература, мусульманская культура, Р. Фахретдинов, М. Гафури, Ш. Бабич, ислам, суфизм
Flur Sh. Sibagatov
PECULIARITIES OF RENDERING MUSLIM CULTURAL TRADITIONS IN BASHKIR LITERATURE
Abstract
Bashkir literature has been developing in the mainstream of Muslim culture since the 10th century. This had a significant impact on ethical consciousness, refracting through the prism of urgent needs in accordance with the ethno-cultural consciousness of the people. In the transition from oral folk art to written literature, significant functional shifts in the use of Quranic and religious subjects took place. The creativity of a number of sesens (improviser poets) was characterized by improvisation in declamatory and recitative performance, the Quranic and religious motifs were used mainly in the form of ready-made poetic formulas and speech stamps. A crucial role in the spread of Islam in the Urals-Volga region was played by Sufism. A new round of its development Muslim literature received in the 18th - 19th centuries, while the beginning of the twentieth century is characterized by the interpretation of famous Quranic motifs. In the Soviet period, using religious traditions, poets did not impose a positive connotation on them, which was due to adaptation to the new political situation.
Key words: Bashkir literature, Muslim culture, R. Fakhretdinov, M. Gafuri, Sh. Babich, Islam, Sufism
Сибагатов Флюр Шарифуллинович, кандидат филологических наук, доцент кафедры журналистики факультета башкирской филологии и журналистики Башкирского государственного университета (Уфа), e-mail: [email protected]
Flur Sh. Sibagatov, Cand.Sc. (Philology), Associate Professor, Department of Journalism, Faculty of Bashkir Philology and Journalism, Bashkir State University (Ufa), e-mail: [email protected]
© Сибагатов Ф.Ш., 2018
ПРОБЛЕМЫ ВОСТОКОВЕДЕНИЯ. 2018/4 (82)
До 20-х гг. ХХ в. ислам упорядочивал почти все стороны жизни мусульманского общества нашей страны и определил его духовно-нравственные ценности, представляя во многом целостную и гармоничную религиозно-философскую, духовно-бытовую систему практического применения. Духовная культура, средством выражения которой были ислам и арабский язык, стала главной составляющей культуры и литературы, представляя значительный пласт художественной словесности, являющийся неотъемлемой частью национальных литератур. Религиозно-дидактическая литература оказала существенное влияние на этическое сознание, преломляясь через призму насущных потребностей в соответствии с этнокультурным сознанием народа. Распространение ислама дало импульс возникновению и развитию религиозно-дидактических жанров.
Данная тенденция характерна и для башкирской литературы. Знакомство, а затем и принятие башкирами ислама, скорее всего, относится к Х веку. Некоторая информация содержится в записях Ахмада ибн Фадлана, секретаря посольства багдадского халифа ал-Муктадира, прибывшего в Булгар в 921-922 гг. со специальной миссией [1, с. 130]. К этому времени окончательно определяется территория древнего Башкортостана: на востоке она простиралась от Волги до Белой, на западе входила в земли Булгарского государства [2, с. 162]. Ибн Фадлан писал, что, достигнув юго-западных границ страны башкир, у реки Кондурча, они после этого шли до Булга-рии еще почти месяц [1, с. 130]. Арабский ученый начала X в. Ибн-Руста отмечал, что «башкиры - это самобытный народ, который живет на верховьях Волги и Камы, Тобола и Яика по обеим сторонам Уральских гор» [3, с. 598].
Одним из первых ученых, общим для башкирского и татарского народов, стал Якуб ибн Нуг-ман (1058/59-1164). В книгах «Тауарих-и Бул-гарийа» («История Булгарии») Хисамутдина Муслими (род. 1511) и Таджетдина Ялсыгула аль-Башкурди (1768-1838) говорится о башкирах, которые обучались в Булгарии, и, вернувшись домой к берегам рек Агидель, Караидель, Ай и Дим, занимались распространением ислама.
