CC BY
154
УДК 159.931
Вестник СПбГУ. Сер. 12. 2013. Вып. 3
М. Б. Кувалдина
ОШИБКИ НЕВНИМАНИЯ В СЛЕПОТЕ ПО НЕВНИМАНИЮ
В нашей жизни мы часто сталкиваемся с явлениями невнимания. Иногда случается поразительное — мы ловим себя на том, что пропустили что-то важное, находящееся в поле нашего зрения. Договорившись о встрече с другом и ожидая его в условленном месте, мы можем не заметить его в толпе, несмотря на то, что смотрели в его сторону. Водитель, который, следит за дорогой, вдруг понимает, что не замечает, какой населенный пункт он только что проехал. Во многих случаях феномены невнимания до сих пор не получили теоретического объяснения. При этом хочется отметить парадоксальный факт того, что незнание теоретических оснований не мешает использовать описанные феномены в повседневной жизни. Что делает Д. Ко-перфильд, когда проходит через Великую Китайскую стену? Совершает ли он те же действия по управлению нашим вниманием, что и продавщица, которая обвешивает нас в магазине, или игрок в наперстки, играя с которым никогда нельзя угадать, где находится шарик?
Можно выделить несколько условий для возникновения такой «слепоты»1. Первым из них является определенная поглощенность внимания задачей. Когда мы смотрим на карточные фокусы, мы внимательно следим за перемещением карт в руках иллюзиониста. Второе условие — иррелевантность2 события, на которое мы заведомо не направляем своего внимания. До поры до времени нам кажется, что мы фиксируем все значимые (релевантные) для данной задачи характеристики. В группу иррелевантных характеристик в случае фокуса будут входить одежда иллюзиониста, рубашка карт, детали обстановки, в которой происходит демонстрация фокуса. По определенной причине в группе иррелевантных деталей оказывается и ключевая (для понимания смысла фокуса) манипуляция, произведенная с картами. Когда мы понимаем, что отнесение этой характеристики к иррелевантным было ошибкой, нас обычно удивляет, насколько очевидным и явным было изменение ситуации. Субъективные переживания в этот момент настолько велики, что часто сопровождаются яркой эмоциональной реакцией: «Этого не может быть!», «Я не мог не заметить такую важную деталь!».
В когнитивной психологии неспособность заметить полностью видимый, но неожиданный объект, появляющийся в поле зрения, при условии, что внимание направлено на выполнение другой задачи, называется «слепотой по невниманию»
Кувалдина Мария Борисовна — канд. психол. наук, старший преподаватель, Санкт-Петербургский государственный университет; e-mail: [email protected]
1 Само название, кстати, очень точно отражает природу феномена: мы оказываемся слепы не по причине структурных нарушений (зрительная система работает эффективно), но по какой-то другой причине, которая связана с законами функционирования внимания.
2 Релевантность события означает совокупность характеристик, которые оказываются важными, соответствующими данной ситуации. Иррелевантность, наоборот, означает характеристики события, которые в силу разных причин оцениваются как несущественные и не соответствующие данной задаче. Релевантность/иррелевантность характеристик может меняться со временем, что, похоже, и происходит в случае слепоты по невниманию.
© М. Б. Кувалдина, 2013
(здесь и далее — СН)3. В определении М. В. Фаликман: «Слепота по невниманию — неспособность наблюдателя воспринять ясно различимый зрительной объект в центральной части поля зрения, если его внимание занято анализом какого-либо иного целевого объекта, предъявленного одновременно с данным или незадолго до него» [1, с. 435].
