CC BY
42
ОСНОВАНИЯ ПРИМЕНЕНИЯ ОГНЕСТРЕЛЬНОГО ОРУЖИЯ ПРЕДСТАВИТЕЛЯМИ ВЛАСТИ ПРИ ОСУЩЕСТВЛЕНИИ ПРАВООХРАНИТЕЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
В.Н. Савин, директор Челябинского филиала Академии права и управ-
ления
Огнестрельное оружие - наиболее социально опасная из всех мер принуждения, так как последствия его применения бывают обычно неизмеримо тяжелее, чем от употребления иных мер принуждения. Исходя из анализа нормативных правовых актов, регулирующих право применения мер принуждения представителями власти, все основания употребления огнестрельного оружия делятся на две группы - «применение» и «использование», хотя в отдельных законах эти термины приобретают порой полностью одинаковый смысл. Например, в Законе РСФСР «О милиции» абзац 1 ч. 3 ст. 12 установил, что «при применении физической силы, специальных средств, и огнестрельного оружия сотрудник милиции обязан... предупредить о намерении их использовать». Приблизительно такие же требования содержатся в Законе РФ «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы» и Федеральном законе «О государственной охране».
Для точного понимания указанных понятий следует предположить, что при применении оружия объектом воздействия является непосредственно само лицо, совершающее общественно опасное деяние. При использовании оружия объектом воздействия являются транспортное средство, опасное животное, психика человека. Единого мнения о значении указанных терминов среди ученых-юристов нет. Думается, что понятие «использование» огнестрельного оружия наряду с понятием «применение», по-видимому, имеет право на самостоятельное существование. Несмотря на то, что в русском языке эти слова весьма близки по смыслу, как юридические термины, они вполне могут иметь различное, четко определенное содержание. Поэтому и рассматривать основания применения огнестрельного оружия имеет смысл по признаку применения огнестрельного оружия.
Первое основание применения огнестрельного оружия представителями власти направлено на защиту граждан от нападения. В Законе РСФСР «О милиции» находим сле-
дующее основание - «для защиты граждан от нападения, опасного для их жизни или здоровья». В Законе «О Государственной границе Российской Федерации» - «для защиты граждан от нападения, угрожающего их жизни и здоровью». Подобное основание находится в Законе РФ «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы» и Федеральных законах «О Государственной охране», «О внутренних войсках Министерства внутренних дел Российской Федерации». В Федеральном законе «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» -«для защиты от нападения, угрожающего жизни и здоровью... иных лиц».
Определенную сложность в толковании оснований применения огнестрельного оружия создает использование законодателем терминов «опасное для жизни и здоровья» и «угрожающее жизни и здоровью». На первый взгляд принципиальной разницы между данными терминами нет. Поэтому для того, чтобы разъяснить содержание указанных понятий, необходимо обратиться к законодательным источникам, в которых используются и толкуются эти понятия. Наиболее удачным нам представляется в этом случае уголовный закон. В УК РФ понятие «опасность для жизни или здоровья» характеризует общественно опасное деяние, совершение которого закономерно должно привести к наступлению смерти или вреда здоровью. Понятие «угроза жизни или здоровью» используют применительно к деяниям, являющимся психическим насилием. Само по себе угроза жизни или здоровью выражает желание субъекта преступления при определенных обстоятельствах причинить смерть или вред здоровью потерпевшему. Таким образом, «опасность для жизни или здоровья» характеризует фактическое насилие, а «угроза для жизни или здоровья» есть проявление лишь желания применить таковое насилие.
В литературе высказывалась мысль о необходимости единообразного понимания осно-
ваний применения огнестрельного оружия представителями власти, аргументируя тем, что сотрудник правоохранительного органа не должен ставиться перед необходимостью решения юридических вопросов, для ответа на которые у него нет ни необходимых сведений, ни времени. Для единообразного понимания рассматриваемого основания более уместным полагаем, использовать понятие «угрозы для жизни или здоровья». При использовании понятия «опасности для жизни или здоровья» должностным лицам правоохранительных органов Российской Федерации вменяется в обязанность оценивать вероятность причинения смерти или вреда здоровью. В реальности данное требование трудно выполнимо. Если лицо недвусмысленно демонстрирует желание причинить смерть или вред здоровью другому лицу, то у субъекта правоохранительной деятельности нет ни времени, ни возможности проверить насколько реальна эта угроза и готово ли лицо выполнить данную угрозу. Подтверждением нашего вывода является то, что законодатель уже решил поставленную проблему в ст. 37 УК РФ «Необходимая оборона». По данной норме для применения правомерного насилия достаточно лишь угрозы причинения смерти или вреда здоровью со стороны преступника. Кроме того, в ч. 21 ст. 37 УК РФ предписывается учитывать стрессовость ситуации, когда лицо не могло объективно оценивать обстановку. Так как рассматриваемое нами основание применения огнестрельного оружия с точки зрения уголовного закона является необходимой обороной, то следует заметить, что УК РФ в ч. 3 ст. 37 запрещает ограничивать право на необходимую оборону по профессиональной или служебной деятельности. А в нашем случае мы видим таковое ограничение. В соответствии с законом РСФСР «О милиции» сотрудник милиции обязан всегда без учета обстановки объективно оценивать ситуацию и применять оружие только, когда преступник действительно намерен причинить смерть или вред здоровью потерпевшему. В УК РФ подобного обязательного предписания не содержится. Исходя из сказанного, мы полагаем, что для описания рассматриваемого основания применения огнестрельного оружия представителями власти законодателю следует пользоваться термином «угроза для жизни или здоровья».
