CC BY
948
С. И. Гарагуля
ОСОБЕННОСТИ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ ЛИЧНЫХ ИМЕН ПЕРСОНАЖЕЙ В РОМАНЕ У. ФОЛКНЕРА «ШУМ И ЯРОСТЬ»
Данная статья посвящена изучению персонажа как носителя имени через призму его антропонимической идентичности, к проблеме которой всегда обращались литературнохудожественные произведения. Как правило, они описывают судьбы героев и показывают, как персонажи самоидентифицируют себя со своим именем в контексте прошлого, настоящего и будущего, какая жизненная история стоит за ним, как имя, выбранное писателем, воспринимается и интерпретируется другими героями, какие ассоциации оно вызывает, какие смыслы актуализируются в нем, предопределяя форму поведения литературного персонажа, каким новым содержанием наполняется имя по мере развития сюжета и т. д.
Материалом для рассмотрения данной проблематики послужил роман одного из самых значительных писателей США Уильяма Фолкнера «Шум и ярость» (“The Sound and the Fury”, 1929 г.). Обращение к его творчеству с точки зрения изучения литературной антропонимики не случаен. Автор принадлежит к тем писателям, для которых имеет большое значение выбор имени героя, служащего важным словом текста и содержащего в себе явные или скрытые символические смыслы, аллюзии, реминисценции, ассоциации. Об именах персонажей своих романов У. Фолкнер говорил, что они «имеют смысловую нагрузку и восходят к традиции дошекспировской драмы, к старым мираклям и моралите времен Чосера, где герои носили имена, говорящие о том, как они выглядят или что они делают»1.
Центральным связующим образом произведения становится дочь Компсонов Кэн-дейси/Кэдди (Candace/Caddy). Важным моментом для интерпретации имени Candace, для раскрытия его смыслов является тот факт, что ее брат Квентин питает страсть к Кэдди. В разговоре с отцом он настаивает на версии якобы кровосмесительной связи с ней: “I have committed incest I said Father it was I it was not Dalton Ames”2. Младший брат Бенджи тоже эротически настроен к Кэдди. В данном случае имя Candace обнаруживает несомненные мифологические и интертекстуальные связи и отсылает к образам произведений, описывающих взаимоотношения кровосмешения между сестрой и братом. Наиболее вероятным источником имени для фолкнеровской героини мог послужить образ Канаки (Canace), в древнегреческой мифологии — дочери Эола и Энареты. Согласно одному из мифов, Канака влюбилась в своего брата Макарея и вступила с ним в кровнородственную связь. Эта история нашла отражение в произведении древнеримского поэта Овидия «Героиды». То, что У Фолкнер называет свою героиню Candace, а не Canace, не опровергает этого предположения: обе формы Canace и Candace как варианты попеременно использовались в литературных произведениях разных авторов, сохраняя смысл и содержание имени персонажа древнегреческой мифологии Канаки, по крайней мере, еще со времен английского поэта Дж. Чосера. Так, американский антропонимист Дж. Бакус отмечает, что в шести рукописях поэмы «Легенда о славных женщинах» (“The Legend of Good Women”) один раз встречается форма Candace и пять раз — Canace или Canacee3. Приведем пример использования варианта Canace в этом произведении:
© С. И. Гарагуля, 2008
.. .And Canace, espied by thy chere,
Ysiphile, betrayed with Jasoun,
Maketh of your trouthe neyther boost ne soun.4
В другой поэме Чосера «Птичий парламент» (“The Parliament of Fowls”) автор использует форму Candace:
Semyramus, Candance, and Ercules. —
Alle these were peynted on that other side,
And al hir love, and in what plyte they dyde5.
В Прологе к «Рассказу юриста» (“The Man of Law’s Tale”) из «Кентерберийских рассказов» поэт использует вариант Canacee:
But certeinly no word ne writeth he Of thilke wikke ensample of Canacee,
That loved hir owene brother sinfully .6
Выявленный смысл имени Candance объясняет мотивировку его выбора У Фолкнером для своей героини и способствует более полному пониманию одной из основных тем романа — экономической, физической и моральной деградации одной из самых знатных и гордых семей американского Юга как результат краха южного плантаторского мира.
