CC BY
23
Мнения, комментарии, рекомендации специалистов
ОСОБЕННОСТИ И ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ
ЦЕРКВИ НА УРАЛЕ*
А. В. ВЛАСОВА, доктор исторических наук, доцент, профессор кафедры связей с общественностью и гуманитарных дисциплин
Л. Ф. БАБКИНА, кандидат исторических наук, доцент, профессор кафедры связей с общественностью и гуманитарных дисциплин Уральский социально-экономический институт — филиал Академии труда и социальных отношений
В сложные для Отечества годы неурожаев, войн конца XIX — начала XX в., как правило, усиливалась чрезвычайность ситуации: голод, потеря кормильцев, рост числа инвалидов, огромное количество раненых, нищета, беспризорничество и т. д. И здесь на помощь приходила церковь. Дела церкви не носили кратковременного характера, они работали на длительную перспективу. Церковь не просто оказывала помощь нуждающимся, но и создавала условия для выживания людей, оказавшихся в чрезвычайных ситуациях, вовлекая их в трудовую деятельность. Благотворительная деятельность церкви смягчала социальные конфликты, укрепляла нравственное здоровье народа, повышала свой авторитет в глазах верующих, поэтому ее опыт поддерживали многие и,
* Статья предоставлена Информационным центром Издательского дома «ФИНАНСЫ и КРЕДИТ» при Уральском социально-экономическом институте — филиале Академии труда и социальных отношений.
прежде всего, предприниматели России, Урала. Проанализируем опыт благотворительной деятельности Русской православной церкви на Урале.
В период тяжелых испытаний специальными распоряжениями Святейшего Синода предписывалось: ^ проводить во всех церквях и монастырях дополнительный молебен к Господу Богу и Пресвятой Богородице;
^ объявлять специальный сбор пожертвований
при богослужениях; ^ лаврам, монастырям и храмам выделять денежные пособия для нуждающихся; ^ учреждать под председательством архиерея специальные комитеты из духовных и светских лиц для сбора и распространения пожертвований, устройства бесплатных столовых, открытия особых приютов для детей без крова и пропитания. В церковных ведомостях и других доступных источниках информации печатались подробные отчеты о расходовании всех видов пожертвований.
В России неурожаи случались примерно один раз в десятилетие. Трагичными для Урала оказались 1891 — 1892 гг. Следствием голода стали массовое разорение крестьянства и ухудшение материального положения городского населения. По данным екатеринбургского земства, в 22 волостях только 4,6 % населения были обеспечены пропитанием до нового урожая, 5,3 % — до 1 апреля 1892 г., 12 % — до 1 января 1892 г., 64,3 % не имели его уже к 1 ноября 1891 г. В немедленной помощи нуждалось 78,1 % населения.
В Пермской губернии последствия неурожая особенно остро проявлялись в Шадринском, Камыш-ловском, Екатеринбургском уездах. По официальным данным, в 1892 — 1893 гг. от голода в этих уездах умерло около 40 тыс. человек. В ноябре 1891 г. в ряде заводских поселков произошли голодные волнения. Весной 1892 г. начались эпидемии холеры, сыпного и брюшного тифа, дифтерита. В 1892 г. общая смертность превысила естественный прирост рождаемости (—1,44 %). Правительство, земства предпринимали комплекс мер по смягчению последствий голода. Существенный вклад в преодоление последствий неурожая вносила и церковь.
П. И. Горский-Платонов в 1892 г. писал: «Нынешний год тяжел для нашего отечества. Целым миллионам людей будет очень трудно прокормить себя нынешнюю зиму и весну, многим сотням тысяч людей нельзя будет добывать необходимые или обычные средства жизни в тех размерах, как было доселе, и, наконец, всем не очень богатым людям, всем служащим, получающим небольшое жалованье, придется нелегко прожить голодное время.
Много мер уже принято, еще многие, вероятно, будут придуманы и приняты, благотворительность начинается в довольно значительных размерах и, вероятно, скоро примет размеры, более соответствующие размерам бедствия.
