CC BY
299
UNIVERSUM:
, ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ
• 7universum.com
ОСНОВНЫЕ КОНЦЕПТЫ ФИЛОСОФИИ ПОСТМОДЕРНИЗМА (ДИСКУРС И ТРАНСГРЕССИЯ)
Фаритов Вячеслав Тависович
канд. филос. наук, доцент Ульяновского государственного технического университета, 432027, Россия, Ульяновск, ул. Северный Венец, 32
E-mail: [email protected]
BASIC CONCEPTS OF POSTMODERN PHILOSOPHY (DISCOURSE AND TRANSGRESSION)
Vyacheslav Faritov
Candidate of Philosophical Sciences, Associate Professor of Ulyanovsk State Technical University, 432027, Russia, Ulyanovsk, Severniy Venets Street, 32
В предлагаемой статье рассматриваются концепты и мотивы, составляющие основное содержание философского течения постмодернизма. Центральное внимание автор уделяет концептам дискурса и трансгрессии. Также в статье анализируются проблемы бытия, сознания и текста, подробно описывается феномен имперского дискурса. В качестве источников становления постмодернистской парадигмы рассматриваются феноменология Э. Гуссерля, экзистенциальная философия М. Хайдеггера и К. Ясперса, экзистенциализм Ж.П. Сартра, а также критическая философия И. Канта и перспективизм Ф. Ницше. Исследуются концептуальные разработки учений Ж. Делеза и Ж. Деррида. Проводится сопоставительный анализ основных концептов постмодернистской философии с разработками синергетического подхода. Показано, что, в отличие от классической философской парадигмы, в постмодернизме в качестве основополагающих концептов утверждаются
АННОТАЦИЯ
Фаритов В.Т. Основные концепты философии постмодернизма (дискурс и трансгрессия) // Universum: Общественные науки : электрон. научн. журн. 2015. № 12 (21) .
URL: http://7universum.com/ru/social/archive/item/2860
множественность, нетождественность, хаос, случай, небытие, отсутствие и различие. В статье также рассматриваются проблемы образования смысла, множественности и преобразуемости смысловых перспектив, их положение в структуре дискурса и пути трансгрессии установленных способов существования. Основным результатом проведенного исследования является экспликация онтологического содержания и онтологической направленности постмодернистского течения в философии. Концептуальные разработки постмодернизма рассматриваются как подготовительный этап формирования новых онтологических учений.
ABSTRACT
This article deals with the concepts and motifs that make the main content of the philosophical currents of postmodernism. The author pays central attention to concepts of discourse and transgression. The article analyzes problems of existence, consciousness and the text; the phenomenon of imperial discourse is described in detail. As sources of the formation of post-modern paradigm, the phenomenology of E. Husserl, M. Heidegger and K. Jaspers’s existential philosophy and J.P. Sartre’s existentialism as well as the critical philosophy of I. Kant and F. Nietzsche’s perspectivism are considered. Conceptual doctrine developments of J. Deleuze and J. Derrida are under study. Comparative analysis of basic concepts of postmodern philosophy is carried out with developments of synergetic approach. It is shown that, in contrast to the classical philosophical paradigm, as fundamental concepts in postmodernism, multiplicity, non-identity, the chaos of the case, nothingness, and the absence of a difference are established. The author also considers the problem of meaning and transformation of meaning perspectives, their position in the structure of discourse and the way of transgression established ways of being. The main result of the carried study is an explication of the ontological direction and ontological orientation of postmodern currents in philosophy. Conceptual developments of postmodernism are viewed as a preparatory stage in the formation of new ontological doctrines.
Ключевые слова: трансгрессия, дискурс, бытие, перспектива, граница, постмодернизм.
Keywords: transgression, discourse, being, perspective, border, postmodernism.
Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ, в рамках проекта проведения научных исследований: «Комплексное исследование
трансгрессии как сущностной характеристики современной социальнокультурной реальности», проект № 15-33-01222.
Представленные в настоящей статье размышления были записаны автором в 2009 году и определяют начатое им философское исследование дискурса и трансгрессии как онтологической проблемы. Автор не идентифицирует себя с течением постмодернизма, но ставит свое задачей осуществление выхода за пределы данной парадигмы путем указания на ее границы и возможность дальнейшего движения философской мысли за пределами этих границ.
Постмодернизм в строгом смысле представляет собой общекультурное течение, представленное в кинематографе, художественной литературе. В философии к постмодернизму, как правило, относят концептуальные разработки постструктурализма.
