CC BY
75
© Вестник Военного университета. 2011. № 4 (27). С. 141 - 146 .
Агеев В.В.
ОСОБЕННОСТИ ФОРМИРОВАНИЯ КАДРОВОГО СОСТАВА РУССКОЙ АРМИИ В ЭПОХУ «ПЛАЦ-ПАРАДА» (конец XVIII - первая половина XIX в.)
К концу XVIII в. Россия имела одну из сильнейших армий в Европе. В ряду достижений отечественной военной теории и практики того периода несомненно стоят заслуги государственного и военного руководства страны. Сложившиеся на тот момент принципы комплектования войск, воспитания, обучения и прохождения воинской службы были прогрессивными для своего времени и обеспечивали необходимое качество подготовки военных кадров. В армии служили профессионалы, в большинстве своем имевшие боевой опыт. В целом кадровая работа по формированию многочисленного корпуса высоконравственных, разносторонне подготовленных военных кадров в огромной мере способствовала не только укреплению государственной власти внутри страны, но и повышению международного авторитета и значения Российской империи в XVIII в.
Со смертью Екатерины II закончился «золотой» век русской армии. Она перестала ощущать себя «счастливой» [3, с. 165]. Либеральные взгляды государственного руководства времен императрицы отражались на методах формирования кадрового состава армии, где были сильны авторитеты А.В. Суворова, П.А. Румянцева, Г.А. Потемкина. Вместе с тем к концу ее царствования в армии наметились тенденции к ухудшению качества военных кадров, распущенности, особенно в гвардейских частях, где порядок держался исключительно на авторитете Екатерины II. Гвардейские офицеры, всецело доверявшие императрице, никого не хотели видеть своим руководителем, не желали изменений, претендовали на самостоятельность в определении военной политики. П.О. Бобровский характеризовал качественный состав военных кадров и взаимоотношения между военнослужащими армии накануне вступления Павла I на российский престол следующим образом: «Командиры полков сеяли произвол в обращении с нижними чинами... Не лучшим образом строились взаимоотношения в офицерской среде. Офицеры находились в полной зависимости от мнения своего командира, который лично определял
производство в чины, включение в штат полка и исключение из него» [2, с. 13]. Во главе наших действующих армий стояли всесильные и самостоятельные главнокомандующие, которые не считались с мнением Военной коллегии. Нарушение управляемости в армейской иерархии негативно сказывалось на качестве военных кадров.
Вступившему на престол Павлу I (1797-1801 гг.) пришлось преодолевать эти кадровые злоупотребления. Нужна была более сильная власть, которая изменила бы законодательство, касающееся военно-кадровой работы в армии. Важным документом, обеспечивающим реализацию замыслов Павла I в усилении контроля за служебным поведением офицерских кадров, стал Воинский Устав о полевой пехотной службе (1796 г.), который, по мнению ряда исследователей, способствовал преодолению недостатков, связанных со злоупотреблениями в армии в отношении нижних чинов, упорядочению прохождения службы офицерским составом, развитию организационного строения вооруженных сил, реорганизации военного управления и т.п. [13, с. 247]. В частности в уставе было четко сказано, что к наиболее распространенным причинам побегов относились злоупотребления и дурные поступки командиров, а также отсутствие заботы о солдате [1, с. 92].
Среди первых шагов, предпринятых Павлом I для упорядочивания кадровых назначений на офицерские должности, стало проведение ревизии офицерского состава в армии, в которой император принял личное участие. Всем офицерам было приказано немедленно явиться на службу. В результате все малолетние офицеры, формально числившиеся на службе, были уволены из армии. Была прекращена практика долгосрочных отпусков. Это вызвало раздражение в широких кругах офицерства, но позволило привести в порядок комплекты полков и подразделений и уменьшить выплаты из бюджета денег на содержание офицерского корпуса.
Целям укрепления дисциплины среди дворянского офицерства служил именной указ, изданный в ноябре 1797 г., в котором император повелевал, чтобы «дворяне, исключенные из воинской службы, не только сами не были ни в какия должности избираемы, но и голосов от них на выбор других не принимать» [6, с. 508]. Т.е. исключенный из службы дворянин фактически объявлялся преступником, поскольку лишался одного из своих сословных прав, гарантированных грамотой 1785 г. В своем приказе от 14 декабря 1797 г. Павел I рекомендовал всем шефам полков, «...чтоб дворяне, определяющиеся в службу,
в силу Устава не более трех месяцов отправляли должность рядоваго, а потом поступали в унтер-офицеры» [6, с. 509].
