CC BY
138
УДК 159.964.3
ОСОБЕННОСТИ И СТРАТЕГИИ ПОВЕДЕНИЯ ЗАЛОЖНИКОВ В ЭКСТРЕМАЛЬНЫХ УСЛОВИЯХ ЗАХВАТА ТЕРРОРИСТИЧЕСКИМИ ГРУППАМИ
© 2017
Гончарова Ольга Валерьевна, студентка 4 курса кафедры «Правовое обеспечение национальной безопасности» Московский технологический университет (107996, Россия, Москва, ул. Стромынка, 20, e-mail: goncharova-olga@myrambler.ru)
Аннотация. Статья посвящена актуальной на сегодняшний день проблеме поведения заложников в экстремальных условиях, а именно: в условиях захвата террористами. Внимание к данной проблематике привлечено вследствие отсутствия должной подготовки и отсутствия знаний об истории терроризма и целях, которые и преследуются этим явлением. Специфика поведенческих реакций жертв терроризма и способы совершения захвата заложников в настоящее время остается недостаточно исследованным, что и стало основой для его разбирательства в данной научной статье. Работа имеет междисциплинарный характер, написана на стыке криминологии и психологии. Основное содержание исследования составляет анализ поведенческих реакций толпы вследствие захвата террористами. Для проведения анализа поведения заложников в экстремальных условиях в статье изучается понятие и феномен толпы в психологии. Дополнительно определяются основные структуры и формы защиты от захвата заложников террористами и структурами, которые могут использовать людей косвенно и при этом являться организациями социально-экономической направленности. Изучена судебная практика, свидетельствующая, что психическое насилие при совершении захвата заложников, так же, как и физическое насилие, может быть применено как при захвате заложников, так и их содержании.
Ключевые слова: стратегия поведения, экстремальные условия, захват заложников, террористическая группа, психологические особенности.
FEATURES AND STRATEGIES OF BEHAVIOR IN EXTREME CONDITIONS OF HOSTAGES BY TERRORIST GROUPS CAPTURE
© 2017
Goncharova Olga Valeryevna, 4th Year Student of The Department "Legal National Security"
Moscow Technological University (107996, Russia, Moscow, Stromynka Street, 20, e-mail: goncharova-olga@myrambler.ru)
Abstract. The article is devoted today to the issue of the behavior of hostages in extreme conditions namely in terms of capturing terrorists. Attention to this issue involved due to the lack of proper training and lack of knowledge about the history of terrorism and the purposes which are pursued by this phenomenon. The specificity of behavioral reactions of the victims, terrorism and the modus operandi of the hostage situation currently remains insufficiently investigated and that became the basis for his proceedings in this scientific article. The work has interdisciplinary character, written at the crossroads of criminology and with psychology. The main content of the research is the analysis of behavioral reactions of the crowd as a result of capture by terrorists. Analysis of the behavior hostages in extreme conditions this article examines the concept and phenomenon of crowd psychology. Further defined the main structure and form of protection against terrorist hostage-taking and structures that can use people indirectly and at the same time be the organizations socio-economic orientation. Studied jurisprudence indicating that psychological violence in the Commission of hostage-taking, as well as physical violence can be applied as the capture of the hostages and their contents.
Keywords: Strategy of Behavior, Extreme Conditions, Hostage-Taking, Terrorist Group, Psychological Characteristics.
Не говори мне о толпе, повинной в том, Что перед ней нас оторопь берет, Она засасывает как трясина, Закручивает, как водоворот.
И. В. Гете
В акте терроризма участвуют четыре стороны: организатор, исполнитель, жертва, адресат. Совокупность и взаимосвязь совершаемых ими действий образуют завершенную схему акта терроризма. При этом одна из четырех сторон - жертва - всегда включена в систему помимо собственной воли, и именно на ее долю приходится вся тяжесть этого бесчеловечного акта. Именно поэтому хотелось бы привлечь внимание к проблеме незащищенности населения вследствие отсутствия должной подготовки и отсутствия знаний об истории терроризма и целях, которые и преследуются этим явлением.