Второе основание применения огнестрельного оружия, созвучное с предыдущим, в Законе РСФСР «О милиции» формулирует-
ся следующим образом - «для отражения нападения на сотрудника милиции, когда его жизнь или здоровье подвергаются опасности...». Примерно такое же основание применения огнестрельного оружия имеется в Федеральном законе «О государственной охране» и в ТК РФ. В Законе РФ «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы» - «для отражения нападения, угрожающего жизни и здоровью работников уголовно-исполнительной системы, военнослужащих внутренних войск Министерства внутренних дел Российской Федерации, осужденных заключенных и иных лиц...». Аналогичное или близкое по смыслу основание содержится в федеральных законах «О внутренних войсках Министерства внутренних дел Российской Федерации», «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» и «О судебных приставах». Несколько уже подобное основание применения огнестрельного оружия прописано в Законе РФ «О Государственной границе Российской Федерации» и Федеральном законе «О континентальном шельфе Российской Федерации». Военнослужащие пограничных войск ФСБ России и должностные лица органов охраны континентального шельфа имеют право применять огнестрельное оружие только в целях отражения нападения, если их жизнь подвергается непосредственной опасности, об опасности же причинения вреда здоровью не говорится ни слова. В свое время И.Ш. Килясханов и П.А. Соколов, рассуждая над проблемами применения специальных средств и огнестрельного оружия сотрудниками милиции на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 8 июня 1973 г. «Об основных обязанностях и правах советской милиции по охране общественного порядка и борьбе с преступностью», задавались вопросом: «почему можно применять оружие, когда угрожает опасность не только жизни, но и здоровью граждан, а в отношении сотрудников милиции под защиту берется только их жизнь, а покушение на здоровье милиционера не является основанием для применения оружия. Правовое государство должно обеспечивать равную защищенность здоровья всех граждан, в том числе и работников милиции». История, по всей видимости, повторяется во вновь принятых законах по отношению к иным должностным лицам, наделенным правом применения мер принуждения. Думается, нет надобности повторять рассуждения, отно-
сящиеся к первому рассмотренному нами основанию, так как все сказанное относится и ко второму.
Третье основание применения огнестрельного оружия представителями власти связано с пресечением попытки какого-либо лица завладеть его оружием. В Законе РСФСР «О милиции» указанное основание звучит следующим образом - «...для пресечения попытки завладения его оружием». В Федеральном законе «О внутренних войсках Министерства внутренних дел Российской Федерации» - «для... пресечения попытки завладеть их оружием и военной техникой». Подобные основания содержатся в Законе РФ «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы», в ТК РФ и в федеральном законе «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений». Несколько шире данное основание применения огнестрельного оружия изложено в Федеральном законе «О государственной охране»: «в случае... пресечения попыток завладения их оружием, транспортными средствами и средствами связи». А в Федеральном законе «О судебных приставах» находим следующее основание применения огнестрельного оружия: «для пресечения попытки завладения оружием или специальными средствами». Однако вряд ли целесообразно наделять должностное лицо правом применения огнестрельного оружия для пресечения попыток завладения транспортными средствами, средствами связи и специальными средствами. По-видимому, в данном случае, должна фигурировать только штатная боевая и специальная техника. Думается, что, в общем, указанное основание должно звучать следующим образом: «для пресечения попытки завладения его табельным оружием, боевой и специальной техникой».