В 1798 г. Павел I запретил дворянам, прослужившим менее года на офицерских должностях, просить отставку. В 1800 г. последовал запрет на прием на гражданскую службу дворян, которые не служили в армии. Отныне уклонение от военной службы рассматривалось как серьёзное нарушение государственных законов, поэтому исполнение их возлагалось на губернаторов и прокуроров. Это вызвало недовольство дворянства, но позволило сохранить кадровый состав армии и флота. Многие основы армейской жизни, заложенные в павловских уставах, действовали и на протяжении последующих десятилетий XIX в. [7, с. 176].
Чтобы искоренить в армии распространившееся казнокрадство император создал генерал-аудиториат (высший военный суд), начальник которого стал подчиняться лично императору. В целях усиления контроля над армией Россия в начале XIX в. была разделена на 14 инспекций (военно-территориальных округов), каждая из которых подчинялась трем начальникам - генерал-инспекторам пехоты, кавалерии и артиллерии. Во все полки для контроля за состоянием боевой подготовки и дисциплины кадров из числа генералов были введены помимо должностей «командиров полков» должности «шефов полков». В целях усиления контроля над армией были введены ежемесячные отчеты частей, инспекций, Военной коллегии о состоянии боеготовности и воинской дисциплины.
Павел I стремился придать процессу чинопроизводства упорядоченный характер. Повышение офицеров в чинах стало производиться по представлениям Военной коллегии, основанным на аттестации полковых начальников, по утверждению самого императора, что привело к окончанию практики, когда офицерские звания присваивались главнокомандующими войсками. Было установлено, чтобы все факты чинопроизводства объявлялись в так называемых тогда «парольных приказаниях», которые затем приобрели форму Высочайших указов.
В это же время была продолжена политика недопущения недворян к производству в офицеры. Воинский устав 1796 г. подтвердил требование о разрешении производства недворян в офицеры только после 12 лет службы рядовым и унтер-офицером. Вслед за этим указом 17 апреля 1798 г. вовсе было запрещено производство унтер-офицеров из недворян не только в офицеры, но даже в портупеи-прапорщики и подпрапорщики, так как в этих последних званиях должны были состоять одни лишь дворяне.
Сторонник прусских методов управления военными кадрами Павел I стал вводить в повседневную армейскую жизнь порядки прусской армии - армии «наемно-вербовочной, воспитанной шпицрутенами и «капральской палкой» в безусловном, подавляющем всякую индивидуальность автоматизме и линейных боевых порядках» [7, с. 174]. В войсках получили распространение вахтпарады, маршировки, телесные наказания. Офицеры, несогласные с этими методами и открыто высказывавшие свое недовольство, немедленно изгонялись из армии. В общей сложности из войск было уволено 333 генерала и 2 261 офицера. Следует сказать, что в большинстве своем это были элементы, разлагавшие армию и профессионально неготовые к исполнению своего воинского долга. Однако в группе уволенных со службы оказались и настоящие профессионалы военного дела - сторонники суворовских подходов к обучению и воспитанию войск. Тем не менее надо согласиться, что определенный рационализм в военно-кадровой системе, был. Прав А.А. Керсновский, утверждая, что «павловская муштра. сильно подтянула блестящую, но распущенную армию, особенно же гвардию конца царствования Екатерины» [6, с. 179].
Вместе с тем большинство историков делают вывод, что основы воинской дидактической школы, заложенные в период правления Павла I, получили дальнейшее развитие в XIX в. и в значительной мере ослабили русскую армию [9, с. 20]. В процессе руководства офицерами и нижними чинами приоритет отдавался административным методам руководства. Гибельнее всего новая система отразилась на воспитании армии. Прежние принципы долга и чести, личный пример начальника, обаяние личности были заменены страхом перед наказанием, который стал движущей силой Павловской системы. В труде «Столетие Военного Министерства» отмечалось: «Русскую армию, ни в чем не повинную, стали истязать по правилам немецкой муштры. Все, начиная с младшего офицера до старшего генерала, чувствовали гнет бесправия. Грубость и унижение личности стали обычным явлением. Обращение старших с младшими, особенно с нижними чинами, сделалось жестоким... Требовалось безусловное повиновение; всякий личный почин был убит» [14, с. 221].
