CC BY
86
4. Budanov V. G. Synergetrics of event language in science and culture [Synergy event language in science and culture] Sinergetika. Trudy seminara. Tom. 3. Materialy "kruglogo stola" "Samoorganizatsiya i sinergetika: idei, podkhody iperspektivy" [Synergetrics: works of a seminar. Vol. 3. Materials of "a round table" "Self-organization and synergetrics: ideas, approaches and prospects"]. Moscow, 2000, pp. 296—307
5. Voevodina L. N. Philosophy of culture in post-modernity. Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo universiteta kul'tury i iskusstv [Bulletin of the Moscow State University of Culture and Arts]. 2014, No. 3 (59), pp. 29—35.
6. Irkhen I. I. Region education in the sphere of culture and art in Russia under globalization. Moscow, Publishing house of Moscow State University of Culture and Arts, 2012. 239p. (in Russian)
7. Kapitsa S. P., Kurdyumov S. P., Malinetskiy G. G. Sinergetika i prognozy budushchego [Synergetrics and forecasts of the future]. Moscow, Akademizdatcenter "Nauka" RAS, 1997. 283 p.
8. Knyazeva E. N. Sinergeticheskiy vyzov kul'ture [Synergetic call to culture]. Sinergeticheskaya paradigma: mnogoobrazie poiskov i podkhodov [Synergetic paradigm: variety of searches and approaches]. Moscow, Progress-Traditsiya [Progress Tradition], 535 p.
9. Likhachev D. S. Rozhdenie novogo cherez khaos [The birth new through chaos]. Polarity in culture. Almanac "Kanun", issue 2. St. Petersburg, 1996.
10. Maslou A. G. Dalnie predely chelovecheskoy psikhiki [Distant limits of human mentality]. St. Petersburg, Eurasia Publ., 1999. 430 p.
11. Nezavisimaya gazeta [The independent newspaper]. 2003, October 14.
12. Prigozhin I., Stengers I. Time, chaos, quantum. To the solution of paradox of time. Moscow, Progress-Traditsiya [Progress Tradition], 1994. 265 p. (in Russian)
13. Saraf M. Ya. Rhizomisation of cultural space as a measure to reduce its connectivity and communication. Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo universiteta kul'tury i iskusstv [Bulletin of the Moscow State University of Culture and Arts]. 2014, No. 1 (57), pp. 68—72 (in Russian).
14. Synergy of culture. Proceedings of all-Russian conference. Saratov, Publishing house of The Yuri Gagarin State Technical University of Saratov, 2002. 351 p. (in Russian)
сновныЕ компоненты постэволюционистской
теории культурной динамики
УДК 130.2 С. М. Витяев
Московский государственный институт культуры
В статье рассматриваются основные компоненты постэволюционистской теории культурной динамики. Разработка этой альтернативной теории культурной динамики диктуется характером современной культуры, для которой уже не являются уместными линейные объяснительные модели. Кроме того, социокультурный эволюционизм сохраняет дедуктивную метафизическую концепцию линейной прогрессивной динамики, в то время как из биологической эволюционной теории ушли линейные объяснительные модели и развитие жизни рассматривается как ненаправленное и движимое случайными изменениями. основными чертами этой теории культуры являются понимание «стадий» развития как универсальных функций, представления о невозможности прогнозирования, об отсутствии детерминистских закономерностей, об инде-терминистском характере ключевых изменений, о скачкообразном характере изменений, о ненаправленном характере изменений, о многочисленности факторов культурной динамики, о естественном отборе новаций, о борьбе старых и новых форм культуры, о решающей роли личности в истории, о коммуникативном характере изменений, об эволюции «законов» культурного развития, о нелинейном характере культурной динамики. Делаются предположения об использовании постэволюционизма в исследованиях культуры и в культурной политике. Ключевые слова: теория культуры, постэволюционизм, нелинейная динамика, культурная динамика, эволюция культуры, эволюционизм, методология исследования культуры.
