CC BY
29
5. Козловская М.Б. Палеоэкологические аспекты исследования антропологических материалов могильника Сахтыш-Па // Неолит лесной полосы Восточной Европы. Антропология Сахтышских стоянок. М.: Научный Мир, 1997. — С. 93-114.
6. козловская М.Б. К вопросу о возможности исследования кремированных костей // Историческая экология Человека. Методика биологических исследований. — М., 1998. — С. 174-18
© Т.Г. Крымова, В.В. Колкутин, М.В. Добровольская, 2007 УДК 340.67:611-018.4:911.37
Т.Г. Крымова, В.В. Колкутин, М.В. Добровольская ОСНОВНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ИССЛЕДОВАНИЯ ХАРАКТЕРА ПИТАНИЯ ЧЕЛОВЕКА НА ОСНОВЕ РЕЗУЛЬТАТОВ АНАЛИЗА ЭЛЕМЕНТНОГО СОСТАВА КОСТНОЙ ТКАНИИ
111 Главный государственный центр судебно-медицинских и криминалистических экспертиз Министерства обороны
Российской Федерации (нач. — проф. В.В. Колкутин), Москва
В статье приведены литературные данные о схемах реконструкции типа питания на основе изучения микроэлементного состава костной ткани. Авторами было также проведено исследование микроэлементов индивидов из трех малых групп из захоронения близ Кисловодска. В каждой группе были выявлены отличия содержания микроэлементов в костной ткани, характеризующие тип питания исследованных людей. Был сделан вывод о том, что пониженная концентрация цинка может рассматриваться как наиболее достоверный симптомом пищевой недостаточности.
Ключевые слова: идентификация личности, определение характера питания, элементный состав костей.
INVESTIGATION OF HUMAN FEEDING ON THE BASE OF THE RESULTS OF CHEMISTRY
OF HUMAN BONE'S TISSUE
T.G. Krymova, V.V. Kolkutin, M.V. Dobrovolskaya There are devoted literature data about reconstruction of human feeding on the base of investigation of minerals concentration in bone tissue. The authors studied several burial places near Kislovodsk. In each group there were discovered microelement differences in bone's tissue, which can characterize human feeding. Low zinc concentration can be considered as significant symptom of malnutrition.
Key words: person identification, definition of human feeding, chemistry of bone tissue.
Диагностика типа питания в целях идентификации личности на сегодняшний день, казалось бы, довольно экзотическая проблема. Однако она имеет свои основания и возможности.
Своеобразие распределения макро- и микроэлементов в костной ткани человека зависит от эндогенных и экзогенных факторов. Эндогенные факторы генетического порядка регулируют биохимические процессы в организме и общие механизмы поступления микроэлементов из внешней среды. Активные физиологические реакции способствуют накоплению одних элементов и выведению других, в итоге изменчивость их содержания в организме человека существенно ниже, чем в окружающей среде. Другие эндогенные факторы, например заболевания, напротив, могут приводить к значительным отклонениям концентраций химических элементов в кости от «нормы» и к увеличению изменчивости.
В рассматриваемом плане экзогенные факторы, такие как общие геохимические, природные, экологические условия проживания индивидов, отражаются на составе и количестве доступных форм биогенных, а также примесных элементов, накапливающихся в окружающей среде: почве, воде, воздухе, растениях и животных. На индивидуальном уровне эти элементы человек получает с пищей, водой, воздухом. При этом абсолютные концентрации различных химических элементов, содержащихся, например, в костях, отражают биохимический состав местных продуктов питания, воздуха и воды, в том числе, состав биогенных, а также пассивно усваиваемых химических элементов, включенных в метаболические процессы и различные пищевые цепочки. В результате, питание является одним из основных по значимости (и мощности воздействия) факторов, определяющих распределение химических элементов в органах и тканях человека, а ежедневный рацион — основным «инструментом», регулирующим долгосрочное и краткосрочное поступление пищи в организм, поддержание обменных процессов, в
частности, накопление химических элементов в костях на определенном уровне содержания.
Зависимость элементного состава костной ткани человека от различных эндогенных и экзогенных факторов позволяет применять концентрации химических элементов в ней для установления пола, возраста, геохимических, природных, экологических условий проживания, выявления заболеваний, некоторых видов профессиональной деятельности, других признаков, а также определения типа питания, которые, в свою очередь, можно использовать для идентификации индивидов.