Пришедший к власти при поддержке «антипавловской партии» Александр I (1801-1825 гг.) не изменил по сути вектор военно-преобразовательных начинаний отца. Доктрина, уклад жизни, система обучения и принципы военно-кадровой работы остались прежними. Вместе с тем, по утверждению ряда исследователей, в первый период царствования Александра I в русской армии
стали возрождаться традиции Екатерининской эпохи. Их носителями стали офицеры, генералы, полководцы, познавшие эффективность суворовской воспитательной системы. Часть из них, пострадавшие от волюнтаристских решений Павла I, будучи изгнанными из армии, были амнистированы.
Помимо водворения на ведущих постах в армии «старой гвардии», в первые годы царствования Александра I был проведен еще ряд мероприятий, позволивших более целенаправленно вести работу по формированию кадрового состава, благотворно повлиявших на моральных дух войск.
Во-первых, большие перемены произошли в центральном управлении. В 1802 г. упразднены коллегии и учреждены министерства. Военная коллегия сменилась «Министерством военно-сухопутных сил», ставшим именоваться с 1812 г. Военным министерством. Министерство это разделилось на семь департаментов, в состав которых вошел инспекторский, занимавшийся непосредственно кадровой работой.
Во-вторых, были несколько облегчены условия службы солдат и офицеров. Офицерам вне службы разрешалось носить партикулярное (гражданское) платье. Были полностью отменены телесные наказания для офицеров. Телесные наказания нижних чинов, хотя и не были отменены, однако фактически они применялись редко. В конце 1812 г. император отдал распоряжение «.смотреть, чтобы солдаты не изнурялись на учениях и получали в натуре мясную и винную порцию» [7, с. 181].
В-третьих, особое внимание обращалось на артиллерию, для создания которой было очень много сделано А.А. Аракчеевым. Именно при его участии зародился особый артиллерийский дух, установились те артиллерийские традиции, которые позволили считать российскую артиллерию одной из самых лучших в мире. Из аракчеевской школы вышли многие известные военные руководители, сникавшие себе славу в эпоху наполеоновских войн.
В-четвертых, изменился внешний вид армии (павловские букли, пудра и косы упразднены), восстановлены исторические наименования полков, сильно увеличен состав гвардии.
В-пятых, принимались строгие меры к упрочению субординации и дисциплины в войсках, в частности в офицерской среде, сильно распустившейся после смерти императора Павла I. Распущенность эта была неизбежной реакцией на павловские порядки. В 1809 г. введено отдание воинского приветствия (причем салют первоначально производился левой рукой).
В-шестых, в 1810 г. была официально введена очередная достаточно гуманная система рекрутских наборов, выработанная «эмпирически» самим населением и давно применявшаяся на практике. Семьи подлежащих призыву вносились в «очередь» по порядку числа работников в семье. Одна семья не могла давать более одного рекрута в наборе и более трех рекрутов вообще, единственные сыновья освобождались совсем. При наборе в первую очередь брали холостых либо бездетных, старших братьев предпочитали младшим.
Предпринятые организационные меры при сохранении в армии лучших национальных военных традиций, а также природные свойства русского офицера и солдата привели к тому, что, по свидетельству очевидцев, моральный дух и профессионализм в русской армии в 1805-1812 гг. сильно выросли. К 1815 г. армия, имевшая непрерывный десятилетний боевой опыт, стояла на недосягаемой высоте. Наполеоновские уроки заставили вспомнить суворовскую науку. Давая характеристику русской армии, ее «вождям», морально-нравственному климату в войсках, А.А. Керсновский писал: «Никогда еще Россия не имела лучшей армии, чем та, что, разгромив Европу, привела ее в восхищение и трепет на полях Вертю. Для войск Ермолова, Дохтурова, Раевского, Дениса Давыдова и Платова не существовало невозможного. До небес вознесли эти полки славу русского оружия в Европе, и высоко стоял престиж их на Родине. Молодые тайные советники с легким сердцем меняли титул превосходительства на чин армейского майора либо подполковника, статс-секретарству предпочитали роту или эскадрон и в куске французского свинца, полученного во главе этой роты или эскадрона, видели более достойное завершение службы Царю и Отечеству, нежели в министерских портфелях или креслах Государственного Совета. Все, что было в России горячего сердцем и чистого душой, одело в мундир в Великий Двенадцатый год, и большинство не собиралось с этим мундиром расставаться по окончании военной грозы [8, с. 8].
