Особенности формирования ветхозаветного канона в межзаветный и новозаветный периоды Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

Паламаренко Евгений Викторович

кандидат теологии, старшии преподаватель кафедры теологии центра гуманитарных исследовании и технологии Института общей профессиональнои подготовки

E-mail: [email protected]

Национальный исследовательский ядерный университет МИФИ

115409, Москва, Каширское шоссе, 31

Особенности формирования ветхозаветного канона в межзаветный и новозаветный периоды

Библейский период в истории ветхозаветного человечества был пространным и богатым на произошедшие события. Вместе с тем только меньшая часть истории библейского Израиля связана с появлением ветхозаветных священных книг и собиранием их в единый канонический сборник. Библейские повествования охватывают собой тысячи лет непрестанной борьбы истинного единобожия с распространенным повсюду злобным своим завоевательным характером многобожием. Лишь нескольким столетиям было отведено, чтобы явить миру записанный свод священных книг Ветхого Завета. Отражение событий, сопровождавших появление канона, заметно и сейчас, когда продолжаются споры за место книг в Писании и установление их авторства. Предметом споров выступают современные теории формирования ветхозаветного канона, получившие распространение в среде богословов и библеистов различных христианских конфессий, иудаизма, неконфессиональных исследователей. Зарождение полемики в среде ученых относительно того или иного теоретического обоснования развития ветхозаветного канона служит индикатором для проведения библейско-богословского анализа обоснованности представленных аргументов.

Ключевые слова: Ветхий Завет, Пятикнижие, Библия, библейская критика, текстология, православие, христианство, иудаизм, исагогика.

Для цитирования: Паламаренко Е.В. Особенности формирования ветхозаветного канона в межзаветный и новозаветный периоды // Теология: теория и практика. 2022. Т. 1. № 4. С. 31-66. DOI: 10.24412/2949-39512022-0220

Evgenii V. Palamarenko

Candidate of Theology, Senior Lecturer, Department of Theology, Center for Humanitarian Research and Technology, Institute of General Professional Training

National Research Nuclear University MEPhI (Moscow Engineering Physics Institute)

31, Kashirskoe shosse, Moscow, 115409

E-mail: [email protected]

Features of the formation of the Old Testament canon in the intertestamental and New Testament periods

The biblical period in the history of the Old Testament mankind was extensive and rich in events. At the same time, only a smaller part of the history of biblical Israel is connected with the appearance of the Old Testament sacred books and their collection into a single canonical collection. The biblical narratives cover thousands of years of unceasing struggle of true monotheism with polytheism, which is spread everywhere with its evil aggressive character. Only a few centuries were allotted to reveal to the world the written set of the sacred books of the Old Testament. The reflection of the turbulent events that accompanied the appearance of the canon is noticeable even now, when disputes continue over the place of books in Scripture and the establishment of their authorship. The subject of controversy is the modern theories of the formation of the Old Testament canon, which have become widespread among theologians and biblical scholars of various Christian denominations, Judaism, and non-confessional researchers. The emergence of controversy among scientists regarding one or another theoretical justification for the development of the Old Testament canon serves as an indicator for conducting a biblical and theological analysis of the validity of the arguments presented.

Keywords: Old Testament, Pentateuch, Bible, biblical criticism, textual criticism, Orthodoxy, Christianity, Judaism.

For citation: Palamarenko E.V. Features of the formation of the Old Testament canon in the intertestamental and New Testament periods. Theology: Theory and Practice, 2022, vol. 1, no. 4, pp. 31-66. DOI: 10.24412/2949-3951-2022-

Изучение формирования ветхозаветного канона относится одновременно к двум направлениям церковной мысли — богословию и библеистике. В духовных академиях Российской империи проблема библейского канона изучалась на кафедре догматического богословия, что связано в первую очередь с богословским осознанием значения канона в деле получения и сохранения Божественного Откровения в Церкви. Во-вторых, библейский канон является уникальным кодексом священной письменности, создававшимся на протяжении веков, в котором каждая книга заняла место, как будто ранее ей приготовленное. Глубокий библеизм и сакральный характер каждой, без исключения, книги Священного Писания требует совокупного внимания обеих дисциплин церковной науки.

В настоящее время формирование ветхозаветного канона изучается преимущественно библеистикой, что объясняется необходимостью привлечения многих смежных библейских наук для достижения большей объективности исследования.

Ветхий Завет является основой новозаветного откровения. Изучение истории формирования единого сборника ветхозаветных книг содействует более доскональному пониманию смысла ветхозаветного Откровения, а затем и новозаветного. Трудности, с которыми сталкивается любой приступающий к изучению истории «входа» книг в состав канона, многообразны. В современной библейской науке существует множество теорий, объясняющих непростой процесс формирования текстов и, впоследствии, канона в древнеизраильской и новозаветной среде.

Перед исследователем истории формирования ветхозаветного канона стоит непростая задача. Любому, кто приступает к пристальному, возможно даже критическому, изучению библейского канона необходимо погрузиться в самую суть Священного Писания Ветхого Завета как науки и рассмотреть все возможные варианты формирования кодекса священных книг, представив на них посильный комментарий в рамках православной традиции. Ранее, когда обсуждался вопрос, связанный с ветхозаветными писаниями, главным было доказать спасительность и авторитетность ветхозаветных книг. Тема формирования канона обсуждалась меньше, или же ей совсем не уделялось внимания. Поэтому изучение различных гипотез и теорий или предложение новейших допустимо как частное богословское мнение, что, конечно же, должно находить свои аргументы и не выходить из русла церковной традиции.

В настоящее время в мировой и отечественной историографии и библеистике интерес к научному изучению Ветхого Завета имеет заметные перспективы, приобретает новые оттенки значения, что связано как с общими тенденциями развития гуманитарных наук, так и с активным привлечением новых методов, источников и исследовательских подходов в библеистике [Волынец, 2015. С. 147].

Прежде чем говорить о межзаветном периоде, необходимо дать понятие этому времени и его границам. Традиционно межзаветный период принято отсчитывать с того времени, как закончились пророки в Израиле и наступило время сугубой пророческой тишины в ожидании Мессии в истории богоизбранного народа. Поэтому, согласно наиболее распространенным исследованиям, принято придерживаться следующей периодизации: «...от 400 г. до н. э. до 4 г. до н. э. — межзаветный период, а тот этап, нача-

ло которого приблизительно совпадает с началом новой эры, — новозаветный период» [Азимов, 2013. С. 9], хотя некоторые исследователи включают в межзаветный период и эпоху иудеохристианства.

Межзаветный период в жизни еврейского народа отличается высокой степенью наполненности драматическими событиями, которые во многом повлияли на процесс формирования канона. Известно, что объем ветхозаветного канона был определен задолго до появления новозаветных писаний. На протяжении межзаветного периода имели место частные сомнения отдельных лидеров древнеизраильского общества относительно канонического достоинства как включенных в состав канона книг, так и находящихся за его пределами.

Межзаветный период был периодом приготовления к пришествию в мир Господа Иисуса Христа. В это время в древнееврейской среде происходят важные перемены, которые впоследствии отразятся на всей истории человечества. Главным является появление всех принятых нами апокрифических книг. Также возникает первый перевод священных книг на греческий язык — Септуагинта, и возникает группа литературных произведений под названием «псевдоэпиграфа», которая включает в себя книгу Псалмов Соломоновых, книгу Еноха и др.

Существует расхожее мнение, что межзаветный период в истории еврейского народа, начался в то время, когда была написана последняя книга Ветхого Завета (около 400 г. до Р. Х.) и временем пришествия Господа или же появления первой новозаветной письменности (около 50 г. после Р. Х.), является временем абсолютного письменного упадка. Считается, что в этот период не создавалась никакая письменность и не появлялось новых книг, так как иудеи ожидали Мессию. Напротив, согласно вполне убедительным доказательствам, это время было весьма богато книгами, которые приобрели в Церкви статус неканонических и апокрифических [Современные исследования Библии, 1998. С. 116-117].

Несмотря на статус в некотором смысле неполноценных книг, апокрифы и неканоническая литература сыграли значительную роль в становлении Священного Писания как основного источника естественного Божественного Откровения для Церкви. Они приобрели статус священной литературы, в которой излагаются истины о домостроительстве спасения. Имеющие место неточности содержания не стали считаться пагубными для чтения, хотя вызывали настороженное к себе отношение.

С наступлением новозаветного времени между христианской Церковью и иудейской синагогой, в период иудеохристианства и во время, предварявшее полное закрытие канона, бушевали споры, требовавшие разработки критериев включения книг в его состав. Известно, что те книги, которые не принимались синагогой, принимаются Церковью, если она находит их полезными и назидательными. Особое предпочтение отдавалось книгам, содержащимся в еврейском предании и содержащим литургический контекст в своем повествовании [Gallagher, 2012. С. 8].

Появление апокрифических книг стало наиболее значимым событием межзаветного периода в том отношении, что сформировавшийся канон был дополнен неканонической письменностью, не получившей статуса богодухновенной в силу своей противо-

речивости и многих неточностей в датах и деталях: «тем не менее, нужно признать, что некоторая ценность этих книг несомненно заключается в том факте, что они содержат в себе указания на ряд событий, имевших место в Израиле, и отражает общее духовное состояние иудеев в ту трагическую пору их эпохи» [Гамильтон. С. 90-91].

Древнеиудейская община не имела такого понятия, как Ветхий Завет. Ветхозаветная религия существовала и никогда за всю свою историю не имела современных нам 39 книг как единого целого. Никогда иудеями не ставились задачи составить канон. Лишь Пятикнижие (П""НЛ) являлось чем-то, что нельзя исправлять и подвергать сомнению истинность его канона (Втор. 4, 2).

Пятикнижие потому и носит свое особое название, что включает в себя пять книг. Их статус, названия, последовательность ранее не подвергались сомнению. Сейчас же исследователи стали выделять из них множество фрагментов, которые, по всей видимости, были написаны разными лицами. Когда все фрагменты стали единым целым, в точности не известно. Основным предметом разногласий является вопрос, кто и когда объединил все фрагменты в сборник под названием Пятикнижие.

Пророки (□'ТУ'ДЗ) и Писания (□■З-ШЭ), эти части Священного Писания, были более подвержены изменению своего состава, исправлению и пересмотру их значимости для общины. Составление и упорядочение данных сборников было, скорее всего, процессом в жизни народа, чем отдельным разовым событием, за которым закреплялась святость.

Не известно, когда сформировалось понятие о закрытом каноне. Существует теория о составлении первого списка из 39 книг Мелитоном из Сардиса около 170 г. после Р. Х. Как уже говорилось, заявить о существовании некоего критерия для включения книг в ветхозаветный канон невозможно. Его попросту, скорее всего, не существовало. Но явно то, что рассматривалась ценность каждой книги для каждодневной жизни и поклонения народа. Эти книги собирались и хранились поместными церквями и использовались для поклонения и авторитетного в них наставления христиан. Вначале канон состоял лишь из 22 книг — по числу букв еврейского алфавита, что было очень символично и соответствовало провиденческому характеру Писания. Блаженный Ие-роним, Афанасий Александрийский, Ориген заявляли о правильности и приветствовали подобное разделение книг, но эта традиция не находит подтверждения в иудаизме.

Известно, что иудейская традиция относит окончательную фиксацию канона ко времени восстановления Иерусалима после вавилонского плена. Современная библе-истика считает иначе, утверждая, что канон пришел к своему окончательному становлению после разрушения Второго Храма (конец I — начало II в. после Р. Х.). Возможно, именно возникновение христианства и вместе с ним множества новых книг, получивших возможность соперничать с существовавшими свитками, побудило иудеев к окончательному собиранию канона и приданию четкого статуса каждой книге [Десницкий, 2007. С. 43].

Известный нам список книг Ветхого Завета практически полностью совпадает с принятым каноном в современном иудаизме. В то же время канон книг Ветхого Завета в дохристианское время имел весьма нечеткие границы. Уже с наступлением христи-

анской эры возникла необходимость провести строгую границу между текстами обоих Заветов. За основу были взяты тексты, общепринятые в иудаизме, добавлены писания христиан и предпринята попытка их разделения и кодифицирования. Но окончательного упорядочения пока не было.

Во II-IV вв. существовали разные списки книг. Говорить об окончательном формировании канона можно не раньше IV-V вв. На основании естественного развития канона сформировалось две традиции: первая — предлагающая краткий список канона, без включения неканонических книг (взята за основу протестантами); вторая — принятая православными и католиками, предполагает добавление к общепринятым 39 книгам неканонических/второканонических книг. Такое различие в каноне связано с тем, что православный мир никогда не стремился отделить Писание от Предания. В основу протестантизма положен принцип Sola Scriptura, который требует строгой принципиальности в отношении Писания. Именно поэтому православный мир никогда не знал масштабных споров о границах канона. Даже сейчас основные исследования в области изучения канона проводятся представителями протестантского мира [Десницкий, 2013. С. 82-84].