Средневековая литература в лице Кул Гали, Мавля Кулуя и часть богатого устного поэтического творчества (дастаны, кисса, хикаят, му-наджаты, баиты, латифа и др.) своими истоками восходят к арабо-мусульманским культурным
традициям. У традиционных книжных сюжетов арабо-персидской литературы со временем тоже возникают местные версии, а средневековые эпические произведения приобретают мусульманские черты. Кроме того, для фольклорных произведений характерно частое использование сюжетных линий, связанных с образами Хызыр-Ильяса, Ибрахима, Газраила [4, с. 172-177].
История Йусуфа получила и фольклорные версии. Часто отдельные башкирские сказители подгоняли стиль произведения под разговорный язык, упрощали сюжетную линию и чередовали поэтические строки с прозаическими ставками. Особенностью местных версий является то, что основная часть передается преимущественно в повествовательной форме, а наиболее эмоциональные части и диалоги - в форме напева и речитатива. Подобное повествование текста является традиционной формой башкирских народных эпосов.
В основу ряда произведений взяты сюжеты и мотивы традиционных мусульманских легенд и преданий, а также сказания, посвященные жизнеописанию основателя ислама Мухаммеда, его последователей и сподвижников, первых праведных халифов (Садик, Гали, Усман), святых (ав-лия) и др. Исходя из этого, сюжеты и персонажей условно можно разделить на две группы: 1) прямо заимствованные из арабо-мусульманской литературы или свободно переложенные, экстраполированные или интерполированные варианты, т.е. национально адаптированные, 2) адаптированные или трансформированные к местным реалиям и синтезированные с национальным фольклором [4, с. 172-177].
При переходе от устного народного творчества к письменной литературе происходили значительные функциональные сдвиги в использовании коранических и религиозных сюжетов. Для творчества сэсэнов (поэтов-импровизаторов) Мифтахетдина Акмуллы (1831-1895), Шафи-ка Аминева-Тамъяни (1858-1936) и др. была характерна импровизация в декламационно-речитативном исполнении [5], коранические и религиозные мотивы использовались в основном в виде готовых поэтических формул и речевых штампов.
Большую роль в распространении ислама в Урало-Поволжском регионе сыграл суфизм, который, вбирая в себя элементы местных политеистических культов и культурных традиций, начал проникать с первыми мусульманскими
миссионерами. Новый виток развития данное течение получает в ХУШ-Х1Х вв. Суфии выступали против безмерного обогащения, скряже-ства и лицемерия. Вследствие этого в творчестве Габдрахима Усмана (1752-1836), Таджетдина Ялсыгула и др. слышен голос человека, под прикрытием суфийской символики протестующего против духовного и социального гнета. Светские мотивы, реалистическое жизненное содержание проявляются в картинах осуждения безнравственности поступков и пороков невежественных мулл, ишанов и баев и в предъявлении высоких морально-этических требований к обществу в борьбе за нравственную чистоту общества. В произведениях «Шикэйэт» («Жалоба»), «Менэжэт» («Мунаджат») Абдульманиха Карга-лы (1782-1826), «Тэндэ йэнем» («Душа в теле») Хибатуллы Салихова (1794-1867), «Уян» («Проснись») Шамсетдина Заки (1822-1865) заметны мотивы утверждения аскетизма, пессимизма, отказа от материальных благ, борьбы со злом, очищения от соблазнов мирского бытия и страха за свои случайные согрешения перед Богом. Кроме того, в отличие от творчества дервишей, в произведениях «ИьЛангир ханга» («Жихангир-хану»), <^ебэй байга» («Губай-баю»), «Хажи Мехэммэт байга» («Хаджи Мухаммат-баю») А. Каргалы иносказание и аллегория перерастают в смелую критику явлений общества, защищают интересы простых людей [6].
Доктрина тариката (религиозного направления) Накшбандия также получила широкое распространение среди башкир. Крупнейшим его представителем в регионе был Зайнулла Расу-лев (1833-1917). Огромную популярность приобрело медресе «Расулия» (Троицк), где получили образование многие общественные деятели, поэты и писатели.
