CC BY
1036
4. Флешмоб «Танцуй как президент» провели десятки молодых людей в Москве // РИА Новости [Электронный ресурс]: информационное агенство России - 2011. - URL : http://ria.ru/video/20110518/376565547.html (дата обращения: 18.05.2011).
5. 19RUS.INFO - Танцы Медведева на встрече однокурсников проходили в госрезиденции // 19RUS.INFO [Электронный ресурс]: информационное агенство «Хакасия». - 2011. - URL : http://www.19rus.info/news/62422.html (дата обращения: 20.04.2011).
6. Bidder, B. Tanz den Präsidenten // spiegel.de [Electronic resource] : website / B. Bidder. - URL : http://www.spiegel.de/politik/ausland/0,1518,758520,00.html (дата обращения: 21.04.2011).
7. Brinkbäumer, K. Obama findet sich großartig [Text] / K Brinkbäumer., Th. Schulz. // Spiegel. - 2011. - № 23. - S. 82-85.
8. Schemann, H. Deutsche Idiomatik: die deutschen Redewendungen im Kontext [Text] / H. Schemann. - Stuttgart; Dresden : Klett Verlag für Wissen und Bildung, 1993. - 1037 S.
Вербицкая Ольга Михайловна
Кандидат филологических наук, доцент кафедры иностранных языков и лин-гводидактики ФГБОУ ВПО "ВСГАО", г. Иркутск, Россия Гаврилюк Елена Львовна
Доцент кафедры иностранных языков и лингводидактики ФГБОУ ВПО "ВСГАО", г. Иркутск, Россия
УДК 81.25 ББК 81.00
ОСОБЕННОСТИ АВТОРСКОГО СТИЛЯ ОСКАРА УАЙЛЬДА
(на материале сказок О. Уайльда)
Статья посвящена проблеме языковых выразительных средств, используемых в сказках Оскара Уайльда. Большое внимание уделяется стилистическому анализу вышеобозначенных средств и их роли в реализации авторского концепта. Тщательно исследуется индивидуальная манера повествования писателя. Предпринимается попытка реконструкции авторского замысла.
Ключевые слова: средства языковой экспрессии; авторский концепт; стилистические приёмы; тропы; принципы выдвижения; лингвокультурологическое исследование; переносное значение.
OSCAR WILDE’S IDIOSYNCRASY OF MANNER OF WRITING
(on the basis of fairy tales by Oscar Wilde)
The article is devoted to the problem of expressive linguistic means in the fairy tales by Oscar Wilde. Much attention is paid to the stylistic functions’ analysis of the above-mentioned means and their role in the realization of the author’s intention. The idiosyncrasy of the author’s manner of writing is thoroughly investigated. The attempt to reconstruct the writer’s message is made.
Key words: expressive linguistic means; the author’s concept; stylistic devices;
tropes; principles of foregrounding; linguistic and cultural study; figurative meaning.
Для художника экспрессия - это вообще единственный способ постижения жизни.
О.Уайльд
В качестве преамбулы к настоящей статье, хотелось бы отметить тот факт, что подсознание человека использует язык символов, образов и метафор. И наше общение с подсознанием должно происходить именно на его языке. Мы испытываем психологический дискомфорт, когда не можем объяснить происходящее на сознательном уровне. Проза, живопись, музыка и поэзия намного ближе к языку подсознания, чем фактическая информация, логические данные или информация, которая лучше считывается рациональным сознанием. Более того, эмоции легче представляются в образах, чем в словах. Однако в повседневной жизни мы постоянно обрабатываем информацию и образы, которые сознание не понимает. Через различные формы искусства мы попадаем в другую реальность, в пространство и время, где всё происходит иначе, чем в обычной жизни. Вот почему, слушая музыку, или даже в процессе просмотра фильма мы часто находимся в состоянии лёгкого транса и испытываем более сильные эмоции. Например, когда мы слушаем какую-то сказку, в то время как наше сознание сосредоточено на ходе истории, подсознание ищет внутренний смысл и значение этой сказки. Сказка - это метафора, она содержит инстинктивное знание и выходит за пределы интеллекта и логики. Подсознание постоянно ищет смысл за пределами того, что непосредственно лежит на поверхности; оно находит творческое применение знания.