В основу реконструкции типа питания человека на основе результатов анализа элементного состава костной ткани положены закономерности, известные по обширным эмпирическим данным [26] об избирательном накоплении некоторых элементов в скелете потребителей той или иной пищи. Одним из первых элементов-индикаторов питания был выделен Бг, он избирательно аккумулируется в костях растительноядных животных. Содержание в костях увеличивается при употреблении животных белков и падает при преобладании растительной пищи в рационе. Повышенные содержания М§, по результатам некоторых исследований [13], связаны с употреблением в пищу морских продуктов. Резкое снижение концентраций Ва в костной ткани также используют для индикации употребления в пищу морских продуктов [6, 7, 10]. Работы многих авторов [4, 12, 15-17, 19-22] содержат сводные материалы, демонстрирующие возможности реконструкций типа питания с использованием всех, применяющихся в данной области элементов. Они же содержат информацию о конкретных элементах и реконструкциях на основании данных об их концентрациях.
В практике палеодиетологических реконструкций используются ряд элементов, их соотношений и схем реконструкции.
1) Реконструкция типа питания на основании исследования Бг и Бг-Са соотношения основывается на сле-
дующих идеях (в мировой литературе имеется множество исследований, посвященных изучению содержания Ca и Sr в костной ткани представителей различных палеопопуля-ций, связанных с проблематикой перехода к иному типу хозяйствования и, соответственно, питания) [1]:
— содержание Sr в почве, в среднем, выше, чем в организме человека;
— в растениях содержание Sr сопоставимо с почвенным;
— накопление Sr плотоядными минимально, так как у них выражен физиологический механизм накопления Ca и дискриминации Sr;
— как следствие, люди, употребляющие в пищу большое количество животной пищи получают незначительные количества Sr и большие количества Ca;
— люди, употребляющие в пищу большое количество растительной пищи получают большое количество Sr и меньшее количество Ca.
— информация о концентрации Sr [17,20] может применяться для:
a) выявления в пище моллюсков [22];
b) разделения групп населения употребляющих преимущественно растительную и преимущественно животную пищу [4, 20, 23, 24];
c) разделения групп населения, употребляющих преимущественно «морскую» и преимущественно «материковую» пищу [18].
Sillen A. and Kavahagh M. [25], Blakely R.I. [5] показали, что для женщин существуют физиологические особенности регулирования кальций-стронциевого баланса в организме — интенсивное накопление стронция (Sr) костной тканью беременных и кормящих женщин, при этом кальций избирательно накапливается в молочных железах, а стронций остается в скелетных тканях.
2) Реконструкция типа питания на основании исследования Zn основывается на идеях аналогичных тем, которые используются для Sr [1], а именно:
— концентрации Zn значительно выше в животных, чем в растениях;
— люди, получающие большое количество животной пищи поглощают большее количество Zn, чем люди, употребляющие, в основном, растительную пищу;
— концентрации Zn в костной ткани, по сравнению с другими типами тканей и органами очень велики, особенно интенсивное накопление Zn наблюдается в местах наиболее интенсивного роста скелета.
3) Прочие элементы-индикаторы питания используются, как правило, не отдельно, а группами.
Gilbert R. [9] впервые стал применять мультиэлемент-ный анализ для реконструкции типа питания по концентрациям Zn, Sr, Mg, Cu.
Geidel A.A. [8] выделяет две группы микроэлементов, на основании которых можно делать заключение о типе питания людей: повышенные концентрации Sr, Mn, V, Ni связаны с преимущественно растительным рационом. Повышенные концентрации Zn, Cu, Se, Mo — следствие употребления пищи животного происхождения.
Схема реконструкции типа питания на основании данных о содержании Sr, Zn, Cu, Mn, V позволяет выделять преобладание растительного, животного компонентов, а также достаточного количества орехов в традиционном рационе [11]:
— высокий уровень Mn, Sr, V и низкий уровень Cu и Zn — характеризуют употребление растительной пищи без орехов;
— высокий уровень Mn, Sr, V, Cu и низкий Zn — определяют употребление растительной пищи с орехами;
— низкий уровень Ып, 8г, V и высокий уровень Си и 7п являются индикаторами употребления животной пищи без орехов;
— высокий уровень Ып, 8г, Си и низкий уровень V позволяют диагностировать употребление животной пищи с орехами.