На Ближнем и Среднем Востоке, Средней Азии существовала традиция создавать новые произведения на основе уже известных - «нази-ра» (спор, полемика или подражание). Основной принцип заключался в том, чтобы, сохраняя в целом сюжетную линию оригинала, переводчик вводил частичные изменения: свои мысли, комментарии и схожие сюжеты. «Рисэлэ-и Fэзизэ» (1795; «Послание Газизе») суфийского поэта Т. Ялсыгула аль-Башкурди состоит из двух частей: произведения «£ебэт эл-гэжизин» (1702; «Утешение страждущим») средневекового суфийского поэта Аллаяра (1644-1721) и комментариев к нему в прозаической форме на тюрки.
Гали Чокорой (1828-1889) при создании книги «Дибажа-и Фаиза» («Введение в книгу Фаизы») также опирался на вышеназванное сочинение Аллаяра. Появление таких произведений было своего рода ответом на требование времени и общества.
Начало ХХ века отличается преломлением известных коранических мотивов. Если до этого основное внимание было направлено на моральное «надавливание» слушателей, на их бескорыстное служение духовным идеям, то сейчас писатели-просветители стремятся заинтересовать читателей высокими материальными благами, которые можно достичь только при помощи знаний. Особенно это образно отражается в произведении Закира Хади (1863-1933) «ЙыЛанша-хэзрэт» (1908; «Зиганша-хазрет»). Новые взгляды, концепции и нормы переосмыслены через призму ислама в привычных для народа образах и сюжетах (Р. Фахретдинов, З. Хади). При этом в произведениях «Сэлимэ, йэки Fиффэт» (1899; «Салима, или Целомудрие») Р. Фахретдинова, «МэFCYм» (1906; «Маг-сум»), «Зиганша-хазрет», «Яцы эсхэб-и 'кэhэф» (1908; «Новые хозяева пещеры») Закира Хади наряду с общемусульманскими традициями огромное внимание уделяется традиционной культуре башкирского народа [7, с. 71].
В повести «Салима, или Целомудрие» Р. Фах-ретдинов создает образ свободной, образованной и богатой мусульманской девушки, которая может стать примером для подрастающего поколения. Таким образом, просветители старались создать концепцию «совершенного человека» («аль-инсану-ль камил»).
Коранические сюжеты стали основой для таких произведений, как «Менла Ьибэтулла бин шэйх Зэйнулла эн-Нэ'кшбэнди хэзрэтлэре мэрдиэсе» (1903; «Элегия по мулле Хисма-тулле бин шейх ан-Накшбанди»), «Э^эм Yэ Иблис» (1910; «Адам и Иблис»), «Хэ^рэт рэсYл (салаллаИу Fэлэйhи Yэ сэлэм) Yэ ДYPт хэлифэ» (1912; «Его сиятельство посланник Аллаха (да благославит его Аллах) и четыре наместника»), «Рисэлэт» (1916; «Посланник») Мажита Гафу-ри (1880-1934); «^азазил» (1916; «Газазил»), «Торбан байрамы менэсэбэте илэ» (1918; «По случаю Курбан-байрама») Шайхзады Бабича (1895-1919)и др.
В кыссе «Адам и Иблис» М. Гафури в сюжетно-композиционном плане успешно использовал четыре коранических легенды.
В поэме «Газазил» Ш. Бабича важнее всего идея-тематика коранической легенды и только затем его сюжетно-композиционная последовательность. В произведении «По случаю Курбан-байрама» главными героями являются не мифические пророки Ибрахим и Исма'ил, а весь башкирский народ поднят на уровень пророков, который во имя свободы жертвует не только своей жизнью, но и жизнью любимых детей. В произведении «Башторт халтсына кейле хитап» (1919; «Поэтическое обращение к башкирскому народу») литературные традиции (жанр, мотивы) и элементы народного творчества гармонично переплетаются, неся в себе новую смысловую нагрузку. В годы Гражданской войны жанр «хитаб» получил широкое распространение в башкирской и татарской литературе. Поэты противоборствующих сторон активно использовали широко апробированные в предыдущие годы поэтические нормы и формы для изъяснения политических целей и задач, призывали граждан встать под знамена. Особенно преуспели в этом большевики и те, кто симпатизировал им. Здесь мы наблюдаем интересный синтез традиционных восточных форм, языковых средств и символики с идеологией коммунистов. Это нашло отражение в произведениях Г. Гиззатуллина, К. Карипо-ва, И. Кушаева, Г. Матросова, Ф. Мажита и др.
