CC BY
43
Основные факторы кризиса крымско-османской военно-административной и хозяйственной системы на Северо-Западном Кавказе в XVIII веке
The main factors of the Crimean-Ottoman crisis military-administrative and economic system in the North-Western Caucasus in the XVIII century
Бадаян Э.С.
Аспирант 3 курса, кафедра всеобщей и отечественной истории, Армавирский государственный педагогический университет,
РФ, г. Армавир edouard. badalyan@yandex. ru
Badayan E.S.
Postgraduate student 3 courses, Department of General and National History, Armavir State Pedagogical University, Russian Federation, Armavir edouard. badalyan@yandex. ru
Шандаров А.В.
Аспирант 3 курса, кафедра всеобщей и отечественной истории, Армавирский государственный педагогический университет,
РФ, г. Армавир and. shandarov@gmail. com
Shandarov A. V.
Postgraduate student 3 courses, Department of General and National History, Armavir State Pedagogical University, Russian Federation, Armavir
Аннотация.
В данной статье рассматриваются основные факторы кризиса крымско-османской военно-административной и хозяйственной системы на Северо-Западном Кавказе в XVIII в. К данным факторам в статье относят утрату крепости Азова, контролировавшую сухопутные маршруты из Крыма через устье Дона на Кубань и Волжско-Каспийский регион. Обострение крымско-османских противоречий, возникавших как на внутриполитическом, так и на межгосударственном уровне так же относится к факторам кризиса крымско-османской военно-административной и хозяйственной системы в регионе. Многие кризисные явления, отчетливо проявившиеся в османских владениях Северо-Западного Кавказа, являлись прямым следствием не достаточно гибкой социально-экономической политики Порты и Крыма в регионе. В качестве катализатора многих кризисных явлений, проявлявшихся в системе политико-административного устройства османских владений Северо-Западного Кавказа выступала быстро менявшаяся не в пользу Порты и Крыма международная обстановка.
Annotation.
This article examines the main factors of the crisis of the Crimean-Ottoman military-administrative and economic system in the North-Western Caucasus in the 18th century. These factors include the loss of the fortress of Azov, which controlled land routes from the Crimea through the mouth of the Don to the Kuban and the Volga-Caspian region. The aggravation of the Crimean-Ottoman contradictions that arose both at the domestic and international levels also applies to the crisis factors of the Crimean-Ottoman military-administrative and economic system in the region. Many crisis phenomena, clearly manifested in the Ottoman possessions of the North-Western Caucasus, were a direct consequence of the not sufficiently flexible socio-economic policy of the Port and the Crimea in the region. As a catalyst for many of the crisis phenomena manifested in the system of political and administrative structure of the Ottoman possessions of the North-Western Caucasus, the international situation rapidly changed not in favor of the Port and the Crimea.
Ключевые слова: Северо-Западный Кавказ, Османская империя, кризис, военно-административная, торгово-хозяйственная, система, Крым, Черкесия, Порта, Порта.
Key words: north-West Caucasus, Ottoman Empire, crisis, military-administrative, trade and economic, system, Crimea, Circassia, Porta, Porta.
К XVIII в. политико-административное деление османских владений Восточного Причерноморья, в сравнении с предыдущими периодами, претерпело определенные изменения, отражавшие общий упадок османского государства. Кризисные явления, проявившиеся в системе военно-административного устройства крымско-османских владений были обусловлены целым рядом факторов.
Во-первых, после утраты Азова (Азака), являвшегося до 1696 г. центром одноименного санджака, который со времен Баязида II представлял собой султанский хасс (владение султана), Порта более чем на 15 лет лишилась важнейшего, если не ключевого, пункта своего присутствия в Северо-Восточном Причерноморье, обеспечивавшего связь османской метрополии и Крыма с Северо-Западным Кавказом. Фактически же, после потери Азова не только создалась реальная угроза османским коммуникациям в Западнокавказском регионе, но и был утрачен контроль над сухопутными маршрутами проложенными из Крыма через устье Дона на Кубань и в направлении Волжско-Каспийского региона, имевшими огромное военно-торговое значение. В связи с этим, и Порта и Крым были вынуждены заняться защитой второй линии своей обороны на севере Черного моря, составленной из крепостей Тамань, Темрюк, Керчь и Озю.
Во-вторых, помимо конкуренции с Россией, к началу XVIII века, в рамках сложных вассально-союзнических отношений Гиреев с домом Османов, вновь обострились крымско-османские противоречия, возникавшие как на внутриполитическом, так и на межгосударственном уровне. Эти противоречия, как в политической так и в хозяйственной сфере оказывали дезинтегрирующее воздействие на крымско-османскую военно-административную систему управления регионом. Несбалансированная политика Бахчисарая в отношении населения Прикубанья и Черкесии, выражалась то в миролюбивых обращениях хана к горцам, сопровождавшихся временным прекращением набегов, то в беспорядочных грабительских рейдах крымцев на адыгские земли, уже признавшие свою зависимость от Порты и Крыма. Подобные акции нередко сводили на нет усилия по «приручению» горцев, предпринимавшиеся османской дипломатией, вызывая у кавказских народов негодование не только по отношению к Крымскому ханству, но и к Порте, как его сюзерену. Как правило, неудовольствие самовольной политикой того или иного хана приводило к его смещению, а это превращало отдельные регионы ханства, включая Черкесию и Кубанскую Татарию (Кубанское сераскерство), в арену борьбы между сторонниками опальных и вновь назначенных ханов. Именно так развивались события после смещения крымских ханов Газы-Гирея II (1704-1706) и Каплан Гирея (1706-1708), а также при назначении на ханский престол Менгли Гирея II (1724 -1730).
