CC BY
147
ГЕНДЕРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
2019.03.011. А.М. ТОРОТОЕВА. ОСНОВНЫЕ ГЕНДЕРНЫЕ АРХЕТИПЫ В РУССКОЙ КУЛЬТУРЕ НА ПРИМЕРЕ СКАЗОК. (Обзор).
A.M. TOROTOEVA. Major gender archetypes in russian culture on the example of fairy tales. (Review). DOI: 10.31249/rsoc/2019.03.05
Аннотация. В обзоре рассматриваются гендерные архетипы, их происхождение и связь с культурой русского народа. Анализируются архетипические мужские и женские образы в русских народных сказках.
Abstract. This review is aimed at studying gender archetypes, their origin and connection with Russian culture. Archetypical male and female images in Russian folk tales are reviewed.
Ключевые слова: архетипы; культура; К.Г. Юнг; сказка; гендер.
Keywords: archetype; culture; C.G. Jung; fairytale; gender.
Для более детального и глубокого изучения моральных, политических и других предпочтений индивида и общества рассмотрение архетипов играет важнейшую роль, так как они содержат в себе глубинные ценностные ориентиры и могут отражать истинные желания, опасения и стремления.
Большой вклад в развитие исследований архетипов внес Карл Густав Юнг (1875-1961), разработавший особое направление аналитической психологии, задачей которой было толкование своеобразных архетипических образов, которые могут возникать у людей. В основе данного направления лежало представление о том, что на поведение и сознание индивидуума влияют силы и образы, тесно связанные с культурой. Архетипы (в пер. с древнегр. «прообраз»), по Юнгу, представляют собой «сгущенные в типы
опыты ограниченного бытия»1, которые хранят в себе память народа и его ценности.
Мария Геннадьевна Иванова, преподаватель кафедры политического анализа и управления Российского университета дружбы народов (Москва), в ряде своих работ рассматривает архетипы, уделяя особое внимание национальным и гендерным архетипам, их связям с культурой и сознанием народа. Кратко остановимся на этих работах.
В статье «Методологические проблемы исследования архе-типических мотивов коллективного сознания» автор ссылается на Юнга, рассматривавшего в качестве носителей архетипов сны, мифологию народа, сказки и другие источники, в которых содержатся образы, способные служить мотивацией для представителя той или иной культуры, поскольку они обладают влиянием на него и силой, воздействующей таким образом, что человек способен перейти грань привычного и действовать неординарным способом [Иванова, 2017 Ь, с. 58]. Кроме того, сказки могут выступать в качестве источника, который способен выразить глубинную часть коллективного сознания. М.Г. Иванова, рассматривая различные подходы, указывает на то, что важная роль сказок в исследовании архетипов подчеркивалась многими исследователями, отмечавшими их психологизм и наполненность глубоким смыслом [там же]. «Правильная» интерпретация и подход способны существенным образом повлиять на понимание различных архетипических сюжетов, присущих определенному этносу, и исторического опыта. При этом сказки отражают не только прошлое, затрагивая негативный и позитивный опыт народа, но и возможные варианты развития событий. Главным образом это связано с тем, что такие источники содержат в себе особый способ мышления, характер и многие другие отличительные черты этноса. Кроме того, это выражается в том, что в сказках можно обнаружить те или иные страхи или идеалы народа, представленные в лице протагониста и антагониста [там же, с. 59]. Протагонист, или Герой, в фольклоре изображается как собирательный образ идеала, который чаще всего предстает обладателем многих положительных качеств, таких как сила, справедливость, уверенность, ум, рассудительность, здоровый и
1 См.: Юнг К.Г. Психологические типы. - СПб.: Азбука, 2001. - С. 125.
привлекательный внешний вид. Антагонисту же присущи отталкивающие черты: озлобленность, мстительность, коварство, какие-то неприятные детали во внешнем облике.
М.Г. Иванова в статье «Духовное развитие как отражение архетипических сюжетов и смыслов культуры» отмечает, что несмотря на универсальность архетипа Героя, он чаще всего ассоциируется исключительно с мужским началом, что создает определенные трудности для более тщательного изучения архетипов [Иванова, 2017 а]. Тем не менее сам Юнг указывал на архетипы Анимы и Анимуса, в которых присутствуют мужское и женское начала. По мнению автора, это подчеркивает возможность различной интерпретации архетипа Героя через мужские и женские образы [там же, с. 3]. И именно поэтому особо интересными представляются женские и мужские архетипические образы, отраженные в культуре народа. Рассматривая отведенные им в мифах, былинах, сказках роли, можно выявить то, как на бессознательном уровне в различных культурах относятся к мужчинам и женщинам, как оценивают их роль и общее положение в обществе. Например, это четко прослеживается в некоторых культурах Востока, где редко можно встретить в качестве главного героя женщину. Если говорить о русских былинах и сказках, то многие женские персонажи изображены как мудрые и сильные, иногда обладающими волшебными силами, но в большинстве своем это помощницы, советчицы, жертвы, которых нужно спасать, и т.д. Так, в русских былинах часто встречается образ Царевны, красивой, умной и доброй женщины, чья основная роль в сюжете часто ограничивается любовным интересом Героя; она помогает ему достигать своих целей, поддерживает и мотивирует совершать геройства [там же, с. 7-8]. Такими персонажами являются, например, Василиса Премудрая и Елена Прекрасная, которые отражают женский идеал русского народа, мудрой и красивой искусницы, воплощающей его стремления и образ мышления.
