CC BY
12DOI 10.37523/SUI.2023.53.2.006 УДК 343.2
Корнеев Сергей Александрович
кандидат юридических наук,
старший преподаватель кафедры уголовного права, Академия ФСИН России, 390000, Россия, Рязань, ул. Сенная, 1, e-mail: kornei_lam@mail.ru
Sergey A. Korneev
Candidate of Law,
Senior Lecturer of Criminal Law Department,
Academy of Law and Management of the Federal Penitentiary Service,
1, Sennaya str., Ryazan, Russia, 390000,
e-mail: kornei_lam@mail.ru
ОСНОВАНИЕ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ В ПЕРИОД ТРАНСФОРМАЦИИ УГОЛОВНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА
Аннотация. Настоящая статья посвящена установлению основания уголовной ответственности в период трансформации уголовного законодательства. Содержание норм преюдиционного характера, а равно норм, определяющих пределы уголовной ответственности за положение субъекта в социуме, влекущее определенный круг его прав и обязанностей (ст. 210.1 УК РФ), свидетельствует об отступлении законодателя от фундаментальных положений уголовного права, что указывает на необходимость доктринального исследования искомого вопроса.
Цель исследования видится в формулировании предложений, касающихся оптимизации положений уголовного закона в части определения основания уголовной ответственности.
Методологическая основа настоящего исследования представлена диалектическим методом научного познания. В процессе исследования использовались также применяемые в гуманитарных науках частно-научные методы познания, позволившие исследовать актуальное основание уголовной ответственности.
Результаты. Основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного УК РФ (ст. 8), а равно состояние (статус) лица, характеризующее его повышенную степень общественной опасности.
Выводы. Включение норм преюдиционного характера в текст уголовного закона является устоявшимся, окончательным и перспективным направлением развития уголовной политики. Вопреки критической оценке заявленного процесса отдельными представителями научного сообщества, полагаем возможным лишь прогнозировать его дальнейшую законодательную востребованность и широкое применение в практической деятельности уполномоченных органов государственной власти. Ввиду необратимости рассматриваемой трансформации уголовного законодательства прослеживается необходимость оптимизации положений уголовного закона в части установления основания уголовной ответственности.
Ключевые слова: уголовная ответственность, основание уголовной ответственности, преступление, административная преюдиция, нормы преюдиционного характера, занятие высшего положения в преступной иерархии, общественно опасное состояние личности.
Summary. This article is devoted to the establishment of the basis of criminal liability during the transformation of criminal legislation. The content of the norms of a pre-traditional nature, as well as the norms defining the limits of criminal liability for the position of the subject in society, which is expressed in a certain set of his rights and obligations (Article 210.1 of the Criminal Code of the Russian Federation) indicates the departure of the legislator from the fundamental provisions of criminal law, which indicates the need for a doctrinal study of the issue sought.
The purpose of the study is to formulate proposals concerning the optimization of the provisions of the criminal law in terms of determining the basis of criminal liability.
The methodological basis of this study is presented by the dialectical method of scientific cognition. In the course of the research, private scientific methods of cognition used in the humanities were also used, which made it possible to investigate the basis of criminal liability.
Results. The basis of criminal liability is the commission of an act containing all the signs of the corpus delicti provided for by the Criminal Code of the Russian Federation, as well as the condition (status) of a person characterizing his increased degree of public danger.
THE GROUNDS FOR CRIMINAL LIABILITY DURING THE TRANSFORMATION
OF CRIMINAL LEGISLATION
© 2023 Корнеев С. А.
Conclusions. The inclusion of norms of a pre-traditional nature in the text of the criminal law is an established, final and promising direction for the development of criminal policy. Contrary to the critical assessment of the declared process by individual representatives of the scientific community, we believe it is only possible to predict its further legislative relevance and wide application in the practical activities of authorized state authorities. In view of the irreversibility of the transformation of criminal legislation under consideration, there is a need to optimize the provisions of the criminal law in terms of establishing the basis of criminal liability.
Keywords: criminal liability, the basis of criminal liability, crime, administrative prejudice, norms of a pre-traditional nature, occupation of the highest position in the criminal hierarchy, socially dangerous state of the individual.
Новые вызовы социально-экономического, политического и иного характера, стоящие перед обществом и государством, оказывают существенное влияние на все сферы жизнедеятельности. Не является исключением и правовая система государства, подлежащая оптимизации в условиях нового времени в целях надежной охраны наиболее важных общественных отношений. На сегодняшний день большинство исследований теоретико-прикладного характера той или иной отрасли права, представленных на страницах специализированной литературы, сопровождаются указанием на конкретные условия или временные рамки, способствующие трансформации права: пандемия короновируса, специальная военная операция и т. д.
