CC BY
22
УДК 81.373
Н. А. Переверзева
Особенности деперсонификации в немецкой обиходно-разговорной речи
Статья посвящена проблеме деперсонификации человека через метафору в лексиконе немецкого языка. Автор рассматривает деперсонификацию как единицу секундарной номинации, образованную в результате переноса наименования с предмета неживой природы на человека, описывает понятийные поля и их лексическое наполнение. В статье проводится исследование как отдельных слов разной словообразовательной структуры, так и словосочетания устойчивой характеристики (фразеологизмы) по лексико-семан-тическим полям вокруг лексико-семантического поля «человек», то есть по полям, лексика которых денотативно привязана к объекту «человек». В результате анализа выявлено, что гораздо большее количество единиц метафорического происхождения, чем метонимического. Исследование деперсонификации на уровне лексико-семантического словообразования позволяет глубже проникнуть в психологию носителей немецкого языка в рамках познания формирования их языковой картины мира, что важно для решения проблем межкультурной коммуникации.
The article is devoted to human depersonification through a metaphor in the German language lexis. The author examines depersonification as a unit of a secondary nomination formed in the result of transfer of a inanimate nature denomination on a human being, describes the notional fields and their lexical filling. The article explores self-contained words of a different word formation structure, word combinations of stable characteristics (phraseological units) on lexical and semantic fields around "a human being" lexical and semantic field, i.e. on the fields whose lexis is denotatively attached to "a human being" object.. As a result of an analysis it is revealed that there exist much more metaphoric origin units than metonymic origin ones. Depersonification research on the level of lexical and semantic word formation allows to penetrate deeper into psychology of German native speakers in the framework of perception of their language worldview formation which is important for cross-cultural communication problems solution.
Ключевые слова: метафора, деперсонификация человека, вторичная номинация, лексико-семантиче-ское словообразование, понятийные поля, объект номинации, лексическое наполнение.
Keywords: metaphor, mans depersonifikation, second nomination, lexico-semantic world-building, notional fields, the object of nomination, lexical filling (vocabulary).
Анализ коллоквиального словаря немецкого языка показал, что основными способами лек-сико-семантического словообразования являются переносы наименований с одного предмета на другой на основе метафоры и метонимии. Этой же цели служит и перифраз [1]. Материалом исследования в статье являются как отдельные слова разной словообразовательной структуры, так и словосочетания устойчивой характеристики (фразеологизмы), как уже лексиколизованные, так и являющиеся авторскими образованиями по стандартным моделям обиходно-разговорной речи. Исследование проводится по лексико-семантическим полям, являющимся периферийными полями вокруг лексико-понятийного поля «человек», то есть по полям, лексика которых денотативно привязана к объекту «человек» со всеми его проявлениями, от духовно-психологических, до материально-физических.
Одним из главных методов определения содержания слова стал метод языкового поля, когда содержание слова выявляется по его ближайшему окружению в кругу близких ему по смыслу лексических единиц. И если возникает необходимость определения лишь содержательной стороны слова, можно говорить о словарных полях. Этот принцип позволяет использовать понятие поля и для расшифровки более крупных языковых единиц, что дает возможность предпочесть термин «языковое поле». Поле не следует рассматривать как какое-то двухмерное измерение, как мозаику из слов. Это скорее силовое поле, Kraftfeld, по терминологии Г. Гиппера [2], что говорит о том, что слова в поле стоят не изолированно, что между ними имеют место отношения взаимозаменяемости, взаимопритяжения в зависимости от координат этих слов, а иногда и от времени. Идея поля базируется на представлении, что из всего словарного состава языка можно выделить отдельные слои, содержание которых определяется соседями по полю, а значение - рамками поля, будучи выделенным из какого-то конкретного контекста употребления [3].
Одним из основных сторонников полевой теории в языкознании является И. Трир [4], а продолжая его, многие немецкие лингвисты пришли к единому мнению, что словарное поле
© Переверзева Н. А., 2017
(Wortfeld) состоит из синонимов или близких по смыслу слов с разной степенью различий в их семантике. Но все едины в том, что слова одного и того же лексико-семантического поля реферируют с одним и тем же денотатом, отличаясь друг от друга семантически лишь наличием характеризующих его коннотаций [5], интерпретирующих его смыслов [6].
В данной статье под лексико-семантическими полями понимаются группы слов, которые в отечественной германистике принято называть семантическими полями, лексико-семанти-ческими полями /группами [7]. Поле группируется вокруг ядра поля - гиперонима поля. Так, русское «собака» является гиперонимом по отношению к словам «овчарка», «дог», «моська», «колли» и т. п., а последние состоят в гипонимических отношениях к ядру и могут образовывать периферийные поля. В связи с тем что невозможно установить объем и границы того или иного поля, в данной работе избегается бытующий в некоторых исследованиях термин «макрополе», а под «макрополем» понимается поле, состоящее из небольшого количества отобранных единиц. В статье не выделяются, как это имеет иногда место в лингвистике, понятийное поле, так как понятие выражается в языке словом и входит как слово в то или иное лексико-семантическое поле.
