CC BY
43
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2016, Том 25, Экспресс-выпуск 1240: 243-252
Орнитологические наблюдения на трассе государственной защитной лесной полосы в степях Ставрополья и на реке Маныче
Е.П.Спангенберг
Второе издание. Первая публикация в 1951*
Весной 1950 года я участвовал в обследовании фауны степных пространств между рекой Маныч и северными предгорьями Главного Кавказского хребта, проводившемся Зоологическим музеем Московского университета. Одновременно Всероссийским обществом охраны природы мне было поручено выяснить, какое влияние местная фауна птиц может оказать на полезащитные древесные насаждения, и каково состояние запасов некоторых, наиболее редких и ценных её представителей, в частности, стрепета, дрофы, степного журавля (красавки) и степного орла. Освоение глубинных участков степей под сельское хозяйство и широкое незаконное применение за последнее десятилетие автомашин при ружейной охоте, а также исключительно неблагоприятные условия зимовки в 1948/49 и 1949/50 годах сильно сказались на численности и ареалах упомянутых видов. Степной журавль только местами сохранился в заметном количестве, много реже стали встречаться дрофа и степной орёл, особенно же резко сократилась численность стрепета.
Свои наблюдения я проводил преимущественно в окрестностях станции Курсавка Северо-Кавказской железной дороги и в степях по реке Маныч, в 60-70 км к северо-востоку от села Дивное.
Окрестности Курсавки представляют собой переходную зону. Распаханные пространства и отчасти травянистые степи переходят здесь без резкой видимой границы в холмистые предгорья. В глубоких балках протекают мелкие, высыхающие летом речушки, встречаются пруды с тростниковыми и камышовыми зарослями по берегам. Склоны холмов и балок местами покрыты зарослями шиповника. По водораздельным вершинам холмов во всех направлениях тянутся полезащитные древесные насаждения, состоящие в основном из плодовых деревьев, реже из дуба и акации. Возраст насаждений весьма разнообразен. Одни из них — совсем молодые, иногда едва пробивающиеся всходы, возраст других - 5-6 и даже 12-15 лет. Однако, за редкими исключениями, все эти посадки ещё не успели приобрести характер леса. Это
* Спангенберг Е.П. 1951. Орнитологические наблюдения на трассе государственной защитной лесной полосы в степях Ставрополья и на реке Маныче // Охрана природы 13: 57-65.
узкие насаждения с отдельно стоящими деревцами, продуваемые во время сильных северо-восточных ветров. Только близ города Александрова мы встретили настоящий лес с сомкнутым пологом.
Приманычские степи характеризуются чередованием участков с довольно богатой травянистой растительностью и пространств, занятых низкорослыми полынями и солянками, перемежающихся белыми от выцвета соли солончаками. Река Маныч и прочие мелкие речушки ко времени обследования (май 1950 года) высохли и обмелели, превратившись н цепь бочагов с солёной водой на дне глубокого русла. По берегам речек кое-где встречаются заросли тамарикса. Местами попадались небольшие озёра, берега которых заросли камышом.
Общая характеристика орнитофауны обследованных участков и значение местных птиц для древесных посадок
Всего на обследованной территории мы отметили 127 видов птиц. Фауна окрестностей Курсавки не отличается большим разнообразием. При этом, если не считать видов, прямо или косвенно связанных с водными участками — озёрами, речками и тростниковыми зарослями, в её составе можно выделить только два элемента — настоящих представителей открытого степного ландшафта и виды, свойственные лесостепной местности. К первой группе следует отнести полевого Alauda arvensis и степного Melanocorypha calandra жаворонков, просянку Miliaria calandra, перепела Coturnix coturnix, степного луня Circus mac-rourus и болотную сову Asio flammeus. Весной 1950 года оба вида жаворонков встречались здесь как настоящие ландшафтные птицы — их численность была огромна. Такими же ландшафтными видами можно было считать просянку и перепела. Напротив, численность болотной совы и степного луня оказалась весьма ограниченной, что, безусловно, стояло в прямой зависимости от малочисленности в 1950 году мышевидных грызунов.
Из птиц, связанных с кустарниковой и древесной растительностью, часто встречались садовые Emberiza hortulana и черноголовые E. mela-nocephala овсянки, серые славки Sylvia communis, жуланы Lanius col-lurio, сороки Pica pica, серые куропатки Perdix perdix, реже - кукушки Cuculus canorus и чернолобые сорокопуты Lanius minor; в населённых пунктах - скворцы Sturnus vulgaris и деревенские ласточки Hirundo rustica. В первой половине мая в степях в изобилии наблюдались летящие на север жёлтые трясогузки Motacilla flava и красногрудые коньки Anthus cervinus.
