CC BY
47
Основания теологической интерпретации науки с позиций православного фундаментализма (на примере работ свящ. Даниила Сысоева)1 Поленый Д. Г.
Поленый Денис Григорьевич /Polenyj Denis Grigor'evich - аспирант, Санкт-Петербургский филиал Институт истории естествознания и техники Российская академия наук, г. Санкт-Петербург
Аннотация: статья, предлагаемая вниманию читателя, посвящена рассмотрению теологических интерпретаций научных теорий с позиций современного православного фундаментализма на примере работ священника Даниила Сысоева, одного из наиболее значительных представителей данного направления мысли. Ключевые слова: религия, наука, православный фундаментализм, богословие, церковь, эволюция.
Понятием «фундаментализм» в науке обозначается совокупность таких феноменов идеологического и религиозного порядка, которые выражают собой протест старой традиционной культуры против явлений и процессов модернизации, а также таких деструктивных феноменов, как терроризм и т. п. Фундаментализм, как отмечает исследователь данного явления К. Н. Костюк, представляет собой вид культурного творчества, интерпретации явлений производства знания, однако этот вид отличается догматизмом, неспособностью к диалогу и самокритике. Конструктивным же элементом для фундаментализма является его конфликт с модерном [5].
В данном случае наше внимание будет сосредоточено на религиозной разновидности фундаментализма, хотя столь сложный феномен, как фундаментализм, принимает и светские, политические и идеологические формы. В настоящее время у всех на слуху исламский религиозный фундаментализм, однако, вдохновленный победой иранской революции 1979 года, он не был первым по времени возникновения. Гораздо раньше появился фундаментализм христианский в его североамериканском протестантском варианте. Последний стал формироваться в XIX веке, представ главным оппонентом либеральной теологии и защитником традиционных христианских ценностей. Само происхождение понятия «фундаментализм» также относится к событиям начала ХХ века в США, таким как запрет на преподавание в школах теории Дарвина («закон Батлера») и «обезьяньи процессы», самым знаменитым из которых стал суд над школьным учителем Джоном Томасом Скоупсом, обвиненным в незаконном преподавании дарвинизма [7].
Фундаменталистские настроения характерны, разумеется, не только для протестантизма, но и для католицизма - как самой Римско-Католической Церкви, так и оппозиционных ей групп (например, для созданного архиепископом Лефевром «Братства Пия Х»), но, если отбросить частности, то можно отметить, что если для протестантского фундаментализма во главе угла стоит верность Священному Писанию и его защита в полемике с современными научными теориями, то католики более озабочены сохранением институционального устройства своей Церкви. Что касается фундаментализма православного, то в первую очередь для него актуальны вопросы сохранения Священного Предания [14], а также восстановления связи с прерванной дореволюционной традицией. Его появление приходится на первые постсоветские годы, когда Русская Православная Церковь обрела независимость от
1 Публикация подготовлена в рамках поддержанного РГНФ научного проекта №16-3301186 «Религия, наука и образование в современной России».
государства и встала перед необходимостью определить свое отношение к современному обществу.
Православный фундаментализм имеет множество аспектов, среди которых можно выделить богословский, культовый, бытовой, культурный и, разумеется, политический. Исследователи выделяют ряд черт православного фундаментализма, его «духовной» программы. Прежде всего, это теономическая метафизика, ощущение тотальности бытия и власти Бога над миром. Миром статичным, лишенным становления, законченным и строго моничным, из чего парадоксальным образом вытекает настоящий гностико-манихейский дуализм Добра и Зла, православной традиции и - всего остального, что, разумеется, противостоит православию. Дуалистистически-манихейскому мировоззрению фундаментализма свойственна крайняя степень мифологизированности -эсхатологической, демонологической и исторической (масонский заговор и проч.) [5]. При этом фундаментализм имеет вторичный и неизбежно реактивный характер: «В фундаментализме легко обнаружить иррациональную и антиинтеллектуальную установку, заведомо исключающую возможность рефлексии оснований. В этом, собственно, суть фундаментализма - основания веры остаются непостижимыми для разума. Точно так же как протестантский фундаментализм возникает вместе с появлением богословской критики Писания, православный возникает вместе с либеральным богословием. Богословски он способен развиваться только экстенсивно, а не интенсивно. В скрупулезном отыскивании нарушений канонов он подобен позитивизму. Поэтому фундаментализм бесплоден в богословии и апологетике, зато очень легко мобилизуем для миссии, для «защиты веры». Живя в сакрализованном мире, он, тем не менее, не мистичен и не созерцателен. Фундаменталист хочет быть не более чем «солдатом Церкви». Он живёт чувством долга и настроен на действие» [5]. Кроме того, одним из главных пунктов православного фундаментализма является противодействие моральному разложению общества, осуществляемое с позиций архаической родовой морали, отвергающей мораль свободной индивидуальности эпохи Модерна. Наконец, стоит подчеркнуть боевой, воинственный заряд данного явления, который, наряду с присущей фундаментализму простотой и радикальностью, придает ему известную привлекательность [3].