Известно, что действие как любое волевое поведение лица существует как самостоятельное психофизическое единство и социально-правовое явление, всегда предполагает соответствующий способ его выполнения, который характеризует действие с точки зрения определенного порядка, последовательности методов, движений и приемов, применяемых лицом для совершения преступления, и выступает как один из важнейших признаков, образующих содержание действия. Нет ни одного преступления без присущего ему способа его совершения. При этом последний может быть прямо установлен в законе, или указание на способ совершения преступления однозначно вытекает из содержания уголовно-правовых статей УК РФ при их толковании. Однако диспозиции некоторых статей УК РФ не только не содержат АНИ: педагогика и психология. 2017. Т. 6. № 1(18)
указаний на способ совершения преступления, но и последний также однозначно не следует из содержания соответствующих норм при их толковании. Изложенное свидетельствует о том, что способ совершения преступления в первых двух случаях является обязательным признаком состава преступления, а в третьем - дополнительным или факультативным. Такую позицию о месте способа совершения преступления в системе признаков общего понятия состава преступления разделяет подавляющее большинство авторов.
Закон не содержит указаний на способы совершения захвата заложников. Способ совершения данного преступления также не вытекает однозначно из содержания указанной криминально-правовой нормы при ее толковании. Таким образом, в этом составе преступления способ не является обязательным признаком, а, следовательно, для решения вопроса о наличии или отсутствии состава преступления способ значения не имеет. Однако его анализ дает возможность сделать вывод о других признаках и элементах состава преступления, правильно квалифицировать содеянное. В то же время вопрос о способах совершения захвата заложников в настоящее время остается недостаточно исследованным, что и стало основой для его разбирательства в этой научной статье.
Захват заложников может совершаться любыми способами. Такими прежде всего являются физическое и психическое воздействие на потерпевшего. Так, способом совершения преступления при физическом воздействии является физическое насилие, которое заключается в общественно опасном, противоправном воздействии
263
на телесную сферу (биологическую подструктуру) человека, что, как правило, причиняет ей физическую боль, вред здоровью или жизни. С помощью указанного влияния виновный стремится причинить вред физическим благам личности. При совершении такого преступления, как захват заложников, подобные действия выступают средством для того, чтобы подавить волю потерпевшего, преодолеть осуществляемое или предполагаемое сопротивление, принудить ее к определенному поведению и обеспечить тем самым совершение другого (основного) общественно опасного деяния - захват человека [7, с. 360].
С учетом фактических признаков, характеризующих внешнее проявление физического насилия, его форм и способов, последний, как указывается в уголовно-правовой литературе, может выражаться в двух различных по характеру видах:
1) в воздействии на тело человека;
2) в воздействии на внутренние органы человека без повреждения наружных тканей (приступы, отравления).
Как уже отмечалось, захват заложников может совершаться с помощью как физического, так и психического воздействия на потерпевшего, при наличии которого воздействию подвергается сфера психики человека. При этом такое воздействие по способу его совершения и характеру может выступать в виде психического насилия или обмана. Несмотря на значительное количество работ по указанной тематике, на сегодня практически отсутствует комплексное научное исследование способов совершения захвата заложников. Поэтому цель этой статьи заключается в том, чтобы на основании тщательного анализа уголовного закона сформулировать понятие и раскрыть содержание и сущность психического насилия как способа совершения захвата заложников.
Под психическим насилием в теории уголовного права понимают общественно опасное, противоправное воздействие на психическую сферу (подструктуру) человека, что является либо конечной целью действий виновного, или средством ограничения или подавления воли потерпевшего и принуждения его к определенной - пассивной или активной - линии поведения. При захвате заложников с применением психического насилия последнее может выступать в виде отдельного действия, что обеспечивает выполнение основного деяния, которое образует объективную сторону рассматриваемого преступления [1, с. 37].
Как отмечается в литературе, психическим насилием могут быть признаны различные действия: угроза применения физического насилия, угроза совершения иных действий вопреки интересам потерпевшего или его близких, оскорбления, травля и другие подобные действия, оказывающие отрицательное влияние на психику человека, и в зависимости от характера применяемого насилия могут быть разделены на угрозы и психические насильственные действия, не связанные с угрозой. Однако в науке уголовного права существует и другая точка зрения по этому вопросу. Так, по мнению некоторых авторов, к психическому насилию следует относить только угрозу. Мы не разделяем этой позиции, поскольку при таком подходе к изложенной проблеме игнорируются другие действия, негативно влияющие на психику человека, при том, что последние так же, как и угроза, характеризуются всеми признаками, присущими психическому насилию как способу совершения преступления.
