CC BY
191
Н ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА ОБРАЗОВАНИЯ _
УДК 159.942 З. С. Текоева
Особенности эмоционально-личностного развития детей с ПТСР (лонгитюдное исследование детей г. Беслан 2005-2015 гг.)
Текоева Залина Сергеевна - аспирант Института изучения детства, семьи т А и воспитания Российской академии образования (Москва, Россия)
В работе представлены результаты одной из линий десятилетнего лонгитюдного исследования особенностей влияния ПТСР на эмоциональное развитие детей младшего школьного и подросткового возраста, переживших в 2004 г. теракт при нападении на школу №1 в г. Беслане и прошедших в той или иной степени курс психологической реабилитации. Анализируется различие эмоциональной сферы, в особенности «страхов», у детей, находившихся внутри школы, и детей, косвенно вовлеченных в травмирующее событие. В число испытуемых также входили дети, пережившие теракт в дошкольном возрасте в 2004 г. и составившие группу первоклассников в 2005 г., у которых, как и у детей старшего возраста, наблюдалась вся симптоматика ПТСР. Исследование состояло из ежегодного тестирования серией проективных методик, а также личных наблюдений за развитием детей с ПТСР в ходе психо-коррекционной работы, продолжающейся в течение всего периода (2005-2015). Результатом стало углубление понимания особенностей детского ПТСР в условиях массовой травмы, значения степени вовлеченности в травматическое событие и роли социокультурного контекста. Полученные данные могут быть использованы для организации реабилитационной работы с детьми младшего школьного возраста и подростками с ПТСР.
Ключевые слова: посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР), теракт, страхи, рисуночная диагностика, психологическая реабилитация.
Features of Emotional-Personal Development of Children with Posttraumatic Stress Disorder (PTSD) (Longitudinal Study of Children in Beslan 2005-2015) Zalina S. Tekoyeva, Graduate Student of Institute of Childhood, Family and Care Research of Russian Academy of Education (Moscow, Russia) This paper presents the findings of a ten-years longitudinal study on how PTSD impacted on the emotional development of child junior and adolescent survivors of in a terrorist attack on a school №1 in Beslan in 2004, who were undergoing in one degree or another course of psychological rehabilitation. Among the participants in of the research were are also included children of preschool age who survived the terrorist act in the preschool age in 2004, and in 2005 made up a group of first-graders, who, like the older children, had all the symptoms of PTSD. The article analyzes the differences between the emotional spheres of the children, in particular the "fears" of children who were inside the school during the attack, and children indirectly involved in a traumatic event. The study consisted of an annual testing using of a series of projective techniques batteries, as well as the personal observations of the development of children with PTSD during psycho-correctional work, extending over the entire longitudinal period (2005-201 5). The result was a new approach to understanding the nature of child PTSD's impact on a child and his socio-cultural characteristics and degree of involvement in a traumatic event. The data obtained in this study can be used for the organization of rehabilitation work with primary school aged children and adolescents with PTSD. Keywords: posttraumatic stress disorder (PTSD), terrorist attack, fears, picture diagnostic, psychological rehabilitation.
В статье представлены результаты одной из
линий лонгитюдного исследования последствий посттравматического стрессового расстройства (ПТСР) у детей, пострадавших во время террористического акта в г. Беслане в 2004 г. (руководитель В.В. Брофман). Исследование началось в рамках проекта CAF «Будущее - детям Беслана» (2005-2011) и продолжалось до 2015 г. Среди обследуемых детей были дети, пережившие теракт в дошкольном возрасте1 в 2004 г. и составившие группу первоклассников в 2005 г., у которых наблюдалась вся симптоматика ПТСР и которые одни из первых стали посещать психотерапевтические реабилитационные занятия в центре «Росинка», созданном на базе детского сада. В фокусе моей работы была специфика детских страхов и связанных с ними проявлений эмоционально-личностного развития после перенесенной массовой травмы.