Аггешиз В. [3] предлагает использовать данные о концентрации 7п, Си, Cd для определения употребления в пищу рыбы, моллюсков и членистоногих.
Из приведенных литературных материалов видно, что для диагностики характера питания в настоящее время применяются такие элементы как Са, 8г, 7п, Ы§, Си, Ып, V, N1, 8е, Ыо, Cd, но основными индикаторами питания являются Са, 8г, 7п и Си.
Применение элементного состава костной ткани в целях выявления характера питания индивидов существенно зависит от вариаций концентраций элементов в среде обитания. Содержание химических элементов в различных типах окружающей среды и ее компонентах (горные породы, выходящие на поверхность, почва, вода, воздух, растительность) варьирует в сотни и тысячи раз, при этом количество доступных форм Са, 7п, Си, 8г, также существенно меняется. Это является причиной значительной вариабельности концентраций этих элементов в органах и тканях человека. В результате диапазоны концентраций основных элементов — индикаторов питания в костной ткани меняются не только в зависимости от типа питания, но также от других признаков (геохимические, экологические условия проживания, природная зона, и др.), а общая амплитуда колебаний — довольно велика, так, по данным М.В. Козловской [1]:
— в древней кости она составляет для Са 180000-480000 ррт; 7п 25-825 ррт; 8г 42-638 ррт;
— в современной кости — для Са 290000-370000 ррт; 7п 60-260 ррт; 8г 62-170 ррт.
Индивидуальная и локальная изменчивость содержания микроэлементов также велики. Размах индивидуальной изменчивости концентраций основных элементов — индикаторов питания для современного населения составляет: 153<7п<843 ррт; 16<Си<75 ррт; 10<8г<43 ррт. (Аналогично высокий уровень индивидуальной изменчивости описан для неолитических популяций с территории Швеции; наиболее велики характеристики индивидуальной изменчивости концентраций элементов-индикаторов питания для мезолитических групп: 98<7п<832; 17<Си<284 [3]). Ког1оУ8кауа Ы.У [14] в этой связи подчеркивает, что такая высокая индивидуальная изменчивость не свойственна, например, более замкнутым средневековым популяциям. Поэтому она может рассматриваться как свидетельство разнообразия питания, существования многих источников получения пищи у древнего населения. Сходная тенденция характерна для современного населения, она может являться дополнительной причиной значительной вариабельности концентраций элементов-индикаторов питания в костной ткани современного человека.
Одной из важнейших задач при исследовании характера питания является установление рубрикаций концентраций различных химических элементов. Большинство данных по современному населению говорит о том, что средняя величина концентрации Са составляет 37±2% от массы озоленной кости, величины ниже 35% следует считать малыми, а превышающие 39% — большими [1].
Са: — малое значение — менее 35 %;
— среднее значение — 37 ±2 %;
— большое значение — более 39 %;
Нормальное (среднее) значение концентраций 7п, 8г, Си не может быть рассчитано на основании статистической обработки серии, объединенной из всего доступного материала по элементам-индикаторам питания, слишком велики межгрупповые различия. Основываясь на опыте М.В. Козловской [1], других литературных данных можно предварительно предложить следующие рубрикации концентраций, которые условно следует считать «нормой»:
7п: — малое значение — до 100 ррт;
— среднее значение — от 100 до 200 ррт;
— большое значение — более 200 ррт;
8г: — малое значение — до 50 ррт;
— среднее значение — от 50 до 100 ррт;
— большое значение — более 100 ррт;
Си: — малое значение — до 10 ррт;
— среднее значение — от 10 до 20 ррт;
— большое значение — более 20 ррт;
При диетологических реконструкциях необходимо также учитывать, что одни химические элементы анто-гонистичны, а другие имеют сходные закономерности обмена, что может привести к завышению или занижению концентраций ряда биогенных химических элементов по сравнению с их реальным содержанием в костной ткани. Так 7п антогонистичен Са, Си, Бе, Cd, Сг; точно так же Си антогонистичен 7п, Бе, Cd [2]. При повышенном содержании Cd в костной ткани содержания 7п будет занижаться, а Си — завышаться, что исказит действительную картину характера питания.
