CC BY
66
ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ПРАВООХРАНИТЕЛЬНЫХ ОРГАНОВ СИБИРСКОГО И УРАЛЬСКОГО РЕГИОНОВ В ПЕРИОД ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ В РОССИИ (1918-1919)
© Петров А. В., 2006
Петров А. В. — кандидат юридических наук, доцент, заведующий кафедрой теории и истории государства и права Юридического факультета Южно-Уральского государственного университета, г. Челябинск
Проблема борьбы с преступностью, способность государства обеспечить право граждан на безопасность превратились в условиях гражданской войны в политические факторы, влиявшие на авторитет власти в стране. Деятельность правоохранительных органов, направленная на осуществления правопорядка, оставалась одним из ключевых направлений политики в период функционирования антибольшевистских правительств Сибирского и Уральского регионов.
Многие вопросы деятельности милиции «антибольшевистских» правительств Урала и Сибири не получили должного рассмотрения. Представляется актуальным рассмотрение вопросов борьбы правоохранительных органов с различными видами преступлений, их классификация, а также выявление методов и способов борьбы с ней.
Архивные материалы свидетельствуют о том, что милиция «белых» правительств Урала и Сибири осуществляла борьбу с различными видами преступления как тяжкими, так и особо тяжкими, а также и с административными правонарушениями.
Правоохранительные органы Урала и Сибири в период гражданкой войны осуществляли борьбу с преступлениями: 1) общеуголовными (убийство, кража, грабежи); 2) экономическими (спекуляция, фальшивомонетничество); 3) должностными (взяточничество, незаконные обыски); 4) политическими (партизанское движение, антиправительственные выступления, большевистские организации); 5) военными преступлениями (дезертирство, побеги военнопленных); 6) лесными преступлениям и др.
Анализ материалов периода гражданской войны раскрывает тот факт, что А. В. Колчак в 1918 г. заявил, «взяв на себя задачу восстановления порядка и справедливости и гарантии личной безопасности подавленному и истомленному лишениями и преследованиями населению, правительство объявляет равенство перед законом всех классов и всех граждан, без всяких особых привилегий: все, без различия происхождения и вероисповеданий, будут пользоваться покровительством государства и законов»1.
Сохранившиеся архивные материалы приводят факты о высокой преступности на территории Урала и Сибири. В докладе вице-директора Департамента милиции Временного Сибирского правительства А. А. Траутмана отмечалось, что «не было ни одного дня, чтобы не было зарегистрировано преступлений, преимущественно вооруженных нападений, причем некоторые из них носили характер организованных, хорошо подготовленных выступлений, с применением оружия, в том числе револьверов, бомб и даже пулеметов»2.
Одним из наиболее общественно опасных видов преступности являлась общеуголовная, которая во время гражданской войны на территории антибольшевистских правительств Урала и Сибири намного превысила количественные и качественные показатели по сравнению с предыдущими годами.
Динамику роста преступности можно проследить по статистическим данным, относящимся к городу Новониколаевску. В период, предшествовавший
свержению советской власти, в городе ежемесячно регистрировалось 2 убийства, максимальное количество краж — 23, грабежей — 11. Причем в апреле и мае 1918 г. грабежей был минимум — 2 случая в месяц. В июне новониколаевская милиция зарегистрировала 5 убийств, 9 ограблений, 28 краж. В следующем месяце произошло некоторое снижение преступности — 2 убийства, 3 ограбления. Однако уже в августе количество преступлений вновь возросло, превысив показатели апреля и мая3. В период гражданской войны получил большое распространение такой вид общеуголовного преступления как разбой. Архивные материалы показывают, что весной 1919 г. на территории Пермской губернии были отмечены случаи разбойных нападений, совершенными вооруженными группами дезертиров, численностью от 5 до 15 человек. Такие же преступления совершались в Екатеринбургском, Верхотурском, Ирбитском, Красноуфимском, и Соликамском уездах Пермской губернии, где было совершено по 1 ограблению, а также в Пермском уезде — 2 случая, а Кунгурском уезде — 4. Данные преступления совершались как с применением насилия, так и с угрозами его применения.
