CC BY
54
ОСОБЕННОСТИ ДЕТСКОГО РЕЧЕВОГО
МАНИПУЛИРОВАНИЯ
(НА МАТЕРИАЛЕ РЕЧИ ДОШКОЛЬНИКОВ)
THE PECULIARITIES OF CHILDREN'S SPEECH MANIPULATION (BASED ON THE SPEECH OF PRESCHOOLERS)
А.А. Осипова
Речевое манипулирование, речевое воздействие, детская речь, речевое поведение, коммуникация, прагмалингвистика, квазицель. В статье обсуждаются вопросы квалификации феномена речевого манипулирования, функционирующего в речевом поведении детей дошкольного возраста. Выявлены особенности, отличающие детское речевое манипулирование от «взрослого». Представлены факты речи дошкольников, иллюстрирующие основные характеристики речевого манипулирования: двуплановость постановки цели и жесткую конситуативную обусловленность манипулятивных высказываний.
A.A. Osipova
Speech manipulation, linguistic manipulation, children's speech, verbal behavior, communication, pragmalinguistics, quasi purpose. The article discusses the issues concerning the classification of the phenomenon of speech manipulation, functioning in the verbal behavior of preschool children. It reveals the features that distinguish children's speech manipulation from the adults' one. Besides, the article presents the facts of the speech of preschool children, illustrating the main characteristics of speech manipulation, such as the duality of goal setting and the rigid contextual conditioning of manipulative statements.
Антропоцентричность и междисциплинарно сть современных лингвистических исследований открывают новые возможности для изучения различных аспектов речевого поведения человека, одним из которых является научное рассмотрение манипулятивных речевых способностей индивидуума. Речевое манипулирование как вид речевого воздействия в последние десятилетия стало привлекательным объектом для описания, что нашло отражение в появлении большого количества работ, посвященных описанию манипулятивных речевых приемов в речевом поведении преимущественно взрослых членов социума (Копнина 2003, Быкова, 1998, 1999, 2000, Денисюк, 2000, 2003, Попова, 2002, Колосов, 2004, Беляева, 2009, Антонова, 2011, Казаков, 2011, Иноземцева, 2009, Бизюков, 2012, 2014, 2015, 2016, Мишенева, 2013, Кошкарова, 2011, Васильев, 2010 и др.). В данной работе мы обращаемся к феномену речевого манипулирования, функционирующего
в среде детей дошкольного возраста (от 2 до 7 лет), считая этот вопрос недостаточно разработанным в современной лингвистике.
Наличие у дошкольников умения управлять поведением окружающих, пользуясь различными языковыми и неязыковыми средствами, представляется нам бесспорным. Дети дошкольного возраста взаимодействуют с окружающими их людьми, испытывая на себе значительное влияние «мира взрослых», в том числе и манипуля-тивного характера; приобретая некоторый опыт, дошкольники становятся компетентными и могут самостоятельно воздействовать на взрослых в соответствии с собственными установками и целями. На наш взгляд, основным фактором, ставящим под сомнение факт существования детского манипулятивного речевого воздействия, становится критерий осознанности / неосознанности дошкольниками своих речевых действий: сущность речевого манипулирования заключается в искусном ведении диалога с полной степенью
владения ситуациеи, что, очевидно, не в полной мере доступно детям. Мы рассматриваем умение управлять окружающими с помощью языковых средств как приобретаемое в онтогенезе, в связи с чем считаем, что первоначальные попытки манипулировать окружающими ребенок предпринимает неосознанно, подражая взрослым, используя готовые образцы речи из инпута, а затем по мере развития речевых способностей постепенно увеличивается и степень осознанности речевых поступков.
К приемам речевого манипулирования дошкольник, как и взрослый человек, обращается не всегда; стимулом к этому служат такие ситуации, когда достижение поставленной цели является трудноосуществимым процессом в силу таких обстоятельств, как запрет или неодобрение со стороны взрослого: «Конфеты только после еды», «Играть на планшете только 1 час в день». Мы полагаем, что изначально ребенок действует в соответствии с поставленной перед собой целью, не принимая во внимание возможные последствия. Получив негативный опыт, а именно отказ со стороны адресата, в дальнейшем дошкольник постарается его нивелировать: иногда для этого достаточно попросить родителя, например, в ситуации, когда вещь без спроса брать нельзя. В случае если непосредственная просьба не решает проблему достижения желаемого, дошкольник предпринимает попытку изменить поведение родителя, подключая приемы скрытого управления сознанием адресата. Таковы, на наш взгляд, предпосылки возникновения необходимости использования скрытого речевого воздействия, находящего отражение в фактах речевого манипулирования.