Антропонимикон как часть лексикона и прагматикона членов семьи Компсонов представлен тремя формами имени анализируемого персонажа: полным именем Candace, деминутивом Caddy и гипокористикой Cad. Отец, братья Бенджи и Квентин называют героиню Caddy — именем, которое придумал ее отец, тем самым выражая любовь и теплоту отношения к ней. Проиллюстрируем использование формы Caddy:
- Бенджи: Then I saw Caddy, with flowers in her hair. ... Caddy. Caddy7.
Для Бенджи, лишенного рассудка и не способного интерпретировать факты, Кэдди является единственным ему близким существом. Ее уход из семьи — большая утрата для него. Перед его мысленным взором периодически возникает ее образ. Ситуация усугубляется тем, что в семье имя Кэдди находится под запретом. Во время прогулки на лужайке у поля для гольфа со слугой-негритенком Ластером игроки периодически повторяют «caddie», означающее мальчик, подносящий клюшки, и, услышав это знакомое и родное слово, звуковое оформление которого совпадает с именем Caddy, Бенджи начинает плакать и грустить:
‘Here, caddie. ’ He hit. ... I held to the fence and watched them going away.
‘Listen at you, now.’ Luster said. ‘. Hush up that moaning8.
- Квентин: ‘Why must you marry somebody Caddy’9.
- Отец: ‘Hush.’ Father said. ‘You all mind Caddy, then’10.
В следующем контексте, описывающем драку, возникшую между Кэдди и Джейсоном из-за того, что последний изрезал бумажные куклы Бенджи, мистер Джейсон Компсон употребляет форму Candace как знак особой ситуации — исправление поведения:
They fought. Jason began to cry. . Father held Caddy.
‘He cut up all Benjy’s dolls.’ Caddy said. ‘I’ll slit his gizzle.’
‘Candace.’ Father said11 [2, 56-57].
Только мать Кэдди, миссис Кэролайн Компсон, и ее брат Мори, дядя Кэдди, используют полную форму имени — Candace:
- Мать: ‘Candace.’ Mother said. Caddy stopped walking.
‘Yes, Mother.’ She said. ... ‘Come here.’ Mother said12.
- Дядя Мори: ‘She’s been in school all day. She needs the fresh air. Run along, Candace13.
Mиссис Кэролайн Компсон, постоянно делая акцент о своем аристократическом происхождении и гордясь этим, считает, что уменьшительно-ласкательные имена вульгарны и используются лишь у простонародья. Поэтому она настоятельно требует, чтобы к ее детям обращались, используя только полную форму имени. Для нее имя Caddy представляет собой «глупую кличку»:
‘Candace.’ Mother said. ‘It was bad enough when your father insisted on calling you by that
silly nickname. Nicknames are vulgar. Only common people use them’14.
Таким образом, деминутив Caddy сигнализирует о низком социальном статусе его носителя, а полная форма Candace — о принадлежности к привилегированным слоям социума.
Спустя 15 лет после выхода романа У. Фолкнер опубликовал к нему «Приложение», которое на самом деле представляет собой хронику семьи Компсонов, рассказывающей
о дальнейших судьбах героев. В части, посвященной Кэдди, автор упоминает о том, что она стала любовницей немецкого генерала-нациста как результат ее окончательного морального падения. В одном из журналов библиотекарь увидела фотографию Кэдди с ним и показала ее Джейсону:
‘It’s Caddy!’ the librarian whispered. ‘He must save her! ’
‘It’s Cad, all right,’ Jason said. Then he began to laugh. ...
‘Jason! ’ she cried. ‘We must save her! Jason! ...
‘That Candace?’ he said. ‘Don’t make me laugh. This bitch ain’t thirty yet’15.