Сказка, когда её читают, слушают, смотрят на сцене, передаёт эмоциональное знание, представляя некую важную ситуацию. Кроме того, она даёт нам возможность заглянуть глубже внутрь себя, оценить собственные действия и побуждения, поскольку пока мы слушаем чью-то историю, подсознание ищет эмоциональное созвучие с нами самими.
Различаются имена, лица, фон, детали, но чувства универсальны. Маленький мальчик, уличённый во лжи, заставляет задуматься, всегда ли мы готовы признаться в поступках, которые совершаем. Женщина, которая оставляет свой дом и семью, чтобы присоединиться к бродячему театру, будто спрашивает нас, готовы ли мы отказаться от всего и последовать за своей мечтой. В рассказе или сказке персонажи могут представлять стороны нашей личности или архетипы (Король, Добрая Фея или Злая Ведьма), универсальные фигуры, которые имеют значение для всех нас, и конфликты, символически представляющие битвы, которые разыгрываются внутри нас самих. В конце любого повествования есть ответы на вопросы, достигается какой-то результат. Персонаж участвует в действиях во внешнем мире и через сражения и препятствия, которые он преодолевает, решает внутренние конфликты или по-другому начинает смотреть на собственную личность и поведение, приводя в движение внутренние процессы. В силу сказанного следует то, что сказка как литературный жанр представляет большой интерес для психологов, литературоведов и филологов.
Целью настоящей статьи является попытка рассмотреть лингвостилистические особенности сказочного дискурса Оскара Уайльда. Для изучения были выбраны сказки О. Уайльда, поскольку их текст представляет особый жанр литературы, где автор виртуозно совмещает передачу мыслей и образность языка, чтобы выразить свое эмоциональное состояние и настрой. Уайльдовские сказки аллегоричны, притчеобразны. В них надо вчитываться, их глубинный смысл следует расшифровывать. В его сказках, с их недетской проблематикой, на языке образов изложены догадки и прозрения. Сказки О. Уайльда интеллектуальны и до сих пор не получили однозначного толкования (в частности, сказка “The Fisherman and His Soul”). Почти каждая из его сказок выводит читателя за рамки обыденности, перенося его в некое магическое измерение (“The Fisherman and His Soul”, “The Happy Prince”, “The Young King”, “The Star- Child”, “The Selfish Giant” и др.).
В ходе нашего исследования особое внимание было обращено на стиль уайльдовских сказок, поскольку их отличает специфическое орнаментальное оформление, что объясняется принадлежностью писателя к эстетизму, т.е художественному направлению, возведшему в абсолют идею чистой Красоты, возвышающуюся над реальной жизнью и являющейся субстанцией рафинированного искусства и его вытекающим отсюда стремлением разработать «декоративный» стиль повествования. Именно этот факт определяет образную аллегорическую манеру изложения и саму стилистическую структуру сказок. И это существенно, в силу того, что именно в стилистическом богатстве сказок заключается их специфика. Творчество Уайльда вызывало неоднозначную оценку в литературных кругах, но со временем большинство критиков осуществило переоценку его словесного наследия, и, как пишет К. Чуковский, «тот, в чьих произведениях современники видели всего лишь эхо чужих вдохновений и стилей, был вскоре после своей смерти воспринят всемирным читателем как один из самых оригинальных умов, пришедший в литературу со своим собственным словом, сохранивший под всеми личинами, под шелухой легковесных софизмов свою резко выраженную, неповторимую личность. Личины давно уже спали с него, и оказалось, что под ними скрывался не только мастер острого и хлёсткого слова, не только человек разнообразных талантов, но и создатель больших поэтических ценностей, остающийся вполне самобытным даже в самых явных своих подражаниях, накладывающий даже на них печать своей выразительной личности» [Чуковский, 1960, c. 632].
Результаты исследования фактического материала привели нас к выводу о том, что особую роль в организации текстуры повествования сказок играет непосредственно язык О. Уайльда, отмеченный высокочастотным употреблением средств образной экспрессии, а именно:
- на фонетическом уровне было обнаружено довольно большое количество графонов, аллитераций и ассонансов;
- на синтаксическом уровне были выделены: хиазм, стилистическая инверсия, градация;
- на лексическом уровне было выявлено наибольшее употребление выразительных средств, как-то: образное сравнение, метонимия,
метафорический эпитет, ирония, персонификация, аллюзия, перифраз.
В процессе анализа эмпирического материала была выявлена неосложнённая синтаксическая структура сказок, но синтаксической простоте сопутствует богатейшая образная лексика и разнообразная идиоматика.
