CC BY
166
МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРАВО
УДК 341
А. С. Гондаренко*
Основные судебные гарантии в контексте взаимодействия международного гуманитарного права и права прав человека
На основании изучения международных документов в таких областях международного права, как международное гуманитарное право и право прав человека, проводится сравнительно-правовой анализ основных гарантий справедливого судебного разбирательства, применяемых как в обычных правовых условиях, так и во время вооруженных конфликтов международного и немеждународного характера.
According to the international documents in the areas of international law such as international humanitarian law and the law of human rights, the author conducts a comparative legal analysis of essential guarantees of a fair trial that are applicable to ordinary legal conditions or in times of international and non-international armed conflicts.
Ключевые слова: основные судебные гарантии, международное гуманитарное право, право прав человека.
Key words: essential judicial guarantees, international humanitarian law, the law of human rights.
Судебные гарантии являются частью основных гарантий, предоставляемых международными договорами в области гуманитарного права и прав человека. Рассмотрение проблемы судебных гарантий во время вооруженного конфликта в контексте международного гуманитарного права и права прав человека имеет большое научное и практическое значение, поскольку «в том, что касается применимости норм, защищающих личность, эти две отрасли дополняют друг друга и действуют взаимозависимо в вопросах правового воздействия, которое они могут оказывать» [10, с. 64]. В контексте рассматриваемого вопроса важным представляется замечание о том, что «международное гуманитарное право содержит понятия, для толкования которых необходимо обратиться к праву прав
* © Гондаренко А. С., 2015
311
человека, например, положение о том, что никто не может быть осужден иначе как по решению, вынесенному надлежащим образом учрежденным судом, при наличии судебных гарантий, признанных необходимыми», «...положения, подобные тем, которые содержатся в праве прав человека, можно обнаружить в международном гуманитарном праве, например, ст. 75 Дополнительного протокола I и ст.4 и 6 Дополнительного протокола II» [11, р. XXXI].
Цель международного гуманитарного права заключается в защите жертв вооруженных конфликтов, тогда как целью права прав человека является обеспечение уважения прав человека при всех обстоятельствах, в том числе во время вооруженного конфликта. «Основные права человека в том виде, как они признаны в международном праве и изложены в международных документах, продолжают полностью применяться в ситуациях вооруженного конфликта» [1]. Нормы и принципы международного гуманитарного права и права прав человека влияют друг на друга и взаимодействуют друг с другом таким образом, чтобы добиваться общей цели -защищать человека. Попытаемся ответить на вопрос: каково соотношение и взаимодействие судебных гарантий, предусмотренных обеими отраслями международного права, какие из них (или все) следует рассматривать как общепризнанные, поскольку правосудие является важнейшим элементом принципа верховенства права и неотъемлемой составляющей современного общества, а суд выступает наиболее адекватным органом, способным обеспечить надлежащую защиту прав человека. Необходимо учитывать, что судебные гарантии, предусмотренные международным гуманитарным правом, распространяются лишь на лиц, которые преследуются в судебном порядке за уголовные правонарушения, связанные с вооруженным конфликтом (ст.75(4) ДП I, ст.6(1) ДП II), а судебные гарантии, предусмотренные правом прав человека, распространяются на всех лиц.
Женевские конвенции (1949) и Дополнительные протоколы (1977) предусматривают общие судебные гарантии для вооруженных конфликтов международного и немеждународного характера (хотя для некоторых ситуаций вооруженного конфликта сформулированы дополнительные гарантии) (общая ст.3 ЖК I-IV, ст.75(4) ДП I, ст.6 ДП II) и специальные судебные гарантии для некоторых категорий лиц - военнопленные (ст. 82108 ЖК III), интернированные (ст.42, 43, 78, 117-126 ЖК IV), гражданское население оккупированных территорий (ст.47, 54, 64, 66-75 ЖК IV), женщины и дети (ст.68 ЖК IV, ст.6(4) ДП II) [9, с. 539-548]. Предметом нашего рассмотрения будут общие судебные гарантии, предусмотренные
312
гуманитарным правом, которые в основном совпадают с гарантиями, предусмотренными международным договорами в области защиты прав человека.