Таким образом, для реконструкции типа питания недостаточно само по себе попадание в ту или иную рубрикацию элементного состава. Попадание в определенную рубрикацию не может быть доказательством принадлежности к определенному типу питания. Для реконструкции типа питания необходимо иметь представление:
— о «норме» значений концентраций основных биогенных, а также примесных элементов для каждой отдельной территории;
— об общем масштабе изменчивости — физиологически нормальных колебаниях концентраций в костной ткани на различных в геохимическом и природном отношении территориях;
— о характере взаимного влияния химических элементов.
Эту группу показателей можно охарактеризовать как «стартовые условия» для реконструкции типа питания. Однако для получения таких данных, при целенаправленном их накоплении, потребуется довольно много времени.
Следует также отметить значительную ориентированность общей классификации типов питания на задачи археологических исследований. Уточнение классификации типов питания, отражающей специфику потребления различных групп современного населения в целях определения их на основе элементного состава — задача первостепенной важности.
Приведенные материалы позволяют сделать следующие выводы:
1) Доказательные реконструкции типа питания возможны на очень скрупулезном описании исследуемых индивидов.
2) Методы элементного анализа позволяют выявить индивидов, каждодневный рацион которых включает большое (малое) количество животных белков, большое (малое) количество растительной пищи. При исследовании лиц, получающих большое количество белковой пищи могут быть выделены потребители рыбы, беспозвоночных и мяса наземных млекопитающих.
3) Основными индикаторами характера питания являются, прежде всего, 7п, 8г и Си.
4) Концентрации цинка высоки у индивидов, получающих большое количество животных белков, особенно рыбы и животных морского происхождения.
Концентрация меди повышена у индивидов, в каждодневный рацион которых входит большое количество белков беспозвоночных (моллюски, личинки насекомых и пр.).
Концентрации стронция повышены у индивидов, в каждодневный рацион которых входит большое количество растительной пищи (злаков, прежде всего).
5) Геохимические, природно-климатические, локальные факторы повышенных концентраций элементов — причины более мощные, чем алиментарные, поэтому необходимо реконструировать характер питания, имея в виду эти местные условия. Так, концентрации цинка в костной ткани индивидов из эскимосских погребений невелики, несмотря на то, что эти люди были специализированными охотниками и «мясоедами». Однако низкие концентрации цинка в окружающей среде не дают возможности накопить высокое содержание этого элемента, даже при диете с максимальными концентрациями цинка.
Высокие концентрации цинка отмечены у индивидов из Салехарда. Это — традиционные охотники-рыболовы, живущие в условиях гумидного леса.
Самые высокие концентрации цинка обнаружены у кочевников-скотоводов, живших, на территории современного Ставропольского края.
Максимальные концентрации стронция определены для групп скотоводческого кочевого населения Краснодарского края.
6) Следует также принять во внимание, что реконструкция типа питания производится с использованием тех же элементов, что и реконструкция геохимических, природных и экологических условий проживания. Это проявляется а) как увеличение общего размаха изменчивости колебаний концентраций основных элементов-индикаторов питания, б) в антагонистичных влияниях на них других элементов, а также в) во взаимной противоположности (противоречивости) процессов в организме человека, определяющих накопление цинка, меди и стронция в костной ткани.
Таким образом, выявить особенности питания на межгрупповом уровне представляется достаточно проблематичным из-за взаимной противоположности процессов, определяющих накопление цинка, меди и стронция, обусловленного различными эндогенным и экзогенными факторами.
Более перспективно сопоставление особенностей питания на индивидуальном уровне или при сравнении групп, живущих в сходных условиях.
В качестве примера такого анализа рассмотрим данные о содержании элементов в трех малых группах из захоронения близ Кисловодска (Клин-Яр) (табл. 1).
