CC BY
192
УДК 94
ОСОБЕННОСТИ ЕВРОПЕЙСКОЙ ПОЛИТИКИ США 1938-1939 гг.
© Илья Юрьевич СИНЕВСКИЙ
Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина, г. Тамбов, Российской Федерация, аспирант, кафедра всеобщей истории, e-mail: [email protected]
Внешняя политика США в Европе в 1933-1939 гг. была сдержанной. Решалась судьба войны и мира, и именно позиция США могла изменить ситуацию. Эта статья о реакции Белого дома на события в Европе в 1938-1939 гг.
Ключевые слова: Европа; США; внешняя политика.
Эволюция международных отношений 1938-1939 гг. шла в направлении эскалации кризиса. Политика США в этих условиях практически мало отличалась от линии Великобритании и Франции: все выступали с осуждением экспансии и агрессии, но никто не решался занять более активную позицию противодействия Германии.
В отношении Европы американское правительство придерживалось «деликатной» линии: агрессорам давали понять, что симпатии США на стороне их жертв, одновременно создавая впечатление, что американская реакция в случае возникновения войны отнюдь не запрограммирована. Характерный факт: подготавливая текст выступления
Ф. Рузвельта в Королевском университете в г. Онтарио (Канада) в августе 1938 г., помощник госсекретаря А. Берл рекомендовал, учитывая германские приготовления к напа-
дению на Чехословакию: «Построить речь так, чтобы постараться создать за границей известную неопределенность относительно наших будущих намерений» [1, р. 22].
Как агонию идеи конференции ведущих мировых держав следует рассматривать т. н. «план Уэллеса», заместителя государственного секретаря, одобренный президентом 11 января 1938 г. Согласно этому плану, следовало предложить правительствам великих держав прислать своих дипломатических представителей в Белый дом для обсуждения способов снижения напряженности в мире, нахождения равных экономических возможностей для всех наций. В случае принятия ими этого предложения Рузвельт обещал создать комиссию из представителей девяти стран по выработке соответствующих рекомендаций [2, с. 73].
В январе 1938 г. Ф. Рузвельт, глубоко обеспокоенный событиями в Европе, предложил премьер-министру Великобритании
Н. Чемберлену созвать международную конференцию для рассмотрения вопросов о территориальных претензиях и сырьевых ресурсах. У Чемберлена не было желания обсуждать ни один из этих вопросов, он решил достигнуть соглашения с диктаторами. В ответ на растущую угрозу войны американские изоляционисты потребовали увеличить флот для защиты Западного полушария. Конгресс проголосовал за утверждение закона Винсона Нэвэла 1938 г., выделив на эти цели 1 млрд долл. Кроме того, Ф. Рузвельт смог сплотить общественное мнение заявлением о территориальной целостности стран Западного полушария [1, р. 23].
Присоединение Австрии к Германии, осуществленное в марте 1938 г., не явилось неожиданностью для американской дипломатии, которая была в курсе подготовки аншлюса. Когда германский посол Г. Дикгоф информировал Хэлла о случившемся, он не увидел даже признаков неодобрения [3, с. 30]. Эта позиция США была тождественна курсу Англии и Франции, шедших по пути «умиротворения» агрессоров. Вскоре после аншлюса упомянутый Г. Дикгоф доносил И. Риббентропу о неотвратимости американского выступления на стороне Великобритании в случае возникновения войны. Посол предвидел, что законодательство о нейтралитете будет изменено или отменено, смотря по обстоятельствам [4, с. 95] Таким образом, особых оснований уповать на постоянство американского нейтралитета не было. Правительство США, либеральные члены которого выступали с критикой фашизма, под давлением возмущенной общественности приняло ряд антигерманских решений. По распоряжению Рузвельта было приостановлено действие законов о пошлинах 1934 и 1937 гг. в отношении импорта из Германии [1, р. 24]. С заявлением о том, что «австрийский инцидент» является предметом «серьезной заботы для правительства», выступил госсекретарь Хэлл [5, р. 375].
3 июня 1938 г. он же выступил с очередным публичным заявлением о приверженности США миру. Он в сильных выражениях обрисовал картину ухудшения международной обстановки и подчеркнул, что «никогда в
нашей национальной истории» не было большей необходимости в «поддержке международного права» Соединенными Штатами, чем в условиях, когда решается «будущее человечества». Хэлл вновь отверг идею «национальной изоляции», высказавшись за сотрудничество с «одинаково мыслящими нациями», но «в ограниченных пределах нашей традиционной политики и без вовлечения в опасные союзы или отношения» [5, р. 646-647].
