ОСНОВАНИЯ ОТМЕНЫ И ИЗМЕНЕНИЯ СУДАМИ АПЕЛЛЯЦИОННОЙ ИНСТАНЦИИ СУДЕБНЫХ ПОСТАНОВЛЕНИЙ, ВЫНЕСЕННЫХ ПО ВОПРОСАМ, СВЯЗАННЫМ С ИСПОЛНЕНИЕМ ПРИГОВОРА Текст научной статьи по специальности «Право»

УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС

Criminal trial

УДК 343.13

А. Б. Диваев

ОСНОВАНИЯ ОТМЕНЫ И ИЗМЕНЕНИЯ СУДАМИ АПЕЛЛЯЦИОННОЙ ИНСТАНЦИИ СУДЕБНЫХ ПОСТАНОВЛЕНИЙ, ВЫНЕСЕННЫХ ПО ВОПРОСАМ, СВЯЗАННЫМ С ИСПОЛНЕНИЕМ ПРИГОВОРА

Представленная статья рассматривает систему оснований отмены и изменения судебных решений, вынесенных по вопросам, связанным с исполнением приговора, судами апелляционной инстанции. В статье отмечается недостаточность нормативного регулирования порядка обжалования этих решений в целом, обосновывается правильный характер решения Верховного суда РФ, допустившего возможность обжалования этих решений в кассационном и надзорном порядке. На основе положений ст. 389.9 и 401 УПК РФ делается вывод о том, что предметом судебного разбирательства в суде апелляционной инстанции могут быть законность и обоснованность судебных постановлений, вынесенных по вопросам, связанным с исполнением приговора, что предопределяет систему оснований их отмены и изменения, включающую в себя три вида таких оснований: фактические, формально-процессуальные и формально-материальные основания. Формулируются предложения по совершенствованию законодательства.

Ключевые слова: исполнение приговора; право обжалования; апелляционное производство; основания отмены и изменения судебного решения.

A. B. Divaev

GROUNDS FOR CANCELLATION AND CHANGING BY APPEAL COURTS JUDGMENTS RELATED ON MATTERS RELATED TO WITH EXECUTION OF THE JUDGEMENT

The presented article examines the system of grounds for canceling and changing of court decisions issued on issues related to the execution of a sentence by the courts of appeal. The article substantiates there is a lack of normative regulation of the appeal of these decisions as a whole, justified the correct nature of the decision of the Supreme Court, that admitted the possibility to appeal the decisions of cassation and Supervisory procedures. Based on the provisions of Art. 389.9 and 401 of the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation, it is concluded that the subject ofjudicial proceedings in the court of appeal may be the legality and validity of court decisions issued on issues related to the execution of a sentence, which de-

© Диваев А. Б., 2021 © Divaev A. B., 2021

Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право

termines the system of grounds for their cancellation and amendment, which includes three types of such grounds: factual, formal-procedural and formal-material grounds. Proposals for improving the legislation are formulated.

Keywords: execution of the sentence; the right to appeal; appeal proceedings; grounds for canceling and changing the court decision.

Несмотря на то, что Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации 2001 г. (далее — УПК РФ) в своих положениях содержит главу 47, нормы которой регламентируют порядок рассмотрения и разрешения вопросов, связанных с исполнением приговора, это производство с полным основанием можно отнести к числу наименее урегулированных сфер уголовно-процессуальных отношений.

Одним из «белых пятен» данного производства был и остается порядок обжалования постановлений суда, вынесенных по итогам рассмотрения представлений и ходатайств по вопросам, указанным в ст. 397 УПК РФ. Фактически в данной части уголовно-процессуального регулирования мы столкнулись с ситуацией правовой неопределенности по важнейшему аспекту деятельности судов, что оказывает самое негативное воздействие на стандарты обеспечения прав и законных интересов осужденных, в отношении которых приговор обращен к исполнению.

