Основные принципы и масштабы регулирования публичных закупок в смешанной экономике: российский и зарубежный опыт Текст научной статьи по специальности «Экономика и бизнес»

КОНТРАКТНАЯ СИСТЕМА. КОНКУРСЫ. ЗАКУПКИ

С.С. Шувалов

УДК 338.2

Основные принципы и масштабы регулирования публичных закупок в смешанной экономике: российский и зарубежный опыт

В статье проанализированы ключевые принципы и масштабы регулирования публичных закупок в российской экономике и некоторых других значимых мировых экономиках, проведен сравнительный анализ перечня субъектов, закупки которых нормативно регулируются. С учетом выполненной оценки масштабов государственного сектора в различных экономиках обосновано, что масштабы регулирования публичных закупок коррелированы с масштабами и ролью государственного сектора в национальной экономике. Показано, что в целом масштабы регулирования публичных закупок в России соответствуют масштабам и роли государственного сектора в российской экономике. На основе выполненного анализа сформулированы предложения по оптимизации регулирования публичных закупок в России.

Ключевые слова: публичные закупки, государственные закупки, регулируемые закупки, государственный сектор, закупки государственных предприятий, закупки инфраструктурных предприятий.

В данной статье в термин «публичные закупки» включаются государственные и муниципальные закупки, регулируемые нормами Федерального закона № 44-ФЗ (комментарий 1), и закупки отдельных видов юридических лиц, регулируемые нормами Федерального закона № 223-Ф3 (комментарий 2), обладающие признаком публичности, то есть закупки, информация о которых является общедоступной на официальном сайте Единой информационной системы в сфере закупок (комментарий 3).

В Российской Федерации, как и во многих других странах со смешанной экономикой, публичные закупки представляют собой значимый сегмент национального рынка товаров, работ и услуг. Так, в 2016 году объем государственных и муниципальных закупок в рамках Закона № 44-ФЗ составил около 5,3 трлн рублей (комментарий 4), или около 6,2 % ВВП России, объем закупок отдельных видов юридических лиц в рамках Закона № 223-ФЗ — около 21,1 трлн рублей (комментарий 5), или около 24,5 % ВВП России.

© Шувалов С.С., 2017

При этом публичные закупки в России в последние годы являются не только весьма значимой в национальных масштабах сферой деятельности, но и одной из наиболее интенсивно реформируемых и обсуждаемых. В 2017 году вступило в силу сразу несколько значимых поправок в законодательство о публичных закупках, в числе которых — расширение сферы действия Закона № 44-ФЗ, перевод под сферу его регулирования ряда заказчиков и ряда случаев, ранее регулировавшихся более рамочными нормами Закона № 223-Ф3, что вызвало жаркие дискуссии в экспертной среде (комментарий 6).

Среди других значимых изменений можно назвать изменения в порядке планирования закупок, вступление в силу нормы об обязательном общественном обсуждении некоторых категорий крупных закупок, расширение функционала Единой информационной системы в сфере закупок, изменение полномочий органов исполнительной власти в сфере закупок (комментарий 7).

Причем наибольшие дискуссии в экспертной среде вызывают именно вступившие в силу и запланированные нововведения в области регулирования закупок отдельных видов юридических лиц, в том числе, ограничение способов закупок, перевод некоторых категорий «провинившихся» юридических лиц, нарушивших нормы Закона № 223-Ф3, под действие Закона № 44-ФЗ и другие. При этом зачастую от самих представителей юридических лиц — объектов регулирования Закона № 223-ФЗ — звучат аргументы о том, что коль скоро они являются коммерческими структурами, то их корпоративные закупки должны регулироваться внутренними правилами и здоровой экономической логикой, а не правилами, которые навязываются им государством (комментарии 8, 9).

В целом же, все последние годы мы можем наблюдать тренд на расширение сферы регулирования публичных закупок и ужесточение их регламентации.