ВИТЯЕВ СЕРГЕЙ МИХАЙЛОВИЧ — аспирант кафедры теории культуры, этики и эстетики социально-гуманитарного факультета Московского государственного института культуры
VITYAEV SERGEY MIKHAILÜVICH — doctoral student of Department of the theory of culture, ethics and aesthetics, Faculty of Social Studies and Humanities, Moscow State Institute of Culture
e-mail: kesar_945@mail.ru © Витяев С. М., 2015
О
S. M. Vityaev
Moscow State Institute of Culture, Ministry of Culture of the Russian Federation (Minkultury), Bibliotechnaya str., 7, 141406, Khimki city, Moscow region, Russian Federation
THE MAIN COMPONENTS POSTREVOLUTIONARY THE THEORY OF CULTURAL DYNAMICS
The article discusses the main components postevolutionism theory of cultural dynamics. The development of this alternative theory of cultural dynamics dictated by the nature of modern culture, which are no longer relevant linear explanatory models. In addition, social and cultural evolutionism retains deductive metaphysical concept of progressive linear dynamics, while from a biological evolutionary theory went linear explanatory models and the development of life is considered as a non-directional and movable random changes. The main features of this theory is the concept of culture unpredictability, the lack of deterministic laws of indeterministic nature of the key changes of the spasmodic character changes on non-directional nature of the changes, the numerous factors of cultural dynamics, understanding the "stages" of development as a universal function, of natural selection innovations, for the Suppression of the old and new forms of culture, the crucial role of the individual in history, about the communicative nature of the changes, the evolution of the "laws" of the cultural development of the non-linear nature of the cultural dynamics. Assumptions are made about the use of postevolutionism research culture and cultural policy.
Keywords: theory of culture, postevolutionism, nonlinear dynamics, cultural dynamics, the evolution of culture, evolutionism, research methodology culture.
На протяжении долгого времени в исследовании динамики культуры преобладал эволюционизм. Начиная с Нового времени на идее прогресса и поступательного развития культуры строилось большинство теоретических концепций истории культуры. Философские идеи просветителей о прогрессе в XIX веке сменились научными и культурфилософски-ми концепциями эволюции культуры. В XX веке теории культурной эволюции получают ещё большее распространение и развитие. Индустриальная цивилизация основывалась на идее прогресса и линейной эволюции и всегда включала её в свои практики. Некоторые антиэволюционные концепции, появлявшиеся до конца XX века, не имели большого влияния на культуру и на научную картину мира. Многие из этих антиэволюционистских идей были синтезированы с классическим эволюционизмом в неоэволюционистской школе Л. Э. Уайта.
Однако в конце XX века в понимании культурной динамики начала набирать силу другая тенденция, связанная с отказом от линейных познавательных моделей в отношении культуры. Эта новая тенденция была связана с критикой эволюционизма в целом как теории
динамики и с поиском новых объяснительных моделей. Вместе с тем новая критическая теория динамики, формирование которой началось в последние десятилетия XX века, не является абсолютным отказом от эволюционной проблематики. Эта новая методология, которую мы обозначаем здесь как постэволюционизм, исходит из критического пересмотра эволюционистских концепций и стремится найти те нелинейные модели объяснения культурной динамики, которые бы устраняли существенные недостатки эволюционистской методологии.
Возникновение постэволюционизма также было запрограммировано современной социокультурной ситуацией постсовременности, для которой характерны представления о виртуальной реальности, теории множественности миров, темпоральные утопии, осознание сложности мира и протекающих в нём процессов, отход от фиксации бытия в тотальных оппозициях [4, с. 31—32].