За последние годы стали чаще появляться медицинские, психологические и педагогические работы по детскому ПТСР. Клиницисты пишут об этиологии, симптоматике и лечении ПТСР (И.В. Добряков, Ю.Г. Демьянов, Н.В. Портнова, Э.Б. Фоа и др.); психологи - об эмоциональной и когнитивной сфере детей, переживших психологический стресс (Н.В. Тарабрина, Ж.Ч. Цуциева), описывают психотерапевтические методы работы с детьми в острые и отдаленные (до пяти лет) периоды после травмы (А.Л. Венгер, Е.И. Морозова, Т.В. Лаврентьева, Б.М. Мастеров, В.В. Брофман, В.С. Никольская, М.Х. Изотова, В.М. Сорокин, А.Я. Варга, Е.С. Жорняк и др.); педагоги и психологи образования фокусируются на преодолении когнитивных сложностей и использовании школьного ресурса для обеспечения реабилитационного процесса (М.Г. Магомедов, Д.З. Хабурзания, М.Х. Текаева).
Однако остается открытым вопрос о продолжительности и динамике ПТСР у детей младшего школьного возраста при массовой психотравме. Не было и работ, учитывающих в длительной перспективе степень вовлеченности в травмирующее событие. В нашей работе мы различаем «заложников» - непосредственных жертв теракта, находившихся в школе, и «свидетелей» - вторично травмированных, т.е. детей, у которых кто-либо из семьи, друзей, знакомых погиб в теракте или был в заложниках, а также тех, которые во время теракта на-
1 Родители привели их с собой на линейку к старшим детям, так как часть детских садов была закрыта к началу учебного года.
ходились вокруг школы или только перед экраном телевизора.
После трагических событий на официальном учете у психиатров с диагнозом ПТСР состояли около тысячи детей, т.е. треть детского населения города. Как отмечает Б.М. Мастеров, «в картине ПТСР обычно выделяют клиническую, психологическую и социальную (социально-психологическую) его составляющие» (Мастеров Б.М., 2009). Очевидно, что после такой глубокой массовой травмы число психологически травмированных было больше, чем официально состоявших на учете. Поэтому проект «Будущее - детям Беслана» был направлен на психологическую и социально-психологическую составляющие массовой травмы, и в данной статье при упоминании ПТСР подразумеваются именно они2.
Психотравма и порожденный ею синдром приводят к дестабилизации и негативным изменениям психического состояния ребенка и в результате - к деформации его личностного развития. Ребенок выпадает из нормальной «социальной ситуации развития», нормального развития своей когнитивной и эмоциональной сферы. При этом характерны физиологические нарушения (сна, еды), энурез, мутизм. Сновидения часто не связаны с событием травмы, но насыщены отрицательными эмоциями (Демьянов Ю.Г., 2009). Согласно личным наблюдениям автора, все это имело место у детей Беслана. Кроме того, они подолгу «застревали» на проигрывании трагических событий, у них наблюдалось резко выраженное агрессивное и дезорганизованное поведение, уход в себя или повышенная плаксивость и обидчивость.
К срочной реабилитационной работе с пострадавшими психологи проекта приступили уже с сентября 2004 г. Исследовательская часть стала возможной только в 2005 г., когда дети начали регулярное обучение в школе. Для оказания своевременной психологической помощи ученики школ №1 и №8 г. Беслан, где, по данным Министерства образования и науки республики, обучалась большая часть пострадавших детей, были протестированы серией проективных рисуночных методик.
Проективные тесты традиционно используются психологами при исследовании особенностей эмоциональной сферы (А. Анастази, К. Маховер,А.Л. Венгер, Г.А. Цукерман, Е.С. Романова). В нашем случае выбор рисуночной диагностики был обусловлен необходимостью
2 Привести официальные данные не представляется
возможным в силу конфиденциальности медицинской информации.
выделить срочно «группу риска» (детей с максимально выраженными признаками эмоционального неблагополучия) среди 400 младшеклассников (шк. № 1 и № 8). Индивидуальная работа с каждым ребенком была невозможна, равно как и точная диагностика с помощью специальной лабораторной аппаратуры, применяемой известным исследователем детских страхов Дж. Каганом (Kagan ,)., 2010). Вербальные способы работы с детьми в культуре, где существует запрет на вербальный выплеск эмоций, оказались тоже практически неприменимы. Также отметим, что словесное описание детьми своего эмоционального фона Дж. Каган считает недостоверным в силу бедности словарного запаса, отсутствия словаря описаний эмоций (Kagan ,)., 2010).