Термин «слепота по невниманию» (inattentional blindness) появился в психологической литературе сравнительно недавно, благодаря работам А. Мак и И. Рока. В 1998 г. вышла их монография с аналогичным названием. В нее были включены результаты многолетней работы в этом направлении. Их исследование, ставшее уже классическим, изначально было посвящено роли внимания в вычленении и группировке воспринимаемых объектов. Главный вопрос: насколько внимание необходимо для осуществления процесса восприятия и для процессов группировки объектов по законам гештальта [2]? Не удовлетворившись существующими на тот момент экспериментальными парадигмами исследования взаимодействия внимания и восприятия, А. Мак и И. Рок разработали оригинальную модель, в которой, по их мнению, можно было проконтролировать фактор внимания. Задача испытуемого состояла в различении длин вертикальной и горизонтальной линий, составляющих крест, предъявленный в точке фиксации. Предъявление креста (200 мсек) сменялось маской (500 мсек), а затем следующей пробой. После трех проб следовала контрольная проба, в которой к существующему объекту, на который было направлено внимание испытуемого, прибавлялся иррелевантный стимул (черный маленький квадрат), находящийся на расстоянии 2.3 градуса от точки фиксации в правом нижнем квадранте креста. После контрольной (критической) пробы испытуемого спрашивали, заметил ли он что-либо, не присутствовавшее в предыдущих пробах. Испытуемый описывал новый объект и/или указывал его среди других ранее не предъявлявшихся (нейтральных). При таком макете, по мнению А. Мак и И. Рока, отсутствует изначальная направленность внимания на необычный иррелевантный объект, что позволяет говорить о восприятии без внимания. По результатам 7-летней работы (более 5 тыс. людей, принявших участие в эксперименте) оказалось, что 25% испытуемых не замечает иррелевантный объект, когда он находится в 2-х градусах от точки фиксации. Более того, от 60% до 80% испытуемых не замечает иррелевантный объект, когда он находится строго в точке фиксации, а крест сдвинут в парафовеальную область [2, p. 56-57]. Подобная парадигма СН была впоследствии названа «статической», так как примерно в это же время Д. Саймонс предложил макет эксперимента, демонстрирующий тот же эффект в условиях динамического изменения стимульной среды.
В 1999 г. вышла работа Д. Саймонса и К. Шабри4. Авторы повторили известный эксперимент У. Найссера 1975 г. [см. 3], но при этом изменили иррелевантный стимул (женщину с зонтиком). Вместо нее мимо игроков в баскетбол проходил человек,
3 Стоит оговорить специально, что английский термин «Inattentional Blindness» дословно переводится как «слепота невнимания», что может породить споры относительно трактовки эффекта. Слепота по причине невнимания или «невнимательная слепота». В последнем случае можно предположить, что и невнимание, и слепота — лишь проявления какой-то более общей причины. В работе мы будем придерживаться перевода, предложенного М. В. Фаликман, — «слепота по невниманию».
4 Интересно, что эта работа получила Игнобелевскую премию в области психологии, которую выдают самым странным, нелепым, но заставляющим задуматься научным трудам.
одетый в костюм гориллы [4]. В целом по всем условиям около 46% испытуемых не смогло заметить иррелевантный объект, но при этом человека в костюме гориллы замечали реже, чем женщину с зонтиком.
Таким образом, выделилось два направления в методах изучения СН: классическая статическая парадигма [2, 5] и динамически поддерживаемая СН [4, 6-9]. Макет, использованный Д. Саймонсом, был позднее модифицирован в более простой вариант его учеником С. Мостом с использованием геометрических форм вместо видеозаписи баскетбольной игры.
При использовании парадигмы СН, поддерживаемой динамически, испытуемые просматривают ролик, выполняя задачу слежения за рядом движущихся объектов [10]. Еще один новый стимул появляется через некоторое время после начала ролика и движется по экрану по определенной траектории, оставаясь видимым в течение нескольких секунд. Поскольку в отличие от классического варианта этот стимул находится в зоне видимости в течение довольно продолжительного времени, данная модификация была названа «динамически поддерживаемая» СН (sustained inattentional blindness for dynamic events).
