CC BY
38
УДК 81'42:81'38
ББК 81.055
Б 24
Баранова А.Ю.
Кандидат филологических наук, доцент кафедры общего языкознания Адыгейского государственного университета, e-mail: ilsavo@mail.ru
Особенности экспликации комического в художественном тексте
(Рецензирована)
Аннотация:
Выявляется текстообразующая функция комического, анализируется его особая роль в постмодернистском тексте. Материалом исследования послужил текст романа Юрия Полякова «Козлёнок в молоке». Результаты проведённого исследования показали, что репрезентация комического основана на языковой игре, которая в сатирическом романе выполняет функцию утрирования, фантастического изображения действительности, что свойственно модернизму. Используя методы констекстуально-го анализа, интерпретации, а также описательный приходим к выводу, что комическое, являясь текстообразующим средством, проявляет себя не только в авторских ремарках, но лежит в основе построения образов, диалогов и находит яркое воплощение в речи персонажей. Практическая значимость полученных результатов заключается в возможности использования их для проведения занятий по речевой коммуникации, филологическому анализу, для подготовки спецсеминаров и написания курсовых работ. Специфика интерпретации средств выражения иронии может использоваться при лингвистическом анализе текстов. Результаты исследования могут быть полезны при установлении механизма формирования комического в сатирическом, ироническом контексте.
Ключевые слова:
Постмодернизм, текстообразующая функция, комическое, репрезентация иронии, сарказм, интерпретация, экспликация смысла.
Baranova A.Yu.
Candidate of Philology, Associate Professor of General Linguistics Department, Ady-ghe State University; e-mail: ilsavo@mail.ru
Features of an explication of comic in the art text
Abstract:
In this paper we explore text-forming function of comic, and analyze its special role in the postmodern text. The text of the novel of Yury Polyakov «A kid in Milk» has served as the material of this research. Results of the conducted research have shown that representation of comic is based on a language game, which performs function of exaggeration in the satirical novel, the fantastic representation of reality that is peculiar to modernism. Using methods of the contextual analysis, interpretation and descriptive method we come to a conclusion that the comic, being text-forming means, manifests itself not only in author's notes, but is the cornerstone of creation of images, dialogues and finds the bright embodiment in
the speech of characters. The practical importance of the obtained results lies in a possibility of their use for teaching speech communication, the philological analysis, for preparation of special seminars and term papers. The specifics of interpretation of means of expression of irony can be used in the linguistic analysis of texts. Results of the research can be useful at establishment of the mechanism of formation of comic in a satirical, ironical context.
Keywords:
Postmodernism, text-forming function, comic, representation of irony, sarcasm, interpretation, sense explication.
По данным словарей, комическое -философская категория, обозначающая культурно оформленное, социально и эстетически значимое смешное. Признаки комического наиболее ярко проявляются в постмодернистской литературе, которая прочно вошла в нашу жизнь. «Ситуация кризиса и переходности, резкой ломки привычной картины мира в значительной степени стала причиной проявления постмодернистских тенденций в отечественной литературе» [1: 18]. Общеизвестно, что видами комического являются ирония, юмор, сатира. Интересно проследить, как комическое выполняет тексто-образующую функцию в романе-сатире (романе - эпиграмме) Ю.Полякова «Козлёнок в молоке». Литературоведы считают, что это произведение является воплощением реализма с частичными приёмами постмодернизма. На наш взгляд, этот роман - яркий представитель постмодернистской литературы, основной принцип построения которой игра, эклектичность и т.д. Можно согласиться с Е.Жук, которая считает, что в «современной лингвистической литературе изучению комического уделяется неоправданно мало внимания. Проблема изучения комического и средств его выражения заслуживает постоянного изучения в современной лингвистике» [2: 228]. В основе комического обычно языковая игра, которая выполняет функцию утрирования, фантастического изображения происходящего и остроумия, то есть стратегия языковой игры ориентирована на достижение сатирического и иронического эффекта. При этом, по мнению В.А Пищальниковой, языковая
игра - это не отступление от закономерности языка, а «один из древнейших механизмов существования языковой способности как неосознаваемого владения единицами и структурами языка. Языковые механизмы заставляют носителя языка обнаружить модельную аналогию неконвенционального характера. И в этом, кстати, одно из проявлений регулирующей суггестивной функции языка» [3: 111].
Языковая игра у Ю. Полякова основывается на таких средствах выразительности, как окказионализмы, аллюзия, прецедентные тексты, трансформация фразеологических единиц, метафора, метонимия и т.д. Все эти средства используются для создания иронии, переходящей в сарказм, которые реализуются через речевые действия персонажей, наделённых у писателя ироническим восприятием действительности. В настоящее время широко распространено в лингвистической литературе мнение, что ирония - это взаимодействие и эксплицитного, и имплицитного смыслов. В основе иронии всегда двуплановость: противоречие между положительной и отрицательной коннотациями. Как и при аллюзии, прецедентно-сти, в этом случае также необходимы фоновые знания, то есть у читателя и у автора социально-культурный фон совпадают.
Так, например, встречающиеся в романе выражения, носящие ярко выраженный ироничный смысл, предполагают знание библейской истины: «Вначале было слово»:
Вначале было пиво [4: 13].