Формулировки соответствующих статей Женевских конвенций (1949) и Дополнительных протоколов (1977) прямо указывают на общепризнанный характер гарантий справедливого судопроизводства («...судебного решения, вынесенного надлежащим образом учрежденным судом, при наличии судебных гарантий, признанных необходимыми цивилизованными нациями» (общая ст. 3(1)(d) ЖК I-IV), «.по постановлению беспристрастного и соответствующим образом учрежденного суда, соблюдающего общепризнанные принципы обычного судопроизводства» (ст.75(4) ДП I).
Толкование указанного положения ст. 3, общей для четырех Женевских конвенций (1949), возможно было, по крайней мере до 1977 г., исключительно на основании положений права прав человека, поскольку судебные гарантии, предусмотренные Женевскими конвенциями III и IV, сформулированы как специальные для некоторых категорий лиц. В настоящее время проблема толкования указанной статьи актуальна в отношении обязательств государств, не ратифицировавших Дополнительный протокол
II. Международный суд ООН назвал нормы ст. 3, общей для четырех Женевских конвенций (1949), «общими основными принципами гуманитарного права» [2, par. 220]. Большинство общих судебных гарантий, закрепленных в договорном праве, одни и те же в период вооруженных конфликтов международного и немеждународного характера, однако для ситуации международного вооруженного конфликта в Дополнительном протоколе I сформулированы дополнительные гарантии (в частности, ст.75(4)(0 ДП I). Ф. Буше-Сольнье отмечает, что некоторые из этих дополнительных гарантий имплицитно предусматриваются и для немеждународных вооруженных конфликтов (например, сопоставимые положения CT.75(4)(g) ДП I и ст.6(2)(а) ДП II) [9, с. 464].
Можно ли утверждать, что в ситуации внутреннего вооруженного конфликта для сторон обязательны лишь те гарантии справедливого судебного разбирательства, которые перечислены в ст. 6 Дополнительного протокола II? Обратим внимание на формулировку статьи: «.приговора суда, обеспечивающего основные гарантии независимости и беспристрастности. В частности.» (ст.6(2) ДП II). На наш взгляд, это указывает на перечисление лишь наиболее важных судебных гарантий, перечень которых не является исчерпывающим (скорее иллюстративным), и отражает
313
компромисс, достигнутый на Дипломатической конференции (1974-1977). В Комментариях МККК к проектам дополнительных протоколов к Женевским конвенциям (1949) (изданном в 1973 г.) указывалось, что данные положения в основном заимствованы из Женевских конвенций III и IV, а также из Международного пакта о гражданских и политических правах (1966) [см.: 8, с. 215-217, 219].
Недопустимость различия гарантий справедливого судебного разбирательства в зависимости от ситуации международного или немеждународного вооруженного конфликта подчеркнута и в исследовании МККК «Обычное международное гуманитарное право»: в резюме к норме 100. «Никто не может быть осужден или приговорен иначе, как в результате справедливого судебного разбирательства, предоставляющего все основные судебные гарантии» указывается, что практикой государств эта норма устанавливается в качестве нормы обычного международного права, применяемой во время как международных, так и немеждународных вооруженных конфликтов [11, р. 352]. Это является наглядным свидетельством того, до какой степени государства на практике идут дальше предписаний существующего договорного права и расширяют нормы, применимые к немеждународным вооруженным конфликтам.
Позволяет ли формулировка ст.75(4) Дополнительного протокола I «...по постановлению беспристрастного и соответствующим образом учрежденного суда, соблюдающего общепризнанные принципы обычного судопроизводства, которые включают следующее» говорить, что общепризнанными гарантиями справедливого судебного разбирательства, в том числе и применительно к положениям ст.14 Пакта, можно считать лишь перечисленные в указанной статье Дополнительного протокола I? Хотя следует отметить, что перечень судебных гарантий, предусмотренных указанными статьями, не столь сильно различается.
