CC BY
59
СЛОВО СОИСКАТЕЛЮ УЧЕНОЙ СТЕПЕНИ
Г. М. Казакова
ОСМЫСЛЕНИЕ СОЦИОКУЛЬТУРНОГО РЕГИОНА В РАМКАХ ТЕОРИИ КУЛЬТУРНО-ЛАНДШАФТНОГО
РАЙОНИРОВАНИЯ
В статье рассматриваются этапы становления теории районирования, обобщаются современные методологические установки культурного районирования, а также анализируется разница содержательного наполнения понятий «район» и «регион» в историко-культурнойрегионалистике.
Ключевые слова: район, регион, социокультурный регион, историко-культурные зоны, культурно-ландшафтное районирование.
The article considers zoning theory formation steps and summarizes cultural zoning usage modern methodology and analyzes the difference between “zone” and “region” notions substantial filling in historical-cultural regionalistics.
Key words: zone, region, social cultural region, historical-cultrual zones, cultural-landscape zoning.
В отечественной науке подходы к региону как территориально-пространственной организации постулировались теорией районирования - одним из главных способов рефлексии, возникшем в недрах экономической географии.
Традиция районирования была заложена в XVIII в., диктуемая прежде всего хозяйственно-экономическими и географопознавательными задачами. Это были попытки интеллектуального конструирования расширяющегося пространства колонизирующейся России с целью наладить хозяйственную жизнь страны, выделить более или менее однородные в этом отношении регионы. В числе первых к географическому районированию обратился В. Н. Татищев, ученый, государственный деятель, один из организаторов промышленного производства на Урале. В. Н. Татищев является составителем специальной анкеты для сбора географических сведений. Среди других исследователей, создателей первых научных трудов по районированию локальных территорий, следует отметить С. П. Крашенинникова, П. И. Рычкова, И. И. Лепехина. Наибольший вклад в развитие географической
науки в данный период внес М. В. Ломоно -сов, установив прямую зависимость экономических факторов от физико-географических особенностей различных местностей. «Атлас Российский», созданный при его непосредственном участии, содержал многие специальные карты «с политическим и экономическим обстоятельным описанием всея Империи, включая Сибирь» и предполагал комплексный подход к изучению территорий России.
Эта проблема интересовала и декабристов, и революционеров-демократов, и многих других прогрессивных деятелей российского государства: А. Н. Радищева, П. И. Пестеля, Н. П. Огарева, В. Г. Белинского, Н. Г. Чернышевского и др. А. Н. Радищев, сосланный в Сибирь, занимаясь ее изучением, пришел к выводу о необходимости нового разделения на естественные области, о чем писал из Тобольска в письме А. Р. Воронцову. В проекте конституции «Русская правда» П. И. Пестель ставил вопрос о территориальном устройстве страны исходя из принципа «людности» - определенного
количества людей, проживающих в волости. Позднее проблемами районирования
133
занимались ученые К. И. Арсеньев, А. И. Васильчиков, В. В. Виннер, А. С. Ермолов, П. И. Лященко, Д. И. Менделеев, Д. И. Рихтер, И. Сабуров, В. П. Семёнов-Тянь-Шанский, А. И. Скворцов, А. Ф. Фортунатов, А. Н. Челинцев.
Первыми критериями районирования были преимущественно естественноисторические, хозяйственные, земледельческие, в меньшей степени географические и территориальные. С именем К. И. Арсеньева связано зарождение экономического районирования в России по сходству «по климату, качеству земли, произведениями природы и промышленности». Наиболее крупным научным вкладом в районирование России после работ К. И. Арсеньева считаются широкомасштабные исследования В. П. Семё-нова-Тян-Шанского, в которых анализ территориальной дифференциации хозяйства был осуществлен с учетом взаимодействия природных, экономических и социальных факторов. Еще один значимый опыт по разделению страны на районы был предложен Д. И. Менделеевым в работе «Фабричнозаводская промышленность и торговля». Это районирование носило сугубо экономический характер, сетка районов охватывала всю Россию, а не только ее европейскую часть, было комплексным на основе принципа «величайшего разнообразия в сочетании условий развития», было динамичным, перспективным [8, с. 5-14].