В этих условиях рисуночная диагностика оказалась наиболее богатым, информативным и оперативным методом. Косвенная проективная диагностика позволяет получить достаточную информацию о состоянии ребенка с большой долей безопасности, обеспечивает больший эмоциональный комфорт, позволяя избежать травмирующих вопросов, способных спровоцировать или усилить психическое расстройство, чувство тревоги и агрессии. При этом рисуночная диагностика сама по себе является одной из форм коррекционной работы.
В дальнейшем тестирование проводилось в шк. №1 (220 человек). Основу составила серия проективных рисуночных тестов, как уже существующих, так и специально разработанных для этого проекта: «Рисунок человека» (Ф. Гудинаф, К. Маховер), «Семья» (описание Х. Хоментаускаса), «Человек, Дом, Дерево» (Дж. Бук), «Несуществующее животное» (М. Дукаревич), «Три желания» (в описании В.В. Брофман). Для исследования отношения ребенка к школе применялась методика «Я иду в школу, я в школе, я иду из школы» (В.В. Брофман, при участии З.З. Дзабраевой)3. Для подростков использовалась методика «Сон, который я бы хотел увидеть, и сон, который я бы не хотел увидеть» (В.В. Брофман). Всего получено 1305 комплектов рисуночных тестов, каждый ребенок тестировался от трех до семи раз. Все дети в течение 5-6 лет в той или иной степени проходили курс психологической реабилитации - вначале более интенсивный, затем по мере необходимости.
Для получения объективной картины бес-ланский материал сравнивался с материалом
3 Рисунок «Нарисуй себя в школе» предложен у Аникиной М.А., 2000.
трех контрольных групп детей условной нормы. В первые две входили дети городов с той же этнокультурной спецификой, что и Беслан: маленького города Алагир и крупного города Владикавказ с более высокой численностью населения и социальной активностью и также серьезно вовлеченного в эту травматическую ситуацию: там живут многие родственники и знакомые заложников. Третью составили дети из Москвы, крупного инокультурного центра, где уровень эмоционального напряжения достаточно высок в силу стремительного темпа жизни. Все сравниваемые между собой группы были одного возраста.
В 2015 г. для исследования были выбраны материалы учеников, в 2005 г. обучавшихся в 13 классах шк. №1. Рисунки «заложников» (115) и «свидетелей» (95) рассматривались и вместе, и отдельно (см. табл. 2-4). Чтобы проследить динамику выраженности страха, каждый последующий год сравнивался с отсчетным 2005 г. В 2011 г. проводились первые дополнительные срезовые диагностические обследования: в Москве - 75 младших школьников, 50 подростков, шк. №1108 и №91 и Владикавказе -50 младших школьников и 50 подростков, шк. №30, №4. В 2015 г. была обследована контрольная группа детей Алагира - 20 младших школьников и 20 подростков, шк. №5 (см. табл. 5).
Полученный диагностический материал анализировался группой экспертов4, имеющих опыт работы с детьми с ПТСР. Применялся метод экспертной оценки и ранжирования. Помимо известных показателей страха в рисуночной диагностике (М.З. Дукаревич, А.И. Захаров, А.Л. Венгер, Ю.В. Климакова, Е.С. Романова), были предложены критерии «экспрессия», «общее впечатление от работы» и «нарушение целостности».
Все признаки страха были условно разделены на четыре группы: общие, особые, дополнительные и специфичные.
Общие встречаются в рисунках любого типа.
Особые связаны только с конкретными тестами.
Дополнительные сочетаются с признаками других видов эмоционального неблагополучия (в данной статье - тревожности и агрессии)5.
4 В.В. Брофман, Т.В. Лаврентьева, а также местные специалисты-психологи проекта САР: Л. Дзебисова, Л. Хатагова, З. Дзабраева, З. Текоева, И. Джимиева, Л. Каллагова, М. Текаева, М. Козаева, В. Юханов.
5 В 2004 г. эти проявления были особо отмечены психиатрами и психологами (Венгер А.Л., Морозова Е.И., Морозов В.А., 2006; Демьянов Ю.Г., 2009; Изотова М.Х, Сорокин В.М., 2009; Лаврентьева Т.В., 2009).
Специфичные признаки связаны с конкретными обстоятельствами деструктивного травмирующего события, пережитого детьми: пожаром, взрывами, разрушением школы, разнообразными телесными нарушениями. Эта группа оказалась особенно ярко выражена в первые годы.
В табл. 1 дается описание каждой из групп.