Представленные данные позволяют судить о том, что структура питания носителей традиций кобанской культуры отличалась от структуры питания людей из погребений сарматской и аланской культур. Различия в концентрации цинка указывают на то, что в традиционной диете «кобанцев» мяса наземных позвоночных было гораздо меньше, чем у сармат и аланов. Однако в рационе сармат и алан присутствовало не только мясо животных. Они употребляли в пищу также много продуктов растительного происхождения. В целом можно судить о более интенсивном питании представителей сармат и алан. Для
«кобанцев», вероятно, в большей мере были характерны недоедания, ограничение количества пищи.
Таблица 1.
Концентрации химических элементов (1х10-4 %, ррт) в минеральной части костной ткани. Могильник Клин-Яр. Погребения кобанской, сарматской и аланской культур
Обмен кальция и стронция у беременных и кормящих женщин изменен. В состоянии беременности и молочного вскармливания происходит более интенсивное накопление стронция организмом женщины, в то время как кальций выводится в организм ребенка через кровяное русло или молоко. Поэтому индивиды женского пола с экстремально высокими уровнями концентрации стронция, вероятнее всего, беременные или кормящие женщины. Среди индивидов из кобанских погребений проанализирован лишь один скелет, пол которого был определен как женский. Возраст этого индивида относится к активному детородному периоду — 25-9 лет. Концентрация стронция более чем в два раза превышает среднюю величину, вычисленную для трех индивидов мужского пола. Мы можем, правда, предполагать, что такой значительный половой диморфизм связан с различиями в структуре питания. Однако концентрации другого элемента — цинка, который маркирует употребление животных белков, не различаются в обоих полах. При такой ситуации вероятнее все же предположение о физиологической причине различий в концентрациях стронция, а не о пищевой.
Среди трех индивидов из сарматских погребений — две женщины и один подросток 10-2 лет. Изменчивость минерального состава возрастов интенсивного роста изучена наиболее слабо, так как постоянные изменения физиологических состояний в этом возрасте чрезвычайно стремительны, индивидуальны. Определены очень высокие содержания стронция и очень низкие цинка. Это указывает на своеобразную структуру питания, состоявшую преимущественно из растительной пищи. Другая картина наблюдается для взрослых женщин. Для них было типичным употребление достаточно большого количества животных белков, особенно для женщины более старшего возраста (№ погребения 351б).
Известно, что недостаточное, нерегулярное и некачественное питание является причиной стрессов для организма в самых различных возрастах. Сопоставив сведения о маркерах стресса и данные о концентрациях химических элементов (цинка, меди, стронция) можно получить первые пробные представления о том, насколько стрессы в данной группе были связаны именно с пищевой
недостаточностью или недостаточностью пищи определенного качества.
Концентрации стронция — индикатора употребления в пищу растительных продуктов (прежде всего, зерновых) — очень сильно варьируют от индивида к индивиду. Какой-либо связи между выраженностью стресс-маркеров и концентрацией этого элемента у этих индивидов не прослеживается. На основании этого наблюдения можно предположить, что пища растительного происхождения не была основной и не определяла общее качество питания.
То же самое можно повторить и в отношении меди — маркера использования белков беспозвоночной фауны. Изменчивость концентраций также достаточно велика, но повышение или понижение содержания меди никак не связано с присутствием или отсутствием маркеров стресса.
Иную картину демонстрирует цинк — индикатор употребления в пищу мяса позвоночных животных. Для тех взрослых индивидов (№ 353 и № 355), у которых обнаружены яркие стрессовые проявления (множественная гипоплазия, последствия анемии) концентрация цинка несколько ниже, чем у взрослых, имеющих слабые проявления маркеров стресса или вообще их не имеющих (№ 358 и № 369).
Средняя концентрация цинка для индивидов с явными последствиями стрессов — около 82 ррт.
Средняя концентрация цинка для «более благополучных» индивидов — около 97 ррт.
Минимальная концентрация цинка (75,15 ррт) была определена для индивидов со следами анемии на костях (№ 355).
Минимальное (100,34 ррт) содержание цинка определено для индивидов без следов стресс-маркеров.
Особого описания требует индивид детского возраста (№ 377, ребенок 9-10 лет). У него обнаружены два маркера стресса. Детский и отроческий период характеризуются повышенными значениями концентраций элемента. Это связано с активными ростовыми процессами. Поэтому рассматривать данные о концентрациях элементов у детей и подростков, базируясь на изменчивости взрослых индивидов неправильно. Вероятно, вернее считать, что умеренные концентрации, определенные для взрослой выборки данной группы, являются невысокими или низкими для детской и подростковой части серии. Поэтому у нас есть основания расценивать концентрацию цинка у индивида из погребения 377, как невысокую.