«Трансформация» в переводе с латинского transformation означает преобразование, превращение [1, с. 221]. В социологической литературе искомое понятие отождествляется с системой взглядов об изменчивости и превращении одних видов форм организмов в другие под влиянием природных факторов, которая предшествовала эволюционному учению [2, с. 374]; в международном праве - со способом превращения, преобразования норм международного права в нормы внутреннего государства [3, с. 319], в юридико-энциклопедическом истолковании - с переменой вида, преобразованием, превращением [4, с. 981], изменением формы, свойства чего-либо [5, с. 579]. Обобщая настоящие доводы, полагаем, что трансформация права есть не что иное, как его преобразование, характеризующееся глубинными изменениями, с учетом внешних и внутренних факторов.
Рассуждая о преобразовании уголовного права, следует признать правоту суждения, согласно которому трансформация уголовного законодательства подразумевает изменение ни отдельных норм или институтов уголовного закона, а пересмотр его фундаментальных аспектов [6, с. 113; 7, с. 456]. В этой связи отдельного внимания заслуживает трансформация процесса криминализации в целом и установление основания уголовной ответственности в частности. Речь, прежде всего, идет о процессе преобразования административной ответственности в уголовную, что ставит под сомнение отдельные постулаты уголовного права, выработанные доктриной уголовного права прошлого столетия.
Категория «уголовная ответственность» впервые упоминается в нормативно-правовых актах конца XIX в., что, по нашему мнению, связано с появлением и практической реализацией мер государственного принуждения, применяемых в отношении лица, нарушившего уголовно-правовой запрет, лишения и ограничения которых не исчерпывались институтом наказания.
Составитель Уложения о наказаниях уголовных и исправительных редакции 1885 г. оперирует терминами «ответственность» в целом (ст. ст. 7-9, 41 и др.) и «уголовная ответственность» в частности (п. 3 ч. 1 ст. 5, прим. ст. 57, ст. 81, разд. II, ст. 283) [8], при этом не определяет понятие искомой правовой категории и не раскрывает ее сущностные признаки.
Рассуждая о легитимном основании уголовной ответственности, следует констатировать док-тринальную позицию об отождествлении его законодательного закрепления с моментом принятия Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г. [9, с. 70; 10, с. 275]. Однако полагаем, что предпосылки установления основания уголовной ответственности были сформулированы на более раннем этапе. Так, согласно нормам Уложения редакции 1885 г. «для привлечения к уголовной ответственности вполне достаточно запрещения проступка в законе ... совершение деяния, непредвиденного ни в уставе, ни в уложении, не может влечь за собой никакой уголовной ответственности» (ст. 147) [8].
В противовес сказанному стоит привести положение о том, что «уголовное законодательство подвергает уголовной ответственности даже за такие деяния, которые не определены с точностью в уголовном законе, если только они имеют преступный характер, а потому и судебное преследование подобных деяний не только дозволительно, но и составляет обязанность обвинительной власти» (ст. 151).
Лица же, не достигшие семилетнего возраста, в силу их социальной незрелости (ст. 94), а равно лица, «безумные от рождения или сумасшедшие», в силу состояния их психического здоровья (ст. 95) не подлежали наказаниям за совершенное преступление. К данным категориям применялись иные меры государственного принуждения.
Таким образом, основанием уголовной ответственности в анализируемый этап становления и развития уголовного законодательства следует считать совершение психически здоровым (вменяемым) лицом, достигшим возраста уголовной ответственности, деяния, обладающего признаком общественной опасности, вне зависимости от факта его закрепления в тексте источника уголовного права.
Спустя четверть века правовой и научный интерес к уголовной ответственности, как к категории, включающей в свой объем все меры государственного принуждения, реализуемые в отношении лица, признанного виновным в совершении преступления, не утратил своей актуальности.
Согласно Уголовному кодексу РСФСР 1926 г. (далее - УК РСФСР) основанием уголовной ответственности являлся юридический факт в виде совершения преступления (ст. 3 прим. 1-2 к ст. 14 УК РСФСР). Кроме того, нормы УК РСФСР, как и более ранние источники уголовного права, допускали возможность применения положений уголовного закона по аналогии: «если то или иное общественно опасное действие прямо не предусмотрено настоящим Кодексом, то основание и пределы ответственности за него определяются применительно к тем статьям Кодекса, которые предусматривают наиболее сходные по роду преступления» (ст. 16 УК РСФСР) [11].
Категория «меры социальной защиты», включающее в свой объем все предусмотренные УК РСФСР средства уголовно-правового воздействия на лицо, нарушившее уголовно-правовой запрет, способствовала размытию границ форм реализации уголовной ответственности с учетом характера и степени общественной опасности деяния, условий жизни и воспитания лица, уровня его психического развития, наличия психического заболевания (расстройства). В этой связи можно констатировать, что основанием уголовной ответственности в анализируемый период времени являлся факт совершения деяния, прямо указанного в уголовном законе или ввиду своей общественной опасности сходного по роду с ним.
