CC BY
69
Раздел 9 КУЛЬТУРОЛОГИЯ
Редакторы раздела:
СЕРГЕЙ ДМИТРИЕВИЧ БОРТНИКОВ - доктор культурологии, профессор Алтайской государственной академии культуры и искусств (г. Барнаул)
ОЛЬГА ВАСИЛЬЕВНА ПЕРВУШИНА - кандидат культурологии, доцент, проректор по научной работе АлтГАКИ (г. Барнаул)
УДК 008
Astakhov O.Yu, Chernyaeva Ye.N. SOURCES FOR IDEAS OF CREATIVITY IN CULTURE IN NON-CLASSICAL PHILOSOPHY IN 19 - EARLY 20 CENTURY. The article deals with some aspects of creativity in culture, which were initially reflected in non-classical philosophy of A. Schopenhauer and F. Nietzsche. In particular, the authors define the peculiarities of understanding of ideas of creative work in life as reflection of the classical rationalism crisis. In the middle of 19 century, pure theorizing in philosophy becomes much less significant and gives way to philosophy that is enriched with expressive imagery, which serves as a basis for the new worldview with plurality of meanings and values of culture. New philosophical concepts, first by A. Schopenhauer, R. Wagner and then by F. Nietzsche, give a motivation to turn to a true existential aspect of the world, which does not exclude a subjective attitude, and states the need for unlocking the creative potential of the creative life. An example of this worldview is the symbolism of late 19 - early 20 centuries, which tends to become a life itself. The perception of arts as a spiritual "life" realizing itself as a specific characteristic of the European school of thinking, known as the "philosophy of life". According to the "philosophers of life", a creator can feel the life stream as something complete in his desire to create culture and overcome a crisis and find a new integrity. An artificial union with the universum cannot maintain the disintegrating links of existence, it needs continuous co-creation, which is further reflected in ideas of creativity in culture. Key words: cultural and creative ideas, life-creation, philosophy of life.
О.Ю. Астахов, канд. культурологии, доц. каф. культурологии Кемеровского гос. университета культуры и искусств, г. Кемерово, E-mail: [email protected]; Е.Н. Черняева, канд. искусствоведения, преп. каф. культурологии Кемеровского гос. университета культуры и искусств, г. Кемерово, E-mail: gorevega@gmail. com
ОСНОВАНИЯ КУЛЬТУРОТВОРЧЕСКИХ ИДЕЙ В НЕКЛАССИЧЕСКОЙ ФИЛОСОФИИ XIX - НАЧАЛА XX ВЕКА
В статье рассматриваются аспекты формирования культуротворческих идей, которые первоначально получили отражение в неклассической философии А. Шопенгауэра и Ф. Ницше. В частности, авторами определяются особенности понимания идей жизнетворчества как рефлексии кризиса классического рационализма. В середине XIX века чистое теоретизирование постепенно уходит на второй план, а философия сближается с творчеством, обогащаясь образной выразительностью, что послужило основой формирования нового мировоззрения, характеризующегося множественностью смыслов и значений культуры. Новые философские концепции, сначала А. Шопенгауэра, Р. Вагнера, а вслед за ними и Ф. Ницше, обосновывают необходимость обращения к подлинной бытийной стороне мира, не исключающей субъективные отношения, заявляя о необходимости реализации жизнетворческого потенциала культуры. В качестве примера реализации данных установок авторы статьи приводят символическое искусство рубежа XIX - XX вв., стремящееся стать самой жизнью. Восприятие искусства как одухотворенной «жизни», в которой она приходит к осознанию самой себя, было отличительной чертой европейской школы мышления, известной под названием «философии жизни». С наибольший полнотой ощутить поток жизни как нечто цельное, по мысли представителей «философии жизни», мог творец, обращающийся к возможности культуротворчества, стремясь преодолеть кризисность, найти новую целостность. Искусственное соединение с универсумом не способно сохранить распадающиеся связи существующего, оно требует постоянного сотворения, что в дальнейшем получило отражение в идеях культуротвор-чества.