Следует отметить, что в тексте романа Джейсон не употребляет имя героини ни в вокативной, ни в референциальной формах. Только раз им используется номинация Caddy в одном из эпизодов, описывающих детство персонажей. Именные варианты Cad и Candace, употребляемые Джейсоном, манифестируют его недоброжелательное отношение к Кэдди. Данный контекст удачно иллюстрирует всю систему номинаций героини — Candace, Caddy и Cad, каждая из которых сигнализирует определенное восприятие ее окружающими, отражает определенные коммуникативные потребности, установки, цели и ценности. Эти имена составляет антропонимическую идентичность персонажа.
Бенджи (Benjy), младший сын семьи Компсонов, родился немым и может выражать чувства только восклицаниями или плачем. При рождении ему дают имя Мори (Maury) в честь его дяди по линии матери Мори Бэскома (Maury Bascomb). Причина использования автором именно этого антропонима для именования брата миссис Кэролайн Компсон эксплицитно не выводится из содержания романа. Но можно предположить два мотива: либо это было фамильное имя офицера американского флота Мэтью Фонтейн Мори (Matthew Fontaine Maury, 1806 -1873 гг.), который в период Гражданской войны поддерживал конфедератов и также был представителем южан в Англии (в то время особенно была распространена практика присвоения имен героев молодой республики), либо Maury является деминутивной формой имени Maurice (франц. < латинск. Mauricius < Maurus
мавр), причем фамилия Maury этимологически восходит к личному имени Maurice16. Имя Maurice имеет коннотации, связанные с аристократизмом и родовитостью17, что становится важным моментом при интерпретации имени Мори Бэскома, принадлежащего знатному роду. Кроме этого, Дж. Бакус высказывает предположение, что имя Maury может быть связано с именем Macareus (Макарий) точно так же, как Canace и Caddy (< Candace), представляя собой реминисценцию из вышеупомянутой истории древнегреческой мифологии. Исследователь отмечает, что автор не мог назвать современного американского персонажа не характерным для американского антропонимикона именем Macareus. Поэтому более реалистичным является версия использования Maury как деминутива полной формы Maurice. Учитывая вышеизложенное, он выводит следующую эволюцию имен персонажей Caddy и Maury: Canace < Candace < Caddy; Macareus < Maurice < Maury. Далее Дж. Бакус отмечает, что если данная схема может объяснить мотивировку выбора имени Maury, то художественное мастерство У Фолкнера заключается именно в том, что ему удалось избежать явного параллелизма в использовании имен этих персонажей, сменив имя героя Maury на Benjy18.
Для миссис Кэролайн Компсон присвоение своему ребенку имени брата имело большое значение, т. к. через имя делалась попытка продолжить семейную традицию и сохранить часть идентичности ее аристократического рода. Когда Мори исполнилось пять лет, стало очевидно, что он на всю жизнь останется бессмысленным младенцем, и миссис Кэролайн Компсон решает сменить его имя на Бенджамин (Benjamin), сразу же начав приучать его отзываться на него. Она старается убедить детей, что имя Бенджамин для Мори подходит лучше: “It’s a better name for him than Maury was”19.
Старая служанка Дилси считает, что «имена менять — счастья не будет». Она говорит, что имя человека «в Книге остается», т. е. в Книге Жизни (символическое название Книги Божией памяти Его), по которой, согласно записям, должны судить мертвых на Страшном суде, а тех, кто не записан в нее, ожидает вторая смерть:
His name s Benjy now, Caddy said.
How come it is, Dilsey said. He ain’t wore out the name he was born with yet, is he. ... Huh, Dilsey said. Name ain’t going to help him. Hurt him neither. Folks don’t have no luck, changing names.
My name been Dilsey since fore I could remember and it is Delsey when they’s long forgot me.
How will they know it’s Dilsey, when it’s long forgot, Dilsey, Caddy said.