Консервативный подход к объяснению многоступенчатого процесса собирания всей разрозненной ветхозаветной письменности воедино проявляет тенденцию к традиционному датированию основных событий, сопровождавших создание ветхозаветного канона. Классические воззрения на канон, установившиеся в дореволюционной богословской школе, находят подтверждение во многих трудах даже современных исследователей, которые не хотят выходить за рамки устоявшейся традиции или же просто не замечают современных аргументированных исследований, имеющих иной подход к Священному Писанию. Он заключается в привлечении научных данных из многих областей знаний, основанных на фундаментальных исследованиях в области археологии, филологии и анализа письменных источников древнего мира.

Подобная консервативность мышления не способствует дальнейшему продвижению библейских исследований и равноправному диалогу среди мировых библейских школ. Хотя вместе с этим консерватизм можно расценить как технику, которая позволяет воздержаться от нередко голословных заявлений в исследовании Библии. Именно стремление избежать выдвижения и поддержания поспешных теорий может руководить современным исследователем, остающимся строго в рамках устоявшейся традиции. Оба подхода верны с позиций их нравственной оценки. В первом случае исследователь желает открыть новые грани Священного Писания с целью приобретения большей объективности в познании ветхозаветного периода и его священной письменности; во втором случае исследователь воздерживается от кардинальных выводов, стараясь избежать опровержения суждений многих ученых предыдущих веков, которые тоже освящены традицией и многовековой рецепцией Церкви.

Современность дает новые возможности, чтобы рассмотреть все известные представления о процессе формирования канона. Необходимо самым тщательным образом анализировать и сопоставлять все теории, которые существовали в дореволюционной исследовательской среде, а главное, появившиеся в XX и XXI веках, чтобы с максималь-

ной точностью дать православную оценку существующим концепциям, предлагающим теории формирования канона. Все теории неимоверно отличаются одна от другой, но одновременно имеют много общего. Они говорят о сложных процессах в истории древнего Израиля, пока канон окончательно не был сформирован и упорядочен.

Изучение истории формирования ветхозаветного канона является рассмотрением того, как Слово Божие, ставшее достоянием Церкви, преодолев непростой путь своего развития посредством устных и письменных фиксаций, различных способов выражения и передачи, получило воплощение в творчестве конкретных людей, пройдя сложный процесс рецепции в древнеизраильском обществе.

Объектом исследования являются существующие современные теории формирования ветхозаветного канона, изложенные в трудах православных, католических и протестантских богословов, представителей иудаизма и других ученых, занимавшихся изучением канона Ветхого Завета с позиций конфессионального богословия, а также основываясь на литературной значимости Ветхого Завета как собрания литературных произведений Древнего мира.

Предметом исследования выступают современные теории формирования ветхозаветного канона, получившие распространение в среде богословов и библеистов различных христианских конфессий, иудаизма, внеконфессиональных исследователей, имеющие определенную аргументацию как самого автора теории, так и поддержку в исследовательских кругах. Зарождение полемики в среде ученых относительной того или иного теоретического обоснования развития ветхозаветного канона служит индикатором для проведения библейско-богословского анализа обоснованности представленных аргументов.

Одним из интереснейших разделов библеистики является исагогика — наука о происхождении и формировании библейских текстов. Именно из множества не похожих между собой священных произведений составлен известный нам Ветхий Завет, формирующий собой канон книг.

История формирования канона в Библии

История священных книг на протяжении всего ветхозаветного периода загадочна и таинственна, полна мистических смыслов и разночтений. Так, согласно иудео-рим-скому историку Иосифу Флавию, книги, хранившиеся в Иерусалимском храме, были уничтожены пожаром и событиями, сопровождавшими разрушение Иерусалима в 586 году до Р. Х.

Это говорит о том, что практики переписывания священных книг и хранения их в частной собственности не существовало. Дальнейшее восстановление книг приписывается священнику Ездре. Одним из мнений является, что Ездра, видя, что в народе обращается большое количество книг и часть из них имеет религиозно-нравственное значение, подходит для благочестивого чувства народа, решается придать священной письменности законченный, канонический характер. Однако вместе с этим не все книги были наполнены богодухновенным содержанием, что побуждает Ездру разграничить свод книг понятием каноничности. Таким образом, Ездра дал народу возможность

правильно судить о книгах, разделив и сформировав кодекс канонических книг [Лопухин, 2016. С. 548].

«Ездра сформировал канон ветхозаветных книг, который сохраняется и в наше время. К каноническим Ездра причислил книги, боговдохновенность которых абсолютно бесспорна... Сделано это было для того, чтобы народ мог правильно ориентироваться среди множества священных книг» [Воробьёв, 2015. С. 484]. Относительно этого суждения высказывались многие святые отцы и учителя Церкви. Их позиция разделилась. Так, Тертуллиан, Климент Александрийский, Ориген, Василий Великий и другие отцы соглашались с авторством канона священника Ездры. В свою очередь, Ириней Лионский и Иоанн Златоуст несколько иначе смотрели на чудесные события сохранения книг в период вавилонского плена и их восстановления в эпоху царствования Артаксеркса, указывая на то, что новый свод книг был восстановлен из остатков, а не мистически по памяти Ездры [Дагаев, 1898. С. 92-98].

Более точным будет полагать, что Ездра, действительно, является собирателем священных книг из уже существовавших. Он исправляет поврежденные от переписчиков и злоключений вавилонского плена списки книг, делает в них дополнения. Некоторые, как, например, Паралипоменон, создает в первоначальной редакции [Елпидин-ский, 1895. С. 46].

«Как именно происходил процесс канонизации (т. е. обретения этими текстами нормативного статуса), точно не известно. Ясно, что среди религиозных вождей дебаты шли нешуточные. Относительно сердцевины канона сомнений не было, но вот дальше — все больше вопросов. Хотя впоследствии канон был зафиксирован официальным решением, не приходится сомневаться: это решение прочно основано на духовном опыте общин. Общины признали, что именно данные книги являются самыми полезными, самыми надежными и самыми осмысленными, то есть именно они максимально содержат истинное учение. Не для каждой такой книги это обязательно означает, что она представляет собой вершину духовности, нравственности и художественного мастерства, но она именно то, что требуется общине верных. Впоследствии этот список книг стал нормативной отправной точкой и литературной сокровищницей, из которой черпала традиция в ее бесконечном творческом развитии» [Брюггеман, 2009. С. 7].

Именно на основании духовного опыта многочисленных общин древности смог быть сформирован сборник, который по праву именуется Священным Писанием. Этому наверняка предшествовало множество дискуссий, горячих споров, и главное — канон был сформирован опытом жизни и веры каждого отдельного члена общины. Но все же ведущую роль в составлении канона сыграли те, кто пользовался поддержкой общины, был известен и вызывал доверие к своей деятельности. Лидеры древнеиудей-ской общины, можно полагать, играли основную роль в отборе текстов для научения в них последующих поколений. Усматривая высокое богословское достоинство в появляющихся книгах, их отбирали для передачи грядущим поколениям и дальнейшего включения в канон. Хотя ошибочным будет предполагать в них пророческую дальновидность в распознании ими самого исторического факта создания канона книг, но со-

зревавшая необходимость в нем четко прослеживается на протяжении времени появления всего многообразия рукописей.

До времени священника Ездры известны и другие кодификаторы ветхозаветной письменности. Ими были придворные летописцы, пророки и царь Соломон. Также обществу друзей Езекии приписывается собрание и издание некоторых книг (Притчей, Екклесиаст, Песнь Песней). Но самым значимым собирателем священных книг считается священник Ездра (V век). «Итак, согласно иудейскому и христианскому преданию, можно Ездре, Неемии и великой синагоге приурочивать последнее собрание священных книг и окончательное установление объема и состава ветхозаветного канона» [Канон ветхозаветный, 1906. С. 279]. Кодификация всего списка книг была проведена не собственноручно одним Ездрой. «Ездра устроил Великую Синагогу, — судилище из священников и левитов, которой поручено было также хранение священных книг, переписка их и исправление списков» [Соколов Дмитрий, 1905. С. 128], что свидетельствует о коллективном подходе к невиданной по объему задаче и по тому вкладу, который принесет их труд в дело сохранения священной письменности для будущих тысячелетий.

Родившийся в вавилонском плену, испытывавший необходимость в истинном слове Божьем, Ездра еще в изгнании начинает собирать книги. Далее Священное Писание его именует «книжником, сведущим в законе Моисеевом» (1Езд. 7:6). Значит, именно он впервые в ветхозаветной истории человечества проводит ранее невиданное — занимается кодификацией книг. «Им были собраны и кодифицированы все доступные богодухновенные тексты, включая речи его современников — Аггея, Захарии и Мала-хии» [Снигирев Ростислав, 2006. С. 28]. К тому же Ездра по праву считается тем, кто всю свою жизнь посвятил изучению священных книг своего народа и был первым из тех, которые потом стали называться книжниками. Главным же подвигом его жизни стало собирание всех книг, в подлинности которых не могло быть сомнений. Впоследствии они получили наименование канонических писаний [Гладков, 1907. С. 95-96].

В какой-то мере очень близкую по своей сути теорию выдвигают те, кто утверждает, что «соединение ветхозаветных книг в Библию... совершилось при жизни Ездры, Неемии и пророка Малахии (400 лет до рождения Христа)» [Дорофей, 2001. С. 8], так как временные границы жизни этих святых мужей очень близки. Это может служить последующему выводу в рамках консервативного подхода о формировании канона на протяжении второй половины V века до Р. Х. Представленную теорию поддерживают те исследователи, которые с точностью указывают время написания всех ветхозаветных книг и период закрытия канона: «ко времени Ездры (около 450 г. до Р. Х.) были написаны почти все книги Ветхого Завета, за исключением книги пророка Малахии (примерно 400 г. до Р. Х.)» [Эдель, 1991. С. 26].

Существует теория, что в изгнании имела место опасность полного забвения закона. Понимая это, руководящие круги изгнанников во главе с Ездрой восстановили Тору и следили за соблюдением ее предписаний. Эту теорию поддерживают историки еврейского народа, считая, что руководители иудеев, находясь в изгнании, скомпилировали существующие записи и тем самым положили основание закону и его национальному самосознанию. После чего Ездра по поручению персидского владыки отправится

в Иудею, где провозгласит Тору, составленную на предыдущих документах времен монархии, в качестве закона государственного устройства Иудеи [Шейндлин, 1997. С. 43].

Ездра собирает и составляет канон книг, получивших статус канонических. Книги, которые именуются неканоническими, не вошли в канон не потому, что не полностью достоверны, а потому, что написаны после жизни священника Ездры и, соответственно, были ему не известны [Лебедев, 1915. С. 232].

Какой бы статус, согласно этой теории, им придал Ездра? Вопрос остается открытым. Сейчас в иудаизме неканонические книги относятся к огромному корпусу книг, которые поучительны, но не безусловно авторитетны. С таких позиций исходят и те, кто принимал решение о составе канона до периода его закрытия. В подтверждение последнего многие исследователи ветхозаветного канона склоняются к тому, что «у евреев же эти книги хотя и включены были в состав Библии, но выделялись из ряда остальных книг, названных каноническими, потому что они, как написанные после заключения канона или списка книг священных при Ездре и последнем пророке Малахии, не имели такого ясного пророческого свидетельства о своем божественном достоинстве, какое имели все книги канонические...» [Соловьев Иоанн, 2001. С. 25-26].

Автор книги «Краткое начертание истории Церкви ветхозаветной» И. Скворцов предлагает в своем исследовании теорию трехступенчатого формирования канона с разделением на главные события ветхозаветной истории. Согласно исследованию, формируются три периода:

- от исхода израильтян из Египта до построения храма Соломонова. В этот период составляется Пятикнижие Моисеево, книга Иисуса Навина, книга Судей, Руфь, 1-2 Царств, Иова и Псалтырь;

- от основания храма Соломонова до конца плена вавилонского. Автор отмечает, что представленный период был богат писателями. Были написаны Книга Притчей, Екклесиаст, Песнь Песней. Созданы 13 пророческих книг, из которых пророчества Ие-зекииля и Даниила были написаны непосредственно во время плена;

- от конца плена вавилонского до Рождества Христова. Были созданы 1-3 Ездры, Неемии, Эсфирь, 3-4 Царств, две книги Паралипоменон и оставшиеся пророки: Аггей, Захария, Малахия.

К неканоническим причисляет автор: Премудрости Иисуса, сына Сирахова, Премудрости Соломоновой, 2 Ездры, 1-3 Маккавейские [Скворцов, 1854].

Такова позиция автора. Как видим, некоторые из книг вообще не отнесены ни к одному из периодов, автор рассуждения о них просто опускает. Представленная работа И. Скворцова была одним из первых исследований канона в пространстве Русской церкви. В исследовании автор следует устоявшемуся традиционному делению книг между несколькими эпохами ветхозаветной истории.