Постструктурализм как философское течение непосредственно исходит из феноменологии Э. Г уссерля, Ж.П. Сартра и М. Хайдеггера. Объединяет их направленность на переход от естественной установки к ноэме, от уровня сущего к уровню бытия. Приведем цитату из программной работы Ж. Делёза, в которой эта связь прослеживается особо отчётливо (кроме того, используется феноменологическая терминология): «Выделить неподдающуюся
осуществлению часть чистого события из симптомов (или, как говорит Бланшо, возвысить видимое до невидимого), возвысить каждодневные действия и страдания (такие как еда, испражнение, любовь, речь или смерть) до их ноэматического атрибута и соответствующего им чистого События, перейти от физической поверхности, на которой разыгрываются симптомы
и предрешены осуществления, к метафизической поверхности, где держится и разыгрывается чистое событие» [2, с. 233]. К собственно феноменологической методологии, которая составляет базу, постмодернизм добавляет структурализм, но переворачивает его вверх ногами. Это выворачивание наизнанку структурализма осуществляется с помощью феноменологического метода - перехода на уровень вне-структуры, до-структуры. То есть можно сказать, что постмодернизм - это дальнейшая разработка феноменологического метода. Однако постмодернизм категорически не приемлет сознание как источник смыслов, так же не приемлет бытие как единое. Вместо этого утверждается множественность, нетождественность, хаос, случай, небытие, отсутствие, различие - именно это условие рождения смыслов, условие всякой феноменальной данности. Таким образом, новаторство постмодернизма - отказ от ориентации на сферу сознания (а сфера сознания есть не что иное, как сфера присутствия здесь и сейчас, условие тождества и единства). В принципе, уже гуссерлевский феномен - это не единая себетождественная сущность, но множество, совокупность всех возможных смысловых наполнений и корреляций сущего. Конкретный предмет - только реализация одной из сторон этой множественности, совокупности смыслов. Постмодернисты идут дальше и утверждают, что изначально нет никакой совокупности, а есть некое расхождение, разбегание в стороны, растождествление, различие. Всё это порождает складку, пространство «между», которое, в свою очередь, является условием возможности смыслов: «разделение», вводящее различие в «совокупное целое», заставляет каждую вещь «явиться» на свет» [3, с. 435].
Пространство «между» можно в первом приближении рассматривать как пустоту. Пустоту, в свою очередь, можно трактовать как предельную совокупность возможностей, предельный горизонт всего возможного. В этом смысле пустота будет идентична хаосу. В синергетике хаос - не просто отсутствие порядка, но то, что содержит все возможные порядки [10]. То же самое и с пустотой - не отсутствие смыслов, но совокупность возможных смыслов. Поскольку всякий смысл конституируется только в пространстве
дискурса [7], то пустота может быть рассмотрена как некое до- или предискурсивное пространство, которое порождает и нивелирует все возможные дискурсы. То есть пустое онтологическое пространство есть предельный горизонт онтологического вопрошания. Пустота - не означает, что в ней нет совсем ничего, в смысле чистого отрицания. Но поскольку любое «нечто» (сущее) определяется (получает смысл) только в пространстве дискурса, стало быть, по ту сторону дискурса действительно нет ничего - в том смысле, что там нет и не может быть «нечто» (проблема, заявленная уже в философии И. Канта [6]). Тем не менее пустота содержит в себе некое «не-нечто», которое выступает источником всякого нечто, образующегося в дискурсах. Следующий за пустотой уровень есть метадискурс - своеобразный клубок дискурсов и антидискурсов, образующих некое мета-смысловое поле, например российское бытие. Следующий уровень - это сами дискурсы с их структурами, эйдосами и т. п. и антидискурсы. Затем идёт уровень сущего, конституируемого тем или иным дискурсом, являющегося проявлением того или иного эйдоса. Пустота не есть метафизическое первоначало, поскольку всякое первоначало имеет место только в метадискурсах или дискурсах. Первоначало - это уже нечто, нечто определённое и обладающее смыслом. Метафизика неизбежно ведёт к вопросу: а что за первоначалом? Ответ - Ничто, пустота, хаос. Ж. Делёз и Ф. Гваттари трактуют хаос как бытийную зону предельно высоких скоростей: возникающее здесь тут же исчезает, не успев возникнуть. Мы определяем этот феномен термином «трансгрессия» - она и есть ничто, пустота. Чистое самопреступание, самотрансценденция - это и есть трансгрессия [9].
