CC BY
18
200
Вестник Нижегородского университета им. Н.И.Лоб ачевского, 2019, № 5, с. 200-208
Ф И Л О Л О Г И Я
УДК 811.1 '36
ОСОБЕННОСТИ ФОРМИРОВАНИЯ И УПОТРЕБЛЕНИЯ ПРИЧАСТИЙ В АРИЙСКИХ И ИРАНСКИХ ЯЗЫКАХ ИНДОЕВРОПЕЙСКОЙ СЕМЬИ
© 2019 г. А.А. Балута
Московский государственный областной университет, Москва
cobra49@yandex. ru
Поступила в редакцию 23.01.2019
На основе метода сравнительно-сопоставительного анализа рассматриваются особенности формирования и употребления причастий в языках санскрит, хиндустани, урду и панджаби арийской ветви и в авестийском, талышском, древнеперсидском, среднеперсидском и современном персидском языках иранской ветви. Автор приходит к выводу, что в языках обеих ветвей причастия являются самым распространенным глагольным именем адъективного характера. Они употребляются как в атрибутивной, так и в предикативной функции, нередко выступая в качестве сказуемого вместо спрягаемых глагольных форм. Причастия также используются в качестве «логического сказуемого» в самостоятельных оборотах с обстоятельственным значением. Причастие будущего времени часто используется в функции герундива.
Ключевые слова: индоевропейские языки, арийские языки, иранские языки, причастия, глагольные имена.
Термин «причастие» participium латинского происхождения. Он восходит к прилагательному particeps «участвующий, причастный», которое, в свою очередь, восходит к существительному pars «часть» [1, с. 555]. Одно из значений термина «причастный» - «состоящий из разных частей» [1, с. 555], относящийся и к глаголу, и к прилагательному.
Причастие - это самое распространенное глагольное имя адъективного характера, чаще всего встречающееся в большинстве индоевропейских языков. Причастие, как правило, обладает видовыми и залоговыми категориями, а в языках, где есть аффиксальные показатели склонения, оно, как прилагательное, может изменяться по родам, числам и падежам (например, латинский язык). В некоторых языках, где система причастий развита довольно хорошо, причастие также может иметь временные формы: настоящее, прошедшее, будущее (например, в древнегреческом языке). Основное морфологическое отличие причастия от инфинитива заключается в том, что причастие не ограничивается одной-двумя падежными формами. Оно согласуется с падежной формой имени существительного и в то же время может легко субстантивироваться (например, в латинском языке: sapio - глагол «разбираться», sapiens -причастие «разбирающийся», прилагательное
«мудрый», существительное «мудрец»). Некоторые виды причастий гораздо чаще, чем инфинитивы, входят в состав сложных (аналитических) глагольных форм (причастие прошедшего времени). Для многих индоевропейских языков такая функция причастия вообще является нормой (например, в латинском, итальянском, немецком языке и др.) [2, с. 27].
Причастия (или их аналоги) встречаются во всех исследуемых в данной работе индоевропейских языках. Из языков арийской ветви в данной статье рассматриваются санскрит, хиндустани, урду и панджаби.
Причастия в санскрите обладают категориями времени и залога. В языке различается три залога: активный, пассивный и средний (медиальный). Что касается временной дифференциации, то здесь можно выделить четыре основные разновидности причастных форм: аорист-ная, перфективная, презенсная и футуральная. Причастие прошедшего времени имеет следующие грамматические формы.
I. Аористные причастия.
Структурная особенность этих форм заключается в том, что они образуются от основы аориста. В отечественной лингвистике [3, с. 162; 4, с. 117] эти причастия называются перфективными (рагйаршт рейесй passivi), вероятно, по аналогии с похожими видами прича-
стий прошедшего времени в некоторых других древних индоевропейских языках, например, в латинском. В санскрите можно выделить два вида аористных причастий: действительного и страдательного залогов.
1. Аористное причастие страдательного залога, как и сам простой аорист, образуется от чистого «слабого» глагольного корня посредством суффикса -kta (иногда проявляющегося в качестве фонетического варианта -na). При соединении с корнем глагола от суффикса остаётся элемент -ta: kr «делать» - krta «сделанный». Причастие склоняется по гласному типу склонения прилагательных (м., ж., с. род на -а): Именительный падеж м. р. - kritah «сделанный», ж. р. - krta «сделанная», с. р. - krtam «сделанное». Это причастие обладает одной уникальной особенностью: оно употребляется не только как определение при существительном, но и в качестве сказуемого (согласованного с подлежащим) без вспомогательных глаголов-связок, подобно бывшему причастию на -л-в современном русском языке. Причём в глагольной функции это причастие выступает гораздо чаще, чем в определительной, и этой форме в некоторых стилях отдаётся предпочтение перед спрягаемыми глаголами: ativa dhana salí sa api kalktamena daridro jatah «Чрезвычайно богатый, он с течением времени бедный стал» [5, р. 632].