Заметим, что в ходе лингвистической экспертизы текста сказок было уделено особое внимание стилистическим характеристикам текста, в рамках которого взаимодействуют отправитель сообщения (автор) и его получатель (читатель).
Лингвостилистический анализ сказок привел к считыванию глубинной под-текстовой информации, манифестирующейся на латентном уровне речевого произведения. Последнее, в свою очередь, предопределило методику стилистического анализа, который скорее был направлен не только и не столько на языковые факты, сколько на способы их организации, их корреляцию с другими языковыми единицами, их стилистической маркированностью.
Мы исходили из положения общей теории текста как объекта смыслового восприятия. Таким образом, в предлагаемых аспектах стилистического анализа неизбежно встает вопрос о функциях и функционировании языковых средств текста с учетом авторского концепта и его коммуникативно-прагматической установки. Нижеследующий фрагмент является показательным в этом отношении:
“The newspapers wrote about his performance in very flattering terms. Indeed, the Court Gazette called him a triumph of Pylotechnic art ”.
“Pyrotechnic, Pyrotechnic, you mean,” said a Bengal Light; “I know it is Pyrotechnic, for I saw it written on my own canister”.
“Well, I said Pylotechnic,” answered the Rocket, in a severe tone of voice, and the Bengal Light felt so crushed that he began at once to bully the little squibs, in order to show that he was still a person of some importance.
“I was saying,” continued the Rocket, “I was saying-- What was I saying? ”
“You were talking about yourself,” replied the Roman Candle.
“Of course; I knew I was discussing some interesting subject when I was so rudely interrupted. I hate rudeness and bad manners of every kind, for I am extremely sensitive. No one in the whole world is so sensitive as I am, I am quite sure of that.”
“What is a sensitive person? ” said the Cracker to the Roman Candle.
“A person who, because he has corns himself, always treads on other people's toes,” answered the Roman Candle in a low whisper; and the Cracker nearly exploded with laughter [“The Remarkable Rocket”, 4:46].
В этом отрывке автор прибегает к такому стилистическому приёму, как гра-фон, преследуя цель развенчивания одного из персонажей сказки на фоне его абсолютной самовлюбленности. Графон является ярким стилистическим приемом, представляющим собой нарочитое перенесение в литературный текст просторечий, грамматических и стилистических ошибок, с целью придания ситуации речевого общения достоверности и реалистичности. Таким образом, героиня сказки Ракета, желавшая блеснуть эрудицией, достигла прямо противоположного эффекта, продемонстрировав свою собственную безграмотность и не-
компетентность. Необходимо отметить, что в ходе нашего анализа большое внимание уделялось вопросу о том, почему в данном случае употреблен именно тот, а не иной стилистический прием, именно такой языковой оборот или синтаксическая конструкция, а не другая, почему для выражения данной мысли в настоящем контексте необходимы именно эти выразительные средства, именно такая их организация. Именно в связи с особенностями личности автора и реализации его интенции в диалоговой модальности появляется ирония, иногда граничащая с социальной сатирой, демонстрирующей критическое отношение автора к ханжеской буржуазной морали и дилетантству, царящими в высших слоях общества. Попутно заметим, что вышеприведённый эпизод аккумулировал эгоцентричные высказывания одного из участников диалогового общения (о чём, в частности, свидетельствует многократное анафорическое употребление местоимения 1 -го лица, ед. числа), а также нагнетание негативных коннотаций на фоне конфликтного столкновения коммуникативных интенций интерактантов.
Как выяснилось в ходе исследования, ирония является одним их распространенных художественных приемов автора. Он неоднократно прибегает к ней на страницах своих сказок с целью высмеивания человеческих недостатков и несовершенства социальных институтов, созданных таким едва ли более совершенным существом, как человек:
«Early the next morning the Mayor was walking in the square below in company with the Town Councilors. As they passed the column he looked up at the statue: “Dear me! How shabby the Happy Prince looks! ” he said.
“How shabby, indeed” cried the Town Councilors, who always agreed with the Mayor; and they went up to look at it. <...>
“And here is actually a dead bird at his feet! ” continued the Mayor. “We must really issue a proclamation that birds are not allowed to die here. ” And the Town Clerk made a note of the suggestion» [“The Happy Prince”, 4: 18].