В этой связи возникает вопрос о том, насколько названный тренд является закономерным и насколько он соответствует общепринятой мировой практике.

Для ответа на него автором была систематизирована и проанализирована информация о масштабах регулирования публичных закупок в некоторых значимых экономиках мира, соответствующие правовые акты которых доступны на английском языке (таблица 1).

Из таблицы 1 можно увидеть, что максимальный масштаб регулирования закупок наблюдается в директивах Европейского союза и правовых актах рассмотренных европейских стран, где предметом регулирования выступают, в том числе, закупки структур, регулируемых публичным правом, что является достаточно емким понятием.

таблица 1

Масштабы регулирования закупок в некоторых значимых экономиках мира

Экономика Субъекты, закупки которых нормативно регулируются

Национальные (федеральные, центральные) органы власти Органы власти других уровней Структуры, регулируемые публичным правом (некоммерческий сектор) публичные (государственные) предприятия (коммерческий сектор) предприятия инфраструктурных (коммунальных) секторов

Европейский Союз да да да да да*

Великобритания да да да да да*

Ирландия да да да да да*

Швеция да да да да да*

Польша да да да да да**

Финляндия да да да да да*

США да нет нет да нет

Австралия да да да да нет

Китай да да да да нет

Канада да нет нет да нет

Израиль да да да да нет

Примечания к таблице:

* — специальное регулирование;

** — общее регулирование mutatis mutandis.

В Китае, Австралии и Израиле сфера регулируемых закупок менее масштабна. Минимальный охват сферы закупок, регулируемых национальным (федеральным) законодательством, наблюдается в североамериканских государствах: в Канаде предметом такого регулирования выступают только закупки федеральных органов исполнительной власти и государственных корпораций, в США — закупки федеральных органов исполнительной власти и федеральных корпораций.

Заметим также, что в Европейском Союзе и некоторых его странах специальным предметом регулирования выступают «utilities procurement», что можно перевести с английского на русский язык как закупки инф-

раструктурных предприятий. На уровне ЕС такие закупки регулируются специальной директивой, в Великобритании, Ирландии и Швеции — специальными правовыми актами, предусматривающими более гибкие правила по сравнению с «public procurement» (пер. с англ. — «государственные закупки»), В Польше правила «utilities procurement» включены в общие правила «public procurement», но для «utilities procurement» предусмотрены некоторые исключения, делающие их регулирование менее жестким.

Рассмотренные примеры позволяют говорить о том, что в мировой практике не существует единого ответа на вопрос об оптимальных масштабах сферы нормативно регулируемых закупок или, другими словами, перечне публично-правовых и иных хозяйствующих субъектов, закупки которых нормативно регулируются.

Вместе с тем, можно предположить, что масштабы регулирования закупок и наличие требований к публичности закупок тех или иных хозяйствующих субъектов определяются масштабами государственного сектора и его ролью в экономике той или иной страны. С этой целью в данной работе была предпринята попытка формализованной оценки и сравнения масштабов государственного сектора и масштабов регулирования закупок в некоторых значимых экономиках мира.

В этой связи следует подчеркнуть, что само понятие государственного сектора до сих пор остается до известной степени дискуссионным. Среди исследователей, а также правительственных и международных экспертов продолжаются дискуссии о критериях отнесения той или иной институциональной единицы к государственному сектору. Существует как минимум три альтернативные концепции: функций, собственности и контроля [15, с. 4—7].

Тем не менее в настоящее время наиболее распространенным можно считать определение Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), в котором в той или иной степени учитываются все три перечисленные концепции с акцентом на концепцию контроля.

В соответствии с определением ОЭСР, государственный сектор включает в себя расширенное правительство и государственные корпорации, в том числе квазикорпорации, находящиеся в собственности государственных органов [11, с. 208]. В состав расширенного правительства, в свою очередь, включаются все центральные, региональные и местные органы власти, некоммерческие организации, контролируемые государственными органами, а также фонды социального страхования [11, с. 207].