Парадигма дореволюционного районирования имела функциональный характер - удобный, с точки зрения управления. Сам процесс районирования разрабатывался исключительно в познавательных исследовательских рамках, вопрос о методологии районирования был дискуссионным и не решенным. Парадоксальность рефлексии дореволюционного районирования состояла в том, что главная его цель была не делить территорию России на замкнутые части по какому-либо одному признаку, а характери-
зовать их в совокупности и цельности. Для экономистов и географов дореволюционного этапа развития науки Россия представлялась цельным и единым куском земли, чьи границы были условны вследствие непрерывного хорологического (пространственного) развития хозяйственных факторов и множественного характера проявления народной хозяйственной жизни.
В советский период целый ряд работ (И. М. Александров, К. Д. Егоров, Н. Коло-совский, Л. Никитин, Л. Пресс) в качестве единственного и неоспоримого критерия выдвигают производственный принцип, доминировавший в науке вплоть до 90-х гг. прошлого века. Однако уже тогда имеют место идеи культурного районирования, высказанные еще В. П. Семёновым-Тян-Шанским, который призывал к геософии - философской обработке материалов, представлявшей собой «гуманитарное естествознание», которое позволило бы за механическими процедурами деления, расторжения и слияние воедино каких-либо единиц увидеть «культурный пейзаж» [11]. И тем не менее культура оставалась жестко привязанной к экономическому делению, мыслилась исключительно как просветительская работа, вписанная в общегосударственный план народного хозяйства [10].
Поворот в культурном районировании оказался связан с переосмыслением исходных понятий «район» - «регион», отказом от районной парадигмы изучения России в пользу региональной. Экономико-географическая традиция встала на гуманитарный уровень изучения региональных проблем, отошла от механистических, моделирующих, искусственных образцов. Данная проблема актуализировалась в последние десятилетия, была инициирована географами, однако, в работах по культурному районированию изначально преобладал ретроспективный, историко-культурный подход, заимствованный географами у этнографов. Уси-
134
лиями ведущих отечественных этнографов (М. Г. Левин, Н. Н. Чебоксаров, Б. В. Андрианов и др.) разрабатывается сетка историко-культурных областей - регионов, у населения которых в силу общности исторического развития, длительных связей и взаимного влияния возникают черты культурного единства.
В современной науке предложено несколько концепций культурного районирования территорий, характеризующихся своими собственными объектами, признаками, приемами районирования и иерархиями районов. По мнению специалистов, свести их в единую (интегральную) систему культурного районирования крайне сложно по причине многослойности геокультурного пространства и многогранности феномена культуры.
Сложность культурного районирования усугубляется проблемой типологии границ. Исследования по этому вопросу осуществлялись Д. В. Николаенко, Р. Ф. Туровским, Б. Б. Родоманом и др. Изменение регионов идет посредством изменения типа и статуса границ, что является основным регулятором культурного районообразования. В пределах каждого слоя культурного пространства выделяют следующие виды границ: ландшафтные (природная основа и эколого-культурный слой); исторические, политические и административные (политико-историческая основа); этнические и конфессиональные (этно-конфессиональный слой); историко-этнографические (хозяйственно-культурный слой); диалектных зон, наречий групп, говоров (лингвинистический слой); топонимических зон и ареалов (топонимический слой); региональных политических культур (политикокультурный слой); геокультурных общностей (социокультурный слой) и т. д. [7, с. 93]. В целом, границы можно определить только при конкретном аналитическом срезе ландшафта. Реально они - в каждой точке ландшафта (ср. с известным тезисом М. Бахтина о «всюдности» границ в культуре).