При совершении преступления в отдаленных местностях информация о данных преступлениях поступала через несколько дней. Данные факторы снижали раскрываемость преступлений, появлялась латентная преступность. Отсутствие связи значительно осложняло деятельность правоохранительных органов в период гражданской войны.
Общеуголовная преступность (убийство, грабежи, кражи, разбойные нападения), безусловно, оказывала негативное влияние на правопорядок, однако совершение экономических преступлений существенно подрывало финансовую стабильность государства.
К экономическим преступлениям можно отнести фальшивомонетничество. Данное преступление получило свое распространение в местностях Сибири и на Урале, что при огромном разнообразии обращавшихся среди несения денежных казначейских и прочих знаков и их суррогатов не представляло сложности в подделке и сбыте фальшивых денег. При этом отличать их от подлинных не мог даже и специалист. Трудность заключалась в том, что введение единой денежной единицы на всей огромной территории Урала и Сибири и ликвидация нехватки денег представляло сложный процесс.
При отсутствии тесной связи финансового центра Омска с окраинами в хозяйственной жизни последних главную роль играли местные денежные знаки «керенки», выпуск которых был продолжен и Советом народных комиссаров. Несмотря на то, что финансовые мероприятия советского правительства омской властью отвергались, отказаться от приема советских «керенок» было невозможно, так как их нельзя было отличить от дореволюционных4. Данные факты способствовали распространению фальшивомонетничества.
Как отмечалось в циркуляре Департамента милиции управляющим губерниями и областями от 16.10.1919 № 6618, преимущественно на Сибирской железнодорожной магистрали наблюдалась массовая подделка краткосрочных обязательств Государственного Казначейского выпуска 1919 г. и широкий сбыт этих фальшивых денег среди насе-ления5.
Архивные материалы свидетельствуют о том, что милиция осуществляла борьбу с налоговыми преступлениями. Так, в докладе в июне 1919 г. Управляющего Пермской губернией Министру внутренних дел говорилось, что поступление налогов шло неудовлетворительно, но чины милиции предпринимали для этого все необходимые меры6.
К экономическим преступлениям относилась и спекуляция. Она являлась тяжким экономическим преступлением и получила значительное распространение в годы гражданской войны. Причины появления спекуляции были связаны с тяжелой экономической ситуацией в Урало-Сибирском регионе. Ухудшение общего финансового состояния затрагивало все отрасли экономики и социальных отношений. В данный период в условиях отсутствия свободной торговли и банковской системы она приобрела массовый характер.
В сентябре 1919 г. для борьбы со спекуляцией при Государственном экономическом совете Временного Сибирского правительства была создана комиссия в составе 9 человек. На нее была возложена задача по выработке законопроектов по борьбе со спекуляцией. Необходимо отметить, что еще 11 марта 1919 г. Совет министров принял решение «Об установлении и усилении наказания за спекулятивные деяния», а в сентябре 1919 г. властями была признана необходимость государственного регулирования в торговле, промышленности и на транспорте. В борьбе со спекуляцией приме-
нялись и административные меры. После конфискации у спекулянта товара ему в паспорте ставился специальный штамп7.
Антибольшевистские правительства активно привлекали милицию к решению экономических и финансовых проблем, например, вопросов, связанных с нарушением правил акцизных сборов, описанием и продажей имущества в порядке ст. 290 «Общественного положения о крестьянах». Возобновление акцизных сборов и промысловых свидетельств и патентов на право торговли в значительной мере зависело от деятельности милиции. Ведь именно на ней лежала задача проверять городские и прочие торговые места на предмет того, все ли предприниматели имели документы, подтверждавшие их права на занятия торговой деятельности, все ли товары оплачены косвенными налогами. Нужно сказать, что милиция действительно занималась повседневным обходом мест торговли, и это оказалось достаточно действенной мерой.
В условиях гражданской войны были распространены должностные преступления, в основном, получило большое распространение взяточничество.