Ключевые слова: культуротворчество, жизнетворчество, философия жизни.
Аспекты концептуальных оснований культуротворческих идей, получивших свое развитие в начале ХХ века, мы находим в неклассической философии XIX века как рефлексии кризиса
классического рационализма. Масштабные концепции, выдвинутые немецкой классической философией фактически были последней попыткой культуры представить мир в рамках целос-
тных и всеохватывающих систем, интегрирующих весь новоевропейский философский инструментарий. Интеллектуальная атмосфера середины XIX века диктовала появление новых открытых концепций, свободных от статичной архитектоники, ориентированных на преодоление панлогизма, что способствовало активному включению в поле рассуждений рефлексивного субъекта. В середине XIX столетия происходит интенсивное сближение философии с образной выразительностью, чистое теоретизирование уходит на второй план, и уже антропологизация мира и рефлексивность его восприятия, способствует формированию нового калейдоскопичного мировоззрения, порождающего множественность смыслов и значений культуры.
Своеобразным итогом развития эпохи явилась книга А. Шопенгауэра «Мир как воля и представление», появившаяся в 1819 г. Вслед за Ф. Шеллингом А. Шопенгауэр соединяет философское мышление с художественной выразительностью и достигает их подлинного синтеза в определении новых векторов своих суждений. В философии А. Шопенгауэра центральное положение занимает иррациональная воля, понимаемая как неукротимое хотение, желание без начала и конца, вне всякого целеполагания. Будучи основой и сущностью мира, Мировая воля едина, тождественна сама себе, неизменна, свободна, пребывает вне времени и пространства, не подчиняется законам причинности. «...Воля, - пишет философ, - самая сердцевина, ядро всего частного, как и целого; она проявляется в каждой слепо действующей силе природы, но она же проявляется и в обдуманной деятельности человека: великое различие между ними касается только степени проявления, но не сущности того, что проявляется» [1, с. 107]. Фактически, с одной стороны, Шопенгауэр продолжает неоплатоновскую и кантовскую традицию, выделяет подлинный мир сущностей и видимый мир для субъекта, но с другой стороны, он отмечает, что мир - это макроант-ропос. Этот поворот в суждениях автора оказался столь необычным, что многие современники его не приняли, так как мир в его философии оказался представлением, как то, что волей поставлено перед собой в качестве предмета, объекта своего воздействия. Объективный мир означает не тот мир, который существует вне сознания, а тот, который находится в непосредственной связи с ним и волей, и это затрудняет его глубинное постижение.
Поэтому центральным моментом в метафизике А. Шопенгауэра становится понятие страдания. Невозможность открытия истины, наличие препятствий в получении удовлетворения обрекают человека на страдания, связанные с невозможностью принять существующие принципы мироустройства. «Мы видим стремление постоянно наталкивающимся на препятствия, постоянно в борьбе; - отмечает Шопенгауэр, - следовательно, всегда как страдание: нет последней цели стремления, нет, следовательно, и меры, и цели страданию» [1, с. 411]. Философ обосновывает свои пессимистические мысли о бесконечном страдании человека действием слепой и неразумной воли. Но возможно ли ее преодоление?
А. Шопенгауэр заявляет о необходимости отстранения от себя и даже уничтожения себя, что может сокрушить действие мировой воли. И первой ступеней самоуничтожения воли является эстетическое созерцание, которое философ осмысливает в русле кантовской традиции как действие свободное от всякой заинтересованности в любых утилитарно значимых результатах и независимое от эгоистических чувств. Таким образом философ делает серьезный шаг в понимании необходимости дальнейшего освобождения творчества от конкретной индивидуальности, находящейся в плену мировой воли. Такое забвение самого себя, как ни парадоксально, одновременно является средством избавления и нас и самой воли от себя как носителей жизни.