В данном случае перед нами саркастически перефразированное библейское
изречение. Аллюзии на известные персонажи, произведения, исторических деятелей также оказывают воздействие на читателя. Например, в романе встречается известное выражение, принадлежащее премьер-министру Черномырдину и ставшее очень популярным: «Хотели как лучше, а получилось как всегда»:
- Я хотел как лучше. - Мне удалось придать своему голосу неправдоподобную искренность - А получилось как всегда! Не вари козла! [4: 11].
Эти аллюзии передают авторскую ироническую оценку событий, способствуют усиленному воздействию на читателя, помогают ярче показать характер героев и, самое главное, позволяют адресату быть на одной волне с автором. Прецедентные феномены используются в названиях глав (например - В поисках утраченного Витька; С кем вы, подмастерья культуры?; Первый бал Витька Акашина; Как поссорились Иван Иванович с Иваном Давидовичем; Виктор Акашин как зеркало русской революции и т.д.).
Диалоги в романе сопровождаются авторскими ремарками, насыщенными имплицитными смыслами, формирующими иронический подтекст:
Получив после размена в полное своё распоряжение однокомнатную квартиру, я поначалу и не сообразил, что таким образом обеспечил себе литературное будущее [4: 18].
Это несоответствие ожидания, построенное на контрасте, передаёт насмешку автора, которую, несомненно, чувствует читатель (имеется в виду возможность предоставить квартиру на ночь литературным чиновникам, так как в советское время нельзя было снять номер в гостинице с женщиной, не состоящей с посетителем в браке).
Нет, мир стоит не на слонах, не на китах и даже не на быках. Мир стоит на трёх огромных свиньях, грязных, смердящих и прожорливых [4: 5].
Как видно из этого примера, функ-
цию комического выполняет в романе интертекстуальность. По мнению Р.Барта, она представляет собой общее поле анонимных формул, происхождение которых редко можно обнаружить, без сознательных или автоматических цитаций, даваемых без кавычек [5: 168]: ...нашему доверчивому народу уже дали в ручонку погремушку гласности, но пока ещё не отняли от материнской груди социализма [4: 13].
Ирония, переходящая в сарказм, осуществляется, когда автор соединяет поверхностное позитивное восприятие с последующим негативным: муки творческого бесплодия [4: 6]., животрепещущая девушка [4: 60].
В этом случае Ю.Поляков прибегает и к метафоре, и к оксюморону: .и на лице его живо отобразилась схватка скрытого сладострастия с явным честолюбием, но довольно скоро честолюбие пискнуло и подняло вверх свои крысиные лапки [4: 31].
Так Чурменяев младший однажды проснулся знаменитым и упоительно гонимым [4: 25].
Ироническое отношение автора к происходящему передаётся и с помощью антифразиса, при котором читатель ощущает контраст между значением определённого слова или сочетания слов со смыслом всего высказывания:
Помимо этого, девушка тщательно демонстрировала свою вызубренную в школе стюардесс улыбку, которую, очевидно, перед сном она вынимает изо рта и кладёт в стакан с водой, как пенсионер вставную челюсть [4: 3-4].
.. .Я заплатил пять долларов, получив вместо сдачи всё ту же вставную улыбку [4: 5].
- Освободите проход! - потребовала стюардесса, подкрепляя свои слова суровой вставной улыбкой [4: 12].
Неискренность, равнодушие, наи-гранность очень точно и едко передаются при помощи сравнения улыбки со вставной челюстью, несмотря на то, что стюар-
десса выполняет свои обязанности.
Следует обратить внимание, что для придания комической окраски Ю.Поляков постоянно пользуется и перифразом. Вместо «отсутствие денег» читаем:
Наступил день, когда пошарив рукой в тумбочке, я обнаружил там полное отсутствие надежд на очередную пачку пельменей [4: 6].
Едкая ирония чувствуется и в том случае, когда писатель-сатирик вводит в текст каламбур:
Возле шалаша сидел, грустно обхватив колени руками, Витёк. Кругом валялись несчётные пустые бутылки, грубо вспоротые консервные банки, обёртки и огрызки, из чего можно было заключить, что в трудные минуты в этом шалаше отлёживается пол-Мытищ. <> - А где Надюха? - спросил я. - Убежала, - грустно ответил он. - Почему? - Сказала, что не шалашовка какая-нибудь по шалашам отираться [4: 59-60].
Настойка из маральих рогов - лучшее средство от рогов внутрисемейных... [4: 38].
Эту же функцию выполняют в романе и окказионализмы:
-А бывалоча,- не унимался Арнольд, -сидишь у костра, полешки-то потрескивают, искорки в небо сигают, а на душе так хорошо, так стихоносно _[4: 26].
Половозрелые годы (половое созревание); обшляпил [4: 32], сконструлит: -А из первого встречного тебе любой дурак гения сконструлит! [4: 33], посельсо-ветуемся [4: 37], однохренственно [4: 63], мыслеформы [4: 65].
