CC BY
44Социально-политические процессы на Ближнем Востоке: история и современность
УДК 327.82 ББК 66.49
В.А. Борискина
Особенности дипломатических миссий России в Иране и Турции в XIX в.
В статье рассматривается деятельность дипломатических представителей России на территории Ирана и Турции в XIX в., а также проводится анализ русских и восточных методов ведения переговоров. Кроме того, исследуется процесс усиления авторитета чрезвычайных послов России и правительства в целом, что влияло на решение территориальных споров между государствами и становлению российского влияния в ближневосточном регионе. Рассмотрение политики российских послов позволяет по-новому взглянуть как на отношения с этими странами в XIX в., так и на современную ситуацию в мировой политике, касающуюся Ближнего Востока, что имеет большое значение для современной исторической науки.
Ключевые слова: дипломатическая миссия, Ближний Восток, русско-иранское сотрудничество, русско-турецкие отношения, дипломатические представители
BXIX в. происходит активное развитие отношений России со странами Ближнего Востока, в частности с Ираном и Турцией. Активизация сотрудничества была связана с тем, что усиление позиций в этих регионах на тот период становится одной из первоначальных задач внешней политики европейских держав (Англия и Франция), что вызывало зачастую столкновение интересов ведущих стран с интересами России. Рост влияния или его ослабление той или иной державы на Ближнем Востоке не всегда зависели от войн. Большую роль в развитии отношений с Востоком играли переговоры, а точнее, навыки и способности дипломатических представителей стран.
После окончания русско-иранской войны 1804-1813 гг. и подписания Гюлистанского мирного договора в отношениях между странами оставалась напряженность из-за территорий ханств, которых лишилась Персия. Российское правительство стремилось избежать роста противоречий и сохранить дальнейшие1. С целью урегулиро-
© Борискина В.А., 2021
Российский государственный военно-исторический архив [РГВИА]. Ф. 217. Д. 15. Л. 7, 20.
вания спорных вопросов 29 июня 1816 г. чрезвычайным послом в Иран был назначен генерал А.П. Ермолов2. В задачи русской миссии, в первую очередь, входили решение вопроса о границах и попытка склонить Иран к совместным действиям, направленных против Турции. В петербургской инструкции Ермолову подчеркивалось, что «если Иран будет соблюдать нейтралитет, то и Россия будет занимать нейтральную позицию во всех войнах, которые будет вести Иран; Россия будет стремиться к сохранению дружественных отношений с Ираном, но не допустит вмешательства Англии в русско-иранские дела»3. Ермолов не имел большого опыта в дипломатической сфере, но участие в персидском походе в 1796 г. позволило ему избежать ошибок в переговорах с государством, ведущим иную политику4.
Российское посольство было встречено гвардией Аббас-Мирзы, который не скрывал, что с сожалением видит в пределах России области Южного Кавказа, отошедшие ей по Гюлистанскому договору, и категорично реагировал на все возражения Ермолова об их возврате5. В период нахождения при дворе шаха Фетх-Али министры Ирана постоянно посещали Ермолова и просили уступить Ирану ряд областей Южного Кавказа, на что получали отказ6.
Выполняя задачи по налаживанию отношений Ирана с Россией, генерал А.П. Ермолов применял методы дипломатии, учитывающие менталитет иранцев. Он переходил от демонстрации уважения к прямолинейности, открыто указывая на ложь иранских чиновников. Своей бескомпромиссностью и неподкупностью А.П. Ермолов противопоставил российскую дипломатию британской, которая на тот момент была также нацелена на укрепление англо-иранских связей. Его дипломатическая тактика была направлена на поддержание авторитета России и сохранение мирных отношений с Ираном. В результате своих действий Ермолов сумел добиться высокого расположения к себе шаха, учреждения посольства России в Иране и решения территориального вопроса7, что способствовало укреплению российских позиций в регионе и стабилизации русско-иранских отношений.
Подтвердив со своей стороны условия Гюлистанского договора, на деле Иран не собирался навсегда отказываться от своих претензий на ряд территорий, отошедших к Российской Империи. Не добившись уступок от России путем переговоров в 1817 г., Иран стал активно готовиться к новому столкновению. Таким образом, русско-иранская война 1826-1828 гг. являлась причиной продолжающихся противоречий, возникших из-за пунктов Гюлистанского договора и различных мнений о прохождении пограничных линий.
Период обострения Восточного вопроса в 20-х гг. XIX в. был особенно важен в истории российской дипломатии. Полномочному представителю России в Иране, которым являлся А.С. Грибоедов, предстояло возглавить важную миссию. Во время войны Грибоедову поручают ведение отношений с Турцией и Ираном, где он принимал непосредственное участие в разработке выгодного для Российской Империи Туркманчайского мирного договора по завершении войны.