Ознакомление с посадками различного возраста и их пернатым населением убеждает меня, что птицы охотно заселяют молодую поросль лишь тогда, когда кроны отдельных деревьев смыкаются и образуется густой подсед из кустарников. Хорошим примером в этом отношении
служит молодой густой лес близ города Александрова, в котором я побывал 15 мая. Сомкнутый полог, густые заросли кустарников создавали здесь весьма благоприятные условия гнездования и укрытия. За кратковременную экскурсию я обнаружил в этом лесу, помимо упомянутых выше, соловья Luscinia luscinia, больших синиц Parus major, зеленушек Chloris chloris, грача Corvus frugilegus, вертишейку Jynx tor-quilla, сарыча Buteo buteo и ястреба-перепелятника Accipiter nisus. Таким образом, полезная деятельность птиц в молодых насаждениях начинает заметно проявляться лишь с того времени, когда в насаждении создаются благоприятные для птиц условия гнездования и укрытия, а в связи с этим резко возрастает их численность.
Предлагаемые вниманию читателя очерки по биологии отдельных видов птиц, встреченных мною за время поездки, представляют интерес как с географической, так и с биологической точки зрения. Численность некоторых из этих видов за последние годы настолько уменьшилась, что они нуждаются в охране.
Наблюдения над некоторыми видами птиц, встреченными на обследованной территории
Каспийский зуёк Charadrius asiaticus. Мои полевые исследования значительно расширяют гнездовой ареал каспийского зуйка. В последних орнитологических сводках указывается, что этот вид населяет глинистые полупустыни от устья Волги до Зайсанской котловины и Тянь-Шаня к востоку, до Акмолинска — к северу, до низовьев Амуда-рьи — к югу. Таким образом, каспийский зуёк до настоящего времени не был известен на гнездовье в полупустынях западнее дельты реки Волги. Между 19 и 27 мая 1950 я ежедневно наблюдал этого зуйка, как обычную гнездящуюся птицу полупустынь близ северной границы Ставропольской области, приблизительно в 60-70 км северо-восточнее села Дивное. Примерно около 30 пар этих зуйков негусто населяли ровную глинистую площадь поблизости от высохшего русла Маныча. Солончаковая почва этого участка, покрытая мелкими трещинками и редкими, низкорослыми кустиками солянок, выделялась среди травянистой степи большим светлым пятном.
В самом начале моих наблюдений у большинства гнездящихся каспийских зуйков, вероятно, ещё были яйца или совсем маленькие птенцы. Во всяком случае, в это время парочки держались обособленно друг от друга, и родители пытались всеми средствами, подражая раненой птице, отвлечь внимание человека, появившегося на их гнездовом участке. Около 24 мая большинство местных зуйков уже держались маленькими группами несколько поодаль от тех мест, где были найдены впервые. Их поведение явно показывало на присутствие птенцов. Это позволяет заключить, что после того, как птенцы несколько
подрастут, происходит соединение отдельных выводков, живших по соседству. 24 мая я впервые добыл пуховичка, примерно 5-сут возраста. 25 мая мне в руки попал второй птенец, уже успевший достигнуть веса 56 г. Этот птенец был покрыт перьями, маховые сильно отросли, и, вероятно, дней через 5-6 он уже смог бы пользоваться крыльями. В эти же сроки часть птиц только начинала гнездиться и держалась обособленно от соединившихся групп. В вечерние сумерки я неоднократно наблюдал токующих самцов и отметил спаривание. Самец зуйка быстро летал небольшими кругами над потемневшей степью, издавая журчащие или, вернее, жужжащие звуки, и затем подсаживался к самке. Поведение птиц побудило меня заняться отысканием гнезда. После долгих поисков я 24 мая впервые нашёл свежеотложенное яйцо каспийского зуйка, вблизи которого держались обе птицы гнездовой пары. Яйцо лежало без всякой подстилки, на растрескавшейся глинистой почве, среди редких кустиков солянки. Глинистая окраска яйца с более тёмными пятнами удивительно подходила к почве, поросшей мелкими кустиками солянки. Когда я посетил это место 27 мая, я нашёл в примитивном гнезде всё то же яйцо, хотя около него продолжали держаться обе птицы гнездовой пары. Быть может, промежуток между откладкой отдельных яиц у этого зуйка более продолжителен, чем у других куликов. Между 19 и 27 мая, помимо птенцов, мною было добыто около десятка взрослых особей. Вес трёх самцов: 87, 88 и 88.5 г, двух самок — 85 и 84 г. Наседные пятна, в виде трёх отдельных оголённых участков, были развиты у птиц обоего пола, но значительно сильнее у самок. Интересно, что у всех самок, добытых от пуховичков, при вскрытии было обнаружено по одному желточному фолликулу диаметром от 4.6 до 7 мм. Самцы, добытые от выводков, имели тёмные семенники, явно указывающие на угасание половой деятельности.