Угроза как форма выражения психического насилия заключается в сообщении лицу, которое подвергается угрозе, сведений о совершении в отношении него или других, как правило, близких ему лиц, вредных или нежелательных действий, или причинения иного вреда его законным интересам при наличии достаточных оснований опасаться реализации такого намерения. При этом виновный может угрожать совершить такие действия как немедленно, так и в будущем. Но целью, преследу-264
емой субъектом при предъявлении угрозы, всегда есть желание вызвать у потерпевшего чувство страха, опасности возможного исполнения угрозы и причинения вреда ему или другим лицам в результате ее реализации. Поэтому справедливым представляется вывод о том, что сущность угрозы заключается в ограничении свободы поведения лица на основании внутренней мотивации его воли под влиянием полученной информации.
В литературе отсутствует единство мнений по вопросу о тех благах, причинением вреда которым угрожает виновный. Так, одни авторы угрозой понимают запугивание другого человека применением к нему физического насилия, отмечая при этом, что угроза причинения потерпевшему какого-либо иного ущерба, не связанного с применением физического насилия, не может быть признана угрозой применения насилия. Другие, наоборот, справедливо, на наш взгляд, отмечают, что лишения, что угрожает причинить виновный, могут иметь различный характер - физический, нравственный, имущественный, т. е. к таким благам следует относить жизнь, здоровье, честь и достоинство лица, а также имущество [10, с. 79]. Это положение обосновывается тем, что объектом любых угроз являются правоотношения, связанные с психикой человека, а не с его телесной неприкосновенностью. На психику влияют не только угрозы причинением физического вреда, но и угрозы посягательства на другие интересы, которые нередко не менее важны и ценны, чем здоровье и даже именно жизнь. Таким образом, психическое насилие в форме угрозы может выражаться как в виде угрозы физическим насилием, так и в виде угрозы совершением других действий, таких как повреждение (уничтожение) имущества, разглашение сведений, которые потерпевший желает сохранить в тайне, и тому подобное.
Понятно при этом, что, чем ценнее благо, потерей которого угрожают, и чем выше вероятность его потери, тем эффективнее действует угроза, тем больше проявляется стесненность свободы выбора возможных вариантов поведения.
В то же время при рассмотрении вопроса о содержании угрозы как формы выражения психического насилия как одного из способов совершения захвата заложников следует учитывать то, что основной критерий определения ее содержания, на наш взгляд, заключается не в том, причинением какого ущерба субъект угрожает потерпевшему и когда он угрожает совершить такие действия. Обязательным является установление того факта, что угроза была настолько серьезной, реальной и конкретной, что она подавила волю потерпевшего к сопротивлению и заставила его пожертвовать своей личной неприкосновенностью.
Для проведения анализа поведения заложников в экстремальных условиях необходимо обратиться к изучению понятия толпы и ее психологии. Поскольку на примере многочисленных террористических актов мы видим, что жертвами становятся не 1-2 человека. Это связано с тем, что захват в заложники большего количества людей придает больше огласки с помощью СМИ, среди населения нарастает чувство виктимизации и недовольства правительством. Что в свою очередь и является целью террористов. Существует более 200 определений терроризма. Для того чтобы ответить на вопрос почему так трудно дать определение терроризму, которое может найти всеобщее признание, стоит привести слова Ницше: «Только явление, которые не имеют истории, могут быть определены» [3, с. 102]. Терроризм же имеет давнюю историю.
Что касается определения толпы в научной работе, хочу сослаться на взгляд К.С. Григорьева: «С психологической точки зрения, под толпой следует понимать изначально неорганизованное скопление людей, не имеющих общей осознанной цели, как правило, находящихся в состоянии эмоционального возбуждения» [6, с. 57].
Особым феноменом толпы является паника. Паника АНИ: педагогика и психология. 2017. Т. 6. № 1(18)
(гр. «раткоп» от имени древнегреческого бога Пана, который, по поверьям древних греков, был причиной массового ужаса). Г.А. Мелкумян определяет панику как один из наиболее заметных видов поведения толпы и одновременно это особое эмоциональное состояние, возникающее как следствие либо дефицита, либо чрезмерного избытка информации о какой-то пугающей или непонятной ситуации, проявляющееся в стихийных импульсивных действиях [9, с. 100]. Люди в состоянии паники могут вести себя двояким образом: паникеры - это те, кто сеет панику; алармисты - те, кто склонен к панике. На основе паники как эмоционально-поведенческого состояния возникают панические толпы с специфическим поведением.
Анализ этапов паники выявил очень интересную закономерность. Паническое поведение отличается от нормального практически полным неучастием когнитивных элементов психики. В паническом состоянии, возникающем в толпе, этапы конкретных действий чередуются с этапами всплеска эмоций.