Рис. 1. Пример предъявления стимульного материала в парадигме СН, поддерживаемой динамически
В предъявляемом ролике присутствуют два типа объектов: те, на которые надо обращать внимание (целевые), и те, которые необходимо игнорировать (дистракто-ры). Обычно оба типа задаются инструкцией (см. рис. 1). Дистракторы иррелевант-ны основной задаче по инструкции. Новый, не предполагаемый инструкцией ирре-левантный стимул, относительно которого измеряется СН, будем называть ключевым. Ключевой стимул отличается по ряду признаков и от целевых объектов, и от дистракторов. Процедура, созданная С. Мостом, состояла из пяти проб. Испытуемым предъявлялся стимульный материал, состоящий из черных и белых букв L и Т, а задача испытуемых состояла в подсчете ударов или белых, или черных форм о края «окна экрана», в котором предъявлялись стимулы. После каждой пробы результа-
ты подсчета фиксировались. Ключевой объект (крест, двигающийся по горизонтали справа налево и проходящий центральную точку фиксации) появлялся лишь в третьей пробе. Он был виден в течение 5 секунд из 15-секундного задания. Изменялся цвет креста (от белого до черного). После третьей пробы испытуемые заполняли опросник, в котором отмечали, заметили ли они необычный объект на экране и описывали его характеристики (цвет, форму, направление движения). Четвертая проба повторяла третью — в ней также присутствовал ключевой объект. Единственным отличием была установка на распределение внимания, которую испытуемые неосознанно приобретали, заполнив опросник. После четвертой пробы испытуемые также отвечали на те же вопросы. Наконец, в пятой пробе экспериментатор давал задание не считать количество ударов о края окна, а просто смотреть на движущиеся объекты (это условие названо условием полного внимания). В этом случае испытуемые замечали ключевой объект, что и отражалось в очередном опроснике, который они заполняли после выполнения задания [6, 7, 11].
Одним из первых, рассмотренных в литературе факторов, влияющих на СН, является степень отличия ключевого объекта от целевых стимулов и дистракторов, с которыми работает испытуемый. Логично предположить, что при формировании перцептивной установки на восприятие одних объектов и игнорирование других [12, 13] уровень СН должен зависеть от степени отличия признаков ключевого объекта. И чем более он отличен (по форме, по цвету и т. д.), тем меньший уровень СН можно ожидать. Действительно, чем более похож ключевой стимул на целевые, тем меньше СН (14% при предъявлении серого круга в ряду черно-белых целевых кругов [7, эксперимент 2]; 25% при предъявлении светло-серого креста среди белых букв L и Т [6, эксперимент 1]). Чем больше ключевой стимул похож на дистракторы, тем выше уровень СН (88% при предъявлении светло-серого креста среди игнорируемых букв L и Т [6, эксперимент 1]; 93% при предъявлении серого круга среди игнорируемых черно-белых кругов [7, эксперимент 2]). Большая или меньшая похожесть измеряется в количестве признаков, по которым ключевой объект похож на целевые. При этом не было выделено признаков, обладающих большим весом. В экспериментах С. Моста показано, что если у ключевого и целевого стимула два схожих признака, то уровень СН снижается до 12-19% [7, р. 228, эксперимент 1]. Если же у ключевого и игнорируемого стимула два схожих признака, то можно получить 100% уровень СН [7, эксперимент 1].
Удаленность ключевого стимула равно от целевых и игнорируемых стимулов должна вызывать резкое снижение СН за счет его большей перцептивной выделен-ности. Например, при предъявлении красного креста среди черных букв L и Т мы получаем достаточно низкий уровень СН (25-31%) [6, эксперимент 3]. Но когда характеристики формы и цвета ключевого стимула могут быть отнесены как к целевым, так и к игнорируемым стимулам, мы получаем высокий уровень СН (67% при предъявлении серых ромбов и кругов среди белых и черных букв L и Т [9, эксперимент 5]; 59% при предъявлении серого креста среди черных и белых букв L и Т [9, эксперимент 2]). Мы можем интерпретировать эти данные как следствие сложности/неоднозначности классификации ключевого объекта. При предъявлении ориентировочной пробы формируется перцептивная установка, определяющая классы/ категории стимулов, с которыми работает испытуемый. При предъявлении нового объекта он предположительно сразу относится к одной из двух категорий, что
и определяет реакцию на него. Если же испытуемому демонстрируется такой объект, который можно поместить в континуум уже существующих стимулов, однозначная реакция на него становится затруднительной.