Четвертое основание выражается в применении огнестрельного оружия для отражения вооруженного или группового нападения на разнообразные объекты и их освобождения. Нетрудно заметить, что в данном основании обязательными признаками являются вооруженность лица, совершающего нападение, либо групповой характер нападения. Однако в Законе РФ «О Государственной границе Российской Федерации» и в Федеральном законе «О государственной охране» эти два признака отсутствуют, что, как представляется, является недопустимым, тем более, что данное деяние в большинстве законов дает право применять
специальные средства принуждения. Более того, отдельные авторы с сомнением относятся к правомерности применения огнестрельного оружия, даже если нападение было вооруженным или групповым, и ставят реализацию указанного права в зависимость от целей нападения. По всей видимости, перечень объектов, охраняемых должностными лицами правоохранительных органов Российской Федерации, должен быть исчерпывающим и вытекать из специфики выполняемых ими задач. Поэтому предлагается следующая общая формулировка данного основания: «для отражения группового либо вооруженного нападения на охраняемые или контролируемые объекты, транспортные средства, территории, земельные участки, грузы, товары, помещения и сооружения учреждений, исполняющих наказания, мест содержания под стражей, жилища граждан, помещения государственных органов власти и органов местного самоуправления, общественных объединений, предприятий, учреждений и организаций независимо от форм собственности, а равно освобождения их при таком захвате». Данная формулировка объединяет в себе несколько оснований применения огнестрельного оружия должностными лицами правоохранительных органов Российской Федерации и позволяет более четко провести разделение между основаниями применения специальных средств принуждения и основаниями применения огнестрельного оружия в случаях отражения нападения на различные объекты и их освобождения.
Пятое основание. При захвате заложников должностные лица отдельных правоохранительных органов Российской Федерации имеют право применять огнестрельное оружие. Данное основание есть в Законе РСФСР «О милиции», Законах РФ «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы», «О Государственной границе Российской Федерации», федеральных законах «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», «О государственной охране», «О внутренних войсках Министерства внутренних дел Российской Федерации». Оно в обобщенном виде может быть изложено следующим образом: «для освобождения заложников».
Шестое основание. Задержание лица, совершившего преступление, также является основанием применения огнестрельного оружия рядом должностных лиц правоохранительных органов Российской Федерации. Но
не только факт совершения преступления является основанием для задержания лица с применением огнестрельного оружия. Так, например, в Законе РСФСР «О милиции» и Законе РФ «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы» имеются дополнительные обязательные признаки - это совершение тяжкого преступления против жизни, здоровья и собственности; лицо должно быть застигнуто сотрудником милиции или уголов-но-исполнительной системы при совершении указанной категории преступления; и оно пытается скрыться. Подобные признаки находим и в Федеральном законе «О внутренних войсках Министерства внутренних дел Российской Федерации» за одним лишь исключением: терминология, используемая в нем, приведена в соответствие с УК РФ («тяжкого и особо тяжкого преступления»). А в Федеральном законе «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» отсутствует такой признак, как попытка правонарушителя скрыться. Данный факт, исходя из буквы закона, дает право сотруднику мест содержания под стражей применить огнестрельное оружие против задерживаемого лица, совершающего, например, умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека (ст. 111 УК РФ), но остающегося на месте совершения преступления и несовершающего никаких активных действий в момент задержания, что, конечно же, не только выходит за рамки обстоятельств, исключающих преступность деяния, в частности, института задержания лица, совершившего преступление (ст. 38 УК РФ), но и не соответствует общим правовым принципам.
Общеизвестно, что принципы применения силы и огнестрельного оружия представителями власти по поддержанию правопорядка не предусматривают в качестве основания применения оружия для задержания лица, совершившего или совершающего какое-либо иное, не сопряженное с угрозой для жизни и здоровья людей, преступление. Как справедливо считают Ю.П. Соловей и А.И. Каплунов «... вряд ли оправдано при задержании лица, совершившего преступление против собственности, пусть даже и тяжкое, ставить под угрозу жизнь человека». С другой стороны, вряд ли стоит ограничивать соответствующую категорию граждан лишь теми, кто «застигнут» должностным лицом правоохранитель-
ного органа при совершении общественно опасного деяния. Вероятно, оружие должно быть разрешено к применению и в отношении тех, кто находится в розыске, если имеются достоверные данные о том, что задерживаемое лицо является разыскиваемым, позволяющее сотруднику милиции или иного правоохранительного органа идентифицировать личность задерживаемого. Исходя из сказанного, можно следующим образом сформулировать данное основание применения огнестрельного оружия представителями власти: «для задержания лица, застигнутого при совершении насильственных действий, опасных для жизни или здоровья, либо лица, в отношении которого имеются достоверные данные о совершении им указанных действий, если они пытаются скрыться».
Седьмое основание. Самостоятельным основанием применения огнестрельного оружия представителями власти является задержание лица, оказывающего вооруженное сопротивление. Оно встречается почти во всех подвергаемых нами анализу нормативных правовых актах в различных вариациях. Вообще под термином «оружие» в соответствии со ст. 1 Федерального закона «Об оружии» от 13 декабря 1996 г. понимаются устройства и предметы, конструктивно предназначенные для поражения живой или иной цели, подачи сигналов.