На протяжении всего времени изучения Ветхого Завета считалось, что единственным автором Пятикнижия являлся пророк Моисей. Многие исследователи с неоспоримой уверенностью указывают на авторство Моисея, не допуская возможности существования иных теорий или аргументированных гипотез авторитетных богословов. Заявления подобного рода исследователей считаются традиционными в деле установ-

ления авторства Пятикнижия и звучат примерно так: «первые книги Священного Писания Ветхого Завета: Бытие, Исход, Левит, Числа и Второзаконие — написаны пророком Моисеем» [Попов Николай, 2009. С. 254]. Это мнение свойственно как иудейской, так и христианской традиции. Невзирая на то что в Пятикнижии не указывается автор, древнейшая традиция присваивает авторство именно ему.

Святитель Филарет Московский отмечал недопустимость сомнений в авторстве Пятикнижия за пророком Моисеем: «О Моисее, как писателе книги Бытия и вместе с нею четырех следующих книг Священного Писания, составляющих в сем отношении одно с нею в течение трех тысяч лет от времен Моисея, не изъявляли сомнения даже и такие люди, как Цельс, Порфирий и Иулиан. Смелое суждение некоторых новейших испытателей, которые или совсем отъемлют у него его писания, или мнят видеть их поврежденными, уже довольно слабое по своей новости, опровергается рассматриванием самых сих писаний и непререкаемым о них свидетельством последующих писателей священных и Самого Иисуса Христа» [Филарет (Дроздов), 2003. С. 15-16].

За подтверждением авторства Моисея можно обратиться к различным справочникам и энциклопедиям, которыми пользовались представители дореволюционных духовных школ. Все они утверждают примерно одно. Пятикнижие принадлежит исключительно пророку Моисею, остальные же книги были написаны пророками, а составление их воедино отводится священнику Ездре. «Начало канона было положено Моисеем, который держал его в Ковчеге, чтобы народ имел свидетельство Божье. Канон у Иисуса Навина назван «книгою закона Божия» — соответственно его назначению и месту хранения. Дополнения к канону были сделаны Иисусом Навином, равно и Самуилом, а потом эти книги были изданы «друзьями Езекии», и в плену их читали пророки Даниил, Иезекииль, а потом пророки Аггей, Захария, Малахия, Ездра, Неемия, каковыми и заканчивается собрание канонических книг» [Канон ветхозаветный, Б. г. С. 1182].

О Моисеевом авторстве Пятикнижия свидетельствует многое. Это и древнейшая традиция Церкви относить создание Пятикнижия именно ему, и, что немаловажно, внутреннее доказательство самого Писания. Оно говорит нам, что автор явно был очевидцем событий исхода, где он обнаруживает знакомство с Египтом, знание его флоры и фауны, употребляет некоторые египетские слова, ссылается на обычаи, которые относятся ко второму тысячелетию до Р. Х. Мы видим, как автор апеллирует реальным историческим фоном. Это делает Пятикнижие однородным произведением, что не является накоплением отдельных, случайных сочинений [Тиссен, 1994. С. 64]. «Итак, исходя из непредвзятого чтения Пятикнижья, мы приходим к выводу, что ее автор был еврей, получивший хорошее египетское образование, живший в Египте и на Синайском полуострове в середине II тысячелетия до Р. Х. и обладавший пророческим даром — т. е. Моисей» [Сысоев Даниил, 2005. С. 53].

Подобная консервативная теория составления Пятикнижия находит приверженцев даже сейчас, в век, когда нередко выдвижение гипотез преследует цель осовременить взгляд. Ученые — последователи старого направления в исагогике Ветхого Завета существуют и сейчас, когда нормой является трансформация традиционных представлений об авторстве отдельных или же большей части ветхозаветных писаний. Возник-

шая тенденция является положительным свидетельством, когда оба направления в исагогике могут взаимодействовать ради достижения большей объективности исследований.

Для примера: в наши дни существуют библеисты, которые стоят на традиционном взгляде относительно происхождения Пятикнижия. Ученый, специалист в области герменевтики Ветхого Завета Ричард Пратт, представитель Пресвитерианской церкви США, утверждает, что несомненным автором является пророк Моисей. Пятикнижие ему видится единым целым, но одновременно каждая книга в отдельности имеет свои независимые черты, обладает особой индивидуальностью. Даже то, что Бытие завершается смертью Иосифа, а Исход рассказывает о его жизни, Исход заканчивается прибытием народа израильского в землю Обетованную, а книга Чисел возвращает читателя к событиям на Синае, не смущает Ричарда Пратта. Он не отрицает, что имеют место явные анахронизмы повествования, но, согласно свидетельству евангелистов, авторство Пятикнижия в основном принадлежит Моисею. «Критически настроенные толкователи издавна не соглашались с этой традиционной точкой зрения в пользу хорошо известных документальных гипотез. Очевидно, что Моисей черпал информацию из разных источников и нанимал писарей; Второзаконие содержит свидетельства о посмертном издании. Тем не менее мы не можем отрицать авторской роли Моисея, не подвергая сомнениям авторитет Писания и слова Самого Иисуса» [Пратт, 2000. С. 288].

Некоторые строгие защитники авторства пророка Моисея говорят о любых сомнениях относительно авторства как о неверии в Священное Писание и в его богодухно-венность вообще. Сомнение в традиционной истории происхождения книг представляется им угрозой вере и ее основам. Они выступают против какого-либо диалога о пересмотре устоявшихся формулировок вообще, требуют не обсуждать вопросы авторства и не предлагать новых теорий, которые бы подрывали авторитет книг. «Если эти книги написаны не Моисеем, — то они вымысел, который неверно описывает историческую реальность. Ставя под сомнение авторство Моисея, критики затрагивают основы религии Ветхого Завета. Если Библия преподносит веру Ветхого Завета как результат откровения, то современные ученые рассматривают ее как результат эволюции. В конечном итоге этот спор затрагивает вопрос статуса Христа, так как Он, бесспорно, считал Моисея автором Пятикнижия» [Смит, 2009. С. 17]. Как видим, порой критики либеральных теорий сами выдвигают не менее радикальные гипотезы, граничащие с крайней ревностью о законе.

Составитель Учебного руководства по библейской истории ветхозаветной Церкви преподаватель Ставропольской духовной семинарии в своем трехчастном труде предлагает точно выработанную хронологию появления ветхозаветных книг с последующим закреплением их в каноне (Таблица № 1).

Таблица № 1

Схема появления ветхозаветных книг

Название книги Предполагаемый автор Время написания

Бытие, Исход, Левит Пророк Моисей 1610 год до Р. Х. (в первый год по выходе из Египта

Числа, Второзаконие Пророк Моисей 1570 год до Р. Х. (в сороковой год странствования)

Судей, Руфь Пророк Самуил В конце периода Судей

1-2 Царств Пророк Самуил, Нафан, Гад (1 Пар 29:29) Время царей

Псалтирь Пророк Давид и некоторые другие писатели Время царей

Притчи, Екклесиаст, Иова Соломон Время царей

Исаия, Осия, Иоиль Амос, Авдий, Иона, Михей, Наум, Аввакум, Софония, Иеремия Время царей

Плач Иеремии Пророк Иеремия Время царей

Товита Товит В плену

Иезекииля В плену и в течение ста лет после плена

Даниила В плену и в течение ста лет после плена

3-4 Царств Современные пророки В плену и в течение ста лет после плена

Аггея, Захарии После плена

1-я Ездры, Эсфирь, 1-2 Паралипоменон Ездра После плена

Неемии Неемия После плена

Малахия Малахия После плена

Представленная таблица показывает, что создатель хронологии на основании устоявшихся традиционных гипотез XIX века формирует представление об авторе и выводит приблизительное время написания практически всех ветхозаветных книг. Собирание же их в один сборник отводит делу священника Ездры. «Великий книжник и писец Ездра для дела собрания всех священных книг, их внешнего исправления и их переписки и заготовления свитков составил целое общество из сведущих священников и левитов, которое получило потом у раввинов название Великой Синагоги. И вот, трудами их и их богодухновенных руководителей закончен состав канонических книг Ветхого Завета в количестве 22 книг, по условному счислению по числу букв еврейского алфавита, и в количестве 39 книг, если считать по заглавиям» [Афанасьев, 1888. С. 87-88]. Также автор указывает, что после появления всех канонических книг при Ездре возникает неканоническая письменность, которая составляется преемниками богодухновенных писателей.

«Ветхий завет представляет собой сложный литературный памятник, основные элементы которого возникли в I тысячелетии до н. э. в иудейско-израильском обществе в обстановке ожесточенной социально и идейно-политической борьбы» [Шифман,

1989. С. 212]. Известно, что чем больше текст создается, тем богаче и многогранней в нем изображен человеческий и исторический опыт. В этом отношении Ветхий Завет представляет собой уникальный сборник, текст которого, помимо того что выверен заботой многих редакторов, еще и прошел испытание временем, что свидетельствует об особом Божественном Провидении в отношении текста.

Научный взгляд с позиций литературоведческого анализа близок к изысканиям современных библеистов. Согласно ему формирование канона также является многовековым трудом, число авторов в котором значительно превышает количество известных нам книг. Их имена практически не известны нам. Отсутствие достоверных сведений об авторах можно считать чуть ли не естественным, учитывая временной отрезок, отделяющий нас от времени написания книг. Кроме того, из-за неизвестности лиц, написавших книги, нельзя говорить о сомнительном их содержании, недопустимо исходить из отсутствия надписания как того, что сообщает нам об истине, в них содержащейся.

Следующим шагом в изучении имеющихся хронологий появления книг можно считать утверждение библеиста Йоэля Вейнберга. «Древнейший более или менее точно датируемый текст в Танахе, Песня Деворы (Суд 4:5), относится к XII в. до н. э., а самый поздний текст, кн. Даниила, — к середине II до н. э. Процесс оформления канонизации Танаха продолжался еще дольше, до I в. н. э., так что время создания и оформления Та-наха охватывает целое тысячелетие» [Вейнберг, 2000. С. 24].

Если исходить из тысячелетнего периода создания ветхозаветных книг, тогда уместно представить следующую хронологию их канонизации. В ней условно можно выделить три этапа:

первая попытка канонизации Танаха была предпринята в VII веке при царе Иосии, когда была найдена книга закона, торжественно прочитана и от имени царя дано обещание следовать всем словам Закона. «И весь народ вступил в завет» (4 Цар 23:3);

вторая попытка формирования канона была предпринята священником Ездрой;

окончательная канонизация приходится на I-II века по Р. Х. [Медведев, 2012. С. 23-24].

Мы видим, что на протяжении весьма продолжительного периода происходит процесс закрепления устного предания на письме, создание пророческой и поучительной письменности. Формирование из всего разнообразия имевшейся письменности сборников, которые потом получат канонический статус и будут наделены наивысшим авторитетом, требует еще большего времени и исторических усилий. Это придает священным книгам богатство содержания и глубокую наполненность многовековой мудростью ветхозаветной жизни. Все это является бесценным источником знаний об отношениях Бога с человеком и человека с обществом.

Священные тексты, начав появляться где-то между жизнью Моисея и Самуила, закладывают начало формирования Священного Писания [Александр (Милеант), 2009. С. 10]. Этот процесс растягивается на все первое тысячелетие до Р. Х. Его можно разделить на несколько периодов: тексты, появившиеся во время теократии в Израиле; тексты, появившиеся во время монархии; тексты, появившиеся во время плена и после него. Перед исследователем встает сложность не в датировании времени появления

первой письменности, а в том, чтобы указать дату окончательного закрепления канона в современном его виде. В этом вопросе и существует наибольшее количество споров и альтернативных мнений, потому что датировать время завершения ветхозаветного списка книг с безусловной точностью невозможно в силу отсутствия неопровержимых тому доказательств. К тому же одинаковой степенью сложности является установление времени возникновения первого варианта какой-либо из священных книг от одного или группы авторов. Потому и существует такое количество теорий, которые, как правило, одна другой противоречат.

Священное Писание содержит только одну книгу, время публикации которой наименее оспаривается в среде современных исследователей. «Книга Второзакония возникла в опасное время попыток смешения религии Яхве с религиями окружающего Израиль мира — в VIII или VII вв. до Р. Х., то есть в период религиозной защиты, отгораживавшейся от «внешних» и пытавшейся дать ответ о специфичности своей собственной религии» [Шнайдер, 2007. С. 28]. Из этого следует, что внешней причиной, вызвавшей появление книги, следует считать некую попытку апологии истинной веры от свирепствовавшего среди евреев язычества. Требовалось представить своим единоверцам кодифицированный сборник установлений, который поможет более твердому пребыванию в Законе. Необходимость в книге назрела к тому времени уже явно. В предыдущие века наблюдалось многократное уклонение от заповедей, что влекло, несомненно, тяжелые последствия в судьбе израильтян.

