CC BY
45
щество примет меры к популяризации в стране имени нашего славного земляка» [8, с. 76].
Имя самого Потанина пережило все попытки умолчания и неприятия, а значение его открытий, рассуждений, описаний во многих научных сферах не исчерпывается объемами литературы, посвященной его деятельности, открываясь новыми, не исследованными ранее гранями. Изучение его статей по изобразительному искусству показывает, что на общем, достаточно малочисленном фоне сибирской критики, работы идеолога сибирского областничества имели особое значение.
Почти не останавливаясь на критическом анализе конкретных произведений искусства, Григорий Николаевич высказывал свое мнение об общих явлениях местной художественной жизни, изучал творческие поиски мастеров, делал выводы об их вкладе в культурное развитие провинции.
Язык потанинских рецензий, изобилующих географическими, хронологическими и этнографическими подробностями, во многом созвучен основным тенденциям российской критики того периода, наиболее ярко проявившимся в рассуждениях И.Н. Крамского, В.В. Стасова, И.Е. Репина, М.А. Волошина. Все они предъявляли особые требования к критику как к организатору умозрительного взаимодействия произведения искусства и зрителя. Потанин также подчеркивал значимость личности критика в объективной оценке художествен-
Библиографический список
1. Шиловский, М.В. «Полнейшая самоотверженная преданность науке». Г.Н. Потанин: Биографический очерк / М.В. Шиловский. - Новосибирск, 2004.
2. Капустина, А.С. По поводу первой сибирской передвижной выставки / А.С. Капустина // Сибирская жизнь. - Томск, 1903. - № 213.
3. Потанин, Г.Н. К предстоящей художественной выставке / Г.Н. Потанин // Сибирская жизнь. - Томск, 1908. - № 276.
4. Потанин, Г.Н. Выставка Гуркина / Г.Н. Потанин // Сибирская жизнь. - Томск, 1910. - № 49.
5. Волошин, М.А. Лики творчества / М.А. Волошин. - Л., 1988.
6. Потанин, Г.Н. Выставка молодых художников / Г.Н. Потанин // Сибирская жизнь. - Томск, 1912. - № 190.
7. Потанин, Г.Н. Культурная жизнь в Томске в 1912 г. / Г.Н. Потанин // Сибирская жизнь. - Томск, 1913. - № 31.
8. Муратов, П.Д. Изобразительное искусство Томска / П.Д. Муратов. - Новосибирск, 1974.
ных процессов. В условиях развивающегося сибирского искусства критика Потанина не просто определяла степень важности тех или иных художественных выставок в культурном пространстве провинции, а всемерно способствовала воспитанию интереса населения к процессам развития местного искусства.
Необходимо отметить, что с первых же публикаций в области художественной критики, Потанин не ограничивал свое внимание развитием томского искусства. Григорий Николаевич воспринимал каждое культурное событие в сибирских городах как явление общерегионального значения, что значительно влияло на укрепление связей художников Томска, Иркутска, Красноярска, Барнаула, Омска и др., на понимание важности организации общесибирских выставок и на формирование культурной целостности региона.
Еще ждут новых прочтений его публикации, в которых порой парадоксальным образом сочетаются почтение к культурным традициям и жажда новых открытий в искусстве; осуждение культурного невежества и уважение к творческим экспериментам; понимание Сибири как пространства, где «... не развито чувство к возвышенному.» [7, с. 2] и абсолютная убежденность в культурном возрождении региона, достойного своей истории1, своего гимна2 и своего искусства.
Статья поступила в редакцию 20.03.09
УДК 751.1+293
Л.Ю. Алексеева, аспирант АлтГУ, г. Бийск
ОСОБЕННОСТИ АЛТАЙСКОГО СТЕКЛОДЕЛИЯ 00 ОТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XVIII - ПЕРВОЙ ПОЛООИНЕ XIX ВЕКОВ
Статья посвящена истории развития Барнаульского стекольного завода. Это первый стекольный завод в Сибири, который просуществовал почти сто лет. Автор приходит к выводу, что деятельность стеклозавода повлияла на внешний облик города Барнаула, так как уже в XVIII в. барнаульцы начали вставлять в окна стекло вместо слюды, и стали пользоваться стеклянной посудой.