Окончание оживленных дискуссий на предмет юридического факта, являющегося основанием уголовной ответственности, связано с принятием Основ законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г. С позиции законодателя уголовной ответственности и наказанию подлежит только лицо, виновное в совершении преступления, то есть умышленно или по неосторожности совершившее предусмотренное уголовным законом общественно опасное деяние (ст. 3) [12]. Приведенный постулат действовал до момента введения действующего уголовного закона. Начиная с 1997 г. по настоящее время основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного УК РФ (ст. 8 УК РФ).
Согласно лексическому и энциклопедическому толкованию «деяние» отождествляется с актом поведения человека, объектированным в определенной форме: действии или бездействии [4, с. 781-782]; действием, поступком, свершением [13, с. 163]; целенаправленным социально значимым поведением или поведением, с которым действующий индивид связывает некоторый субъективный смысл (мотивацию) [2, с. 63]. Таким образом, для констатации поведения человека в качестве преступного, необходимо установление в его деянии признаков преступления, прямо вытекающих из дефиниции последнего (ст. 14 УК РФ). Реализация же уголовной ответственности возможна лишь при наличии совокупности внутренних и внешних признаков, характеризующих деяние как конкретное преступление (ст. 8 УК РФ). В этой связи мысли, намерения или желания, не нашедшие своего внешнего выражения, а равно не воплотившиеся в общественно опасном поступке, не могут признаваться преступлением.
К сожалению, данная концепция утратила свою актуальность в 2009 г., когда впервые в диспозицию нормы действующего уголовного закона был включен признак неоднократности, то есть данных о предшествующем привлечении лица к административной ответственности за аналогичное, тождественное или однородное правонарушение в целях криминализации повторных деяний. Стоит отметить, что трансформация уголовного законодательства в этом направлении продолжается и в настоящее время, игнорируя основные постулаты, выработанные доктриной уголовного права прошлых лет (см. табл., рис.).
Таблица
Включение в Уголовный кодекс РФ составов с административной преюдицией в период с 2009 по 2023 гг.
Статья УК РФ Основание изменения нормы уголовного закона
178.1 О внесении изменения в статью 178 Уголовного кодекса Российской Федерации: федеральный закон от 29.07.2009 № 216-ФЗ
151.1 О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части усиления мер по предотвращению продажи несовершеннолетним алкогольной продукции: федеральный закон от 21.07.2011 № 253-ФЗ
212.1 О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части совершенствования законодательства о публичных мероприятиях: федеральный закон от 21.07.2014 № 258-ФЗ
314.1 О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации: федеральный закон от 31.12.2014 № 514-ФЗ
264.1 О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросу усиления ответственности за совершение правонарушений в сфере безопасности дорожного движения: федеральный закон от 31.12.2014 № 528-ФЗ
284.1 О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации: федеральный закон от 23.05.2015 № 129-ФЗ
215.4 О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и статьи 150 и 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: федеральный закон от 30.12.2015 № 441-ФЗ
116.1 157 158.1 О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации по вопросам совершенствования оснований и порядка освобождения от уголовной ответственности: федеральный закон от 03.07.2016 № 323-ФЗ
171.4 О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: федеральный закон от 26.07.2017 № 203-ФЗ
215.3 О внесении изменений в статью 215.3 Уголовного кодекса Российской Федерации и статьи 150 и 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: федеральный закон от 29.07.2018 № 229-ФЗ
315 О внесении изменения в статью 315 Уголовного кодекса Российской Федерации: федеральный закон от 02.10.2018 № 348-ФЗ
282 О внесении изменения в статью 282 Уголовного кодекса Российской Федерации: федеральный закон от 27.12.2018 № 519-ФЗ
191 О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: федеральный закон от 27.12.2019 № 500-ФЗ
193 О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и статью 28.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: федеральный закон от 01.04.2020 № 73-ФЗ
280.1 О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и статьи 30 и 31 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: федеральный закон от 08.12.2020 № 425-ФЗ
330.1 О внесении изменения в статью 330.1 Уголовного кодекса Российской Федерации: федеральный закон от 30.12.2020 № 525-ФЗ
171.5 О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: федеральный закон от 11.06.2021 № 215-ФЗ
264.2 О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и статьи 31 и 150 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: федеральный закон от 30.12.2021 № 458-ФЗ
280.3 О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и статьи 31 и 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: федеральный закон от 04.03.2022 № 32-ФЗ
284.2
264.3 О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и статьи 31 и 150 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: федеральный закон от 14.07.2022 № 258-ФЗ
282.4 О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: федеральный закон от 14.07.2022 № 260-ФЗ
274.2
201.2 О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: федеральный закон от 24.09.2022 № 365-ФЗ
201.3
285.5
285.6
10 9 8 7 6 5 4 3 2 1 0
9
А
/\
/ \
/ \
/ \
3 3 3 3
Л^А Л \
1 1 2 2
\у\ / 1 1 \
2009 2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017 2018 2019 2020 2021 2022 2023
Рис. Количество составов с административной преюдицией, включенных в УК РФ в период с 2009 по 2023 гг.