1. Внезапный шокирующий стимул, например, взрыв, огонь, выстрел;
2. Этап действий - прерывание ранее совершаемых действий: на миг все застыли;
3. Этап эмоций - потрясение, замешательство, крик, плач;
4. Этап действий - лихорадочный, бессистемный поиск выхода из ситуации, основанный на прошлом опыте; например, все бегут к двери;
5. Этап эмоций - повышение чувства страха из-за невозможности найти выход из ситуации, взаимное заражение страхом друг друга;
6. Этап действий - индивидуальные действия каждого по спасению. Императив поведения: «Спасайся, кто может». Усиление эгоистического поведения, когда сильные давят слабых;
7. Этап эмоций - возникновение состояния обреченности из-за невозможности индивидуального спасения;
8. Этап действий - появление лидера и организация группового спасения;
9. Этап эмоций - появление надежды на спасение;
10. Этап действий - организованный групповой выход из стрессовой ситуации;
11. Этап эмоций. Последствия панического состояния проявляются, как правило, вначале в виде тревоги, возбудимости, готовности к агрессии, затем наступает усталость, оцепенение.
Если страх не подавлен, то возникает состояние ужаса. Ужас - это аффект, высшая степень эмоционального напряжения, доходящая до совершенно иррациональных реакций. Психологически от ужаса нет никакого спасения. Этот аффект совершенно парализует рассудок и отключает способность человека к рациональному мышлению. Испуг - страх - ужас: так выглядит цепочка нагнетающихся отрицательных переживаний. Максимальный ужас - это страх «в квадрате». Третий этап паники - усиление интенсивности страха по известным психологическим механизмам «циркулярной реакции» и «эмоционального кружения». Страх и ужас одних людей передается другим, отражается в их психике, что еще более усиливает страх первых. Усиливающийся страх стремительно снижает уверенность в коллективной способности противостоять критической ситуации и создает у людей ощущение обреченности. Люди, охваченные паникой, совершают неадекватные действия, которые обычно представляются им спасительными. Четвертый этап - массовое паническое бегство. Безоглядное бегство, как правило, апофеоз паники [8, с. 92].
Приведем примеры описания непосредственными участниками событий разрушения небоскребов, происходивших 11 сентября 2001 г. в Нью-Йорке. «В холле скопилась масса народа. В воздухе висело напряжение, хотя внешне все были относительно спокойны. Многие АНИ: педагогика и психология. 2017. Т. 6. № 1(18)
люди переговаривались меду собой, но тихо, почти шепотом. Было похоже, что все были в шоке, как-то оцепенели. Потом из шахты лифта запахло дымом. И тогда часть людей, и я вместе с ними, пошли по лестницам пожарного выхода. На лестницах было полно людей. Постепенно я перешел на бег. Дыхание сбилось. Сердце готово было выпрыгнуть из груди. Вот тут на меня и стал наваливаться страх. Наверное, под внешним влиянием. Вокруг все кричали, бежали, некоторые даже дрались и хватали меня за одежду. Лестницы тряслись, слышался нарастающий скрежет металла и бетона. Где-то со звоном вылетали окна. Я плохо помню, как добежал до нижнего этажа и выскочил из здания. Последнее, что помню, это взрыв за спиной. Я упал и потерял сознание». Очевидец описывает состояние оцепенения, затем ощущение страха, утрата памяти, а затем сознания.
Простейшее и самое могучее чувство, порожденное инстинктом самосохранения, - страх, «яркий пример психической эпидемии кратковременного свойства. Воздействие на людей в толпе осуществляется с помощью внушения, которое уподобляется им распространению болезненного микроба. Чувство страха, охватившее толпу, В.М. Бехтерев сравнивает с массовой вспышкой инфекционной болезни.
В контексте данной темы следует коснуться так называемой «болезни колючей проволоки». Термин введен А. Вишером для обозначения всего сложного симптомо-комлекса, который возникает у людей в ситуации насильственного ограничения их свободы. Основополагающий симптом «болезни колючей проволоки», состоящий в состоянии апатии, приходящей на смену страху и ужасу, наблюдается и среди заложников террористических актов. Апатия или смирение весьма массовая реакция на террор. Она приходит на смену двум предшествующим ей реакциям на насилие, осуществленное против человека, а именно: панике и агрессии. Эта апатия является защитным механизмом психики.