Интересующий нас аспект православного фундаментализма - его отношение к науке вообще и теории эволюции в частности - разработан, надо признать, слабо, и предлагаемые авторами этого направления подходы являются почти полной калькой (с учетом понятной специфики) американских протестантских образцов, в частности трудов знаменитого креациониста Генри М. Мориса [8; 9; 10] и других. Наиболее же известной фигурой данного направления может считаться московский священник и богослов Даниил Сысоев, бывший настоятель храма апостола Фомы и автор более десятка книг.
Даниил Сысоев окончил Московскую Духовную семинарию, затем заочное отделение Московской Духовной Академии, где получил степень кандидата богословия, защитив диссертацию «Антропология Адвентистов седьмого дня и Общества сторожевой башни и ее анализ» [11]. Согласно воспоминаниям близко знавших его людей, уже в семинарии он занимал крайне ригористическую позицию относительно истинности православия и возможности отхода от традиционного толкования догматов и канонов, а также по отношению к инославным конфессиям и нехристианским религиям. Его литературное наследие включает в себя труды, посвященные полемике со старообрядцами и протестантами, основам православного вероучения, а также защите учения о Божественном сотворении мира. Известность ему принесла также полемика с исламскими богословами и миссионерская деятельность среди мусульман. Жизнь Даниила Сысоева трагически оборвалась 20 ноября 2009 года, когда он был убит в построенном им храме апостола Фомы на Кантемировской улице в Москве.
Учению о Божественном сотворении мира, а значит, и современной науке и теории эволюции посвящены такие труды Даниила Сысоева, как «Летопись начала» [13],
«Кто как Бог? или сколько длился день творения» [12], вышедшие под его редакцией сборник статей «Шестоднев против эволюции. В защиту святоотеческого учения о творении» [15], а также два альманаха «Божественное откровение и современная наука» [1; 2]. На представленных в этих трудах концепциях, выражающих отношение современного российского православного фундаментализма к науке, и будет сосредоточено наше внимание.
Главный труд Д. Сысоева - «Летопись начала» - это своеобразный компендиум православного фундаментализма. Сам автор ссылается на него в других своих текстах, поэтому именно его мы возьмем за основу в нашем исследовании.
Изданный по благословению Патриарха Алексия II труд посвящен критике новоевропейского естествознания и, в частности, теории эволюции, теории Большого взрыва, вопросу о происхождении человека и т.д. Книга состоит из пяти частей, которые посвящены соответственно «фактологической» критике естествознания, теологическому осмыслению эволюционизма и далее изложению библейской версии сотворения мира: шести дням творения, истории человечества после грехопадения и всемирному потопу. При этом книга построена на противопоставлении библейской картины мира иной, «эволюционистской», которая служит для первой как бы негативным фоном. Мы попытаемся выявить те методологические, гносеологические и мировоззренческие предпосылки, на которых строит свою критику новоевропейского естествознания и новоевропейской, «научной», картины мира Даниил Сысоев.