Вместе с тем по окончании заграничного похода 1812-1815 гг. руководство страны избрало новый курс в работе с военными кадрами. Вновь, как и при Павле I, армия занялась «фрунтовой» муштрой, в качестве приоритетного средства воспитания и обучения войск распространение получила палка. «Каких достоинств ищут ныне в полковом командире? - спрашивает современник. -Достоинств фрунтового механика, будь он хоть настоящее дерево. Нельзя без сердечного сокрушения видеть ужасное уныние измученных ученьем и переделкой амуниции солдат. Нигде не слышно другого звука, кроме ружейных
приемов и командных слов, нигде другого разговора, кроме краг, ремней и учебного шага. Бывало, везде песни, везде весело. Теперь нигде их не услышишь. Везде «цыц гаузы» и целая армия учебных команд. Чему учат? Учебному шагу! Не совестно ли старика, ноги которого исходили 10 тысяч верст, тело которого покрыто ранами, учить наравне с рекрутом, который, конечно, в скором времени сделается его учителем» [5, с. 16].
Важной мерой, призванной способствовать улучшению качества кадрового состава армии, в период правления Александра I было создание военных поселений. День военного поселенца был расписан до последней минуты, повседневная жизнь его семьи регламентирована до мельчайших подробностей -вплоть до обязательных правил при кормлении грудью детей, мытья полов в определенные часы и приготовления одних и тех же кушаний во всех домах. За малейшее проявление частной инициативы в хозяйстве, за пустячное отступление от предписанного казенного шаблона назначались несоразмерно суровые телесные наказания.
Служба офицеров в поселениях была крайне тяжела. Постоянный надзор за частной жизнью сказывался на офицерских семьях особенно тягостным образом. Офицер нес здесь ответственность за все - и за строй своей части, и за ее полевые работы, и за скотину, и за птицу, что являлось уже совершенно не офицерским делом. Сравнительно высокие оклады жалованья привлекали к службе в поселения беднейших офицеров, безропотно сносивших грубое обращение злоупотреблявших этим обстоятельством начальников. Офицеры пытались уходить; тогда в 1824 г. последовал указ (своего рода «Юрьев день»), запрещавший перевод офицеров из военных поселений [4].
В результате принятых государством мер военные поселенцы оказались в тяжелом материальном и психологическом положении. Моральный дух и профессионализм поселенных войск, в сравнении с предыдущим периодом, значительно снизились.
Вступивший на престол молодой император Николай I (1825-1855 гг.) принял в наследство от брата армию, находящуюся в стадии разложения. Гвардия была охвачена «брожением», незамедлившим вылиться в открытый бунт. Поселенная армия роптала. Общество резко осуждало существовавшие порядки.
В целях успокоения общества и армии императором были предприняты жесткие меры по установлению порядка в армии. Произошла чистка гвардейских
рядов - бунтовавшие войска были отправлены на Кавказ и на Балканы «искупить свою вину» в войне с персами. К числу мер, направленных на укрепление кадрового состава армии, следует также отнести: упразднение всех, склонных к «брожению»; польских национальных войск; реорганизацию военных поселений; усиление строевого состава пехотных и кавалерийских полков за счет сокращения их количества.
С точки зрения способов укрепления кадровых рядов армии следует отметить, что, как и в предыдущие времена, в николаевский период строительства русской армии предпочтение отдавалось командно-административным методам. Прусско-павловская система продолжала существовать. Николай I, объясняя мотивы своего преклонения перед ней, говорил: «Здесь порядок, строгая безусловная законность, никакого всезнайства и противоречия, все вытекает одно из другого, никто не приказывает, прежде чем сам не научится повиноваться, никто без законного основания не становится впереди другого, все подчиняется одной определенной цели, все имеет свое назначение, потому-то мне так хорошо среди этих людей. Я смотрю на всю человеческую жизнь, только как на службу, так как каждый служит» [11, с. 14].
Жизнь и быт, вся система обучения и воспитания военных кадров делали из армии слепое, послушное, механическое орудие выполнения воли начальников, ограждали от проникновения в ее ряды либеральных идей и настроений. Современник того периода, будущий военный министр Д.А. Милютин в своих воспоминаниях писал: «Говоря совершенно откровенно, и я, как большая часть современного молодого поколения, не сочувствовал тогдашнему режиму, в основании которого лежали административный произвол, полицейский гнет, строгий формализм. В большей части государственных мер, принимавшихся в царствование императора Николая I, преобладала полицейская точка зрения, т.е. забота об охранении порядка и дисциплины. Отсюда проистекали и подавление личности, и крайнее стеснение свободы во всех проявлениях жизни в науке, искусстве, слове, печати. Даже в деле военном, которым император занимался с таким страстным увлечением, преобладала также забота о порядке, о дисциплине, гонялись не за существенным благоустройством войска, не за приспособлением его к боевому назначению, а за внешнею только стройностью, за блестящим видом на парадах, педантичным соблюдением бесчисленных мелочных формальностей, притупляющих человеческий рассудок и убивающих истинный воинский дух» [12, л. 192-193].