В то же время, вопросы выбора методологии и критериев оценки масштабов государственного сектора также остаются дискуссионными. Как это часто бывает в экономической науке, различные подходы в данном случае дополняют друг друга, а выбор того или иного подхода обусловлен, как правило, выбором исходных предположений, доступными эмпирическими данными и фокусом исследования [13].

Многими исследователями подчеркивается, что не существует единого количественного критерия, позволяющего достаточно объективно оценить размер государственного сектора [10, с. 6], и предлагается целый комплекс соответствующих критериев (индикаторов) [12, с. 3—9].

Среди наиболее распространенных в зарубежной литературе индикаторов для оценки масштабов государственного сектора можно выделить следующие [9]:

— доля государственных доходов в ВВП;

— доля государственных расходов в ВВП;

— доля налогов в ВВП;

— доля занятых в государственном секторе в общей численности занятых.

Экспертами Всемирного банка, в дополнение к перечисленным, предлагаются такие индикаторы, как доля занятых в государственном секторе в общей численности занятых или в общей численности населения, а также доля затрат на оплату труда занятых в государственном секторе в ВВП или ВНД [8, с. 1—2].

Российские исследователи [4; 5] при оценке масштабов государственного сектора традиционно опираются на систему индикаторов, предложенную в монографии Е.В. Балацкого и В.А. Конышева [1, с. 45—48] и включающую такие индикаторы как:

— доля государственного сектора в общей численности занятых;

— доля государственного сектора в общем объеме основных фондов;

— доля государственного сектора в валовом выпуске продукции;

— доля государственного сектора в общей численности предприятий;

— доля государственного сектора в общем объеме инвестиций.

Вместе с тем, попытки проведения международных сопоставлений в

разрезе перечисленных индикаторов неизбежно связаны с объективными трудностями, обусловленными отсутствием полных и сопоставимых статистических данных по всему пулу исследуемых стран.

В этой связи, исходя из имеющихся данных для оценки и сопоставления масштабов государственного сектора с точки зрения его участия в перераспределении национального дохода, в данной работе были использованы следующие индикаторы:

— доля налогов в ВВП (%);

— доля государственных доходов в ВВП (%);

— доля расходов расширенного правительства на конечное потребление в ВВП (%).

Поскольку для некоторых из исследуемых стран перечисленные показатели в динамике демонстрируют значительные колебания для сглаживания соответствующего эффекта и достижения большей объективности были рассчитаны усредненные значения соответствующих показателей за три последних доступных года.

С другой стороны, для оценки масштабов государственного сектора с точки зрения его участия в формировании национального дохода, в условиях отсутствия достоверных статистических данных был использован подход, ранее использованный экспертами ОЭСР и основанный на оценке доли государственных предприятий (SOE, от англ. state-owned enterprises —«государственные компании») в различных показателях 10 крупнейших компаний страны, в данном случае — в объеме продаж [14, с. 21—22]. К SOE при этом были отнесены предприятия, в которых доля государства превышает 10 % [16, с. 10]. Безусловно, данный показатель не может считаться достаточно полным для оценки масштабов государственного сектора, однако косвенно отражает значимость последнего в национальной экономике.

Соответствующие данные представлены в таблице 2.

Таблица 2

Некоторые показатели масштабов государственного сектора

Экономика (1) Доля налогов в ВВП (%) (2013-2015 годы) (2) Доля государственных доходов в ВВП (%) (2013-2015 годы) (3) Доля расходов расширенного правительства на конечное потребление в ВВП (%) (2013-2015 годы) (4) Доля SOE в объеме продаж 10 крупнейших компаний страны (2016 год)