Возрастные особенности наших информантов, представленных детьми разного пола от 2 до 7 лет, обусловливают необходимость уточнения существующих точек зрения на содержание понятия «речевое манипулирование». В научной литературе мы находим разнообразные дефиниции этого термина (Быкова, 1998, Пирогова, 2000, Попова, 2002, Копнина, 2003 и др.), однако все они сформулированы с опорой на анализ фактов манипулятивного речевого воздействия
взрослых, дифференцирующими особенностями которого является искусность в использовании ресурсов языка и скрытость реализации.
Дошкольники находятся в процессе овладения языковой системой, вследствие чего искусность его использования труднодостижима, поэтому дети выбирают доступные средства языка на данном временном срезе.
По нашим наблюдениям, характер воздействия и намерений дошкольника редко является скрытым: взрослые в силу накопленного жизненного опыта, как правило, с легкостью распознают и цели речевого манипулирования, и его наличие. Мы предлагаем квалифицировать речевое манипулирование дошкольников как условно-скрытое в связи с недостаточностью сформированных навыков незаметно транслировать необходимые установки в сознание собеседника.
Вышеуказанные особенности обусловили необходимость поиска более подходящего описания рассматриваемого явления. Мы пришли к выводу, что речевое манипулирование, осуществляемое дошкольниками, представляет собой разновидность речевого воздействия в целом, характеризуясь условно-скрытым характером реализации посредством доступных дошкольнику языковых средств.
Основной проблемой при анализе фактов речевого манипулирования, адресантами которого являются как дошкольники, так и взрослые, становится отсутствие эксплицитно выраженных языковых маркеров, специальных средств языка, указывающих на манипулятивный характер высказывания. По нашему мнению, конституирующим признаком, разграничивающим манипуля-тивные и неманипулятивные высказывания детей дошкольного возраста, можно считать ситуативно обусловленную двуплановость цели высказывания, которую можно обнаружить, владея информацией о ситуации. Одна и та же языковая структура, функционируя в различных контекстах и ситуациях, может иметь либо одну, либо две цели, т.е. иметь неманипулятивный или манипулятивный характер соответственно. Продемонстрируем роль контекста при реализации дошкольниками приемов речевого манипулирования.
<С
а
ч
с m
о
ь
к Щ
w m н о
Рч <
о ^ о о
О Й
Ei
W
н S о
Рч
W
0
1
к %
о
W V S
ь
1-4
<с п
W
с
S
X
н и
щ м
Неманипулятивное высказывание Манипулятивное высказывание
- Мама, я тебя так люблю - Папа, я тебя так люблю, ну так люблю, как мороженое. Пойдем в магазин? (М, З,!)1
- Мама, не кричи на меня! - Мама, не кричи на меня, у меня ушки болят! (М, 3,6)
Абстрактное высказывание, существующее вне контекста, не несет никаких дополнительных смыслов и выражает цель, эксплицитно выраженную языковыми средствами, иначе говоря, «план содержания» соответствует «плану выражения». В первом неманипулятив-ном высказывании ребенок желает выразить маме свою любовь, во втором содержится прямое требование прекратить ругать говорящего. Конструкции, помещенные в контекст, приобретают дополнительные смыслы, их языковое воплощение не отражает все смыслы, заложенные в них говорящим. В первом манипулятив-ном высказывании ребенок не просто хочет выразить свою любовь отцу, а с помощью данного приема подготовить собеседника к дальнейшей попытке получить лакомство. Во втором манипулятивном высказывании мы также видим просьбу ребенка прекратить его ругать, однако наряду с этим предпринята попытка объяснить данную просьбу болью в ушах.
Критерий ситуативной обусловленности соответствует тезису об отсутствии языковых маркеров манипулятивного речевого воздействия: любая языковая единица может употребляться как в манипулятивном, так и в неманипулятив-ном аспекте. Так, Е.В. Денисюк отмечает практическую невозможность выработки методов распознавания манипуляции в процессе ее реализации при отсутствии информации о коммуникативной установке воздействующего ввиду общности процесса и механизма воздействия для манипуляции и неманипуляции [Денисюк, 2004, с. 20].
Речевое манипулирование имеет уровне-вую структуру, что отражается в сосуществовании двух целей воздействия: эксплицитно выраженной квазицели, легко извлекаемой из языковой структуры высказывания, и скрытой, глубинной цели, отражающей реальную расстановку приоритетов говорящего в данной ситуации.