Следующая особенность аористного пассивного причастия состоит в том, что, будучи образованным от переходного глагола, оно переводится пассивной причастной формой: krta «сделанный», а если образуется от непереходных глаголов или глаголов состояния - активной или, когда позволяют возможности языка перевода, медиальной формой: mrta «умерший, мёртвый». Однако пассивная форма причастия от непереходных глаголов употребляется реже. В функции спрягаемой глагольной формы эти причастия переводятся по большей части прошедшим временем глагола совершенного вида: krta «сделал», mrta «умер».
2. Аористное причастие действительного залога также образуется от слабого корня посредством суффикса -ktavatu, от которого при соединении с корнем остаётся формант -tavatu: kr «делать» - krtavat; начальная форма: krtavan «сделавший». Эта форма образуется чаще от непереходных глаголов и глаголов состояния и склоняется по смешанному типу склонения прилагательных: м. и с. род по согласному типу, образца srimat (именительный падеж м. р. -sriman; с. р. - srimat); ж. род - по гласному типу на —i : nadi: srimati - именительный падеж srimati. Пример от глагола kr: именительный падеж м. р. - krtavan «сделавший», с. р. -
krtavat «сделавшее», ж. р. - krtavati «сделавшая». Аористное активное причастие, как и пассивное, обычно синтаксически употребляется в функции спрягаемой глагольной формы: Ramesa Gitam srutavan «Рамеша Гиту услышал» [5, р. 632].
II. Перфективное причастие в санскрите имеет два залога: действительный и средний.
1. Перфективное причастие действительного залога образуется от удвоенной основы активного перфекта (форма 1-го лица мн. числа) посредством суффикса -vatu: da «давать» - dadi (основа перфекта 1-го лица мн. числа) - dadivat «давший». Этот суффикс, по нашему мнению, представляет собой фонетический вариант формообразующего суффикса действительного аористного причастия -ktavatu и появляется после удвоения основы. Склонение данной причастной формы аналогично склонению аорист-ного действительного причастия (смешанный тип склонения прилагательных): м. и с. род по согласному типу, образца srimat (именительный падеж м. р. - sriman; с. р. - srimat); ж. род - по гласному типу на —i: nadi: srimati, именительный падеж srimati. Например, от глагола da «давать» именительный падеж м. р. - dadivan «давший», с. р. - dadivat «давшее», ж. р. -dadivati «давшая»: narah dadivan daridraya artha bhadrah bhavati «Человек, давший деньги нищему, хороший» [5, p. 633]. Однако данное причастие в послеведийский период употребляется редко [3, с. 861]. Это, вероятно, можно также объяснить некоторым сходством значений перфекта и аориста в санскрите. Перфектное действительное причастие, как более сложная по образованию форма, скорее всего с течением времени была вытеснена сходной с ней по значению формой действительного аористного причастия, которое обладало большим числом синтаксических функций.
2. Перфективное причастие медиального залога образуется от основы перфекта посредством присоединения медиального причастного суффикса -sanac, от которого при соединении с основой остаётся формант -ana: da «давать» -dada (основа перфекта) - dadana «отдавшийся». Это причастие склоняется по гласному склонению на -а по типу пассивного аористного причастия: именительный падеж м. р. - dadanah «отдавшийся», ж. р. - dadana «отдавшаяся», с. р. -dadanam «отдавшееся»: narah papam adadah papakarmah bhavati «Человек, отдавшийся злу, -злодей» [5, р. 633].
Таким образом, в санскрите причастия прошедшего времени имеют четыре формы: аористные (активное и пассивное) и перфективные (активное и медиальное). Суффиксы пассив-
ного аористного и медиального перфективного различны, активные причастия прошедшего времени имеют похожие суффиксы. Активные причастия прошедшего времени склоняются по смешанному типу склонения, медиальное и пассивное причастия - по гласному типу. Аористные причастия обладают возможностью употребления в качестве сказуемого без глагола-связки, заменяя спрягаемую глагольную форму [6, с. 25].
Причастия настоящего времени в санскрите имеют три залоговые формы: активную, пассивную и медиальную.
Активное причастие настоящего времени образуется от основы настоящего времени (как правило, называемой в грамматиках «средним корнем») [4, с. 78] действительного залога (parasmaipad) посредством суффикса -satri, от которого при соединении с глагольной основой остаётся элемент -at. Например, глагол gam «идти»; основа настоящего времени действительного залога - gacch; причастие настоящего времени действительного залога - gacchat «идущий». Это причастие склоняется по смешанному типу склонения, но с некоторым отличием от активных причастий прошедших времён: мужской и средний род изменяются по образцу прилагательного согласного склонения dhavat: м. род именительный падеж - gacchan «идущий»; с. род именительный падеж -gacchat «идущее». Женский род склоняется по гласному склонению типа на —v. nadi: именительный падеж gacchati «идущая»: sisuh mataram rudan gacchati «плачущий ребёнок к матери идёт». Это причастие также можно переводить деепричастием несовершенного вида: evam cintayan sa gramam gatah «так думая, он в деревню пошёл» [5, p. 633].