Однако понятие «вооруженность» в науке понимается неоднозначно. С.И. Никулин и В.М. Плескачевский, предложили, для законодательного закрепления понятия «вооруженности», исходить из понятия «оружие». Вместе с тем другие авторы полагают, что понятием «вооруженное сопротивление» охватывается также и сопротивление, сопряженное с применением задерживаемым лицом других предметов, используемых в качестве оружия. Как нам представляется, за основу термина «вооруженное сопротивление» следует брать не понятие «оружие», а понятие «вооружение» и рассматривать «вооруженность» как оснащенность какими-либо орудиями, материалами, средствами, которыми можно причинить телесное повреждение, опасное для жизни или здоровья человека.
В связи с необходимостью единообразного понимания «вооруженности» Ю.П. Соловей и А.И. Каплунов предлагают вооруженным считать такое нападение, сопротивление или вторжение, которое совершается с использованием любого типа и вида оружия,
боеприпасов, специальных средств принуждения, либо предметов, веществ и механизмов, опасно для жизни или здоровья человека, либо угрожает причинением значительного материального ущерба. Полагаем, что данное определение «вооруженности» является наиболее оптимальным.
Во многих рассматриваемых нормативных правовых актах, кроме указанного основания применения огнестрельного оружия, имеется еще одно - «для задержания вооруженного лица, отказывающего выполнить законное требование о сдаче оружия». Можно предположить, что, по-видимому, речь в данном случае идет лишь о сдаче огнестрельного оружия. В то же время в Федеральном законе «О внутренних войсках Министерства внутренних дел Российской Федерации» военнослужащим внутренних войск предоставлено право применять огнестрельное оружие не только против вооруженных лиц, отказывающихся выполнить законное требование о сдаче оружия, но и против вооруженных лиц, отказывающихся выполнить законное требование о сдаче имеющихся у этих лиц боеприпасов, взрывчатых веществ, специальных средств и военной техники (п. 3 ч. 1 ст. 28). Таким образом, исходя из сказанного, попытаемся сформулировать еще одно основание применения огнестрельного оружия субъектами правоохранительной деятельности: «для задержания лица, отказывающегося выполнить законное требование о сдаче находящегося при нем огнестрельного оружия, взрывчатых веществ и боевой техники либо оказывающего вооруженное сопротивление».
Восьмым основанием применения огнестрельного оружия представителями власти является пресечение попытки побега из-под стражи различных категорий лиц: задержанных по подозрению в совершении преступления, в отношении которых мерой пресечения избрано заключение под стражу, осужденных к лишению свободы, а также пресечение попыток насильственного освобождения этих лиц. С учетом положений УК РФ, следовало бы дополнить этот достаточно полный перечень лиц, в отношении которых возможно применение огнестрельного оружия, еще одной категорией граждан, а именно лицами, осужденными к аресту. Таким образом, общая норма для представителей власти должна быть сформулирована следующим образом: «для пресечения побега из-под стражи: лиц, задержанных по подозрению в совершении преступления; лиц, в отношении которых ме-
рой пресечения избрано заключение под стражу; лиц, осужденных к лишению свободы или аресту; а также для пресечения попыток насильственного освобождения этих лиц».
Помимо рассмотренных оснований применения огнестрельного оружия следует обратить внимание на специальные основания его применения отдельными должностными лицами правоохранительных органов Российской Федерации. Это такие основания, как «отражение вооруженного вторжения на территорию Российской Федерации»; «предотвращение попыток угона за границу воздушных, морских, речных судов и других транспортных средств без пассажиров»; «против лиц, воздушных, морских и речных судов и других транспортных средств, пересекших (пересекающих) Государственную границу в нарушение установленных... правил, в ответ на применение ими силы или в случаях, когда прекращение нарушения или задержание нарушителей не может быть осуществлено другими средствами» (ч. 1 и 2 ст. 35 Закона РФ «О Государственной границе Российской Федерации»). «Военные корабли и летательные аппараты федерального органа пограничной службы могут применять оружие против судов - нарушителей... в ответ на применение ими силы, а также в других исключительных случаях при преследовании по горячим следам, когда исчерпаны все другие обусловленные сложившимися обстоятельствами меры, необходимые для прекращения нарушения и задержания нарушителей» (ч. 2 ст. 43). Как видно из приведенных оснований, они в основном направлены не на поражение правонарушителей, а на повреждение разнообразных транспортных средств, в том числе судов, летательных аппаратов и т.д. Поэтому часть из этих оснований будет рассмотрена в разделе «Использование огнестрельного оружия».
Во многих анализируемых нами законах имеется перечень случаев применения огнестрельного оружия без предупреждения. Как показывает их анализ, это не новые основания, а просто их вычлененные детали из уже имеющихся, выражающие наиболее опасные моменты совершаемых правонарушителями действий в отношении должностных лиц правоохранительных органов Российской Федерации, иных граждан, либо безопасности государства, которые, по-видимому, имеют право на существование в указанных нормативных правовых актах, хотя в них и присутствуют общие условия применения огнестрельного оружия без предупреждения.