Первое, что необходимо отметить, это, разумеется, провозглашенная автором грандиозная задача по возвращению науки ко временам Средневековья, к положению «служанки богословия», от которого она отказалась с эпохи Ренессанса. По сути, провозглашается задача научной революции, смены научной парадигмы в духе Томаса Куна [6], которую возможно кратко охарактеризовать как возвращение к Аристотелю, «назад к Аристотелю!» Если это так, то новая парадигма должна включить в себя физику Ньютона и Эйнштейна как свою составную часть (и тогда это будет подлинной революцией), однако из текста «Летописи начала» скорее можно заключить, что речь идет об отказе от всех достижений науки в период Нового времени. Если же Даниил Сысоев имеет в виду лишь установление некоей ценностной иерархии относительно науки и богословия, то и в этом случае будет необходимым согласование их важнейших положений и представлений, а таковое может иметь два возможных (и противоположных) следствия: либо богословие должно претерпеть значительные изменения в свете достижений науки, либо же, напротив, наука должна согласовывать свои теории и методы с буквой Писания и религиозными догматами. Именно на этой последней позиции и настаивает Даниил Сысоев: «В данной книге речь пойдет о событиях, происходивших на заре этого мира. Вопрос о том, как все появилось, интересен практически всем людям, и эта работа призвана дать ответ на него Единой, Святой, Соборной, Апостольской, Православной Церкви. А она, в свою очередь, передает лишь то, что узнала от своего Главы - того Слова, Которое было в начале всего и чрез Которого все начало быть. И поэтому другим названием данной работы могло бы быть «Как все появилось на самом деле». Все вышесказанное относится только к тем данным, которые получены из Божественного Откровения, а научные открытия имеют ценность лишь постольку, поскольку они подтверждают первое» [13, с. 3].
Есть, однако, и третья точка зрения, согласно которой наука и религия имеют разные сферы действия, а потому не могут соприкасаться друг с другом и друг другу противоречить. Эта точка зрения представлена и в современном православном богословии, и Даниил Сысоев не обходит ее вниманием. Возражая высказавшему ее о. Александру Меню, он пишет: «Возможно ли отделить науку от богословия? Современные богословы, втянувшиеся отчасти в процесс отступничества, часто отмахиваются от существующей проблемы взаимоотношения науки и Церкви. Они говорят, что наука и религия «могут свободно развиваться, не препятствуя друг другу»,
что «наука изучает видимый мир, объектом ее исследования является материальная Вселенная. Религия же есть духовное устремление к миру сверхчувственному, который не может быть постигнут чисто научными методами». Эти слова еретичествующего богослова, к сожалению, стали образцом для подражания для многих православных. Попытка разорвать область применения науки и религии порабощает первую оккультизму, вторую же загоняет на задворки жизни и делает ее «культурным пережитком Святой Руси» [13, с. 6-7]. И далее о. Даниил говорит о том, что отделение науки от религии неизбежно ведет к отказу от веры и подрыву авторитета Церкви. Таким образом, наука необходима для веры, которая без нее не может существовать, что, однако, плохо вяжется с декларативным утверждением автора о пребывании всей полноты истины именно в Церкви. Несколько позже он замечает: «Так, наука, отбросив христианское мировоззрение, не стала, да и не могла стать объективной истиной, ибо единственная Истина - Христос!» [13, с. 9]
Отделение науки от религии, по мысли автора, опасно еще и чисто богословскими последствиями, т.е. опасными для церковной ортодоксии еретическими выводами: «Манихейство. Ибо если Церковь отворачивается от видимого мира, то очевидно потому, что он зол по своей природе и, значит, - творение злого бога. Практическим следствием этого является богоборчество и стремление уничтожить свое тело как сосуд греха... Докетизм. Если сей мир не достоин познания его Церковью, то не могло состояться и Воплощение, ибо именно Христос является главной тайной христиан; если же верно современное мнение, разделяющее сферы науки и веры, то Иисус был призраком. Тогда спасение наше - галлюцинация! Крест и Воскресение - миф и сказка!» [13, с. 7-8].