Глупая ржанка Eudromias morinellus. Большими пролётными стаями этот вид наблюдался нами в степях близ реки Маныч в 6570 км к северо-востоку от Дивного. Интенсивный пролёт шёл между 18 и 23 мая; редкие стайки летели ещё до 25 мая. Добытые экземпляры обладали толстым жировым слоем; семенники и яичники их оказались слабо развитыми.
Саджа Syrrhaptes paradoxus. Видимо, гнездится в полынковых полупустынях по реке Маныч; 23 мая отмечены три летевших экземпляра и несколько позже — одиночная птица.
Стрепет Tetrax tetrax. В конце XIX столетия эта замечательная птица и ценная дичь была самым обычным представителем наших южных степей. С большой плотностью стрепеты населяли пространства нетронутой целины, проникая с ней далеко к северу. Однако, распашка целинных земель, заселение степей и чрезмерная охота не могли не сказаться на численности и распространении этого вида. Северная
граница его ареала стала неуклонно отступать к югу, а плотность населения - сокращаться. Затем ареал стрепета стал пятнистым. За последние же годы стали сокращаться и эти пятна, а интервалы между ними стали всё более увеличиваться. В наши дни численность стрепета сокращается настолько быстро, что это сокращение приобретает катастрофический характер. Покажем это на фактическом материале.
В своей работе «Периодические явления в жизни зверей, птиц и гадов Воронежской губернии» Н.А.Северцов (1855) даёт яркое представление о былой численности стрепетов, наблюдавшихся им в осеннее время, перед отлётом. Автор пишет: «Стада стрепетов бесчисленны. На пространстве восьми вёрст, в углу между Чиглой и впадением в неё Сухой Чиголки, около устья последней, мы встретили три стада в несколько тысяч каждое и 8 стад от 100 до 500 птиц». В 1920 году в бвышем Бобровском уезде Воронежской области работала зоологическая экспедиция под руководством С.И.Огнева. Экспедиция обнаружила в районе своей работы только 8-10 стрепетов. В наши дни стрепет в Воронежской области должен уже рассматриваться как зоологическая редкость.
По Сомову (1897), в самом конце прошлого века стрепет был нередок на гнездовье в восточных частях Харьковской области и более редок в западных. По собранным мною сведениям, до 1927 года стрепеты ещё иногда гнездились в районе города Купянска и осенью небольшими группами залетали в соседние районы, расположенные западнее этого пункта. Сейчас стрепет стал там крайне редким. В смежных степях Полтавщины, по указаниям Гавриленко (1917), уже в 1917 году гнездящиеся стрепеты считались редчайшими птицами. Позднее они перестали гнездиться на Полтавщине и появлялись здесь изредка, как залётные птицы.
Почти то же самое можно сказать о более южных частях Украины, например, о Запорожской и Днепропетровской областях. В своё время стрепеты населяли здесь целинные участки степей, но позднее исчезли совершенно.
В противоположность этому, долгое время стрепеты в значительной степени продолжали встречаться в степях северного Предкавказья, в Сталинградской области, под Уральском, Чкаловом и особенно в степях по рекам Илеку и Хобдам, между Чкаловом и Актюбинском. Посетив в мае 1930 года район Ак-Булаха, расположенный в 120 км южнее Чкалова, я во множестве встречал там гнездящихся стрепетов; они были самой обычной, а осенью даже многочисленной дичью. Относительно благополучно тут обстояло дело с численностью стрепетов примерно до 1944 года. В 1944 году численность стрепета катастрофически сократилась и не восстановилась в последующие годы. За май и половину июня 1946 года я не встретил ни одного стрепета под Ак-
Булаком и только по следам, однажды отмеченным на грязи степной дороги, мог установить, что он здесь ещё не исчез окончательно.