Второзаконие входит в корпус Пятикнижия, и временем его появления среди народа считается 621 год до Р. Х. Время публикации более-менее точно известно, а установить авторство и последующих редакторов невозможно. На этот счет имеется несколько гипотез. Так, утверждается, что ядро Второзакония было сформировано в VIII веке до Р. Х. на базе устных преданий, восходящих до Моисея, левитами Северного царства, пытавшимися достучаться до населения Иудеи и оградить их от горькой участи Израиля. Согласно этой гипотезе, последним переписчиком свитка был современник Ио-сии. Другая гипотеза призывает к принятию мнения о невозможности редактирования свитка кем-то из окружения Иосии, поскольку обнаруженный свиток Второзакония стал грозным вмешательством Всевышнего в судьбу избранного народа [Топаллер, 2006. С. 215-216].

Подтверждение теории о решающем вкладе Иосии в канонизацию Писания находим в трудах Юлиуса Велльгаузена. Он утверждает, что до времени Иосии в древнеиз-раильском обществе существовал устный Закон, и посредством создания книги Второзаконие была введена традиция переписывания книг. После появления Второзакония к Закону были добавлены последующие книги, и далее они приобрели официальное значение для народа. Таким образом, в VII веке до Р. Х. живая речь была заменена писанием, а народ, имеющий слово, стал народом, получившим книгу. Исходя из этого, Юлиус Велльгаузен утверждает, что Иосия является основателем такого явления, как канон библейских писаний [Велльгаузен, 2013. С. 362].

Устное предание включало существование не только Пятикнижия, авторитет которого зафиксировал Моисей, но и произведения других авторов, считавшихся ценными для народа. Все эти книги могли называться одним именем, например Законом.

«В своем первоначальном значении Тора не ограничивалась указаниями жрецов, а включала также наставления и предостережения пророков, изрекаемые, как полагали сами пророки и их слушатели, по вдохновению свыше. Таким образом, кроме жреческой, существовала еще Тора пророков, но и та и другая в течение ряда веков оставались неписаными» [Фрэзер, 1989. С. 417].

Подлинное значение имеющих место разногласий относительно времени создания известного нам канона осознать не просто. Любой исследователь хочет достучаться до истины. Но чтобы установить доподлинную правду, нужны особые источники, которые бы пролили свет на предмет пререканий. Как известно, в самых ранних известных нам сборниках писаний ничего не сообщается о каноне в понятном нам смысле. Древние не придавали того значения истории происхождения канона, который придаем ему мы. Построить цепочку появления книг, установить дату написания каждой из них, выявить автора даже самого незначительного фрагмента-вставки, датировать время наступления осознания необходимости в каноне не просто.

Открытия в библеистике будут совершаться в будущем, как они происходили в прошлом. Постепенно науке станет известно больше о каждой книге, чем известно нам. Главным при этом, нужно полагать, должно быть стремление к сохранению благоговения и уважения к священным книгам, так как именно они и больше никакие другие писания даны человечеству как откровения Бога о Себе, мире и человеке. Какой бы ни была подлинная история их написания, кто бы ни оказался настоящим автором, авторитет священных книг не должен пошатнуться, потому что другой формы Откровения и его распознания мы не имеем.

Новая исагогика как направление в библеистике призвана внести понимание в дело изучения не только вопроса истории отдельных книг Ветхого Завета. Новая исаго-гика всецело стремится пролить свет на процесс, благодаря которому множество книг, ранее живших своей частной жизнью, были объединены в единый сборник. Сейчас требуется путем индукции, изучая вопрос от частного и двигаясь к всеобщему, проследить историю возникновения, развития одной книги, реконструировать ее дальнейший путь до времени включения в канон. Чтобы полноценно осветить тему, важно не только сказать, когда закрепился известный нам канон ветхозаветных книг, но и выявить все имевшие место редакторские правки, исторические преобразования текста и его объективную значимость на момент включения в список канона.

Содержание и составление ветхозаветного канона

Священное Писание Ветхого Завета разделяется на каноническую и неканоническую части. К канонической группе книг относятся 39 священных книг, а к неканонической — 11 книг, которые включены в состав книг Ветхого Завета за свое высокое веро-учительное и нравственное содержание. Одновременно с этим неканонические книги не лишены существенных неточностей, что не позволило им войти в состав канониче-

ских книг. Именно такое разнообразие священной письменности и составляет собою ветхозаветный канон.

Учитывая, что иудаизм существовал в Палестине и в рассеянии, не сложно предположить что естественное формирование атмосферы острого соревнования, соперничества в среде еврейского народа за обладание более истинным и нормативным каноном, и было причиной создания многих из них. Формирование их составных частей происходило хаотичным образом, священные писатели совершенно не заботились о придании своим книгам определенных форм, пригодных для последующего включения в логическую цепочку создаваемых канонов (сборников). Только после того, как встал вопрос о выделении из всего множества произведений эталонных по своему онтологическому смыслу книг, началась упорная, последовательная работа по собиранию и сличению существовавшей письменности. Упразднение разночтений, отделение истинного произведения от подложного, установление авторства, уточнение повествовательного сюжета, редакторское исправление и работа по идентификации событийного ряда повествований сопровождала трудный и планомерный процесс дарования народу Израиля кодекса унифицированных священных текстов.

Наиболее важных для дальнейшего развития иудаизма и христианства сборников принято выделять два: канон, созданный в Палестине, получивший название масорет-ского извода, и созданный в диаспоре — Александрийский («Во времена римского владычества евреи составляли почти сорок процентов населения такого города, как Александрия» [Савва, 2005. С. 18]), который был положен в основание перевода Септуагинты. Последний, начав формироваться в диаспоре, далее служит священным изводом книг для самих иудеев диаспоры и просвещенных язычников.

В исследовательской среде относительно Александрийского канона нет однообразного мнения. Одновременно существуют многие теории, как подтверждающие, так и отрицающие факт существования данного канона. Также заслуживает рассмотрения теория, утверждающая, что «никакого нормативного Аександрийского канона в иудаизме никогда не существовало» [Современное католическое богословие, 2007. С. 96].

Оба канона различаются составом своих книг. В Палестинский канон было включено 39 книг, называемых нами каноническими, с разделением на три части: Пятикнижие, Пророки, Писание. В Александрийский же канон вошла 51 книга без четкого разделения на разделы по содержательно-жанровым признакам, за исключением сгруппированного Пятикнижия. Именно Александрийский извод является максимально приближенным к современному православному кодексу канонической и неканонической письменности Ветхого Завета [Вейнберг, 2005. С. 312].

В иудейской среде существует весьма неоднозначный взгляд на перевод, известный под названием Септуагианта. Считается, что Септуагинта была отвергнута евреями ввиду того, что ее переняли христиане. Но более правильным может быть мнение, что евреи всегда, еще до возникновения христианства, презирали перевод семидесяти [Тов, 2010. С. 205]. Скорее всего, подобное отношение вызвано утратой части первоначального смысла в сделанном переводе. Чтение Священного Писания на каком-либо языке, кроме иврита, всегда было исключительной мерой в иудаизме. Иудей должен

был владеть еврейским языком, на котором Бог общался с Адамом в раю и на котором был начертан Закон. Кроме того, Септуагинта не отвечала оригинальному тексту, что вызывало настороженность и провоцировало ее постепенное отторжение с последующим забвением. Поэтому Александрийский канон и оказывает основное влияние на последующий канон, принятый христианами. Александрийский канон, если говорить условно, был более либеральным, его наполнение подвергалось менее строгому контролю, критерии включения книг были несколько слабее, чем в родственном ему Палестинском каноне.

Еврейская энциклопедия, в свою очередь, сообщает нам, что александрийские евреи вообще не имели понятия о каноне книг в том смысле, как его понимали палестинские и вавилонские книжники-ученые. Поэтому они не опасались делать добавление к библейским книгам, включать в состав канона целые книги или исключать из него неугодные писания, которые потом вошли в состав христианского канона под названием неканонических книг [Канон библейский, Б. г. С. 213-220].

Современный еврейский и православный библейский каноны практически идентичны по своему содержанию, но отличаются различной последовательностью книг. Данный порядок следования менялся на протяжении столетий после завершения написания книг Ветхого Завета. Окончательное упорядочение последовательности книг связано с возникновением кодексов во II веке по Р. Х., когда происходила замена свитков на кодексы, приобретшие форму современных книг [Шульц, 2006. С. 7-8]. Весьма интересным представляется мнение, утверждающее, что книги в Библии расположены не по хронологии написания, а по качественным признакам [Вудвард, 1994. С. 11], потому что древние евреи делили свои книги не так, как отцы Церкви — по однородности содержания, а исходили лишь от степени их значения и важности [Олейник, 1996. С. 11].

Именно благодаря учению о более открытом каноне священных книг Александрийский канон приобрел широкое распространение до пришествия Христа. Несомненно, причиной этому было либеральное отношение к канону и широкое учение о достоинстве священных книг, где допускалось совместное употребление канонических книг с неканоническими и придание канону определенной своеобразности за счет иной последовательности книг, чем это было сделано в Палестинском кодексе. Нетрудно предположить, что в александрийском обществе теме канона не придавали особенно строгого значения, иначе для переводчиков-составителей стало бы недопустимым изменить последовательность книг и, таким образом, подвергнуть сомнению трехчастное деление канона [Соколов, 1886. С. 64-65].

Следует вывод, что в период зарождения христианства иудеи использовали два канонических собрания ветхозаветных книг: Палестинский и Александрийский каноны. Палестинский сборник был окончательно сформирован около 100 года по Р. Х. на Ямнийским соборе, где на основании книг, появившихся до Ездры, был сформирован кодифицированный сборник, ставший окончательным каноном. В этом процессе за основу брали распространенное мнение об окончании появления священных книг с момента смерти Ездры. Александрийский канон был сформирован в более раннюю эпоху в диаспоре, где и происходило на протяжении нескольких веков включение в его состав

дополнительных произведений [Надеева, 2003. С. 10], называемых нами неканоническими. Включение произведений, не содержащихся в другом каноне, предположительно стало возможно на фоне более либерального отношения к делу придания книгам статуса священных.

Противоречием теории о закрытии канона в Ямнии и последующей его рецепции или передаче христианскому сообществу будет утверждение, что «Септуагинта, или широкий канон Ветхого Завета, является созданием ранней церкви. Церковь не унаследовала от иудаизма закрытый канон писания» [Современное католическое богословие, 2007. С. 96], а значит, на рассвете христианской истории продолжилась работа над унификацией сборника ветхозаветных писаний.

Наряду с этим до возникновения современных теорий формирования канона и отдельных его составляющих книг в духовных школах дореволюционной России составление канона с полной уверенностью приписывалось Ездре, который «...священные книги, по еврейскому счету двадцать две, он соединил в один сборник, или канон, рассмотрел и обнародовал как Божественные» [Виноградов, 1914. С. 157].

Включение в ветхозаветный канон неканонических книг

Ветхий Завет включает в свой состав помимо канонических еще и неканонические книги. Традиционно в православной среде их принято называть именно так, хотя в Католической церкви их именуют девтероканоническими, а протестанты — апокрифами. Невзирая на разные названия, их состав неизменен, а именно 11 книг.

Все ветхозаветные неканонические книги появляются в послевавилонский период, уже после составления канона канонической письменности, приблизительно в IV-! веках до Р. Х. Часть этих книг возникла на почве палестинского иудаизма, другую часть необходимо отнести к творчеству александрийских иудеев.

Неканонические книги были включены в Септуагинту, но не вошли в древнееврейский канон библейских книг [Райан, 2011. С. 223], который, по всей видимости, был сформирован ранее перевода Семидесяти.

Все неканонические книги в большей или меньшей мере имеют отношение к каноническим. В них прямо и косвенно цитируются отрывки ветхозаветных канонических писаний, иногда встречаются компиляции из этих писаний, упоминаются священные лица, авторы и герои канонических книг. Не все из этих книг имеют одинаковую важность для характеристики ветхозаветного времени, но все они выражают дух той эпохи, когда Священному Писанию оказывалось усиленное внимание [Корсунский, 2015. С. 20-21]. Это мнение принимается во многом библеистами Русской церкви, именно поэтому неканонические книги включены в издания Ветхого Завета.

«Еще 11 книг добавлены к каноническим, т. к. имеют полный авторитет и достоверность, а также весомость» [Венедикт (Князев), 2011. С. 44], что свидетельствует о весьма поверхностной оценке их значения. Текстологический анализ содержания неканонической письменности в древности не проводился, о существовании данного метода не подозревали, поэтому основным критерием было отсутствие явных противоречий с каноническими книгами, что не являлось признаком их священного происхождения. О

добавлении именно 11 книг уместно говорить лишь в рамках традиции, установившейся в пределах Русской церкви. В других же Поместных Православных церквах имеется иной состав перечня неканонических книг, который формировался посредством многовековой традиции отношения к каждой из книг.

«Книги, происхождение которых от Духа Святого несомненно, называются книгами каноническими. Книгам неканоническим Церковь православная такого преимущества не усвояет, а внесла их в Библию, как книги добрые, назидательные, полезные. Чтение последних предписывала оглашенным верой Христовой, но еще не вступившим в Церковь» [Заведеев, 1908. С. 7].