Взгляды А. Шопенгауэра принял Р. Вагнер в отношении к музыкальному искусству. На основании сопоставления времени написания текста оперы «Кольцо Нибелунга» и знакомства Р. Вагнера с философией А. Шопенгауэра. А.Ф. Лосев вполне обоснованно утверждал, что «нужно говорить не столько о влиянии Шопенгауэра на Вагнера, сколько о самостоятельном шо-пенгауэрианстве Вагнера» [2, с. 300]. Р. Вагнер в духе А. Шопенгауэра утверждал, что счастье состоит в отказе от желаний, связанных с проявлением Воли. Отрешенность от неразумной Воли способна привести к спокойствию, а, следовательно, и к счастью. Фактически речь идет об эстетическом созерцании. Задача музыки, как и искусства в целом, возвысить человека и тем самым спасти его от корысти и безнравственности. Обращаясь
к музыке, человек забывает о своем я и преодолевает эгоизм, одновременно Р. Вагнер актуализирует значимость действенного начала, с вязанного с преображением мира. В связи с этим А.Ф. Лосев писал: «Эстетика Вагнера и есть эстетика революционного пафоса, который он сохранил на всю жизнь и который с молодым задором выразил еще в 1849 году в статье "Искусство и революция". Идеалом Вагнера, несмотря ни на какие жизненные коллизии, всегда оставалось „свободное объединенное человечество", неподвластное, по словам композитора, „индустрии и капиталу", разрушающим искусство. Это новое человечество, по мнению Вагнера, должно быть наделено „социальным разумом", овладевшим природой и ее плодами для всеобщего блага. Вагнер мечтает о „будущих великих социальных революциях", путь к которым указывает преобразующая роль искусства» [2, с. 8]. Наиболее активно действенное начало, связанное с преобразованием мира, проявляется в творческой деятельности и в этом были едины А. Шопенгауэр и Р. Вагнер, а вслед за ними и Ницше, наиболее яркий представитель «философии жизни».
В немецкой «философии жизни» творческий процесс превратился в атрибут самой жизни и в дальнейшем культуры. И наиболее отчетливо этот принцип проявился в философских воззрениях Ф. Ницше, в концепции которого функция человека по отношению к искусству эволюционирует от пассивного созерцания, к активному жизнетворчеству. Не случайно, опираясь на идеи немецкого романтизма и пессимизма А. Шопенгауэра, Ф. Ницше обосновывает «метафизику для художников» [3, с. 104]. Основным субъектом и инициирующей силой развития культуры у Ф. Ницше выступает человек. Определение сущностного места человека в мире является исходной сущностной точкой начала его философии.
Человек и мир у Ницше резко противопоставляются друг другу, изобретение человеком равновесия осуществляется двумя способами познания и преобразования мира - научное и художественное. Философ раскрывает основные внутренние мотивы двух содержательно противоположных способов взаимодействия человека с миром - художественно-творческий мифо-логизм и научно-рационалистический реализм. В рамках каждого из них человек создает свою, уникальную систему ценностных ориентиров, приспособленную для снятия конфликта внутри пары Я - Бытие.
Именно эти два способа изменения мира, по мнению мыслителя, формируют содержательные основания историко-культурного развития европейской цивилизации. В зависимости от доминирования художественно-творческого мифологизма или научно-рационалистического реализма Ф. Ницше выделяет два основных этапа культурной эволюции: архаическая (досократи-ческая) Греция и сократическая культура современности. В результате характер выстраивания отношений человека и мира определяет содержание культуры.