Меры юридической ответственности за должностные преступления регулировались прежней нормативно-правовой базой, в основе которой лежало постановление, принятое Временным Правительством от 11 апреля 1917 г. «Об уголовной и гражданской ответственности служащих», дополненное введенными Сибирским правительством 18 августа 1919 г. «Основами Устава о службе». Данными нормативными актами ответственность распространялось на всех государственных служащих. Кроме того, постановлением от 11 апреля 1917 г. регулировался также и порядок преследования должностных преступлений.
В некоторых случаях милиция, пресекая взяточничество, сотрудничала с другими правоохранительными органами, например, с местной контрразведкой.
Наиболее распространенными преступлениями по должности являлось взяточничество, злоупотребление власть и особенно вызванное военной обстановкой превышение власти. Дореволюционное и периода Временного правительства уголовное законодательство данные составы преступления определяло как употребление должностным лицом мер, законом не дозволенных и закону противоречащих, хотя и не составляющих общеуголовного преступного деяния.
Низкая материальная обеспеченность государственных служащих в условиях нестабильности власти, слабости правоохранительных органов и правового нигилизма, охватившего все слои общества способствовала стремительному распространению коррупции, которая в 1919 г. фактически поразила все органы власти и управления на территории «белых» правительств. По свидетельству современников, взяточничество и злоупотребление служебным положением особенно были распространены в сфере снабжения, а также транспорте8.
В период гражданской войны был распространен такой вид преступления, совершаемый сотрудниками правоохранительных органов, как мошенничество. Так, в Екатеринбурге этим путем весной 1919 г. было совершено шесть грабежей приблизительно на сумму 2000 руб. Преступления совершала хорошо организованная группа, но успешными действиями правоохранительных органов преступления были раскрыты, а организаторы и соучастники задержаны9. В целях предупреждения совершения преступлений управляющие уездами должны были информировать население о порядке производства легальных обысков по распоряжению властей10.
В циркуляре Департамента милиции от 20 сентября 1919 г. указывались многочисленные факты неправомерного поведения своих сотрудников. Отмечались насилие над личностью (порки, истязания и даже расстрелы), произвольные аресты и обыски, лихоимство и вымогательство, присвоение вверенного и изъятого имущества, незаконное вмешательство в дела местного самоуправления, недостойное поведение. Управляющие губерниями и областями были предупреждены о том, что вверенным им милиционерам не следует «равняться с крас-ными»11.
Причины произвола сибирской милиции А. Н. Никитин видит в разгуле преступности и беззаконии военных и милиции, в стремлении властей решать противоречия силовыми методами. Пресечь такие действия вряд ли было возможно, решение данной задачи затрудняли сущность власти, ее авторитарный характер, отсутствие контроля над действиями милиции со стороны общественности. Ни Верховный правитель, ни руководство МВД не хотели признать очевидное — характер власти явился важнейшей причиной того, что милиция не только
обеспечивала права и свободы граждан, а
12
несла им прямую угрозу12.
С. П. Звягин не согласен с таким выводом, так как, по его мнению, «здесь уместно задать вопрос о том, почему речь идет только об угрозе. Произвол в деятельности милиции нанес невосполнимый ущерб не только состоянию законности и правопорядка, но и авторитету самой омской власти. Анализируя деятельность правительства и руководителей на местах по подготовке и воспитанию личного состава правоохранительных органов, следует отметить, что, в первую очередь, департамент милиции создал систему контроля над деятельностью милиции, чьи служащие были не только ближе всего к населению, но, как выяснилось, и хуже в профессиональном отношении подготовлены. Обращают на себя внимание многочисленные меры властей по наведению порядка в службе милиции, которая оказалась более всего восприимчива к недостаткам той поры. Однако разветвленная система контроля деятельности и наказания виновных оказалась недостаточно эффективной13.
На наш взгляд, проблема совершения должностных преступлений сотрудниками милиции кроется в финансировании деятельности милиции. Низкие оклады чинов милиции, сложные и опасные условия труда приводили к данным негативным явлениям.