К концепциям, в которых исследуется и рефлексируется нелинейное развитие культуры, относятся синергетика, клиодинамика, мир-системный анализ, постиндустриальная теория культуры, поздний структурный функ-
ционализм и «дарвиновская» культурная антропология, философия жизни, постмодернизм, постпозитивизм и постпроцессуализм. Эти направления существенно различаются по стилю, по предметам и методам исследования, но по содержанию они все формируют примерно одинаковую и цельную методологию исследования культурной динамики. основные положения постэволюционизма как теории культурной динамики сводятся к следующим.
В культуре прогнозирование невозможно или возможно в очень мягком варианте как выявление тенденций и вероятностей без конструирования будущего. так, с. П. Капица говорит о моделях прогнозирования будущего: «В ряде случаев речь может идти лишь о качественном, "мягком" моделировании, когда очень рискованно, если вообще допустимо, искать в модели более глубокий смысл» [7, с. 56]. А. В. Коротаев считает, что в прогнозировании культуры не может идти речь о векторах развития, но только о многомерном эволюционном поле, в котором можно только выявлять большие или меньшие вероятности [9, с. 101]. таким образом, модернистская мечта открыть законы социокультурной динамики и построить футурологию как точную науку становится всё более несбыточной.
В основе культурной динамики не лежит никакой определённый закон-логос. История культуры, не объединённая никаким законом, представляется как череда случайностей. такой антиномический подход к культурной истории наиболее полно обосновал К. Поп-пер [12], но многие историки придерживались его и раньше [см.: 13, с. 117—118].
Линейная динамика в культуре как период её стабильного развития наблюдается в ограниченных исторических промежутках — в качестве частного случая нелинейной динамики. стабильное развитие сменяется периодами нестабильности, точками бифуркации, после которых вектор культурной динамики может кардинально меняться. таким образом, история культуры состоит не в следовании по заранее данному эволюционному плану, а в дви-
жении культуры через ряд кризисов, катастроф и революций [2, с. 72—73, 85—90].
В бифуркационные периоды не существует предопределённого сценария дальнейшего развития культуры, но существует множество потенциальных сценариев, выбор между которыми осуществляется случайным образом. В основу этого представления положена историософия Бергсона, построенная на принципах «постоянного становления, изменения, спонтанности», на идеях «об отсутствии жёсткой детерминации ... и непредсказуемости будущего» [1, с. 501—502]. Поэтому развитие культуры трактуется как революционное, скачкообразное, эмерджентное, а не как линейное.
В истории культуры не наблюдается прогресса в целом, а изменения в культуре ведут чаще к кризисам и деградации, чем к усложнению структуры культурной системы. собственная направленность культуры проявляется в стремлении не изменяться и не допускать перемен, а изменения в культуре происходят вопреки её собственным интенциям и через кризисы и гибель прежней культуры [9, с. 45].
Факторы социокультурной эволюции многочисленны, автономны и меняются разнона-правлено и с разной скоростью. Невозможно выделить главный фактор культурной эволюции. Поэтому реальная динамика обществ протекает гораздо сложнее, чем казалось создателям теории линейной культурной эволюции [9, с. 45—50].
Каждая культура внутренне неоднородна и не принадлежит всецело какой-либо стадии-формации развития. Элементы всех культурных формаций, так или иначе, функционируют в каждой культуре. Комбинация элементов разных формаций и их положение в социальной системе обуславливают разнообразие культур. Каждая конкретная культура является поэтому реальной и материальной сборкой неких идеальных составляющих, которые классическим эволюционизмом и неоэволюционизмом признавались реальными ступенями развития. так, у Делёза и Гваттари никакая реальная культура не являлась и не
является только первобытной, имперской, буржуазной, кочевой и так далее, но содержит в себе все эти элементы в различных пропорциях [6, с. 186—209]. Таковы же отношения между цивилизационными «волнами» в концепции Э. тоффлера. Истоки этой концепции содержатся и у Д. Д. Фрезера, который считал, что на каждом этапе развития культуры имеет место сложное переплетение магии, религии и науки [14, с. 792—793], и в марксистско-ленинской теории двух культур: прогрессивной и реакционной, которые сосуществуют на протяжении всей истории общества [5, с. 71—74].