Анализируя представленные данные, следует отметить отсутствие устойчивого ежегодного прироста составов с административной преюдицией в текст уголовного закона и констатировать волнообразную тенденцию заявленного нормотворческого процесса. В то же время исследование проектного уголовного законодательства дает возможность прогнозировать дальнейшее увеличение и повсеместное применение данной законодательной практики.
Так, в соответствии с законопроектом от 30 марта 2023 г. № 325719-8 предлагается дополнить уголовный закон нормой (ст. 230.3 УК РФ), определяющей пределы уголовной ответственности за пропаганду незаконного оборота, потребления наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов, культивирования растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества либо их прекурсоры. Субъектом преступления выступает лицо, подвергнутое административному наказанию за аналогичное деяние (ст. 6.13 КоАП РФ) или имеющее судимость за совершение предусмотренного настоящей статьей преступления [14].
Также одной из последних законодательных инициатив является обоснование необходимости введения уголовной ответственности за участие в деятельности на территории Российской Федерации иностранной или международной некоммерческой неправительственной организации, сведения о структурных подразделениях которой отсутствуют в реестре филиалов и представительств международных организаций и иностранных некоммерческих неправительственных организаций. Субъектом преступления, подобным образом, выступает лицо, ранее привлекаемое
к административной ответственности за аналогичное деяние (ст. 19.34 КоАП РФ) два раза в течение одного года, или лицо, имеющее судимость за совершение преступления, предусмотренного настоящей статьей, или ст. 284.1 УК РФ [15].
О прогнозе распространения данной нормотворческой практики свидетельствует и официальное решение Конституционного суда Российской Федерации, в соответствии с которым «уголовная и административная ответственность, будучи разновидностями юридической ответственности, имеют схожие задачи, принципы, а равно цели». В этой связи «преобразование составов отдельных административных правонарушений в составы преступлений и наоборот является вполне допустимым» [16].
Вопреки представленному доводу следует констатировать, что изменение действующих норм уголовного закона, а равно криминализация новых деяний, приобретших признак общественной опасности, предоставляющие возможность уголовного преследования лиц, ранее привлекаемых к административной ответственности за аналогичное, тождественное или однородное деяние в установленный законом срок, были неоднозначно восприняты научным сообществом.
Сторонники трансформации юридической ответственности из административной в уголовную, игнорируя противоречие искомых преобразований отдельным положениям уголовного закона, склонны оценивать указанный процесс с позиции целесообразности, обоснованности, востребованности и перспективности. В качестве аргументации своих доводов представители доктрины резюмируют очевидные преимущества норм преюдиционного характера, к числу которых относят: повышенный профилактический потенциал; гибкость и адаптивность правовой охраны интересов личности, общества и государства; эффективность межотраслевой дифференциации; экономия уголовной репрессии и др. [17, с. 81].
Таким образом, искомые преобразования уголовного закона вписываются в общую канву гуманизации уголовного законодательства [17, с. 81], в полной мере согласуются с теорией криминализации, являются обоснованными и крайне важными для развития уголовного права [18, с. 53], выступают перспективным направлением реформирования уголовного законодательства в части расширения административной преюдиции на иные составы преступлений небольшой тяжести [19, с. 9].
Сугубо противоположная точка зрения сводится к критической оценке решения о включении в уголовный закон составов с административной преюдицией и констатации ряда изъянов данного нормотворческого процесса, к которым следует отнести:
- эскалацию репрессивности уголовного законодательства, а равно нарушение принципа non bis idem (за одно дважды) [20, с. 279];
- отсутствие унифицированного понятия рассматриваемого института [20, с. 279];
- неоднозначный характер практики применения и оценки эффективности использования данной конструкции в рамках уголовного закона [21, с. 259];
- противоречие принципам и иным базовым положениям уголовного права [22, с. 86].
Резюмируя вышеизложенное, следует отметить, что административная преюдиция в уголовном праве - это искусственно созданная законодателем конструкция, которая противоречит научной теории преступления, нарушает основу криминализации и с теоретической точки зрения представляет собой чужеродное, разрушающее уголовный закон явление, которое должно быть устранено в процессе реформирования уголовного законодательства [22, с. 86; 23, с. 71].
Третья группа исследователей, занимая нейтральную позицию и осознавая утопичность решения вопроса о судьбе норм преюдиционнонного характера, считают более важным и актуальным сконцентрировать внимание на решении прикладных проблем применения уголовного закона [24, с. 127; 25, с. 85].
Обобщая диаметрально противоположные точки зрения представителей научного сообщества, следует отметить обоснованность аргументации каждой из них. Не вдаваясь в доктриналь-ную полемику, полагаем, что административная преюдиция прежде всего противоречит базовым положениям уголовного закона, в том числе основанию уголовной ответственности. Представляется, что установление факта неоднократного совершения в установленный законом период времени административного правонарушения (количественный признак) не может являться основанием его трансформации в категорию преступление (качественный признак).
Следует сказать, что в действиях такого лица формально имеются все признаки состава преступления, предусмотренного нормой преюдиционного характера, что свидетельствует об общественной опасности содеянного. Однако полагаем, что в данном случае уместно говорить лишь об общественной опасности самой личности, повторно нарушившей административно-правовой запрет, а не об общественной опасности деяния.