Неизбежным следствием подобной онтологии становится то обстоятельство, что постмодернизм работает уже не с понятиями, но с концептами. Понятие - единица логического дискурса, концепт -философского. Понятие закрепляет и фиксирует наиболее значимые и общие признаки предмета (класса предметов). Главная его характеристика -себетождественность, устойчивость. Концепт, напротив, утверждает
множественность, вариативность и отрицает всякую заданность,
фиксированность и единственность смыслов. Концепт - это потенциальность смыслов, их сплетение в некий сложный клубок. Понятие - единичность уже реализованного смысла (либо небольшое количество линейно расположенных смыслов, привязанных к одному центру). Концепт не имеет центра. Понятие всегда единица дискурса - концепт внедискурсивен, наддискурсивен. Такое разграничение концепта и понятия характерно для постмодернизма. Иногда концепт употребляют в том же значении, что и понятие, - это в корне не верно. А вот слова «концептуальный» и «концептуализировать» обычно не относятся к концепту, они относятся к концепции в самом обычном смысле. Концептуализировать - соотнести или включить в концепцию, придать форму концепции. Концептуальный - относящийся к концепции.
Другой очень ёмкий концепт постмодернистской философии -это граница. Его особенно часто употребляют Ж. Делёз и Ж. Деррида. Но также его можно обнаружить у К. Ясперса [11] и у И. Канта [4]. В метафизическом смысле граница - то, что разделяет эмпирический и трансцендентальный миры. Поскольку познание трансцендентных первосущностей как предметов невозможно, за границу эмпирического нам никогда не выйти. Но мы можем осуществлять познание на границе - полагая, что эмпирический мир предметов -это ещё не всё, что в его основании необходимо должно быть нечто большее -нечто безусловное, необходимое, само себя начинающее и т. п. Таков ход мыслей Ясперса и Каната. Теперь обратимся к плану дискурсов. Любой дискурс есть не что иное, как полагание и утверждение границ [8]. Дискурс отграничивает некое бытийное пространство и организовывает его сообразно своим структурам, своим эйдосам. За границей дискурса мы не можем непосредственно обнаружить бытийный горизонт в чистом виде, поскольку этот горизонт - не сущность, но порождение дискурсов, факт установления границ. За границей дискурса мы обнаруживаем только другие дискурсы с их границами. Но эти границы в действительности никогда не бывают устойчивыми (их устойчивость лишь иллюзия, в которой хочет убедить нас каждый взятый в отдельности дискурс). Бытие и есть постоянный переход,
нарушение границ (трансгрессия [1]). Таких путей три: 1) трансгрессия -перетекание границ одного дискурса в границы другого; 2) фрактализация -дробление дискурса, членение его на другие поддискурсы, которые затем могут эмансипироваться, отпочковаться от материнского дискурса и вести своё собственное существование; 3) деструкция - размывание, разрушение границ дискурса и, как следствие, установление другого (других) дискурсов. Помимо этих способов есть ещё феномен дискурсивного надрыва - когда граница дискурса не рушится, но даёт трещину. Через эту трещину в пространство дискурса просачиваются другие перспективы, благодаря чему власть данного дискурса упраздняется при сохранении формальной структуры самого дискурса. Он больше не может претендовать на тотальное господство, т. к. сквозь него просвечиваю другие возможности, другие перспективы.
Бытие можно трактовать как текст, если текст не понимать в классическом смысле - как нечто завершённое, данное, единое. Напротив, бытие как текст -то, что никогда не завершено, никогда не имеет единства, а следовательно, не имеет и единого однозначного прочтения. Это уже достаточно веский аргумент против монотекстуальности - она пытается подчинить сложный, многоуровневый и постоянно преобразующийся, постоянно пишущийся, читающийся, переписывающийся и перечитывающийся текст одной перспективе, втиснуть его в прокрустово ложе. Российская культура никогда не была монотекстуальной, но дискурс власти всегда пытался навязать эту монотекстуальность - самодержавие, коммунизм или что-то ещё.
Любой дискурс стремится установить и гипостазировать только одну перспективу - отсюда и прямота, линейность измерения дискурса. Но бытие как возможность разных дискурсов, разных перспектив никогда не сведётся к одному дискурсу. Следовательно, бытие никогда не будет линейным, оно всегда будет давать кривизну вследствие пересечения множества перспектив. Прямота лишь фикция одного дискурса. Это одна из базовых постмодернистских идей.