Ключевые слова: стекло, стеклоделие, стекольный завод, Алтай.
С начала XVIII века искусство бытовых предметов, до сих Изделия из стекла стоили дорого и покупались, в основ-
пор различавшихся лишь по качеству, богатству материала и ном, представителями имущих классов. По традиции кресть-отделки, разделилось на две обширные области по художе- янской культуры стеклянным изделиям давались названия, со-ственным критериям: искусство официальное, «ученое», сто- относимые с наименованием крестьянской утвари: чарки, бра-личное, ориентировавшееся на классические образцы, и ис- тины, сулеи, кадочки и т. п.
кусство народное, провинциальное, во многом традиционное, В данной статье мы рассмотрим историю возникновения
обслуживавшее быт сельского населения. и развития первого стекольного завода в Сибири, деятельность
1 ГН. Потанин предлагал в образовательную программу региональных школ ввести дисциплину «Родиноведение», предметом изучения которой была бы жизнь Сибири во всех ее проявлениях
2 В 1904 году Г.Н. Потанин был увлечен идеей создания «сибирского» гимна и попытался привлечь к этому делу композитора Н.А. Римского-Корсакова, правда безуспешно.
которого повлияла на внешний облик города Барнаула Алтайского края во второй половине XVIII века. В настоящее время в Барнауле существует небольшая улица, называемая «Стеклянный лог». Жители этих мест уже не помнят, откуда взялось такое название и что здесь находилось в начале XIX века. В начале 70-х годов XX столетия краеведом Т. Полухиным была опубликована статья, где упоминалась музейная экспозиция стеклянных изделий из различных сортов стекла, и хрустального в том числе [1], однако в Алтайском краеведческом музее нам не удалось обнаружить изделия Барнаульского стекольного завода.
История Барнаульского стекольного завода фрагментарно, но представлена в немногочисленных публикациях краеведов и историков. Данной проблемой занимался краевед
Н.Я. Савельев. Он написал очерк истории Барнаульского стекольного завода «Алтайские мастера хрустального дела», в котором подробно описал жизнь и деятельность работников этого завода. Безбородов М.А. в «Очерках по истории русского стеклоделия» в статье «К.Г. Лаксман и его работы по стекловарению» упомянул о деятельности русского ученого Лаксмана К.Г. (Э.Г.) на Барнаульском стекольном заводе. Современная стекольная промышленность многим обязана научной инициативе Лаксмана, который вопреки существовавшим в его время взглядам о непригодности солей «купоросной кислоты» для производства стекла, поставил опыты по применению природного сульфата натрия для стекловарения и добился успехов. В 1739 г. на реке Барнаул приказчики уральского горнопромышленника А.Н. Демидова начали строительство завода по выплавки меди. Вскоре находившаяся рядом маленькая деревенька Усть-Барнаульская слилась с заводским поселком и он стал называться Барнаульским заводом. После смерти А. Демидова в 1745 г. по завещанию все горно-металлургические предприятия, в том числе Барнаульский завод, перешли младшему сыну Демидова - Никите. Однако по жалобе старших сыновей Прокопия и Григория императрица Елизавета отменила завещание отца и повелела руководителю Берг-коллегии А.Ф. Томилову составить подробную опись наследства, чтобы затем разделить его между всеми детьми. Но 1 мая 1747 г. алтайские заводы и рудники были взяты в ведение императорского Кабинета и назначен начальник Колывано-Воскресенс-ких заводов А. Беэр [2]. На огромном пространстве верхнего течения Оби все земли, недра, леса и иные богатства были объявлены царской собственностью. Люди, населявшие эти места, стали крепостными, обязанными работать в рудниках, у заводских печей, возить руду, заготовлять и доставлять лес, уголь, бутовый камень.