Первичный подход к исследуемому материалу выявил одну интересную особенность. Дело в том, что само понятие «человек», если его рассматривать как семантическое ядро поля, в обиходном лексиконе представлено буквально в единичных выражениях, ни одно из которых не может быть в силу семантических причин принято за центральное как ядро поля. Обобщающее понятие, адекватное по семантике нейтрально-литературному der Mensch, в обиходной сфере отсутствует, что понятно уже по самой специфике разговорной сферы, где основную роль информации играют коннотативные нагрузки. С денотатом «человек» в обиходно-разговорной речи коррелируют всего пять существительных, глубинная семантическая структура которых может быть выражена как Person. Это Haus, Nudel, Nummer, Sorte, Marke. Однако существительное Haus не употребляется без атрибута, с одной стороны, и оно хотя и отмечено словарями как «человек», но на практике, с другой стороны, всегда входит в атрибутивные словосочетания со значением «мужчина»: altes Haus (друг), fideles Haus (весельчак), gelehrtes Haus (ученый), kluges Haus (умница), patentes Haus (надежный человек) и т. д. В студенческом жаргоне alter Haus, bemoostes Haus - студент старших семестров. Оттенок пренебрежительности как коннотативная нагрузка содержится в Nudel, которая хотя и толкуется словарями как Person, но обязательно имеет атрибутами ausgetrocknete, freche, komische, schlappe, tolle, versoffene (Nudel).
Довольно редким, но возможным, является употребление altesHaus в отношении женщин и даже девушек, как это имеет место в следующем примере: «Schön, altes Haus», rief ihr Neffe Fred...[8].
Как видно из примеров, эти наименования, кроме Haus, могут в определенном контексте стать омонимами к начальным формам. Так все эти слова могут обозначать и существо женского пола - женщину или девушку. Нижеследующий пример содержит существительное Nummer в значении «девушка» - девушка среди других девушек (Mieke - девушка):
"Da is manche dufte Nummer unter die Mieken, die sich hier die janze Nacht um die Ohren schlagen, bis der falsche Willem Janz schief sitzt uff de Kohlrübe"[9].
Речь здесь идет на берлинском диалекте о девушках в ночных клубах, которые танцуют так, что парик сползает набок. В данном примере имеет место метафора для наименования головы человека - Kohlrübe. Но здесь метафоры из растительного мира не рассматриваются, так же как метонимии от названий частей тела типа alter Knochen (старик, приятель) или dufte, spitze, steile Haut (шикарная девушка), anständige, arme, brave, ehrliche Haut - о мужчине, юноше.
При отборе материала оказалось, что очень многие лексические единицы рассматриваемого характера отражают своего рода омонимические пары или же вступают между собой в отношения энантиосемии, то есть получают возможность выражать антонимические значения, полярно противопоставленные понятия. Так, существительное Nickel, возникшее от формы мужского имени собственного Nikolaus, изначально получило отрицательную, пейоративную коннотацию - распущенный, своевольный, нахальный и грубый человек. Позже оно стало употребляться с пейоративным усилителем - полупрефиксом Sau - (Saunickel). Но уже в XIX в. это обозначение солдатской проститутки, а в настоящее время называет жалкую, опустившуюся женщину. Однако первые, полярные по физиологическому полу, значения «грубый, нахальный мужчина» сохраняются и поныне.
Аналогичной поляризацией значения в паре «женщина - мужчина» характеризуется Tunte, Sack, Lusche, Vogelscheuche, Kratzbürste, Reibeisen, Giftspritze. Все эти наименования женщины или мужчины содержат в себе сему негативности. При этом Tunte, Sack, Lusche - это мужчина или женщина, о которых, говоря по-русски, можно сказать «ни богу свечка, ни черту кочерга», это медлительные, изнеженные, мечтательные особы мужского или женского пола. Сюда же отно-60
сятся Fresssack (обжора) и Nervenwrack (нервный человек независимо от пола), Temperamentsbolzen, Temperamentsbombe (темпераментный человек). Так, Fettkloß может реферировать и с мужским и с женским полом, но в следующем примере это обозначение женщины, что ясно из контекста: "...schickte seiner Frau, die ein wandelnder Fettkloß war ... Hemdchen und Höschen" [10].