Все эти замечания позволяют нам предположить, что пища животного происхождения определяла в целом качество питания индивида, что именно недостаток животных белков мог быть причиной стрессовых состояний для здоровья этих людей. Известно, что именно белковая недостаточность наиболее пагубно сказывается на здоровье человека.
Представленные материалы позволяют несколько уточнить рубрикации концентраций цинка на уровне ниже 100 ррт, а именно:
7п: — очень малое значение (признаки анемии на костях) — до 75 ррт;
— очень малое значение (явное проявление маркеров стресса) — 75-90 ррт;
— малое значение (отдельные проявления маркеров стресса) — 90-100 ррт;
Пониженная концентрация цинка может рассматриваться как наиболее достоверный симптомом пищевой недостаточности. При любых геохимических условиях, концентрация данного элемента ниже, чем 50 ррт может
№ погребения Пол Возраст Цинк Медь Стронций
Погребения кобанской культуры
353 Жен. 25-29 89.31 5.87 138.85
355 Муж. 40-49 75.15 2.68 59.31
358 Муж. 30-39 92.93 4.38 47.30
369 Муж. 30-39 100.34 3.22 67.30
377 Реб. 9-10 91.43 4.04 80.16
Погребения сарматской культуры
3516 Жен. 30-39 159.06 4.90 80.60
370 Жен. 25-29 108.53 2.00 91.08
378 Реб. 10-12 69.56 3.73 193.39
Погребения аланской культуры
П.2/1 Реб. 1-2 124.98 14.80 49.19
3426 Жен. 30-39 193.47 3.55 74.17
345/2 Муж 20-29 124.63 4.80 95.54
360 Муж. 35-39 112.60 13.67 61.93
363А (сармат) Подр. 13-15 96.29 5.93 204.96
371 Жен. 20-24 122.34 4.39 136.90
расцениваться как маркер длительного голодания. Осо- этим типом питания. Сложным представляется также бо значимым следует считать сопряженное понижение выявление диапазонов изменчивости и рубрикаций сов костной ткани концентраций ряда элементов (Zn, Cu, держания элементов в костной ткани внутри различных Sr, Fe, Pb) до значений, соответственно, 50; 1; 10; 10; 0,1 типов питания, от их правильного определения зависит ppm. Такое снижение содержания основных биогенных формирование диагностических комплексов, порядок рас-элементов в костной ткани является проявлением долго- пределения элементов по рубрикам и градациям и правил временного голодания. отнесения полученных результатов к тому или иному
Приведенный материал в упрощенном виде показыва- типу питания. Картина, в пределах которой может быть ет сложности, возникающие при исследовании характера выстроена судебно-медицинская диагностика типа пита-питания человека с использованием результатов анализа ния, включает данные о «норме» содержания, диапазонах элементного состава костной ткани. Наиболее острой физиологического разброса концентраций в костной тка-проблемой является уточнение классификации типов ни основных биогенных и примесных элементов, а также питания. Решение этой задачи позволит внутри каждого об общем масштабе изменчивости концентраций этих типа соотнести концентрации основных биогенных, а элементов обусловленном различными факторами. также примесных элементов с такими характеристиками, Диагностика типа питания в судебной медицине
как «низкое», «высокое» и «нормальное» содержание сегодня наименее разработанная и наиболее сложная для химических элементов в костной ткани, обусловленное экспериментальных исследований тема. литература:
1. козловская М.Б. Минеральная часть костной ткани: общие параметры и количественный анализ некоторых химических элементов // Историческая экология человека. Методика биологических исследований. — Вып. 1. — М., 1998. — С. 220-243.
2. Чупятов т.С. Определение примесных и биогенных элементов в костной ткани человека при эколого-эпидемиологическом обследовании промышленных районов СНГ: автореф. дис. ... канд. хим. наук. — М, 1994. — 37 с.