Приблизительно в те же сроки наблюдалось резкое сокращение численности стрепета в Нижнем Поволжье. В мае 1943 года, совершая большой маршрут на лошадях от Сталинграда к озеру Баскунчак, я встречал стрепетов в большом количестве. Когда наступали вечерние сумерки, голоса токующих самцов доносились к нашему лагерю со всех сторон; отдельные пары птиц гнездились совсем близко одна от другой. Но в 1945 году я получил письмо от одного местного охотника, который уведомлял меня, что стрепет уже в 1944 году почти совсем исчез и если попадается, то лишь редкими одиночными экземплярами. В 1949 году я посетил степные пространства между Волгой и Иловлей от Камышина до Сталинграда. Стрепеты оказались здесь редкостью. Столь же редкими они были здесь, по свидетельству ряда исследователей, и летом 1950 года.
В весенние месяцы 1950 года по степям Западно-Казахстанской области был сделан большой маршрут на автомашине. В течение трёх месяцев в различных направлениях удалось пересечь площадь 150* 150 км. За это время были отмечены только 5 стрепетов (Динесман, устн. сообщ.).
Наконец, в мае 1950 года я посетил степи по реке Маныч, расположенные примерно в 60-70 км от села Дивное. Издавна стрепеты встречались здесь в большом количестве на гнездовье. Однако за весь май я лишь однажды видал стрепета и получил устное сообщение о добыче одного самца шофёром. Таким образом, и здесь стрепет оказался редкой птицей.
В настоящий момент можно с уверенностью сказать, что в СССР нет места, где бы сохранились значительные запасы этой ценной дичи.
Нас заинтересовал вопрос, какие же неблагоприятные факторы столь губительно отражаются на изменении ареала вида, на сокращении его численности? Долгое время существовал взгляд, что стрепет консервативен в отношении выбора мест для гнездовья и гнездится только на целинных землях. Распашка земель и исчезновение соответствующих гнездовых биотопов вытеснили этих птиц из ряда районов. Однако такое суждение правильно только отчасти и может объяснить исчезновение птиц лишь в районах сплошной распашки. В ряде мест, как, например, в степях Чкаловской и Актюбинской областей, где нетронутой целины ещё достаточно, численность стрепетов также подверглась резкому сокращению. При этом, хотя здесь немало целинных участков с ковылём, стрепеты гнездятся не только на целине, но также на залежах - перелогах. Таким образом, сокращение площади целинных степей отнюдь нельзя считать единственным неблагоприятным фактором.
Периодические колебания численности стрепета указывают, видимо, на большое значение в этом отношении характера и условий массовых его зимовок. С установлением сплошного снежного покрова на местах гнездовья стрепеты сваливают к югу и юго-западу. Основное место зимовок европейских птиц — сравнительно небольшая территория восточного Закавказья. Стрепеты, гнездящиеся в Северном Казахстане и в Западной Сибири, зимуют, в основном, в Северном Иране и Таджикистане, где также концентрируются на ограниченных площадях. Резкое похолодание на местах зимовок, а особенно выпадение глубокого снега и длительное сохранение снежного покрова губительно сказываются на численности птиц.
Зимовки последнего десятилетия оказались для стрепетов и ряда других видов птиц особенно неблагоприятными. Зимы, отличавшиеся сильным понижением температуры и длительным сохранением снежного покрова, повторялись значительно чаще, а похолодание охватывало большие пространства не только в южных частях СССР, но и в смежных районах Ирана. Особенно страшны были две следовавшие одна за другой чрезвычайно холодные зимы 1948/49 и 1949/50 годов. Эти зимы сильно подорвали запасы нашей дичи, нормально зимующей в Закавказье и в Туркмении, в частности, запасы стрепета. Стрепет в настоящее время находится на грани исчезновения и больше, чем другие представители охотничьей фауны, нуждается в охране. Охота на него должна быть повсеместно категорически запрещена.