Право судебного обжалования решений и действий (бездействия) государственных органов, к числу которых относятся в том числе и решения, и действия (бездействие) самих судебных органов, является неотъемлемым правом каждого, что подтверждается положениями ч. 2 ст. 46 Конституции Российской Федерации.

Сразу оговоримся: эта норма Основного закона не обязывает законодателя предусмотреть право судебного обжалования для каждого судебного действия или решения, что прекрасно иллюстрирует уголовно-процессуальный закон. Так, в частности, известно, что УПК РФ

не предусмотрена возможность апелляционного и кассационного обжалования для судебных решений технического характера, таких как решение о дате, времени и месте судебного разбирательства, о назначении защитника в случаях, когда согласно ст. 51 УПК РФ его участие в деле обязательно, о вызове в судебное заседание лиц по спискам, предоставленным сторонами и рассмотрении уголовного дела в закрытом судебном заседании в случаях, предусмотренных ст. 241 УПК РФ.

В то же время, и это подтверждает анализ практики Конституционного суда РФ, безусловному обжалованию в вышестоящий суд должны подлежать все судебные решения, связанные с ограничением конституционных прав и свобод граждан, к числу которых, вне всяких сомнений, относятся постановления суда, вынесенные им по итогам рассмотрения и разрешения большинства вопросов, связанных с исполнением приговора. Однако именно здесь, в этой части уголовно-процессуального закона, как представляется, имеются определенные проблемы.

С одной стороны, ч. 1 ст. 401 УПК РФ прямо указывает на то, что на постановление суда, вынесенное при разрешении вопросов, связанных с исполнением приговора, могут быть поданы апелляционные жалоба или представление в порядке, установленном главой 45.1 УПК РФ, т. е. в порядке апелляционного производства. С другой же, закон не содержит в себе однозначной нормы, которая прямо допускала бы обжалование этих судебных решений в кассационном и надзорном порядке. Это вынудило Пленум Верховного суда в своем

постановлении от 20.12.2011 № 21 «О практике применения судами законодательства об исполнении приговора» прямо указать, что «судебные решения по вопросам, связанным с исполнением приговора, с учетом положений статей 389.1, 401, 401.1 и 412.1 УПК РФ могут быть обжалованы в порядке, установленном главами 45.1, 47.1 и 48.1 УПК РФ (в апелляционном, кассационном и надзорном порядке, соответственно — прим. наше, А. Д.), а также пересмотрены по новым и вновь открывшимся обстоятельствам по правилам главы 49 УПК РФ» (п. 26 постановления Пленума), распространив таким образом на эти решения все возможные формы судебной проверки их законности и обоснованности.

Казалось бы, проблема решена, и права осужденных и оправданных получили должную степень защиты. Но на самом деле ситуация выглядит не так однозначно.

Действительно, Пленум Верховного суда предпринял некоторые усилия, дабы хоть в какой-то части устранить имеющийся пробел законодательства и «облегчить» жизнь нижестоящим судам, которые столкнулись с объективной проблемой приема и разрешения кассационных и надзорных жалоб и представлений на рассматриваемый вид судебных решений. Однако такое однозначное и, как представляется, единственно верное толкование уголовно-процессуального закона относительно самой возможности кассационного и надзорного обжалования решений по вопросам, связанным с исполнением приговора, одновременно породило целый ряд неопределенностей в регламентации порядка рассмотрения и разрешения этих жалоб и представлений, которые требуют вмешательства законодателя.

Так уж сложилось, что проблема недостаточной регламентации порядка обжалования решений, принимаемых су-

дами в связи с исполнением приговора, не имеет богатой истории исследования в науке уголовного процесса. Фактически, как показал весьма скрупулезный анализ научной литературы по тематике исполнения приговора, лишь два исследователя обратили внимание на указанную проблему.