Также имеем место проблематика Стокгольмского синдрома, синдрома заложника, ситуационную и дис-позитивную атрибуции, суггестию и контрсуггестию. Поскольку такое поведение опасно. Известны случаи, когда заложник, увидев спецназовца, криком предупреждал террориста о его появлении и даже заслонял террориста своим телом. Террорист даже спрятался среди заложников, никто его не разоблачил. Следует помнить, что преступник вовсе не отвечает взаимностью на чувства заложников.
Только в толпе возникает такое явление, как деинди-видуализация. Д. Майерс отмечает, что когда ослабевает чувство ответственности, то и нормативный контроль поведения становится низким. Деиндивидуализация -это утрата самосознания и боязни оценки. Результатом является действия, варьирующиеся от легкого нарушения запретов до импульсивного самовыражения и даже до разрушительных социальных актов (вандализм, уличные беспорядки, линчевание).
Наиболее распространенной формой психического насилия, применяемого при совершении захвата заложников, является угроза физическим насилием, что выражается в запугивании потерпевшего применением к нему лично или близким ему лицам физического насилия. При угрозе субъект, как правило, угрожает применением насилия непосредственно в отношении лица, являющегося заложником [5, с. 35]. Но этот вид психического насилия составляет не меньшую (а иногда и большую общественную опасность и в тех случаях, когда преступник угрожает причинить вред ее близким (например, детям, родителям и т. п) или другим гражданам, оказавшимся на месте преступления. Такая угроза, кажется, производит аналогичное, столь же значительное влияние на волю потерпевшего, как и угроза применения насилия непосредственно к нему, и так же способна обусловить совершение им действий, необходимых виновным.
При захвате заложников может иметь место как угроза насилием, не опасным для жизни и здоровья, так и насилием, что является опасным. Речь идет об угрозе причинения физического ущерба различной степени тяжести - угроза побоями, причинением телесных повреждений, смерти. Угроза физическим насилием как способом совершения захвата заложников представляет повышенную общественную опасность, поскольку она способна предельно ограничить волю потерпевшего по оказанию сопротивления относительно действий виновных, а также выступает способом принуждения жертвы к определенному, необходимому преступникам, поведению, выполняя тем самым в структуре преступного посягательства ту же роль, что и физическое насилие.
Психическое насилие в форме угрозы может быть выражено словесно (устно или письменно), посредством демонстрации оружия, действиями, жестами, а также самой обстановкой совершения преступления. При совершении захвата заложников наиболее распространенными формами угроз выступают устная словесная угроза, подкрепленная с помощью жестов, и угроза, сопровождаемая демонстрацией оружия или предметов, его заменяющих [4, с. 35].
Словесная угроза предполагает психическое насилие, выраженное устно в форме непосредственного обращения виновного к потерпевшему. Угроза, подкрепленная с помощью жестов, предполагает такие действия виновного, которые создают у потерпевшего впечатление вполне реального посягательства на его жизнь, здоровье и другие блага. В такой ситуации психическое насилие выражается в различных жестах, например, демонстрации кулаков, угрожающих жестах и тому подобного.
Наибольшую опасность среди угроз, применяемых при захвате заложников, представляет угроза, сопровождаемая демонстрацией оружия или предметов его заменяющих. Такая угроза значительно усиливает воздействие на потерпевшего, в результате чего его воля в большинстве случаев предельно ограничивается, подавляется. При захвате заложников с целью усиления эффективности психического воздействия, что справляется на потерпевшего, часто виновный применяет не один, а несколько видов угроз одновременно. Например, угроза при совершении захвата заложников, выраженная устно, может сопровождаться жестами или демонстрацией оружия.
Кроме того, в специальной литературе справедливо обращается внимание на значение обстановки совершения преступления при применении угрозы насилием. Такая обстановка может иметь место, в частности, при совершении захвата заложников в безлюдных местах, когда явное неравенство физических сил виновного и потерпевшего настолько очевидна, что страх за свою жизнь или здоровье исключает возможность для лица, которого захватывают, сопротивляться.
Следует отметить, что значение психического насилия в различных преступных посягательствах определяется его местом среди объективных признаков состава преступления (основное и вспомогательное). В составе рассматриваемого преступления оно является одним из нескольких возможных способов его совершения и вполне охватывается УК РФ [2, с. 18]. Поэтому, если при захвате заложников имела место угроза убийством, дополнительная квалификация таких действий является излишней.
Изучение судебной практики свидетельствует о том, что психическое насилие при совершении захвата заложников, так же, как и физическое насилие, может быть применено как при захвате заложников, так и их содержании.
