CC BY
220
2.2. ОСОБЕННОСТИ ФОРМИРОВАНИЯ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА НА ЭТАПЕ СТАНОВЛЕНИЯ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ (1917-1919 ГГ.)
Петров Александр Геннадьевич, д-р юрид. наук, доцент. Должность: заведующий кафедрой. Место работы: Чебоксарский кооперативный институт. Филиал: Российский университет кооперации. Подразделение: кафедра конституционного и муниципального права. Email: a.g.petrov@rucoop.ru
Аннотация: В статье автор поставил цель проведения анализа становления законодательства в первые годы советской власти. Им был рассмотрен опыт заимствования созданных ранее российским государством правовых норм для нормативного регулирования некоторых правоотношений в социалистическом государстве. Выявлены отличительные особенности юридических приемов при создании социалистического права. Рассматриваются вопросы сущности и содержания понятия революционной законности.
Ключевые слова: закон, право и государство, декрет, суд, законодательство советского государства, классовый характер права, диктатура пролетариата, классовая борьба, революционная целесообразность, революционная законность.
THE FEATURES OF THE LEGISLATORIAL FORMATION AT THE STAGE OF SOVIET POWER ESTABLISHMENT (19171919 YEARS)
Petrov Aleksandr gennadievich, Dr of law, Associate Professor. Position: Head of chair. Place of employment: Cheboksary cooperative Institute. Branch: Russian University of cooperation. Department: Constitutional and Municipal Law chair. E-mail: a.g.petrov@rucoop.ru
Annotation: Author has set a target of the analytical review of the legislatorial formation in the first years of soviet power in the article. He was examined the experience of borrowing some legal norms for regulation of certain legal relations in a socialist state created earlier by the government of the Russian Federation. The distinctive features of the legal techniques in the Social Law creation were explored. The questions of the nature and the content of the revolutionary legitimacy notion were considered. Keywords: a statute, law and state, an edict, a court, the legislation of the Soviet state, the class nature of law, the proletarian dictatorship, a class struggle, a revolutionary expediency, a revolutionary legitimacy.
В конце ХХ столетия в России началось реформирование общественных отношений. Оно коснулось всех сфер общественной жизни. Были провозглашены свобода экономической деятельности, частная собственность, отказ от единой идеологии и политический плюрализм. Коренные экономические и социальные изменения повлекли за собой изменение действующего законодательства. С принятием в 1993 году Конституции Российской Федерации этот процесс ускорился. Конституция установила принципиально новые основы правового статуса человека и гражданина. Так, в ст.2 Конституции сказано, что права и свободы человека являются высшей ценностью, государство призвано соблюдать и защищать эти права и свободы [7 с.4]. В этих условиях деятельность российского государства, его органов и должностных лиц должна быть направ-
лена на создание действенного, а не декларативного механизма защиты прав и свобод человека. Таким механизмом являются, в первую очередь, нормативно-правовые акты и конкретные действия в соответствии с ними.
Сегодня период развития российского государства и права представляет определенный интерес изучение и использование опыта прошлых лет - правового наследия дореволюционного и советского периодов. В данном ключе представляется актуальным изучение законодательства российского государства на различных этапах его истории. Ретроспективный взгляд позволит выявить закономерности правового развития страны. Историю государства и права следует изучать для того, чтобы избежать допущенных в прошлом ошибок, заимствовать положительный опыт минувшего.
Целью статьи является показать некоторые особенности формирования первых правовых актов, формы и приемы, которыми руководствовалось советское правительство при принятии законов.
В 70-80-е годы ХХ века данная проблематика разрабатывалась учеными-юристами, историками, публицистами. В это время в большинстве исследований социалистическое право рассматривалось как высший тип права, качественно отличный от предшествующих типов [4.с.39].
Существовала и противоположная точка зрения, согласно которой советское законодательство не принималось во внимание со ссылкой на некие исторические, идеологические и иные обстоятельства [1. с.22-23].
В конце ХХ века большой вклад в исследование проблемы советского государства и права внесли как российские, так и зарубежные ученые [11.15].