В 1752 году Барнаульский завод был переоборудован в сереброочистительный [3, с. 7]. На заводе появились аптека, госпиталь, училище. Купцы построили гостиный двор для торговли, амбары для хранения товаров. Для заводских и рудничных лабораторий, для аптечной посуды и медицинских нужд в заводском госпитале стекла требовалось все больше. К тому же для заполнения оконных переплетов вместо дорогой слюды все чаще использовалось стекло. Стекло, привозимое на лошадях из Москвы и Петербурга, зачастую разбивалось в пути в значительных количествах, что приводило к большим убыткам.
Эти обстоятельства послужили поводом для Канцелярии Колывано-Воскресенских заводов в 1753 г. обратиться в Кабинет Е.И. В. с просьбой о разрешении строить новый стекольный завод. Новое предприятие подчинили ведомству Ко-лывано-Воскресенского горного начальства, руководство которым осуществлял шихтмейстер И.И. Трунилов. Из столицы с казенных заводов прибыли мастера «стеклянного и хрусталь-
ного дела». Весной 1954 года начались пробы местного песка в заводской лаборатории. Проверка показала, что лучше, чем в логу в вершине пруда на правом берегу реки Барнаул песка для стеклоделия нигде нет. Здесь и начали постройку нового предприятия. Пока клали печи и возводили стены будущей «стеклянной фабрики», в лаборатории Барнаульского сереброочистительного завода шло обучение набранных в «стеклянные ученики». В январе 1755 года началось «дело стекла из оного посуды и протчего». Варили стекло трех сортов: зеленое, потому что дешево, белое и хрустальное - для нужд господ офицеров и начальников. Изготовление стекла начинали с самого дорогого - хрустального. В его состав входило 47,8% кварца, 32% селитры, 19% сурика, остальное - марганец и мышьяк. Далее помощники мастера приступали к составлению смеси для варки белого стекла. Эта смесь была проще, она состояла из поташа (48%) и кварца или песка, смотря какой сорт требовался; после этого приступали к образованию смеси для варки самого дешевого зеленого стекла. Песок (50%), поташ (33%) и зола березовых дров (17%) - вот весь состав зеленого или «зольного» стекла.
В апреле 1756 г. новый управляющий Барнаульским сереброплавильным заводом И.С. Христиани приказал окрашивать кварцевое (белое) стекло в лазоревый цвет синим крух-малом, доставляемым из Петербурга. С этого времени Барнаульский стеклозавод начал выпускать стекло трех цветов: зеленое (из золы с песком), лазоревое (кварцевое) и белое прозрачное (хрустальное). Посуда получалась различных оттенков: темно- и светло-зеленая, голубая и темно-синяя, и лишь хрусталь давал прозрачное стекло.
Качество посуды было невысоким. Она трескалась даже произвольно, находясь в спокойном состоянии в посудном шкафу или на столе. Налитая в нее чистая вода приобретала неприятный привкус. Это вызывалось тем, что соли («глаз-гал»), счерпываемые с поверхности расплавленной массы стекла, вновь употребляли в качестве поташа. Постепенно технология изготовления стекла улучшалась. Удаление глазгала сделало стеклянную посуду более прочной и гигиеничной.
При Стекольном заводе была открыта лавка, в которой все стеклянные изделия продавались на вес. В этой же лавке жители поселка могли обменять по весу осколки сломанной посуды на целое изделие. Сначала посуду из зеленого и кварцевого стекла продавали по 5 копеек за фунт, а хрустальную - по 12 копеек. Позже цены повысились до цен столичных заводов. В конце декабря 1755 г. «тафельное» стекло стали продавать по 8 копеек за фунт, а хрустальную посуду за 20 копеек.