США 10,5 18,3 15,2 0,0

Канада 11,8 17,1 20,9 0,0

Китай 10,0 12,6 13,4 93,0

Израиль 22,8 31,9 22,5 20,0

Австралия 21,9 24,3 17,9 0,0

ЕС (в среднем) 19,9 34,7 21,0 18,1

Великобритания 25,2 34,9 20,2 0,0

Ирландия 22,8 32,1 17,0 0,0

Швеция 26,2 31,9 26,1 7,5

Финляндия 20,6 39,1 24,6 46,0

Польша 15,6 30,9 18,0 89,4

Россия 13,6 27,5 19,0 64,9

Источник: по показателям (1), (2), (3) — данные Всемирного банка (URL: http:// data.worldbank.org/indicator), по показателю (4) — расчеты автора на основе данных Forbes The World's Biggest Public Companies 2016 Rankings (URL: https:// www.forbes.com/global2000/list/#tab:overall).

Для получения интегрального индикатора, характеризующего масштабность государственного сектора (условно названного в данной работе индексом масштабов государственного сектора), был применен метод средневзвешенных нормированных показателей [6]. С этой целью каждый из четырех индикаторов, характеризующих масштабы государственного сектора, по каждой стране был нормирован на соответствующее среднее значение в выборке. Затем, исходя из предпосылки о равной значимости каждого из четырех индикаторов, для каждой страны был рассчитан соответствующий интегральный индикатор:

= 0,25Т + 0,25.1 + 0,25С1 + 0,258,, где:

1Р8, — индекс масштабов государственного сектора 1-ой страны;

Т — нормированный показатель доли налогов в ВВП 1-ой страны;

I\ — нормированный показатель доли государственных доходов в ВВП 1-ой страны;

С — нормированный показатель доли расходов расширенного правительства на конечное потребление в ВВП 1-ой страны;

— нормированный показатель доли 80Е в объеме продаж 10 крупнейших компаний 1-ой страны.

Аналогичным образом, для получения формальной оценки масштабов регулирования закупок на основе данных таблицы 2 был введен индекс регулирования закупок, определяемый как балльная оценка, где каждый балл присваивается за наличие в национальной правовой базе норм о регулировании закупок соответствующих субъектов:

— центральных органов власти;

— органов власти других уровней;

— структур некоммерческого сектора, регулируемых публичных правом;

— SOE или их аналогов;

— предприятий инфраструктурных секторов.

Для удобства графического представления итоговая балльная оценка была нормирована на максимальный балл.

Результаты сопоставления индекса масштабов госсектора и индекса регулирования закупок наглядно представлены в таблице 3 и на рисунке 1.

Из рисунка 1 можно заметить, что на исследуемой выборке прослеживается определенная зависимость между масштабами государственного сектора и масштабами регулирования закупок: в большинстве случаев, чем масштабней государственный сектор, тем шире перечень субъектов, закупки которых нормативно регулируются.

Таблица 3

Индекс масштабов госсектора и индекс регулирования закупок

Индекс масштабов госсектора Индекс регулирования закупок

США 0,5 0,4

Канада 0,6 0,4

Китай 1,2 0,8

Израиль 1,1 0,8

Австралия 0,7 0,8

ЕС (в среднем) 1,0 1,0

Великобритания 0,9 1,0

Ирландия 0,8 1,0

Швеция 1,0 1,0

Финляндия 1,3 1,0

Польша 1,5 1,0

Россия 1,2 1,0

Источник: расчеты автора по данным таблиц 1—2.

Рисунок 1. Сопоставление масштабов государственного сектора и масштабов регулирования закупок (с отдельными странами ЕС) Источник: расчеты автора по данным таблиц 1—2.

Если же исключить из рассмотрения отдельные страны ЕС, регулирование закупок в которых независимо от масштабов государственного сектора гармонизировано с общеевропейскими директивами (комментарий 10), то графически зависимость становится еще более наглядной (рисунок 2).

Рисунок 2. Сопоставление масштабов государственного сектора и масштабов регулирования закупок (без отдельных стран ЕС) Источник: расчеты автора по данным таблиц 1—2.