Можно представить, что если в экспериментальной процедуре убрать возможность сравнения ключевого стимула с обоими классами (игнорируемыми и целевыми объектами), то мы получим снижение уровня СН за счет облегчения процедуры сравнения. Однако даже при предъявлении белого креста среди черных кругов в качестве целевых объектов и отсутствии игнорируемых объектов мы получаем 22% СН [12, эксперимент 4]. Как только появляется хотя бы один объект-дистрактор, похожий на ключевой объект, уровень СН увеличивается (тот же эксперимент, 54% СН).
Таким образом, можно сделать вывод, что наличие двух классов объектов для сравнения еще не является необходимым и достаточным условием для возникновения СН. По сути, исследования, рассматривающие зависимость уровня СН от степени схожести ключевого объекта с целевым классом, варьируют релевантность данного объекта по признакам формы, цвета и (в большинстве случаев) светлоты ключевого объекта.
В литературе, описывающей эффекты восходящей ветки когнитивного контроля [подробнее о видах когнитивного контроля см. в: 13], определены две тенденции. Часть исследователей считает, что не похожий на целевые объекты иррелевантный стимул может быть замечен в результате привлечения непроизвольного внимания [14, 15]. В этом случае он будет интерферировать с выполнением основной задачи, снижая эффективность работы [16]. Другие полагают, что привлечение внимания происходит только тогда, когда новый стимул хотя бы частично похож на целевые [17]. Правда, даже пересечение с целевыми объектами по ряду признаков не гарантирует осознания нового объекта [18, 19] и может вызывать снижение эффективности выполнения основного задания. Даже в случае повышения релевантности нового объекта (включения его в задачу слежения) он, тем не менее, может быть не замечен, особенно если испытуемые информированы о тех признаках, на которые им не нужно обращать внимания [20]. Что происходит в таком случае с эффективностью выполнения основного задания, не ясно.
В случае СН могут наблюдаться все вышеописанные тенденции. Ключевой стимул может быть как полностью иррелевантным (красный крест на фоне черных букв, [6]), так и высоко релевантным (белая буква «В» на фоне других букв, [9]).
В эксперименте С. Моста [7, эксперимент 5, 6, 7] релевантность стимула опе-рационализировалась как постепенность его предъявления на экране монитора по сравнению с менее релевантным условием, при котором ключевой объект появлялся внезапно. Не было получено статистически значимых различий между этими двумя условиями, хотя стоит отметить общий высокий уровень СН — в среднем 57%. Белый крест среди черных кругов, движущийся по той же траектории (то есть релевантный по существенному признаку), приводит к 40% уровню СН [12, эксперимент 5].
Безусловно, степень релевантности/иррелевантности ключевого стимула отражается на уровне СН, наблюдаемом в тех или иных условиях, но мы не можем точно сказать, каким образом достигается это влияние. Для того, чтобы ответить на этот вопрос, нужно исследовать точность выполнения основного задания испытуемыми,
заметившими и не заметившими ключевой стимул при различной степени его релевантности.
Анализируя данный параметр в вышеописанных исследованиях, мы получаем противоречивую картину. В работах С. Моста [6] во многих экспериментах наблюдается ухудшение выполнения основного задания (подсчета ударов о края экрана геометрических форм) у тех, кто заметил ключевой объект, по сравнению с выполнением ориентировочной пробы, в которой ключевой объект отсутствовал. У испытуемых, подверженных СН, также наблюдается снижение эффективности выполнения основной задачи, но в менее выраженной форме. Прямо противоположные данные получили итальянские исследовательницы П. Брессан и С. Пицигелло [9]. А вот в экспериментах А. Ревонсуо и М. Коивисто [12] не обнаружилось статистически достоверных различий в выполнении задачи подсчета ударов между группами заметивших и не заметивших ключевой стимул.