Дрофа Otis tarda. За время моих полевых исследований весной 1950 года дрофа попалась мне единственный раз - 10 мая в окрестностях села Курсавка. В степях по Манычу я не наблюдал дроф и собрал о них только опросные сведения. По сообщению местных охотников и пастухов, до 1945-1946 годов дрофа в изобилии гнездилась в этих степях и осенью собиралась здесь большими табунами. Дрофы продолжают гнездиться здесь и в настоящее время, но численность их по сравнению с прошлым — ничтожна. Главная причина сокращения численности дроф, по мнению опрошенных лиц, — истребление этой ценной в глазах местных охотников дичи шофёрами автомашин. «С весны и всё лето дроф бьют местные шофёры, а осенью наезжают на машинах охотники издалека и колесят по степи во всех направлениях. Где же тут такой заметной дичи удержаться?», — ответил на мой вопрос один из стариков-пастухов. В словах пастуха, безусловно, много правды. Количество автомашин в степных районах в последние годы быстро возрастает, и численность дроф резко сокращается. Сокращение количества дроф за последние годы наблюдается и в ряде других районов. Так, например, широко экскурсируя в мае и июне 1948 года по степям на границе Чкаловской области и Казахстана, я наблюдал группу дроф единственный раз. Между тем в прежние годы дрофа была здесь
весьма многочисленным гнездящимся видом, причём гнездилась совсем близко от населённых пунктов и железнодорожных станций. Я располагаю также сведениями о сильном уменьшении численности дроф за последние годы в степных районах Украины, в Нижнем Поволжье и в степях Казахстана. Только на основных путях осенних откочёвок и пролёта — вдоль западного побережья Каспия — и на своих туркменских и азербайджанских зимовках дрофы продолжают ещё собираться в большом количестве.
Чтобы предотвратить исчезновение дроф, необходимо, как и в отношении стрепета, охоту на них повсеместно и категорически запретить.
Журавль-красавка Anthropoides virgo неожиданно оказался многочисленным видом в районе моих исследований. Впервые я наблюдал стаю журавлей из 7 особей 11 мая в окрестностях станции Курсавка. В дальнейшем они наблюдались мною ежедневно в степях вдоль реки Маныч между 18 и 27 мая.
Красавки на Маныче густо населяют степи, поросшие не слишком густыми, но довольно высокими травами. Особенно охотно они гнездятся на маленьких глинистых участках солончаковой почвы с редким травяным покровом. Такие участки пятнами вкраплены среди площадей, поросших густым и высоким разнотравьем. Большинство гнёзд, осмотренных мною, помещалось на участках степи, окружённых балками, промытыми весенними водами. Это затрудняет не только подъезд к гнезду на лошади или автомашине, но и подход пешком, так как на дне балки долго сохраняется трудно проходимая солончаковая грязь. В такой обстановке пары красавок гнездятся близко одна от другой. (В одном случае осмотренные мною два гнезда помещались на расстоянии 430 шагов одно от другого). За время работы я нашёл 6 гнёзд красавки; все они помещались на площади в 10 км2 вдоль подсыхающего русла Маныча. Напротив, в открытой степи плотность населения этого вида резко сокращается; при широких экскурсиях я обнаружил только три участка, где безусловно гнездились красавки.
Гнездо красавки чрезвычайно примитивно. Птица откладывает яйца обычно прямо на солончаковую почву. При этом, видимо, журавль сознательно кладёт яйца среди помёта лошади или барана, так как это мешает яйцам откатываться при сильном ветре, а кроме того, яйца здесь бывают не так заметны. Все осмотренные мною кладки содержали по 2 яйца. Яйца, осмотренные 20 мая, оказались сильно насиженными, сквозь скорлупу был слышен писк птенцов. Столь же сильно насиженная кладка яиц была осмотрена мною 24 мая. Три кладки, найденные мною 23 мая, оказались: одна насиженной довольно сильно, две других — относительно слабо. В шестом гнезде я нашёл 25 мая скорлупу яиц, из которых, видимо, в то утро вылупились пуховички.
Когда одна из птиц гнездовой пары, обычно самка, сидит на яйцах,
другая держится поодаль от гнезда. Заметив человека шагах в 300 от гнезда, самка покидает яйца и, будто бы всецело занятая отыскиванием пищи, склёвывая добычу, медленно отходит в сторону. Вскоре к ней присоединяется и самец. Обе птицы или улетают прочь, или удаляются от гнезда на большое расстояние.
25 мая я видел стаю журавлей, состоящую из 12 особей. Вероятно, это были холостые или потерявшие яйца птицы.
В наши дни красавка в большом числе сохранился только в тех местах, где мясо его редко употребляют в пищу и на птиц не охотятся. Его ещё много в степях Западного Казахстана, на правобережье Волги между Чёрным Яром и предгорьями Кавказского хребта, а также в степях Северного Крыма и местами на юге Украины. В других частях ареала в пределах СССР численность этого журавля за последние годы сильно сократилась. Для сохранения красавки в нашей стране своевременно подумать о полном его исключении из дичного промысла.