Культура постоянно находится в переходном состоянии, когда одни элементы отмирают и набирают силу другие. Различается только скорость и интенсивность переходных состояний. В каждой культуре идёт непрекращающаяся борьба старого и нового. «На всём обширном пространстве истории, куда мы ни ступим ногой, мы всюду находим неустойчивую почву: старые понятия борются с новыми... Кажется, что мир, в конце концов, должен распасться на куски и погибнуть. Но он не погибает: старые деревья падают, и на их месте вырастает новый лес. В каждый момент истории мы видим истлевающий и возрождающийся мир» [11, с. 288—289]. Скорость и интенсивность перемен достигают максимума в современной культуре.
Изменения в культуре происходят не только и не столько благодаря массовым молярным процессам в макроэкономике, демографии, технике, географии, но также благодаря творческой активности личности в системе культуры, благодаря молекулярной деятельности индивидов. «История всего мира начинает зависеть от мельчайших деталей, в том числе от решений, принятых одним человеком. Как правило, это происходит в периоды социальной дестабилизации, дезорганизации, предреволюционных беспорядков, послевоенных разрух и т.д. . во время войн и революций судьба людей зависит от того, что решат одна или несколько личностей» [15, с. 334].
Изменения в культуре чаще всего проис-
ходят не благодаря эндогенному развитию внутренних потенций культуры, а путём экзогенной коммуникации, передачи культурных форм от культуры к культуре и благодаря сотворчеству культур. Такой тип культурной динамики Делёз и Гваттари определяют как «становление» и противопоставляют исторической генеалогической динамике. Изменения-становления происходят не во времени, а в пространстве и связаны с передачей и «заражением» одной культуры другой [6, с. 18, 392—393, 398—399, 411].
Не только сама культура изменяется, но изменяются и механизмы её динамики, поэтому невозможно открыть универсальные механизмы динамики для всех культур. «Не то, чтобы правил не существует, но правила создаются и меняются в непрерывном процессе преднамеренных действий и уникальных взаимодействий» [6, с. 70—71].
Культура меняется не благодаря направленным усилиям по адаптации к среде, но благодаря естественному отбору среди культурных форм, которые постоянно и случайным образом творятся в культуре. Появление таких культурных мутаций не запрограммировано. они чаще всего возникают в результате ошибок в трансляции, усвоении и репродуцировании культурных норм, то есть случайно. Уже Ницше писал, что история человечества «напоминает огромную экспериментальную лабораторию, где кое-что удаётся, рассыпанное на протяжении всех времён и эпох, и несказанно многое не удаётся, где нет никакого порядка, логики, связи и обязательности» [10, с. 70—71]. Представление о естественном оборе между спонтанно возникающими культурными новациями разрабатывается многими современными исследователями [8; 15, с. 137].
любая историко-культурная ситуация должна поэтому рассматриваться с точки зрения её самой, её внутренних и внешних связей с генеалогией, а не с точки зрения её положения в общей дедуктивной теории эволюции человечества. На этом основании И. Валлер-стайн строит свой миро-системный анализ как индуктивную гипотезу. он критикует даже не
саму гипотезу о линейном развитии культуры, которая, возможно, и соответствует реальности, но сам догматический метод классического эволюционизма, в котором совершенно не отрефлексированы основные предпосылки и не учитывается роль случайных личностных факторов [3].
Культура функционирует нормально, только допуская ошибки и изменения в своём функционировании. Немало культурных новаций возникло благодаря «неправильному» воспроизведению культурных норм, то есть из-за ошибок в социализации и инкультура-ции и нарушений в межпоколенной и межкультурной трансляции культурных форм [8]. Изменения в культуре в этом случае должны рассматриваться как серии дестабилизаций, происходящих вопреки консервативным установкам самой культуры. такое понимание культурогенетических процессов полностью аналогично теоретическим построениям современной эволюционной биологии, в которой процессы филогенеза рассматриваются по тому же сценарию, то есть как серия нарушений в воспроизведении организмами своих точных копий. ошибки в функционировании культуры дают ей «генетическое» разнообразие, а исключительно слаженная работа культурной системы ведёт к её однородности и к эффекту «бутылочного горла».
