CC BY
60
kand. ist. nauk [Ethnic Identification of the Black Sea Cir-cassians-Shapsugs (XVIII-XX centuries)]. Nal'chik, 2001, 30 p.
6. Ignatova M.E. Grecheskii i nemetskii (Vannovskii) natsional'nye raiony Krasnodarskogo kraya v 20-40-e gg. XX veka: dis. ... kand. ist. nauk [Greek and German (Van-novsky) National Districts of Krasnodar Area in 20-40th.
XX century]. Krasnodar, 2005, 244 p.
7. Popova Yu.N. Koreiskaya diaspora Krasnodarskogo kraya istoriko-kul'turnye aspekty (XX - nachalo XXI v): avtoref. dis. ... kand. ist. nauk [Korean Diaspora in Krasnodar Area Historical and Cultural Aspects (XX - beginning of
XXI century]. Krasnodar, 2004, 28 p.
8. Akopyan V.Z. [National Village Soviets in the South of Russia in 20-30th. XX c.]. Armyane yuga Rossii: istoriya, kul'tura, obshchee budushchee [Armenians of Southern Russia: History, Culture, Mutual Future] : proceedings of All Russia Scientific Conference (30th May - 2nd June 2012,
Поступила в редакцию
Rostov-on-Don). Ed. by G.G. Matishov. Rostov-on-Don, 2012, pp. 11-17.
9. Tsentr dokumentatsii noveishei istorii Rostovskoi ob-lasti (TsDNIRO) [Center of Documentation of the Rostov Region Modern History (further - CDMHRR)]. F. 7. Op. 1. D. 208. L. 6.
10. There. F. 8. Op. 1. D. 29.
11. Vsesoyuznaya perepis' naseleniya 1939 goda. Natsional'nyi sostav naseleniya raionov, gorodov i krupnykh sel RSFSR. Rostovskaya oblast'. Kalmytskii raion [Census of 1939. National structure of the population of districts, towns and large villages of the RSFSR. Rostov Region. Kalmyk District]. Available at: http://demoscope.ru/weekly/ssp/ rus_nac_39_ra.php?reg=1471 (accessed 04.09.2015).
12. CDMHRR. F. 8. Op. 1. D. 41. L. 35.
13. There. D. 171.
14. There. D. 173.
15. There. D. 264.
11 сентября 2015 г.
УДК 908
ОРГАНИЗАЦИЯ УСТНОЙ ПРОПАГАНДЫ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ (НА МАТЕРИАЛАХ РОСТОВСКОЙ ОБЛАСТИ)
© 2015 г. К. А. Землянский
Землянский Константин Александрович -аспирант,
кафедра исторических наук и политологии, Ростовский государственный экономический университет (РИНХ),
ул. Б. Садовая, 69, г. Ростов-на-Дону, 344007. E-mail: [email protected]
Zemlyansky Konstantin Alexandrovich -Postgraduate Student,
Department of Historical and Political Sciences, Rostov State Economic University (RINH),
B. Sadovaya St., 69, Rostov-on-Don, 344007, Russia. E-mail: [email protected]
На основе архивных материалов рассматриваются вопросы агитационно-лекционной работы среди населения Ростовской области. Отражены результаты исследования деятельности партийно-государственных органов СССР и Ростовской области по пропаганде среди населения в годы Великой Отечественной войны. Анализируются документы и материалы Государственного архива Ростовской области (ГАРО) и Центра документации новейшей истории Ростовской области (ЦДНИРО). Определена эффективность деятельности партийно-государственных органов по организации устной пропаганды в Ростовской области в 1941-1945 гг. Выделены основные методы формирования образа врага органами пропаганды и средствами массовой информации Ростовской области.
Ключевые слова: пропаганда, агитация, лекция, Ростовская область, Великая Отечественная война, Вторая мировая война, массовое сознание.
The objective of the article is to study the problem ofpolitical agitating activity conducted among the population of the Rostov region on the basis of the archival materials. The article comprises the results of the study conducted on the activities of the Communist Party and governmental bodies of the USSR and the Rostov region to sensitize the population during the Great Patriotic War. Analyzing the problem the author worked with the documents and materials of the State Archive of the Rostov region and the Rostov region Centre of Contemporary History Documentation. The author of the article determines the efficiency of the Communist Party and governmental bodies' actions on organizing oral propaganda in the Rostov region in the 1941 - 1945. The results of the conducted research include highlighting the main methods of creating the image of the enemy by the political agitation organizations and mass media in the Rostov region.
Keywords: propaganda, promotion, discourse, Rostov region, The Great Patriotic War, The Second World War, mass consciousness.