Неканонические книги включены в состав Священного Писания и называются Священным Писанием, которое бережно хранит Церковь в своей традиции. Такое название за ними уместно сохранить из-за их церковно-богослужебного использования, как, например, книга Премудрости Соломоновой и другие части неканонических текстов в канонических книгах. «Итак, если неканонические книги годны для назидания верующих в Церкви, то отпадает вопрос о полезности их домашнего употребления. Презирать их нельзя» [Варнава (Беляев), 1995. С. 141].

Как уже было сказано, неканонические книги пользовались известностью у апостолов, но им не придавали того авторитета, который имели канонические. Они признавались за книги мудрых и полезных советов, но не считались богодухновенными. Изначально неканонические книги отделялись от канонических, защищая последние от всяких посторонних дополнений.

«Неканоническими книгами называются те, которые хотя и вошли в состав Библии, но такого богодухновенного достоинства не имеют, а посему и не могут быть божественными, всегда обязательным правилом веры и нравственности. Книги эти, однако, удержаны Церковью в составе священных книг, как особенно полезные, добрые и назидательные для чтения желающим огласиться словом благочестия» [Бриллиантов, 1914. С. 4].

Данное мнение относительно достоверности неканонических книг было сформировано в XIX веке и считалось заимствованным, можно предположить, протестантским учением о священных книгах. Понятие неканоничности предполагает, что это книги небогодухновенные или те, которые исторически возникли после окончательного формирования канона при Ездре (возможно, при Неемии, канон которого сформирован Великой синагогой). Именно это является главной причиной считать в них наличие множества закравшихся ошибок, неверных мнений, что не позволяет отнести эту группу книг к каноническим. «При выработке греческого канона христианской Библии к ним было проявлено такое же уважение, как и к прочим ветхозаветным текстам. Однако в целом христианская Церковь ставила их на второе место после канонических книг... » [Ветхозаветные апокрифы... 2001. С. 5].

В то время, когда созидался канон, в древнеиудейской среде существовала разнообразная национальная литература, которая имела различный авторитет и использовалась для чтения и назидания. Не сложно догадаться, что задача перед кодификаторами стояла непростая: нужно было выбрать лучшие книги и подтвердить свой выбор авто-

ритетом священного лица, которое тоже относилось к книге с должным почтением и имело аналогичное с ним мнение о ее ценности. «Утверждавшие палестинский канон исключили из него даже несколько книг несомненно добрых и назидательных, но не богодухновенных... потому что они, кажется, принимали за правило не принимать в священный канон книг, написанных в последние столетия перед Р. Х., когда не стало у евреев пророков, которые одни имели право произносить суд о книгах канонических» [Вигуру, 1916. С. 53].

Думается, что вопрос о неканонических книгах остается открытым. Окончательный ответ об общецерковном отношении к этим книгам в официальных постановлениях Церкви найти не удастся, поэтому любой исследователь должен искать ответ среди многих теологуменов и выискивать важные сведения среди частных богословских мнений.

Неканонические книги возникли между III веком до Р. Х. и I веком по Р. Х., уже после завершения формирования ветхозаветного канона Великой синагогой. Явно были написаны мудрецами Израиля, но не богодухновенными писателями. На основании этого в иудейской среде возникали споры относительно подлинности и каноничности книг, конец которым положил Ямнийский собор в I веке по Р. Х. Православная традиция относится с авторитетом к данному собору, так как иудеям вверено Слово Божие (Рим 3:2) [Сергий (Соколов), 2008. С. 29-30].

Теория окончательного формирования канона в Ямнии находила своих сторонников и противников. Существует мнение, что само собрание и обсуждение состава канона, проходившие на соборе, еще не означают принятия им официальных решений относительно всего библейского канона. Также это не может свидетельствовать о выработке собором критериев богодухновенности, о чем говорит И. Янг: «.ясно, что ни один религиозный собор древнего Израиля не составлял списка священных книг. Скорее, по уникальному провидению Божьему Божий народ признал Его Слово и почитал его с самого момента его появления. Так было создано собрание вдохновенных Писаний, которые известны сегодня как канонические книги Ветхого Завета» [Введение в Ветхий Завет. 2007. С. 21].

Сохранилось предание о действительно имевшем место собрании раввинов около 100 года по Р. Х. в Ямнии, южнее Яффо (новозаветной Иоппии), где даны точные границы и состав еврейского канона. На этот счет существует множество разноголосиц и спекуляций, что не позволяет получить точных сведений о вопросах, рассматривавшихся во время этого собрания [De Hamel, 2001. С. 42].

В большей мере теория формирования канона в Ямнии преобладала до конца XX века. Ряд исследователей, к примеру Дж. Льюис, проанализировав все существующие раввинистические источники, повествующие о Ямнийской школе, заявил, что ее нельзя считать аналогом христианских соборов, которые принимали догматические решения для всей полноты Церкви. Наверняка закрытие канона не было одномоментным решением ряда раввинов или других авторитетов иудеохристианской среды, а сложным процессом, имевшим место в разных общинах еврейских поселений, растянувшихся на долгое время [Тихомиров, 2012. С. 230].

Иосиф Флавий, упоминая библейский канон, говорит, что к его времени он уже существовал. Но все же некоторые дебаты о составе канона продолжались, так что решение о включении в канон таких книг, как Песнь Песней, Екклесиаст, Эстер, будет принято позднее. Очевидно, что большая часть канона выкристаллизовалась задолго до этого, но древние споры о книгах, «пачкающих руки», снова возродились по случаю рассуждения о будущем указанных книг. Вероятнее всего, данные споры велись в Ямнии в период между 70 и 135 годами по Р. Х., которые можно считать временем закрытия канона [Levin, 2005. С. 173].

Уместно привести мнение, которое утверждает, что первый вариант ветхозаветного канона в виде канонической и неканонической письменности появляется между 166-160 годами до Р. Х. при Иуде Маккавее [Келлер, 1998. С. 467], то есть после появления последних книг Ветхого Завета: Даниила, Эсфири, Маккавейских книг. Эта теория не запрещает думать о, возможно, имевших место последующих редакциях канона.

Если не брать во внимание гипотез многих исследователей данного вопроса, рассказывающих о различном времени формирования канона, тогда остается прислушаться к Карфагенскому собору 397 года по Р. Х. Именно после этого собора канон книг Ветхого завета был утвержден каноническим решением церковной полноты.

На западе установилось разное отношение к неканоническим книгам. Согласно первой позиции, эта неканоническая письменность является равноправной канонической. Но некоторые называют данные книги второканоническими и апокрифами вследствие неясности их авторитета. Исходя из того, что они не были известны иудейскому канону и не приняты апостолами, а после первыми отцами Церкви, разрешены для чтения оглашенными, далее верными, как авторитетные.

Протестанты, в свою очередь, разграничивают Писание на канонические книги и апокрифы, но придают обеим частям со времени Мартина Лютера одинаковый авторитет [Канон ветхозаветный. Б. г. С. 1183-1185].

Все же сам Лютер, исходя из того, что часть книг не сохранилась в своем еврейском оригинале, отказался признавать их каноническими и не включил в Ветхий Завет [Верещагин, 2008. С. 33].

Есть и другие протестанты, которые говорят о неканонических книгах как о появившихся во времена, когда возникало много книг не от Духа Святого. В защиту данной гипотезы приводят ряд причин:

- эти книги никогда не входили в древнееврейский канон;

- они ни разу не цитируются в Новом Завете;

- Иосиф Флавий решительно исключает их;

- ни одна из этих книг не претендует на богодухновенность;

- в них встречаются некоторые исторические, географические и хронологические ошибки;

- они содержат учения, противоречащие Писанию (одобряют ложь, магию);

- их духовный уровень ниже уровня, характерного для Ветхого Завета;

- эти книги написаны значительно позже книг Ветхого Завета и после окончательного утверждения канона [Грив, 2000. С. 9-10].

Из всего вышеизложенного следует вывод, что православная библеистика призывает к принятию всех неканонических книг как тех, которые содержат в себе много поучительного. Неканонические книги вызывают уважение за свой высокий вероучи-тельный авторитет. Включение неканонических книг в состав Ветхого Завета имеет многовековую традицию, освященную многоступенчатой рецепцией богословской мысли.

Взгляд иудаизма на формирование ветхозаветного канона

Наработки иудаизма в деле изучения канона вызывают доверие и авторитетны нам, потому что Ветхий Завет / Танах в христианстве и иудаизме имеет практически одинаковую структуру и точно идентичную одна другой историю. Такой вывод можно сделать, понимая, что христианство полностью вышло из лона иудаизма и исторический период до пришествия в мир Господа общий для всех христиан и иудеев.

Можно утверждать с определенной долей оговорок, что христианство возникает и развивается в среде еврейской диаспоры и язычников. В деле изучения ветхозаветных писаний важным представляется обращение к мировоззренческой концепции древних евреев [Релтезнавство, 2006. С. 97-98], чтобы их культурно-религиозная традиция стала основой для изучения истории появления ветхозаветной письменности.

Иудаизм и отдельные авторы, будучи практикующими иудеями и выступая от себя лично в своих публикациях и исследованиях, также утверждают, что Тора и весь остальной корпус священных книг прошли непростой путь рецепции, редакции, прежде чем были отнесены в кодекс неизменяемого канона.

Христианство и иудаизм начиная с XIX века претерпевают одинаковые процессы, связанные с пересмотром традиционного взгляда на Священное Писание. В настоящее время всеми консервативными еврейскими авторитетами отстаивается взгляд, что пять книг Торы представляют собой как минимум прямое откровение Всевышнего Моисею, данное на горе Синай. Это предание в иудаизме также подвергается критике с разных точек зрения: исторической, лингвистической, философской, богословской, но, несмотря на это, авторитет Торы в иудаизме остается весьма великим [Ланж, 2012. С. 86].

Дошедший до нас текст Торы является результатом многовековых наслоений и целого ряда редакций, которые предпринимались в разное время и преследовали разные цели. В Торе можно выделить две параллельные несогласные по духу редакции: пророческую и священническую. К первой принадлежат Бытие, Исход, Левит, Числа, где освещается этический элемент религии, а ко второй части — Исход, Левит, Числа и вся книга Второзаконие, книги, содержащие обрядовый, сакральный императив, излагающий правила культа и жертвоприношений. Эти части появились после последней редакции Торы, проводившейся при Ездре и созданной им школой писцов. Целью же ставилось приспособить конституцию государства, Тору, к изменившемуся типу государства, к условиям иерократии, к обществу, управляемому первосвященником Иерусалимского храма [Дубнов, 2006. С. 351-352].

Что касается всего канона Ветхого завета, то после возвращения народа из плена, восстановления Храма, возобновления ежедневных жертвоприношений еврейский народ не мог не понимать, что события, связанные с разрушением Храма и последующим изгнанием народа, постигли их за ослушание перед Законом. Из-за желания религиозного возрождения с целью не допустить подобного наказания в будущем, возникает потребность в полном собрании священных писаний, для чего требовалось восстановить книги, утраченные во время разрушения Иерусалима и периода изгнания.

«...Группа вернувшихся — относительно небольшая — принесла с собой из изгнания «книгу Торы Моисеевой», отношение которой к «Пятикнижию» с научной точки зрения спорно...» [Антес, 2001. С. 19]. С эпохи Ездры и до времени Маккавеев происходит восстановление и собирание священных книг. В это же время проводится разделение канона на три отдела согласно его внутреннему содержанию. Закон, как Слово Бога, помещается вначале. Далее идут пророки, слова, продиктованные самим Богом, и завершает канон Писание ввиду высокой степени субъективности его содержания [Канон библейский. Б. г. С. 213-220].

Священник Ездра сделал так много для еврейского народа, что иногда его сопоставляют с пророком Моисеем. Согласно иудаизму, Ездра видел свое жизненное призвание в восстановлении Торы, хотел снова сделать ее основным ориентиром жизни народа. «В конечном итоге достижения Ездры были таковы, что наши мудрецы говорили: «Если бы Моше не передал нам Тору, она должна была бы быть передана нам Ездрой». В этом смысле достижения Ездры сопоставимы с тем, что сделал Моше... » [Штайнзальц, 1995. С. 211].

В свою очередь для древнего еврея было также знакомо понятие об известном нам разделении книг на канонические и неканонические. До вавилонского плена единственной священной письменностью можно признать лишь Тору в том варианте, в каком она тогда существовала. Вся остальная письменность могла считаться продолжением Торы, но никак не ее частью. Такой подход был распространенным в еврейской среде до времени возвращения из плена. Далее начинается процесс кодификации, который затянется на несколько столетий и будет завершен, скорее всего, на Ямнийском соборе. То, как именно относились допленные евреи к книгам, не входящим в список книг Торы, можем видеть на примере сохранившихся до наших дней самарян, которые почитают лишь Тору как Слово Божие, а некоторые другие книги принимают только в качестве назидательных [Иудаизм, 2006. С. 16].