В-третьих, многие кризисные явления, отчетливо проявившиеся в османских владениях СевероЗападного Кавказа, являлись прямым следствием не достаточно гибкой социально-экономической политики Порты и Крыма в регионе. В рамках этой политики на Северо-Западный Кавказ не направлялось достаточное число специалистов, сдерживалось развитие товарно-денежных отношений, искусственно сужался внутренний рынок Черкесии, а торговля, сосредоточенная в нескольких пунктах османского присутствия, будучи обременена различными ограничениями фискального порядка, носила неэквивалентный характер. Господство натурального хозяйства и низкий уровень производительных сил формировал однобокую специализацию Западнокавказских рынков на торговлю сырьем, живым товаром и иной добычей, сводя экономическую деятельность к сопутствующей решению политических задач деятельности.
В-четвертых, в качестве катализатора многих кризисных явлений, проявлявшихся в системе политико-административного устройства османских владений Северо-Западного Кавказа выступала быстро менявшаяся не в пользу Порты и Крыма международная обстановка, стимулировавшая активизацию агрессивной политики
обеих держав в Черкесии, в рамках вынужденного отказа от экспансии во вне, ввиду усиления военно-экономического потенциала соседних государств и необходимости соблюдать международные правовые акты. Именно с этим обстоятельством следует связывать все возраставшее в XVIII веке число крымских вторжений в «de jure» подвластные хану земли.
Подобные обстоятельства оказывали негативное влияние на процесс функционирования и развития крымско-османской военно-административной системы в регионе, определяя ее как структуру локального, очагового характера, не обеспечивавшую должного контроля над всей территорией Северо-Восточного Причерноморья. При этом, некогда двуединая система административного устройства, в рассматриваемый период, уже не имела четкого разграничения на свои османскую и крымскую составляющие.
По мере вовлечения Крыма, а особенно его периферии, в систему экономических отношений Османской империи двусторонние противоречия стали возникать и в этой сфере. Интеграцию ханства и его провинций в торгово-хозяйственный комплекс империи осложняло то, что в пределы Крыма из Стамбула не всегда направлялось достаточное число специалистов и мастеровых людей, способных сократить технологическое отставание татарского государства от соседей. Кроме того, Портой сдерживалось развитие товарно-денежных отношений в регионе, искусственно сужался внутренний рынок Крыма, а внешняя торговля, сосредоточенная в нескольких пунктах османского присутствия, будучи обременена различными ограничениями фискального порядка, носила по сути дела неэквивалентный характер. Господство натурального хозяйства и низкий уровень производительных сил Крыма, в свою очередь, формировал однобокую специализацию рынков СевероВосточного Причерноморья на торговлю сырьем, живым товаром и иной добычей, часто сводя экономическую деятельность к сопутствующему решению политических задач. Удаленные от побережья районы Крыма, Северного Причерноморья, Приазовья и Кубани не были полностью вовлечены в товарно-денежные отношения, а в торговых операциях преобладал простой товарообмен. При этом, узкая система денежного обращения в крымских и османских владениях Северо-Восточного Причерноморья, привязанная к курсу османского пиастра, не отличалась стабильностью из-за инфляции. Так, в 1754 году, турецкий пиастр в пределах ханства приравнивался к семи с половиной крымским пиастрам или трем французским ливрам, а в 1758 году, один турецкий пиастр равнялся уже шести крымским367. К концу XVIII века экономический кризис в торгово-хозяйственных взаимоотношениях Стамбула и Бахчисарая усилился в связи серьезной конкуренцией со стороны Петербурга, способствовавшего экономической и политической переориентации Крыма на Россию. Закономерным итогом кризиса вассально-союзнических отношений Крыма и Порты стало то, что в конце XVIII в. управление как османскими, так и крымскими владениями в Северном и Восточном Причерноморье, осуществлявшееся ранее в рамках единой военно-административной системы Османской империи, полностью утратило свою централизацию. С развалом этой системы, державшейся исключительно на единстве завоевательных целей и методов их реализации, отношения Бахчисарая и Стамбула окончательно лишились того уровня интеграции и устойчивости, который был свойственен двум государствам вплоть до 1772-1783 гг. В этой связи, последующий выход ханства из состава Османской империи, крушение государства Гиреев и раздел его владений между Россией и Портой, следует рассматривать в качестве звеньев одной цепи исторической закономерности.
Список используемой литературы:
1. Весела З. Турецкий трактат об османских крепостях Северного Причерноморья в начале XVIII в. // Восточные источники по истории народов Юго-Восточной и Центральной Европы. Ч.П. - М., 1969. С.128.
2. Киняпина Н.С., Блиев М.М., Дегоев В.В. Кавказ и Средняя Азия во внешней политики России. - М., 1984. С.15.
3. Королев В.Н. Азакский санджак (вторая половина XVI первая треть XVII в.) // Итоги исследований азово-донецкой экспедиции в 1986 году. (Тезисы докладов к областному семинару). - Азов, 1987. С.37.
4. Смирнов В.Д. Крымское ханство под верховенством Отоманской Порты в XVIII столетии. - Одесса: Типография А. Шульце, Ланжероновская улица, дом Карузо, №36-й, 1889. С.12.
5. Смирнов В.Д. Указ. соч. С.5; Приймак Ю.В. Северо-Восточное Причерноморье во внутри- и внешнеполитических процессах формирования южных границ России (конец XVII - первая треть XIX в.) -Армавир: Полипринт, 2011. С.51-52.
6. Смирнов В.Д. Указ. соч. С.6, 12; Алиева С.И. Ногайцы в сфере крымских, османских и российских интересов в 1713-1728 гг. // Вопросы северокавказской истории (Сборник научных статей). Вып. 5. - Армавир, 2000. С.42.