Для удобства классификации языковых фактов мы выделили четыре основные («магистральные») цели осуществления манипулятивного речевого воздействия в детской речи. Магистральная цель «получение желаемого» предполагает разворачивание плана речевых действий для достижения желаемого объекта, который может быть представлен как конкретными предметами (шоколад, конфеты, игрушки, домашние питомцы), так и абстрактными понятиями (внимание, любовь, похвала). По нашим наблюдениям, большая часть фактов речевого манипулирования реализуется именно в рамках данной цели. Предотвратить возможные негативные последствия своих действий дошкольники пытаются в ходе осуществления магистральной цели «избегание наказания», в то время как результатом магистральной цели «избегание нежелательного для себя действия» должно стать уклонение от выполнения неприятных для ребенка дел (уборка, умывание, принятие пищи). Магистральная цель «защита личного пространства» характеризуется желанием ребенка не допустить или прекратить взаимодействие с окружающими. Эти цели соотносятся с потребностями дошкольников в материальном объекте и предотвращении ущерба, выделенными И.Г. Маланчук в структуре интенционального содержания детской речи [Маланчук, 2009].
Приведем примеры двуплановости целепо-лагания в манипулятивных высказываниях дошкольников в аспекте каждой выделенной нами магистральной цели.
Избегание наказания
Аленка выпросила сегодня в супермаркете такого деревянного зайчика на палке. Их в подарки вроде вставляют. У зайчика в лапе был цветок на тонкой проволоке. В процессе игры
1 Здесь и далее: «М» и «Ж» - обозначение мужского или женского пола говорящего. «3,2» обозначает возраст говорящего, в данном случае «три года и два месяца».
цветок у зайца отломался. Алена покосилась на меня, видимо, размышляя, сильно ли я расстроюсь, но тут же нашлась, протянула мне цветочек:
- Мама, поздравляю с Восьмым Марта!
(Ж, 2,7).
Квазицель данного высказывания - поздравить маму с Международным женским днем. Истинная цель заключается в попытке избежать возможного порицания или наказания за сломанную новую игрушку. Важно отметить, что событие произошло в марте, но уже после упомянутого праздника, что слабо, но все же связывает высказывание с реальной ситуацией.
Валерия сломала карандаши. Начинаю ее ругать. Она тут же хватает какую-то книжку с картинками и усиленно тычет мне под нос со словами:
- Смотри, какая у мишки голова, лапки... (Ж, 2,6).
Квазицель ребенка представлена желанием показать картинки в книжке. Переключение внимания с одного объекта (себя) на другой (книжку) во избежание наказания является истинной целью данного высказывания. В данном случае мы можем говорить о неполной осознанности ребенком своих речевых действий, так как подобное манипулирование полностью, вплоть до выбора конкретного языкового наполнения, «заимствовано» из речи матери. Прием переключения внимания широко представлен в речевом поведении родителей в ситуации, когда, например, ребенок капризничает.
Получение желаемого
Катя просит мармеладку, папа разрешает ей одну. Катя:
-Хорошо. А вторую - тебе!
-Ая не хочу.
- Ну ладно, тогда вторую мне (Ж, 2,4).
Квазицель содержится в обращенном к отцу
предложении попробовать мармелад, а также в «псевдозаботе» о судьбе второй сладости. Истинная цель ребенка - съесть оба лакомства.
Даша написала бабушке список, что надо купить: «рис, мяс, лук, маркое», а в конце списка - «сок» и «егурт». Бабушка:
- Покупать не будем, дома есть.
-Ив магазин даже не зайдем? (с испугом) (Ж, 5,0).
В данном примере мы можем наблюдать попытку манипулировать окружающими с помощью письменного текста, что говорит об относительно высоком уровне сформированное™ коммуникативной компетенции. Квазицелью манипулирования с помощью создания списка покупок в порядке убывания важности, на последнем месте которого находятся репрезента-торы истинной цели, - желаемые объекты (сок и йогурт), является забота о состоянии домашнего хозяйства, о бабушке, которую внучка избавила от необходимости составлять список покупок.
Избегание нежелательного для себя действия
Дочь носится и скачет по дивану. Мы ей этого делать не разрешаем. После очередного замечания она разводит руками:
- Ну мама, так же вся страна делает! (Ж, 3,2).
Квазицель заключается в попытке представить свое поведение как типичное для всего общества. Данный прием в значительно более совершенной в языковом и содержательном отношении форме можно найти в политическом манипулятивном дискурсе, изучению которого посвящен ряд работ Н.В. Бизюкова. Автор отмечает, что общечеловеческие, религиозные и национальные символы, «поворачивание» их под нужными углами зрения» - это «мощный прием манипуляции» [Бизюков, 2016 с. 160]. Истинная цель состоит в желании ребенка продолжать прыгать по дивану, не прекращать данное занятие.