В иудейской среде остается открытым вопрос, почему некоторые книги включены в состав канона, а другие остались за его пределами. Возможно, книги Маккавеев и Премудрости Соломоновой не вошли в канон, так как сохранились лишь на греческом. Тогда встает вопрос, где и когда они были утрачены, если их написание датируется по-слевавилонским временем. Это ставит задачу для исследователя определить критерии каноничности. С точностью узнать об этом не представляется возможным, потому что выявлять отношения между книгами — это не то же самое, что объяснять отношения между частями самого канона [Факенгейм, 2002. С. 69].

Существует объяснение, что книги, не включенные в канон и отнесенные к разряду неканонических (а это в основном книги, написанные во II веке до Р. Х. — I веке по Р. Х.), остались за пределами канона из-за того, что в тревожное время Маккавейских войн и последующего захвата Иудеи римлянами пропадали оригиналы рукописей и часто сохранялись только греческие переводы. «В некоторых же книгах мудрецы-хаха-мим, завершавшие упорядочение канона и строго отбиравшие тексты, находили существенные причины для сомнения в их богоугодности и священном авторитете» [Синило, 2008. С. 653].

Исключенные из состава канонического собрания Ветхого Завета книги являются, безусловно, назидательными, но, вероятно, не вошли в состав канона по причине того, что они написаны в последние столетия перед Р. Х., когда у евреев не стало пророков, имевших уникальное право произносить суд о книгах канонических [Воронцов, 1897. С. 47].

Таким образом, канонизация Торы была точно завершена к 444 году до Р. Х., ко времени ее публичного чтения. Согласно той же раввинистической традиции, канонизация пророков завершена вместе с прекращением пророческой деятельности к 332 году до Р. Х. с завоеваниями Александра Македонского. Это означает, что книги, написанные позднее, не могли войти в канон. Корпус Писания формировался дольше. Некоторые книги были созданы раньше канонизации пророков, другие же попали в Писания, потому что были написаны после закрытия Пророков. И к 70 году по Р. Х. весь Танах считался канонизированным, хотя есть сообщения, что во II веке канон Танаха еще не рассматривался как закрытый [Шиффман, 2002. С. 59-60].

Вышеизложенная теория находит поддержку не у всех историков иудаизма, она достаточно полемична, чтобы найти сторонников своей абсолютной убедительности. Она демонстрирует противоречие концепций в изучении вопроса формирования ветхозаветного канона. К тому же есть разница между христианскими и иудейскими исследователями ветхозаветных писаний, которая заключается в датировке окончательного закрытия канона книг Ветхого Завета. Если христианские библеисты настаивают на завершении канонизации в период от Ездры и до собора в Ямнии, то иудейские ученые предлагают теорию окончательной канонизации в период раннего Средневековья, например в IX веке по Р. Х., когда было продолжено создание масоретского кодекса Танаха иудейскими книжниками, находившимися в изгнании из Эрец-Исраэль: «окончательная канонизация Библии (Танаха) осуществилась лишь в конце 9 в. н. э... Однако и сегодня имеют место споры относительно датировки, авторства, состава и текста книг Танаха» [Елисаветский, 2000. С. 14].

Некоторое время подвергалась сомнению достоверность переписки ветхозаветных текстов масоретами в диаспоре. В доказательство того, что текст масоретами был сохранен от искажений, свидетельствует идентичность писания христиан и иудеев, которые начиная с первых веков христианства не сверяли свои рукописи. Разница содержится только в последовательности расположения книг, что не является существенным расхождением в содержании.

В соответствии с наиболее известными исследованиями иудейских ученых теме составления окончательного варианта ветхозаветного канона на соборе в Ямнии не посвящается того внимания, которое бы свидетельствовало о доверии к этой теории.

Важным свидетельством о подлинности содержания современного текста Тана-ха по отношению к его древнему первоисточнику являются обнаруженные рукописи Мертвого моря, говорящие на примере книги пророка Исайи об идентичности масо-ретского текста с одним из ветхозаветных оригиналов [Вук, 1993. С. 274].

Исследователи утверждают, что мудрецы эпохи собора в Ямнии не только не канонизировали Священное Писание, но и не объявляли, что книги, получившие наименование апокрифов, не будут включены в канон. Более точным будет утверждение, что на соборе имело место обсуждение святости тех или иных книг. Споры о святости определенных книг продолжатся и после восстания Бар-Кохбы, что являло собой иную эпоху в древнееврейской истории. На основании изложенного утверждать о формировании канона в Ямнии безосновательно, но данная теория обрела вторую жизнь после появления новых сторонников, ориентировавшихся на раскопки, проведенные в Ва-ди-Мураббаате. В долине Вади-Мураббаат были найдены принесенные беженцами периода восстания Бар-Кохбы тексты Священного Писания, которые имеют содержание, идентичное последующему масоретскому тексту Ветхого Завета. Одни ученые принимают точку зрения, что канон был составлен в период между Иудейской войной и дальнейшим сокрушительным восстанием Бар-Кохбы; другие ученые вообще отрицают сам факт признания какого-либо кодекса текстов официальным каноническим текстом Писания и настаивают на самопроизвольном формировании канона с течением времени. Последнюю теорию подтверждают талмудические источники, где не говорится о необходимости формирования канона и самом факте объявления текстов официальными [Голдблатт, 1999. С. 114-115].

Очень трудно признать факт обсуждения состава канона на соборе в Ямнии и не просто делать выводы, основанные на недоразумении, сформировавшемся после неточного прочтения раввинистических текстов. Возможно, мнение о причастности собора в Ямнии к составлению канона основано на неопределенном статусе таких книг, как Песнь Песней и Эстер, но это не дает основания к принятию теории закрытия библейского канона на этом соборе [The Jewish study Bible, 2004. С. 2073].

В свою очередь, не все согласны со столь категорическим отношением к собору в Ямнии. Так, есть авторы, которые указывают с точностью дату «конца Библии» — канонизации — в 100 году по Р. Х., согласие, которое среди раввинов было достигнуто без споров и возражений [Блех, 2007. С. 80]. Подтверждением этому служит широкое распространение в иудаизме доверительного отношения к собору в Ямнии, где, исходя из представленных доводов, могло проходить собрание ради суждения о значении священных книг: «один из тех, кто уцелел после покорения римлянами Иерусалима, он основал центр в Явне (греческий вариант — Йамния), в северной Палестине, где около 100 г. н. э. было установлено, какие книги считать священными» [Пилкингтон, 2000. С. 55-56].

Значением и смыслом создания канонизированного свода священной письменности, если нечто подобное официально было на самом деле, размышляя категориями иудаизма, можно предположить, стало беспокойство иудейских книжников о судьбе священных книг во время очередного изгнания и ожидавшегося неминуемо длительного пребывания в диаспоре. Иудеи, понимая, что римляне, изгнав их из Палестины, не допустят их скорого возвращения, вывод о чем делался на основании того могущества, которое представляла собой Римская империя, опасались о духовном руководстве в совершенно новых для себя исторических условиях: разрушение Храма, упразднение института священства, переход к единственно синагогальному типу богослужения. Это вызывало заботу о письменности, которая могла быть в очередной раз утраченной. Об утрате книг во время вавилонского плена, вероятно, существовало устное предание, оно было памятно народу.

Понимая, что часть свитков может бесследно исчезнуть, как в прежние времена, или может стереться понимание и значимость той или иной книги для иудаизма вообще, иудеи могли собраться на соборе и выработать унифицированное отношение к книгам, которые должны навсегда стать движимым началом в иудейском богословии и частью жизни каждого иудея. Подтверждением этой гипотезы может быть параллель, проведенная между восстанием Бар-Кохбы и возвращением иудеев спустя 70 лет из вавилонского плена. Возможно, помня некогда торжественное возвращение, иудеи считали, что необходимо приложить усилия, и теперь отечество будет возвращено, спустя также приблизительно после 70 лет изгнания. Но во II веке по Р. Х. события сложились иначе, и это воспрепятствовало возвращению на родину. Главным выводом должно быть то, что иудеи действительно могли в конце I века по Р. Х. приложить усилия ради заботы о судьбе свитков, желая их сохранить от гибели, которая произошла со многими книгами во время предыдущего изгнания, и создать канон, в который вошла письменность, появившаяся с момента предыдущей канонизации.

«Основная цель канонизации текста и состава Библии заключалась в том, чтобы создать еврейскому народу крепкие и устойчивые рамки — религиозные, моральные и правовые — для его самобытного существования» [Очерк истории еврейского народа, 1994. С. 8].

Внимание, уделяемое в иудаизме многим вопросам, связанным с канонизацией Священного Писания, говорит о сугубой важности Библии для иудеев. Не секрет, что книги, вошедшие в канон, оценивались не только с позиций нравственного содержания, но также значение придавалось определенным богословским и моральным постулатам, содержащимся в тексте. Книги не должны были противоречить установившимся раввинистическим толкованиям Торы, и главное, что от них требовалось, — так это давать основу для дальнейшего вдохновения с целью более досконального понимания Торы. Из этого следует, что в процессе канонизации усматриваются два аспекта: идеологический — должен был свидетельствовать о целостности иудаизма в солидарном принятии народом свода священных книг; духовный — свидетельствовал о религиозном содержании иудаизма, на котором каждый из иудеев строил свою жизнь посредством выведения из имеющихся писаний устного закона, разрешающего создание

дополнительных интерпретаций его письменного первоисточника [Иудейско-христи-анский диалог, 2004. С. 20-22].

Это и есть главное значение многовекового дела канонизации всего Танаха, что стало возможным лишь после страшных потрясений в жизни древнеизраильского общества. Лишь под страхом очередной утраты священной письменности и потери ее значения группой авторитетных раввинов-кодификаторов было реализовано создание единого сборника древнееврейских писаний.

«Христианам принадлежало решение вновь «открыть» на короткое время канон и включить в него книги Нового Завета, что привело к одному из главных разногласий, отделивших иудаизм от христианства» [там же. С. 62].

Заключение

На основании представленного исследования, в котором проводится рассмотрение основных современных теорий формирования ветхозаветного канона, можно сделать вывод о важности исследований отечественных и зарубежных библеистов, посвятивших свои труды библейскому канону в предыдущие эпохи, что получило отражение в настоящей работе.

Выше проанализирован ряд основных теорий и гипотез, показывающих отношение современного исследователя ветхозаветного канона к предмету своего исследования. Некоторые теории пользуются поддержкой широкого круга исследователей, а другие вызывают критику и остаются только на страницах трудов их авторов, что приводит к определенной многоголосице в библейских кругах и возникновению различных течений в изучении ветхозаветного канона.

Из проанализированных литературных источников исследователей различных богословских и светских школ видно, что теме формирования библейских книг воедино и получения Библией ее современного законченного вида на протяжении многих веков уделялось значительное внимание. Библеистов всегда интересовала подлинная история каждой отдельной книги от момента ее устного возникновения и до последующего ее закрепления в определенной части канона.

Получение корпусом Священного Писания своего окончательного завершенного вида, согласно приведенным в исследовании теориям, происходило на протяжении нескольких столетий в несколько этапов:

При царе Иосии в VII веке до Р. Х. была найдена книга Закона, и далее состоялось последующее принятие ее народом, что стало вехой в развитии всего ветхозаветного Писания и последующей его канонизации.

При Ездре и Неемии в V веке до Р. Х. была впервые проведена работа по собиранию всех появившихся древнееврейских писаний в единый корпус и приданию части будущего свода ветхозаветной письменности канонического статуса.

Во время собора в Ямнии в конце I века по Р. Х. проводилась работа по обсуждению канонического достоинства отдельных книг, появившихся в последние века перед Р. Х., и включению части из них в существующий канон.

Несмотря на многоэтапную канонизацию ветхозаветных книг, можно предположить, что на соборе в Ямнии была проведена окончательная канонизация, которая касалась и христианского канона Ветхого Завета. На данном соборе состоялось закрытие канона и придание всей существующей еврейской письменности определенного канонического статуса.

Все сформулированные современные теории базируются на основе частных богословских мнений или теорий отдельных ученых. Православное вероучение допускает определенного рода дискуссию в данной теме, которая способствовала бы более объективному отношению к вопросу о формировании ветхозаветного канона. Данная дискуссия не направлена к отрицанию богодухновенности отдельных книг Писания, не призывает к пересмотру состава канона или изменению последовательности книг канона, а также их статуса. Все эти вопросы окончательно решены святыми отцами и соборными определениями в древности. Задачей современного исследователя является выработка объективного отношения ко многим теориям и гипотезам, которые могут идти вразрез с традиционно устоявшимся на протяжении предыдущих столетий отношением православных богословов-библеистов к вопросу об авторстве и происхождении священных книг.

Литература

Азимов А. Путеводитель по Библии / Пер с англ. О.А. Блейз (Ветхий Завет, гл. 1-11), С.П. Евтушенко (Ветхий Завет, гл. 12-39, Новый Завет). — М.: ЗАО Издательство Центрполиграф, 2013. — 1182 с.