Совокупность дополнительных признаков позволяет судить об уровне экспрессии и напряжения, а совокупность специфичных признаков обусловливает общее впечатление от рисунков - положительное или отрицательное (устра-
шающее). Эти параметры также отмечались экспертами и затем были включены в таблицу 4. Образцы рисунков даны в Приложении.
Обработка данных лонгитюдного исследования
Таблицы 2-4 содержат результаты анализа лонгитюдного исследования детей г. Беслан, табл. 5 - результаты срезовых анализов с подключением материалов контрольных групп. Бесланский материал рассматривался как по всей выборке (табл. 2, 4), так и раздельно для
Таблица 1. Группы признаков страха в детских рисунках
№ п/п Группа признаков Значимые характеристики Признаки страха
1. Общие Глаза Увеличенные, с выраженной степенью зачерненности, пустые, отсутствие радужки и зрачков, закрытые, наличие темных очков и т.п.
Волосы, шерсть, руки, волосопо-добные объекты Гипертрофированно выраженные, растопыренные, растрепанные, стоящие дыбом, свисающие, пальцы рук, лучи солнца и т.п.
Размеры, расположение на листе Непропорционально уменьшенный или увеличенный размер относительно пространства листа (микроскопические или огромные фигуры, огромные предметы угрозы, скопление внизу или по краям листа), выход за пределы листа
2. Особые Уход от задания Систематически не выполняется определенный тест (прямой отказ или объяснение «не успел»)
Несоответствие инструкции Систематическое несоответствие инструкции в конкретном тесте
Искажение отдельных деталей Какой-то элемент рисунка изображается искаженно во всех тестах, кроме одного или только в одном тесте (напр., у человека нигде не нарисовано лицо, кроме рисунка себя в школе); или какой-то признак, повторяется из года в год на протяжении всего лонгитюда (напр., кулаки у животного)
3. Дополнительные Наличие пустот Пустоты на рисунке, дыры внутри фигур, дупла в дереве (по А.Л. Венгеру -возможные признаки перенесенной в прошлом психотравмы)
Нажим, штриховка, линии контура, зачернение Графические компоненты рисунка выражены по-разному (напр., в рисунке человека слабый нажим на контур всего тела, а рисунок школы с сильной штриховкой и/или «тревожной линией»); хаотическое направление движения линий, бурная штриховка, выход за пределы контура; нитяная линия
Цветовое насыщение Неравномерная интенсивность и неадекватное использование цвета; монопольное использование одного из цветов (напр., в рисунке школы много красного цвета, а синим заштрихован ствол дерева)
Динамичность Утрированное выражение движения или «застылость» поз
Словесное описание (написанное или продиктованное) Доминирование страшной тематики в рассказе (война, пожар, похороны, захват школы), усиленные утверждения об отсутствии страха у персонажа, описание животных как опасных, питающихся мясом какого-то конкретного существа (от антилопы до человека)
4. Специфичные Нарушение схемы тела Отсутствие конечностей (кистей, пальцев, стоп), шеи, ушей, редуцированная голова, искаженные или отсутствующие лица, несоразмерно огромные кулаки, несоответствие частей тела общему изображению фигуры
Нарушение структуры объектов «Разорванность» в сюжете или изображении (напр., школа без крыши, ветки деревьев отдельно от ствола и т.д.), деление объектов на фрагменты
Специфические искажения Изображение фигуры человека как призрака (бесформенное, деформированное, «мешок с глазами»), фиксация на некоторых ригидно повторяющихся формах
Угрожающие объекты Устрашающие детали (оружие), персонажи (привидения и чудища, бандиты и террористы), дополнительные части тела у человека (хвосты, клыки)
Прямое изображение катастроф Война, пожар, бандитские нападения, полет снаряда и т.д.
Возраст «несуществующего животного» Неадекватный возраст несуществующего животного (до нескольких миллионов лет)
Таблица 2. Средние показатели выраженности страха в рисунках детей в острые и отдаленные периоды после травмы (по данным лонгитюдного исследования)
Учебный год 20052006 20062007 20072008 20082009 20092010 20102011 20112012 20122013 20132014 20142015
Возраст 7 лет 8 лет 9 лет 10 лет 11 лет 12 лет 13 лет 14 лет 15 лет 16 лет
Кол-во чел. 115 115 109 95 91 91 90 88 82 80
Класс 1 2 Р 1/2 3 Р1/3 4 Р1/4 5 Р1/5 6 Р1/6 7 Р1/7 8 Р1/8 9 Р1/9 10 Р1/10
Средний показатель/ ^критерий 1,315 0,942 < 0.001 1,062 < 0.001 1,258 0,349 1,229 0,097 0,601 0,0001 0,689 < 0,0001 0,748 < 0,0001 0,615 < 0,0001 0,845 < 0.001
Примечание. Жирным шрифтом выделены значимые различия между группами в течение лонгитюдного периода.