Первым среди них стал В. В. Нико-люк, который еще в начале 90-х гг. характеризовал состояние законодательства в этой сфере как «требующее более четкого регулирования». Автор, в частности, обращал внимание на такие его аспекты как необходимость установления пределов обжалования и опротестования (в терминологии действовавшего тогда уголовно-процессуального законодательства) решений, принимаемых по вопросам исполнения приговора, прямого указания в законе на те их виды, которые могут подлежать обжалованию или опротестованию, более развернутой регламентации статусов участников деятельности по рассмотрению жалоб и протестов на эти решения и последствий подачи такой жалобы [1, с. 24].

Другим ученым, также обратившим внимание на недостаточную процессуальную регламентацию порядка обжалования судебных решений, принятых по вопросам, указанным в ст. 397 УПК РФ, является В. И. Качалов, который, проанализировав уже современное законодательство и материалы судебной практики, также указывает на необходимость совершенствования законодательства в этой сфере.

Причем, несмотря на то, что расстояние между работами В. В. Николюка и В. И. Качалова измеряется не только хронологически (почти в 30 лет), но и «законодательно» — первый работал с УПК РСФСР 1960 г., а второй с современным УПК РФ — круг вопросов, адресованных В. И. Качаловым законодателю, мало чем отличается от тех проблем законодательного регулирования, которые выделял В. В. Николюк. Так, в

частности, В. И. Качалов по-прежнему призывает законодателя на уровне закона указать, какие именно решения, принимаемые судом по вопросам исполнения приговора, могут быть обжалованы в вышестоящие судебные инстанции; более четко регламентировать статусы участников этой деятельности (того же осужденного, представителя администрации органа или учреждения уголовно-исполнительной системы; потерпевшего); установить пределы прав вышестоящих судов относительно отмены и изменения обжалуемых решений; определить порядок рассмотрения жалоб и представлений поданных на эти решения с учетом их специфики и др. [2, с. 257281].

Таким образом, необходимо констатировать, что сами по себе недостатки процессуального регулирования порядка обжалования судебных решений, принятых по итогам рассмотрения и разрешения вопросов, связанных с исполнением приговора, носят, если так можно выразиться, хронический характер, перекочевав из уголовно-процессуального законодательства РСФСР в современный УПК РФ.

В чем причины такого состояния теории и законодательной практики в рассматриваемой сфере уголовно-процессуального регулирования? Ведь, казалось бы, проблема лежит на поверхности — достаточно заглянуть в закон. Да и суды постоянно сигнализируют о ее наличии. Думается, что все причины мы вряд ли назовем, однако на одну — самую главную — стоит обратить внимание. Дело в том, что до недавних пор в науке уголовного процесса господствовал взгляд на природу деятельности по рассмотрению и разрешению вопросов, связанных с исполнением приговора, как на элемент уголовно-процессуальной стадии — стадии исполнения приговора. И вполне естественно, что в такой парадигме разговор о порядке обжалования

судебных решений, принятых по итогам такого рассмотрения, выглядит, мягко говоря, неуместно. Раз стадия исполнения приговора — это продолжение производства по уголовному делу, то все решения, принимаемые в ходе нее, подлежат обжалованию в вышестоящий суд в общем порядке. Какие по этому поводу могут быть вопросы?

Однако вопросы есть. Сторонники «стадийной» концепции деятельности по исполнению приговора, безоговорочно воспринимаемой законодателем, как-то обходят вниманием то обстоятельство, что предметом обжалования здесь является вовсе не приговор по уголовному делу, а совершенно самостоятельное судебное постановление, принятое по вопросу, который никакого отношения не имеет к производству по уголовному делу, даже если в результате принятия этого постановления изменяется наказание. Нужно понимать, что этим решением суд не вносит изменения в приговор — это возможно исключительно в порядке апелляционного, кассационного и надзорного обжалования приговора. Суд принимает здесь абсолютно новое решение, кладя в его основание факты, никак не связанные с преступлением (например, факт уклонения осужденного от исполнения наказания), а стало быть, и обжалованию здесь подлежат не фактические и юридические основы приговора, а законность и обоснованность данного постановления. Однако именно этого по какой-то причине и не учитывает законодатель, по умолчанию распространяя все те положения уголовно-процессуального закона, которые регламентируют порядок апелляционного, кассационного и надзорного рассмотрения приговоров, на обжалование судебных решений, принятых по итогам рассмотрения и разрешения вопросов, связанных с его исполнением. И это — главная причина сложившейся ситуации, когда законодатель практически оставил

судью наедине с собой в выборе варианта его поведения при поступлении жалобы или представления на такое решение.