It’ll be in the book, honey, Dilsey said. Writ out20.
Роскус (Roscus), муж Дилси, считает, что одной из причин несчастий, свалившихся на семью Компсонов, была смена имени Мори: “ ‘They ain’t no luck on this place.’ Roscus said. ‘I seen it at first but when they changed his name I knowed it’ ”21. Старший сын Дилси и Роскуса Верш (Versh), присматривающий за Мори, говорит ему, что если человеку сменить имя, то он становится «синедесным» (в негритянском фольклоре на Юге США человек с синими деснами — колдун или оборотень) и, соответственно, из Мори также хотят «сделать синедесного»:
Versh said, Your name Benjamin now. You know how come your name Benjamin now. They making a bluegum out of you. Mammy say in old time your grandpa changed nigger’s name, and he turn preacher, and when they look at him, he bluegum too. Didn’t use to be bluegum, neither. And when family woman look him in the eye in the full of the moon, chile born bluegum. And one evening, when they was about a dozen them bluegum chillen running round the place, he never come home22.
Данные контексты являются иллюстрацией интерпретации имени как проявление наивного, сакрального, религиозно-мифологического мышления персонажей, отражающего взаимосвязь имени и судьбы, влияние имени на индивида, его отношение к своему имени. Реальная причина смены имени героя состоит в том, что Миссис Компсон испытывает стыд за лишенного рассудка ребенка, и ей не хочется, чтобы он носил имя представителя ее благородного рода.
Библейский источник имени Benjamin идентифицируется в словах Кэдди: “Benjamin came out of the Bible, Caddy said”23. В Библии Бенджамин, или Вениамин (в русскоязычной антропонимической традиции) — младший сын Иакова от Рахили, которая умерла сразу же после его рождения. В предсмертных родильных муках она назвала его Бенони (Benoni сын скорби моей, сын моей печали), но отец дал ему другое, более «счастливое» имя — Вениамин. Существует несколько этимологических толкований этого имени: 1) древнееврейск. binyamin сын десницы, т. е. любимый сын; 2) древнееврейск. bineyamin сын юга, сын правой стороны, т. е. счастливый, удачливый (именно юг был для традиционного ближневосточного мышления «правой» стороной); 3) древнееврейск. bineyamim сын дней, т. е. сын старости. Вениамин доставлял много радости своему престарелому отцу. Его старший брат Иосиф также испытывал привязанность и любовь к нему. В библейском повествовании к Вениамину как младшему сыну продолжали относиться отчасти как к ребенку и тогда, когда он давно стал взрослым. Иосиф был продан братьями в Египет и стал ближайшим советником фараона. Когда в голодный год все братья Иосифа, кроме Вениамина, оставшегося с отцом, пришли на «землю Египетскую за хлебом», не узнанный ими Иосиф отослал их обратно в Ханаан за Вениамином, задержав одного из братьев, Симеона, как заложника. Эта легенда об Иосифе обыгрывается в романе в связи с библейским персонажем Вениамином. В современном узусе имя Benjamin метафоризировалось, приобретя значение любимец вообще, преимущественно любимый, младший сын24.
В романе связь имени персонажа с библейским героем подчеркивается сравнениями Бенджи с «Бенджамином, сыном старости моей» и «заложником, томящимся в Египте». [Quentin]: “Benjy. Bellowing. Benjamin the child of mine old age bellowing”25. “Benjamin the child of. How he used to sit before the mirror. Benjamin the child of mine old age held hostage into Egypt. O Benjamin”26. Вторая аллюзия не совсем точна, т. к. заложником в Египте был не Вениамин, а его сводный брат Симеон27.
Многие компоненты содержания библейского имени Benjamin «оживают» и актуализируют символические смыслы при интерпретации этого имени, носителем которого является литературный герой Benjy. Так же как и библейскому персонажу, Мори сменяют имя. Он горячо любим отцом, Кэдди, Квентином и служанкой Дилси, что выражается употреблением деминутива Benjy при обращении к нему или при упоминании о нем: “ ‘Come on, Benjy. We’re going out doors again.’ She [Caddy] buttoned my coat and we went towards the door”28. [Quentin]: “Caddy that blackguard can you think of Benjy and Father and do it not of me”29.