каждого класса по всему сроку (табл. 3), а совместный анализ с контрольными группами - на основании возрастных срезов каждого года обследования (табл. 5). Статистический анализ данных осуществлялся с помощью вычисления различия средних показателей ^-критерий Стьюдента). Оценка выборки на начальном этапе обработки показала результат, близкий к нормальному распределению (р < 0,05).
В табл. 2 и на рис. 1. отражена динамика выраженности страха в рисунках детей шк. №1 г. Беслана в острые и отдаленные периоды после травмы.
страх
I 1 1 1 • > I ! 19
НЛМС14
Рис. 1. Средний показатель выраженности страхов детей с ПТСР 2005-2015 г.
Из табл. 2 и рис. 1 видно, что во втором классе выраженность страха снижается, с третьего класса начинает повышаться и в четвертом почти достигает уровня первоначального обследования (р < 0,05). Затем резко падает и, несмотря на некоторые колебания, значительно отличается от начального. К 10 классу уровень вновь поднимается. Повышение уровня «страха» в 4-5 классе, скорее всего, объясняется ранним вхождением в подростковый возраст и, по наблюдениям психологов и учителей школы, начавшимся подростковым кризисом с ярко выраженными негативными проявлениями, особенно острыми у бывших заложников.
Рисунки детей в первый год обследования значительно отличаются от последующих экспрессивностью, насыщенностью цвета, избыточностью черного и красного, расплывчатостью и неструктурированностью изображения, сильным нажимом или нитяной линией, зачерненностью, грязью с чрезмерной штриховкой, а также сюжетами; изображения страшного носили скорее недифференцированный, глобальный характер. Это особенно заметно в сравнении с последующими работами, в которых видно явное снижение остроты признаков переживания, а «страхи» объективируются и приобретают конкретную форму (чудовище, привидение, разбойник, террорист, танки).
К шестому классу наблюдается благоприятная динамика, уровень выраженности страхов значительно снижается по всем показателям относительно начального этапа обследования, что подтверждается достоверно значимой разницей (р < 0,001). В рисунках исчезают размытость, искаженность тел, подробно прорисовываются атрибуты нападения и защиты (щиты, палки, оружие). Семантическое сопровождение становится более целенаправленным, дети чаще говорят о страхах изображенного персонажа или страхе, связанном с сюжетом рисунка. Само признание страха, пусть и чужого, является благоприятным симптомом, т.к. свидетельствует об снижении «страха страха» (фобиофобии), обнаруживаемой первые годы. При этом у многих детей вектор страха изменился: страх перед людьми сменился страхом одиночества. Это было отмечено экспертами в частности при анализе рисунков несуществующего животного (Цуциева Ж.Ч., 2010).
К 10 классу участилась тематика, связанная с необходимостью перехода во взрослую жизнь: поступлением в институт, созданием семьи и т.п.; выраженность страха стала проступать именно в таких рисунках. Отсутствие или
нарушение образа будущего есть проявление ПТСР, тогда как появление этого образа, пусть и тревожного, можно считать одним из показателей преодоления ПТСР (Демьянов Ю.Г., 2009), нормализации возрастного развития.
В табл. 3 представлены средние значения показателей эмоционального состояния детей из данных групп и значимые различия согласно ^критерию Стьюдента. Особенности эмоциональной сферы сравнивались по младшему и подростковому возрасту раздельно для «заложников» и «свидетелей».
Как видно из табл. 3, в младшем школьном возрасте признаки агрессии и тревожности не значимы между собой у детей заложников и свидетелей, в отличие от признаков страха, которые у детей-заложников выше (р < 0,0001). В подростковом возрасте агрессия у «заложников» увеличивается, а у «свидетелей» -снижается. Со временем тревожность снизилась у обеих групп, особенно у «свидетелей» (р < 0,0001).