Для того чтобы прояснить взаимодействие эффективности выполнения основной задачи и возможного привлечения непроизвольного внимания к ключевому стимулу, мы провели анализ ошибок, совершенных испытуемыми при выполнении основного задания, в трех экспериментах, проведенных нашей научной группой5. Во всех трех экспериментах нас интересовала возможность повышения релевантности ключевого стимула и ее влияние на уровень СН. Все эксперименты были основаны на экспериментальной парадигме СН, поддерживаемой динамически (см. описание выше). Во всех экспериментах эффективность выполнения основного задания рассчитывалась как абсолютное отклонение ответа испытуемого от правильного ответа при подсчете количества ударов целевых объектов о края окна программы.
Эксперимент 1
В исследовании приняло участие 80 испытуемых — студентов, средний возраст — 21 год.
Стимульный материал и процедура эксперимента были описаны в предыдущих публикациях [21, 22]. Нужно подчеркнуть, что отличием от экспериментальной парадигмы С. Моста была светлота ключевого объекта (светло-серый крест — 49.2 её/ т2), а траектория ключевого объекта повторяла траекторию целевых объектов. Крест проходил по экрану столь же хаотично, как и целевые буквы L и Т, и так же, как они, соударялся с краями окна программы. Варьируемым фактором в экспериментальных группах была инструкция, которая давалась, чтобы обеспечить полную релевантность (испытуемого просили считать удары светлых или белых фигур о края окна программы). В данной работе мы анализируем, в основном, лишь показатель эффективности выполнения основного задания.
Результаты. Уровень СН составил 69% при подсчете белых объектов и 30% при подсчете светлых объектов (ч-квадрат = 3,089, = 1, p = 0,079). Эти данные говорят о том, что обращение внимания на светлые объекты немного повышало релевантность ключевого объекта и позволяло заметить его в большем количестве случаев.
5 Эксперимент 1 включен в магистерскую диссертацию М. В. Ульяновой, эксперименты 2 и 3 включены в магистерскую диссертацию А. Е. Шапошниковой.
Дисперсионный анализ ANOVA по двум факторам («подверженность СН», «тип инструкции») показал значимое влияние взаимодействия двух факторов на уровень ошибки ^ (1, 1) = 5,9, р = 0,018, п2 = 0,09). Отдельно фактор «подверженность СН» не оказал статистически значимого воздействия, тогда как фактор «тип инструкции» значимо повлиял на уровень совершаемой в основном задании ошибки ^ (1, 1) = 4,04, р = 0,049, п2 = 0,06).
1,20 -
1,00 -
3 0,80"
0,60 -
подсчет ударов белых объектов
подсчет ударов светлых объектов
экспериментальное условие
Рис. 2. Ошибка при выполнении основного задания в эксперименте 1.
Примечания: по вертикали среднее значение ошибки, выраженное через натуральный логарифм; сплошная линия — не заметившие ключевой объект, прерывистая линия — заметившие ключевой объект.
Эксперимент 2
В исследовании приняло участие 58 испытуемых — студентов, средний возраст — 18 лет.
Стимульный материал для эксперимента был таким же, как и в работах С. Моста: белые и черные буквы L и Т, ключевой стимул — серый крест. Отличием в данном случае было то, что все объекты появлялись на экране последовательно с частотой один объект в секунду. Таким образом, мы формировали ожидание появления каждого следующего объекта, что было в последующем подтверждено результатами постэкспериментального интервью. Варьируемым фактором в экспериментальных группах было время появления ключевого объекта, начиная с семи секунд после начала видео (только две цели на экране) до четырнадцати секунд после начала (все цели и дистракторы присутствуют на экране в течение 5 секунд). Инструкция в обеих группах была одинаковой: считать удары белых объектов о края окна экрана.