Медиальное причастие настоящего времени образуется от медиальной основы настоящего времени (atmanepad) посредством медиального причастного суффикса -sanac, от которого при соединении с основой остаётся формант -ana: si «спать» - основа настоящего времени -saya -медиальное причастие настоящего времени -sayana («спящий»; глагол состояния «спать» в русском языке не имеет возвратно-средней формы, поэтому переводится действительным залогом). Это причастие склоняется по гласному типу склонения на -а: м. род именительный падеж - sayanah «спящий»; ж. род именительный падеж -sayana «спящая»; sayanam «спящее»: mata sayanam balam pasyati «мать видит спящего мальчика» [5, p. 634]. Это причастие при обозначении добавочного действия также можно переводить деепричастием несовершенного вида: mayena kamyamanah balakah riditi «от страха дрожа (дрожащий), мальчик плачет» [5, p. 635].
Пассивное причастие настоящего времени образуется от пассивной формы основы настоящего времени посредством присоединения суффикса -sánac, от которого при соединении с основой остаётся формант -mána. Этот формант представляет собой не что иное, как фонетический вариант форманта -ána, где согласная -т-появляется после некоторых полугласных - ya/ ra /va, так как основа пассивной формы обычно включает в себя конечный элемент -ya. Например, глагол han «убивать»; основа настоящего времени пассивного залога - hanya; причастие настоящего времени пассивного залога -hanyamana «убиваемый». Склоняется это причастие так же, как и медиальное причастие настоящего времени, так как имеет аналогичный суффикс: м. род именительный падеж -hanyamanah «убиваемый»; ж. род именительный падеж - hanyamana «убиваемая»; с. род именительный падеж - hanyamanam «убиваемое». Например, aham mrigam maya hanyamanam pasyami «я вижу убиваемого мной оленя» [5, р. 636]. В качестве деепричастия эта форма встречается реже.
Таким образом, в причастих настоящего времени в санскрите различают три залоговые формы: активную, медиальную и пассивную. Медиальная и пассивная формы имеют аналогичные суффиксы. Активная форма изменяется по смешанному типу склонения, пассивная и медиальная - по гласному типу. Причастия настоящего времени при обозначении добавочного действия на русский язык можно переводить деепричастиями [7, с. 27].
Причастия будущего времени в санскрите имеют три залоговые формы: активную, медиальную и пассивную.
Активная форма причастий будущего времени образуется от основы будущего времени действительного залога посредством суффикса -satri, от которого при соединении с глагольной основой остаётся элемент -at: kr «делать»; основа будущего времени - karisya; активное причастие будущего времени - karisyat «делающий в будущем». Склоняется это причастие так же, как и активное причастие настоящего времени, по смешанному типу склонения образца dhavat: м. род именительный падеж - karisyan «делающий в будущем», ж. род именительный падеж -karisyati «делающая в будущем»; с. род именительный падеж - karisyat «делающее в будущем». Значение данного причастия обычно реализуется в специальных причастных оборотах: aham na tvam driksyantam nripaya vadisyami «я не скажу царю, что я тебя увижу» [5, р. 635].
Медиальное причастие будущего времени образуется от основы будущего времени по-
средством медиального суффикса -sanac, а так как обычно основа будущего времени оканчивается на полугласную -ya-, то при соединении суффикса с основой от него остаётся формант -mana, который мы встречали у пассивной формы причастия настоящего времени: karisya + -sanac (-mana) = karisyamana «делающийся в будущем». Склоняется это причастие также по гласному типу склонения: м. род именительный падеж - karisyamanah «делающийся в будущем»; ж. род именительный падеж -karisyamana «делающаяся в будущем»; с. род именительный падеж - karisyamanam «делающееся в будущем». Значение данного причастия, как и активного причастия будущего времени, реализуется обычно в специальных причастных оборотах. Если в предложении указан субъект действия, то конструкция может приобретать пассивное значение: aham na kim (maya) karisyamanam nripaya vadisyami «я не скажу царю, что будет (мной) сделано» [5, р. 637].
Пассивное причастие будущего времени обычно приравнивают по значению к отглагольному существительному и называют в грамматиках герундивом [3, с. 868]. Это причастие выражает долженствование и образуется не от основы будущего, а, как правило, от основы настоящего времени глагола (у некоторых глаголов от сильного корня) посредством аналогичных по значению суффиксов -ya, -tavya и -anya: da «давать» - deya и datavya «то, что должно быть дано»; han «убивать» - hantavya «тот, которого следует убить»; kr «делать» -karaniya «то, что следует сделать». Склоняются все эти формы по гласному типу склонения на -а: м. род именительный падеж - karaniyah «который должен быть сделан»; ж. род именительный падеж - karaniya «которая должна быть сделана»; с. род именительный падеж -karaniyam «которое должно быть сделано». Например, idam maya karaniyam «это должно быть мной сделано».
В итоге можно сказать, что причастие будущего времени в санскрите имеет три залоговые формы: активную, медиальную и пассивную. Активная и медиальная формы образуются от основы будущего времени, пассивная, как правило, от основы настоящего времени. Активная форма склоняется по смешанному типу склонения, медиальная и пассивная - по гласному типу. Пассивное причастие будущего времени имеет значение герундива (долженствования) и образуется посредством трёх специальных аналогичных по значению суффиксов [7, с. 29].
В хиндустани употребляются следующие причастные формы.