В целях борьбы с должностными преступлениями был создан Комитет обеспечения законности и порядка под председательством министра юстиции. Комитет в составе военного министра, министра внутренних дел и министра юстиции должен был осуществлять надзор за действиями всех гражданских и военных властей, применяющих военное положение. По мнению Г. К. Гинса, Комитет рассмотрел 100 обязательных постановлений, но не привлек ни одного крупного правонарушителя, не обрушился ни на одно гнездо беззакония14.
Говоря о преступности в альтернативных государственных образованиях, нельзя обойти вопрос о борьбе с большевистскими организациями, действия которых подпадали под состав политических преступлений. Речь идет не только о мелких красноармейских частях и партизанских отрядах, которые существовали самостоятельно и по характеру своих действий больше напоминали банды (так их и называли должностные лица альтернативных государственных образований в официальных документах).
«Большевистское подполье» представляло серьезную опасность, поскольку изнутри расшатывало государственный механизм.
Хорошо организованное и законспирированное оно напоминало организованную преступность.
В литературе отмечалось, что «важной задачей подпольных организаций был срыв экономических мероприятий колчаковской администрации: подпольщики организовывали забастовки, саботировали выполнение срочных заказов белогвардейцев». Например, забастовка челябинских железнодорожников, организованная членами молодежных организаций в честь первой годовщины Октябрьской революции, практически парализовала работу железной дороги в разгар ожесточенных боев на фронте и поэтому серьезно нарушила планы бело-гвардейцев15.
Эти милиционеры (их называли «резерв»), также служили в три смены, в задачу которых входила охрана арестованных, помощь постовым милиционерам по вызову, производство при участии командного состава обысков и арестов, охрана мест происшествий и преступлений, наряды на пожары, в увеселительные заведения и вообще везде, где требуется вмешательство милиции. Общий же конный резерв имел задачу: охрану государственного порядка и общественного спокойствия в наиболее важных случаях массового его нарушения. Он был размещен казарменным образом и находился под руководством специального лица для инструктирования, обучения и наблюдения за ним. Данный резерв должен находиться в центре города, технически связанным с командным составом на случай быстрого вызова и хорошо вооруженного16.
В кризисных условиях гражданской войны значительно возросло количество военных преступлений. Милиции приходилось осуществлять расследование преступлений по делам о побегах из лагерей военнопленных, а также осуществлять их розыск. Так, начальник мобилизационного отдела главного штаба обратился в марте 1919 г. в МВД с целью организации органами МВД работы по данному направлению в связи с участившимися побегами военнопленных (особенно офицерского состава) из концен-
0 17
трационных лагерей17.
Другим направлением деятельности правоохранительных органов «белых» правительств была борьба с дезертирством. О масштабах последнего в колчаковских войсках говорит тот факт, что за один зимний месяц 1919 г. было задержано около 400 дезертиров, 27 из которых были приговорены
к расстрелу. В поимке дезертиров участвовала уездная и городская милиция. Так, в октябре 1919 г. в Петропавловском уезде милиционеры ежедневно задерживали от 5 до 10 дезертиров и доставляли их военным властям. Атаман А. И. Дутов даже подписал приказ, обязывающий милицию выявлять и арестовывать дезертиров и гражданские учреждения Оренбургского края18.
В борьбе с лесными правонарушениями привлекалась лесная милиция, специально созданная для этих целей. Но даже данной милиции приходилось выполнять несвойственные ей функции. Так, например, Лесной Департамент Министерства земледелия 24 мая 1919 г. обратился в Департамент милиции с просьбой срочно принять меры к охране лесной администрации от разбойных нападений, так как в районе лесничества орудовало до 50 организованных преступных групп, которые совершают различные правонарушения19.
Вместе с борьбой с различными видами преступлений в функцию правоохранительных органов антибольшевистских правительств вменялась охрана общественного правопорядка. Для этого создавались определенные структурные подразделения. Например, город Екатеринбург был разделен на 4 части, однако такое количество являлось недостаточным из-за загруженности первых двух частей. Но в виду сложности образования новой части существовали по-прежнему четыре части, компенсируя это увеличением чинов милиции в частях в действительной необходимости. Итого, в области наружной охраны города устанавливалось 55 постов, для обслуживания которых необходимо было 165 милиционеров при трехсменном дежурстве. 135 человек составляли постоянный резерв при частях в расчете на первую часть — 42 человека, на вторую — 41 человек, на третью — 27 человек, на четвертую — 25 человек20.