В системе подготовки военных кадров фронтовая муштра заняла с годами главенствующее положение во всей жизни армии и совершенно оттеснила на задний план, подчинила себе другие виды боевой подготовки, от которых зависела боеспособность армии. Один анонимный автор в статье «Солдат и офицер», помещенной в «Военном сборнике» за 1858 г., характеризуя в свете печальных уроков Крымской войны систему обучения в русской армии, писал: «На обучение солдата смотрели с особой точки зрения, считая необходимым не выучить его только военному делу, а вымуштровать его, выдрессировать. По прежнему понятию стремились не к истинному знанию, а к тому, чтобы показать всю тонкость знания в пригонке амуниции, в выправке. Никто не станет смотреть, что до известной степени все это вещь хорошая, что солдату необходимы и вид воинственный, и соответствующая званию правильность обмундирования. Но мы делаем этот второстепенный предмет главным, употребляем большую часть наших усилий наружному виду во фронте» [10, с. 233-246].
При такой системе обучения личные свойства каждого солдата были не нужны. Он готовился к тому, чтобы быть частью батальонной машины, соответствовать цели этой машины в мельчайших подробностях математической однообразностью своих действий.
Хронологический анализ основных мер, предпринятых для обеспечения в войсках порядка и организованности, позволяет говорить о преемственности в военно-кадровой политике государственных и военных органов на разных этапах исследуемого периода. И Павел I, и Александр I, и Николай I были сторонниками жестких методов работы с военным кадрами, основанными на беспрекословном подчинении военнослужащих верховной власти и ее представителям на местах в лице командиров и начальников всех степеней, полностью исключающей самостоятельность отдельных начальников в выборе методов и форм воспитания. Для осуществления такой политики во всех случаях за основу бралась прусская модель управления войсками.
Вместе с тем более детальное исследование военно-кадровой деятельности органов военного управления позволяет утверждать, что эта работа выходила далеко за рамки чисто прусской модели. Свои национальные особенности, специфические проблемы заставляли власть действовать, исходя из реальной ситуации. При этом карательно-административные методы укрепления кадрового состава армии дополнялись стремлением государственных и военных
руководителей убедить военнослужащих выполнять свои обязанности «не за страх, а за совесть».
* * *
1. Бегунова А.И. Сабли остры, кони быстры. М.: Молодая гвардия. 1992.
2. Бобровский П.О. История лейб-гвардии Уланского Ее Величества Государыни Императрицы Александры Федоровны полка: в 2 т. СПб.: Альфарет, 2007.
3. Государственная оборона России: Императивы русской военной классики / Российский военный сборник. Вып. 19. М.: Воен. ун-т, Русский путь, 2002. 640 с.
4. Давыдов Б.Б. Военные поселения в России первой половины XIX века в оценках современников: дис... канд. ист. наук. М., 1993. Машинопись.
5. История русской армии и флота: в 15 т. / под ред. А.С. Гришинского, В.П. Никольского, И.Л. Кладо. М., 1911-1913. Т. 5.
6. Каменский А.Б. От Петра I до Павла I: Реформы России XVIII века: Опыт целостного анализа. М.: РГГУ, 2001.
7. Керсновский А.А. История русской армии: в 4 т. М.: Голос, 1992. Т.1.
8. Керсновский А.А. История русской армии: в 4 т. М.: Голос, 1992. Т. 2.
9. Кривицкий А. Традиции русского офицерства. М., 1945.
10. Л.К. Солдат и офицер // Военный сборник. 1858. Т. 8.
11. Пресняков А.Е. Николай I. Апогей самодержавия // Пресняков А. Е. Российские самодержцы. М., 1990.
12. Российская государственная библиотека. Рукописный отдел. Ф. Д.А. Милютина. М-7837.
13. Русская военная сила. История развития военного дела от начала Руси до настоящего времени: в 2 т. / под ред. А.Н. Петрова. М., 1897. Т. 2.
14. Столетие Военного министерства. 1802-1902: в 13 т. / гл. ред. Д.А. Скалон. СПб., 1907. Т. 2.