Сарказм автора проявляется и в антропонимах. Номинации человека в художественных текстах почти всегда, а в сатирических - всегда экспрессивно окрашены, содержат информацию о выражении эмотивно-оценочного отношения говорящего, помогают выявить авторскую идею, являются средством создания художественного образа [6: 90]. Это особенно ярко проявляется в сатирических произведени-
ях на примере антропонимов. Вспомним М.Е.Салтыкова-Щедрина, А.П.Чехова. Не остался в стороне и Ю.Поляков: все фамилии в романе являются характеризующими (оценочными, коннотативными). Безусловно, герои, носящие такие фамилии, не могут быть положительными: прозаик Чурменяев, диссидент Пыльношлемов, поэт Жгутович, Любин-Любченко, Заку-сонский, Одуев, Горынин, Кипяткова, Мед-ноструев, Ирискин. Читатель чувствует не только высокую степень выразительности этих антропонимов, но и их ярко выраженную сатирическую направленность. В данном случае актуализируются ассоциативные связи, которые читатель легко воспринимает, соотнося с семантикой апелляти-вов, лежащих в основе этих имен собственных: оним Чурменяев - чур меня (по данным Историко-этимологического словаря современного русского языка П.Я.Черных, это «возглас, запрещающий касаться чего-либо») -этот прохвост всегда выходил сухим из воды; Одуев, Горынин напоминают фольклорных героев, далеко не положительных; несвойственная нашей культуре двойная фамилия Любин-Любченко, тем более что построена она на тавтологии; Пыльношлемов, первый корень которой вызывает ассоциацию чего-то невостребованного, затхлого, а персонаж при этом являлся членом Союза писателей и т.д.
О том, какую роль в литературе играет антропоним, рассуждает главный герой в романе:
- Непронзительная у тебя фамилия. Понимаешь, чтоб люди сразу запомнили, нужно или имя иметь необычное, например Пантелеймон Романов или фамилию почудней - Чичибабин, скажем...<> А у тебя ни то ни сё: Виктор Акашин... Хорошо хоть, не Кашин. Ужас! С такими данными и в литературу соваться не стоит: читатель из принципа не запомнит [4: 61].
Ю. Поляков умело пользуется способностью антропонимов вызывать у читателя ассоциативные связи, с их помо-
щью показывать внутреннюю сущность героя и авторское отношение к ним. Топонимы тоже участвуют в изображении комического (дача Перепискино (ср.: писательский поселок Переделкино), деревня Щимыти (перестановка слогов Мытищи), но в меньшей степени. Видимо, потому что такая ситуация могла возникнуть где
угодно, но не важно где, важно что.
Таким образом, писатель-сатирик при построении постмодернистского текста умело пользуется как традиционными средствами репрезентации комического (перифраз, каламбур и т.д.), так и новыми, получившими распространение в нынешней литературе (интертекстуальность и пр.).
Примечания:
1. Бешукова Ф.Б. Постмодернистская структура художественного текста М. Куёка «Чёрная гора» // Вестник Адыгейского государственного университета. Сер. Филология и искусствоведение. Майкоп, 2012. Вып. 2 (99). С. 17-22.
2. Жук Е.Е. Особенности изучения языковых средств комического и их перевода (на примере произведений О. Генри и П.Г. Вудхауса) // Вестник Адыгейского государственного университета. Сер. Филология и искусствоведение. Майкоп, 2012. Вып. 2 (99). С. 228-231.
3. Пищальникова В.А. Языковая игра как лингвосинергетическое явление // Языковое бытие человека и этноса: психолингвистический и когнитивный аспекты. Барнаул, 2000. Вып. II.
4. Поляков Ю.М. Козленок в молоке. М., 2003. 347 с.
5. Барт Р. Лингвистика текста // Текст: аспекты изучения семантики, прагматики и поэтики. М., 2001. С. 168-176.
6. Баранова А.Ю. Способы номинации человека в произведениях Л. Улицкой // Вестник Адыгейского государственного университета. Сер. Филология и искусствоведение. Майкоп, 2012. Вып. 3 (105). С. 89-92.
References:
1. Beshukova F.B. Postmodern structure of the literary text of "The Black Mountain" by M. Kuyek // Bulletin of the Adyghe State University. Ser. Philology and the Arts. Maikop, 2012. Iss. 2 (99). P. 17-22.
2. Zhuk E.E. Features of studying language means of the comic and their translation (based on works of O. Henry and P.G. Wodehouse) // Bulletin of the Adyghe State University. Ser. Philology and art history. Maykop, 2012. Vol. 2 (99). Pp. 228-231.
3. Pishchalnikova V.A. Language game as a linguistic synergy phenomenon // Language being of a person and an ethnic group: psycholinguistic and cognitive aspects. Barnaul, 2000. Iss. II.
4. Polyakov Yu.M. Little goat in milk. M., 2003. 347 pp.
5. Bart R. Linguistics of the text // Text: aspects of the study of semantics, pragmatics and poetics. M., 2001. P. 168-176.
6. Baranova A.Yu. Ways of the person nomination in the works of L. Ulitskaya // Bulletin of the Adyghe State University. Ser. Philology and the Arts. Maikop, 2012. Iss. 3 (105). P. 89-92.