Простое причастие имеет формы настоящего и прошедшего времени. 1. Причастие настоящего времени образуется от основы инфинитива с помощью окончания -ta: boina «говорить» - boita «говорящий». Эти причастия имеют активное значение и на русский язык переводятся действительными причастиями настоящего времени: marta «бьющий», girta «падающий». 2. Причастие прошедшего времени образуется от основы инфинитива с помощью окончания -a: boina «говорить» - boia «сказанный». Эти причастия, образованные от непереходных глаголов, имеют активное значение (gira «упавший»), а от переходных - пассивное (mara «убит») [8, с. 73]. Обе простые причастные формы изменяются по родам и числам как прилагательные на -a. У простых причастий женского рода множественного числа, наряду с обычным окончанием, характерным для прилагательных, встречается окончание -т. При этом такие формы на -т могут употребляться в значении личных форм глагола без связочного компонента [8, с. 71].
Сложные причастия имеют формы несовершенного и совершенного вида. 1. Сложное причастие несовершенного вида образуется путем соединения форм простого причастия настоящего времени с причастием прошедшего времени от глагола hona «быть»: iikhna «писать» -iikhta hü'a «пишущий», «писавший», «при писании». 2. Сложное причастие совершенного вида образуется путем сочетания простого причастия прошедшего времени с причастием прошедшего времени от глагола hona. Будучи образованным от глаголов совершенного вида, эта причастная форма имеет пассивное значение: iikha hü'a «написанный», «написан». Связочный компонент в данном причастии может опускаться. В таком случае сложные формы причастий прошедшего времени внешне становятся похожи на простые, но отличаются по значению.
В хиндустани также употребляются пассивные формы от некоторых причастий: dekha jata «видимый» (прич. наст. времени); dekha gaya «увиденный» (прич. прош. времени) [8, с. 98].
В хиндустани существует еще одна причастная форма, которая по способу образования аналогична глагольному имени деятеля. Это причастие будущего времени, выражающее намерение или готовность совершить действие: jana «идти», «отправляться» - jane waia «тот, кто намерен или должен отправиться». У этого причастия существует и пассивная форма: dekha janewaia «тот, кому предстоит быть увиденным». Причастие будущего времени и имя деятеля различаются контекстуально: sunne waie baithte hain «слушатели сидят»; kai main jane waia hun «завтра я намерен отправиться» [8, с. 69].
В языке урду существует два вида причастий: действительные и страдательные. Действительные причастия могут образовываться как от непереходных, так и от переходных глаголов, страдательные образуются только от переходных. По структуре причастия могут быть синтетическими и аналитическими [9, с. 128]. Синтетические формы образуются от простых основ и инфинитивов. Аналитические формы образуются от аналитических основ и аналитических форм инфинитивов. Причастия, как и в других индоевропейских языках, сочетают в себе свойства глагола и прилагательного. Как глаголы причастия обозначают действия или состояния, могут распространяться прямым, косвенным дополнением и обстоятельством, сохраняют глагольное управление, им свойственны видовременные и залоговые различия. Как прилагательные причастия обозначают признаки предметов, изменяются по принципу прилагательных на -a (согласуются с определяемым словом в роде, числе и падеже) и выполняют в предложении те же функции, что и прилагательные [10, с. 176].
В действительных причастиях различают шесть основных форм: 1) простое причастие I; 2) простое причастие II; 3) составное причастие I (эта форма употребляется редко); 4) составное причастие II; 5) причастие с суффиксом -wala; 6) продолженное причастие.
Простое причастие I образуется от глагольной основы с помощью суффикса -ta: karna «делать» - karta «делающий». Это причастие передает значение незавершенного действия. Оно может употребляться самостоятельно или входить в состав личных глагольных форм несовершенного вида. При самостоятельном употреблении данное причастие может использоваться как подлежащее: marta kya nahín karta «умирающий готов на все»; дополнение: dubte ko ninke ka sahara «утопающему и соломинка опора»; простое глагольное сказуемое (передает действие, соотносимое с моментом речи или предшествующее ему): jab sab so jate khala dabe paon apní kothrí men atín ehtiyat se kurta nikaltín «когда все засыпали, тетя на цыпочках входила в свою комнату и осторожно доставала рубашку». Это причастие может выполнять функции определения (атрибутивного или предикативного): merí bhí uthtI javaní thí «и я была в расцвете лет» (букв.) «и моя была цветущая юность» (атрибутивное употребление). При субстантивации данное причастие изменяется как существительное мужского рода на -a или как существительное женского рода на -z: bhagte ko «бегущему». Если простое причастие I является компо-
нентом личных глагольных форм, то оно изменяется только по родам и числам. Вспомогательный глагол hona «быть» при этом причастии может опускаться [10, с. 177].
Простое причастие II образуется от основы глагола с помощью окончания -a. На русский язык оно переводится причастием прошедшего времени действительного и страдательного залогов: likhna «писать» - likha «написавший» или «написанный». Это причастие также изменяется по принципу прилагательных на -a и согласуется с определяемым словом в роде, числе и падеже. Как и простое причастие I, данная форма может субстантивироваться, тогда оно выглядит как существительное мужского рода на -a или женского рода на -г: ayi ko «пришедшей» (дат. падеж) [10, с. 190].