В СССР уже в начальный период войны образовываются специальные службы для осуществления пропаганды среди населения. Постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) от 25 июня 1941 г. было учреждено бюро военно-политической пропаганды, преобразованное позже в Совет по военно-политической пропаганде. Использовались все известные виды пропагандистской деятельности: наглядная агитация, устная пропаганда и пропаганда с помощью средств массовой информации. В процессе формирования массового сознания проводились собрания, митинги, беседы, «читки».
Если рассматривать политическую работу с населением как набор специфических мероприятий, то здесь на первый план выходили агитационные лекции. Правительство СССР прикладывало немало усилий к развитию лекционной формы агитации. Например, решение ЦК партии 1943 г. о политических докладах и лекциях областного и районного актива принесло свои плоды. По 49 областям за этот год было прочитано около 100 тыс. лекций [1, л. 28-29]. Часть из них «спускалась» вышестоящими партийными органами, а такие темы, как «О международном положении», «Жизнь трудящихся оккупированных стран под игом фашизма», готовились лекторами самостоятельно по текущим публикациям в газетах [2, л. 138]. Но в условиях дефицита сведений о событиях на фронте и в тылу агитаторы и пропагандисты часто предоставляли населению информацию, которую сами были не в состоянии квалифицированно прокомментировать.
Ростовским обкомом ВКП(б) был составлен список вопросов, которые вызывали разные мнения обкомовских лекторов летом 1941 г.: вопрос о позиции Японии; верно ли, что Германия и Болгария концентрируют силы для захвата Босфора; почему Англия и Де Голль держат большие силы в Сирии; о классовом характере войны. Секретарь Боковско-го РК ВКП(б) предпочел уклониться от консультации с помощью начальственного окрика. На документе его ремарка: «А Вы сами как считаете? Вы же агитатор!» [3, л. 146-147].
Некоторые идеологические работники не утруждали себя подготовкой к выступлениям, пренебрежительно относясь к праву населения на информацию. Чтоб ненароком не исказить линию партии и не быть обвиненным в распространении слухов, слабо ориентирующиеся в ситуации агитаторы предпочитали уходить от ответов. На вопрос, далекий от внутренней политики «чем вызвана посылка американских войск в Исландию?», один из лекторов ответил: «Выводы я делать не могу, так как за ложные сведения меня привлекут к ответственности. Они не гово-
рят, зачем посылают. Предполагайте, как вам лучше» [4, л. 16-17]. Эта позиция имела серьезные основания, так как схоластические рассуждения официальной пропаганды не поддавались логическому осмыслению, а требовали практически дословного повторения, «ритуального изучения» [5, с. 36]. Все, что было опубликовано в центральной прессе, приобретало характер директивы. «Стоит ли печатать статью в нашем боевом органе, в "Большевике", как статью руководящую, или, во всяком случае, глубоко поучительную, ибо ясно, что напечатать ее в "Большевике" - значит дать ей молчаливо такую именно рекомендацию»? - риторически вопрошал И. Сталин [6, с. 6-7].
Необходима была строжайшая централизация пропагандистской работы, что отмечалось на XVIII партийной конференции ЦК ВКП(б), осудившей кустарщину в этой области [7, с. 51]. Работники идеологического фронта были в затруднении, так как требовалось скрывать факты неподготовленности страны и армии к войне вследствие ошибок руководства и в то же время убеждать население, привыкшее к мысли о легкой победе, что враг силен и необходимо напряжение всех сил.
Обилие фактов создавало иллюзию осведомленности. Судя по вопросам, задаваемым на лекциях, городское население свободно оперировало фамилиями членов правительств иностранных государств, другими сведениями о международном положении. Слушатели задавали вопросы о договоре с Ираном, о том как погиб Антикайнен, о введении американских войск в Исландию, «о деятельности квислингов - Коха и Розенберга» [8, л. 42]. Интерес к внешней политике объяснялся не только тем, что шла война и эта тема была актуальна, но и закрытостью внутренней политики.
Население не должно было проявлять чрезмерного интереса к «запретным темам», например, к промахам и ошибкам официальной политики. Такой интерес сам по себе объявлялся крамольным. Инструктор Ростовского РК ВКП(б) сообщал, что в Боковском районе после лекции был задан «антисоветский» вопрос о потерях в Красной Армии, автор вопроса естественно оказался сомнительной личностью: «наплевательски относится к мероприятиям и является неблагонадежным элементом», но чаще с удовлетворением отмечалось, «что каверзных вопросов не было. Настроение у населения здоровое» [9, л. 24-25].
Вообще же вопросы после массовых мероприятий поощрялись. Они должны были демонстрировать лояльность населения к проводимой политике. Однако их значение оценивалось в меру понимания ситуации
конкретным лектором. Так, один агитатор докладывал: «Какая огромная тяга наблюдается у населения в вопросах текущего момента и как масса глубоко переживает все то, что происходит на фронте и в тылу». Другой считал, «что эти вопросы в известной мере отражают неверие в наши силы» [10, л. 30].