Таким образом, можно говорить о том, что масштабы регулирования закупок в рассмотренных экономиках достаточно сильно коррелируются с масштабами государственного сектора. Сказываются также и особенности национальной экономики — например, в Китае закупки инфраструктурных предприятий, в отличие от ЕС, не регулируются специальными нормами, поскольку инфраструктурные предприятия Китая в подавляющем большинстве являются государственными, и их закупки регулируются законодательством о государственных закупках.

В целом, исходя из полученных результатов, можно говорить о том, что масштабы регулирования закупок в России, вопреки некоторым голословным заявлениям, соответствуют масштабам и роли государственного сектора в российской экономике.

В настоящий момент по масштабам регулирования закупок Россия тяготеет к европейской модели: сфера регулирования включает закупки предприятий с государственным участием и инфраструктурных монополий.

При этом, в отличие от Европейского Союза, в России регулирование закупок предприятий с государственным участием (Закон № 223-Ф3) является более рамочным, нежели регулирование государственных и муниципальных закупок (Закон № 44-ФЗ). В ЕС, как было показано выше, предусмотрено единое регулирование закупок государственных и муниципальных органов власти и учреждений и любых предприятий государственного сектора и специальное (более рамочное) регулирование — для предприятий инфраструктурных секторов. Данное обстоятельство также заставляет задаться вопросом: если в целом российский тренд на масштабы регулирования закупок перекликается с европейским, что в целом адекватно, учитывая сопоставимость если не масштабов, то роли государственного сектора в социально-экономическом развитии России и ЕС, не будет ли логичнее закупки всех институциональных единиц государственного сектора перевести под единое регулирование (Закон № 44-ФЗ)?

Кроме того, в настоящее время в России сложилась уникальная ситуация, когда одна и та же организация в одних случаях должна осуществлять закупки по Закону № 44-ФЗ, а в других — по Закону № 223-ФЗ. Таким образом, действующее законодательство провоцирует у многих организаций государственного сектора «раздвоение личности», повышает нагрузку на контрактные службы организаций (особенно с учетом того, что оба закона о закупках постоянно изменяются) и усиливает коррупционные риски.

Сложившуюся в связи с этим ситуацию можно считать неприемлемой, и в данной сфере необходимо четкое разграничение по принципу «один заказчик — один закон».

Следует также отметить, что «рамочность» Закона № 223-ФЗ в известной степени способствует злоупотреблениям. Так, в 2016 году закупки у единственного поставщика составили более 36 % от общего числа извещений и около 49 % от общей стоимости заключенных контрактов (комментарий 5).

Помимо распространенной практики применения закупок у единственного поставщика, при закупках отдельных видов юридических лиц в рамках Закона № 223-ФЗ конкуренция на формально законных основаниях искусственно ограничивается благодаря отсутствию в Законе № 223-ФЗ минимальной регламентации оснований для выбора того или иного способа закупки. Так, отсутствие в Законе № 223-ФЗ исчерпывающего перечня способов закупок и возможность осуществления закупок «иными способами» привели к тому, что заказчиками применяется около 4 500 различных вымышленных ими самими способов закупок, в числе которых встречаются и весьма экзотические: «короткая закупка», «непосредственная закупка», «прямой контракт», «прямой выбор» и др. (комментарий 5).

Кроме того, выявлены многочисленные факты прямого заключения договоров с «субъектами МСП», стоимость которых многократно превы-

шает предельные размеры выручки, позволяющие относить хозяйствующие субъекты к категории МСП. Один из ярких примеров — прямое заключение договора ПАО «Газпром» с «субъектом МСП» на сумму 47,3 млрд рублей (комментарий 5).

С другой стороны, очевидно, что многие организации, относящиеся к сфере регулирования Закона № 223-Ф3, являются преимущественно производственными или инфраструктурными, поэтому высокая доля закупок таких компаний у единственного источника зачастую обусловлена сложившимися технологическими и логистическими цепочками и является объективной экономической необходимостью, а не признаком коррупционных схем. Вместе с тем, значительная часть закупаемой продукции не характеризуется требованиями к технологической совместимости и должна закупаться в конкурентной среде. В этой связи в качестве одной из первоочередных мер целесообразна разработка перечня товаров, работ, услуг, закупка которых в целях применения Закона № 223-Ф3 неконкурентными способами запрещена.