Составное причастие II состоит из сочетания простого причастия II c простым причастием II глагола hona «быть»: ana «приходить» - aya hua «пришедший» [10, с. 199]. Этот вид причастия переводится на русский язык причастиями прошедшего времени действительного и страдательного залогов. В предложении составные причастия II часто входят в состав обособленных причастных (но не самостоятельных) оборотов: id ke din subh subh makbül mile, bachen khull huí , kalle par kallâ karhâ huâ «в праздник Ид рано утром встретился Макбул, улыбавшийся, со щеками, надутыми от удовольствия» [10, с. 205].
Причастие с суффиксом -wala образуется путем присоединения этого суффикса к форме косвенного падежа инфинитива. Это причастие может передавать намерение совершить действие, причем не только в настоящем, но и в прошедшем времени: parhnâ «читать» -parhnewâlâ «читающий», «намеревающийся (намеревавшийся) читать» [10, с. 206].
Продолженное причастие образуется путем сочетания основы глагола с простым причастием II от глагола rahna «оставаться»: likhna «писать» - likh raha «пишущий». При склонении у этого причастия изменяется только конечный гласный -a [10, с. 205].
В урду различают пять типов страдательных причастий: 1) простое страдательное причастие I; 2) составное страдательное причастие; 3) простое страдательное причастие II; 4) страдательное причастие с суффиксом -wala; 5) страдательное продолженное причастие. (В современном урду форма 2) практически не употребляется.) Формы страдательных причастий образуются путем сочетания соответствующих форм простых действительных причастий II с причастием глагола jana «идти», «уходить». Они могут распространяться косвенным дополнением, вы-
раженным существительным или местоимением [10, с. 209].
В языке панджаби различают простые и сложные формы причастий.
Простое причастие имеет формы совершенного и несовершенного вида. 1. Простое причастие несовершенного вида образуется от основы инфинитива посредством суффикса -d- и окончания -а: parhdä munda «читающий мальчик». 2. Простое причастие совершенного вида образуется от основы инфинитива с помощью суффикса -ia: rangiä dupattä «окрашенное покрывало». Причастия совершенного вида от переходных глаголов, как правило, имеют пассивное значение [11, с. 31].
Сложные причастия имеют формы несовершенного и совершенного вида. 1. Сложные причастия несовершенного вида представляют собой сочетание простого причастия несовершенного вида и причастия совершенного вида от глагола hona «быть»: parhdä hoiä «читающий», «читавший». 2. Сложные причастия совершенного вида образуются от той же глагольной связки в соединении с простым причастием совершенного вида: kitä hoiä «сделанный». При этом сложные формы причастий согласуются с определяемым словом в роде и числе [11, с. 32].
Из языков иранской ветви в данной статье рассматриваются авестийский, талышский, древнеперсидский, среднеперсидский и современный персидский языки.
В авестийском языке выделяется довольно большое количество причастных форм.
1. Причастия настоящего времени и аориста (могли иметь активные и медиальные формы). Активные причастия образовывались от пре-зенсных и аористных основ посредством суффиксов -nt, -ant: hat - hant «сущий», vanat -vanant «побеждающий» (настоящее время); vans-ant «победивший». Медиальные причастия от тематических основ образовывались с помощью суффикса -mna-, от нетематических с помощью суффикса -ana-: manyamna «думающий», man-häno «подумавший» [12, с. 104]. Причастия сохраняли специфику значений исходной глагольной основы. Так, причастия настоящего времени от основ на sya- имели значение будущего времени: vispsm asavansm hontom ca ba-vantam ca busyantam ca «всякого праведника сущего, становящегося и станущего». Значения будущего времени также часто выражали аористные причастия, которые по своему видовому характеру не могли обозначать настоящее время. На русский язык такие причастные формы обычно переводятся будущим временем глаголов совершенного вида: yö aptat
maraxsâno gaeva «который пришел, чтобы разрушить естество» [12, с. 104].
2. Причастия перфекта (употреблялись активные, медиальные и пассивные формы). Активное причастие образовывалось от слабого вида перфективных основ посредством суффикса -us - vas-: dadus - dadvas «творец», «тот, кто создал». Медиальное причастие образовывалось от перфективных основ с помощью суффикса -ana-: mamnana «помнящий». Пассивные причастия перфекта также называют именными формами на -ta-. Их приравнивают к глагольным прилагательным, образуемым от слабых глаголов: basta «завязанный», brta «принесенный». Если такое причастие было образовано от глагола переходного вида, оно имело пассивное значение. Причастия, образованные от непереходных глаголов, имели активное или нейтральное значение: gm-ta-s «выступивший». Это причастие широко употреблялось в описательных конструкциях, которые впоследствии легли в основу аналитической формы прошедшего времени глагола в новоиранских языках [12, с. 105].
В талышском языке существуют формы причастий прошедшего, настоящего и будущего времени.
Причастие прошедшего времени имеет две основные формы.
