CC BY
39
Языкознание
ОСЛОЖНЁННЫЕ АПЕЛЛЯТИВИЗИРОВАННЫЕ ЕДИНИЦЫ (НА МАТЕРИАЛЕ АНТРОПОНИМОВ, ПЕРЕШЕДШИХ В ИМЕНА НАРИЦАТЕЛЬНЫЕ)
А. А. Кудрявцева
Статья посвящена осложнённым апеллятивизированным единицам. В ней рассматриваются апеллятивизированные онимы, которые содержат при себе детерминатив или эпитет.
Ключевые слова: апеллятивизация, прономинация, оним, апел-лятивизированный оним, детерминатив, эпитет
Явление перехода имен собственных (онимов) в разряд имён нарицательных (апеллятивов) достаточно широко распространено в русском языке. Данный переход осуществляется на основе стилистического приема прономинации - «замены нарицательного имени собственным (или наоборот), например: Отелло вместо ревнивец» [5. С. 227]. В результате перехода имен собственных в нарицательные образуются единицы, которые мы называем прономинантами. Прономинант - это семантический дериват, произведенный от онима.
Собранный нами материал показывает, что большинство онимов, перешедших в разряд апеллятивов, представлено антропонимами. Как известно, антропонимическая формула может включать различное число элементов: в русском языке - три (имя, отчество и фамилию), в английском - два (имя и фамилию) и т.п. Антропонимы, подвергшиеся апеллятивизации, могут выступать в следующих разновидностях: имя (Митрофанушка), фамилия (Пушкин, Моцарт), имя+фамилия (Паша Ангелина, Мэри Поппинс), имя+отчество (Арина Родионовна). По нашим наблюдениям, основой прономинации не могут выступать отчества или сочетания имени, отчества и фамилии.
Некоторые прономинанты представлены двумя вариантами. Следует отметить, что термином «варианты», вслед за Р. П. Рогожниковой, мы называем видоизменения слова, которые «не имеют семантических различий, полностью совпадают в значении» [8. С. 12]. Так, например, возможны следующие варианты прономинантов: «имя+фамилия» (Шерлок Холмс) и «фамилия» (Холмс); «имя+фамилия» (Остап Бендер) и «имя» (Остап).
65
Lingua mobilis №1 (27), 2011
Нередко онимы употребляются со словами, обозначающими принадлежность референта к тому или иному классу объектов, например: министр Иванов и сатирик Иванов, писатель Булгаков и инженер Булгаков, девочка Таня и бабушка Таня. Мы считаем правомерным обозначать подобные слова термином «детерминатив», который до сих пор использовался только применительно к географическим названиям. Так, у Н. В. Подольской находим следующее определение: «географический термин (детерминатив) - слово, обозначающее определенную географическую реалию. За ним стоит определенное географическое понятие. Пр.: река, город, деревня, остров» [7. С. 47]. По нашему мнению, принципиальной разницы между географическими терминами (детерминативами) и рассматриваемыми словами нет: и те, и другие могут служить классификаторами при ониме (ср.: река Москва и город Москва). Таким образом, к рассматриваемым словам можно применить термин «детерминатив». Подобную точку зрения высказал и профессор В. И. Супрун, который считает, что отсутствие в словарях и специальной литературе такого употребления объясняется только неразработанностью соответствующей теории.
Нами зафиксированы случаи сохранения детерминатива при прономинации, например: Среди посетителей казино я не увидела, пожалуй, ни одного мистера Твистера - сплошной средний класс (Cosmopolitan, 1997, №4); Всего в пятистах метрах от Кремля находится офис очередного маркиза Карабаса - Александра Руцкого (Московский комсомолец, 19.10.98); Уверен, что не только в день милиции дяди Степы стоят на страже нашей безопасности (Телепередача); Я сегодня сыграла роль почтальона Печкина (РР); Но сегодня мы все увидим, что Виктор Иванович Илюхин - это поп Гапон. Обычный провокатор (выступление Г. А. Явлинского на заседании Государственной Думы). В приведенных примерах использованы детерминативы мистер, маркиз, дядя, почтальон и поп.
В специальной литературе находим анализ «детерминативов -географических терминов, входящих в состав топонимов» [6. С. 79]. Нам представляется правомерным говорить по аналогии о подобных отношениях детерминатива и прономинанта. Здесь, судя по всему, действует тот языковой процесс, который Е. А. Земская называет вербализацией - превращение сочетаний в единое слово и склонение их как единого комплекса, наблюдающееся «в отношении ряда устойчивых номинативных сочетаний (типа день рожденья, дом отдыха) и некоторых имен собственных - имен и отчеств и имен и
66
Языкознание
фамилий» [4. С. 96]. Нам встретились случаи, когда вербализации подвергаются сочетание детерминатива и онима, например: Я князь-Григорию и вам/ Фельдфебеля в Волтеры дам (А. С. Грибоедов. Горе от ума). Данный пример, на наш взгляд, свидетельствует о способности сочетаний детермиантива и онима подвергаться вербализации.
Очевидно, что не каждый детерминатив, сочетающийся с они-мом, сохраняется при апеллятивизации. Это происходит только в том случае, когда подобное сочетание связано в сознании носителей языка с определенными ассоциативными представлениями. Так, например, именно сочетание дядя Степа (а не просто Степа) приобрело значение ‘милиционер’, так как существует прецедентный текст - стихотворение С. Михалкова, где действует герой, названный именно дядей, а не мальчиком, дедушкой и т. п. То же можно сказать и о других приведенных примерах.