Хороший пример отношения дискурса и трансгрессии дает феномен империи. Империя - небольшое пространство, но очень жёсткая властная
структура, подчиняющая себе огромное количество разнородных элементов, которое заставляет их функционировать как элементы единого дискурса. И Рим, и Россия как Империи объединяли множество различных народностей, государств и т. д. Это не гетеротопия, но установление жёсткого топоса с фиксированными границами (охрана или расширение собственных границ -вот основная забота любой Империи). А в качестве гетеротопий следует рассматривать как раз то, что противится этим сверхвластным структурам Империи. Но это ни в коем случае не революционные антидискурсы -антидискурсы не могут быть гетеротопиями, они всегда основываются на утопиях. А гетеротопии - те зоны, которые ускользают от фиксации дискурсом. Это может быть неассимилированное культурой пространство российских полей, рек, степей и т. п. - в русской поэзии этого много. И вот это и есть гетеротопия - нечто, что бросается в глаза своей принципиальной независимостью от дискурсивных структур, от власти цезарей и монархов: «Люблю Россию я, но странною любовью» - вспомним это стихотворение Лермонтова. Голая внедискурсивность как совокупность потенциальных перспектив, как перекрёсток (тут вспомним русские сказки), где все они сплетены в странный и непостижимый узел. Имперский дискурс, напротив, стремиться навязать свою единую перспективу всем остальным. Но в нём самом всегда есть то, что противится этой узурпации - гетеротопия. Можно сказать, что гетеротопия - остаток или избыток (ещё одна пара излюбленных постмодернистами концептов), который опрокидывает любой дискурс. Именно так понятая гетеротопия есть то, что разрушает и размывает все границы, в том числе и имперские. Тезис: Империя выступает как некий супердискурс -неизбежно предполагает в самой себе гетеротопию, то есть как то, что разрушает сам этот дискурс. В конце концов, все Империи падают - если не ошибаюсь, истории не известна ни одна Империя, которая ни встретила бы свой конец, подобный Вавилонской башне.
Такова суть имперского дискурса. Какому-либо одному проекту придаётся статус бытия в целом - отдельная позиция, перспектива гипертрофируется,
получает значение единственной истины (идея господствующей расы, например). Такая гипертрофированная односторонность приводит к неизбежной уязвимости данной позиции (перспективы, проекта), поскольку все остальные перспективы становятся не только чуждыми, но и враждебными по отношению к ней. Соответственно, появляется острая необходимость выстраивать защиту, например путём нивелирования других перспектив, признания их зловредными, опасными, аморальными и т. п. Инквизиция, нацизм, должно быть, имеют сходные метафизические основания.
Можно интерпретировать имперский дискурс как проявление дискурса власти: установление единой господствующей перспективы и, соответственно, единого текста, а точнее, единого, узурпирующего способа прочтения и интерпретации бытия из горизонта одной перспективы.
Дискурсу власти противостоит трансгрессия.
Трансгрессия является изначальной не-идентичностью: то, что находится в постоянном движении, переходе от одного к другому. Можно вспомнить высказывание Ницше из книги «Так говорил Заратустра» [5]: человек -это переход и гибель. Трансгрессии никогда нет здесь и сейчас, есть только переход. Она никогда не есть то, что она есть. Постоянное становление. Но этот переход, эта несамотождественность есть условие порождения всех смыслов. А дискурс - это уже только фиксация и узурпация какого-то одного единственного смысла.
С другой стороны, трансгрессия - первичная среда и условие всякого смыслообразования. В синергетике есть понятие «перемешивающий слой». Это состояние, когда система функционирует вдали от равновесия, впадая в хаос. Линейное развитие прерывается, зато открывается множество возможностей, которые существуют одновременно. Затем система делает выбор в пользу одной из возможностей - происходит выход из перемешивающего слоя, переход с микроуровня на макроуровень (здесь уместно провести аналогию с различием молекулярного и молярного). Система снова начинает функционировать и двигаться линейно - в строго определённом
направлении. То есть происходит замена хаотического аттрактора (блуждания по полю возможностей) аттрактором точечным, единой целью. Этот переход также определяют как генерацию информации. Информация - выбор из нескольких вариантов, превращающийся в аттрактор.