1. Причастие прошедшего времени на -a исторически восходит к древнему причастию с суффиксом -aka. Образуется путем изменения конечного гласного инфинитива -e на -a. Причастия, образованные от переходных глаголов, как правило, имеют пассивное значение. Такие причастия могут употребляться в функции определения, на русский язык большинство форм переводится причастием прошедшего времени страдательного залога: gate «брать» -gatá moi «пойманная рыба», doe «давать» - cimi doá davo «мною данное лекарство». Причастия на -a могут субстантивироваться, тогда они часто употребляются в качестве прямого дополнения: gatá hardásone «взятое они съели». Эта причастная форма может приобретать активное значение, если оно управляет падежом прямого объекта (аккузативом): cama nemekí (асс.) hardá müzí «нашу соль съевшая муха». Таким образом, категория залога у данного причастия является подвижной и определяется синтаксическим положением данной формы [13, с. 190]. Подобная ситуация наблюдается и в других индоевропейских языках, например, в латинском. Причастие прошедшего времени на -a также может употребляться в значении причастия настоящего времени, если действие, им выражаемое, представляет более или менее постоян-
ную характеристику субъекта: sma piá kas «вас любящий человек» или «ваш друг», se nivistá kasíku «он пошел к пишущему человеку» «к писцу». Если причастие прошедшего времени на -a образовано от безобъектного глагола состояния, то оно передает значение непереходности медиального залога: a mandá kas «тот оставшийся человек». Причастие от глагола niste «сидеть» на русский язык переводится причастием настоящего времени: doi binada msta kas «под деревом сидящий человек» [13, с. 190].
Причастие от глагола be «быть» - ba занимает особое положение в грамматической системе талышского языка. По форме оно является причастием прошедшего времени, однако может передавать значения как прошедшего, так и настоящего времени. В значении настоящего времени это причастие преимущественно употребляется в оборотах, выражающих принадлежность какого-либо признака субъекту или предмету: cason-is kavu ba kasí «человек, у которого глаза голубые» (букв.) «глаза его голубые бывающий человек». Временное значение причастия ba определяется контекстуально; а если ba является вспомогательным компонентом сложного глагола, то зависит от значения смыслового глагола: hasi ba vra (место) «место, на котором есть солнце» (значение настоящего времени); ci nio ba vráo áiste «он встал с места, в котором был спрятан» (семантика прошедшего времени зависит от глагола nio be «быть спрятанным»). Причастие на -a также может иметь значение деепричастия: hardá «съев» [13, с. 191].
2. Вторая форма причастия прошедшего времени образуется от основы инфинитива или от основы прошедшего времени посредством префикса bi-: gate «брать», «взять» - bigat «бравший», «взявший»; vote «говорить» - bivot «сказавший», «говоривший». Это причастие обычно переводится на русский язык причастием прошедшего времени действительного залога. В предложении оно может передавать значение однократного, многократного и длительного действия [13, с. 192].
Талышское причастие настоящего времени образуется от основы настоящего времени с помощью префикса -a. Эта форма образуется преимущественно от глаголов с односложной основой, оканчивающейся на -a: karde (основа ka) «делать» - aka «делающий», varde (основа va) «приносить» - ava «приносящий» и т. п. Причастие настоящего времени от глагола be «быть» - abi. Оно употребляется крайне редко, в основном в составе слова abi-ni «невозможно». Редкое употребление данной формы объясняется тем, что причастие прошедшего времени от этого глагола, как было сказано выше,
может иметь значение настоящего времени. Если причастие настоящего времени образуется от глаголов с приставками, оканчивающимися на гласный, то начальное -a причастия вытесняется конечным гласным приставки: e-gate «приподнимать» - e-gi «приподнимающий» [13, с. 193].
Причастие будущего времени, или причастие долженствования, образуется от основы инфинитива или от основы прошедшего времени посредством окончания -anin: se «идти» -s-anin «намеревающийся, долженствующий идти»; harde «есть» - hard-anin «собирающийся есть» [13, с. 158].
В древнеперсидском языке встречаются два типа причастий настоящего времени и одно причастие прошедшего времени. 1. Активное причастие настоящего времени образуется посредством суффиксов -nt, nt: основа tunuv «мочь» - tunuvant «могущий». 2. Медиальное причастие настоящего времени зафиксировано только в одной форме xsymn «царствующий». 3. Причастие прошедшего времени, имеющее пассивное значение от переходных глаголов и активное значение от непереходных, образуется посредством суффикса -ta, что позволяет сопоставить его с аналогичным причастием в санскрите: basta «связанный», dita «отобранный» [14, с. 265]. Аналогично санскритскому причастию на -kta древнеперсидское причастие на -ta могло употребляться в предложении в качестве самостоятельного предиката: ima taya mana kar-tam pasava yaOä xsayaOiya abavam «вот, что мною сделано после того, как я стал царём» [14, с. 266]. По мнению С.Н. Соколова, в среднеперсидском языке такие обороты служили единственным способом выражения прошедшего времени [14, с. 266].
В среднеперсидском языке зафиксировано два типа причастий прошедшего времени и одна форма причастия настоящего времени.
1. Причастие первого типа совпадает с основой глагола прошедшего времени: kart «сделанный», guft «сказанный». Оно использовалось при образовании сложных глагольных форм: guft estet «было сказано». В атрибутивной функции эта форма употреблялась только после местоимения i «который»: pat... eis i vitart ut uzit bes ma baret «не жалейте о прошедшем и утерянном» (букв.) «об ушедшей и утерянной вещи» [15, с. 114].