К примеру, уполномоченные органы государственной власти, при решении вопроса об освобождении от уголовной ответственности лица, впервые совершившего преступление небольшой или средней тяжести, с учетом его постпреступной активной позитивной деятельности, констатируют факт снижения его общественной опасности [26]. При этом само деяние, определяемое нормами Особенной части УК РФ, априори обладает рассматриваемым признаком.
В данном случае имеет место быть подмена административно-правового воздействия, неспособного выполнить превенцию совершения административных деяний, более репрессивным, крайним воздействием от имени государства - уголовно-правовым. Думается, что такой подход нарушает логику деления права на отрасли, а равно общие правила законодательной техники о системности и унификации положений нормативно-правового акта.
Таким образом, основанием уголовной ответственности, наряду с совершением противоправного деяния, содержащего составообразующие его признаки, является общественно опасное состояние личности.
Искомое состояние, как основание уголовной ответственности, присуще не только нормам преюдиционного характера. Напомним, что Федеральным законом от 1 апреля 2019 г. № 46-ФЗ в УК РФ была введена ст. 210.1, предусматривающая ответственность за занятие высшего положения в преступной иерархии.
Не придавая значения сущности бланкетной нормы, проблемам квалификации длящегося преступления, его соответствия принципам уголовного права, остановимся на внешнем проявлении рассматриваемого деяния. Так, в специализированной учебной литературе, во избежание коллизий с базовыми положениями уголовного закона (в том числе со ст. 8 УК РФ), отдельные представители научного сообщества, поддерживая заявленную законодательную инициативу, посредством доктринального толкования определили объективную сторону преступления в форме действия, а именно:
- выполнение лидерских действий в преступной среде [27, с. 392];
- занятие высшего положения в преступной иерархии [28, с. 432];
- признание авторитета, лидерства лица в преступном мире [29, с. 187];
- приобретение особого статуса лицом, находящимся на верхней ступени иерархической лестницы [30, с. 483].
Полагаем, что констатация акта поведения лидера организованной преступной группы или преступного сообщества, объектированного в форме действия выглядит небезупречной, так как статус лица не подлежит интерпретации в глагольной форме. Представляется целесообразным игнорировать рассматриваемый статус с уголовно-правовой точки зрения, если действия криминального авторитета не обладают общественной опасностью, так как этого факта, на наш взгляд, недостаточно для его уголовного преследования. В противном же случае уголовная ответственность наступает за совершение конкретного деяния, предусмотренного Особенной частью УК РФ. Таким образом, помимо прямого противоречия основанию уголовной ответственности, рассматриваемая законодательная новелла не согласуется с иными постулатами уголовного права и порождает ряд вопросов теоретико-прикладного характера.
Подводя итог настоящему исследованию, следует отметить следующее:
1. Включение норм преюдиционного характера в текст уголовного закона является устоявшимся, окончательным и перспективным направлением развития уголовной политики. Вопреки критической оценке заявленного процесса отдельными представителями научного сообщества, полагаем возможным лишь прогнозировать его дальнейшую законодательную востребованность и широкое применение в практической деятельности уполномоченных органов государственной власти.
2. Общественная опасность лица, обусловленная неоднократным нарушением административно правового запрета или приобретением особого статуса в криминальной среде, в настоящее время служит основанием криминализации.
3. Ввиду необратимости рассматриваемой трансформации уголовного законодательства прослеживается необходимость оптимизации положений уголовного закона в части установления основания уголовной ответственности. Полагаем, что в настоящее время таковым является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного УК РФ (ст. 8), а равно состояние (статус) лица, характеризующее его повышенную степень общественной опасности.
Библиографический список
1. Надель-Червинская М. А., Червинский П. П. Большой толковый словарь иностранных слов: в 3 т. Ростов н/Д, 1995. Т. 3. 512 с.
2. Социологический энциклопедический словарь. М., 1998. 488 с.
3. Додонов В. Н., Панов В. П., Румянцев О. Г. Международное право: словарь-справочник / под общ. ред. В. Н. Трофимова. М., 1997. 368 с.
4. Российская юридическая энциклопедия. М., 1999. 1110 с.
5. Ушаков Д. Н. Большой толковый словарь русского языка. Современная редакция. М., 2008. 960 с.
6. Пудовочкин Ю. Е., Бабаев М. М. Современное нормотворчество как основа формирования новой теории криминализации // Lex Russica (Русский закон). 2023. № 1. С. 110-125.
7. Шевелева С. В., Яковлева Е. О. Об отдельных проблемах цифровой модернизации транспортного комплекса // Управление деятельностью по обеспечению безопасности дорожного движения: состояние, проблемы, пути совершенствования. 2021. № 1. С. 448-458.
8. Таганцев Н. С. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1885 года. СПб., 1886. 717 с.