Сравнительный анализ показателей уровня экспрессии у обеих групп детей («заложников» и «свидетелей») не выявил различия в течение всего лонгитюдного периода и в целом показал достаточно высокие средние значения.
Показатель «общее впечатление» для всех групп приближен к отрицательному, статистически значимой разницы в группах не отмечено.
Показатель «нарушение целостности изображения» формировался по специфичным признакам (см. табл. 1). Полученные результаты свидетельствуют о высоких средних показателях у обеих групп в младшей школе, значимые различия между группами отсутствуют. К подростковому возрасту происходит незначительное повышение данного признака у «заложников» и резкое снижение у «свидетелей», что подтверждают статистически значимые показатели (р < 0,001). Возможно, это указывает на снижение ПТСР у свидетелей к подростковому возрасту.
Таблица 3. Параметры особенностей эмоционального развития «заложников» и «свидетелей»
Показатели Младший школьный возраст подростковый возраст
Дети-заложни ки Дети-свидетели ^критерий Дети-заложники Дети-свидетели ^критерий
Страх 1,149 1,036 0,006* 0,84 0,685 0,015
Агрессия 0,491 0,752 0,094 0,674 0,668 0,671
Тревожность 1,481 1,409 0,560 1,336 1,025 0,000**
* уровень значимости р < 0,001; ** уровень значимости р < 0,0001.
Таблица 4. Параметры выраженности эмоционального неблагополучия в рисунках «заложников» и «свидетелей»
Показатели Младший школьный возраст Подростковый возраст
Заложники Свидетели ^критерий Заложники Свидетели ^критерий
Экспрессия (напряжение) 1,344 1,342 0,542 1,261 1,148 0,187
Общее впечатления от рисунков 0,8 0,728 0,461 0,670 0,855 0,013
Нарушение целостности изображения (предметов и схемы тела) 0,587 0,593 0,780 0,653 0,363 0,009*
* уровень значимости р < 0,001; ** уровень значимости р < 0,0001.
Таблица 5. Результаты сравнительного срезового диагностического обследования для выявления уровня страха у младших школьников и подростков (Беслан, Алагир, Владикавказ, Москва)
Группа Город Общий показатель страха по всем критериям / критерий
Младший школьный возраст Подростковый возраст
Экспериментальная группа Беслан 1,149 1,162
Контрольная группа Алагир 0,587 р < 0.0001 0,587 р < 0.0001
Владикавказ 0,535 р < 0.0001 0,51 р < 0.0001
Москва 0,932 р < 0.001 0,905 р < 0.00
Из табл. 5 видно, что страх у детей с ПТСР значимо выше, чем у детей всех трех контрольных групп. Особенно выражены различия между бесланской группой и группами их ровесников из Алагира и Владикавказа. Признаков страха в рисунках младших школьников из Москвы было больше, чем у детей Алагира и Владикавказа, но меньше, чем у бесланских (р < 0.001). При этом у подростков из Москвы статистически значимой разницы в показателях выраженности страхов с подростками Беслана не было, а средний показатель уровня страха относительно других групп был значительно выше. Отметим, что по наблюдениям экспертов у детей из Владикавказа основными признаками страха оказались большие глаза и волосы дыбом, а у того же возраста детей из Москвы - зачерненные глаза и увеличенный размер рисунка.
Представленный в статье материал можно обобщить следующим образом:
1. Проводилось сравнение уровня выраженности страхов с детьми того же возраста из двух городов той же социокультурной среды, что и Беслан, и инокультурной Москвы. В младшей школе этот уровень в Беслане выше, чем во всех трех городах. К подростковому возрасту он снижается, но все же достаточно высок относительно группы детей из городов той же социокультурной среды. Более сложна картина у подростков из Москвы, демонстрирующая уровень выраженности страха, близкий к показателям подростков из Беслана (этот аспект требует специального исследования). Содержательные характеристики страхов детей Беслана серьезно отличаются от типичных страхов детей контрольных групп (условной возрастной нормы) и в старшей школе.
2. У младших школьников, переживших теракт, по показателю выраженности страхов длительность ПТСР составляет до 4-5 лет. У «заложников» и «свидетелей» в первые годы после травмы проявляются схожие характеристики эмоционального фона, в частности -характера и уровня выраженности страхов, тревожности и агрессии. К началу подросткового возраста постепенно накапливаются расхождения, у детей-заложников негативные проявления ПТСР чаще сохраняются, «консервируются», а у детей-свидетелей снижаются, приближаясь к условной норме.