Александр (Милеант), еп. Что такое Библия. История создания, краткое содержание и толкование Св. Писания. Изд. 3-е. — М.: ДАРЪ, 2009. — 528 с.

Антес П. Религии современности. История и вера. — М.: Прогресс-Традиция, 2001. — 304 с.

Афанасьев Д. Учебное руководство по библейской истории для II класса духовных семинарий. В 3-х частях. — Ставрополь: Издание книжнаго магазина М.Т. Тимофеева, 1888.

Блех Б. Иудаизм. Пер. с англ. — М.: АСТ: Астрель, 2007. — 398 с.

Бриллиантов Л.И. Краткое руководство к изучению Св. Писания Ветхого Завета. — Могилев губ.: Типография И. Б. Клаза и М.Л. Кагала, 1914.

Брюггеман У. Введение в Ветхий Завет. Канон и христианское воображение. Серия «Современная библеистика». — М.: Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 2009. — XIV + 570 с.

Варнава (Беляев), еп. Основы искусства святости. Опыт изложения православной аскетики. — Нижний Новгород: Издание братства во имя святого князя Александра Невского, 1995. Т. I.

Введение в Ветхий Завет. С заметками по истории толкования Ветхого Завета и истории библейской археологии. Под редакцией Марка Мангано: Пер. с англ. — М.: Духовная Академия Апостола Павла, 2007.

Вейнберг И.П. Введение в Танах: Пространство и время Танаха. — М.: Мосты культуры, 2000. Ч. 1. — 235 с.

Вейнберг Й. Введение в Танах. Писания. — М.: Гешарим / Мосты культуры, 2005. Часть IV. — 366

с.

Велльгаузен Ю. Введение в историю Израиля: Пер. с нем. Изд. 2-е. — М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2013. — 456 с.

Венедикт (Князев), архим. Библейская история. — СПб: Общество памяти игумении Таисии, 2011. — 704 с.

Верещагин Е.М. Как читать Священное Писание. В помощь православному читателю Библии / Е.М. Верещагин. — М.: Эксмо, 2008. — 320 с.

Ветхозаветные апокрифы: Книга Еноха; Книга Юбилеев, или Малое Бытие; Заветы двенадцати патриархов; Псалмы Соломона. — СПб: Амфора, 2001. — 407 с.

Вигуру Ф. Руководство к чтению и изучению Библии. Курс Священного Писания. Ветхий Завет. — СПб.: Типография Г. Лисснера и Д. Совко, 1916.

Виноградов И., свящ. Священная история Ветхого Завета. Учебное руководство. — М. — СПб., 1914. Т. I (Общее введение — Пятикнижие).

Волынец А.В. Историографические тенденции изучения Ветхого Завета как исторического источника // Вестник Полоцкого государственного университета. Серия A: Гуманитарные науки. 2015. № 9. — С. 144-148.

Воробьёв С.Ю. Библия, история, археология. — М.: ПЛАНЕТА, 2015. — 560 с.: ил.

Воронцов В.В. Руководство к чтению и изучению Библии. — М., 1897. Т. I.

Вудвард Д. По страницам Священного Писания. В 3-х т. — СПб: Изд-во христианского общества «Библия для всех», 1994. — Т. I (Пятикнижие. Исторические книги). — 304 с.

Вук Г. Это Бог мой: еврейский образ жизни. — Иерусалим — Москва: Шамир, 1993.

Гамильтон А. Введение в изучение Священного Писания / А.Г. Гамильтон; Р. Ариас Г.; Библейский радиоинститут, «Голоса АНД» — радиостанции QUITO (ECVADOR): — 152 с. — (Из цикла курсов по богословию «К познанию слова Божия»).

Гладков Б.И. Священная история Ветхого Завета. — СПб., 1907.

Голдблатт Д. Евреи в Римской империи в эпоху Талмуда (период Мишны — с 70 по 220 г. н. э.). Сборник статей. — Тель-Авив: Издательство Открытого университета, 1999.

Грив Дж. Ф. Обзор Ветхого Завета. Учебное пособие — М.: Ассоциация «Духовное возрождение», 2000. — 592 с.

Дагаев Н.К. История ветхозаветного канона. — СПб., 1898.

Десницкий А. Введение в библейскую экзегетику. — М.: Изд-во ПСТГУ, 2013. — 413 с.

Десницкий А. С. Писание — Предание — современность. — К.: Центр православной книги, 2007. — 416 с.

Дорофей, архиеп. Пражский, митр. Чешских земель и Словакии. Путеводитель по Библии: (Рук. для священнослужителей). — 3-е изд. — М.: Изд-во св. Кирилла и Мефодия, 2001. — 113 с.

Дубнов С.М. История еврейского народа на Востоке: в 3 т. — Рига: Изд-во Drive un kultura. 1939. — М.: Мосты культуры, 2006. Т. I. Древнейшая история от возникновения Израиля до конца персидского периода в Иудее. — 416 с.

Елисаветский С.Я. История еврейского народа: Курс лекций. Учебное пособие. — К., 2000. — 432 с.

Елпидинский Я.С. Библейская история: Курс 2 класса духовных семинарий: применительно к прогр. духов. семинарий, сост. преп. Олонец. духов. семинарии Яков Елпидинский. — 2-е изд., испр. и доп. Ч. 1-2. — СПб., 1895.

Заведеев П. Лекции по богословским наукам. — Б. м., 1908.

Иудаизм / Авторы-сост. В.А. Барановский, Ю.Н. Иванов. — Мн.: Книжный Дом, 2006. — 384 с. — (Религии мира).

Иудейско-христианский диалог. Словарь справочник. Под ред. Леона Кленицкого и Джеффри Вайгодера. — М., ББИ, 2004.

Канон библейский // Еврейская энциклопедия. Т. 9. — СПб., Б. г. — С. 213-220.

Канон ветхозаветный / Т. 7. Иоанн Скифопольский // Православная богословская энциклопедия. Сост. под ред. Н.Н. Глубоковского. Изд. Преемников А.П. Лопухина. — СПб.: Изд. журнала «Странник», 1906. — 913 с.: 18 ил., карт. — (Общедоступная богословская библиотека: Вып. 18).

Канон ветхозаветный // Полный православный богословский энциклопедический словарь. — СПб.: Издательство П. П. Сойкина. Репр. изд. Т. 2. Б. г.

Келлер В. Библия как история / Пер. с англ. А. Блейз. — М.: КРОН-ПРЕСС, 1998. — 480 с.

Корсунский И.Н. Иудейское толкование Ветхого Завета. Изд. 2-е. — М.: ЛЕНАНД, 2015. — 264 с. (Академия фундаментальных исследований: богословие).

Ланж Н. де. Иудаизм: Древнейшая мировая религия / Николас де Ланж [пер. с англ. Г. Г. Ястребова]. — М.: Эксмо, 2012. — 336 с.: ил. — (Религия. Иудаизм).

Лебедев В.Ф. Ветхозаветная библейская хрестоматия: Свящ. история Ветхого завета в объеме курса светск. сред. учеб. заведений, духов. уч-щ, гор. уч-щ, второклас. и двухклас. церков.-приход. шк.: Библ. текст на рус. яз.: В кн. помещены 59 рис. рус. и иностр. худож., избр. библ. повествования на слав. яз. [в прил.] и 3 карты / Поясн. и примеч. прот. Виталия Лебедева, законоучителя Павлов. воен. уч-ща и Тенишевск. училища в Петрограде. — 3-е изд. — Петроград, 1915.

Лопухин А.П. Библейская история Ветхого и Нового Заветов. Полное издание в одном томе. — М.: Издательство АЛЬФА-КНИГА, 2016. — 1215 с.: ил. — (Полное издание в одном томе).

Медведев А.В. Библия как памятник культуры: [учеб. пособие] / А.В. Медведев. — Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2012. — 372 с.

Надеева М.И. Библия: историко-критический анализ: Учебно-методическое пособие. — Казань: КСЮИ, 2003. — 144 с.

Олейник Ф.С. Библия: истоки христианства / Под ред. Б.Я. Табачникова. Воронеж: ВИПКРО, 1996. — 124 с.

Очерк истории еврейского народа. Под ред. проф. Ш. Эттингера. — Иерусалим: Библиотека-Алия, 1994.

Пилкингтон С.М. Иудаизм / Пер. с англ. Е.Г. Богдановой. — М.: ФАИР-ПРЕСС, 2000. — 400 с.

Попов Николай, прот. Священная история Ветхого Завета / Учебное пособие. — Вятка [Киров] Буквица, 2009. — 304 с.

Пратт Р. Он дал нам прообразы. Герменевтика. — Б. м.: Христианское библейское братство св. апостола Павла, 2000.

Райан Д.П. Загадки Библии / Дональд П. Райан; пер. с англ. В.В. Арсеновой. — М.: Мир энциклопедий Аванта+, Астрель, 2011. — 320 с.

Релтезнавство: Навчальний поабник. К.: Центр навчально! лгтератури, 2006.

Савва Р. Секреты Ветхого Завета: Моисей — кто он? / Р. Савва; худож. оформ. А. Киричёк. — Ростов н/Д: Феникс, 2005. — 272 с., ил. — (Коды тайной мудрости).

Сергий (Соколов), еп. История Ветхого Завета. — СПб.: Общество памяти игумении Таисии, 2008. — 368 с.

Синило Г.В. Древние литературы Ближнего Востока и мир Танаха (Ветхого Завета): учеб. пособие / Г.В. Синило. — М.: Флинта: МПСИ, 2008. — 848 с.

Скворцов И. Краткое начертание истории Церкви ветхозаветной. — К.: Университетская типография, изд. 6-е. 1854. — 124 с.

Смит Д. Пятикнижие / Пер. с англ. — М.: Духовная Академия Апостола Павла; — Н. Новгород: Агапе, 2009. — 480 с.

Снигирев Ростислав, прот. Священное Писание Ветхого Завета: Учебное пособие. В 10 вып. — Саратов: Изд-во Саратовской епархии, 2006. Вып. 1: Введение в изучение Священного Писания Ветхого Завета. — 128 с.

Современное католическое богословие. Хрестоматия / Под. ред. Хейза М.А., Джирона Л. / Пер. с агнл. (Серия «Современное богословие»). — М.: Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 2007.

Современные исследования Библии: Пер. с англ. / Общ. ред., вступ. ст., коммент. Е.А. Степановой. — Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 1998. — 272 с.

Соколов Дмитрий, свящ. Священная история Ветхого Завета, составленная в объеме курса гимназий и духовных училищ. — СПб.: Изд. 50-е, 1905.

Соколов П. История ветхозаветных писаний в христианской церкви от начала христианства до Оригена включительно. — М.: Типография М. Г. Волчанинова, 1886.

Соловьев Иоанн, прот. О святой Библии и ее богодухновенности: О происхождении, содержании входящих в состав ее книг и достодолжном к ней отношении. — М.: Паломникъ, 2001. — 94 с.

Сысоев Даниил, свящ. Писал ли Моисей закон, или Несколько слов о библейской критике // Божественное откровение и современная наука: Альманах. — М., 2005. Вып. 2.

Тиссен Г.К. Лекции по систематическому богословию / Под ред. Вернона Д. Дерксена. — СПб.: Издательство «Логос». Христианское общество «Библия для всех», 1994.

Тихомиров Б.А. / Канон билейский // Православная энциклопедия. Т. 30. 2012.

Тов Э. Текстология Ветхого Завета. — М.: ББИ, 2001. — 424 с.

Топаллер А. Загадки библейской истории. / А. Топаллер. — Герцлия: Исрадон, 2006. — 368 с.

Факенгейм Э. Что такое иудаизм? / Пер. с англ. В. Шубинского под редакцией В. Дымшица. ДААТ/Знание; — Иерусалим — Москва, 2002. — 328 с. — («Евреи в современном мире»).

Филарет (Дроздов), свят. Толкование на Книгу Бытия. — М.: Русский Хронограф, 2003. — 704 с.

Фрэзер Д.Д. Фольклор в Ветхом Завете. — М.: Издание политической литературы, 1989.

Шейндлин Р.П. Летописи еврейского народа / Пер. с англ. А. Дормана. — М.: КРОН-ПРЕСС, 1997. — 288 с.

Шифман И.Ш. Ветхий завет и его мир: (Ветхий завет как памятник лит. и обществ. мысли древней Передней Азии). — М.: Политиздат, 1989. — 239 с., ил.

Шиффман Л. От текста к традиции: история иудаизма в эпоху Второго Храма и период Мишны и Талмуда. — М.: Мосты культуры, 2002.

Шнайдер Т. Во что мы верим. Изложение апостольского символа веры / Пер. с нем (Серия «Современное богословие»). — М.: Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 2007. — 620 с.

Штайнзальц А. Библейские образы. — М.: Институт изучения иудаизма в СНГ, 1995.