Шишов А.В. «Смирись, Кавказ! Идёт Ермолов!..»: Генерал от артиллерии и инфантерии Алексей Петрович Ермолов // Полководцы кавказских войн. М.: Центр-полиграф, 2001. С. 136. Акты, собранные Кавказской археологической комиссией // Архив Главного управления наместники кавказского [АКАК]. Тифлис. 1866. Т. VI. Ч. 2. С. 12. Дегоев В.В., Стамова И.И. Приз для победителя: Международное соперничество на Кавказе в первой трети XIX века. М.: МГИМО-У, 2013. С. 213. Акты, собранные Кавказской археологической комиссией // Архив Главного управления наместники кавказского. [АКАК]. Тифлис, 1866. Т. VI. Ч. 2. С. 178-179.
Берже А.П. Посольство А.П. Ермолова в Персию в 1817 г. Исторический очерк // Русская старина. 1877. Т. 19. С. 409. Бочарников И.В. «Он рожден командовать армиями» // Военно-исторический журнал. 2013. № 3. С. 68-73.
2
3
4
5
6
7
Миссии предстояло «упрочить мирные сношения», добиться нейтралитета Ирана в русско-турецкой войне, решить вопрос об уплате контрибуции, добиться репатриации русских поданных и урегулировать споры о границах8. Во время переговоров Грибоедов твердо отстаивал неизменность условий соглашения, но делал это максимально тактично. Быстро овладев персидским и арабским и учитывая местный менталитет, он приобрел хорошую репутацию проницательного и надежного дипломата9.
Однако процесс переговоров осложнил тот факт, что русская миссия взяла под покровительство мирзу Якуба Маркарьяна, который занимал пост главного казначея при дворе Фетха-Али и был ответственен за годовые отчеты о состоянии казны, но все равно стремился вернуться на родину, что не могло не вызвать гнева у иранского правительства10.
Под давлением западных представителей главной мишенью антироссийских сил в Иране стал А.С. Грибоедов11, который являлся для них лишь воплощением страны, которая одержала победу над ними и теперь вытягивала все средства из их экономики и забирает иранских подданных. В результате возросших общественных недовольств было поднято антироссийскоеое движение12.
Грибоедов был уведомлен о запланированном выступлении против русского посольства, поэтому за день до нападения подготовил ноту с просьбой разрешить ему покинуть Тегеран. Но эта нота так и осталась неотправленной. Зачинщиком нападения был моджтахед Месих, который сумел настроить иранских фанатиков, мелких торговцев и ремесленников на восстание против российской миссии и в дальнейшем ее уничтожение во главе с А.С. Грибоедовым.
Таким образом, несмотря на трагическую судьбу русского посольства 1829 г., данная миссия была результативной во многом благодаря умениям Грибоедова. На протяжении всего периода нахождения в Иране он следовал интересам своей страны, добиваясь целей, поставленных перед ним русским правительством. Стабилизация русско-иранских отношений и рост объемов русско-иранской торговли стали одним из значимых результатов работы рос-
и и 13
сийской дипломатии13.
В XIX в. Османская империя, как и Иран, являлась страной, которая входила в ряд геополитических интересов России на Ближнем Востоке. Несмотря на постоянные русско-турецкие конфликты, Российская империя не стремилась разрушить Османскую империю. Николай I лишь желал достичь исполнения турецких обязательств по последним соглашениям и Лондонской конвенции о греческом вопросе14, подчеркнув это в манифесте о войне с Турцией 14 (27) апреля 1829 г.
Несмотря на победу России в войне 1828-1829 гг., конфликт с Оманской империей окончательно решен не был. Перед русским правительством стояли задачи: сохранить отношения с Турцией и отстоять свои интересы, закрепив их в мирном договоре.
Для достижения данных целей был назначен дипломат Орлов Алексей Федорович, которому предстояло добиться выполнения
8 Акты, собранные Кавказской археологической комиссией // Архив Главного управления наместники кавказского [АКАК]. Тифлис, 1866. Т. 7. С. 622-624.
9 Lang D.M. Griboedov's last years in Persia // American Slavic and East European Review. Cambridge, 1948. Vol. 7. No. 4. P. 317.
10 Кузнецова Н.А. Иран в первой половине XIX в. М.: Наука, 1983. С. 113.
11 Бугаева А.Г. Дипломатическая тактика А.С. Грибоедова в Персии в 18181829 гг. // Проблемы истории России и зарубежных стран. Владимир, 2007. С. 6.
12 Петров Г.М. Новые материалы об убийстве Грибоедова. Т. VIII. М., 1958. С. 157.
13 Корф Ф.Ф. Воспоминания о Персии. СПб., 1838. С. 121.
14 Шеремет В.И. Турция и Адрианопольский мир 1829 г. М.: Наука, 1975. С. 26.