Степной орёл Aquila nipalensis. При переезде на автомашине из города Александрова в село Благодатное я наблюдал большую группу орлов (16 мая). Более двух десятков крупных птиц сидели среди степи и поднялись в воздухе при приближении нашей машины. Это оказались степные орлы и среди них один чёрный гриф Aegypius monachus. Помимо этих птиц, много степных орлов кружилось высоко в небе. Быть может, орлов и грифа привлекла сюда падаль. Между 18 и 27 мая я наблюдал степных орлов ежедневно. В степях по реке Маныч они оказались положительно многочисленными на гнездовье, что, безусловно, стояло в связи с обилием здесь весной 1950 года серого суслика Spermophilus citellus. За время работы в общей сложности были найдены 7 гнёзд. Они содержали в разной степени насиженные и свежие яйца, в одном случае пуховичков. Свои гнезда на реке Маныч степные орлы наиболее охотно строят у края обрыва степной балки, иногда на возвышении гряд, окаймляющих ровную долину, реже среди ровной степи. К сожалению, много гнёзд этих чрезвычайно полезных хищников, уничтожающих сусликов и других вредных грызунов, гибнет от разорения. Из семи гнёзд, найденных за время нашей работы, в шести яйца были разбиты пастухами или погибли от собак. Только одна пара орлов сумела вывести птенцов. Ареал степного орла уже давно сильно сокращается, реже встречаются и птицы. Только в наиболее благоприятные годы и в наиболее отдалённых районах степной орёл бывает обычен или даже многочислен. Как полезнейшая птица, степной орёл уже давно находится под охраной человека, но этот запрет практически не соблюдается. Факты разорения его гнёзд - налицо.
С каждым годом всё шире осваиваются степные пространства нашего юга. Через самые глубинные части степей в ближайшее время
пройдут государственные лесные полосы. Для благополучного роста деревьев в дальнейшем крайне желательно заселение территории полезными видами птиц, для чего совершенно необходима строгая их охрана. То же относится к птицам, имеющим мало значения в борьбе с вредителями лесных посадок, но ценным в другом отношении. Необходимо уже сейчас позаботиться, чтобы освоение степей не вызвало окончательного исчезновения типичных представителей фауны наших степных просторов.
Ю ^
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2016, Том 25, Экспресс-выпуск 1240: 252-260
О некоторых орнитологических находках в Хабаровском крае
В.В.Пронкевич, С.В.Зверев, В.Е.Мороков, К.Н.Ткаченко
Владимир Валентинович Пронкевич, Виктор Евгеньевич Мороков, Константин Николаевич Ткаченко. Институт водных и экологических проблем Дальневосточного отделения Российской Академии наук, ул. Дикопльцева, д. 56, Хабаровск, 680000, Россия. E-mail: vp_tringa@mail.ru Сергей Валерьевич Зверев. Майская ГРЭС, посёлок Майский, Советско-Гаванский район, Хабаровский край. E-mail: beast62@inbox.ru
Поступила в редакцию 22 января 2016
Материалом для настоящего сообщения послужили новые сведения о восьми видах птиц, собранные в период с 2007 по 2015 год в разных районах Хабаровского края. Сообщается о залёте двух новых для региона видов - желтоклювой цапли Egretta eulophotes (Swinhoe, 1860) и ходулочника Himantopus himantopus (Linnaeus, 1758). Впервые для государственного природного заповедника «Большехехцирский» приводится встреча альпийской завирушки Prunella collaris (Scopoli, 1769).
Желтоклювая цапля Egretta eulophotes. Редкий вид мировой фауны, обитающий только в Восточной Азии. Желтоклювая цапля внесена в Красную книгу России. Основная часть гнездящейся популяции расположена на островах Жёлтого моря у берегов Кореи и юго-восточного Китая. Единственная российская группировка размножающихся птиц находится на острове Фуругельма в Японском море. Современная репродуктивная часть мировой популяции оценивается в 2.6-3.4 тыс. особей. В 2006 году на острове Фуругельма гнездилось 20 пар желто-клювой цапли. Во второй половине ХХ столетия залётные особи регистрировались на морском побережье в разных районах Приморского края, в том числе в самом северном — Тернейском (Литвиненко, Шибаев