Вопрос об основаниях отмены и изменения вышестоящим судом судебных постановлений, принятых по вопросам, связанным с исполнением приговора, занимает не последнее место среди тех проблем, которые порождены пробелами законодательства в этой сфере.

Думается, нет никакого смысла доказывать, что уголовно-процессуальная деятельность судов, так же как и деятельность других властных участников уголовно-процессуальных отношений, подчинена требованиям принципа законности, согласно которому любое судебное решение в уголовном процессе должно быть законным, обоснованным и мотивированным. Естественно, это требование распространяется и на решения вышестоящих судов, которые отменяют или изменяют судебные постановления, принятые соответствующими судами по итогам рассмотрения ходатайств и представлений по вопросам, связанным с исполнением приговора, в качестве судов первой инстанции.

Традиционно для российского уголовно-процессуального законодательства основания отмены или изменения приговоров и иных судебных решений вышестоящими судами в порядке апелляционного, кассационного и надзорного производства имеют нормативную основу. Это было характерно и для Устава уголовного судопроизводства Российской Империи 1864 г. (ст. 911-915), и для уголовно-процессуальных кодексов советского периода (ст. 413-417 УПК РСФСР 1923 г. и ст. 342-347; 496-500 УПК РСФСР 1960 г.), и для современного УПК РФ (ст. 389.15-389.18; 401.15; 412.9). При этом анализ содержания этих уголовно-процессуальных норм показывает, что они, эти основания, максимально «приспособлены» для их применения при пересмотре приговора и мало пригодны, а зачастую и совсем неприме-

нимы для пересмотра иных судебных постановлений и, в частности, постановлений, принятых по вопросам, связанным с исполнением приговора.

В принципе, до некоторых пор указанная проблема не особо волновала правоприменителя, однако в современных условиях, как представляется, она приобретает особое звучание, став еще одним «узким» местом уголовно-процессуального законодательства.

Убедиться в этом не сложно. Для этого достаточно проанализировать нормы УПК РФ, устанавливающие основания отмены и изменения судебных решений в апелляционном порядке.

Известно, что ст. 389.15 УПК РФ выделяет четыре группы таких оснований: 1) несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции; 2) существенное нарушение уголовно-процессуального закона; 3) неправильное применение уголовного закона; 4) несправедливость приговора. Оставшиеся п. п. 5 и 6 данной статьи уголовно-процессуального закона содержат в себе специальные основания отмены или изменения приговора, которые принципиально неприменимы при рассмотрении и разрешении вопросов, связанных с исполнением приговора, а поэтому останавливаться на них не будем. Рассмотрим четыре первых вида оснований.

Сразу отметим, что в трактовке ныне действующего УПК РФ это именно не основания, а их виды, так как в последующих нормах законодатель указывает конкретные основания отмены и изменения судебных решений, относящиеся к тому или иному их виду. Эти нормы и представляют интерес в контексте данного исследования.

Итак, первый вид оснований отмены и изменения судебного решения судом апелляционной инстанции — несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам

уголовного дела, установленным судом первой инстанции. Это основание вполне очевидно носит фактический характер и, по сути, «отвечает» за такое качество принятого судом решения, как его обоснованность.