В 1758 году барнаульский стеклозавод начал вырабатывать шлифовальное и полированное стекло. Оно делалось из всех сортов стекла и продавалось дороже на 2,5 копейки за фунт. Выпуск продукции был неравномерен. В 1758 году было выпущено более 200 пудов стекла в изделиях, это был самый высокий показатель. За годом максимума выработки посуды следовали два-три года спада, когда завод снижал выпуск изделий до 150-100 пудов. Затем продукция снова росла и снова снижалась. Такие колебания можно объяснить затариванием продукцией. Начальство искусственно снижало выпуск стеклянных изделий заводом до тех пор, пока на складах почти не оставалось посуды. Исключение составлял выпуск оконного стекла, количество которого с каждым годом возрастало.
«Изделия барнаульского «стеклянного завода» были тяжеловесными. Крупная колба весила до 11 фунтов (4,4 кг), реторты - до 10,5 фунта (4,2 кг), воронки - до 470 г, песочные часы из двух склянок весили 660 г. Но и эта продукция находила спрос даже за пределами Алтая. В 1760 г. отправили по
заказу в г. Нерчинск 3 больших, 4 средних, 5 малых и 10 маленьких колб, 3 чашки, 6 воронок, 5 песочных часов, 8 реторт и 15 банок разной формы» [3, с. 26].
Деятельность стеклозавода отразилась на внешнем облике Барнаульского завода и прилегающих к нему слобод. Отныне общественные и жилые дома имели стеклянные окна взамен слюдяных или затянутых бычьим пузырем. Стеклянная посуда вошла в быт заводских жителей. Но стекло покупали в основном барнаульцы. На Змеиногорский рудник или Колыванский завод ни оконного стекла, ни посуды не поступало. Это ограничивало рынок сбыта продукции «стеклянного завода».
В 1763 году Канцелярия Колывано-Воскресенского горного начальства запросила у Кабинета разрешения закрыть стеклозавод и передать производство стекла частным предпринимателям. Кабинет не возражал, но потребовал ответа, где именно частные заводчики могут построить стекольный завод.
Купцы не решились делать стекло, так как не рассчитывали, что крестьяне и мастеровые будут его закупать. Горное начальство и чиновники, заводы и рудники не дали бы прибыли, потому что по условиям купец должен был получать мастеровых и инструменты, но поставлять стекло заводам по прежней цене.
Заслуга продолжения стекольного дела на Алтае принадлежит механику И.И. Ползунову и ученому К.Г. Лаксма-ну, встреча которых произошла осенью 1764 года. Прибывший на Барнаульский завод в качестве пастора К.Г. Лаксман увлекся горным производством и изучал буквально все, что видел в этом отдаленном крае, мало знакомом для ученых. В Барнауле он впервые познакомился с технологией стекла. «Здесь, - писал Лаксман, - находится довольно изрядный стекольный завод, в котором делается порядочное белое стекло, также каменная аптека и деревянный гофшпиталь. Плавильня построена среди самого селения, на речке Барнауле; подле его протекает от юга к северу великая река Обь» [4, с. 57]. Барнаульский сереброплавильный завод был крупнейшим в Сибири и являлся местом обучения многих людей металлургии. К.Г. Лаксман обучался горнозаводскому делу у И.И. Ползунова. Ползунов в это время строил здание для своей «огненной машины» вблизи стекольного завода, и Лаксман наблюдал за «делом стекла».
«Выдающимся достижением русской химической прикладной науки XVIII века является введение сульфата натрия в стеклоделие. Оно связано с именем русского академика К.Г. Лакс-мана, впервые поставившего опыты варки стекла с сульфатом натрия в 1964 г. в г. Барнауле» [4, с. 54]. На Барнаульском стекольном заводе Лаксман К.Г. проверил опытным путем свою идею замены поташа природной глауберовой солью.
Архивные документы за 1767 год свидетельствуют, что стекло варилось по тем же рецептам, которые зафиксировал И.И. Ползунов в 1755 году, и рецепты К.Г. Лаксмана уже не применялись. Завод стал вырабатывать граненую посуду: графинчики, сахарницы, бутылки и бокалы [5].