Бабушка ведет борьбу с детским эгоизмом:
- Когда что-то делишь, себе надо брать меньший кусочек.
- Бабушка, подели ты (М, 3,0).
Создание честных условий распределения
сладкого является квазицелью высказывания ребенка, в то время как истинная цель заключается в отказе делить лакомство, чтобы получить большую часть.
<С
а
ч
с m
о
ь
к Щ
w m н о
Рч < ^
о ^ о о
О Й
Ei
W
н S о
Рч
W
0
1
к %
о
W V S
ь
1-4
<с п
W
с
S
X
н и
щ м
Защита личного пространства
Мою посуду, поворачиваюсь, вижу, что сын увлеченно откручивает шуруп от табуретки. Начинаю его упрекать. Сын, не отрываясь от дела и помахивая мне ладошкой:
- Ты мой, мама, мой (М, 2,7).
Квазицелью высказывания становится указание на необходимость продолжения мытья посуды, адресованное матери, но истинная цель представлена желанием прекратить общение с матерью, чтобы она никак не препятствовала откручиванию шурупа от табурета. Примечательно, что ребенок использует типичный для подобных ситуаций жест - «отмашку», характеризующий слова матери как избыточные, не несущие пользы.
Ругаю сына за непослушание, долго объясняю, почему нельзя вести себя так, как он ведет. Виталя слушает-слушает, потом говорит:
- Мама, я так люблю, когда ты не разговариваешь (М, 3,7).
Квазицель ребенка выражается сообщением о его пристрастиях, а также оценкой поведения матери (сын любит, когда мать молчит, значит, это хорошо). Истинная цель состоит в попытке прекратить коммуникацию, заставить мать не продолжать далее разговор.
Итак, суть манипулирования заключается в скрытом воздействии на сознание собеседника, находящем отражение в двуплановости цели высказывания и его жесткой конситуативной обусловленности. Результатом подобного регулирования установок адресата должно стать изменение поведения последнего в необходимом манипулятору направлении. Детская среда в этом отношении не является исключением: в речи дошкольников мы находим результаты постепенного овладения умением управлять поведением собеседника, несмотря на то, что детское речевое манипулирование отличается от «взрослого» и характером используемых языковых средств, и репертуаром приемов, и степенью скрытости истинных мотивов и целей. В целом речевое манипулирование, осуществляемое детьми, в том числе и дошкольного возраста, можно считать «прототипом» тех приемов
суггестивного воздействия, которое мы наблюдаем сегодня в речи политиков, общественных деятелей, в продуктах рекламы, а изучение фактов детского речевого манипулирования позволит в лучшей степени понять механизмы его зарождения и функционирования.
Библиографический список
1. Бизюков Н.В. Искусство речевого манипулятора в теоретическом аспекте (на примере автора публицистического дискурса) // Вестник КГПУ им. В.П. Астафьева. 2012. № 3 (21). С. 222-226.
2. Бизюков Н.В. Явление речевой манипуляции как ложной коммуникации (на материале политического дискурса) // Вестник КГПУ им. В.П. Астафьева. 2016. № 1 (35). С. 157-161.
3. Быкова О.Н. Языковое манипулирование: материалы к энциклопедическому словарю «Культура русской речи» // Теоретические и прикладные аспекты речевого общения: Вестник Российской риторической ассоциации. Красноярск, 1999. Вып. 1(8). С. 99-103.
4. Денисюк Е.В. Манипулятивное речевое воздействие: коммуникативно-прагматический аспект: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Екатеринбург, 2004. 24 с.
5. Доценко Е.Л. Психология манипуляции: феномены, механизмы и защита. М.: МГУ, 1997. 344 с.
6. Копнина Г.А. Речевое манипулирование. М.: Флинта: Наука, 2010. 170 с.
7. Кошкарова H.H. Речевое воздействие в современной политической коммуникации // Вестник КГПУ им. В.П. Астафьева. 2011. № 2. С. 192-196.
8. Маланчук И.Г. Речь как психический процесс: монография / Краснояр. гос. пед. ун-т им. В.П. Астафьева. Красноярск, 2009.
9. Мишенева В.А. Суггестивное воздействие лингвокультурных знаков в масс-медийной коммуникации (на примере прецедентных феноменов) // Вестник КГПУ им. В.П. Астафьева. 2013. №2 (24). С. 186-190.
10. Шейнов В.П. Манипулирование сознанием. Минск: Харвест, 2010. 768 с.