Вышеупомянутые контексты корреспондируются с содержанием имени Benoni, которое Рахиль дала новорожденному сыну.
Ыиссис Компсон называет своего сына только полной формой имени — Benjamin, запрещая его коверкать. Когда Кэдди говорит Мори, что его теперь зовут Бенджи, это вызывает протест и негодование матери по той же причине, что и в случае употребления имени Caddy. Она настаивает на том, чтобы дети называли младшего брата только полной формой имени. Проиллюстрируем это на следующих примерах:
.Caddy said. ‘I like to take care of him. Don’t I, Benjy.’
‘Candace.’ Mother said. I told you not to call him that. .and I will not have him called by one [that silly nickname]. ... Nicknames are vulgar. Benjamin.’ she said30.
Джейсон испытывает чувство ненависти к младшему брату и считает, что его давно пора отправить в дом для умалишенных. В отличие от других членов семьи только он использует для именования брата гипокористическую форму Ben, причем референциально, без прямого обращения к нему, в которой проявляется его определенная модальность, выражающаяся отношением неприязни к Бенджи:
We ate a while. I could hear Ben in the kitchen, where Luster was feeding him. Like I say... why not send him [Ben] down to Jackson. I says God knows there’s little enough room for pride in this family, but it don’t take much pride to not like to see a thirty year old man playing around the yard with a nigger boy, running up and down the fence and lowing like a cow whenever they play golf over there31.
Аллюзии на библейского Вениамина наводят на мысль о том, что Фолкнер выбрал именно это имя как замену Мори, чтобы подчеркнуть невинность и мученичество Бенджи.
Таким образом, антропонимическая идентичность Бенджамина включает имена Maury, Benjamin, Benjy и Ben, каждое из которых является источником информации для читателя об определенной ситуации жизни героя, восприятии его другими персонажами и их отношении к нему.
Главным героем второй части романа становится старший сын семьи Компсо-нов — Квентин, студент Гарвардского университета. Для него важными нравственными ценностями являются честь, достоинство и традиции семьи. Имя персонажа Quentin (от латинск. Quintinus < quintus пятый; традиционно присваиваемое пятому сыну в семье32), как и имя Maury, отражает шотландско-миссисипскую семейную традицию именования, берущую свое начало от родоначальника семьи Квентина Маклахана (Quentin Maclachan), неудачливого сына печатника из Глазго, покинувшего родину и бежавшего в Каролину в середине XVIII века33.
В эпизоде, описывающем получение Квентином письма, в котором сообщается о свадьбе Кэдди, сокурсник по университету Шрив называет его Лохинваром (Lochinvar):
Shreve said. ... Young Lochinvar rode out of the west a little too soon, didn’t he?
I’m from the south. You’re funny, aren’t you34.
Имя Lochinvar является аллюзией на образ отважного рыцаря Лохинвара из поэмы В. Скотта «Мармион: Рассказ о битве на Флодденском поле» («Marmion: A Tale of Flodden Field», 1808 г.), который «прискакал с Запада» на свадьбу своей возлюбленной, отданной за другого, и выкрал ее прямо со свадебного пира:
O young Lochinvar is come out of the west,
Through all the wide Border his steed was the best;
And save his good broadsword he weapons had none,
He rode all unarm’d, and he rode all alone35.
Герой другого произведения шотландского писателя и поэта мог стать источником для имени персонажа Фолкнера — Квентин Дорвард, влюбленный стрелок из
одноименного романа (“Quentin Durward”, 1823 г.). Он верен идеалам и духу рыцарства, связанного с принципами чести и достоинства, обладает открытым нравом, чувством справедливости, способен на романтический подвиг и благородные помыслы. Некоторые черты характера героя В. Скотта находят отражение в образе Квентина Компсона.