2. Причастие второго типа образуется от основы прошедшего времени посредством суффикса -ak, -ndak, -andak: kartak «сделанный». Это причастие так же, как и причастие первого типа, обычно переводится на русский язык причастием совершенного вида страдательного залога, но основная функция данной формы - ат-
рибутивная: sasan pat pil-e i arastak i spel nisast estat «Сасан сидел на белом разукрашенном слоне». Реже причастие второго типа встречается в предикативной функции: afritak ham ne kar-tak «я созданный (небесными силами), а не сделанный (земными средствами)». Этот тип причастия часто субстантивировался: kartak i Ahri-man «Деяние Ахримана» [15, с. 115].
3. Причастие настоящего времени образуется от основы настоящего времени с помощью суффикса -end: girend «берущий». От этого причастия образуется настоящее время оптатива. Другой тип причастия настоящего времени образуется с помощью суффиксов -andak, -an. Но эта форма редко используется в значении причастия и часто субстантивируется: parrandak «летающий», «птица» [15, с. 116].
В современном персидском языке существует несколько причастных форм. Причастия прошедшего времени образуются от основы прошедшего времени и суффикса -е. Причастия, образованные от переходных глаголов, могут иметь не только пассивное, но и активное значение: gerefte «взявший» и «взятый». Если это причастие субстантивируется, то за основу обычно берется пассивное значение: gofte «сказанное», «слово». Активное значение причастий употребляется при образовании сложных форм прошедшего времени: gofte ast «он сказал». Пассивное значение проявляется при образовании пассивного залога. Это причастие, как в санскрите, может употребляться в качестве сказуемого вместо спрягаемого глагола прошедшего времени: varede otag shode goft «войдя в комнату, он сказал» [16, с. 84].
Причастия настоящего времени образуются от основы настоящего времени с помощью суффиксов -ande, -a, -an. Эти формы в большинстве случаев утратили глагольные признаки и употребляются в качестве существительных и прилагательных: nemaiande «представитель». Эти причастия могут обозначать добавочное действие и переводиться деепричастиями: Fateme grije konan daxel-e otag shod «Фатьма плача вошла в комнату» [11, с. 84]. Причастие долженствования образуется путем прибавления к инфинитиву ударного суффикса -и: kardani «то, что должно быть сделано». Эти причастия могут употребляться в качестве именной части сказуемого man rafmani hastam «я должен пойти». Причастие можно субстантивировать: hordani «еда» [16, с. 85].
По результатам сравнительно-сопоставительного анализа происхождения и употребления причастных форм в арийских и иранских языках индоевропейской семьи можно сделать следующие выводы.
1. В языках обеих ветвей, как древних, так и новых, причастие является самым распространенным глагольным именем адъективного характера.
2. В языках арийской ветви (санскрит, хиндустани, урду, панджаби) формы причастий отличаются многочисленностью и разнообразием суффиксов. От глаголов различных типов образуются несколько видов причастий прошедшего, настоящего и будущего времени синтетических и аналитических форм. Эти причастия могут изменяться по типу прилагательных и согласуются с определяемым словом в роде, числе и падеже. Они употребляются как в атрибутивной, так и в предикативной функции, нередко выступая в качестве сказуемого вместо спрягаемых глагольных форм. Причастия также используются в качестве «логического сказуемого» в самостоятельных оборотах с обстоятельственным значением. Компенсируя небольшое число форм инфинитива, причастия также могут выступать как «логическое сказуемое» в оборотах со значением сложного дополнения. Эти особенности арийских причастий прослеживаются и в других индоевропейских языках «восточного» направления.
3. В языках иранской ветви (авестийском, талышском, древнеперсидском, среднеперсид-ском и современном персидском) также существует большое количество причастий трех залогов (активного, пассивного и медиального) и трех времен (настоящего, прошедшего и будущего). Причастие будущего времени часто используется в функции герундива и имеет значение долженствования.
Список литературы
1. Дворецкий И.Х. Латинско-русский словарь. 5-е изд., стер. М.: Рус. яз., 1988. 846 с.
2. Балута А.А. Классификация глагольных имен в свете «восточного» и «западного» направлений развития языков // Филологические науки. Вопросы теории и практики. Тамбов. 2013. № 11 (29). Ч. 1. С. 23-27.
3. Кочергина В.А. Учебник санскрита. М.: Изд-во Института общего среднего образования РАО, 2001. 336 с.
4. Санскрит: Учебник / Под ред. Е.П. Островской, Е.И. Рудого, Ю.А. Сандулова. СПб.: Лань, 2000. 480 с.
5. Kale M.R. A Higer Sanskrit Grammar. Deli, M/S Gopal Narain & Co, 1961. 710 p.
6. Балута А.А. Система причастных форм в санскрите. Часть I: причастия прошедшего времени // Русский язык: история, диалекты, современность: Сб. науч. тр. Вып. IX. М., 2009. С. 19-26.