Однако США оставались на позиции нейтралитета, тем самым содействуя развертыванию агрессии. Новые тому доказательства дал Мюнхен, резко усиливший угрозу мировой войны. Формально США не участвовали в Мюнхенской конференции Великобритании, Франции, Германии и Италии, состоявшейся 29-30 сентября 1938 г. и удовлетворявшей захватнические требования Гитлера за счет Чехословакии. Но правящие круги США несут свою долю ответственности за Мюнхен, и прежде всего потому, что их нейтралитет развязывал руки агрессорам. Газета “Miami Herald” в канун Мюнхена писала, что «Европа готовится погрузиться в массовые убийства новой войны из-за желания одного человека» [6, р. 428].
В преддверии Мюнхенского кризиса Ф. Рузвельт молчал. 22 мая 1938 г. Х. Уилсон, новый посол США в Германии, посоветовал президенту обратиться к правительствам Германии и Чехословакии с просьбой о мирном урегулирования конфликта [7, с. 16Q]. Министр иностранных дел Франции Ж. Бонне просил Вашингтон оказать давление на чехословацкое правительство, чтобы оно пошло на территориальные уступки немцам. Одновременно посол США во Франции У. Буллит в письме к Ф. Рузвельту подчеркнул необходимость принять все меры по предотвращению надвигающейся войны, которая приведет к распространению большевизма по всему континенту [7, р. 162]. У. Буллит предсказывал, что Ф. Рузвельт будет обвинен в расколе страны и, тем самым, новом триумфе Гитлера, он убеждал Ф. Рузвельта взять весь груз ответственности на себя ради сохранения мира. Ф. Рузвельт не ответил ни на одно из этих предложений. Отказываясь поддержать политику «умиротворения» или, напротив, убедить кого-либо бороться за Чехословакию, он просто наблюдал за развитием кризиса.
В течение следующих двух с половиной месяцев сообщения послов о том, что Гитлер по-прежнему намеревается получить Судетскую область, даже рискуя развязать войну в Европе, особенно беспокоили его. Поэтому, когда в середине августа Рузвельт получил информацию об обширных германских военных приготовлениях, он, наконец, выразил свое мнение, хотя сделал это весьма оригинально, заострив внимание на Североамериканском континенте. В августе 1938 г. он заявил, выступая в университете города Онтарио, что американский народ не останется в стороне в случае нападения на Канаду какого-либо противника. Однако эта речь не произвела впечатления на Гитлера, который оставался полным решимости уладить чешскую проблему своим способом и на своих условиях [7, р. 163].
Американская дипломатия участвовала в подготовке переговоров, приведших к заключению Мюнхенского соглашения. 26 и 27 сентября 1938 г. Ф. Рузвельт направил главам правительств Великобритании, Франции, Германии, Италии и Чехословакии послания, в которых содержался призыв к «заинтересованным» сторонам вступить в переговоры для «мирного урегулирования». Еще до этого правительство США обязалось «идти вместе с Чемберленом, какой бы курс он ни избрал», а затем одобрило решение британского премьер-министра прибыть в Мюнхен. В момент, когда Германия требовала отторжения части территории Чехословакии, а Англия и Франция склонялись к принятию этого требования, характер предполагаемой конференции, за созыв которой выступали США, был фактически предопределен [8, р. 425-429].
На встрече глав правительств Великобритании и Франции Н. Чемберлена и Э. Да-ладье с фашистскими диктаторами А. Гитлером и Б. Муссолини нацисты, приступившие к следующему после аншлюса этапу реализации своих планов, получили Судетскую область Чехословакии с преобладающим немецким населением. Захват Судетов продолжил насильственную перекройку европейской политической карты. Это был дипломатический, политический и стратегический выигрыш Германии. Вместо того, чтобы «спасти мир», как заявляли участники мюн-
хенской встречи, они вплотную подвели народы к всеобщей войне.