В качестве методологической предпосылки исследования возьмем за основу позицию В.К. Бабаева. По мнению ученого характеристика советского права неразрывно связана с анализом действия в сфере государственно-правовых явлений закона отрицания отрицания, в основе которого лежит разрешение противоречий. В процессе его реализации устраняется старое, отжившее и сохраняется то положительное из старого, что необходимо для дальнейшего прогрессивного развития. Применительно к праву особенность двух неразрывно связанных между собой элементов процесса отрицания обусловлена, с его точки зрения, двумя обстоятельствами:
1) тесной связью права и государства с базисом;
2) классовым характером права.
Из всех элементов надстройки В.К. Бабаев выделяет право и государство, которые имеют ярко выраженный классовый характер. При рассмотрении через призму классовых интересов элементы старой правовой надстройки признаются либо ненужными и подлежащими ликвидации, либо полезными и воспринимающимися новым общественным строем [2. с.70.73].
Вместе с тем, изучая правовую систему советского государства, необходимо подходить не только с позиций современности, но и с мерками той эпохи, в которой это явление имело место.
Утром 25 октября 1917 года Петербургский Военно-революционный комитет от лица Советов объявил Временное правительство низложенным. Вечером того же дня начал работу II Всероссийский съезд Советов, а в 2часа 10 мин. следующего дня зимний дворец оказался в руках восставших. II Всероссийский съезд Советов в своем постановлении отметил: «Вся власть
отныне принадлежит Советам. Комиссары Временного правительства отстраняются...» [6 ст.5]. Официальный смысл октябрьской революции был объявлен - уничтожение эксплуататорских классов, а равно производного от них государства и права.
В статье «Пролетарское право» П.И. Стучка пишет: «С падением, или правильнее, отмиранием государства естественно падает, отмирает и право в буржуазном смысле. О пролетарском же праве мы можем говорить лишь как о праве переходного периода, периода диктатуры пролетариата.» [11 с.72]. Безусловно, состояние «безвластия» является обычным для известного периода революции. Новое правительство не спешило с государственно-правовой самоидентификацией, так как считало социалистическое государство временным явлением.
Коалиционная власть большевиков и левых эсеров приобрела черты общероссийской легитимности лишь в январе 1918 года на III Всероссийском съезде Советов. Отказавшись от предшествующего дореволюционного права, назвав его «правом свергнутого класса», большевики приступили к созданию права переходного периода.
Однако, по мнению современных исследователей, без заимствования ранее созданных правовых положений, принципов, норм советское государство и право возникнуть и существовать не могло [9 с.316].
Оно не могло не воспринять очень многое (начиная с юридической терминологии и юридических понятий) из того самого буржуазного права, которое на словах предавалось анафеме, а на деле продолжало существовать и применяться.
Наименование и правовой статус таких, например, источников права, как закон, декрет, постановление, указ и др. - не изобретение советского правосудия, а разумное заимствование из прошлого [3 с.229].
Многие из существовавших ранее предписаний и процедур были заимствованы и воспроизведены вновь в Советской России. Так, например, Кодекс законов РСФСР о браке 1918 года принял сохранившими силу некоторые нормы Части первой Тома Х Свода законов, ряд положений были воспроизведены. [8 с.294].
Нормативно-правовые акты в виде декретов стали воплощением новой власти. Первые декреты Советского правительства вдохновляли народ на решительную борьбу за победу советской власти на местах.
Декретом Всероссийского съезда Советов от 8 ноября 1917 г. «О земле», провозгласившим отмену «помещичьей» собственности на землю, устанавливалось, что «вся земля . отчуждается безвозмездно обращается во всенародное достояние и переходит в пользование всех трудящихся на ней.» [13 ст.1,3]. Декретом ВЦИК от 9 февраля 1918 г. «О социализации земли» также устанавливалось, что «земля без всякого (явного или скрытого) выкупа отныне переходит в пользование всего трудового народа».