обязательств Османской империи, учитывая турецкий менталитет и дипломатию. Он зачастую выполнял ответственные поручения15 и выполнял их качественно, что не позволяло подорвать к нему доверие императора. Посылая Орлова в Адрианополь, Николай I писал фельдмаршалу И.И. Дибичу: «...я пришлю Орлова в качестве второго уполномоченного - как человека надежного, умного и истинно русского»16.
Несмотря на то что османское правительство являлось инициатором мирного соглашения, оно старалось затянуть переговоры и подписание договора, что осложняло ситуацию. Заседания длились по несколько часов, а противоречия между восточной и русской дипломатиями зачастую приводили практически к прекращению переговоров, чего удавалось избегать благодаря умению Орлова находиться общий язык с турецкими представителями17.
Османская империя, не желая отдавать включенные в российские требования острова в устье Дуная, пыталась показать всю нецелесообразность приобретений этих территорий, которые не представляют какой-либо ценности: «острова сии, поросшие камышом, в котором гнездились змеи, никакой политической важности в себе не заключают»18. Но Орлов, использовав особые методы в переговорах, сумел грамотно донести до турков, что Россия имеет четкие требования и споров по данному вопросу быть не может.
Таким образом, в результате непростых переговоров 2 (14) сентября 1829 г. был подписан Адриан опольский мирный договор, завершивший русско-турецкую войну 1828-1829 гг. Заключение данного соглашение являлось крупной победой не только для А.Ф. Орлова как посла, но и для российской дипломатии в целом. Российская империя приобрела ряд территорий Закавказья, острова в устье Дуная, обладание которыми предоставляло контроль над судоходством в этом регионе, также подтвердилось право русских, поданных на свободную торговлю в Турции19 и др. Генерал Орлов сумел достойно отстоять отечественные интересы, что способствовало развитию торговли в Черноморском регионе и усилению политического влияния на Балканах.
Кроме этого, история заключения оборонительного русско-турецкого союза (Ункяр-Искелессийского договор 1833 г.) была также связана с именем генерала Алексея Федоровича Орлова.
В 1832 г. Египет, пользуясь поддержкой Франции, развязал войну против Османской империи20. В политике Николая I всегда прослеживалось стремление не допустить вмешательства Франции в любые дела, касающихся интересов России, дабы оградить страну от «зловредного духа революции». Поэтому участие в конфликте виделось царскому правительству как возможность нанести дипломатическое поражение Франции, тем самым устранить ее политическое влияние в регионе21. А победа египетского вассала привела бы к созданию на берегах Босфора сильного государства с преобладающим влиянием Франции, чего не могла допустить Россия.
Вмешательство России в войну заставило Мухаммеда-Али заключить мир с султаном. А.Ф. Орлов, обладающий достаточным опытом переговоров с турецкими властями и авторитетом у само-
15 Кудрявцева Е.П. Любимец императора Николая I. А.Ф. Орлов и его миссия на Ближнем Востоке // Российская дипломатия в портретах. М.: Ин-т российской истории РАН, 1992. С. 167.
16 Семевский М.И. Русская старина. Т. XXXII. СПб., 1881. С. 706.
17 Кудрявцева Е.П. Указ. соч. С. 168.
18 Шильдер Н.К. Адрианополь-ский мир: по рассказу Ми-хайловского-Данилевско-
го // Русский вестник. Т. 203. СПб., 1889. С. 19.
19 Жуков Е.М. Адрианополь-ские мирные договоры 1713, 1829 // Советская историческая энциклопедия. М., 1961. Т. I. С. 219.
20 Лависс Э., Рамбо А. История XIX века. Т. IV. М., 1938. С. 341.
21 Дранов Б.А. Черноморские проливы. Международно-правовой режим. М.: Юридическое издательство, 1948. С. 98.
го султана, принимал непосредственное участие в процессе заключения договора. Местное правительство приняло его как старого друга, которому с легкостью дали согласие на вывод русского флота из Босфора после заключения союза.
Подписание Ункяр-Искелессийского оборонительного союза являлось крупной дипломатической победой для царской России, укрепившей ее военно-политическое преимущество на Черном море и ее престиж в Констинтинополе22.
Русско-турецкие отношения имеют длинную и непростую историю. Они зачастую характеризовались напряженностью и особую динамику имели в XIX в., когда усилилось российское влияние на турецкой территории. Несмотря на постоянное столкновение интересов, именно усилиями российской дипломатии в лице ответственных представителей России удавалось практически каждый раз смягчать трения между странами, одновременно завоевывая авторитет турецких властей.
Таким образом, в XIX в. произошел расцвет деятельности российской дипломатии, в особенности в странах Ближнего Востока. Можно сказать, что деятельность российских дипломатических представителей повлияла на динамику русско-иранских и русско-турецких отношений в XIX в., а также оказала позитивное влияние на развитие сотрудничества государств на годы вперед.
22 Георгиев В.А. Восточный вопрос во внешней политике России: Конец XVII — начало XX в. М.: Восточный вопрос, 1978. С. 101.