Поэтому, оценивая Мюнхен, историки пишут и говорят не столько о конференции как таковой, сколько о «мюнхенском сговоре», во время которого лидеры ведущих стран Запада искали пути к миру через «умиротворение». Бэзил Роч в витиеватом изложении хода событий интерпретирует действия Рузвельта как поддержку готовности Чемберлена и Даладье противостоять Гитлеру! В более тщательно аргументированной статье Джон Маквикэр Хайт утверждает, что Рузвельт действительно пытался поддержать Англию и Францию в борьбе против Гитлера, но французы извращали его действия. Президентские предложения якобы были высказаны в таких осторожных, неопределенных выражениях, что они неправильно читались. Нет причин полагать, считают Уильям Л. Лэнджер и С. Эверетт Глисон, что действия Рузвельта могли повлиять на Гитлера во время Мюнхенской конференции. По мнению Джеймса Макгрегора Бернса, Рузвельт проводил политику «булавочных уколов и справедливого протеста». «Никакого риска, никаких обязательств» - вот девиз Белого дома [9, р. 21-22].
В обращении к Гитлеру 27 сентября 1938 г. с предложением о проведении международной конференции Рузвельт прояснил, что Соединенные Штаты не будут принимать в ней активного участия. Президент сказал, что у правительства Соединенных Штатов нет никакой политической причастности к европейским делам, поэтому США не примет никаких обязательств в ходе переговоров. Тем самым Рузвельт дал Гитлеру «зеленый свет», говоря, что Соединенные Штаты не будут интересоваться способом урегулирования самого серьезного международного кризиса после окончания Первой мировой войны. Таким образом, Рузвельт должен нести свою долю ответственности за Мюнхенский сговор [8]. Руководители Великобритании и Франции полагали, что в Мюнхене им удалось договориться с Гитлером. В обмен за признание Центральной и Восточной Европы сферой влияния рейха они надеялись избавить себя от войны ради чужих интересов.
В этот последний предвоенный 1938 г. президент Рузвельт сделал два вывода из общего обзора мировой обстановки. Во-пер-
вых, она была, с его точки зрения, стабильна. Во-вторых, она не давала Америке особых шансов на мировое возвышение.
Первый вывод базировался на убеждении, что Германия после Мюнхена займется консолидацией своих позиций в Центральной Европе, а совокупные силы Англии и Франции будут уравновешивать ее в Европе в целом. Второй вывод вытекал из первого. В мире не было того «вакуума», куда США могли бы направить свою энергию. Статус-кво не давал особых шансов на такой поворот в международных отношениях, при котором Соединенные Штаты могли бы перенять у Европы положение определяющего центра мировой политики. Приближение войны в Европе убедительнее всего говорило в пользу международного сотрудничества неагрессивных стран. В послании конгрессу 3 января 1939 г. президент Ф. Рузвельт подчеркивал, что страны, «которые придерживаются нерушимости договоров и добрососедства в своих отношениях с другими странами, не могут без ущерба для себя оставаться безразличными к нарушениям международного правопорядка. Они не могут вечно оставлять без эффективных протестов акты агрессий против родственных стран — акты, которые автоматически направлены против всех нас» [10, р. 3].
Закон о нейтралитете, запрещавший американскую помощь оружием и деньгами воюющим странам безотносительно к тому, кто агрессор, а кто его жертва, рассматривался за рубежом как демонстрация нежелания включиться в активные поиски мира. Это понимали и друзья, и недруги Америки, в известной мере уравненные американским нейтралитетом [4, с. 100].
Весной 1939 г. европейская ситуация стала критической: пала Испанская республика, вермахт захватил Чехословакию, отторг у Литвы территорию Клайпеды (Меме-ля). Администрация Ф. Рузвельта в очередной раз выступила с осуждением Германии и Италии, но усилившиеся фашистские диктаторы обращали все меньше внимания на такие словесные протесты. В условиях крайнего обострения международных противоречий, в т. ч. американо-германских, правительство США запретило бартерные (товарообменные) сделки с германскими торговцами и повысило на 25 % тарифы на немецкие то-
вары, чем фактически объявило Германии открытую экономическую войну [11, с. 326].