Список литературы:
1. Балаклеец Н.А. Тело, власть и трансгрессия: концепция органопроекции
Э. Каппа и ее современные рецепции / Н.А. Балаклеец // Философия и культура. - 2015. - № 6 (90). - С. 866-875. DOI: 10.7256/1999-2793.2015.6.15070
2. Делёз Ж. Логика смысла / Ж. Делёз. - М.: Академический проект, 2011. -472 с.
3. Деррида Ж. Дессиминация / Ж. Деррида. - Екатеринбург: У-Фактория, 2006. - 608 с.
4. Кант И. Критика чистого разума / И. Кант. - М.: Эксмо, 2008. - 736 с.
5. Ницше Ф. Так говорил Заратустра. Книга для всех и ни для кого // Полное собрание сочинений: В 13 томах. Т. 4: Так говорил Заратустра. Книга для всех и ни для кого / Ф. Ницше. - М.: Культурная революция, 2007. -432 с.
6. Фаритов В.Т. Границы чувственно воспринимаемого мира и трансгрессия в учении И. Канта / В.Т. Фаритов // Вестник Томского государственного университета. - 2012. - № 362. - С. 34-40.
7. Фаритов В.Т. Онтологический статус феномена дискурса / В.Т. Фаритов // Эпистемология и философия науки. - 2014. - Т. 39, № 1. - С. 124-136.
8. Фаритов В.Т. Смысл и трансгрессия (смыслообразование как трансгрессивный феномен) / В.Т. Фаритов // Universum: Общественные науки: электронный научный журнал. - 2015. - № 4 (14) / [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://7universum.com/ru/social/archive/item/2101 (дата обращения: 17.12.15).
9. Фаритов В.Т. Трансценденция и трансгрессия как перспективы дискурса /
B. Т. Фаритов // Фундаментальные исследования. - 2014. - № 11 (2). -
C. 465-469.
10. Чернавский Д.С. Синергетика и информация / Д.С. Чернавский. - М.: Едиториал УРСС, 2004. - 288 с.
11. Ясперс К. Философия. Книга третья. Метафизика / К. Ясперс. - М.: «Канон+», РООИ «Реабилитация», 2012. - 296 с.
References:
1. Balakleets N.A. Body, power and transgression: the concept organo-project
E. Kapp and its modern reception. Filosofiia i kul'tura. [Philosophy and culture], 2015, no. 6 (90), pp. 866-875. DOI: 10.7256/1999-2793.2015.6.15070
(In Russian).
2. Delez Zh. Logic of Sense. Moscow, Akademicheskii proekt Publ., 2011. 472 p. (In Russian).
3. Derrida Zh. Dissemination. Ekaterinburg. Ural, Faktoriya Publ., 2006. 608 p. (In Russian).
4. Kant I. Critique of pure reason. Moscow, Eksmo Publ., 2008. 736 p. (In Russian).
5. Nitsshe F. Thus Zarathustra spoke. A book for all and for anyone. Polnoe sobranie sochinenii: V 13 tomakh. T. 4: Tak govoril Zaratustra. Kniga dlia vsekh i ni dlia kogo. [Complete Works: in 13 volumes. Vol. 4: Thus Zarathustra spoke. A book for all and for anyone]. Moscow, Kul'turnaia revoliutsiia Publ., 2007. 432. (In Russian).
6. Faritov V.T. The boundaries of the sensible world, and transgression of the teachings of Kant. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. [Newsletter of Tomsk State University], 2012, no. 362, pp. 34-40 (In Russian).
7. Faritov V.T. The ontological status of the phenomenon of discourse. Epistemologiia i filosofiia nauki. [Epistemology and philosophy of science], 2014, vol. 39, no. 1, pp. 124-136 (In Russian).
8. Faritov V.T. Sense and transgression (sense formation as transgressive phenomenon). Universum: Obshchestvennye nauki: elektronnyi nauchnyi zhurnal. [Universum: Social Sciences: electronic scientific journal], 2015, no. 4 (14). Available at: http://7universum.com/ru/social/archive/item/2101 (accessed: 17 December 15).
9. Faritov V.T. Transcendence and transgression as a prospect of discourse. Fundamental'nye issledovaniia. [Fundamental research], 2014, no. 11 (2), pp. 465-469 (In Russian).
10. Chernavskii D.S. Synergetics and information. Moscow, Editorial URSS Publ., 2004. 288 p. (In Russian).
11. Iaspers K. Philosophy. Book Three. Metaphysics. Moscow, “Kanon+”, ROOI “Reabilitatsiia” Publ., 2012. 296 p. (In Russian).