Следует отметить, что в имятворческой традиции семьи имя Quentin ухудшается после того, как Кэдди называет свою дочь именем брата, к которому она испытывала любовь и привязанность. Квентина (Quentin) пошла в мать, она гуляет с артистами заезжего цирка, с одним из которых бежит из дома, прихватив с собой три тысячи долларов. Миссис Компсон связывает такое поведение Квентины с ее именем: она полагает, что имя покончившего жизнь самоубийством сына Quentin вызывает негативные ассоциации и предопределяет судьбу того, кто является его носителем. Поэтому она считает, что его не следовало присваивать внучке:
I knew the minute they named her Quentin this would happen,’ Mrs Compson said36.
I wanted you [Jason] and she to get along with one another. ’ she says. ‘But she has inherited all of the headstrong traits. Quentin’s too. I thought at the time, with the heritage she would already have, to give her that name, too. Sometimes I think she is the judgement of Caddy and Quentin upon me37.
Другое традиционное имя в семье Компсонов — Jason (от древнегреч. Iason < iasthai исцелять), которое носит младший сын. Он груб, эгоистичен, жесток и подл, лишен человечности. Джейсон был назван в честь отца, о чем ему напоминает Кэдди, пытаясь уговорить его помочь ей увидеть дочь, которую она оставила в семье Компсонов. Он же, в свою очередь, вымогает деньги у сестры, играя на ее материнских чувствах:
‘Oh, I’m crazy,’ she [Caddy] says, ‘I’m insane. I can’t take her. Keep her. What am I thinking of. Jason,’ she says, grabbing my arm. Her hands were hot as fever. ‘You’ll have to promise to take care of her, to — She’s kin to you; your own flesh and blood. Promise, Jason. You have Father’s name: do you think I’d have to ask him twice? once, even?’
‘That’s so,’ I says, ‘He did leave me something’38.
Имя Jason, как и имя Quentin, ухудшается в семейной антропонимической традиции, когда его носителем становится рассматриваемый персонаж, который также отражает сквозную тему романа У. Фолкнера. В своей безуспешной погоне за деньгами и окончательном крушении надежд имя Jason сближает образ героя с образом греческого мифологического Ясона (Jason), предводителя аргонавтов, отправившихся в Колхиду за золотым руном. В следующем контексте обыгрывается совпадение имени Джейсона с именем древнегреческого героя:
... Staying downstairs even when she was sick so Father couldn’t kid Uncle Maury before Jason Father said Uncle Maury was too poor a classicist to risk the blind immortal body in person he should have chosen Jason because Jason would have made only the same kind of blunder Uncle Maury himself would have made not one to get him a black eye the Patterson boy was smaller than Jason too they sold the kites for a nickel apiece until the trouble over finances Jason got a new partner still smaller one small enough anyway because T.P said Jason still treasurer.39
Как отмечает У. Фолкнер в «Приложении» к роману, среднее имя Джейсонов в четырех поколениях — Lycurgus (Ликург), которое тоже обнаруживает мифологическую связь с именем младшего сына Компсонов: Ликург (Lycurgus < латинск. < древ-негреческ. Lykurgos работа света) — легендарный законодатель в древней Спарте
(IX-VIII вв. до н.э.), считается основателем спартанского общества и его институтов. В данном случае представляет определенный интерес псевдоморфологическая сегментация этого имени (Lycurgus < lie ложь + cur дурно воспитанный, грубый человек)40, которое становится «значащим» и «говорящим».
При чтении книги все время возникает двуплановость и двузначность, что характерно для произведения, написанного с использованием приема «потока сознания». Это подчеркивается и подкрепляется одной из особенностей антропонимического пространства романа — наличие одинаковых парных имен: Бенджи до смены имени звали Maury, как и его дядю, у отца и сына одно имя Jason, дочь Кэдди Quentin названа в честь ее брата41.