Результаты. Уровень СН при предъявлении ключевого объекта с задержкой (5 секунд) составил 55%. В случае появления ключевого объекта еще до появления части целевых стимулов уровень СН оказался чуть ниже — 45%. Разница между группами не достигла статистической значимости.
Дисперсионный анализ ANOVA по двум факторам («подверженность СН», «время появления ключевого объекта») показал значимое влияние фактора «время появления ключевого объекта» на уровень ошибки (F (1, 1) = 14,74, p = 0,001, п2 = 0,25). Отдельно фактор «подверженность СН», а также взаимодействие двух факторов не показали статистически значимого воздействия.
1,50 -
1,25 -
1,00 -
0,75 -
0,50 -
0,25 -
ключевой стимул предъявлен с задержкой в 5 с
ключевой стимул предъявлен до появления всех целей
экспериментальное условие
Рис. 3. Ошибка при выполнении основного задания в эксперименте 2.
Примечания: по вертикали среднее значение ошибки, выраженное через натуральный логарифм; сплошная линия — не заметившие ключевой объект, прерывистая линия — заметившие ключевой объект.
Эксперимент 3
В исследовании приняло участие 85 испытуемых — студентов, средний возраст — 21 год.
В данной модификации экспериментальной парадигмы С. Моста мы заменили стимулы L и Т на сектора и равнобедренные треугольники. Это было сделано для того, чтобы стимульный материал мог формировать подсказку для ключевого объекта, которым в данном случае выступал круг или квадрат. В четырех экспериментальных группах испытуемых просили следить за ударами секторов о края окна экрана. Через четыре секунды после начала подсчета целевые стимулы (сектора) или дистракторы (равнобедренные треугольники) соединялись в цельную фигуру (круг
или квадрат серого цвета), которая выступала подсказкой (праймом) для появляющегося на десятой секунде ключевого объекта (пример см. на рис. 4).
Рис. 4. Пример предъявления стимульного материала в эксперименте 3. Слева — целевые стимулы (сектора), которые образуют подсказку по форме и светлоте, идентичную ключевому объекту (справа).
Таким образом, в эксперименте варьировался фактор соответствия/несоответствия подсказки форме и светлоте ключевого объекта. В данной работе мы обсудим, в основном, лишь результаты по выполнению основного задания.
Результаты. Уровень СН в группе с соответствующим подсказке ключевым объектом составил 54%. При несоответствии формы подсказки появляющемуся за ней ключевому объекту СН составляет 45%. Различия между группами не достигают статистически значимого уровня.
Дисперсионный анализ ANOVA по двум факторам («подверженность СН», «соответствие подсказке») показал влияние взаимодействия двух факторов на уровне статистической тенденции (F (2, 2) = 3,27, p = 0,074, п2 = 0,04). Отдельно ни фактор «подверженность СН», ни фактор «соответствие подсказке» не продемонстрировали статистически значимого влияния на уровень ошибок.
Общие результаты. Обсуждение. В каждом из описанных экспериментов мы варьировали релевантность ключевого объекта различными способами, подразумевая, что именно этот фактор повлияет на эффективность выполнения основного задания. Все три эксперимента показали одинаковую тенденцию, которую можно описать, объединив все полученные данные. Каждое из условий:
• соответствие подсказки (эксперимент 3),
• раннее время появления ключевого объекта (эксперимент 2),
• подсчет светлых объектов (эксперимент 1)
повышает релевантность ключевого объекта. Условия, обратные перечисленным, определяют ключевой объект как менее релевантный выполняемой задаче. Дисперсионный анализ ANOVA по двум факторам («подверженность СН», «релевантность ключевого объекта») показал значимое влияние взаимодействия двух факторов на эффективность выполнения основного задания (F (1, 1) = 12,487,p < 0,001, п2 = 0,061). При этом в релевантном условии испытуемые, которые не заметили ключевой объект, делают больше ошибок, чем заметившие его (one-way ANOVA, df = 1, F = 5,3, p = 0,025).