9. Коняхин В. П. Теоретические основы построения общей части российского уголовного права: монография. СПб., 2002. 348 с.
10. Дворецкий М. Ю. Эффективная реализация уголовной ответственности как оптимальное средство предупреждения преступлений и преступности: монография. Тамбов, 2009. 668 с.
11. О введении в действие Уголовного кодекса Р.С.С.С.Р. редакции 1926 года: постановление Всероссийского центрального исполнительного комитета от 22 ноября 1926 года [Электронный ресурс] // СПС «Консультант Плюс» (дата обращения: 02.05.2023).
12. Об утверждении основ уголовного законодательства союза ССР и союзных республик: закон СССР от 25.12.1958 [Электронный ресурс] // СПС «Консультант Плюс» (дата обращения: 02.05.2023).
13. Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. М., 2010. 874 с.
14. О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (в части установления уголовной ответственности за пропаганду незаконного оборота, потребления наркотиков): законопроект от 30 марта 2023 г. № 325719-8 [Электронный ресурс] // Система обеспечения законодательной деятельности: официальный сайт. URL: https://sozd.duma.gov.ru/bill/325719-8 (дата обращения: 26.04.2023).
15. О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: законопроект от 26 апреля 2023 г. № 346750-8 [Электронный ресурс] // Система обеспечения законодательной деятельности: официальный сайт. URL: https://sozd.duma.gov.ru/bill/346750-8 (дата обращения: 01.05.2023).
16. По делу о проверке конституционности положений статьи 212.1 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина И. И. Дадина: постановление Конституционного суда РФ от 10.02.2017 № 2-П [Электронный ресурс] // СПС «Консультант Плюс» (дата обращения: 27.04.2023).
17. Капинус Административная преюдиция в уголовном праве: проблемы теории и практики // Журнал российского права. 2019. № 6. С. 78-86.
18. Иванчин А. О пользе разумного использования административной преюдиции в уголовном праве (в связи с постановлением Конституционного суда РФ от 10 февраля 2017 г. № 2-П) // Уголовное право. 2017. № 4. С. 50-53.
19. Эргашева З. Э. Административная преюдиция в уголовном праве: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2018. 225 с.
20. Юнусов А. А., Серкова Т. В. Административная преюдиция в российском уголовном праве // Актуальные проблемы экономики и права. 2015. № 1. С. 278-282.
21. Маркунцов С. А. О применении уголовно-правовых запретов, сконструированных с использованием административной преюдиции // Вестник ВГУ. Серия: Право. 2020. № 3. С. 252-259.
22. Сабитов Р. А. Административная преюдиция в уголовном праве: за и против // Вестник Челябинского государственного университета. Серия: Право. 2019. № 1. С. 84-90.
23. Лопашенко Н. А. Административной преюдиции в уголовном праве - нет! // Вестник Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации. 2011. № 3. С. 64-71.
24. Сидоренко Э.Л. Административная преюдиция в уголовном праве: проблемы правоприменения // Журнал российского права. 2016. № 6. С. 125-133.
25. Бочкарев И. Е. К вопросу о криминализации административных правонарушений путем использования административной преюдиции // Вестник Нижегородского университета им. Н. И. Лобачевского. 2019. № 5. С. 76-87.
26. Постановление Смидовичского районного суда Еврейской автономной области по уголовному делу № 1-84/2020 от 17 июля 2020 г. [Электронный ресурс] // Архив Смидовичского районного суда Еврейской автономной области. URL: https://sudact.ru/regular/doc/rfINQTxmZLNS/ (дата обращения: 03.05.2023).
27. Уголовное право. Особенная часть: учебник для вузов / под общ. ред. Л. М. Прозумен-това. Томск, 2019. 844 с.
28. Уголовное право. Особенная часть: учебник / под общ. ред. д-ра юрид. наук, проф. С. А. Денисова, д-ра юрид. наук, проф. Л. В. Готчиной, д-ра юрид. наук, доц. А. Г. Хлебушкина. СПб., 2020. 832 с.
29. Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть: учебник / под ред. Л. В. Иногамомой-Хегай. 3-е изд., перераб. и доп. М., 2023. 407 с.
30. Уголовное право России. Особенная часть: учебник / под ред. В. Н. Бурлакова, В. В. Векленко, В. Ф. Щепелькова. 4-е изд., доп. СПб., 2022. 896 с.
References
1. Nadel'-Chervinskaya M. A., Chervinskij P. P. Bol'shoj tolkovy'j slovar' inostranny'x slov: v 3 t. [Big so many Apostille words inostrane words]. Rostov-on-Don, 1995, 512 р. [in Russian].
2. Sociologicheskij e'nciklopedicheskij slovar' [Sociological empiricist]. Moscow, 1998, 488 р. [in Russian].
3. Dodonov V. N., Panov V. P., Rumyancev O. G. Mezhdunarodnoe pravo: slovar'-spravochnik [International law. Word-directory]. Moscow, 1997, 368 р. [in Russian].