Как в таком случае быть с ситуацией, когда в случае международного вооруженного конфликта государство не пользуется правом на отступление в отношении ст.14 Пакта, а значит, гарантии справедливого судебного разбирательства должны рассматриваться в рамках обычных правовых условий, в том числе в отношении судебного преследования лиц за уголовные преступления, связанные с вооруженным конфликтом? В ином случае приходится признать, что в отношении судебного преследования за уголовное преступление, связанное с вооруженным конфликтом, применяются гарантии справедливого судебного разбирательства, предусмотренные ст.75(4) Дополнительного протокола I, а в иных случаях -
314
гарантии, предусмотренные ст.14 Пакта. В данном случае обычно указывают на то, что меры, которые сами по себе противоречат положениям международных договоров в сфере прав человека, но которые правомерно принимаются в соответствии с международным гуманитарным правом, должны рассматриваться как законные меры в отступление от обязательств, следующих из международных договоров по правам человека. В условиях частичного несовпадения гарантий справедливого судебного разбирательства, предусмотренных договорами в сфере прав человека и международного гуманитарного права, это равносильно признанию неравенства процессуальных возможностей лиц, в отношении которых осуществляется судебное преследование.
Перейдем к рассмотрению судебных гарантий, предусмотренных правом прав человека. Норма о праве на справедливое судебное разбирательство признана большинством государств мира и получила практически идентичную трактовку в международных договорах и документах, принятых в рамках ООН и в документах региональных международных организаций.
Международные договоры в сфере прав человека - ст.14 Пакта, ст.6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (1950), ст.8 Американской конвенции о правах человека (1969) - закрепляют более широкий перечень гарантий надлежащего судебного разбирательства, нежели Женевские конвенции (1949) и Дополнительные протоколы (1977), однако действие некоторых из этих гарантий может быть приостановлено в определенных обстоятельствах - ст. 4 Пакта, ст.15 Европейской конвенции, ст.27 Американской конвенции, в то время как отступления от судебных гарантий, предусмотренных международным гуманитарным правом, недопустимы. Какие (или все) гарантии надлежащего судебного разбирательства следует рассматривать как не допускающие отступления, а значит как общепризнанные обязательства в области прав человека по обычному международному праву?
Необходимо сразу подчеркнуть, что праву прав человека присуща общая тенденция к усилению и расширению основных прав, отступление от которых не допускается, поскольку ничто не может оправдывать какое-либо ущемление определенных прав человека, сколь бы серьезной ни была ситуация. Например, в Документе Московского совещания Конференции по человеческому измерению СБСЕ (3 октября 1991 г.) государства-участники заявили, что будут стремиться воздерживаться от любых отступлений от тех обязательств, от которых, в соответствии с международными конвенциями, участниками которых они являются, такие
315
отступления в условиях чрезвычайного положения возможны (п.28.7), будут стремиться обеспечить, чтобы правовые гарантии, необходимые для поддержания верховенства закона, оставались в силе во время чрезвычайного положения (п.28.8).
В замечаниях общего порядка Комитет по правам человека указал, что он не согласен с тем, что все положения ст.14 Пакта можно рассматривать как не допускающие отступления в условиях чрезвычайного положения [5], а в дальнейшем отметил, что «фундаментальные принципы справедливого судебного разбирательства» никогда не должны умаляться [6], «гарантии справедливого судебного разбирательства ни при каких обстоятельствах не могут быть объектом мер в обход защиты не допускающих отступлений прав» [7]. Комитет по правам человека также принял рекомендацию, которая предполагает, что право на хабеас корпус, право на доступ к судам и некоторые элементы надлежащего судебного разбирательства не допускают отступления [4].