1,30 -
1,20 "
1,10 "
1,00
0,90
0,80
подсказка не соответствует ключевому объекту
подсказка соответствует ключевому объекту
экспериментальное условие
Рис. 5. Ошибка при выполнении основного задания в эксперименте 3. Примечания: по вертикали среднее значение ошибки, выраженное через натуральный логарифм; сплошная линия — не заметившие ключевой объект, прерывистая линия — заметившие ключевой объект.
низкая релевантность ключевого объекта
высокая релевантность ключевого объекта
экспериментальное условие
Рис. 6. Ошибка при выполнении основного задания. Данные по всем трем экспериментам.
Примечания: по вертикали среднее значение ошибки, выраженное через натуральный логарифм; сплошная линия — не заметившие ключевой объект, прерывистая линия — заметившие ключевой объект.
На приведенных выше графиках (рис. 2, 3, 5, 6) мы можем видеть, что увеличение ошибок наблюдается в двух случаях: когда испытуемые осознают ключевой стимул в случае его иррелевантности и когда, несмотря на высокую релевантность нового стимула, испытуемые оказываются «слепы» в его отношении. Фактор СН влияет на выполнение основного задания, приводя к сдвигам внимания. Осознание ключевого стимула интерферирует с основным заданием (эксплицитный сдвиг внимания). Неосознание ключевого объекта также вызывает интерференционный эффект, но иного рода: имплицитный сдвиг внимания. Этот результат может быть следствием конфликта между оценкой релевантности (высокая) и неосознанием стимула, что косвенно может свидетельствовать в пользу гипотезы о механизме ин-гибиции, имеющем место в феномене слепоты по невниманию [23]. То есть для того, чтобы ошибиться при выполнении основного задания, испытуемому, заметившему ключевой стимул, нужно лишь переключить на него внимание. А вот для того, чтобы совершить ошибку в случае неосознания ключевого стимула, необходимо дополнительно подавлять (ингибировать) его переработку, что сказывается на общем распределении внимания.
Ранее в одной из наших статей было высказано предположение, что интерференция (ухудшение выполнения задачи при осознании ключевого стимула) и ингиби-ция (ухудшение выполнения задачи при неосознании ключевого стимула) в СН разнесены во времени. Первый имеет место в процессе выполнения основного задания подсчета, второй проявляется позже в качестве негативного прайминга [22, 23]. Мы предполагали, что СН возникает именно за счет ингибиции, то есть неосознанно воспринимаемый стимул подавляется (ингибируется) когнитивной системой, что не влияет на эффективность выполнения основного задания, но определяет эффекты последействия СН [21]. Отсутствие значимых различий в эффективности выполнения задачи подсчета у испытуемых, осознавших и неосознавших ключевой стимул, служило, по нашему мнению, косвенным указанием на этот механизм [21]. Результаты данного исследования не позволяют подтвердить эту гипотезу. Оба эффекта (интерференция и ингибиция) проявляются в момент выполнения подсчета и зависят от определения релевантности стимула. При этом следует отметить, что сам фактор повышения релевантности не приводит к снижению/увеличению уровня СН, так как во всех трех экспериментах мы не получили нулевого уровня СН даже при почти полном сходстве ключевого объекта и целевых (эксперимент 1). Слепота по невниманию до сих пор остается загадкой.
Исследование выполнено в рамках реализации гранта РФФИ №12-06-31141 мол_а и поддержано грантом факультета психологии СПбГУ №8.23.466.2012 (руководитель Кувалдина М. Б.).
Литература
1. Фаликман М. В. Внимание // Общая психология: в 7 т. / под ред. Б. С. Братуся. М.: ACADEMA, 2006. Т. 3. 476 с.
2. Mack A., Rock I. Inattentional Blindness. Cambridge, MA: MIT Press, 1998. 287 p.
3. Дормашев Ю. Б., Романов В. Я. Психология внимания. М.: Тривола, 1995. 347 с.