В 1771 г. Барнаульский сереброплавильный завод получил статус горного города «Барнаул». Людей, работавших на стеклозаводе, теперь называли «мастерами хрустального дела». В продажу населению с завода поступала только хрустальная посуда, зеленое и синее стекло делали лишь для заводских нужд.
Деятельность Барнаульского меде-сереброплавильного завода и стекольного завода приводила к истощению реликтового соснонового нагорного бора. В 1792 г. Канцелярия приказала Барнаульской горной конторе построить для варки стек-
ла небольшой завод на правом берегу Оби в Бобровской лесосеке. Планировалось готовить смеси и варить «стеклянную материю» на бобровском заводе, затем возить ее на барнаульский стеклозавод, где заниматься исключительно выделкой посуды и оконного стекла.
Израсходовав 14700 штук кирпича, 1000 пудов огнеупорной калтанской глины, 4 колосника, 250 гвоздей и 13 пудов железа, начальство добилось осуществления своего замысла. Строители описали новое предприятие так: «Оной завод состоит при Бобровской лесосеке, поблизости казенных казарм, по течению речки Бобровки на правой стороне, расстоянием от Барнаула в 30 верст. Фабрика основанием в 7, длину 7, ширину - 6 S сажень забрана в столбы из мелких бревен и потом укреплена толстыми деревянными связями и покрыта драньем» [6]. Привозная сваренная на бобровском заводе стеклянная масса, была очень дорогой. Дешевле было возить из Бобровской лесосеки дрова. Песок был хуже барнаульского. Просуществовав пять лет, бобровский стекольный завод в 1798 году был закрыт.
Продукция Барнаульского завода, проработавшего уже полстолетия, была все той же, только перестали делать посуду из кварцевого стекла, заменив его хрусталем прозрачным и синим, перестали сдавать осколки битой посуды в перевар. Теперь главным назначением завода было изготовление оконного стекла. Правда, в период 1817-1830 годов «мастера хрустальных дел» начали готовить также изделия из фарфора, но в небольших количествах. По-видимому, это были изделия по заказу начальника Колывано-Воскресенских заводов П.К. Фролова.
Вскоре барнаульский стекольный завод опять попал под угрозу закрытия. В 1837 году барнаульский архитектор Я.Н. Попов составил проектный чертеж, озаглавленный: «План и фасад заводу для делания стекла и предполагаемого построить при Салаирском руднике» [7]. Почему не был построен этот завод, выяснить не удалось.
Последние тринадцать лет своей истории барнаульский завод выпускал два сорта стеклянных изделий: хрустальные и низкосортные, из «зеленой материи». Обеспечивая своей продукцией лаборатории сереброплавильных заводов и рудников, казенных зданий и лечебных учреждений, барнаульские стеклодувы вырабатывали посуду на рынок, ограниченный потребностями населения города Барнаула. Отсталая техника варки стекла, почти неизменившаяся за целое столетие, ставила первое на Алтае предприятие силикатной промышленности в невыгодное положение. Частные купеческие заводы в Сибири давали более высококачественную и менее дорогую продукцию. Стекло в Барнаул возили из Иркутска, свои заводы также имели Томск, Омск и другие сибирские города.
Застой, охвативший все предприятия царского поместья к середине XIX века, не миновало и стеклоделие. Не желая переоборудовать и расширять стекольный завод в Барнауле, арендаторы Алтайских горных заводов - министерство финансов - не видело необходимости в дальнейшем существовании этого «подсобного» предприятия и в начале 50-х годов XIX века стекольный завод был закрыт. История и деятельность Барнаульского стекольного завода является интересной страницей промышленного и художественного освоения Алтайского края.
В настоящее время о барнаульском стекольном заводе напоминает лишь название — «Стеклянный лог», обозначающее место в окрестностях Барнаула, где некогда брали песок для варения «стеклянной материи».
Библиографический список
1. Полухин, Т. Барнаульский хрусталь. - Алтайская правда. - 1975. - 13 апреля.
2. Барнаул: Энциклопедия. - Барнаул, 2000.