По его мнению, человек в акте творчества культуры становится Демиургом, уподобляется Богу. Сам творческий акт понимается философом как бессознательный, поэтому в процессе творения художник отторгает часть своей индивидуальности и растворяется в высших метафизических сущностях. В результате, считал мыслитель, человек обретает чувство целостного единения с Вселенной [4, с. 62-63]. В его понимании творчество является главным источником жизни, единственной областью бытия, которая доставляет удовольствие и оправдывает существование как самого мира, так человека в нём. Поэтому можно согласиться с А.Г. Кутлуниным, полагавшим, что «Ницше возвёл эстетический подход в ранг фундаментального онтологического принципа» [5, с. 75]. Одновременно идеи немецкого философа, связанные с панэстетизмом, становятся культуроцентрич-ными в связи с универсализацией принципа творческого отношения к миру. Главными силами, диктующими характер творческой активности и обеспечивающими поступательное развитие культуры, Ф. Ницше считал аполлоническое и дионисическое начала, а их равновесный синтез в идеале должен порождать равновесное положение вещей. Собственно, эти две категории становятся ключевыми понятиями ницшеанской культур философии, эстетики, а впоследствии и этики.
Аполлоническое есть, по мнению Ф. Ницше, мир прекрасной иллюзии, рождённой состоянием физиологически сходным со сном. Этот мир характеризуется соразмерностью, правильностью форм и «ласкающими образами», которые являются человеку во всей своей «ясной простоте и понятности» [4,
с. 59-60]. Стремление к упорядоченности является одной из главных характеристик аполлонического начала. Если обобщить многочисленные сравнительно-образные эпитеты, в которых Ф. Ницше описывает содержательное основание аполлонического начала, то можно сказать, что ядром данной тенденции является своеобразный эквивалент разумного начала, обладающим своим творческим потенциалом. Хотя аполлоническое вовсе не следует отождествлять с рациональным, аполлоническое более уместно соотносить с некой уравновешенностью, порядком и даже разумностью, но обязательно сопровождающуюся свободным творческим зарядом.
Что касается дионисического начала, то сам Ф. Ницше описывает его следующим образом. Прежде всего, немецкий мыслитель указывает на его прямое отождествление с состоянием опьянения [4, с. 59]. Помимо этого, Ф. Ницше считал, что сущностным основанием дионисического является процесс осознания «глубинного ужаса» бытия и через его преодоление достижения «блаженного восторга» [4, с. 61.]. То есть данная творческая тенденция содержит в себе нечто иррациональное, приобщение к которому приводит человека через ужас к высшей степени счастья. Дионисический мир - это проявление чистой иррациональной энергии. Перманентное неразумное действие есть его главная внешняя составляющая. Дионисическое является своеобразным триумфом биологической жизненной энергии, однако это не исключает его существование и в духовной плоскости.
Между аполлонической и дионисической тенденциями постоянно происходит борьба, но их столкновение имеет созидательную направленность. Предельная степень поляризации этих разнонаправленных тенденций может порождать творческую активность как результат взаимодействия разумности и природ-но-хаосогенной иррациональности. Но обращаясь к современной культуре, Ф. Ницше отмечает в ней нарастание кризисных тенденций и демонстрирует крайне отрицательное отношение к начинающемуся с Сократа проникновению в культуру принципов рациональности и строгого подчинения мысли законам логики. Главная причина неприязни Ф. Ницше сократической традиции заключается в том, что пришедшая рациональность, по его мнению, разрушила идеальную культуру, существовавшую в архаической Греции. И далее «болезненная» традиция сокра-тизма сформировала основы современной культуры, тем самым, поразив этой болезнью всё общество. Сократ для немецкого мыслителя становится символом, олицетворяющим логизм и наукоцентризм нового мира. С нарастанием рационализма начинается разложение мифологического сознания, оно теряет
Библиографический список
свою силу и постепенно перерождается в «историческое сознание». Ф. Ницше считал, что сократизм ставит перед культурой новую цель - отыскание абсолютной истины, и таким образом в сознании большинства людей происходит аксиологическая девальвация мира ценностей. Теперь, с развитием рационализма, дионисическое как порождение всего иррационального и неумеренного оказывается лишним и ненужным в этой новой культуре. Но с утратой сдерживающей и одновременно способствующей развитию силы в лице дионисизма, аполлоническая тенденция становится «плоской», теряет свой творческий потенциал и вырождается в «логический схематизм», что приводит к почти фатальному искажению всей культуры [4, с. 110]. И главное, на что обращает внимание Ф. Ницше, сократизм лишает человека всей полноты жизни, которая заключается в созидании аполлонически-дионисического мира иллюзий, заменяя её сухими рационализациями. На смену воли к иллюзии, присутствовавшей у древнего эллина, приходит воля к доступному, повседневному. Это порабощение человека обыденной реальностью приводит к принципиальному изменению статуса творчества в современной (рациональной) культуре, что приводит к утрате бытийного статуса творчества.