Сразу обращает на себя внимание формулировка, использованная законодателем в названии данного вида основания, — «несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре...», которая недвусмысленно указывает на то, что это основание применимо исключительно при решении вопроса об отмене или изменении приговора. При этом только два основания этого вида, из содержащихся в ст. 389.16 УПК четырех, безоговорочно соответствуют данному критерию. Это: 1) случаи, когда в приговоре не указано, по каким основаниям при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов суда, суд принял одни из этих доказательств и отверг другие, и 2) ситуация, когда выводы суда, изложенные в приговоре, содержат существенные противоречия, которые повлияли или могли повлиять на решение вопроса о виновности или невиновности осужденного или оправданного, на правильность применения уголовного закона или на определение меры наказания. Здесь существо нарушений говорит само за себя.

В то же время эта же ст. 389.16 УПК РФ содержит в себе еще два основания, которые, по нашему мнению, потенциально, при определенных «косметических» корректировках закона, могли бы рассматриваться как фактические основания отмены и изменения иных судебных решений в уголовном процессе и постановлений, принятых по вопросам, связанным с исполнением приговора, в том числе. Речь идет о случаях, когда выводы суда не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании, или когда суд не учел обстоятельств, которые могли существенно по-

влиять на его выводы (п. 1, 2 ст. 389.16 УПК РФ). Формулировки этих оснований отмены и изменения судебных решений максимально универсальны и подходят под все ситуации, когда объектом внимания суда апелляционной инстанции становится судебное решение, принятое по итогам судебного заседания, чему в полной мере соответствуют решения, принимаемые по вопросам исполнения приговора.

Однако «картину портит» все то же название данного вида основания отмены и изменения судебных решений, нормативно закрепленное в положениях ст. 389.15 и заголовке ст. 389.16 УПК РФ. Учитывая, что закон содержит указание на «несоответствии выводов суда, изложенных в приговоре...», каждое из оснований, указанных в ст. 389.16 УПК РФ, согласно буквальному логическому толкованию данной нормы уголовно-процессуального закона имеет ограниченное действие — оно применимо только при и отмене или изменении приговора и не может быть применено к судебному решению иного вида. Другого толкования, учитывая в целом императивный характер уголовно-процессуального закона, здесь быть не может.

Возникает вполне резонный вопрос: как следует поступить судье, рассматривающему жалобу или представление на постановление суда, вынесшего решение по тому или иному вопросу, связанному с исполнением приговора, если в ходе судебного заседания суда апелляционной инстанции будет установлено несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в этом постановлении, реальным обстоятельствам данного судебного дела? Как преодолеть данный пробел законодательства? В настоящее время, думается, только одним способом — применив уголовно-процессуальный закон по аналогии, что само по себе может вызвать возражения: не секрет, что

применение аналогии в сфере императивного регулирования, по общему правилу, недопустимо. Однако другого выхода из сложившейся ситуации предложить попросту невозможно. Нужны изменения в уголовно-процессуальном законе, которые привели бы положения главы 45.1 УПК РФ, регламентирующей порядок апелляционного производства, во внутренне согласованное состояние.

О каких изменениях идет речь? Достаточно несложных. В настоящее время ст. 389.9 УПК РФ устанавливает, что суд апелляционной инстанции проверяет по апелляционным жалобам и представлениям не только законность, обоснованность и справедливость приговора, но и законность и обоснованность иного решения суда первой инстанции. Соответственно этому в ст. 389.15 УПК РФ тот вид оснований отмены и изменения судебных решений, который отвечает за обоснованность судебного решения, следовало бы назвать «несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре или ином судебном решении, фактическим обстоятельствам, установленным судом первой инстанции», озаглавив таким же образом ст. 389.16 УПК РФ. В принципе этого достаточно. Остальное в законе есть.

Далее, второй вид оснований отмены и изменения судебных решений судом апелляционной инстанции — существенные нарушения уголовно-процессуального закона.

Как видим, в отличие от предыдущего вида оснований, который содержал в себе фактические основания отмены и изменения судебных решений, данный их вид носит формальный характер. Конкретные нарушения, представляющие собой формально-процессуальные основания отмены и изменения судебных решений, даны в ст. 389.17 УПК РФ.