С искренним сочувствием приветствует данное Государем Императором приказание отменить на нынешнюю зиму придворные балы, а деньги, которые пришлось бы израсходовать на них, обратить на пользу пострадавших от неурожая. И наша Академия (Московская духовная академия—прим. А. В.) отсылает процентный сбор с наставников и служащих, а студенты, хотя в большинстве своем и совершенно ничего не имущие, отказываются ради помощи нуждающимся от некоторой доли своего содержания».
На полное содержание казенного стипендиата выделялось 220 руб. в год. Из этой суммы 3 руб. ежемесячно полагалось студенту в личное пользование (на
чай, сахар и булки). Из этих денег студенты жертвовали в пользу пострадавшего от неурожая населения.
В церковных и светских печатных изданиях помещались многочисленные обращения епархиальных комитетов с призывом о помощи. В голодные годы возросло значение пастырского проповеднического слова. Пастыри, взывая к милосердию, находили живые слова, доходящие до сердца каждого человека. Например, многим западали в сердца слова священника Вятской губернии Александра Трапицы-на (ныне канонизированного) с призывом о помощи тем, кто попал в беду и лишился средств к пропитанию: «Вот и ныне, слушатели-христиане, постигло наше Отечество тяжелое бедствие. Божим попущением многие местности нашего Отечества, в том числе и Вятский край, бывшие прежде хлебородными, пострадали от неурожая хлеба, и население империи уже начинает испытывать недостаток в средствах пропитания. Он побуждает нас глубже проникнуть в наше душевное состояние, раскрыть пред нашим сознанием наши духовные язвы, приложить старание об их врачевании и об умилостивлении прогневанной нашими прегрешениями правды Божией добрыми и богоугодными делами. Совершите, братие, святое дело сострадания бедствующим братьям: помогите им в тяжелой нужде. Не отклоняйте руки, простираемой к вам за подаянием, слагайте лепты свои в обносимые пред вами кружки, посылайте ваши жертвы в учрежденные для сбора их комитеты, чем кто может: кто имеет деньги, да уделит от них по усердию, у кого есть одежды, да подаст их одежды, а у кого есть пища, такожде творит».
В развертывании церковной помощи пострадавшим от неурожая существенную роль сыграл указ Святейшего Синода от 21 августа 1891 г., который предписывал проведение в храмах особого сбора в пользу нуждающихся, выделение для них из средств монастырей и церквей денежных пособий, обеспечение питанием неимущих.
Епархиальным преосвященным вменялось в обязанность «учредить в епархиальных городах из духовных и светских лиц особые комитеты для сбора от доброхотных людей пожертвований и распределения в епархиях, пострадавших от неурожая». Они открылись во всех уральских епархиях. В их числе действовали Екатеринбургский и Пермский епархиальные комитеты по сбору пожертвований в пользу голодающих. Выступивший 13 октября 1891 г. на открытии Пермского епархиального комитета епископ Пермский и Соликамский Владимир (В. Никольский) подчеркнул, что помощь пострадавшим
от голода будет оказываться «без различия их вероисповедания и местопребывания». Он же возглавил комитет, в состав которого вошли представители губернской администрации, губернатор В. В. Лукош-ков, священнослужители, старосты храмов г. Перми. Комитет руководил сбором средств в пользу голодающих, создавая с этой целью в уездных городах и крупных селах отделения епархиального комитета, которые, как правило, возглавлялись священниками. В конце 1891 — начале 1892 г. таковые открылись в Красноуфимске, Оханске, Осе, в селе Очерско-Ост-рожском Оханского уезда и т. д.
Духовенство не только вносило средства на счета Пермского епархиального комитета, но и принимало участие в деятельности благотворительных учреждений по оказанию помощи пострадавшим при земствах, волостных органах отделения Общества Красного Креста, частных лиц.
Импульсом для проведения крупномасштабных мероприятий в 1891 г. явилось решение первого заседания епархиального комитета по оказанию помощи пострадавшим от неурожая. По его итогам началась заготовка хлеба для бедных семейств в сельских приходах епархии, имеющих крайнюю нужду в пропитании.