Аналогично соотносятся с мужчиной и женщиной steile Nummer - человек что надо, dicker Dampfer - мужчина или женщина, отличающиеся полнотой, schlappe Nudel - неэнергичный человек, taube Nuss - глуповатая особа, пустой человек, trübe Tasse - бездарь, скучная особа, vollgepes-sener Strumf - обжора, lahma Tüte - медлительная особа и т. п. В вербальном контексте однозначность семантики проявляется и в следующем примере с Teekessel, который может соотноситься и с тем и другим полом: "Mutter ist ein richtiger Teekessel, sie kocht immer gleich über" [11].
Словарями не зафиксировано существительное Perle со значением «мужчина» или «женщина» вообще. Но в языке молодежи Perle - это девушка, имеющая одного постоянного друга. Однако schwarze Perle, представленная в нашем материале двумя примерами, в одном случае темнокожая девушка-домработница, а во втором случае мужчина-араб: "Erline, unsere schwarze Perle, trug das Frühstück auf leisen Sohlen auf», «Bring mich zurück zu den anderen, du schwarze Perle von Sahara" [12].
Следует отметить, что данное явление характерно и для русского языка, в разговорно-обиходной речи которого существует большое количество наименований мужчин и женщин одним и тем же словом. Так, широко употребительны «чучело», «дылда», «дубина», «оглобля», «шляпа» и т. п. Однако уже беглое знакомство с лексикографическими источниками русского и немецкого языков показывает, что немецкий язык гораздо богаче русского в вопросах выражения признаков пола одним и тем же морфемным составом. В русском являются «бесполыми» обычно существительные, оканчивающиеся на -а: шляпа, коломенская верста, заноза, тряпка и т. п. В остальных случаях женский пол оформляется родовыми окончаниями: вертихвост/вертихвостка. У некоторых же наименований отсутствуют пары по полу: лапоть, валенок (о мужчине), доска (о плоскогрудой женщине).
Уже предварительный анализ отобранного для исследования материала показал, что понятийное поле «человек» позволяет классифицировать лексику на понятийной основе. Фрагмент внеязыковой реальности «человек» может быть представлен такими полями, как «человек как живое существо», «душа и разум», «человек как общественное существо». Первое поле - «человек как живое существо» может иметь микрополя или периферийные поля «пол», «части тела», «органы и их функционирование», «движение или положение тела», «здоровье»; поле «душа и разум» может включать «ум, мудрость, способности», «восприятие», «сознание», «память», «мышление», «чувства», «мораль». Поле «человек как общественное существо» состоит из микрополей «человек в труде», «профессия» и т. п.
Примерно по такой схеме построен словарь-тезаурус Ф. Дорнзайфа "Der deutsche Wortschatz nach Sachgruppen", переживший несколько изданий после своего выхода в 1933 г. В этом словаре, ориентированном на литературный немецкий язык и научно-техническую терминологию, есть предметная группа слов der Mensch (Sachgruppe Mensch), представленная только отдельными лексемами. В отличие от нейтрального слоя лексики, коллоквиальные единицы все же несут коннотативную нагрузку, что часто затрудняет отношение той или иной лексической единицы к какому-то определенному полю или ведет к чрезмерному увеличению, выделению периферийных полей. Так, в русском языке существительное «конфетка» может быть употреблено в отношении девушки или женщины. Ясно то, что в коннотативном плане превалирует сема оценочно-сти представительницы женского пола молодого возраста и приятной внешности. Но в первую очередь это пол человека, поэтому подобные отражения в немецкой обиходно-разговорной речи мы будем относить, прежде всего, к полю «пол» и лишь после этого - к остальным микрополям, если это необходимо по логическим причинам. Существительное Schreckschraube - пол, возраст, оценка, внешность. Это женщина с определенными характеристиками, но мы не можем сказать что-то конкретное о ее внешности, так как нельзя определяющий компонент Schreck соотносить в этом композите с понятием «ужас» и т. п. Этот композит представляет собой дальнейшее образование alte Schraube (старуха), внешний неприятный вид, который уже сам по себе «нагоняет страх». Слово адекватно русскому «старая ведьма», «старая карга» и т. п. Но и здесь причиной отнесения этого слова к периферическому полю «пол» является то, что значение всего образования покоится на понятии «женщина», так же, как Giftzange, неприятная, вредная учительница.
Немецкое существительное этой словарной семьи Тур может именовать очень симпатичного молодого человека, каким его представляют себе. Но это же слово может иметь значение «индивидуалист» и т. п. В атрибутивном словосочетании becknackter Typ - это не совсем нормальный молодой человек. Основная же масса словосочетаний-номинаций с этим существительным может иметь в качестве денотата как мужчину, так и женщину, объединяемых общим понятием «человек»: dufter Typ - обходительный, общительный человек, klammer Typ - глупый, духовно бедный
61
человек, lahmer Typ - несимпатичный, несимпатичная (партнер, партнерша), letzter Typ - с отрицательной коннотацией как в русском «последний человек», linker Typ - неприятный, не заслуживающий доверия человек, holler Typ - несимпаничный, старый, чудокаватый тип человека.