Примечательно, что для мер принудительного изъятия частной собственности и обращения ее в собственность государственную, идентичных по сути и сходных по правовым последствиям, использовалась различная терминология. При этом определенная системность в использовании терминологии все же просматривается. Так, например, акты о национализации принимались со ссылкой на «важное государственное значение» или недопустимость закрытия объекта национализации», в целях «рационального с точки зрения интересов рабоче-крестьянского использования», т.е. в наибольшей степени отражали один из элемен-
тов содержания экспроприации - изъятие частной собственности в государственных и общественных интересах. Принятие таких актов мотивировалось острой классовой борьбой, саботажем и выступлением собственников против политики советской власти, нарушением законов, в частности, в форме «отказа вести производство», «закрытия завода» и т.д. Акты о конфискации, как правило, носили карательный характер.
Удовлетворение пролетарских интересов части общества не только обеспечило большевикам успех переворота в пределах всей страны, но и способствовало практике реквизиций и конфискаций имущества в общегосударственном масштабе и во имя интересов государства. Это давало В.И. Ленину повод находить оправдание в том, что санкционированная им политика была заимствована не у большевиков, а у солдат на фронте, у крестьян в деревне и у рабочих в городе.
Таким образом, анализ первых декретов советской власти показывает, что они носили декларативный характер, так как с одной стороны, должны были показать процесс нарастания демократии в стране, а с другой, в реальной обстановке не оказывали существенного влияния на ситуацию, не приводили к отказу от диктатуры пролетариата. Более того, большевики, которые в это время укрепляли и расширяли свою власть, умело прятали свои истинные цели за коллективными субъектами: «во всенародное достояние», «в пользование всех трудящихся», «в пользование всего трудового народа». Составы преступлений в статьях законов по принудительному изъятию частной собственности были сформулированы неясно: «важное государственное значение», «недопустимость закрытия» и т.д. и наконец, пробелы в праве: не было ни одного закона, вводившего правовую ответственность для членов Политбюро, ЦК РКП (б) или Совнаркома.
В 1918 году советская власть совершила неудачную попытку создания Уголовного кодекса. В эти годы принимаются декреты, в которых содержались уголовно-правовые предписания. Так, в ноябре (5-го декабря) 1917 г. был принят Декрет Совета народных комиссаров РСФСР «О суде» №1. В соответствии с декретом для борьбы с контрреволюцией, а также для решения дел в борьбе с мародерством, саботажем и прочими злоупотреблениями торговцев, промышленников учреждались революционные трибуналы. Декрет не определял меры наказания, которые мог выносить трибунал (революционные трибуналы имели неограниченные возможности в выборе карательных мер -вплоть до вынесения высшей меры наказания). Следовательно, большевистским руководством был создан карательный орган с неограниченными возможностями.
7 марта 1918 г. был принят Декрет СНК РСФСР «О суде» №2. При его написании большевики воспользовались «буржуазным правом». Так в статью 8 Общего положения было внесено дополнение, в соответствии с которым указывалось, что судопроизводство должно осуществляться по правилам судебных уставов 1864 года. 20 июля 1918 года был принят декрет СНК РСФСР «О суде» №3 [5]. Все эти декреты различались между собой. Но однако их объединяла статья 5, которая повторялась из декрета в декрет. В ней речь шла о революционной совести и революционном правосознании. Авторами понятий «революционная совесть» и «революционное правосознание» были не большевики. Они, как и во многих других вопросах, опирались на предыдущие учения. По их мнению, под революционной законностью подразумевался, прежде всего, уста-
новленный и определенный государственный правопорядок, комплекс правил, что связывалось с необходимостью разработки системы соответствующих норм. Классовый интерес и вмешательство в осуществление этого интереса со стороны органов власти указывали прямо на социальный элемент в этой системе, в этом порядке.
Сказанное выше наглядно показывает, что статья 5 заменила собой весь уголовный кодекс. Все советские суды рассматривали дела, руководствуясь революционным правосознанием и революционной совестью. Вместе с тем, поскольку прежние буржуазные законы не были отменены революцией, суды могли руководствоваться ими, если они (законы) не противоречили революционной совести и революционному правосознанию. Трибуналы в полной мере приобрели вид специфического государственного института в борьбе с контрреволюцией, т.е. это были органы политической расправы, где проблемы вины, доказательства не имели никакого значения, уступая место политической целесообразности. Можно констатировать, что революционное правосознание и революционная целесообразность в период становления советской власти выступали в качестве метода, инструмента революционного переустройства России на социалистических началах.