В приведенных выше цитатах видно не только довольно своеобразное представление Даниила Сысоева о месте и задачах научного познания, но и смешение им совершенно различных предметных сфер. В самом деле, разделение науки и религии, их методов, целей и сфер действия (в классическом томистском варианте) исходит из убеждения в единстве истины, а значит, религия и наука принципиально не могут противоречить друг другу и, следовательно, являются двумя путями к одной вершине. Для христианина вполне возможно твердо исповедовать ортодоксальную веру, исполнять церковные обряды и - заниматься исследованием физического мира с помощью строгих научных методов. При таком понимании никакого противостояния, а значит, никаких пагубных для ортодоксии богословских выводов быть не может, и заключения о. Даниила о манихействе и докетизме выглядят странным логическим скачком от методологии к онтологии и этике. Странности исчезнут, когда мы учтем особенности фундаменталистского, неизбежно черно-белого, настроенного на конфликт мировоззрения, в полной мере свойственного и о. Даниилу. В соответствии с ним он интерпретирует тезис о разделении религии и науки в максимально враждебном, аверроистском смысле: существуют две истины, независимые одна от другой. Только такая интерпретация позволяет перевести разговор с неудобной темы научных теорий и фактов, геологических слоев и археологических находок в более привычную о. Даниилу область богословия и объявить настоящую войну всем ересям и всему антихристианству, скрывающемуся за теорией «двойственной истины»: «Очевидно, что подобное разделение есть плод сатанинского гуманизма, живущего в сознании даже некоторых православных, для которых Церковь заканчивается за порогом храма» [13, с. 8].
Становится очевидно, что дело здесь не совсем в науке и даже вовсе не в ней. Она как будто лишена самостоятельной ценности, неинтересна, утилитарна. Она всего лишь инструмент во всемирной борьбе Добра и Зла: «Она превратилась в мощный инструмент антихристианского наступления на веру, хотя и воровски сохранила у себя фрагменты православного мировоззрения, например, в виде веры в единство мира» [13, с. 9]. Главным врагом, неизбежным и необходимым элементом фундаменталистского мировоззрения, является т.н. «эволюционизм», под которым Даниил Сысоев понимает все язычество и антихристианство вообще. Эволюционизм -это новоевропейское мировоззрение в концентрированном виде, вобравшее в себя
верования и практики практически всех времен и народов. Отец Даниил находит в нем гностицизм, арианство, докетизм, оригенизм, монофизитство, манихейство, а также миф о Мировом Яйце, из которого сам собою развился весь мир, индийские мифы о периодах сна и бодрствования Брахмы, миф о рождении богов из первобытного Хаоса, представление о всеобщей одушевленности, мотивы солнцепоклонничества, метемпсихоз, тибетские представления о родстве человека с животными, тотемизм, спартанские представления о значении физической силы, масонство и, наконец, сатанизм [15, с. 45-46]. Можно предположить, что название «эволюционизм», выделение именно эволюционного момента в этом невообразимом синкретизме связаны с именем Дарвина и его положением об изменчивости видов. Для православного богословия это означает текучесть и изменчивость природ и девальвацию догмата о Боговоплощении, а также явно отдает арианским или монофизитским духом. Даниил Сысоев заявляет прямо: «Очевидно, что принятие эволюционизма ведет к полному уничтожению всего христианства» [13, с. 39].
В черно-белом мире фундаментализма, в котором существует автор «Летописи начала», наука не имеет и не может иметь собственного значения: посреди метафизической битвы нет места для праздного любопытства. Вопрос об истине давно решен. Она дана раз и навсегда и в полном объеме. Истина - это Христос, а значит, что не Христос, то и не истина. Таким образом, вопрос об истине из науки просто изымается, и у нее остается лишь чисто утилитарное, инструментальное значение, но дело осложняется тем, что данный инструмент попадает в руки врага -эволюционизма. Именно здесь, а не в абстрактных вопросах взаимоотношений веры и знания, главный нерв книг о. Даниила. Потому и «фактологическая» критика эволюционной теории носит второстепенный и «факультативный» характер, и не случайно из положений научных теорий так легко делаются богословские выводы: наука - это вовсе не наука, а инструмент богословия, или даже само богословие в его прикладном варианте. У Даниила Сысоева речь вовсе не идет о согласовании истин религии и науки, т.к. заранее известно, что истиной обладает только религия, да и сама наука с ее христианскими корнями есть лишь часть религии, отнятая у «истинного христианства», т.е. православия, другими, «неистинными» религиями. По большому счету, нет речи об истинности и ложности и конкретных научных теорий. Каждая из них «нагружена» богословским содержанием и расценивается не с точки зрения соответствия наблюдаемым фактам (или, по крайней мере, не в первую очередь), а с точки зрения соответствия церковной ортодоксии.