Иногда прономинант наследует от онима эпитет. Подобное явление наблюдается в предложении После посещения салоне красоты «Ив Роше» любая дурнушка превратиться в Василису Прекрасную (ВВ, 16.11.98).
Термин «эпитет», как известно, используется в разных значениях. Существует широкое и узкое его понимание.
В узком понимании эпитеты - это «определяющие слова, обладающие особой художественной выразительностью, выражающие чувства автора к изображающему предмету, создающие живое представление о предмете и т.п.» [2. С. 3]. Подобный подход можно найти, в частности, у Б. В. Томашевского. По мнению ученого, эпитет - это такое определение, которое не ограничивает объем понятия путем расширения содержания. Эпитет «сохраняет уже заранее определенное понятие в том же объеме, и, следовательно, в том же содержании» [9. С. 196]. Ученый проводит границу между эпитетами и логическими определениями, отмечая, что разницу зачастую можно выявить только в контексте. Например, в сочетании красная роза слово красная будет логическим определением в каком-нибудь руководстве по садоводству, если возникает необходимость отличить ее от чайной или белой.
При широком понимании эпитета учитывается, что они свойственны не только поэзии, но и прозаической, даже обиходноразговорной речи. Подобную точку зрения можно найти у А. Н. Веселовского, который трактует эпитет как «одностороннее определение слова, либо подновляющее его нарицательное значе-
67
Lingua mobilis №1 (27), 2011
ние, либо усиливающее какое-нибудь характерное, выдающееся качество предмета» [1. С. 59].
Ученые, придерживающиеся широкого понимания эпитетов, выделяют следующие их разновидности: общеязыковые (например, полная тишина, могильная тишина), народно-поэтические (например, чистое поле, серый волк) и индивидуально-авторские (например, картонная любовь у Гоголя, дряблый смех у Мамина-Сибиряка) [2. С. 7].
В отмеченном нами примере прономинант Василиса сочетается эпитетом прекрасная, который в народно-поэтической традиции относится к разряду постоянных. По нашему мнению, в данном случае при апеллятивизации эпитет сохраняется при прономинанте потому, что в сознании говорящих именно сочетание Василиса Прекрасная, а не просто оним Василиса, связано с определенными ассоциативными представлениями, основанными на знакомстве с прецедентными текстами - русскими народными сказками. Следует отметить, что
В. М. Жирмунский называл сочетания существительного с постоянным эпитетом «фразеологическими клише» [3. С. 359]. Тот факт, что ученый употребил данный термин, свидетельствует о том, что сочетания постоянного эпитета и существительного воспринимались им как единый комплекс.
Таким образом, с точки зрения структуры можно выделить два основных типа прономинантов. Первый тип - неосоложнённые (образовавшиеся на основе того или иного фрагмента антропони-мической формулы). Второй тип - осложнённые, которые, в свою очередь, деляться на два подтипа: а) сохранившие при себе детерминатив; б) сохранившие при себе эпитет. По нашим наблюдениям, осложненные прономиннаты составляют 2,9% от общего числа проанализированных единиц.
Список литературы
1. Веселовский, А. Н. Из истории эпитета // Лингвистика и поэтика. М., 1979.
2. Горбачевич, К. С., Хабло, Е.
П. Словарь эпитетов русского литературного языка. Л. : Наука,
1979. 568 с.
List of literature
1. Veselovskij, A. N. Iz istorii jep-iteta // Lingvistika i pojetika. M., 1979.
2. Gorbachevich, K. S., Hablo, E. P. Slovar' jepitetov russkogo litera-turnogo jazyka. L. : Nauka, 1979. 568 s.
68
Языкознание
3. Жирмунский, В. М. К вопросу об эпитете // Жирмунский В. М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. Л. : Наука, 1977. С. 355-361.
4. Земская, Е. А. Морфология // Русская разговорная речь: Поэтика. Морфология. Лексика. Жест. М. : Наука, 1983. С. 80-141.
5. Квятковский, А. П. Поэтический словарь. М. : Советская энциклопедия, 1966. 376 с.
6. Матвеев, А. К. Субстратная микротопонимия как объект комплексного регионального исследования // Вопросы языкознания, 1989, №1. С. 77-85.
7. Подольская, Н. В. Словарь русской ономастической терминологии. М. : Наука, 1988. 192 с.
8. Рогожникова, Р. П. Варианты слов в русском языке. М. : Просвещение, 1966. 160 с.
9. Томашевский, Б. В. Теория литературы. Поэтика. М. : Аспект-Пресс, 1996. 334 с.
3. Zhirmunsky, V. M. K vopro-su ob jepitete // Zhirmunsky V. M. Teorija literatury. Pojetika. Stilistika. L. : Nauka, 1977. S. 355-361.
4. Zemskaja, E. A. Morfologija // Russkaja razgovornaja rech': Pojetika. Morfologija. Leksika. Zhest. M. : Nauka, 1983. S. 80-141.
5. Kvjatkovskij, A. P. Pojeticheskij slovar'. M. : Sovetskaja jenciklope-dija, 1966. 376 s.
6. Matveev, A. K. Substratnaja mikrotoponimija kak ob#ekt kom-pleksnogo regional'nogo issledo-vanija // Voprosy jazykoznanija, 1989, №1. S. 77-85.
7. Podol'skaja, N. V. Slovar' russkoj onomasticheskoj terminologii. M. : Nauka, 1988. 192 s.
8. Rogozhnikova, R. P. Varianty slov v russkom jazyke. M. : Pros-vewenie, 1966. 160 s.
9. Tomashevskij, B. V. Teorija liter-atury. Pojetika. M. : Aspekt-Press, 1996. 334 s.
69