Границы традиционных историко-
культурных областей часто воспроизводятся в современных сетках культурного районирования. Так, культурные районы России у С. Я. Сущего и А. Г. Дружинина представляют собой традиционные «исторические» регионы - Центр, Север, Юг, Поволжье, Урал, Сибирь, Дальний Восток [14, с. 100101]. Аналогичный принцип взят за основу А. С. Гердтом и Г. С. Лебедевым при выделении историко-культурных зон России: Верхняя Русь (Северо-Запад), Русский Север (Беломоро-Ледовитый бассейн), Средняя Россия (Волго-Окское междуречье с водоразделом Западной Двины - Днепра), Новая Россия (бассейны Дона - Днепровского левобережья Азовского и Черного морей) в Европейской части, Урал (с возможным членением на Южный, Средний, Северный), Западная, Южная и Восточная Сибирь, Дальний Восток в Азиатской части страны [4].
Будучи многоосновным, культурное районирование может увязываться с этническими, языковыми, религиозными и иными качественными особенностями населения российских регионов. Например, исследователи выделяют территориальный мир русской культуры (охватывает почти всю территорию России), исламский мир (Северный Кавказ, Татарстан, Башкирия), тюркский мир (территория традиционного проживания тюркоязычных народов), мир финно-угров, монгольский мир (буряты, калмыки, тувинцы), угро-сибирский мир (ханты, манси), тунгусо-амурский мир (эвенки, удэге), палеоазиатский мир (чукчи, коряки) и др. [15, с. 60]. Возможным вариантом районирования социокультурного пространства России выступает и соотношение между местами компактного расселения русских (В. Н. Стрелецкий называет русское этническое мегаядро «фокусом» пространственной системы Российской цивилизации [13, с. 22]) и смешанного населения. Так, в частности, Р. Ф. Туровский
135
терминологически разводит «Российский культурный мир» и образующий его ядро «Русский культурный мир», понимая под первым многонациональный союз народов, а под вторым - этническую территорию русского народа [15]. Ю. А. Веденин выделяет семь крупных культурно-ландшафтных областей, в том числе две с резким преобладанием русской этнокультурной компоненты («Русскую Европу» и «Русскую Сибирь») и пять многонациональных (Поволжско-
Уральскую, Финно-Карельскую, СевероКавказскую, Северную Евроазию, Южную Сибирь) [3, с. 3-99]. Нельзя забыть и о делении страны на семь федеральных округов: Центральный, Северо-Западный, Южный, Приволжский, Уральский, Сибирский, Дальневосточный, что также можно отнести к политико-культурному районированию, наложенному на административно-территориальную сетку страны.
Что касается современных методологических установок районирования, то Л. В. Смирнягин формулирует их следующим образом:
1. Сложному объекту - гибкая методика. Критерии отграничения регионов в каждом конкретном случае должны быть адекватными, различными, а не одинаковыми для всех регионов.
2. Глубокая иерархизация, «игра масштабами», по образному выражению
Н. Н. Баранского. Для того чтобы отразить территориальные формы жизни общества, сетка районирования не должна быть слишком жесткой, но обязательно предусматривать иерархические уровни с тем, чтобы включать регионы самых разных масштабов и степени выраженности в том случае, если это необходимо. Разная территория «рождает» регионы разного уровня.
3. Лакуны. Здесь имеются в виду разрывы в районной сетке, когда между районами остаются части территории, которые не заслуживают наименования «район», от-
сутствует региональная целостность и специфика. Подобные случаи, как правило, нуждаются в специальном объяснении, но такие варианты необходимо предусматривать, поскольку они могут не вписываться в районную сетку территории страны.
4. Плавающие признаки. Для придания гибкости районированию не стоит использовать единый набор признаков, годный повсеместно, для всей территории страны [12, с. 27-30].
Данная методология активно используется исследователями в регионалистике. В частности, И. М. Бусыгина в своей работе «Регионы Германии» заявляет: «Каждой
стране - свое районирование» [2, с. 70].
Ключевым понятием районирования является «район». Объективная сущность района, по Л. В. Смирнягину, состоит в том, что это «есть территориальная форма существования общества, продукт его объективной пространственной самоорганизации, не зависящей от воли отдельных людей. Такая форма носит неявный, сложный характер, и задача районирования - выявить объективно существующие районы, чтобы вооружить общество знанием своей территориальной организации и дать ему научное обоснование для его совершенствования» [12, с. 19].