Провозглашенная о. Даниилом монополия на истину неизбежно имеет и социальную проекцию. Ведь если не существует науки в собственном смысле слова, науки, автономной от религии, то не существует и тех, кто наукой занимается, т.е. ученый - это вовсе не ученый, а в первую очередь адепт, жрец и проповедник какой-либо религии. Следовательно, отвергается не только автономия науки от религии, но и автономия «корпорации ученых» от «корпорации жрецов». Вместе с тем отвергается и ценность знания самого по себе, которое ставится в жесткую зависимость от ортодоксальности веры. В конце концов, это ведет к потере всякого смысла в существовании науки, даже чисто утилитарного, ведь эсхатологические настроения православного фундаментализма заставляют ожидать конца света в любой момент. Единственная подлинная ученость - богословская, единственный настоящий университет - духовная семинария.
Вопрос об истине неизбежно переходит в вопрос о власти. Монополия «корпорации жрецов» на истину и на образование логично ведет и к монополии на власть, следовательно, мы имеем возможность дать краткую формулировку главной, не высказанной им открыто, но непременно присутствующей в трудах о религии и науке концепции о. Даниила со всеми свойственными ей методологическими и мировоззренческими посылками: теократическая утопия.
Примечательно, что мы находим у о. Даниила и политическую теорию, которую он наглядным образом не связывал со своими науковедческими студиями. Эта теория носит название «уранополитизм». Даниил Сысоев дает следующее определение: «Уранополитизм - это (от греч. Uranos - небо, polis - город) учение, утверждающее главенство Божественных законов над земными, примат любви к небесному Отцу и Его небесному Царству над всеми естественными и греховными стремлениями человека. Уранополитизм утверждает, что главным родством является родство не по крови или стране происхождения, а родство во Христе. Уранополитизм утверждает, что христиане не имеют здесь вечного гражданства, но ищут будущего Царства Бога, и потому не могут ничему на Земле отдавать своего сердца. Уранополитизм утверждает, что в смертном мире христиане - странники и пришельцы, а их родина на небе» [4]. Исходя из данного определения, можно заключить, что данная политейя -это в прямом смысле утопия, у нее нет места на земле, но и среди других утопий она совсем нетипична. Скорее ее можно определить термином «дистопия». Исследовательница утопического мышления Виктория Чаликова так описывает ее особенность: «Дистопия и антиутопия сильнее и глубже противостоят друг другу, чем позитивной утопии. Отделяя дистопию от антиутопии, нужно, прежде всего, ориентироваться на их объективное содержание. Что ненавистно автору: миф о будущем рае и сам этот рай как враждебный личности (антиутопия) или сегодняшний ад, который только продолжится и усилится в будущем (дистопия)?» [16, с. 10] Фундаменталистское мировоззрение Даниила Сысоева обладало всеми характерными чертами фундаментализма, описанными нами выше. Мир - это поле битвы, где необходимо держать круговую оборону. В таком мире нет и не может быть правильного политического устройства, более того, оно и не нужно. Идеал помещается на небеса, а там уже нет и не будет политической власти, так как повсеместно есть Бог. Логичным следствием является аннигиляция всякой социальной иерархии и всех социальных различий. Это ясно видно в трудах о. Даниила: если он говорит о науке и религии - аннигилирует науку, если говорит об инославных конфессиях и нехристианских религиях - лишает их права претендовать на истину и объявляет заблуждением, не делая, впрочем, (или не успев сделать) окончательных выводов. Если же мы рискнем сделать их за него, то неизбежно должны заключить, что его политическая теория сочетает черты мистического коммунизма и анархизма, а на практике ведет к глубокой архаизации социальной и политической структуры.