О беспощадности обличений современному автору британского общества свидетельствуют едкие остроты, которыми пропитан текст сказок. Иногда такая ирония попросту не может не вызывать смех. Вот шутливый пример из сказки “The Remarkable Rocket”, демонстрирующий сатирическую позицию автора по отношению к некоторым людям интеллектуального труда, которые нередко, всецело предавшись бесплодным заумствованиям, не знают жизни и действительности:
« ”I like hearing myself talk. It is one of my greatest pleasures. I often have long conversations all by myself, and I am so clever that sometimes I don’t understand a single word of what I am saying.”
“Then you should certainly lecture on Philosophy,” said the Dragon-fly, and he spread a pair of lovely gauze wings and soared away into the sky» [“The Remarkable Rocket”, 4: 51-52].
В данной связи нам представляется уместным привести созвучную мысль У.С. Моэма из его книги эссе о писательском творчестве «Подводя итоги»: «Я часто думал, что, прежде, нежели удостаивать философов учёной степени, позволяющей им делиться мудростью с молодёжью, не мешало бы требовать,
чтобы они с годик поработали по социальному обеспечению в трущобах какого-нибудь большого города или попробовали прокормиться физическим трудом. Доведись им увидеть, как ребёнок умирает от менингита, они на многие свои проблемы стали бы смотреть по-другому» [Моэм, 2001, с. 511].
Заметим, что представители претенциозной и по сути паразитической компании дилетантов-зазнаек и карьеристов еще не раз станут объектом авторского сарказма на страницах знаменитых уайльдовских сказок.
Однако временами ирония автора, нещадно бичующего общественные пороки, приобретает демонический характер. Это мрачная ирония, ирония отчаяния. Примером тому может служить и вышеприведенный эпизод из сказки «The Happy Prince», и нижеследующий фрагмент сказки «The Birthday of the Infanta»:
« ’’But why will he not dance again? ” asked the Infanta, laughing.
“Because his heart is broken,” answered the Chamberlain.
And the Infanta frowned, and her dainty rose-leaf lips curled in pretty disdain. “For the future let those who come to play with me have no hearts,” she cried, and she ran out into the garden» [The Birthday of the Infanta, 4 : 92].
Эти финальные строки сказки представляют собой сильную позицию произведения. Одновременно эта зловещая развязка представляет собой эффект обманутого ожидания, построенного на горькой иронии писателя и на игре прямого и переносного значений выражения «broken heart». Конец сказки изобличает странную духовную нищету элиты общества и поистине производит жутковатое впечатление на читателя. Уродливый карлик полюбил человека, недостойного любви, и поплатился за это жизнью. Эта тема становится ведущей и в других сказках О. Уайльда.
Далее нам представляется необходимым остановиться на анализе смысловой емкости, одной из характерных черт литературы, в частности сказки. Она может проявляться либо как реалистическая типизация (когда конкретный отдельный образ приобретает обобщенный типический смысл), либо как аллегорически выраженное иносказание (когда отдельный образ имеет условноотвлеченный смысл), либо как более сложная форма многоплановости. Именно художественная литература отражает в образах определённую действительность, связанную с жизнью конкретного народа, язык которого и дает основу для воплощения образов. Национальная окраска чаще всего выражается в образах, отражающих материальную обстановку и социальные условия жизни народа, и в насыщенности идиомами. Чем ближе произведение по своей тематике к жизни народа, а по своей стилистике к фольклору, тем ярче проявляется национальная окраска. Национальная окраска являет собой совокупность черт в литературном произведении. С этой точки зрения национально окрашенным можно считать текст сказок «The Happy Prince» и «The Young King», в которых отражены нечеловеческие условия существования простого люда и кричащая роскошь высших слоев общества. Акцентуация социальных контрастов в этих сказках, возможно, отражает увлечённость писателя идеями социализма на определенном этапе его жизненного пути и творческой карьеры. Зачастую эпоха создания произведения накладывает свой отпечаток на художественные обра-
зы, их вещественное содержание и языковое оформление. Не последнюю роль здесь играют стилистические средства, так как именно средства языковой экспрессии непосредственно воплощают те образы, которые были специфичны для писателей определенной эпохи их современников. Индивидуальное своеобразие творчества находит свое языковое выражение в системе использования языковых категорий, образующих в своей взаимосвязи единое целое с содержанием и являющихся носителями национальной окраски. Индивидуальный стиль автора обусловлен и национально и исторически. Индивидуальная специфика сказок Оскара Уайльда непосредственно связана с мировоззрением и эстетическими взглядами автора и предполагает огромное разнообразие своих проявлений - как в содержании, так и в языке.