Кроме того, риск перевода закупок отдельных категорий юридических лиц из-под действия Закона № 223-Ф3 под нормы Законы № 44-ФЗ состоит в следующем. Рассмотрение Закона № 44-ФЗ и уточняющих его нормативных правовых актов позволяет говорить о том, что в настоящее время правовое регулирование системы государственных и муниципальных закупок и оценки деятельности государственных и муниципальных заказчиков носит, в основном, процедурный характер. Так, законодательством и подзаконными актами в сфере государственных и муниципальных закупок скрупулезно регулируются процедуры, предписанные государственным заказчикам. Однако при этом упускаются из виду собственно цели и задачи, а также критерии эффективности как самой контрактной системы, так и деятельности конкретных заказчиков, осуществления конкретных закупок.

В целом, существующая российская парадигма развития контрактной системы предписывает государственным заказчикам оставаться, в терминологии М. Барзлея, традиционными бюрократическими организациями, а не эволюционировать в сторону современных постбюрократических организаций: если бюрократическая организация неукоснительно соблюдает установленные законом процедуры, то постбюрократическая способна менять правила при появлении новых требований к производимым ей услугам [3].

Проведенная в 2014 году реформа системы публичных закупок в Европейском Союзе [7] позволяет говорить о том, что подлинная ориентация системы публичных закупок на эффективность, стимулирование инноваций и достижение социально-экономических эффектов подразумевает предоставление добросовестному заказчику большей свободы действий, отказ от дотошной регламентации каждого его шага с одновременным усилени-

ем персональной ответственности за достигнутые результаты, то есть переориентацию на оценку по результатам.

Комментарии

1. Федеральный закон от 5 апреля 2013 года № 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд».

2. Федеральный закон от 18 июля 2011 года № 223-Ф3 «О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц».

3. Официальный сайт Единой информационной системы в сфере закупок [Электронный ресурс]. URL: http://www.zakupki.gov.ru (дата обращения: 5 июля 2017 года).

4. По данным доклада Минэкономразвития России. [Электронный ресурс]. URL: http://zakupki.gov.ru/epz/main/public/news/news_preview. html?newsId=18073 (дата обращения: 5 июля 2017 года).

5. По данным доклада Минэкономразвития России. [Электронный ресурс]. URL: http://zakupki.gov.ru/epz/main/public/news/news_preview. html?newsId=18094 (дата обращения: 5 июля 2017 года).

6. Реформа госзакупок: компании недовольны переходом на номы Закона № 44-ФЗ. [Электронный ресурс]. URL: https://regnum.ru/news/ economy/2157503.html (дата обращения: 5 июля 2017 года).

7. Шадрина Т. Новое в системе закупок с 2017 года. [Электронный ресурс]. URL: http://taxpravo.ru/analitika/statya-385303-novoe_v_sisteme_zakupok_ s_2017_goda (дата обращения: 5 июля 2017 года).

8. Как повлияют законодательные изменения на корпоративных заказчиков. [Электронный ресурс]. URL:https://rg.ru/2016/04/25/kak-povliiaiut-zakonodatelnye-izmeneniia-na-korporativnyh-zakazchikov.html (дата обращения: 5 июля 2017 года).

9. Реформа закупок сдвинулась с мертвой точки. [Электронный ресурс]. URL:https://www.vedomosti.ru/economics/artides/2017/01/20/673793-reforma-zakupok (дата обращения: 5 июля 2017 года).

10. С 1 января 2016 года нормы общеевропейских директив в сфере закупок имплементированы в национальные закупочные системы всех стран-участниц.