Шульц С. Дж. Ветхий Завет говорит... / Пер. с англ. Смит Д. Пятикнижие / Пер. с англ. — М.: Духовная Академия Апостола Павла; — Н. Новгород: Агапе, 2009. — 480 с. 4-е изд. — М.: Ассоциация «Духовное возрождение», 2006. — 608 с. (Серия «Библейская кафедра»). Эдель К. Как появилась Библия: Пер. с нем. — Б. м.: ХАСО РИА «Аргумент», 1991. — 71 с. De Hamel C. The book. A history of the Bible / Christopher De Hamel. — London; New York: Phaidon, 2001. — 352 p.

Gallagher E.L. Hebrew scripture in patristic biblical theory: canon, language, text / by Edmon L. Gallagher. — Leiden; Boston: Brill, 2012. — 266 p.

Levin C. The Old Testament: a brief introduction / Christoph Levin; transl. by Margaret Kohl. — Princeton; Oxford: Princeton univ. press, 2005. The Jewish study Bible / Adele Berlin and Marc Zvi Brettler, eds. — New York: Oxford univ. press, 2004.

References

Afanasyev D. A textbook on biblical history for the 2nd grade of theological seminaries. In 3 parts. Stavropol: Publication of the bookstore of M.T. Timofeev, 1888. (In Russian)

Alexander (Mileant), bishop. What is the Bible. History of creation, summary and interpretation of Holy Scripture. Moscow: DAR, 2009, 528 p. (In Russian) Antes P. Religions of our time. History and faith. Moscow: Progress-Tradition, 2001, 304 p. (In Russian) Azimov A. Guide to the Bible. Moscow: ZAO Publishing House Tsentrpoligraf, 2013, 1182 p. (In Russian) Biblical canon. Jewish Encyclopedia. St. Petersburg, vol. 9, pp. 213-220. (In Russian) Blech B. Judaism. Per. from English Moscow: AST: Astrel, 2007, 398 p. (In Russian) Brilliantov L.I. A brief guide to studying the Holy Scriptures of the Old Testament. Mogilev province: Printing house of I.B. Klaz and M.L. Kagala, 1914. (In Russian)

Bruggeman U. Introduction to the Old Testament. The Canon and the Christian Imagination. Series "Modern Biblical Studies". Moscow: Biblical and Theological Institute of St. Apostle Andrew, 2009, 570 p. (In Russian)

Contemporary Catholic Theology. Moscow: Biblical and Theological Institute of St. Apostle Andrew, 2007. (In Russian)

Dagaev N.K. History of the Old Testament canon. St. Petersburg, 1898. (In Russian) De Hamel C. The book. A history of the Bible. London, New York: Phaidon, 2001, 352 c. Desnitsky A. Introduction to biblical exegesis. Moscow: PSTGU Publishing House, 2013, 413 p. (In Russian)

Desnitsky A. S. Scripture — Tradition — Modernity. Kyiv: Orthodox Book Center, 2007, 416 p. (In Russian)

Dorotheos, Archbishop. Prague, Metropolitan Czech Lands and Slovakia. Guide to the Bible: (A Guide for Clergy). Moscow: Publishing house of St. Cyril and Methodius, 2001, 113 p. (In Russian)

Dubnov S.M. History of the Jewish people in the East: in 3 volumes — Riga: Drive un kultura publishing house. 1939. Moscow: Bridges of Culture, 2006, vol. 1, 416 p. (In Russian) Edel K. How the Bible appeared. HASO RIA 'Argument", 1991, 71 p. (In Russian)

Elisavetsky S.Ya. History of the Jewish people: A course of lectures. Tutorial. Kyiv, 2000, 432 p. (In Russian)

Elpidinsky Ya.S. Biblical history: 2nd grade course in theological seminaries: in relation to the program. St. Petersburg, 1895. (In Russian)

Essay on the history of the Jewish people. Jerusalem: Library-Aliya, 1994. (In Russian) Fakenheim E. What is Judaism? Jerusalem — Moscow, 2002, 328 p. (In Russian) Filaret (Drozdov). Commentary on the Book of Genesis. Moscow: Russian Chronograph, 2003, 704 p. (In Russian)

Fraser D.D. Folklore in the Old Testament. Moscow: Publishing house of political literature, 1989. (In Russian)

Gallagher E.L. Hebrew scripture in patristic biblical theory: canon, language, text. Leiden, Boston: Brill, 2012, 266 p.

Gladkov B.I. The Sacred History of the Old Testament. St. Petersburg, 1907. (In Russian) Goldblatt D. Jews in the Roman Empire in the era of the Talmud (Mishna period — from 70 to 220 AD). Digest of articles. Tel Aviv: Open University Press, 1999. (In Russian)

Grieve J.F. Review of the Old Testament. Textbook. Moscow: Association "Spiritual Revival", 2000, 592 p. (In Russian)

Hamilton A. Introduction to the study of Holy Scripture. A.G. Hamilton; R. Arias G.; Biblical Radio Institute, "Voices of the IDA" — radio station QUITO (ECVADOR), 152 p. (In Russian)

Introduction to the Old Testament. With notes on the history of Old Testament interpretation and the history of biblical archaeology. Edited by Mark Mangano: Trans. from English. Moscow: Theological Academy of the Apostle Paul, 2007. (In Russian) Judaism. Minsk: Book House, 2006, 384 p. (In Russian)

Judeo-Christian dialogue. Dictionary reference book. Moscow, BBI, 2004. (In Russian) Keller V. The Bible as history. Moscow: KRON-PRESS, 1998, 480 p. (In Russian)

Korsunsky I.N. Jewish interpretation of the Old Testament. Moscow: LENAND, 2015, 264 p. (In Russian) Lange N. de. Judaism: The World's Oldest Religion. Moscow: Eksmo, 2012, 336 p. (In Russian) Lebedev V.F. Old Testament Biblical Reader: St. history of the Old Testament in the scope of the secular course. Petrograd, 1915. (In Russian) Levin C. The Old Testament: a brief introduction. Princeto, Oxford: Princeton Univ. Press, 2005.

Lopukhin A.P. Biblical history of the Old and New Testaments. Complete edition in one volume. Moscow: ALFA-KNIGA Publishing House, 2016, 1215 p. (In Russian)

Medvedev A.V. The Bible as a cultural monument. Ekaterinburg: Ural Publishing House University, 2012, 372 p. (In Russian)

Modern Bible Studies. Ekaterinburg: Ural Publishing House University, 1998, 272 p. (In Russian)

Nadeeva M.I. The Bible: historical and critical analysis: Educational and methodological manual. Kazan: KSUI, 2003, 144 p. (In Russian)

Old Testament Apocrypha: Book of Enoch; Book of Jubilees, or Lesser Genesis; Testaments of the Twelve Patriarchs; Psalms of Solomon. St. Petersburg: Amphora, 2001, 407 p. (In Russian) Oleinik F.S. The Bible: the origins of Christianity. Voronezh: VIPKRO, 1996, 124 p. (In Russian)

Pilkington S.M. Judaism. Transl. from English E.G. Bogdanova. Moscow: FAIR PRESS, 2000, 400 p. (In Russian)

Popov N. Sacred history of the Old Testament. Vyatka [Kirov] Bukvitsa, 2009, 304 p. (In Russian) Pratt R. He gave us types. Hermeneutics. Christian Bible Fellowship of St. Apostle Paul, 2000. (In Russian)

Religion: Chief handbook. Kyiv: Center for Basic Literature, 2006. (In Ukrainian)

Ryan D.P. Mysteries of the Bible. Moscow: World of Encyclopedias Avanta, Astrel, 2011, 320 p. (In Russian)

Savva R. Secrets of the Old Testament: Moses — who is he? Rostov-on-Don: Phoenix, 2005, 272 p. (In Russian)

Schneider T. What we believe. Exposition of the Apostolic Creed. Moscow: Biblical and Theological Institute of St. Apostle Andrew, 2007, 620 p. (In Russian)

Schultz S.J. The Old Testament says... Moscow: Theological Academy of the Apostle Paul, N. Novgorod: Agape, 2009, 480 p.; Moscow: Association "Spiritual Revival", 2006, 608 p. (In Russian)

Sergius (Sokolov), bishop. History of the Old Testament. St. Petersburg: Society in Memory of Abbess Taisia, 2008, 368 p. (In Russian) Sheindlin R.P. Chronicles of the Jewish People. Moscow: KRON-PRESS, 1997, 288 p. (In Russian)

Shiffman L. From text to tradition: the history of Judaism in the era of the Second Temple and the period of the Mishnah and Talmud. Moscow: Bridges of Culture, 2002. (In Russian)

Shifman I.Sh. The Old Testament and its world: (The Old Testament as a monument to the literary and social thought of ancient Western Asia). Moscow: Politizdat, 1989, 239 p. (In Russian)

Sinilo G.V. Ancient literature of the Middle East and the world of Tanakh (Old Testament). Moscow: Flinta: MPSI, 2008, 848 p. (In Russian)

Skvortsov I. Brief outline of the history of the Old Testament Church. Kyiv: University Printing House, 1854, 124 p. (In Russian)

Smith D. Pentateuch. Moscow: Theological Academy of the Apostle Paul, N. Novgorod: Agape, 2009, 480 p. (In Russian)

Snigirev R. The Holy Scriptures of the Old Testament: A Study Guide. In issue 10. Saratov: Publishing House of the Saratov Diocese, 2006, vol. 1, 128 p. (In Russian)

Sokolov D. The sacred history of the Old Testament, compiled as part of a course for gymnasiums and theological schools. St. Petersburg: Publishing house, 1905. (In Russian)

Sokolov P. History of the Old Testament writings in the Christian church from the beginning of Christianity to Origen inclusive. Moscow: Printing house of M.G. Volchaninov, 1886. (In Russian)

Solovyov J. About the Holy Bible and its inspiration: About the origin, content of the books included in its composition and the proper attitude towards it. Moscow: Pilgrim, 2001, 94 p. (In Russian) Steinsaltz A. Biblical images. Moscow: Institute for the Study of Judaism in the CIS, 1995. (In Russian) Sysoev D. Did Moses write the law, or a few words about biblical criticism. Divine revelation and modern science: Almanac. Moscow, 2005, vol. 2. (In Russian) The Jewish study Bible. Adele Berlin and Marc Zvi Brettler. New York: Oxford Univ. Press, 2004.

The Old Testament Canon. Complete Orthodox Theological Encyclopedic Dictionary. St. Petersburg: P.P. Soykin Publishing House. (In Russian)

The Old Testament Canon. Vol. 7. John of Scythopolis. Orthodox Theological Encyclopedia, 1906, 913 p. (In Russian)

Thiessen G.K. Lectures on systematic theology. St. Petersburg: Logos Publishing House. Christian Society "Bible for All", 1994. (In Russian)

Tikhomirov B.A. Bilean Canon. Orthodox Encyclopedia, 2012, vol. 30. (In Russian)

Topaller A. Mysteries of biblical history. Herzliya: Isradon, 2006, 368 p. (In Russian)

Tov E. Textology of the Old Testament. Moscow: BBI, 2001, 424 p. (In Russian)

Varnava (Belyaev), bishop. Fundamentals of the Art of Holiness. Experience in presenting Orthodox asceticism. Nizhny Novgorod: Publication of the brotherhood in the name of the holy prince Alexander Nevsky, 1995, vol. 1. (In Russian)

Venedikt (Knyazev), archimandrite. Biblical history. St. Petersburg: Society in Memory of Abbess Taisia, 2011, 704 p. (In Russian)

Vereshchagin E.M. How to Read Holy Scripture. To help the Orthodox Bible reader. Moscow: Eksmo, 2008, 320 p. (In Russian)

Viguru F. Guide to reading and studying the Bible. Scripture Course. Old Testament. St. Petersburg: Printing house of G. Lissner and D. Sovko, 1916. (In Russian)

Vinogradov I., priest. Sacred history of the Old Testament. Study guide. Moscow, St. Petersburg, 1914, vol. 1. (In Russian)

Volynets A.V. Historiographical trends in the study of the Old Testament as a historical source. Bulletin of Polotsk State University. Series A: Humanities, 2015, no. 9, pp. 144-148. (In Russian)

Vorobyov S.Yu. Bible, history, archeology. Moscow: PLANETA, 2015, 560 p. (In Russian)

Vorontsov V.V. Guide to reading and studying the Bible. Moscow, 1897, vol. 1. (In Russian)

Vuk G. This is my God: The Jewish way of life. Jerusalem — Moscow: Shamir, 1993. (In Russian)

Weinberg I.P. Introduction to Tanakh: Space and Time of Tanakh. Part 1. Moscow: Bridges of Culture, 2000, 235 p. (In Russian)

Weinberg J. Introduction to Tanach. Scriptures. Part 4. Moscow: Gesharim, Bridges of Culture, 2005, 366 p. (In Russian)

Wellhausen Yu. Introduction to the history of Israel. Moscow: Book house "LIBROKOM", 2013, 456 p. (In Russian)

Woodward D. Through the Pages of Holy Scripture. In 3 volumes. St. Petersburg: Publishing House of the Christian Society "Bible for Everyone", 1994, 304 p. (In Russian)

Zavedeev P. Lectures on theological sciences, 1908. (In Russian)