В русле нашего исследования особенно большой интерес личность пишущего вызывает с позиции стилистического анализа, дающего представление об эмоциональном состоянии автора, его мироощущении и уровне общей и языковой культуры. Так, к особенностям авторского стиля Уайльда можно отнести невероятную образность его языка. Писатель буквально обрушивает на читателя лавину поэтических метафор, эпитетов и образных сравнений при одновременном обращении в процессе их продуцирования к пласту лексики, служащей для обозначения металлов, минералов и материй. Однако, как показывает наш анализ фактического материала, ассортимент данной экзотической лексики довольно ограничен. Из благородных металлов здесь доминируют золото и серебро при низкочастотном упоминании других цветных металлов (бронза, медь, свинец, латунь), из материй - шелк, бархат и атлас, из минералов — драгоценные камни и самоцветы.
О. Уайльд выступает в роли своеобразного знатока-ювелира и ботаника. Очевидное пристрастие к экзотике не покидает автора и при описании цветов, как представителей флоры.
Вышеупомянутое наблюдение можно схематично представить в виде следующей таблицы, отражающей наиболее употребительную лексику, используемую автором, при продуцировании изобразительно-выразительных средств (Таблица 1).
Таблица 1
Наиболее употребительная лексика, используемая О. Уайльдом, при продуцировании изобразительно-выразительных средств
Лексика, служащая для обозначения: 1. Благородных металлов gold, silver
2. Цветных металлов bronze, copper, lead, brass
3. Материй silk, velvet, satin
4. Драгоценных камней и самоцветов pearl, opal, crystal, jade, turquoise-stone, beryl, selenite, lynx-stone,moon-stone, male-ruby, sard, emerald, sapphire, amethyst, chalcedony, carbuncle, amber, chrysolite, gem, granite, jasper, marble, onyx, ebonite
5. Цветов bluebell, crocus, daffodil, geranium, hyacinth, jasmine, rose, ladysmock, lily, lotus, magnolia, narcissus, passion-flower, pink, poppy, primrose, samphire, tulip, violet, columbine, cactus
Лексика, представленная в таблице, лежит в основе механизма генерирования новых, образных языковых средств. Иногда она служит для прямой номинации при описании предметов интерьера и окружающей действительности, но нам она интересна в своей образной стилистической функции:
«So the Star-Child was brought up with the children of Woodcutter, and sat at the same board with them, and was their playmate. And every year he became more beautiful to look at, so that all those who dwelt in the village were filled with wonder, for, while they were swarthy and black-haired, he was white and delicate as sawn ivory, and his curls were like the rings of the daffodil. His lips, also, were like the petals of a red flower. And his eyes were like violets by a river ofpure water, and his body like the narcissus of a field where the mower comes not» [“The Star-Child”, 4: 134].
Цель употребления подобной экспрессивной лексики — квалификация объекта, причем скорее оценка его качеств, чем, просто обозначение. Автор мастерски производит контекстуальное обыгрывание данной лексики и преобразует ее для получения яркого стилистического эффекта. Фрагмент текста содержит выразительные элементы, повышающие его экспрессивность (цепочка образных сравнений, развернутая метафора, аналогия и контраст, синтаксический параллелизм) и демонстрирующие образное мышление автора. Таким образом, активное привлечение автором образных и выразительных средств языка в ходе повествования можно рассматривать как стилистическую особенность сказок.
В ходе анализа были обнаружены также принципы выдвижения как способы более высокой организации текста по сравнению со стилистическими приемами. Среди них: ключевые слова, лексико-тематическая сетка, эффект обманутого ожидания и многочисленные конвергенции. Так, например, в сказке "The Fisherman and His Soul" конвергенция манифестируется в следующем примере:
"Her hair was as a wet fleece of gold fsimile), and each separate hair as a thread of fine gold in a cup of glass fsimile). Her body was as white ivory fsimile), and her tail was of silver and pearl fmetaphor). Silver and pearl was her tail frepeti-tion+stylistic inversion), and the green weeds of the sea coiled round it; and like sea-shells were her ears fsimile+stylistic inversion), and her lips were like sea-coral fsimile). The cold waves dashed over her cold breasts, and the salt glistened upon her eyelids ” [The Fisherman and His Soul 4: 92-93].