Таким образом, Ф. Ницше, продолжая в этом отношении идеи А. Шопенгауэра и Р. Вагнера о необходимости обращения к подлинной бытийной стороне мира, не исключающей субъективные отношения, заявляет о необходимости реализации жиз-нетворческого потенциала культуры, что также было представлено в его учении о новом человеке будущего. Примером реализации его установок явилось символическое искусство рубежа XIX - XX вв., стремящееся стать самой жизнью. Восприятие искусства как одухотворенной «жизни», в которой она приходит к осознанию самой себя, было отличительной чертой европейской школы мышления, известной под названием «философии жизни». С наибольший полнотой ощутить поток жизни как нечто цельное, по мысли представителей «философии жизни», мог творец, обращающийся к возможности культуротворчества, стремясь преодолеть кризисность, найти новую целостность. Искусственное соединение с универсумом не способно сохранить распадающиеся связи существующего, оно требует постоянного сотворения, что в дальнейшем получило отражение в идеях культуротворчества. Основы мировидения новой эпохи, в которую вступало человечество с началом ХХ века, закладывались именно вXIX веке, и аспекты новых идей, связанных с творческим созиданием культуры, уже были предвосхищены в неклассической философии, указавшей на возможности становления нового многополярного мира.
1. Шопенгауэр, А. Собрание сочинений: в 6 т. - М., 1992. - Т. 1.
2. Вагнер, Р. Избранные работы. - М., 1978.
3. Ницше, Ф. Полное собрание сочинений: в 13 т. - М., 2005. - Т. 12.
4. Ницше, Ф. Сочинения: в 2 т. - М., 1990. - Т. 1.
5. Кутлунин, А.Г. Эстетизм как способ понимания жизни в философии Ницше / А.Г. Кутлунин, М.А. Малышев // Философские науки. -1990. - № 9.
Bibliography
1. Shopengauehr, A. Sobranie sochineniyj: v 6 t. - M., 1992. - T. 1.
2. Vagner, R. Izbrannihe rabotih. - M., 1978.
3. Nicshe, F. Polnoe sobranie sochineniyj: v 13 t. - M., 2005. - T. 12.
4. Nicshe, F. Sochineniya: v 2 t. - M., 1990. - T. 1.
5. Kutlunin, A.G. Ehstetizm kak sposob ponimaniya zhizni v filosofii Nicshe / A.G. Kutlunin, M.A. Malihshev // Filosofskie nauki. - 1990. - № 9.
Статья поступила в редакцию 20.08.14
УДК 130.2
Gudova M.Yu. POST-LITERACY READING OF PICTOGRAPHIC WRITING IN "LOGOGLYPHS" ART PROJECT BY EDUARDO KAC, 2006-2013. In this article a topical problem of relations between visual and verbal text in the contemporary culture is being analyzed within the methodology of structure and semiotics. As a conclusion the researcher states that reading of pictographic writing is one of the traditional cultural practices. This practice was founded in ancient times, and is kept in the practice of ornamental reading. Today it is actualized by a method of computer graphics.
Key words: post-literacy reading, pictographic writing, visual text, verbal text, ornament.
М.Ю. Гудова, канд. филос. наук, доц. каф. этики, эстетики, теории и истории культуры
Уральского федерального университета, г. Екатеринбург, E-mail: [email protected]