В Камышловском и Шадринском уездах, где от неурожая более всего пострадало население, под председательством приходских священников были созданы приходские комитеты помощи, взявшие на себя «заботу о правильном и безобидном удовлетворении нуждающихся». Ярким примером стала деятельность Верхотурского и Долматовского монастырей, которые жертвовали крупные суммы (до 1 000 руб.) и давали приют от 50 до 100 нуждающимся.
В фонд помощи пострадавших от неурожая шли средства от благотворительных духовных концертов и платных публичных лекций. Источниками сбора средств также стали кружечные сборы в церкви, сборы духовенством денег и вещей. Все средства направлялись на питание бедных, создание бесплатных и дешевых столовых, устройство приютов для мальчиков в мужских монастырях и для девочек в женских.
Особой статьей шла помощь бедствующим лицам духовного звания, пенсионерам и сиротам. Активно участвовало в благотворительной деятельности и уфимское духовенство. В отчете за 1907 г. уфимский владыка отмечал, что последние неурожайные годы и голодовки представляли для духовенства обширное поле для деятельности, для проявления христианских чувств. Священноцер-ковнослужители были заведующими бесплатных
столовых для голодающих, им поручалась раздача денежных пособий и хлеба, о некоторых получались лестные отзывы.
Вопросы о доставке гуманитарной помощи в пострадавшие от бедствия районы решались оперативно под контролем Святейшего Синода. Так, например, 9 декабря 1891 г. Пермскому епархиальному комитету было предписано направлять все поступавшие пожертвования, если в них не окажется потребности на месте, в распоряжение Екатеринбургского комитета «для обращения на продовольствие тамошнего бедствующего населения». Основной поток помощи в Зауралье шел в наиболее неблагополучный Шадринский уезд. Часть собранных пожертвований Пермский епархиальный комитет «препровождал» в губернскую земскую управу и директору народных училищ Пермской губернии. Там их распределяли по уездам для выдачи «в вспомоществование» нуждающимся учителям, фельдшерам и другим представителям сельского населения, а также учащимся начальных школ.
Епархиальные комитеты держали под контролем продовольственное обеспечение населения в При-камском регионе. Пермский епархиальный комитет призывал приходских священников вести учет всех испытывающих проблемы (с этой целью составлялись списки голодающих семейств), предоставляя им помощь деньгами или хлебом за счет поступавших пожертвований. Особенно это касалось Оханского и Красноуфимского уездов, где бедствовали сотни семей. В 1892 г. епархиальный комитет основную часть денежных пособий и хлеба направлял туда, в распоряжение местных благочинных управ.
Население имело возможность познакомиться со сведениями о распределении пожертвований, собранных Пермским епархиальным комитетом, которые публиковались в епархиальных и губернских ведомостях. За первые 4,5 мес. деятельности комитета с 13 октября 1891 г. по 1 марта 1892 г. в Пермский епархиальный комитет поступила 21 292 руб. от сбора кружечного, подписных листов, пожертвований церкви, светских учреждений и частных лиц.
Полученные деньги были направлены на приобретение хлеба для голодающего населения Шад-ринского, Камышловского и Екатеринбургского уездов (7 415 руб.), Осинского, Красноуфимского и других уездов Прикамья (3 813 руб.) и т. д. К марту 1892 г. в распоряжении Пермского епархиального комитета оставалось в наличии более 7 тыс. руб. К этому добавились пожертвования: ^ мукой — 166 пудов;
^ зерном — 340 пудов; ^ холстом — 340 аршин.
Так, священник Крестовоздвиженской церкви села Сергинского Пермского уезда А. Орлов собрал в своем приходе в пользу голодающих 86 пудов муки и 106 пудов ржи, священник Богородице-Введенской единоверческой церкви села Воробьевского Оханс-кого уезда Ф. Изергин — около 40 пудов муки.
Само духовенство в этот период также оказалось в тяжелых условиях. Имея, как правило, многодетные семьи, оно было вынуждено продавать за бесценок нажитое имущество и скот, чтобы выжить. Прихожане могли приобретать хлеб из «земских складов по заготовительной цене, например, в Каменском заводе для крестьян рожь продавалась по 1 руб. 70 коп.».