Напомним, что конвергенция представляет собой «схождение в одном месте пучка стилистических приемов, участвующих в единой стилистической функции. Взаимодействуя, стилистические приемы оттеняют, высвечивают друг друга, и передаваемый ими сигнал не может пройти незамеченным» [Арнольд, 2006, с. 100].
В состав вышеприведенной конвергенции вошли: образные сравнения, повторы и стилистические инверсии. Следует уточнить, что стилистическая инверсия является излюбленным синтаксическим приемом автора, посредством которого «инверсированный» элемент предложения оказывается выделенным, приобретая особую психологическую или стилистическую коннотацию, в результате чего фокусирует на себе внимание реципиента. Подобные конвергенции выполняют стилистическую функцию воспевания физической красоты, пламенным поклонником которой являлся Оскар Уайльд.
К числу наиболее употребляемых средств языковой экспрессии можно отнести стилистический прием персонификации. К примеру, персонажами сказки «The Remarkable Rocket» являются такие персонифицированные предметы, как: —Rocket” (Ракета), “Bengal Light” (Бенгальский Огонь), “Roman Candle” (Римская Свеча), “Catherine Wheel” (Огненный Фонтан), “Fire-balloon” (Огненный Шар), “Cracker” (Петарда). Подобные примеры олицетворения служат цели иносказательной подачи информации и выражению завуалированного критического отношения писателя к лицам, являющимся носителями отрицательных качеств, приписываемым вымышленным персонажам сказок.
Сказочная форма позволяет Уайльду особо акцентуировано, гротескно изобразить сложные философские вопросы, жесткие конфликты, царящие в обществе, которые перестали замечать в обыденной жизни; обнажить саму суть нравственных понятий и их столкновений. Взгляд слегка наивного сказочника дает тот самый эффект отстранения, который позволяет непредвзято, по-новому взглянуть на старые проблемы и привычные штампы. Нижеследующая таблица отображает частотность употребления средств лингвистической экспрессии в сказках писателя (приводится в убывающем порядке).
Таблица 2
Частотность употребления выразительных и изобразительно-выразительных средств___________________________________________________________________
Изобразительно-выразительные средства в сказках Оскара Уайльда Их наличие в сказках Оскара Уайльда
1. Образное сравнение +++++++
2. Эпитеты ++++++
3. Ирония +++++
4. Метафора ++++
5. Метонимия +++
6. Мифологемы ++
7. Аллюзии (прецедентный феномен) +
Таким образом, результаты проведенного нами лингвостилистического анализа позволяют сделать вывод о том, что широки и разнообразны средства языковой экспрессии в сказках Оскара Уайльда. В проанализированном речепроиз-веденческом массиве можно отметить в качестве стилеобразующего начала высокое употребление фонетических, синтаксических и лексических стилистических приёмов. При этом, наибольший удельный вес приходится на лексические стилистические приёмы. Также языковой материал сказок отмечен довольно частым употреблением принципов выдвижения, используемых в стилистике декодирования, и преследующих цель раскрытия авторского замысла и воплощения его картины мира в словесной ткани произведения. К речевой манере автора можно отнести пафосность его стиля и нарочитую «декоративность», служащие цели создания которые подчеркивают контраст между темными и светлыми сторонами человеческого бытия и психики. Оскару Уайльду чуждо стерилизованное изложение действительности, напротив, он сильно приукрашивает ее, прибегая к широчайшему арсеналу выразительных средств языка. Итак, входящие в текстуру повествования сказок, средства языковой экспрессии являются компонентом семантической структуры этих небольших по объёму произведений, обладают яркой функционально-стилистической маркированностью, широкими возможностями индивидуально-авторского использования и прагматическим потенциалом.
Библиографический список
1. Арнольд, И. В. Стилистика. Современный английский язык: учебник для вузов [Текст] / И. В. Арнольд. - М. : Флинта : Наука, 2006. - 384 с.
2. Моэм, У. С. Подводя итоги [Текст] / У. С. Моэм // Избранное / пер. с англ. составл. и предисл. В Скороденко. - М. : ОАО Издательство Радуга, 2001.
- 544 с.
3. Чуковский, К. Оскар Уайльд [Текст] / К. Чуковский // Люди и книги. -М. : Гослитиздат, 1960. - С. 625-670.
Примеры цитируются по:
4. Wilde, O. Fairy Tales [Text] / O. Wilde. - М. : ОАО Издательство Радуга, 2008. - 320 с.