В духовном наследии литература второй половины XIX - начала XX века, синтезирующая в себе художественные традиции национального фольклора и арабо-тюрко-мусульманской культуры, занимает особое место. Ее эстетико-художественные традиции были продолжены в прозе и поэзии XX века. Она явилась основой национальной литературы, истоком творчества известных писателей и поэтов начала XX века (М. Гафури, Ш. Бабич), а также середины и второй половины XX века (М. Карим, Н. Наджми и др.).
В советский период, используя религиозные предания, М. Гафури не налагает на них положительную коннотацию, что было связано с адаптацией к новой политической обстановке. В стихотворении «^к йыр^ары» (1927; «Небесные песни»), как и в поэме «Адам и Иблис», мы встречаем тех же двух героев - Адама и Иблиса, а также образ рабочего, т.е. это стихотворение является назирой (спором) с данным произведением. В повести «'Кара йеззэр» (1927; «Черноли-кие») также заметно влияние серии кисса о Гали-батыре.
Свое знание Корана, его догматики и агиографической литературы Б. Ишемгулов (1900-1938) использовал для отрицания ислама и атеистического воспитания подрастающего поколения. Автор находит оригинальные образы и средства языка, которые облачаются в жанровую форму фельетона: «Алла^13 келеY» (1930; «Безбожный смех»), «Сабир мулланьщ таберзэн я^ган хаты» (1935; «Письмо Сабир-муллы из могилы») и др. Благодаря гротескным изображениям пророков и священнослужителей, автор внушает читателям, что религии созданы лишь для того, чтобы затуманить умы простого народа.
Повесть Мустая Карима (1919-2005) «О^он-о^атс бала сатс» (1976; «Долгое-долгое детство») пронизана традициями классической арабо-персидской литературы. В сюжет произведения включены несколько притч с занимательным сюжетом и глубоко скрытой моралью. В этом плане книга схожа с такими литературно-дидактическими памятниками восточной литературы, как «Кабус-наме», «Бустан», «Гу-листан» и др.
Тема суфизма находит отражение и в прозе: исторический роман К. Мэргэна (1912-1984) «Беркет манаты» (1981-1985; «Крыло беркута»), посвященный теме добровольного вхождения башкирского народа в состав Русского государства; роман А. Хакимова (1929-2003) «Думбыра сыцы» (1984; «Звон домбры») и др. Религиозная тематика присутствует в творчестве М. Яма-летдинова (поэтические переводы сур Корана). Повесть А. Аминева «Бер кэмэлэ» (2010; «В одном ковчеге») посвящена теме защиты родной земли, природы и экологии, но она рассматривается через призму коранической легенды. Однако из контекста понимаем, что это местная версия, ибо в конце упоминается гора Торатау. Религиозная тематика в той или иной степени находит отражение в творчестве Б. Бикбая, Р. Бикбаева, Н. Наджми, Р. Сафина, М. Каримова, К. Аралбая, А. Игебаева, Р. Мифтахова, Р. Янбе-кова, Т. Ганиевой, Т. Карамышевой, Г. Кутуевой и др., которая выражается в форме предопределенности, тленности бытия и призрачности мира, восприятия их в форме пантеизма. Также выражается ощущение вездесущности Бога, всеобъемлющего единства.
Таким образом, в истории развития башкирской литературы мы видим своеобразный синтез национальной и мусульманской культуры.