4. Rossijskaya yuridicheskaya e'nciklopediya [Russian law encyclopedia]. Moscow, 1999, 1110 р. [in Russian].
5. Ushakov D. N. Bol'shoj tolkovy'j slovar' russkogo yazy'ka. Sovremennaya redakciya [Big so many Urga slovar Russian yaza Urga. Editorial board]. Moscow, 2008, 960 р. [in Russian].
6. Pudovochkin Yu. E., Babaev M. M. Sovremennoe normotvorchestvo kak osnova formirovaniya novoj teorii kriminalizacii [Contemporary rulemaking how to base forms-rovania new theories of criminalization]. Lex Russica (Russkij zakon) [Lex Russica (Russian law)], 2023, no. 1, рр. 110-125 [in Russian].
7. Sheveleva S. V., Yakovleva E. O. Ob otdel'ny'x problemax cifrovoj modernizacii transportnogo kompleksa [About a separate department, the problem was solved by digital modernization of the transport complex]. Upravlenie deyateFnost'yu po obespecheniyu bezopasnosti dorozhnogo dvizheniya: sostoyanie, problemy\ puti sovershenstvovaniya [Managing the safety of the transport complex: distance, problem, etc.], 2021, no. 1, рр. 448-458 [in Russian].
8. Tagancev N. S. Ulozhenie o nakazaniyax ugolovny'x i ispravitel'ny'x 1885 goda [In 1885, I was sentenced to prison]. Saint-Petersburg, 1886, 717 р. [in Russian].
9. Konyaxin V. P. Teoreticheskie osnovy' postroeniya obshhej chasti rossijskogo ugolovnogo prava: monografiya [Theoretical basis. built common parts of the Russian Rights]. Saint-Petersburg, 2002, 348 р. [in Russian].
10. Dvoreczkij M. Yu. E'ffektivnaya realizaciya ugolovnoj otvetstvennosti kak optimal'noe sredstvo preduprezhdeniya prestuplenij i prestupnosti: monografiya [Effect realision ugolovnoj otvetstvennosti kak optimal'noe sredstvo preduprezhdeniya prestuplenij i prestupnosti]. Tambov, 2009, 668 р. [in Russian].
11. O vvedenii v dejstvie Ugolovnogo kodeksa R.S.S.S.R. redakcii 1926 goda: postanovlenie Vserossijskogo central'nogo ispolnitel'nogo komiteta ot 22 noyabrya 1926 goda [About in operation of the enlarged Codex P.S.S.S.R. edits 1926 year: post-Novitiate all-Russian Central Committee of 22 November 1926 year]. SPS «Konsul'tant Plyus» [SPS Consultant Plus] (Accessed: 02.05.2023) [in Russian].
12. Ob utverzhdenii osnov ugolovnogo zakonodatel'stva soyuza SSR i soyuzny'x respublik: zakon SSSR ot 25.12.1958 [Law of the USSR of 25.12.1958]. SPS «Konsul'tant Plyus» [SPS Consultant Plus] (Accessed: 02.05.2023) [in Russian].
13. Ozhegov S. I., Shvedova N. Yu. Tolkovy'j slovar' russkogo yazy'ka: 80 000 slov i frazeo-logicheskix vy'razhenij [Dictionary of the Russian language]. Moscow, 2010, 874 р. [in Russian].
14. O vnesenii izmenenij v Ugolovny'j kodeks Rossijskoj Federacii i Ugolovno-processual'ny'j kodeks Rossijskoj Federacii (v chasti ustanovleniya ugolovnoj otvetstvennosti za propagandu nezakonnogo oborota, potrebleniya narkotikov): zakonoproekt ot 30 marta 2023 g. no. 325719-8 [Amendments to the Code of the Russian Federation and the code of the Russian Federation (in parts established the code of the Russian Federation for the promotion of illicit trafficking, drug consumption): bill of 30 March 2023 no. 325719-8]. Sistema obespecheniya zakonodatel'noj deyateFnosti: oficiaV'nyj sajt [Legislative activity support system: official website]. URL: https://sozd.duma.gov.ru/bill/325719-8 (Accessed: 26.04.2023) [in Russian].
15. O vnesenii izmenenij v Ugolovny'j kodeks Rossijskoj Federacii i stat'yu 151 Ugolovno-processual'nogo kodeksa Rossijskoj Federacii: zakonoproekt ot 26 aprelya 2023 g. no. 346750-8 [Amendments to the Code of the Russian Federation and Article 151 of the Code of the Russian Federation: bill of 26 April 2023 Apostille 346750-8]. Sistema obespecheniya zakonodatel'noj deyateFnosti: oficiaVny^j sajt [System of legislated activities: official urgentsource]. URL: https://sozd.duma.gov.ru/bill/346750-8 (Accessed: 01.05.2023) [in Russian].