Анализ исторической литературы показывает, что милиция белых правительств Сибири и Урала привлекалась к дополнительным обязанностям. Милиция была привлечена к обеспечению выполнений правил о винной монополии. По просьбе министра финансов МВД обязало выставить постовых милиционеров у всех казенных винных лавок, так как участились грабежи. Личный состав милиции привлекался к выполнению разнообразных поручений и со стороны военных властей. Были и совсем другого рода примеры использования милиции в
интересах армии. Например, ремонт железных дорог.
Достаточно большое количество поручений не было напрямую связано с профессиональной деятельностью милиции: выполнение поручений медицинского и санитарного характера (доставлять душевнобольных в психиатрическую лечебницу), поручения, связанные с деятельностью культурно-просветительских учреждений. Милиционеры должны были проверять при входе в театр билеты и наличие на них специальной отметки. На милицию возлагалась обязанность рассылки антибольшевистской литературы и изъятия большевистских книг. Милиционеры занимались даже разносом повесток по судебно-гражданским делам. Некоторые ставили вопрос о том, почему милиционеры не следят за выполнением обязательных постановлений городских дум. В ответ управляющий курганским уездом М. В. Алексеев высказал мнение о том, что «милиция слишком обременена побочными помимо своих обязанностей поручениями». Имелось в виду сбор недоимок, на-
21
логов, разноска повесток и т. д.21
Осуществляя борьбу с различными преступлениями правоохранительные органы использовали систему учета преступлений и составление отчетности. Милиции Урала и Сибири приходилось осуществлять борьбу и с такими видами преступлений, как: религиозные, государственные, лжеприсяга, против порядка и управления, подлоги, хищения правительственных актов, служебные, подделка монет и денежных знаков, убийства, самоубийства, против половой свободы и половой неприкосновенности, незаконное лишение свободы, угроза, оскорбления, поджоги, грабежи, разбои и ряд других. Как известно, Сибирь являлась местом ссылки, где находилось немало профессиональных преступников, рецидивистов.
Такие преступления, как притонодержа-тельство, шулерство, тайная проституция, незаконная торговля недозволенными товарами, азартная карточная игра и им подобные даже не шли в счет, так как не было возможности отмечать и регистрировать данные преступления.
С целью борьбы с преступлениями, посягающими на жизнь и здоровье граждан Управляющий Акмолинской областью в январе 1919 г. обратился в МВД с просьбой об изъятии уголовных дел о грабежах и вооруженных сопротивлениях в городе Омске из общей подсудности и передаче их на рас-
смотрение военных судов в связи с нахождением города Омска на военном положении. Однако Департамент милиции в своем циркуляре от 01.02.1919 отметил, что такое
изъятие невозможно, так как оно противо-
22
речит закону22.
Департамент милиции также предпринимал различные меры по борьбе с преступностью. Так, в январе 1919 г. было принято решение об образовании специальной комиссии по борьбе с преступными посягательствами в составе лиц прокурорского надзора, представителей министерства внутренних дел и военного министерства23. Первое заседание данной комиссии по вопросу «о выяснении причин возрастающей преступности и способов борьбы с ней» прошло в марте 1919 г.24
Комиссия пришла к выводу, что причинами преступности являются: отсутствие быстрой и серьезной репрессии по тяжким преступлениям; практически полное отсутствие милиционеров на постах; отсутствие особого отряда в распоряжении военных, способного подавлять неожиданные эксцессы, проявляемые со стороны различных банд25.
На следующем заседании комиссии в марте этого же года рассматривались вопросы о необходимости рассмотрения уголовных дел военными прифронтовыми судами, о работе постовых милиционеров и о недостаточном их количестве. Комиссия пришла к выводу о том, что необходимо пополнение штатов из бывших полицейских чинов26.