Некоторые исследователи оценивали женщину как отражение мужчины, проекцию его внутренних забот, стремлений и желаний. То есть в данном случае подчеркивается тесная связь, даже зависимость образа женщины от образа мужчины [там же, с. 4]. Так, вышеуказанные персонажи, несмотря на свою целостность и совершенство, так или иначе тесно связаны с Героем, играют роль
его верной и любящей супруги, боевой подруги. Это можно рассматривать как элемент патриархальности общества. Но нельзя не подчеркнуть то, как много в жизни Героя значит женщина, какую важную роль играет в его становлении.
В настоящее время, как отмечает автор, женские архетипы исследуются более активно. Это можно связать со стремительным развитием феминистических движений, повсеместной борьбой за равные права и более либеральным отношением к подобным вопросам. Также наука стала более открытой и охватывает все больше сфер, рассматривая многие вопросы намного глубже, чем раньше. Это не обошло стороной и архетипы, которых теперь выделяют великое множество. Например, если говорить о женских архетипах, то в рамках западной философии можно выделить три основных: Матери, Анимы и Независимой женщины [Иванова, 2017 а, с. 5-8].
Архетип Матери встречается практически во всех культурах и, фактически как все женские архетипы, является двояким. С одной стороны, он играет важную роль, так как в первую очередь ассоциируется с источником жизни, любовью и заботой. С другой стороны, во многих культурах образ матери зачастую имеет противоположные черты. Как пример автор приводит индийское божество Кали, ужасное и разрушающее. Двойственность архетипа Матери проявляется и в русской традиции через противопоставление образов матери и мачехи. Во многих сказках фигурирует образ злобной мачехи, которая стремится навредить или рассорить остальных персонажей. Кроме того, данный образ часто используется для олицетворения родной страны - Родины, Матери-земли и других. И все эти образы так или иначе имеют светлую и темную сторону.
Такими же двойственными являются архетипы Анимы и Независимой женщины. Одну из форм Анимы, по Юнгу, можно охарактеризовать как архетип жизни, что в принципе можно связать с общим пониманием образа женщины-матери, той, что дарует жизнь. Данный архетип сам по себе довольно сложный, так как обладает двоякой природой. Многие исследователи отмечают, что сам женский образ представляется либо идеальным, практически божественным, либо совершенно испорченным, падшим. Автор считает, что это связано со сложностью женской символики, в ко-
торой сочетаются и хаос, и порядок [Иванова, 2017 а,, с. 5-8]. Это прослеживается и в образе Царевны, которая в некоторых вариациях может быть заколдованной, обладающей не совсем идеальными чертами. Иногда она выступает не только жертвой, но и стремится навредить главному герою.
Кроме того, наряду с совершенным образом любящей красавицы Царевны, одним из наиболее ярких женских персонажей является Баба-яга, строящая козни и мешающая Герою преодолеть его путь. Но и этот персонаж - двойственный, так как в некоторых случаях она помогает странствующим Героям, предлагает им ночлег, еду и другую помощь.
Если говорить о мужских архетипах, то они, как отмечает М.Г. Иванова, чаще всего связаны с представлением об идеальном управленце, о том, как должен действовать лидер. Так, некоторые исследователи выявляют несколько архетипов, которые присущи всем культурам. Среди них особо выделяют архетипы Героя, Отца, Спасителя, Царя, Мудреца и Антигероя [Иванова, 2017 а, с. 8-12].
Герой, обладающий положительными чертами, является воплощением добра и света, всего хорошего и, как правило, противопоставляется Антигерою, который мешает Герою достигнуть его целей, воплощает в себе зло. Герой в данном случае обладает такими чертами, которые считаются тем или иным народом наиболее положительными и привлекательными. В качестве примера можно привести Ивана-царевича, отважного юношу, который защищает слабых и борется с несправедливостью. А его антагонист получает те черты, которые считаются недостойными: коварство, жестокость и т.д. Образ героя содержит в себе борьбу между двумя противоположностями, что делает архетип Героя и другие его проявления не менее интересными для изучения. Поэтому можно сказать, что не только женские, но и мужские архетипы могут быть двойственными и содержать в себе противоположные качества.