3. Нарушение «целостности изображения», которое обычно атрибутируется как признак органического поражения, в нашем случае служит одним из важных признаков наличия
ПТСР. Восстановление целостности, по-видимому, свидетельствует об улучшении эмоционального состояния и восстановления после перенесенной травмы. ■
Литература
1. Аникина МА. Проявление характера образовательного конфликтного взаимодействия в тематических рисунках детей младшего школьного возраста: дисс. канд. психол. наук. -Красноярск, 2000. - С. 43-58.
2. Брофман В.В. В поиске утерянных смыслов... // Беслан. 5 лет вместе. Сборник материалов специалистов, работавших в Беслане / Под ред. А.В. Печникова. - М.: КАФ, 2009. -С.176-182.
3. Брофман В.В., Мастеров Б.М. Философия «страха» // Вестник РГНФ. - 2002. -№ 2. - С. 60-77.
4. Венгер АЛ. Психологическое консультирование и диагностика. Практическое руководство в 2 ч. Ч. 1. - М.: Генезис, 2001. - 58 с.
5. Венгер АЛ., Морозова Е.И., Морозов В.А. Психологическая помощь детям и подросткам в чрезвычайных ситуациях (на опыте работы с жертвами террористического акта в Беслане) // Консультативная психология и психотерапия. - 2006. - №1. - С. 131-159.
6. Демьянов Ю.Г. Динамика переживаний детей, перенесших террористический акт // Беслан. 5 лет вместе. Сборник материалов специалистов, работавших в Беслане / Под ред. А.В. Печникова. - М.: КАФ, 2009. - С. 53-56.
7. Захаров А.И. Дневные и ночные страхи у детей. - СПб.: Речь, 2005. - 24 с.
8. Изотова М.Х, Сорокин В.М. Эмоциональная сфера детей - жертв теракта // Вестник Санкт-Петербургского университета. -2009. - Серия 12. - Вып. 2. - Ч. 1. - С. 21-220.
9. Лаврентьева Т.В. Заметки о первой поездке // Беслан. 5 лет вместе. Сборник материалов специалистов, работавших в Беслане // Под ред. А.В. Печникова. - М.: КАФ, 2009. - С. 142-143.
10. Климакова Ю.В. Психологические условия изменения младших школьников к «страху ошибки»: дисс. канд. психол. наук. -М., 2000. - С. 16-28.
11. Мастеров Б.М. Хронотоп травмы и пути социально-психологической реабилитации // Беслан. 5 лет вместе. Сборник материалов специалистов, работавших в Беслане / Под ред. А.В. Печникова. - М.: КАФ, 2009. - С. 43-52.
12. Романова Е.С. Потемкина О.Ф. Графические методы в психологической диагностике. - М.: Дидакт, 1991. - С. 113-120.
13. Тарабрина Н.В. Практикум по психологии посттравматического стресса. - СПб.: Питер, 2001. - 21 с.
14. Текаева М.Х. Феномены ПТСР у детей - младших школьников в условиях массовой травмы (теракт 1 сентября 2004 года в г. Беслан Северная Осетия): магист. дисс. -М., 2014. - С. 38-45.
15. Текоева З.С. Особенности страха у детей с ПТСР: младший школьный и подростковый возраст: магист. дисс. - М., 2013. -С. 30-48.
16. Цуциева Ж.Ч. Психология посттравматического стрессового расстройства у детей -жертв террористических актов (концепция формирования и коррекция): Автореф. дисс. докт. психол. наук. - СПб., 2010. - С. 4-12.
17. Kagan J. Once more into the Breach / Emotion Review, 2010, № 2. С. 91-99.
18. Foa E.B., Chrestman K.R., Gilboa-Schechtman E. Prolonged Exposure therapy for adolescents with PTSD. Therapist Guide. OXFORD / University Press, 2009, 11-15.
19. Ford J.D., Grasso D.J., Elhai J.D., Courtois Ch. A. Treatment of children and adolescents with PTSD / Posttraumatic Stress Disorder (Second Edition), 2015, 367-411.
Статья поступила в редакцию 7.05.201 7 г.
Приложение