Вместе с тем общепризнанно, что в случае применения смертной казни должны соблюдаться все гарантии надлежащего судебного разбирательства, закрепленные в ст.14 Пакта, чтобы исключить всякую возможность произвольного ущемления права на жизнь, которое не допускает никакого отступления [3, par. 34]. Позиция, предусматривающая необходимость соблюдения при подобных судебных процессах всех гарантий надлежащего судебного разбирательства была подтверждена в Резолюции Экономического и Социального совета ООН 1984/50 от 25 мая 1984 г. «Меры, гарантирующие защиту прав тех, кто приговорен к смертной казни».
Как отмечается в докладе о работе Совещания экспертов по правам, отступление от которых не допускается при чрезвычайном положении и исключительных обстоятельствах (Женева, 17-19 мая 1995 г.) в большинстве исследований по вопросам отступления, отмечаются только три элемента надлежащего судебного разбирательства, которые можно рассматривать как не допускающие отступления в соответствии с принципом необходимости: право на публичное судебное разбирательство, недопущение каких-либо проволочек и принцип равенства состязательных возможностей при изучении и представлении свидетельских показаний [3, р. 57], т. е. перечень общепризнанных гарантий справедливого судебного разбирательства, предусмотренных обычным международным гуманитарным правом, гораздо шире, чем обычным правом прав человека. Однако нормы о правах человека должны оцениваться во взаимосвязи, с учетом их нахождения в единой международно-правовой системе норм. Нельзя не
316
обратить внимание, что согласно ст.14 Пакта право на публичное разбирательство значительно шире, нежели право на публичное оглашение приговора, предусмотренное ст.75(4)(0 Дополнительного протокола I. Таким образом, если норма о праве на публичное судебное разбирательство является общепризнанной, то в ситуации вооруженного конфликта она не может быть ограничена лишь правом на публичное оглашение приговора в случае судебного преследования лиц за уголовные преступления, связанные с вооруженным конфликтом.
В случае вооруженного конфликта государство может заявить об отступлении от обязательств по ст.14 Пакта в отношении судебного преследования лиц за уголовные преступления, не связанные с вооруженным конфликтом, за исключением тех гарантий, которые в доктрине, как мы отметили, рассматриваются как общепризнанные (право на публичное судебное разбирательство, недопущение каких-либо проволочек и принцип равенства состязательных возможностей при изучении и представлении свидетельских показаний). Допустимо ли такое понимание права на отступление и согласуется ли оно с положением ст.14 Пакта, что такие меры не должны являться несовместимыми с другими обязательствами государства по международному праву (которое обычно трактуется как относящееся именно к международному гуманитарному праву)? Возможность отступления в отношении гарантий справедливого судебного разбирательства, предусмотренная международными договорами в сфере прав человека, ставит перед нами проблему неравенства лиц в зависимости от применения международного гуманитарного права или права прав человека. Подобные различия пагубно сказываются на гарантированности прав человека во время международных и немеждународных вооруженных конфликтов, ситуациях насилия внутри страны или там, где ситуация вызывает сомнения. А ведь многие страны оказываются в «серой» зоне между войной и миром: вооруженный конфликт может спорадически вспыхивать в отдельных частях страны и может проявлять тенденцию к обострению или ослаблению. Как в таком случае рассматривать приведенный выше вывод о том, что согласно обычному праву прав человека общепризнанными следует считать лишь три элемента права на справедливое судебное разбирательство?
Комитет по правам человека заявил, что «гарантии, связанные с отступлением, предусмотренным в статье 4 Пакта, основаны на принципах законности и верховенства права, неотъемлемых для Пакта в целом. Поскольку некоторые элементы права на справедливое судебное разбиратель-
317
ство явно гарантируются согласно международному гуманитарному праву в течение вооруженного конфликта, Комитет не находит никакого оправдания ослаблению этих гарантий в течение других чрезвычайных ситуаций. Комитет полагает, что принципы законности и верховенства права требуют, чтобы фундаментальные принципы справедливого судебного разбирательства уважались в течение чрезвычайного положения. Только законный суд, действующий по нормам права может судить и признать человека виновным в уголовном преступлении» [6]. Как мы видим, Комитет по правам человека приходит к выводу о том, что гарантии справедливого судебного разбирательства, предусмотренные международным гуманитарным правом, являются общепризнанными и не допускающими отступлений и в соответствии с правом прав человека, т. е. в ситуациях, когда международное гуманитарное право не применяется.