Образ Героя не только является собирательным, представляет собой тот идеал, к которому нужно стремиться, но и помогает раскрыть потенциал читателя и слушателя.
М.Г. Иванова пишет, что в русской традиции архетип Героя раскрывается через множество персонажей, главных героев былин и сказок, которые олицетворяют собой русские национальные черты. Наиболее известными такими персонажами являются Иван-
царевич - классический Герой, обладающий соответствующими чертами, и Иван-дурак, часто изображаемый презираемым и одиноким, но добрым и удивительно везучим. Оба эти персонажа, несмотря на их различия, популярны и любимы народом, так как вобрали в себя узнаваемые черты национального характера и вызывают сочувствие и понимание у русского народа [Иванова, 2017 а, с. 8-12].
В статье «Социально-философский анализ национальных архетипов России» автор ссылается на доктора политических наук, профессора МГУ И.А. Василенко, которая рассмотрела некоторые черты, присущие русскому народу [Иванова, 2017 с]. Среди них особо выделяются стремление к поиску правды и восстановлению справедливости, целеустремленность. Кроме того, в поведении героев русских народных сказок четко проявляется такой идеал народа, как значимость не материальных, а моральных ценностей. Эти ценности прослеживаются и в политической жизни русского народа, чьи предпочтения и идеалы можно узнать в этих образах. Примечательно, что некоторые политики используют их для создания имиджа, который мог бы помочь завоевать симпатии электората [там же, с. 10].
Такие мужские персонажи, как Змей Горыныч и Кощей, являются антагонистами и противостоят герою, который борется за добро и мир. Тем не менее они олицетворяют не только физическую борьбу, но и психологическое противостояние, стремление героя к внутренней гармонии и целостности.
Автор отмечает, что есть множество архетипов, которые сложно причислить к ряду мужских или женских. Так, архетип Мудреца не обладает яркими гендерными чертами, и мужским его можно назвать лишь отчасти. Если архетипы Отца и Царя ассоциируются именно с образом мужчины и обладают соответствующими чертами, то Мудрец воплощает в себе архетип Духа, который сочетает в себе мужское и женское начала [Иванова, 2017 а, с. 11].
Как уже было отмечено, рассмотрение архетипических образов того или иного народа помогает лучше узнать и понять его истинные стремления, мотивы и желания, что делает данную тему актуальной и интересной для дальнейшего изучения.
Список литературы
Иванова М.Г. Духовное развитие как отражение архетипических сюжетов и смыслов культуры. - М., 2017 а. - С. 1-19. - Режим доступа: https://e-notabene.ru/fr/article_23695.html [Дата обращения: 20.06.2019.]
Иванова М.Г. Методологические проблемы исследования архетипических мотивов коллективного сознания // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение: Вопросы теории и практики. - Тамбов, 2017 b. - № 10, ч. 2. - C. 58-61.
Иванова М.Г. Социально-философский анализ национальных архетипов России // Философская мысль. - М., 2017 с. - № 10. - С. 9-17.
2019.03.012. ЛИ С. ЖЕНЫ-МИГРАНТКИ НА СЕВЕРО-ВОСТОКЕ ЯПОНИИ: НЕВИДИМЫЙ ТРУД И СТРУКТУРНАЯ УЯЗВИМОСТЬ.
LEE S. Épouses migrantes dans le Nord-Est du Japon: Travail invisible et vulnérabilité structurelle // Cahiers du genre. - P., 2018. - N 1. -P. 45-661.
Ключевые слова: Япония; мигранты; брак; репродуктивный труд; гендерные нормы.
Научный сотрудник Университета Тохоку (г. Сендай, Япония) Сунхи Ли показывает, каким образом структурные проблемы японского общества: жесткие гендерные нормы и трудности интеграции иностранцев - делают крайне уязвимым положение жен-щин-мигранток, вышедших замуж за японцев.
Численность мигранток, въехавших в страну благодаря вступлению в брак, в Японии, по официальным данным, составляет 140 тыс. человек. Однако с учетом того, что часть из них по прошествии нескольких лет получают статус постоянного резидента, а часть натурализуются, расчеты автора указывают, что число женщин, попавших в Японию путем заключения брака, составляет более 400 тыс. Около 70% из них - уроженки азиатских стран [с. 46-47].
Быстрое уменьшение работоспособного населения в сегодняшней Японии из-за низкой рождаемости и старения населения
1 Статья является переработанной и расширенной версией статьи: Lee S. Living as «foreign brides»: Reproductive labor and international arranged marriage // Migration policy rev. - Tokyo, 2015. - N 7. - P. 39-54. - (На японском языке).