«Духовенство же, не получающее определенного содержания, а только жалкие гроши, — писали Екатеринбургские епархиальные ведомости, — не имеет на что купить даже хлеба, тогда как для других служащих вздорожание хлеба сводится только к некоторому уменьшению расходов на обстановку, комфорт и т. д. Для многих в среде духовенства даже в настоящую минуту вопрос о дневном пропитании — вопрос вопиющий; и среди здешнего духовенства нужда начинается выражаться так резко, что игнорировать ее грешно».
Оренбургские епархиальные ведомости публиковали письма «из глубинок» с призывами о помощи духовенству: «Православное сельское духовенство с честью, как в прошлые годы, так и теперь несет службу земству и государству. Переберите наши сословия и звания, принимающие участие в борьбе с голодом, — самое большое число лиц (99 %) окажется из духовенства. В годы несчастной войны, в годину общественных бедствий — землетрясений, эпидемических болезней—не духовенство ли стоит с помощью в первом ряду деятелей? Судите, заслуживает ли духовенство, пострадавшее от неурожая, государственной и общественной помощи?». Конечно же, духовенство заслуживало помощи, и она ему оказывалась.
Голод особенно сказывался на переселенцах. Неоднократно голодающие переселенцы обращались к оренбургскому епархиальному начальству с просьбами совершить последнюю в их жизни литургию: «Исповедуемся и причастимся, чтобы встретить голодную смерть».
В неурожайные годы люди из деревни ехали в города. По данным Пермского губернского статистического комитета, если в конце 1880-х гг. XIX в. население Екатеринбурга за год прибавлялось на 0,2—0,5 %,
то в 1891 г. уже на 4 %, а в 1892 г. — на 2,8 %. Значительный приток сельского населения наблюдался в Вятке, Перми, Уфе, Оренбурге, Челябинске, Тюмени, Алапаевске, Ирбите, Златоусте, которые были буквально наводнены крестьянами, ищущими работу.
В городах появилась огромная резервная армия труда. Обеспечить даже минимальный заработок всем желающим было трудно, но органы местного самоуправления находили способы решения проблемы. Организовывались общественные работы по ремонту, строительству мостовых, зданий и др. Но иногда отсутствие достаточных денежных средств приводило к тому, что работы были кратковременными и обеспечивали не всех нуждающихся.
Список литературы
1. Голод. Уральская историческая энциклопедия. [Электронный ресурс]. URAL. ru — портал полезной информации. Режим доступа: url:ttp://www. ural. ru/spec/ (дата обращения: 24.01.2009).
2. Житие священномученика Александра (Тра-пицына), архиепископа Самарского. [Электронный ресурс] // Духовный Собеседник: Православный альманах [офиц. сайт], [раздел архив]. 2001. № 4. Режим доступа: url:http://www. sobesednik. orthodoxy. ru/html (дата обращения: 24.01.2009).
3. Нечаев М. Г. Милосердие и благотворительность церкви на Урале // Милосердие и благотворительность в российской провинции: тезисы доклада на всероссийской конференции. Екатеринбург, 2002. С. 114—116.
4. Пермские епархиальные ведомости. 1891. № 23.
5. Пермские епархиальные ведомости. 1892. № 6.
6. Очерк о деятельности Екатеринбургского дамского кружка по сбору пожертвований для отправки на передовые позиции. Екатеринбург, 1916. С. 6.
7. Письма их прихода // Оренбургские епархиальные ведомости. 1912. № 1. С. 20—21.
8. Пермские епархиальные ведомости. 1915. № 5.С. 114. 11 февраля.
9. По поводу неурожая // Богословский вестник. 1892. № 1. С. 121—126 (2-я пагин.). Т. 1.
10. Российский государственный исторический архив. Ф. 804. Оп. 8. Д. 151. Л. 2.
11. Российский государственный исторический архив. Ф. 796. Оп. 442. Д. 2632. Л. 40.
12. Российский государственный исторический архив. Ф. 796. Оп. 442. Д. 2636. Л. 26.
Окончание следует