Подобно Marke и Sorte коллоквиальном Type именует мужчину и женщину со странностями. А billige Type, miese Type, schräge Type - наименования непосредственных, несимпатичных, не достойных доверия особей мужского или женского пола.
Как показал анализ, сферой возникновения и создания лексических единиц, ориентированных семантически на языковую деперсонификацию человека, является неофициальный быт человека, а материалом для деперсонифицирующих лексических единиц служат уже существующие в немецком языке слова нейтральной лексики и коллоквиализмы. Перенос наименований с одного объекта на другой является издавна одним из продуктивных способов словообразования. Способ этот очень экономный во всех отношениях, так как не требует использования словообразовательных средств.
Примечания
1. Гальперин И. Р. Очерки по стилистике английского языка. М.: Изд. лит. на иностр. языках, 1958.
2. Gipper H. Über Aufgabe und Leistung der Sprache beim Umgang mit Farben. Die Farbe 6, 1957, S. 23-48; Gipper H. Der sprachliche Feld // Duden-Grammatik. Mannheim: Bibliographisches Institut, 1959. 702 S.
3. Schreiber H. Deutsche Wortfelder für den Sprachunterricht. Leipzig: Verlag Enzyklopädie, 1987.
4. Trier J. Der deutsche Wortschatz im Sinnbezirk des Verstandes. Die Geschichte eines sprachlichen Feldes. Heidelberg, 1931. 136 S.
5. Erben Y. Abriss der deutschen Grammatik. Brl.: Akademie-Verlag, 1966. 316 S.
6. Hartmann P. Das Wort als Name, Köln. Opladen, 1958.
7. Степанова М. Д., Чернышова И. И. Лексикология современного немецкого языка. М.: Высш. шк., 1962.
8. Walldorf H. Der Mörder saß im Wembly-Stadion. Halle: Mitteldeutscher Verlag. 970.
9. Flügge G. Altberliner Schnauze // Berliner Zeitung. Brl. 10.03.65. S. 11.
10. Brezan J. Mannesjahre. Brl.: Verlag Neues Leben, 1966. 288 S.
11. Erben Y. Abriss der deutschen Grammatik. Brl.: Akademie-Verlag, 1966. 316 S .
12. Fallada H. Kleiner Mann was nun? Brl. und Weimar: Aufbau Verlag, 1965. 400 S
Notes
1. Gal'perin I. R. Ocherki po stilistike anglijskogo yazyka [Essays on stylistics of the English language]. M. Publ. lit. on the foreign languages. 1958.
2. Gipper H. Über Aufgabe und Leistung der Sprache beim Umgang mit Farben. Die Farbe 6, 1957. Pp. 23-48; Gipper H. Der sprachliche Feld // Duden-Grammatik. Mannheim: Bibliographisches Institut, 1959. 702 p.
3. Schreiber H. Deutsche Wortfelder für den Sprachunterricht. Leipzig: Verlag Enzyklopädie, 1987.
4. Trier J. Der deutsche Wortschatz im Sinnbezirk des Verstandes. Die Geschichte eines sprachlichen Feldes. Heidelberg, 1931. 136 p.
5. Erben Y. Abriss der deutschen Grammatik. Brl.: Akademie-Verlag, 1966. 316 S.
6. Hartmann P. Das Wort als Name, Köln. Opladen. 1958.
7. Stepanova M. D., CHernyshova I. I. Leksikologiya sovremennogo nemeckogo yazyka [Lexicology of the modern German language]. M. Vyssh. shk. 1962.
8. Walldorf H. Der Mörder saß im Wembly-Stadion. Halle: Mitteldeutscher Verlag. 970.
9. Flügge G. Altberliner Schnauze // Berliner Zeitung. Brl. 10.03.65. P. 11.
10. Brezan J. Mannesjahre. Brl.: Verlag Neues Leben, 1966. 288 p.
11. Erben Y. Abriss der deutschen Grammatik. Brl.: Akademie-Verlag, 1966. 316 p.
12. Fallada H. Kleiner Mann was nun? Brl. und Weimar: Aufbau Verlag, 1965. 400 p.
УДК 8Г371+82.51+811.111
Н. В. Кожедуб
Коммуникативно-прагматические особенности разделительных вопросов в перекрестном допросе
Статья посвящена исследованию вопросительных предложений, используемых адвокатом в ходе перекрестного допроса свидетелей противоположной стороны. Перекрестный допрос состоит, в основном, из наводящих вопросов, которые являются эффективным средством контроля опрашиваемого свидетеля. В статье приводится анализ самых распространенных лингвистических форм наводящих вопросов, особое внимание уделяется разделительным вопросам. В работе представлены различные класси-
© Кожедуб Н. В., 2017 62