Все эти концепции, так или иначе, формируют альтернативную эволюционизму теорию нелинейной культурной динамики. Её использование и формулировки носят
фрагментарный характер, так что о школе или направлении говорить не приходится. Это скорее общая тенденция, которая набирает силу в понимании культуры от начала XX века и до начала XXI века. Но познавательные возможности этой теории налицо. она является гораздо более гибкой, чем эволюционизм. Её можно применять там, где дедуктивные линейные схемы оказываются неприменимыми. Кроме того, постэволюционизм не отрицает эволюционистской динамики культуры, но допускает её как частный случай.
Комплексная разработка постэволюционистской методологии также может сказаться на оптимизации долгосрочной культурной политики. Эволюционистское отношение к культуре создаёт иллюзию проектирования и управления будущим, когда все средства бросаются на реализацию только одного проекта (например, коммунистического). Постэволюционистская культурная политика не предполагает долгосрочного проектирования и ориентируется на учёт альтернативных путей развития, выбор между которыми совершается свободно, в зависимости от обстоятельств.
таким образом, разработка и применение в науке и практике этой новой теории не нигилистически отрицают достижения эволюционизма в исследовании культурных процессов, но интегрируют эти достижения в новую парадигму и приводят теорию культурной динамики в соответствие с познавательными моделями естествознания.
Примечания
1. Блауберг И. И. Анри Бергсон. Москва : Прогресс-Традиция, 2003. 672 с.
2. Бодрийар Ж. Забыть Фуко / пер. с фр. Д. Калугин. — Санкт-Петербург : Владимир Даль, 2000. 91 с.
3. Валлерстайн И. Миро-системный анализ // Время мира : Альманах современных исследований по теоретической истории, макросоциологии, геополитике, анализу мировых систем и цивилизаций / под ред. Н. С. Розова. Новосибирск, 1998. [Выпуск 1] : Историческая микросоциология в XX веке. С. 105—123.
4. Воеводина Л. Н. Философия культуры в эпоху постсовременности // Вестник Московского государственного университета культуры и искусств. 2014. № 3 (59). С. 29—35.
5. Гройс Б. Gesamtkunstwerk Сталин. Москва : Ad Marginem Press, 2013. 168 с.
6. Делёз Ж, Гваттари Ф. Тысяча плато. Капитализм и шизофрения / [пер. с фр. и послесл. Я. И. Свирского] ; Учреждение Российской академии наук, Институт философия. Екатеринбург : У-Фактория ; Москва : Астрель, 2010. 892, [2] с. : ил., портр.
7. Капица С. П. Очерк теории роста человечества: демографическая революция и информационное общество. Москва, 2008. 66 с.
8. Клейн Л. С. История археологической мысли [Электронный ресурс]. URL: http://pawet.net/library/v_other/ агсЬ/История_археологической_мысли.Ь[Гт1 (дата обращения: 25.11.2014)
9. Коротаев А. В. Социальная эволюция: Факторы, закономерности, тенденции / Российская академия наук, Институт востоковедения. Москва : Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2003. 276, [2] с. : ил.
10. Ницше Ф. Воля к власти: Опыт переоценки всех ценностей (1884—1888) : пер. с нем. / [введ. и послесл. Е. Фiерстер-Ницше] ; под ред. Г. Рачинского, Я. Бермана; [предисл. Г. Рачинского]. Москва : Транспорт, 1995. 300, [1] с.
11. Ницше Ф. Утренняя заря. Предварительные работы и дополнения к «Утренней заре». Москва : АСТ, 2008. 912 с.