Литература

1. Балацкий Е.В., Конышев В.А. Российская модель государственного сектора экономики. М.: Экономика, 2005.

2. Иванов О.Б. Регулируемые закупки и формирование системы контроля за ними в крупных государственных компаниях // ЭТАП: Экономическая Теория, Анализ, Практика. 2016. № 4. С. 7—29.

3. Красильников Д.Г., Сивинцева О.В., Троицкая Е.А. Современные западные управленческие модели: синтез Newpublicmanagement и Goodgovernance // ArsAdministrandi. 2014. № 2. С. 45—62.

4. Курбатова М.В., Каган Е.С., Вшивкова А.А. Оценка масштабов государственного сектора регионов Российской Федерации и их взаимосвязи с уровнем экономического развития // Journal of Economic Regulation (Вопросы регулирования экономики). 2016. № 7. Том 3. С. 6-19.

5. Муравьев С.Р. Государственный сектор российской экономики: оценка масштабов и эффективности производства // Экономика и бизнес: теория и практика. 2016. № 7. С. 54—60.

6. Шеховцева Л.С., Степанова Ю.Р. Методика оценки стратегической конкурентоспособности муниципальных образований: интегральный подход // Вестник Балтийского федерального университета им. И. Канта. 2014. Вып. 3. С. 32—40.

7. Шувалов С.С. Современные тенденции развития системы государственных закупок для стимулирования инновационного обновления экономики // ЭТАП: Экономическая теория, анализ, практика. 2015. № 1. С. 74—87.

8. Baddock E, Lang P., and Srivastava V. Size of the Public Sector: Government Wage Bill and Employment. The World Bank Brief, 2015. Режим доступа: http://pubdocs.worldbank.org/en/379851455220883932/Size-of-the-Public-Sector- SummaryNote-120415 .pdf.

9. Baskaran T. Fiscal Decentralization, Ideology, and the Size of the Public Sector // European Journal of Political Economy. 2011. Vol. 27. Issue 3. P. 485—506.

10. Di Matteo L. Measuring Government in the 21st Century: An International Overview of the Size and Efficiency of Public Spending. Frazer Institute, 2013.

11. Government at a Glance 2015. Paris, OECD Publishing, 2015.

12. Handler H. et al. The Size and Performance of Public Activities in Europe. WIFO Working Paper No. 246. Austrian Institute of Economic Research (WIFO), 2005.

13. Katsimi M. Explaining the size of the public sector // Public Choice. 1998. Vol. 96. No. 1/2. P. 117—144.

14. Kowalski P. et al. State-Owned Enterprises: Trade Effects and Policy Implications. OECD Trade Policy Papers No. 147. Paris, OECD Publishing, 2013. DOI 10.1787/18166873.

15. Lienert I. Where Does the Public Sector End and the Private Sector Begin? IMF Working Paper WP/09/122. IMF, 2009. Режим доступа: http://www. imf.org/external/pubs/ft/wp/2009/wp09122.pdf.

16. Szamosszegi A., Kyle C. An Analysis of State-owned Enterprises and State Capitalism in China. Washington, DC, Capital Trade, Incorporated, 2011. Режим доступа: http://www.uscc.gov/sites/default/files/Research/10_26_11_ CapitalTradeSOEStudy.pdf.

References

1. Balatskiy E.V., Konyshev V.A. Rossiyskaya model' gosudarstvennogo sektora ekonomiki [Russian pattern of the public sector of the economy], Moscow. Ekonomika Publ., 2005. (In Russian).

2. Ivanov O.B. Reguliruemye zakupki i fomirovanie sistemy kontrolya za nimi v krupnyh gosudarstvennyh kompaniyah [Regulated purchases and the formation of a system of control over them in large state companies] // ETAP: Ekonomicheskaya Teoriya, Analiz, Praktika [ETAP: Economic Theory, Analysis, Practice], 2016. No 4. Pp. 7—29. (In Russian).