ЛИТЕРАТУРА
1. Ковалевский А.П. Книга Ахмеда Ибн Фадлана о его путешествии на Волгу в 921-922 гг. Харьков: Изд-во Харьковского гос. университета им. А.М. Горького, 1956. 345 с.
2. Кузеев Р.Г. Историческая этнография башкирского народа. Уфа: Башк. кн. изд-во, 1978. 263 с.
3. Хвольсон Д.А. Известия о хазарах, буртасах, болгарах, мадьярах, славянах и руссах. СПб.: Типография Императорской академии наук, 1869. 199 с.
4. Сибагатов Ф.Ш. Отражение арабо-тюрко-мусульманских традиций в башкирской литературе и фольклоре // Вестник НИИ гуманитарных наук при Правительстве Республики Мордовия. 2017. № 3 (43). С. 172-177.
5. Кунафин Г.С. Вопросы классификации поэтических жанров, особенности манифестационно-публицистического и нарративного типов лирики // Башкирская филология: история, современность, перспективы. Труды Всероссийской научной конференции. Уфа, 2005. С. 266-270.
6. Шарафутдинова Л.Р. Традиции суфизма в башкирской литературе: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Уфа, 2007. 20 с.
7. Сибагатов Ф.Ш. Особенности концепции героя в произведениях Закира Хади // Проблемы востоковедения. 2017. № 4 (78). С. 70-74.
REFERENCES
1. Kovalevskij, A.P Kniga Akhmeda Ibn Fadlana o jego puteshestvii na Volgu v 921-922 gg. [The Book of Ahmed Ibn Fadlan about His Journey to the Volga in 921-922]. Kharkov: A.M. Gorky Kharkov State University press, 1956. 345 р. (in Russ.).
2. Kuzeev, R.G. Istoricheskaya etnografiya bash-kirskogo naroda [Historical Ethnography of the Bashkir People]. Ufa: Bashkir Publishing House, 1978. 263 p. (in Russ.).
3. Hvol'son, D.A. Izvestiya o khazarah, burtasakh, bolgarakh, mad'yarakh, slavyanakh i russakh [Tidings on the Khazars, Burtases, Bulgarians, Magyars, Slavs and Russ]. St. Petersburg: The Printing House of the Imperial Academy of Sciences, 1869. 199 p. (in Russ.).
4. Sibagatov, F.Sh. Otrazhenie arabo-tyurko-musul'-manskikh traditsij v bashkirskoj literature i folklore [Reflection of the Arab-Turkic-Muslim Traditions in Bashkir Literature and Folklore]. Vestnik NII gumani-tarnykh nauk pri Pravitel'stve Respubliki Mordoviya -Bulletin of the Research Institute of Humanitarian Sciences under the Government of the Republic of Mordovia. 2017. No. 3 (43). P. 172-77 (in Russ.).
5. Kunafin, G.S. Voprosy klassifikatsii poeticheskikh zhanrov, osobennosti manifestatsionno-publitsis-ticheskogo i narrativnogo tipov liriki [Issues of Classification of Poetic Genres, Features of Manifestation Publicistic and Narrative Types of Lyrics]. In: Bashkir-skaya filologiya: istoriya, sovremennost', perspektivy. Trudy Vserossiyskoj nauchnoj konferentsii [Bashkir Philology: History, Modern Times, and Prospects. Proceedings of the All-Russia Scientific Conference]. Ufa, 2005. P. 266-270 (in Russ.).
6. Sharafutdinova, L.R. Traditsii sufizma v bashkirskoj literature [Traditions of Sufism in Bashkir Literature]. Abstract of Ph.D. Thesis. Ufa, 2007. 20 p. (in Russ.).
7. Sibagatov, F.Sh. Osobennosti kontseptsii geroya v proizvedeniyakh Zakira Khadi [Features of the Concept of a Hero in Zakir Khady's Works]. Problemy vostoko-vedeniya - Problems of Oriental Studies Journal. 2017. No. 4 (78). P. 70-74 (in Russ.).