12. Поппер К. Злиденшсть кторицизму. Киев : АБРИС, 1994. 192 с.
13. Тойнби А. Дж. Исследование истории. Цивилизации во времени и пространстве. Москва : АСТ, 2010. 864 с.
14. Фрэзер Д. Д. Золотая ветвь: Исслед.магии и религии : пер. с англ. / [послесл. и коммент. С. А. Токарева]. Москва : Политиздат , 1980. 831 с. (Библиотека атеистической литературы).
15. Штомпка П. Социология социальных изменений : пер. с англ. / под ред. В. А. Ядова ; Институт «Открытое общество». Москва : Аспект Пресс, 1996. 414, [1] с. : ил.
References
1. Blauberg I. I. Anri Bergson [Henri Bergson]. Moscow, Progress-Traditsiya [Progress Tradition], 2003. 672 p.
2. Bodriyyar J. Zabyt Fuko [Forget Foucault]. St. Petersburg, Vladimir Dahl Publ., 2000. 91 p.
3. Vallerstayn I. Miro-sistemniy analiz. [World-systems analysis]. World time. — Almanac of current research in theoretical history, macrosociology, geopolitics, world-systems analysis and civilizations, issue 1. Novosibirsk, 1998, pp. 105—123.
4. Voevodina L. N. Philosophy of culture in post-modernity. Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo universiteta kultury i iskusstv [Bulletin of the Moscow State University of Culture and Arts]. 2014, No. 3 (59), pp. 29—35 (in Russian).
5. Groys B. Gesamtkunstwerk Stalin. Moscow, Ad Marginem Press, 2013. 168 p.
6. Delez G., Guattari F. Tysyacha plato. Kapitalizm i shizofreniya. [A Thousand Plateaus. Capitalism and Schizophrenia]. Ekaterinburg, Ufactory Publ., Moscow, Astrel' Publ., 2010. 892 p.
7. Kapitza S. P. Ocherk teorii rosta chelovechestva: demograficheskaya revolutsiya i informatsionnoe obschestvo [Essay on the theory of human population growth: demographic revolution and the information society]. Moscow, 2008. 63 p.
8. Klein L. S. Istoriya archeologicheskoy mysli [The history of archaeological thought]. Available at: http://pawet. net/library/v_other/arch/История_археологической_мысли.html (accessed: 25.11.2014)
9. Korotaev A. V. Socialnaya evolutsiya: factory, zakonomernosti, tendentsii. [Social evolution: factors, patterns and trends]. Moscow, Russian Academy of Sciences "Vostochnaya literatura" ("Oriental Literature") Publishers, 277 p.
10. Nitsshe F. Volya k vlasti: Opyt pereotsenki vsech tsennostey (1884—1888) [Will to power. Experience revaluation of all values (1884—1888)]. Moscow, Transport Publ., 1995. 301 p.
11. Nietzsche F. Utrennaya zarya. Predvaritelnye raboty i dopolneniya k "Utrenney zare" [Dawn. Preliminary work and additions to the "Dawn"]. Moscow, AST Publ., 2008. 912 p.
12. Popper K. Zlidennist istoritsizmu [Poverty of historicism]. Kiev, Abris Publ., 1994. 192 p.
13. Toynbi A. J. Izuchenie istorii. Tsivilizatsii vo vremeni i prostranstve [Study of History. Civilization in time and space]. Moscow, AST Publ., 2011. 864 p.
14. Fraser G. G. The Goldenb ough. London, 1923. (Russ. ed.: Fraser J. J. Zolotaya vetV: issledovaniye magii i religii [The Golden Bough: A Study of magic and religion]. Moscow, Political Literature Publishing House of the Central Committee of the Communist Party of the Soviet Union, 1980. 831 p.)
15. Shtompka P. Sotsiologiya sotsialnych izmeneniy [Sociology of social change]. Moscow, Aspect Press Publ., 1996.415 p.