Однако еще исследования 90-х гг. ХХ в. отождествляли понятия «регион» и «район» (единица территориального деления страны или мира) [1; 5; 16; 17]. Подобная научная позиция, синонимизирующая данные понятия, по-прежнему довольно широко используется в политических, социологических, экономических исследованиях при региональном анализе.
В условиях смены методологических парадигм наука начала преодолевать узость рамок «района», подразумевающих лишь природно-территориальную доминанту. Заявлено о необходимости изучения района не только как описания местности, но выявления сложного взаимодействия между
136
культурой и природой, между культурой и другими сферами жизнедеятельности в географическом пространстве, о ментальной наполненности того или иного пространства и отличиях по этому признаку разных территорий. Термин «район» уже не вмещал новых сущностных характеристик изучаемых территорий и тогда произошла смена понятийного аппарата. В научный оборот вошло понятие «регион», что значительно расширило содержательную сущность объекта исследований, включив исторический контекст формирования, социальные особенности населяющего его населения, ментальные характеристики, особую семантику ареала и т. д. И. М. Бусыгина утверждает: «Регион - это климат и почвы; это их ландшафты и хозяйственный профиль; это особый культурный слой и политическая культура. Это особая историческая судьба... Регион - это уникальная, постоянно изменяющаяся ситуация... субъект, который сам себя выстраивает в результате регионального самоопределения, сложной игры коалиций, групп, мест, ценностей, норм... регион - это ментальный акт, и в то же время регион реален» [2, с. 58-59]. Поскольку предмет познания потребовал преодоления узких рамок частной науки, исследователи вышли в область междисциплинарных изысканий географии, истории, философии, культурологии, искусствознания и т. д.
Сейчас можно с уверенностью констатировать смену методологических парадигм, новые понятийно-содержательные конструкции в понимании сущностных характеристик «региона». Мы подразумеваем разницу между районом и регионом как разницу между административно-территориальным и социокультурным образованием.
«Регион» преодолевает уплощение содержания «района». Согласно этому понятие «регион» может не совпадать с административно-территориальными границами, быть шире или уже их пределов, хотя опосредованные связи региона с определенной тер-
риторией, «места-развитием», всегда существуют. «Во взаимодействии ландшафта -этноса - человека раскрывается история региона», - утверждают А. С. Герд и Г. С. Лебедев [4, с. 83]. «Любой регион - непременно территория, но не каждая территория -регион», - заключает И. Я. Левяш [6, с. 294].
Регион как социокультурное образование обладает рядом признаков [9].
- Он объективен. Это всегда часть реальности, а не мысленная конструкция, он существует независимо от нашего представления о нем, а процессы регионообразова-ния идут по синергийным принципам самоорганизации.
- Регион имеет высокую степень устойчивости, хотя внешние формы освоения его территории могут быть различными. Длительность историко-культурных регионов определяется столетиями, а многих, в российской социально-культурной системе, приближается к тысячелетию (например, Псковско-Новгородский социокультурный район). Социокультурный регион стабилен: иногда он утрачивает свои функции, но, по прошествии некоторого времени, они возвращаются к нему самым невероятным образом.
- Регион имеет внутренне обоснованную специфику как конфигурации, так и своего качества в рамках социокультурной системы. Эволюция и всякого рода культурные трансформации не уничтожают эту специфику, а наоборот, скорее ведут к ее формированию в более четких, даже завершенных формах.
- Нет однородности территории региона. Каждый из обозначенных культурных регионов представляет собой сложноорганизованное пространство, включающее свои мак-ро-, мезо- и микроуровни; пространство, которое обладает цельностью, но не однородностью и единством. Это гармоничная структура, которая формируется на протяжении длительного исторического времени и своей сложносоставностью гарантирует высокую степень адаптивности региона.