4. Simons D. J., Chabris C. F. Gorillas in our midst: Sustained inattentional blindness for dynamic events // Perception. 1999. Vol. 28. P. 1059-1074.
5. Lavie N. The role of perceptual load in visual awareness // Brain Research. 2006. Vol. 1080. P. 91-100.
6. Most S. B., Simons D. J., Scholl B. J., Jimenez R., Clifford E., Chabris C. F. How not to be seen: The contribution of similarity and selective ignoring to sustained inattentional blindness // Psychological Science. 2001. Vol. 12. P. 9-1.
7. Most S. B., Simons D. J., Scholl B. J., Clifford E. What You See Is What You Set: Sustained Inattentional Blindness and the Capture of Awareness // Psychological Review by the American Psychological Association. 2005. Vol. 112, N 1. P. 217-242.
8. Koivisto M., Hyona J., Revonsuo A. The effects of eye movements, spatial attention, and stimulus features on inattentional blindness // Vision research. 2004. Dec. Vol. 44 (27). P. 3211-3221.
9. Bressan P., Pizzighello S. The attentional cost of inattentional blindness // Cognition. 2008. Vol. 106. P. 370-383.
10. Pylyshyn Z. W., Storm R. W. Tracking multiple independent targets: evidence for a parallel tracking mechanism // Spatial Vision. 1988. Vol. 3(3). P. 1-19.
11. Most S., Simons D. J., Scholl B. J., Chabris Ch. Sustained Inattentional Blindness: The Role of Location in the Detection of Unexpected Dynamic Events // Psyche. 2000. Vol. 6(14).
12. Koivisto M., Revonsuo A. The role of unattended distractors in sustained inattentional blindness // Psychological Research. 2008. Jan. Vol. 72(1). P. 39-48.
13. Морошкина Н. В., Гершкович В. А. Сознательный контроль в мнемических задачах и задачах научения // Вестн. С.-Петерб. ун-та. Сер. 12. 2008. Вып. 2. С. 91-100.
14. Duncan J., Humphreys G. W. Visual search and stimulus similarity // Psychol. Rev. 1989. Vol. 96(3). P. 433-58.
15. Theeuwes J., Godjin R. Irrelevant singletons capture attention: Evidence from inhibition of return // Perception & Psychophysics. 2002. Vol. 64. P. 764-770.
16. Simons D. J. Attentional capture and inattentional blindness // Trends in Cognitive Sciences. 2000. Vol. 4. P. 147-155.
17. Folk C. L., Remington R., Johnson J. C. Involuntary covert orienting is contingent on attentional control settings // Journal of Experimental Psychology: Human Perception and Performance. 1992. Vol. 18. P. 1030-1044.
18. Desimone R., Duncan J. Neural mechanisms of selective visual attention // Annu Rev Neurosci. 1995. Vol. 18. P. 193-222.
19. Thakral P. P., Slotnick S. D. Attentional inhibition mediates inattentional blindness // Consciousness and Cognition. 2010. Vol. 19. P. 636-643.
20. Theeuwes J., Burger R. Attentional control during visual search: The effect of irrelevant singletons // Journal of Experimental Psychology: Human Perception and Performance. 1998. Vol. 24. P. 1342-1353.
21. Кувалдина М. Б. Феномен «слепоты по невниманию» как следствие неосознаваемого игнорирования: автореф. дис. ... канд. психол. наук. СПб., 2010. 26 с.
22. Кувалдина М. Б., Адамян Н. А. Восприятие иррелевантной информации при визуальном предъявлении стимула в задачах, индуцирующих «слепоту по невниманию» // Современные проблемы науки и образования. 2011. № 6. С. 258.
23. Kuvaldina M., Adamyan N. To expect means not to expect: role of anticipation rigidity in Inattentional Blindness // Journal of Russian and East European Psychology. 2011. Vol. 49, N 5. Р. 62-77.
Статья поступила в редакцию 20 марта 2013 г.