Гитлеровское правительство выслушивало лестные английские предложения и упорно проводило свою линию перекройки карты Европы. Уступчивость «демократий» все более и более убеждала Берлин, что на пути агрессии не встанут серьезные препятствия. 15 марта 1939 г. Германия оккупировала оставшуюся часть Чехословакии. Правительство США заранее знало о подготовке новой агрессии. В начале марта американские дипломатические представители в Европе так информировали президента о планах Гитлера: «14 марта он захватит Чехословакию, а летом поставит под контроль оставшуюся часть Центральной и Восточной Европы». Когда известия о захвате Чехословакии достигли Вашингтона, Ф. Рузвельт не был особенно взволнован этим. Он был убежден, что Гитлер приступает к выполнению своей восточной программы. Президент полагал, что любые экономические мероприятия или иные меры воздействия могут затруднить ее осуществление [12].
Англия и США, которые были обеспокоены нарушением Мюнхенского соглашения, под давлением общественного мнения своих стран попытались созвать новую конференцию, сходную с мюнхенской, «для восстановления пошатнувшегося доверия». Президент пояснил, что «инициативу о созыве он не хочет взять на себя, чтобы не создавалось впечатления о вмешательстве США в европейские дела» [12, с. 282].
Летом 1939 г., когда правительство США наконец решилось на пересмотр законодательства о нейтралитете, выяснилось, что уже поздно. Сенатор У. Бора, признанный лидер изоляционистов, старший среди республиканского меньшинства в сенатском комитете по внешним сношениям, сумел своей непреклонностью сорвать попытку обсудить в конгрессе перед его роспуском на каникулы вопрос о нейтралитете.
Сохранение в силе законодательства о нейтралитете отвечало замыслам агрессоров, но никак не надеждам их жертв. Американские послы в европейских столицах в один голос сообщали в Вашингтон, что отказ от пересмотра закона о нейтралитете в Европе расценивают, как свидетельство ненадежности расчетов на помощь со стороны США.
В этот переломный для судеб Европы момент позиция США приобрела особое значение. Возможностей для американского вмешательства было несколько: отмена или существенное изменение закона о нейтралитете, оказание соответствующего влияния на англо-французских участников московских переговоров весны 1939 г., улучшение американо-советских отношений. Оправданным был бы отказ от переживавшей кризис политики нейтралитета в условиях, когда противоречия со странами фашистского блока нарастали. Большинство американцев высказывались за продажу оружия Англии и Франции в случае их войны с фашистскими диктаторами. Даже изменение закона о нейтралитете, с тем чтобы разрешить продажу американского оружия на основе «кэш энд кэрри», оказало бы, по признанию Хэлла, сдерживающий эффект на Гитлера [3, с. 316].
Итак, в условиях явной эскалации международного кризиса правительство США продолжало придерживаться политики нейтралитета. Нежелание такой сильной страны, как Соединенные Штаты, активно воздействовать на международные отношения в Европе привело к тому, что фашистские страны
строили и приводили в жизнь агрессивные планы, не ожидая отпора со стороны США.
1. Cashman S. America, Roosevelt, and World War II. London, 1989.
2. Уткин А.И. Дипломатия Франклина Рузвельта. Свердловск, 199Q.
3. История США: в 4 т. (1918-1945). М., 1985. Т. 3.
4. Наджафов Д.Г. Нейтралитет США, 19351941 гг. М., 199Q.
5. Press Releases. March 19, 1938.
6. Back Door to War: The Roosevelt Foreign Policy, 1933-1941. Westport, 1952.
7. Dallek R. Franklin D. Roosevelt and American foreign policy, 1932-1945. N. Y., 1979.
8. Peace and War. United States foreign policy, 1931-1941. Washington, 1943.
9. Divine Robert A. Roosevelt and World War II. Baltimore, 1969.
1Q. The public papers and addresses of Franklin D. Roosevelt. V. 1939. N. Y., 1938.
11. Мельников Ю.М. США и гитлеровская Германия. 1933-1939 гг. М., 1959.
12. Яковлев Н.Н. Новейшая история США, 1917-196Q. М., 1961.
Поступила в редакцию 23.Q4.2Q12 г.
UDC 94
FEATURES OF EUROPEAN POLICY OF THE USA IN 1938-1939S
Iliya Yuryevich SINEVSKIY, Tambov State University named after G.R. Derzhavin, Tambov, Russian Federation, Post-Graduate Student, General History Department, e-mail: [email protected]
The foreign policy of the USA in Europe in 1933-1937 was reservedly. In 1937-1938 the destiny of war and peace was solved, and the position of the USA could change a situation. This article is about reaction of the white house on events in Europe in 1933-1939.
Key words: Europe; USA; foreign policy.