137
- В рамках социокультурного пространства регионы имеют сложную систему отношений, поддерживаемую за счет транспортных потоков и динамики подъемов и спадов в развитии регионов.
- Культурогенез регионов осуществляется в контексте эволюции всего социокультурного образования и, как правило, адекватен текущим особенностям соответствующей социально-культурной системы, изменениям ее потребностей и запросов.
Таким образом, сравнительный метод, или метод аналогий, пришедший из географии, ушел со сцены ряда наук в силу того, что он во многом упрощал многоликую реальность. На смену образовавшейся лакуны пришел системно-типологический метод,
позволяющий оперировать регионами как отдельными, уникальными сущностями, которые могут представлять либо хозяйственно-культурные, либо культурно-исторические типы, либо антропогеоценозы, либо локальные культуры (локусы), либо самоорганизующиеся системы и т. д. Регион начинает мыслиться как уникальное локальное единство времени и пространства, которому свойственны внутренняя самодостаточ-
ность. Новая мировоззренческая ориентация рассматривает регион как социально выраженное пространство духовно-культурной интеграции, формируемое только при помощи субъекта, как пространство, имеющее свои генетические корни.
1. Алаев, Э. Б. Экономико-географическая терминология / Э. Б. Алаев. - М.: Мысль, 1978. - С. 48-50.
2. Бусыгина, И. М. Регионы Германии / И. М. Бусыгина. - М.: Рос. полит, энцикл. (РОССПЭН), 1999.
3. Веденин, Ю. А. Культурно-ландшафтное районирование России - ориентир культурной политики / Ю. А. Веденин // Ориентиры культурной политики. Информационный выпуск. - М.: ГИВЦ МК РФ, 1997. - № 2. - С. 3-99.
4. Герд, А. С. Основание регионалистики: формирование и эволюция историко-культурных зон // под ред. А. С. Герда, Г. С. Лебедева. - СПб., 1999.
5. Коган, Л. Н. Региональная социология / Л. Н. Коган // Социологический словарь. - Минск: Университет, изд-во, 1991. - С. 198-200.
6. Левяш, И. Я. Культурология: курс лекций / И. Я. Левяш. - Минск: Тетра-Система, 1998.
7. Манаков, А. Г. Основы культурно-географической регионалистики / А. Г. Манаков. - Псков: Изд-во ПГПУ, 2006.
8. Нестерова, С. В. Структурообразующие факторы региональной культуры юга Западной Сибири
(XVIII - первая треть ХХ вв.) / С. В. Нестерова. - Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2004.
9. Николаенко, Д. В. Сочинения / Н. В. Николаенко. - СПб.: Амадеус, 2002.
10. Орешина, М. А. Россия региональная: теоретико-методологические аспекты изучения / М. А. Орешина // под ред. Г. И. Зверевой. - М.: МГИУ, 2000.
11. Семёнов-Тян-Шанский, В. П. Район и страна / В. П. Семёнов-Тян-Шанский. - М.; Л., 1928.
12. Смирнягин, Л. В. Районы США: портрет современной Америки / Л. В. Смирнягин. М.: Мысль, 1989.
13. Стрелецкий, В. Н. Этнокультурные предпосылки регионализации России / В. Н. Стрелецкий //
Регионализация в развитии России: географические образы и проблемы. - М.: Эдиториал УРСС,
2001. - С. 11-38.
14. Сущий, С. Я. Очерки географии русской культуры / С. Я. Сущий, А. Г. Дружинин. - Ростов н/Д: СКНЦ ВШ, 1994.
15. Туровский, Р. Ф. Культурные ландшафты России / Р. Ф. Туровский. - М.: РНИИ культур. и природ. наследия, 1998.
16. Ургалкин, Ю. А. Регионализация этнонациональных отношений в России: тенденции, противоречия, регулирование: автореф. ... д-ра филос. наук / Ю. А. Ургалкин. - М., 1996.
17. Хорев, Б. С. Территориальная организация общества / Б. С. Хорев. - М.: Мысль, 1981.
138