В контексте изучения литературных антропонимов существует еще один важный момент идентификации. Как отмечает американский литературовед Дж. Каллер, персонажи находятся в динамических отношениях с читателем: литературно-художественные произведения устроены так, что они могут воздействовать на сознание читателя, который, в свою очередь, начинает самоидентифицировать себя с тем или иным героем, а самоидентификация создает идентичность42. В развитие данного тезиса следует отметить, что читатель начинает самоидентифицировать себя также и с именем персонажа. Имена литературных героев оказывают определенное влияние на антропонимикон любого социума. Это могут быть либо имена, созданные писателями, либо имена, вышедшие из активного употребления, но получившие распространение и «ожившие» благодаря художественным произведениям. Среди имен, популярности и распространенности которых способствовали персонажи романа, могут быть названы Candace и Quentin:
- Candace: ‘In fact, that taboo topic [the suggestion of incest which clung to it] might even have an attraction — as, in fictional setting, it has in Faulkner’s The Sound and the Fury. Occurring rarely in the nineteenth century, it has become more used by the counterculture, perhaps because it is one of the few traditional names which bear a suggestion of unusual sex relations’43.
‘Candace has become popular and is usually turned into the pet-form Candy, although William Faulkner, for plot purposes, turned it into Caddy’44.
- Quentin: ‘traditionally a feminine name. achieved immediate popularity through Scott’s Quentin Durward. In The Sound and the Fury William Faulkner used the name as both masculine and feminine, uncle and niece’45.
Подводя итог изучения личных имен романа У. Фолкнера, следует отметить, что антропонимическая идентичность литературного персонажа представляет собой всю систему его номинаций, в данном случае имен личных, содержит отношение к ним самого героя и восприятие имени/имен другими героями. Она всегда задается, тщательно выбирается и формируется автором таким образом, чтобы она могла служить одним из средств воплощения художественно-эстетической концепции произведения и помогала раскрытию его главной темы и глубинного смысла. Литературно-художественный персонаж как модель языковой личности стремиться постичь собственное «я» через свое имя и через отношение к нему и мотивации других героев. То, как персонаж называет окружающих, и как они именуют его, является выражением межличностных отношений, отношением к литературно-художественному пространству текста, а также тем, как герой определяет в нем свое место.
Только в контексте художественного произведения с его специально выстроенной системой образов очень давние ассоциации, связанные с именем и уже утерянные в его современном употреблении в речи, могут снова выходить на первый план и определять
антропонимическую идентичность персонажей. Они становятся необходимыми для более глубокого и точного прочтения текста, понимания расстановки образов, а также тех задач, которыми их наделяет автор (соотнесение имени и самого героя, личного и фамильного имен, сближающая или контрастирующая парность имен и т. д.).
Антропонимическая идентичность литературного героя создается писателями также именами, обнаруживающими интертекстуальные связи с мифологическими историями и произведениями мировой литературы. Для своих персонажей авторами не всегда используются имена, имеющие прозрачную семантику и смыслы. Очень часто они присваивают им имена, интерпретация которых требует специального исследования, для осуществления которого требуются фоновое знание и знание вертикального контекста. Так как антропонимическая идентичность представляет собой комплексный концепт, включающий языковой, культурный, социальный, этнический, религиозный, психологический, гендерный и другие компоненты, то на первый план могут выходить ее разные составляющие, которые становятся доминирующими и важными в определенный период жизни героя. Антропонимическая идентичность неустойчива, она меняется, показывая персонажа в процессе становления и эволюции, отражая его внутренние изменения и предопределяя его поведение. Смена имени героя и, соответственно, его антропонимической идентичности также значима в контексте литературно-художественного произведения: она отражает не только развитие сюжета, но и развитие характера персонажа.
I Николюкин А. Н. Человек выстоит: Реализм Фолкнера. М., 1988. С. 114.
2Faulkner W. The Sound and the Fury. L., 1987. P. 67.