16. Po delu o proverke konstitucionnosti polozhenij stat'i 212.1 Ugolovnogo kodeksa Rossijskoj Federacii v svyazi s zhaloboj grazhdanina I.I. Dadina: postanovlenie Konstitucionnogo Suda RF ot 10.02.2017 no. 2-P [Article 212.1 of the Code of the Russian Federation in the Russian Federation with its citizens. And. Dadina: decree Consti-tuzioni Suda RF from 10.02.2017 apostille 2-p]. SPS «Konsul'tant Plyus» [SPS Consultant Plus] (Accessed: 27.04.2023) [in Russian].
17. Kapinus Administrativnaya preyudiciya v ugolovnom prave: problemy' teorii i praktiki [Capinus administrative pre-ruling in magnolovnom pravle: problem evaluative theories and practices]. Zhurnal Rossijskogoprava [Journal of Russian law], 2019, no. 6, рр. 78-86 [in Russian].
18. Ivanchin A. O pol'ze razumnogo ispol'zovaniya administrativnoj preyudicii v ugolovnom prave (v svyazi s postanovleniem Konstitucionnogo suda RF ot 10 fevralya 2017 g. № 2-P) [Administrative pre-orders in ugolovnom pravle (in svyasi with a decree of the Constitutional Court of Russia of 10 February 2017 2-p)]. Ugolovnoepravo [Enlargedright], 2017, no. 4, рр. 50-53 [in Russian].
19. E'rgasheva Z. E'. Administrativnaya preyudiciya v ugolovnom prave. Diss. kand. jurid. nauk [Administrative pre-ruling in magnolovnom pravle. Candidate's of Law thesis]. Moscow, 2018, 225 р. [in Russian].
20. Yunusov A. A., Serkova T. V. Administrativnaya preyudiciya v Rossijskom ugolovnom prave [Administrative pre-ruling in rossiyskom magnolovnom pravle]. AktuaFny'eproblemy' e'konomiki iprava [Actualnaveexample problem fluconomics and rights], 2015, no. 1, рр. 278-282 [in Russian].
21. Markunczov S. A. O primenenii ugolovno-pravovy'x zapretov, skonstruirovanny'x s ispol'zovaniem administrativnoj preyudicii [O changes in the law and order of the court]. Vestnik VGU. Seriya: Pravo [VGUBulletin. Series: Law], 2020, no. 3, рр. 252-259 [in Russian].
22. Sabitov R. A. Administrativnaya preyudiciya v ugolovnom prave: za i protiv [Administrative preliminary ruling in ugolovnom pravle: for and against]. Vestnik Chelyabinskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Pravo [Bulletin Chelyabinsk State University. Series: Law], 2019, no. 1, рр. 84-90 [in Russian].
23. Lopashenko N. A. Administrativnoj preyudicii v ugolovnom prave - net! [Administrative pre-orders in enlarged right-net!]. Vestnik Akademii GeneraVnoj prokuratury' Rossijskoj Federacii [Bulletin Academies general prosecutor's office Russian Federation], 2011, no. 3, рр. 64-71 [in Russian].
24. Sidorenko E'. L. Administrativnaya preyudiciya v ugolovnom prave: problemy' pravoprimeneniya [Administrative pre-ruling in the enlarged law: problem ]. Zhurnal Rossijskogo prava [Journal Russian law], 2016, no. 6, no. 125-133 [in Russian].
25. Bochkarev I. E. K voprosu o kriminalizacii administrativny'x pravonarushenij putem ispol'zovaniya administrativnoj preyudicii [About question criminalizations administrativement service putem ypolzovania administrative preliminary rulings]. Vestnik Nizhegorodskogo universiteta im. N. I. Lobachevskogo [Bulletin Nizhny Novgorod University im. N. And. Lobachevsky], 2019, no. 5, рр. 76-87 [in Russian].
26. Postanovlenie Smidovichskogo rajonnogo suda Evrejskoj avtonomnoj oblasti po ugolovnomu delu no. 1-84/2020 ot 17 iyulya 2020 g. [Decree Smidovichsky district Suda Jewish Autonomous Oblast on augmentation no. 1-84/2020 of 17 July 2020]. Arxiv Smidovichskogo rajonnogo suda Evrejskoj avtonomnoj oblasti [Archive Smidovichsky district Sudha Jewish Autonomous Oblast]. URL: https://sudact.ru/regular/doc/rfINQTxmZLNS/ (Accessed: 03.05.2023) [in Russian].
27. Ugolovnoe pravo. Osobennaya chast' : uchebnik dlya vuzov [Enlarged law. Special part]. Tomsk, 2019, 844 р. [in Russian].
28. Ugolovnoe pravo. Osobennaya chast': uchebnik [Enlarged law Special part]. Saint-Petersburg, 2020, 832 р. [in Russian].
29. Ugolovnoe pravo Rossijskoj Federacii. Osobennaya chast': uchebnik [Enlarged law Russian Federation. Special part]. Moscow, 2023, 407 р. [in Russian].
30. Ugolovnoe pravo Rossii. Osobennaya chast': uchebnik [Enlarged law. Special part]. Saint-Petersburg, 2022, 896 р. [in Russian].