В годы гражданской войны советский законодатель отказался от понятия вины и наказания и заменил их терминами «опасное состояние» и «меры социальной защиты». Советское государство снова использовало буржуазную теорию - теорию «опасного состояния личности», которая появилась в XIX столетии благодаря Ферри, Листу, Ван-Гоммелю. Появление этой теории было связано с потребностью буржуазии в борьбе с « бунтовщиками». По их мнению, необходимо было заменить как изжившие себя понятия «вины» и «наказания», соответственно, терминами «опасное состояние» и «меры социальной защиты» [11 с.73].
Авторы «Руководящих начал по уголовному праву РСФСР», принятых 12 декабря 1919 года, категорически отказались от понятия вины, провозгласив в статье 10, что «наказание» не есть «возмездие за вину», не есть искупление вины. [9 с.316].
Таким образом, для обеспечения поддержания своей власти большевистское правительство применило ряд прямых заимствований из буржуазного права.
«Революционная законность», «революционное правосознание» «опасное состояние личности», «меры социальной защиты» - это термины, которые содержат неопределенные оценочные нормы.
Абстрактное изложение норм права позволяло руководителям советского государства по своему усмотрению подводить под них любое поведение участника правоотношений. При изменении политической обстановки власти могли просто проигнорировать эти нормы.
На этапе становления советской власти право выступило как инструмент классового правления. Приняв такую позицию, советская правовая доктрина толковала право как продолжение политической власти. В.И. Ленин указывал, что закон есть мера политическая, есть политика.
Годы военного коммунизма являются периодом, когда в России была установлена политическая диктатура большевистской партии. Революционная законность представляла собой возведенную в закон волю партии большевиков. Главным проводником политики большевистского руководства была Всероссийская
Чрезвычайная Комиссия (ВЧК) при СНК РСФСР. ЦК РКП (б) и СНК превратили ВЧК в главный орган специальной системы организованного насилия, создав для этого декретно-законодательное обоснование.
В эти годы многие декреты, постановления, директивы не публиковались в печати, носили гриф «секретности». Так их было гораздо проще принимать, не вызывая общественного резонанса. Например, 4 января 1919 года Оргбюро ЦК РКП (б) приняло секретную директиву о проведении «массового террора» против казачества, в которой было установлено «... провести беспощадный массовый террор по отношению ко всем вообще казакам, принимавшим какое-либо прямое или косвенное участие в борьбе с советской властью». [10 с.16]. По своей сути это были подзаконные акты, которые на практике стояли выше закона.
В разгар гражданской войны на VI Всероссийском чрезвычайном съезде Советов (ноябрь 1918 г.) было принято специальное постановление «О точном соблюдении законов». В постановлении констатировалось: «. основы законов РСФСР установлены». В этом же акте говорилось, что для дальнейшего развития и укрепления власти рабочих и крестьян все граждане республики, все государственные органы и должностные лица должны были соблюдать и исполнять законы, издаваемые центральной властью. Однако, в постановлении съезда также отмечалось: «Впредь установить, что меры, отступающие от законов ... или выходящие за их пределы, допустимы лишь в случае, если они вызваны экстренными условиями гражданской войны и борьбы с контрреволюцией» [14].
На наш взгляд, законодатель умышленно ввел противоречивую, двусмысленную формулировку. Такая противоречивость нормы права позволяла руководству государства по своему усмотрению применять то одну, то другую часть нормы в соответствии с политической обстановкой.
Изложенные положения, безусловно, не исчерпывают собой все явные или закамуфлированные особенности формирования советского законодательства в первые годы советской власти. Однако из вышеизложенного можно сделать следующие выводы:
На этапе становления советской власти право выступало как инструмент классового правления.