3Backus J.M. Names of Characters in Faulkner’s The Sound and the Fury // Names. 1958. 6. P. 228.
4 Chaucer G. The Complete Works of Geoffrey Chaucer. Oxford, 1900. P. 515.
5 Chaucer G. The Complete Works of Geoffrey Chaucer. Oxford, 1900. P. 215.
6 Chaucer G. The Complete Works of Geoffrey Chaucer. Oxford, 1900. P. 718.
7Faulkner W. The Sound and the Fury. L., 1987. P 38.
8Faulkner W. The Sound and the Fury. L., 1987. P. 13.
9Faulkner W. The Sound and the Fury. L., 1987. P. 96-97.
10Faulkner W. The Sound and the Fury. L., 1987. P. 28.
II Faulkner W. The Sound and the Fury. L., 1987. P. 56-57.
12Faulkner W. The Sound and the Fury. L., 1987. P. 59.
13Faulkner W. The Sound and the Fury. L., 1987. P. 16.
14Faulkner W. The Sound and the Fury. L., 1987. P. 56.
15Faulkner W. The Sound and the Fury. L., 1987. P. 245.
16Freedman T., Macleod I. The Wordsworth Dictionary of Surnames. Ware, 1997. P. 170, 176.
17Hamlin G. The Penguin Classic Baby Name Book. N. Y.; L., 2001. P. 28.
18Backus J.M. Names of Characters in Faulkner’s The Sound and the Fury // Names. 1958. 6. P. 229. 19Faulkner W. The Sound and the Fury. L., 1987. P. 52.
20Faulkner W. The Sound and the Fury. L., 1987. P. 52.
21 Faulkner W. The Sound and the Fury. L., 1987. P. 31-32.
22Faulkner W. The Sound and the Fury. L., 1987. P. 59-60.
23Faulkner W. The Sound and the Fury. L., 1987. P. 54.
24 Грановская Л.М. Словарь имен и крылатых выражений из Библии. М., 2003. С. 44.
25Faulkner W. The Sound and the Fury. L., 1987. P. 67, 73.
26Faulkner W. The Sound and the Fury. L., 1987. P. 131.
27Faulkner W. The Sound and the Fury. L., 1987. P. 230.
28Faulkner W. The Sound and the Fury. L., 1987. P. 16.
29Faulkner W. The Sound and the Fury. L., 1987. P. 97.
30Faulkner W. The Sound and the Fury. L., 1987. P. 58.
31 Faulkner W. The Sound and the Fury. L., 1987. P. 166-167.
32 Cresswell J. Bloomsbury Dictionary of First Names. L., 2000. P. 191.
33Faulkner W. The Sound and the Fury. L., 1987. P. 67. P. 239.
34Faulkner W. The Sound and the Fury. L., 1987. P. 67. P. 76.
35 Scott W. Marmion: A Tale of Flodden Field. L., 1976. P. 17.
36Faulkner W. The Sound and the Fury. L., 1987. P. 67, 210.
37Faulkner W. The Sound and the Fury. L., 1987. P. 194.
38Faulkner W. The Sound and the Fury. L., 1987. P. 158.
39Faulkner W. The Sound and the Fury. L., 1987. P. 134.
40Backus J.M. Names of Characters in Faulkner’s The Sound and the Fury // Names. 1958. 6. P. 231.
41 Николюкин А.Н. Человек выстоит: Реализм Фолкнера. М., 1988. С. 56.
42 Каллер Д. Теория литературы: краткое введение. М., 2006. С. 128-129.
43 Stewart G. R. American Given Names: Their Origin and History in the Context of the English Language. N. Y., 1979.
44Harder K. B. Literary Names Mainstreamed as Given Names // Names New and Old: Papers of the Names Institute. N. Y., 1993. P. 239.
45 Harder K. B. Literary Names Mainstreamed as Given Names // Names New and Old: Papers of the Names Institute. N. Y., 1993. P. 236-237.