Как было отмечено выше, судебные гарантии, предусмотренные международным гуманитарным правом, распространяются лишь на лиц, которые преследуются в судебном порядке за уголовные преступления, связанные с вооруженным конфликтом, а судебные гарантии, предусмотренные правом прав человека, распространяются на всех лиц. Поэтому, по нашему мнению, следует говорить об определении перечня судебных гарантий, общих для международного гуманитарного права и права прав человека, которые применяются при любых обстоятельствах, т. е. судебных гарантий, общепризнанных согласно обычному международному праву. Вместе с тем разработка нового международного договора вряд ли целесообразна. Основная роль в определении указанного перечня судебных гарантий должна принадлежать правоприменительной практике государств и международных организаций, а также международных судебных органов. Международное сообщество заинтересовано в определении и увеличении числа общепризнанных международно-правовых норм, подтвержденных всеобщей практикой и opinio juris государств (признанием правила поведения в качестве правовой нормы). В настоящее время понимание положений международного гуманитарного права относительно осуществления правосудия во время вооруженного конфликта возможно лишь во взаимосвязи с соответствующими положениями права прав человека, что способствует взаимоукреплению обеих отраслей международного права.
318
Список литературы
1. UN General Assembly, Resolution 2675 (XXV) of 9 December 1970, Basic principles for the protection of civilian populations in armed conflicts, UN Doc. A/RES/2675 (XXV), 9 December 1970.
2. UN International Court of Justice, Case concerning Military and Paramilitary Activities in and against Nicaragua (Nicaragua v. United States), ICJ Report 1986, Judgment of 27 June 1986.
3. UN Commission on Human Rights, Eighth annual report and list of States which, since 1 January 1985, have proclaimed, extended or terminated a state of emergency, presented by Mr. Leandro Despouy, Special Rapporteur appointed pursuant to Economic and Social Council resolution 1985/37, UN Doc. E/CN.4/Sub.2/1995/20, 26 June 1995.
4. UN Human Rights Committee, HRC Report 1994, Volume I, Annexes XI. Recommendation submitted by the Committee to the Subcommission on Prevention of Discrimination and Protection of Minorities concerning a draft third optional protocol to the International Covenant on Civil and Political Rights, UN Doc. A/49/40(VOL.I)(SUPP), 21 September 1994.
5. UN Human Rights Committee, General Comment No. 5: Derogations (Article 4 of the International Covenant on Civil and Political Rights), 1981 (General comment No. 5 has been replaced by general comment No. 29).
6. UN Human Rights Committee, General Comment No. 29: States of Emergency (Article 4 of the International Covenant on Civil and Political Rights), UN Doc. CCPR/C/21/Rev. 1/Add. 11, 31 August 2001.
7. UN Human Rights Committee, General Comment No. 32 (Article 14: Right to Equality before Courts and Tribunals and to Fair Trial), UN Doc. CCPR/C/GC/32, 23 August 2007.
8. Аби-Сааб Р. Гуманитарное право и внутренние конфликты. Истоки и эволюция международной регламентации / пер. с франц. - М.: МККК, 2000. - 264 с.
9. Буше-Сольнье Ф. Практический словарь гуманитарного права / пер. с франц. Е. Кирпичниковой и В. Садитдиновой. - 2-е изд., доп., расширенное. - М.: МИК, 2008. - 640 с.
10. Свинарски К. Основные понятия и институты международного гуманитарного права как система защиты человека. - М.: МККК, 1997. - 72 с.
11. Customary International Humanitarian Law / Edited by Jean-Marie Hencka-erts and Louise Doswald-Beck with contributions by Carolin Alvermann, Knut Dormann and Baptiste Rolle. - Cambridge, 2005. Volume 1: Rules. LIII. - 621 р.
319