Как бы ни именовалось право складывающееся после Октябрьской революции, «советское право», «пролетарское право», «социалистическое право», оно не могло не воспринять очень многое из дореволюционного права.
В стране с разрушенной вертикалью власти суд просто не может являться ни независимым органом власти, ни средством обеспечения прав и свобод человека и гражданина, ни, тем более, средством ограничения диктата исполнительной власти, власти большевистской партии.
Противоречивость норм права, двусмысленные формулировки, абстрактная форма изложения правовых норм, закрытые «не для печати» правовые акты, пробелы в законодательстве - вот только тот небольшой перечень специальных приемов, которые использовали советские законодатели для создания «социалистического права», направленного на сохранение своей власти любой ценой.
Список литературы:
1.Бабаев В.К. Теория современного советского права - Нижний Новгород.-1991 - 155с.
2.Бабаев В.К. Советское право как логическая система.-М., 1978- 212с.
3.Бабаев В.К. Понятие права // Теория права.: Учебник/Под ред. В.К. Бабаева.- 2-е изд. перераб.- и доп.-М., 2007,-591с.
4. Городецкий Е.Н., Покровский А.С. проблемы Великого октября.// Историки спорят.13 бесед /Под общ.ред. В.С.Лельчука.- М.; Политиздат,1988. -510с.
5.Декрет СНК РСФСР от 24 ноября (5 декабря) 1917г. №1 «О суде» // СУ РСФСР.-1917,-№4. -Ст.50; Декрет СНК, ВЦИК от 7 марта 1918г., №2 «О суде» СУ РСФСР.-1918г. - №26. - Ст.240; Декрет СНК РСФСР от 13 июля 1918г. №3 «О суде» // СУ РСФСР.-1918.-№52 - Ст.589.
6. Декреты Советской власти. Т.1. - М.; Гос. изд-во политической литературы, 1957 - Ст.407.
7. Конституция Российской Федерации. - М.: Юрайт -М, 2000.- (Серия «Российское федеральное законодательство»). - 48 с.
8. Липень С.В. Преемственность в развитии юридической науки как аспект общей проблемы преемственности в праве.// Юридическая техника. Ежегодник №5. Вторые Бабаевские чтения «Преемственность в праве: доктрина, российская и зарубежная практика, техника». Нижний Новгород - 2011. 587 с.
9. Маслова Е.В. Преемственность субъективного вменения в российском уголовном законодательстве // Юридическая техника. Ежегодник №5... Указ соч.
10. Петров А.Г. Типология репрессий в СССР: опыт историко-правового анализа. - М.: Центр гуманитарной литературы «РОН» -2004. -308с.
11.Скрипилев Е.А. характеристики законодательства первого пятилетия Советской власти (1917-1922 гг.). / Е.А.Скрипилев, Н.А. Антонова // теории права: новые идеи. - М. 1995. Вып.4.
12. Рассказов Л.П. Карательные органы в процессе формирования и функционирования административно-командной системы в советском государстве (19171941 гг.). / Под науч. ред. А.С. Велидова, Н.А. Катаева. -Уфа. - 1994 - 465с.
13. Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства за 1917-1918гг.,1918 (2-еизд.) №1 -Ст.1,3,5.
14.СУ РСФСР -1918 -№90 -Ст.908.
15. Шебанов А.Ф. Об использовании социалистическим государством революционного законодательства.// Труды Университета Дружбы народов им. Патри-са Лумумбы. -1967. Т.ХХ. Вып.2; Верт Н. История советского государства. 1990-1991: Пер. с фр.- М.: Прогресс: Прогресс-Академия, - 1992.- 480 с.; Карр Э. История Советской России. Кн. 1: Том 1 и 2. Большевистская революция. 1917-1923. Пер. с англ./ Предисл. Ненарокова А.П.-М.: Прогресс, 1990.-768с.; Демидов М.В. Некоторые актуальные проблемы реализации парламентского финансового контроля на современном этапе развития Российской государственности // Пробелы в Российском законодательстве-№4-М., 2010-352с.