Нужно отметить, что особых «претензий» к законодателю относительно названия данного вида оснований, а, следовательно, и к заголовку данной

нормы закона, у нас нет. Название — «существенные нарушения уголовно-процессуального закона» — универсально и может характеризовать основания отмены и изменения любого судебного решения, принятого в уголовном процессе, а не только приговора. Основные проблемы кроются в содержании ст. 389.17 УПК РФ.

Как известно, все формально-процессуальные основания отмены и изменения судебных решений можно разделить на два вида — безусловные и условные. Несмотря на то, что безусловные формально-процессуальные основания отмены и изменения судебных решений даны в ч. 2 ст. 389.17 УПК РФ, начнем именно с них. «Безусловность» этих оснований означает их категорический характер — наличие такого нарушения, считающегося априори, в силу требования закона, существенным и неустранимым, автоматически влечет за собой отмену или изменения обжалуемого решения.

Перечень этих оснований исчерпывающим образом установлен в законе, как уже было указано, в ч. 2 ст. 389 УПК РФ. Его анализ позволяет сделать тот же, что и ранее, вывод: эти основания полностью применимы для решения вопроса об отмене и изменении приговора и, по большому счету, практически не могут быть использованы как основания отмены и изменения иных судебных решений.

Конечно, среди этих оснований есть такие нарушения уголовно-

процессуального закона, которые в принципе не могут быть допущены в ходе производства по рассмотрению и разрешению вопросов, связанных с исполнением приговора. Таким нарушениями являются непрекращение уголовного дела судом при наличии оснований, предусмотренных ст. 254 УПК РФ; рассмотрение уголовного дела в отсутствие подсудимого, за исключением случаев, когда УПК РФ допускает заочное рассмотре-

ние дела, нарушение права подсудимого давать показания на родном языке или языке, которым он владеет, и пользоваться помощью переводчика, непредоставление подсудимому права участия в прениях сторон, непредоставление подсудимому последнего слова и т. п. Однако, помимо таких безусловных формально-процессуальных оснований отмены и изменения приговора, в ч. 2 ст. 389.17 УПК РФ присутствует ряд оснований, которые при соответствующей корректировке закона вполне могли бы быть использованы и как основания отмены и изменения постановлений, вынесенных судом по вопросам, связанным с исполнением приговора.

Так, например, п. 4 ч. ст. 389.17 УПК РФ предусматривает, что судебное решение подлежит отмене или изменению, если дело «рассмотрено без участия защитника, если его участие является обязательным. или с иным нарушением права обвиняемого пользоваться помощью защитника». Указание законодателя на то, что данное нарушение может считаться таковым только в том случае, если оно допущено в отношении обвиняемого и его права на приглашение защитника или обеспечение им, однозначно говорит о том, что это основание применимо только при отмене или изменении приговора.

В то же время практике известны случаи, когда основанием для отмены, например, постановления об отказе в удовлетворении ходатайства об условно-досрочном освобождении был недопуск адвоката осужденного в судебное заседание. В представленной ситуации судья, находясь в безвыходном положении, все также применил уголовно-процессуальный закона по аналогии, «поправ» все базовые принципы права. Но кто виноват в этом? Очевидно — законодатель, который по какой-то причине слишком узко сформулировал нормативно установленное основание для

отмены или изменения судебного решения, лишив тем самым судью свободы маневра и вынудив его применять закон по аналогии.

Точно так же, как узкое по своему логическому объему, не допускающее иного, кроме буквального, толкования, следует расценивать такие нормативно установленные безусловные формально-процессуальные основания отмены и изменения судебных решений, как нарушение тайны совещания судей при постановлении приговора; обоснование приговора доказательствами, признанными судом недопустимыми. И вопросы к этим нормам все те же. Почему речь идет исключительно о приговоре? А если суд апелляционной инстанции, рассматривая жалобу или представление на постановление суда, вынесенное по одному из вопросов, связанных с исполнением приговора, установит, что это постановление, допустим, основано на данных, полученных противоправным путем и рассмотренных в судебном заседании? Как быть суду в такой ситуации? Отменять постановление? Но на каком основании? Ответ очевиден — на том, которое есть в законе, снова применяя его по аналогии.