3. Krasil'nikov D.G., Sivintseva O.V., Troitskaya E.A. Sovremennye zapadnye upravlencheskie modeli: sintez New public management i Good governance [Contemporary public governance patterns in the West: a synthesis of New public management and Good governance] // Ars Administrandi [The Art of Governance], 2014, no 2. Pp. 45—62. (In Russian).

4. Kurbatova M.V., Kagan E.S., Vshivkova A.A. Otcenka masshtabov gosudarstvennogo sektora regionov RF i ih vzaimosvyazi s urovnem ehkonomicheskogo razvitiya [The assessment of the sizes of public sectors in Russian regions and their correlation with the level of economic maturity] // Voprosy regulirovaniya ekonomiki [Journal of Economic Regulation], 2016, no. 7, Vol. 3, pp. 6—19. (In Russian).

5. Murav'ev S.R. Gosudarstvennyj sektor rossijskoj ehkonomiki: octenka masshtabov i ehffektivnosti proizvodstva [The public sector in Russian economy: the assessment of the size and production efficiency] // Ekonomika i biznes: teoriya i praktika [Economics and business: theory and practice], 2016, no. 7, pp. 54—60. (In Russian).

6. Shekhovtseva L.S., Stepanova Yu.R. Metodika otcenki strategicheskoj konkurentosposobnosti municipal'nyh obrazovanij: integral'nyj podhod [The method of estimating the integral competitiveness of municipal formations: a comprehensive approach] // Vestnik Baltiyskogo federal'nogo universiteta im. I. Kanta [The Bulletin of Immanuel Kant Baltic Federal University], 2014, Vol. 3, pp. 32—40. (In Russian).

7. Shuvalov S.S. Sovremennye tendencii razvitiya sistemy gosudarstvennyh zakupok dlya stimulirovaniya innovacionnogo obnovleniya ehkonomiki [The main trends of the development of the public procurement of innovation in Russia and abroad] // ETAP: Ekonomicheskaya teoriya, analiz, praktika [ETAP: economic theory, analysis, practice], 2015, no. 1, pp. 74—87. (In Russian).

8. Baddock E., Lang P., and Srivastava V. Size of the Public Sector: Government Wage Bill and Employment. The World Bank Brief, 2015. Available at: http:// pubdocs.worldbank.org/en/379851455220883932/Size-of-the-Public-Sector-SummaryNote-120415.pdf. (In English).

9. Baskaran T. Fiscal Decentralization, Ideology, and the Size of the Public Sector. European Journal of Political Economy, 2011, Vol. 27, Issue 3. pp. 485— 506. (In English).

10. Di Matteo L.Measuring Government in the 21st Century: An International Overview of the Size and Efficiency of Public Spending. Frazer Institute, 2013. (In English).

11. Government at a Glance 2015. Paris, OECD Publishing, 2015. (In English).

12. Handler H. et al. The Size and Performance of Public Activities in Europe. WIFO Working Paper No. 246. Austrian Institute of Economic Research (WIFO), 2005. (In English).

13. Katsimi M. Explaining the size of the public sector. Public Choice, 1998, Vol. 96, no. 1/2. pp. 117-144. (In English).

14. Kowalski P. et al. State-Owned Enterprises: Trade Effects and Policy Implications. OECD Trade Policy Papers No. 147. Paris, OECD Publishing, 2013. DOI 10.1787/18166873. (In English).

15. Lienert I. Where Does the Public Sector End and the Private Sector Begin?IMF Working Paper WP/09/122. IMF, 2009. Available at: http://www.imf.org/ external/pubs/ft/wp/2009/wp09122.pdf (accessed 5 July 2017). (In English).

16. Szamosszegi A., Kyle C. An Analysis of State-owned Enterprises and State Capitalism in China. Washington, DC, Capital Trade, Incorporated, 2011. Available at: http://www.uscc.gov/sites/default/files/Research/10_26_11_ CapitalTradeSOEStudy.pdf (accessed 5 July 2017). (In English).