3. Arrenius B. Trace element analysis on human skulls. // Laborativ Archaeology. — 1990. — № 4. — P. 15-19.
4. Bisel S. Human nutrition on the Late Bronze Age on mineral analysis of the bone // Am. J. of Phys. Anthropol. — 1981. — V. 55. — P. 38-67.
5. Blakely R.I. Bone strontium in pregnant and lactating females from archaeological samples // Amer. J. Phys. Anthrop. — 1989. — V. 80.
6. Burton J.H. and price T.D. The ration of barium to strontium as a paleodietary indicator of consumption of marine recourses // J. of Archaeol. Sci. — 1990. — № 1. — P. 547-557.
7. Burton J.H. and price T.D. Paleodietary application of barium in bone // Processing of the 27-th in International Symposium of Archaeometry. E. Pemicka, end G.A. Wagner, Eds. — 1991. — Heidelberg-Basel. — P. 787-795.
8. Geidel A.A. Trace elements studies for Missisipian skeletal remains: Findings from neitron activation analysis // Masca J. — 1982. — V. 2. — P. 342-344.
9. gilbert г. Applications of trace elements research to problem in archaeology // Biocutlural adaptation in prehistorically America. Ed. Blakely R.I. — University of Georgia Press, 1977. — P. 421-424.
10. gilbert C., Sealy J. and Sillen a. An investigation of Barium, Calcium and Strontium as paleodietary indicators in the southwestern cape. South Africa // J. of Archaeol. Sci. — 1994. — V. 21. — № 2. — P. 173-184.
11. Hatch J.W. and geidel A.A. Status-specific dietary variation in two world cultures // J.of Hum. Evol. — 1985. — № 14. — P. 469-476.
12. Jane E.B. Multiple elements: multiple exectations // The chemistry of prehistoric human bone. — London: Cambrige University Press, 1989. — P. 369-378.
13. Jeppsen p.B. and Hanald B.A. Serum Magnesium in Greenland Eskimos // Acta med. scand. — 1984. — V. 215. — № 5. — P. 477-479.
14. Kozlovskaya M.v. Bone mineral content as indicator of the diet and ecological situation in paleopopulations // Homo. — Vol. 44/2. — Gustav Fischer. Stuttgart, Jena, New York, 1993. — P. 134-144.
15. price T.D. Late Archaic substance in the mid western Unated States // J. of Hum. Evol., 1985. — V. 14. — P. 449-460.
16. price T.D. Bones, chemistry and the human past. // The chemistry of prehistoric bone. Cambridge University Press, 1989, p. 126-154.
17. price T.D. and Kavahagh M. Bone composition and the reconstruction of diet: exsamples from the mid-west United States // Mid. Continent J. of Archaeol. — 1982. — № 7. — P. 61-79.
18. Sealy J.C. and Sillen A. Sr and Sr/Ca in marine and terrestrial foowebs in the southwestern Cape. South Africa // J. of Archaeol Sci. — 1988. — № 5. — P. 425-438.
19. Shoeninger M.J. Diet and status at Chalcatzingo: some empirical and lechnical aspects of strontium analysis. // Amer. J. Phys. Anthrop. — 1979. — V 51. — P. 129-131.
20. Shoeninger M.J. The agricultural «revolution», and effect on human diet in prehistoric Iran and Israel // Paleoarient. — 1981. — № 7. — P. 73-92.
21. Shoeninger M.J. Reconstructingprehisorric diet // Homo. — 1989. — V. 39. — № 2. — P. 78-100.
22. Shoeninger M.J. and peebs C.S. Effect of molluscs eating an human bone strontium levels // J. of Archaeol. Sci. — 1981. — № 8. — P. 391-397.
23. Sillen A. Diet and strontium at Hayonim Cave // Am.J. of Phys. Anthrop. — 1981. — V. 5. — P. 278.
24. Sillen A. and Smith p. Weaning patterns are reflected in strontium-caltium rations of juvenile skeletons // J. of Archaeol. Sci. — 1984. — № 11. — P. 237-245.
25. Sillen A. and Kavahagh M. Strontium and paleodietary research. A review // Yearb. Phys. Anthropol. — 1982. — V. 25. — P. 234-236.
26. Underwood E.J., Underwood E.J. Trace elements in human and animal nutrition // N-Y, London: Academic Press. — 1977. — 304 p.