Рассмотренные нами выше теологические и социально-политические представления православного фундаментализма отличаются, как и следовало ожидать, значительной степенью радикальности и нигилизма по отношению к современной действительности, которая - в плане теории - для сторонников фундаментализма неприемлема от начала и до конца. На практике же православный фундаментализм оказывается одной из многих субкультур, легко включаясь во всеядную среду постмодерна и его игру: отрицая значение науки, православный фундаментализм пользуется ее плодами; выступая против современного мира, провозглашает это на просторах Сети и т. д. Столь яркие противоречия между теорией и практикой, а также исторические обстоятельства появления фундаментализма после семи десятилетий государственного атеизма заставляют несколько скорректировать высказанное в начале нашей статьи положение о том, что фундаментализм является протестом традиционной культуры против модерна. Связь современного православного фундаментализма с традиционной культурой чрезвычайно слаба и скорее является маскировкой. Православный фундаментализм -это неотъемлемая, но теневая, оборотная сторона модерна, это попытка создания искусственной альтернативы, прообраза которой никогда не существовало в реальности, то есть попытка создания (модернистской) утопии или ее более радикального варианта, дистопии, как у о. Даниила Сысоева.
Литература
1. Божественное откровение и современная наука. Альманах: Выпуск 1. Под ред. священника Даниила Сысоева, кандидата богословия. Изд-во «Паломникъ», 2001.
2. Божественное откровение и современная наука. Альманах: Выпуск 2. Под ред. священника Даниила Сысоева, кандидата богословия. Изд-во храма пророка Даниила на Кантемировской, 2005.
3. Виноградов И. Опасность православного фундаментализма. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.kiev-orthodox.org/site/churcЫife/332/ (дата обращения: 11.10.2016).
4. Иерей Даниил (Сысоев): Уранополитизм. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://uranopolit.ru/uranopolitizm/15-stat-i-sovremennye/31-uranopolitizm-ierej-daniil-sysoev/ (дата обращения: 09.10.2016).
5. Костюк К. Н. Православный фундаментализм. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.gumer.info/bogoslov_Buks/ortodox/Article/kost_prfund.php/ (дата обращения: 11.10.2016).
6. Кун Т. Структура научных революций / Томас Кун; пер. с англ. И. З. Налетова. М.: АСТ: АСТ МОСКВА, 2009.
7. Левин А. Долгий «обезьяний процесс». [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://web.archive.org/web/20080412042033/http://www.znaniesila.ru/online/issue_3485.ht т1/ (дата обращения: 11.10.2016).
8. Морис Г. М. Библейские основания современной науки. СПб., 1995.
9. Морис Г. М. Сотворение и современный христианин. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://royallib.com/read/morris_genri/sotvorenie_i_sovremenniy_hristi anin.html#0/ (дата обращения: 11.10.2016).
10. Морис Г. М. Сотворение мира: научный подход. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://royallib.com/read/morris_genri/sotvorenie_mira_nauchniy_podhod.html #288/ (дата обращения: 11.10.2016).
11. Сысоев Д. А. Антропология Адвентистов седьмого дня и Общества сторожевой башни и ее анализ. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://mission-center.com/publicatsii/585-antropology/ (дата обращения: 11.10.2016).
12. Сысоев Д. А. «Кто, как Бог?» или Сколько длился день творения / Свящ. Даниил Сысоев. М.: Изд-во Душепопечит. правосл. центра св. прав. Иоанна Кронштадтского, 2003.
13. Сысоев Д. А. Летопись начала / Свящ. Даниил Сысоев. М: Аксиос, 2003.
14. Уляхин В. Н. Фундаментализм в православии: теория и практика. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.krotov.info/libr_min/20_u/ulyahin.html/ (дата обращения: 11.10.2016).
15. Шестоднев против эволюции: В защиту святоотечес. учения о творении: [Сб. ст. / Под ред. диак. Даниила Сысоева]. М.: Паломникъ, 2000.
16. Чаликова В. А. Предисловие // Утопия и утопическое мышление. М.: Прогресс, 1991.