Условные формально-

процессуальные нарушения, в отличие от безусловных, не могут быть исчерпывающим образом установлены законом, так как по сути таковым может быть любое нарушение уголовно-процессуального закона, которое судом апелляционной инстанции признано существенным. Ч. 1 ст. 389.17 УПК РФ предусматривает лишь некоторые критерии существенности такого нарушения, и с этой точки зрения формулировку данной нормы в целом можно признать вполне удачной. Согласно ей «основаниями отмены или изменения судебного решения судом апелляционной инстанции являются существенные нарушения уголовно-процессуального

закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных настоящим Кодексом прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения». Как видим, законодатель постарался максимально широко сформулировать эти критерии, и это ему удалось.

Наконец, последним видом оснований отмены и изменения постановлений суда, вынесенных по вопросам, связанным с исполнением приговора, может рассматриваться неправильное применение уголовного закона. Условно это основания можно именовать формально-материальными, так как проявляются они в виде нарушения требований Общей части Уголовного кодекса РФ (далее — УК РФ) в части решения вопросов о замене наказания, освобождении от наказания, условного осуждения, условно-досрочного освобождения и др.

И надо сказать, что здесь, относительно этих оснований, вопросов к законодателю также нет: норма п. 1 ч. 1 ст. 389.18 УПК РФ сформулирована так, что любое судебное решение, вынесенное с нарушением положений УК РФ, в том числе и постановление суда по вопросам, связанным с исполнением при-

говора, вполне может быть отменено или изменено по этому основанию.

В связи с поднятой проблемой оснований отмены и изменения судебных постановлений, вынесенных по вопросам, связанным с исполнением приговора, может возникнуть вопрос: а куда же подевалось такое основание, как несправедливость? Ответ достаточно прост. Требование справедливости закон распространяет исключительно на приговор (ст. 297 УПК РФ), а, следовательно, несправедливость — это основание, применимое только для отмены и изменения приговора.

Проведенное исследование позволяет сформулировать общий вывод: в принципе, все предпосылки для законодательного закрепления оснований отмены и изменения постановлений суда, вынесенных по итогам рассмотрения и разрешения вопросов, связанных с исполнением приговора, судами апелляционной инстанции есть. В то же время современная редакция УПК РФ в этой части требует существенной корректировки. Это, по нашему мнению, с одной стороны, приведет положения главы 45.1 УПК РФ во внутреннее соответствие и согласует их с положениями других частей уголовно-процессуального закона, а с другой — избавит судей от вынужденного применения уголовно-процессуального закона по аналогии.

Литература

1. Николюк, В. В. Уголовно-исполнительное производство в СССР : автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. — Москва, 1990.

2. Качалов, В. И. Производство по исполнению итоговых судебных решений в российском уголовном процессе : дис. ... д-ра юрид. наук. — Москва, 2017.

References

1. Nikolyuk V. V. Ugolovno-ispolnitel'noe proizvodstvo v SSSR [Criminal enforcement proceedings in the USSR]. Abstract of dr. of law thesis. — Moscow, 1990.

2. Kachalov V. I. Proceedings on the execution of final court decisions in the Russian criminal trial [Proizvodstvo po ispolneniyu itogovyh sudebnyh reshenij v ros-sijskom ugolovnom processe]. Dr. of law thesis. — Moscow, 2017.

Сведения об авторе

Александр Борисович Диваев: ФКОУ ВО Кузбасский институт ФСИН России (г. Новокузнецк, Российская Федерация), декан юридического факультета, кандидат юридических наук, доцент. E-mail: [email protected]

Information about the author

Alexander B. Divaev: Kuzbass Institute of the FPS of Russia (Novokuznetsk, Russia), dean of the Law Faculty, candidate of law, associate professor. E-mail: [email protected]