Таким образом, в период гражданской войны в условиях распада государства на множество альтернативных государственных образований и отсутствия действенного механизма государственной власти, резко возросло количество преступлений. В этот сложный момент российской истории на территории Урала и Сибири была создана милиция и функционировали правоохранительные органы. Создание данных органов охраны правопорядка было одним из приоритетных направлений деятельности антибольшевистских правительств. Однако справиться в указанный период с преступностью не удалось, что было связано с нестабильностью государственной власти, военным положением, отсутствием правовых
гарантий реализации прав населения. Эти и многие другие факторы повлияли на характер и уровень преступности и невозможности властей белых правительств полностью реализовать правоохранительную функцию государства. □
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Интервью Верховного Правителя России адмирала А. В. Колчака английской газете Temps о задачах внутренней и внешней политики // Лубков А. В., Цветков В. Ж. Белое движение в России — его программа и вожди. М., 2003. С. 151—153.
2 ГА РФ. Ф. 147. Оп. 11. Д.111. Л. 5.
3 Никитин А. Н. Государственность «белой» России: становление, эволюция, крушение. М., 2004. С. 279.
4 Медведев В. Г. Политико-правовая организация антисоветских государственных образований в Поволжье и Сибири в годы гражданкой войны и иностранной интервенции (1918 —1920 гг.) : дис... д-ра юрид. наук. Ульяновск, 2004. С. 259.
5 ГА РФ. Ф. 147. Оп. 11. Д. 111. Л. 5 об.
6 ГАПО. Ф. Р-746. Оп. 2 д. 47. Л. 17.
7 Звягин С. П. Правоохранительная политика А. В. Колчака. Кемерово, 2001. С. 216.
8 Медведев В. Г. Политико-правовая организация антисоветских государственных обрзованй в Поволжье и Сибири в годы гражданкой войны и иностранной нтер-венции (1918—1920 гг.) : дис. д-ра юрид. наук. Ульяновск, 2004. С. 259.
9 ГАПО. Ф. Р-746. Оп. 2 д. 47. Л. 17 об.
10 ГАПО. Ф. Р-746. Оп. 2 д. 47. Л. 18.
11 Звягин С. П. , Коновалов А. Б., Макарчук С. В. Полиция и милиция России в XVIII — нач. XX вв. Кемерово, 2001. С. 33.
12 Никитин А. Н. Милиция Российского правительства Колчака и ее роль в борьбе с общеуголовной и организованной преступностью : учеб. пособие. М., 1995. С. 29, 53, 55-56, 76.
13 Звягин С. П. , Коновалов А. Б., Макарчук С. В. Полиция и милиция России в XVIII - нач. XX вв. Кемерово, 2001. С. 33.
14 Гинс Г. К. Сибирь, союзники и Колчак. Т. 2. Пекин-Харбин, 1921. С. 290.
15 Челябинская молодежь в борьбе за защиту завоеваний революции. Материал в помощь лекторам, преподавателям и слушателям народных университетов, студентам. Челябинск, 1988. С. 27.
16 ГАСО. Ф. 2601. Оп. 1. Д. 311. Л. 99.
17 ГА РФ. Ф. 147. Оп. 11. Д. 2 А. Л. 120.
18 Волков Е. В. Колчаковские офицеры: опыт исторического исследования. Челябинск, 2001. С. 223-224.
19 ГА РФ. Ф. 147. Оп. 11 . Д. 2 А. Л. 190.
20 ГАСО. Ф. 2601. Оп. 1. Д. 311. Л. 98 об.
21 Звягин С. П. Правоохранительная политика А. В. Колчака. Кемерово, 2001. С.235-237.
22 ГА РФ. Ф. 147. Оп. 11. Д. 2 А. Л. 11.
23 Там же. Л. 14.
24 Там же. Л. 73.
25 ГА РФ. Ф. 147. Оп. 11. Д. 110. Л. 3.
26 Там же. Л. 4 об-5.