7. Балута А.А. Система причастных форм в санскрите. Часть II: причастия настоящего и будущего времени; деепричастия // Русский язык: история, диалекты, современность: Сб. науч. тр. Вып. IX. М., 2009. С. 26-30.
8. Баранников А.П. Хиндустани (урду и хинди): Учебник. Л.: Изд-е Ленинградского восточного института, 1934. 518 с.
9. Клюев Б. Практический учебник языка урду / Под ред. А.А. Давидовой. М. : Изд-во литературы на иностранных языках, 1962. 430 с.
10. Дымшиц З.М. Грамматика языка урду: Монография. М.: Восточная литература, 2001. 596 с.
11. Толстая Н.И. Язык панджаби: Учеб. пособие. М.: Изд-во восточной литературы, 1960. 60 с.
12. Соколов С.Н. Авестийский язык: Монография. М.: Изд-во восточной литературы, 1961. 123 с.
13. Миллер Б.В. Талышский язык: Учебник. М.: Изд-во АН СССР, 1953. 267 с.
14. Соколов С.Н. Древнеперсидский язык. Основы иранского языкознания. Древнеиранские языки: Монография. М.: Наука, 1979. 388 с.
15. Расторгуева В.С. Среднеперсидский язык: Монография. М.: Наука, 1966. 160 с.
16. Рубничик Ю.А. Современный персидский язык: Учеб. пособие. М.: Изд-во восточной литературы, 1960. 132 с.
FEATURES OF FORMATION AND USE OF PARTICIPLES IN ARIAN AND IRANIAN LANGUAGES OF THE INDO-EUROPEAN FAMILY
A.A. Baluta
The aim of the article is to consider the features of the formation and use of participles in such languages as Sanskrit, Hindustani, Urdu and Punjabi of the Aryan branch and in the Avestian, Talysh, ancient Persian, middle Persian and modern Persian languages of the Iranian branch using the method of comparative analysis. The author comes to the conclusion that in the languages of both branches participles are the most common verbals of the adjective nature. They are used both in attributive and predicative functions, often acting as a predicate instead of conjugated verbal forms. Participles are also used as a «logical predicate» in independent phrases with an adverbial meaning. The future participle is often used in the gerundive function.
Keywords: Indo-European languages, Aryan languages, Iranian languages, participles, verbals.
References
1. Dvoreckij I.H. Latinsko-russkij slovar'. 5-e izd., ster. M.: Rus. yaz., 1988. 846 s.
2. Baluta A.A. Klassifikaciya glagol'nyh imen v svete «vostochnogo» i «zapadnogo» napravlenij razviti-ya yazykov // Filologicheskie nauki. Voprosy teorii i praktiki. Tambov. 2013. № 11 (29). Ch. 1. S. 23-27.
3. Kochergina V.A. Uchebnik sanskrita. M.: Izd-vo Instituta obshchego srednego obrazovaniya RAO, 2001. 336 s.
4. Sanskrit: Uchebnik / Pod red. E.P. Ostrovskoj, E.I. Rudogo, Yu.A. Sandulova. SPb.: Lan', 2000. 480 s.
5. Kale M.R. A Higer Sanskrit Grammar. Deli, M/S Gopal Narain & Co, 1961. 710 p.
6. Baluta A.A. Sistema prichastnyh form v sanskrite. Chast' I: prichastiya proshedshego vremeni // Russkij yazyk: istoriya, dialekty, sovremennost': Sb. nauch. tr. Vyp. IX. M., 2009. S. 19-26.
7. Baluta A.A. Sistema prichastnyh form v sanskrite. Chast' II: prichastiya nastoyashchego i budushchego vremeni; deeprichastiya // Russkij yazyk: istoriya, dialekty, sovremennost': Sb. nauch. tr. Vyp. IX. M., 2009. S. 26-30.
8. Barannikov A.P. Hindustani (urdu i hindi): Uchebnik. L.: Izd-e Leningradskogo vostochnogo instituta, 1934. 518 s.
9. Klyuev B. Prakticheskij uchebnik yazyka urdu / Pod red. A.A. Davidovoj. M.: Izd-vo literatury na in-ostrannyh yazykah, 1962. 430 s.
10. Dymshic Z.M. Grammatika yazyka urdu: Mo-nografiya. M.: Vostochnaya literatura, 2001. 596 s.
11. Tolstaya N.I. Yazyk pandzhabi: Ucheb. posobie. M.: Izd-vo vostochnoj literatury, 1960. 60 s.
12. Sokolov S.N. Avestijskij yazyk: Monografiya. M.: Izd-vo vostochnoj literatury, 1961. 123 s.
13. Miller B.V. Talyshskij yazyk: Uchebnik. M.: Izd-vo AN SSSR, 1953. 267 s.
14. Sokolov S.N. Drevnepersidskij yazyk. Osnovy iranskogo yazykoznaniya. Drevneiranskie yazyki: Monografiya. M.: Nauka, 1979. 388 s.
15. Rastorgueva V.S. Srednepersidskij yazyk: Monografiya. M.: Nauka, 1966. 160 s.
16. Rubnichik Yu.A. Sovremennyj persidskij yazyk: Ucheb. posobie. M.: Izd-vo vostochnoj literatury, 1960. 132 s.