Следует подчеркнуть, что физическое и психическое насилие как способы совершения захвата заложников имеют гораздо большую общественную опасность, чем ненасильственные способы совершения данного преступления, например, обман или злоупотребление довери-266
ем. Совершение захвата заложников с применением насилия как физического, так и психического обязательно должно учитываться судом при назначении виновному наказания.
Безусловно, перечень способов совершения захвата заложников не является исчерпывающим. Необходимо отметить, что выбор конкретного способа совершения захвата заложников зависит от целого ряда причин как объективного, так и субъективного характера. Ими могут быть признаны психологическое состояние субъекта преступления, его личностные качества и свойства, взаимоотношения с потерпевшим, окружающая обстановка и прочее.
Война против терроризма - это, по выражению Давида фон Дреле, «серая война», которая не имеет фронтов, армии и правил и будет иметь долговременный и широкомасштабный характер. На примере Израиля стоило бы помимо государственных организаций, занимающихся проблемой терроризма, способствовать созданию неправительственных организаций для работы с населением. Поскольку среди населения существует достаточно размытый образ терроризма, следует более детально информировать население о террорологии. Вести специализированные лекции в школах, вузах, на рабочем месте, популяризировать методички среди населения. В основе терроризма лежит страх. Только объединившись против этого врага с весьма «размытым» для людей лицом, мы сможем победить.
Выводы и дальнейшие перспективы исследования. Анализ всех стадий, через которые проходит человек, становясь заложником террористического акта, дает нам понять о специфике поведенческих реакций жертв терроризма. Стоит не забывать о том, что виктимология терроризма под жертвой терроризма подразумевает также родственников и знакомых заложников (виктимиза-ция охватывает огромное число людей). Правильное поведение в данной экстремальной ситуации является залогом не только успешной нейтрализации террористов, но и сохранения жизни как можно большего количества заложников.
Итак, вышеизложенное дает возможность сделать вывод, что захват заложников образуют различные приемы и способы насильственного и ненасильственного характера, непосредственно применяемые виновным с целью воспрепятствовать потерпевшему в осуществлении им своего права на личную неприкосновенность, смысл которой заключается в возможности свободного выбора человеком (в отдельных случаях - его законными представителями) места пребывания, осуществления свободы передвижения, а также свободного выбора поведения, лишенного принуждения.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Бачиева А.В., Лейнова О.С. Исторический опыт международной борьбы с захватом заложников // Журнал правовых и экономических исследований. 2013. № 2. С. 36-39.
2. Боровиков В.Б. Оценка применения насилия при захвате заложника // Уголовное право. 2016. № 2. С. 1722.
3. Будякова Т.П. Особенности визуальных контактов при захвате заложников // Вопросы психологии. 2014. № 3. С. 96-104.
4. Бутков П.П., Худякова В.Е. Правила поведения при террористических актах и захвате заложников // В сборнике: Научный форум с международным участием «Неделя науки СПбПУ» Материалы научно-практической конференции. Ответственный редактор М.В. Гравит. 2015. С. 33-37.
5. Гарбовский И.И.Всегда ли потерпевший при убийстве, сопряженном с захватом заложника, беспомощен? // Юристъ - Правоведъ. 2007. № 4. С. 34-35
6. Григорьева К.С. Теракт с захватом заложников (обнаружение институционализированного конфликта на «этой стороне») // Общественные науки и современ-
АНИ: педагогика и психология. 2017. Т. 6. № 1(18)
ность. 2009. № 5. С. 52-59.
7. Квитова К.С., Васягина М.М. Особенности психологического обеспечения ведения переговоров с преступниками при захвате заложников // В сборнике: XII Державинские чтения в Республике Мордовия материалы Всероссийской научно-практической конференции. Средне-Волжский институт (филиал) ВГУЮ (РПА Минюста России). 2016. С. 359-361.
8. Мелентьев И.В. Ключевые мотивы преступлений, связанных с захватом заложников // Закон и право. 2013. № 6. С. 91-93.
9. Мелкумян Г.А. Историко-правовой анализ действий, связанных с захватом заложника // Вестник Владимирского юридического института. 2009. № 3. С. 97-101.
10. Отаров А.А. Возможности экспертизы по делам о захвате заложников// Законы России: опыт, анализ, практика. 2007. № 3. С. 78-82.
АНИ: педагогика и психология. 2017. Т. 6. № 1(18)
267