3. Савельев, Н.Я. Алтайские мастера хрустального дела: Очерк истории Барнаульского стекольного завода / Н.Я. Савельев. - Барнаул: Алтайское книжное издательство, 1958.
4. Безбородов, М.А. Очерки по истории русского стеклоделия. / М.А. Безбородов. - М.: Промстройиздат, 1952.
5. ЦХАФ АК. - Ф. 1. - Оп. 1. - Д. 474. - Л. 36.
6. ЦХАФ АК. - Ф. 1. - Оп. 1. - Д. 474. - Л. 131.
7. ЦХАФ АК. - Ф. 50. - Оп. 18. - Д. 4423.
Статья поступила в редакцию 20.02.09
УДК 751.1+293
Ю.А. Крейдун, соискатель АГУ, г. Барнаул
КОМПЛЕКС БИЙСКОГО АРХИЕРЕЙСКОГО ДОМА И КАТЕХИЗАТОРСКОГО УЧИЛИЩА
В статье описан комплекс зданий резиденции начальника Алтайской духовной миссии в Бийске. В результате исследования выявлена история строительства, а также функциональное предназначение зданий. Подчеркивается значение резиденции как основного просветительского центра на Алтае в конце XIX - нач. XX вв.
Ключевые слова: алтайская духовная миссия, бийский архиерейский дом, бийское катехизаторское училище, миссионерство, русская православная церковь.
Одной из важнейших задач Алтайской духовной миссии (далее АДМ), основанной в 1830 г., с самого начала ее существования была просветительская деятельность среди населения Алтайского Горного округа, особенно среди кочевых народов Горного Алтая. Однако по причине отдаленности и бедности региона Миссия с самого начала своего существования испытывала кадровые проблемы. Необходимо было создание не только школ грамоты, но и решение вопроса подготовки кадров. Возможность организации подготовки учителей и священнослужителей собственными силами появилась лишь с учреждением Бийской архиерейской кафедры и созданием резиденции начальника Алтайской духовной миссии, на территории которой было образовано Катехизаторское училище. Определением Святейшего Синода от 1 декабря 1879 г. в Бийске было учреждено викариатство Томской епархии. Первым епископом Бийским стал архимандрит Владимир (Петров). Хиро-
тония состоялась 16 марта 1880 г. Как писали в губернской газете: «Бийчане наняли для нового архиерея на городской счет приличную квартиру, а на постройку архиерейского дома с церковью сделали некоторое пожертвование частью из общественных сумм, частью - от собственного усердия некоторых лиц, а под усадьбу отвели место вполне достаточное и самое лучшее в городе» [1, с. 220].
Первый двухэтажный полукаменный архиерейский дом был построен к 1883 г. (рис.1).
Тогда же в Бийске было образовано Катехизаторское училище с трехгодичным курсом обучения. Училище разместилось на первом этаже полукаменного архиерейского дома. Сюда были переведены пансионеры-выпускники Улалинско-го центрального училища. Катехизаторским оно стало называться, видимо, только в 1885 г. Тогда же был назначен первый заведующий училищем - выпускник Казанской духовной академии иеромонах Мефодий (Герасимов).
Какова же дальнейшая история создания архитектурного комплекса Бийского Архиерейского дома и Катехизаторского училища? В 1884 г., благодаря пожертвованиям купца А.Я. Сахарова, было «устроено» помещение для начальной миссионерской школы в Бий-ске. Миссионерское образование стало двухступенчатым: одноклассная начальная школа и собственно Училище. Через некоторое время Иаков Алексеевич Бахаев построил новое здание начальной школы.
22 мая 1886 г. пожаром был уничтожен Архиерейский дом. Сгорели покои, архив, библиотека, учебные и спальные комнаты. Преосвященному Макарию пришлось в течение месяца жить в с. Луговском под Бийс-ком, пока не была подыскана для него квартира. Но занятия в Катехизаторском училище не прекращались и проходили, вероятно, в здании начальной школы. В том же 1886 г.
Рис. 1. Первый архиерейский дом. Эскиз Г. Гуркина.