Требования к лекторам записывать задаваемые на мероприятиях вопросы и прилагать к отчету и вообще их поощрение (по инициативе УПА ЦК ВКП(б)) отмечается только с 1943 г., когда окончательно прояснились перспективы войны [11, л. 202].
Истина становилась монополией, привилегией власти, само знание, как и его источник, постепенно сакрализуется в общественном сознании. Даже передавать официально одобренные сведения должны были специально отобранные, ничем не запятнанные люди. Инструктор Ростовского РК ВКП(б) в августе 1941 г. с тревогой докладывал, что в колхозе «Красный пахарь» Аксайского района по собственной инициативе взялся проводить политинформации эвакуированный эстонец, но «работу его никто не проверяет, политического лица его никто не знает», в Азовском районе редакция одной из стенгазет состояла из вероятно наиболее грамотных людей - счетовода и учительницы. Однако счетовод был из раскулаченных, а учительница - спецпереселенка [12, л. 17].
Ситуация усложнялась политической безынициативностью некоторой части населения. Партийные органы постоянно подчеркивали, что далеко не все жители деревень, рабочие и служащие были вовлечены в читки и беседы. Многие не бывали на лекциях вовсе, в основном это относилось к подсобным рабочим и работникам массовых профессий. Многие рабочие не только не прочитали ни одной книги, но за всю войну ни разу не были в кино. Плохо подготовленные, сложные для восприятия лекции приводили к тому, что слушатели уходили или просто спали [13, л. 31]. Исполнительный комитет Андреевского районного Совета депутатов трудящихся в мае 1943 г. критиковал, например, работу некоторых лекторов за увлечение «историческими справками, ненужными деталями и подробностями», в то время как лекции должны были носить мобилизационный характер, звать на конкретное дело [14, л. 8].
Безусловно, сложно было требовать от людей с начальным образованием, чтобы они сопровождали чтение грамотным анализом политической ситуации в мире. Отсюда и соответствующее качество работы агитаторов среди населения. Довольно типичным является отзыв отдела пропаганды и агитации Ростовского обкома ВКП(б) от 14 июля 1941 г.:
«11-12 июля 1941 года в Чернышевском районе в помещении клуба Мол-Мясосовхоза № 18 и в кинотеатре ст. Чернышевской была прочитана лекция на тему "Разбойничья политика германского фашизма". Лекцию читал лектор обкома ВКП(б) т. Черну-хин. Лекция была платная, цена билетов 1 руб. Всего присутствовало на лекции 423 человека, из них коммунистов 93 человека, комсомольцев 153 человека, рабочих, служащих и советской интеллигенции 117 человек, колхозников 60 человек. Продано билетов 363. Лекция прочитана неудовлетворительно, сухо и без ярких примеров. Слушатели лектором остались недовольны» [15, л. 157].
Еще один отзыв от 21 июля 1941 г.: «О прочитанной лекции в Боковском районе 13.07.1941 г. лектором обкома ВКП(б) т. Чернухиным на тему "Разбойничья внешняя политика германского фашизма". На лекции присутствовало 150 человек. Лекция прочитана сухо, монотонно, недостаточно было приведено фактов, прочитанной лекцией т. Чернухина люди остались недовольны. Кроме того т. Чернухин своим нетактичным поведением скомпрометировался избил 10-летнего мальчика» [15, л. 146].
Плохо информированные, с низким образовательным уровнем, местные начальники и лекторы часто искажали действительность в силу собственной неграмотности. Материалы проверки подготовленности пропагандистов не только на селе, но и на крупных предприятиях (типография им. Калинина, таганрогский кожзавод № 1, таганрогская картонная фабрика) выявили следующие факты: многие агитаторы не знали, какие отношения у СССР с Японией и Турцией, какую должность занимает М. Калинин, не могли назвать союзников Германии, последние правительственные указы, путались в географических названиях и т.д. Объяснение находили в нехватке прессы, редких посещениях села агитаторами из города [16, л. 41].
В июле 1942 г. Ростовским обкомом ВКП(б) была проведена проверка состояния лекционной работы в Ростовском, Новочеркасском, Красно-Сулинском, Каменском горкомах, Николаевском, Константи-новском, Семикаракорском, Раздорском, Богаев-ском, Сальском, Верхне-Крепинском, Родионово-Несветаевском, Матвеево-Курганском райкомах ВКП(б). По итогам этой проверки 4 июля 1942 г. был подготовлен подробный отчет о состоянии агитационно-лекционной работы в области, в котором указывалось, что в ряде районов «лекционная работа имеет существенные недостатки», а именно: не укомплектованы лекторские группы при некоторых ГК И РК ВКП(б); отсутствует плановость и контроль за подготовкой лекций; не организованы консульта-
ции для лекторов; не разрабатываются новые темы для лекций [17, л. 30].
Исходя из сложившейся ситуации бюро Ростовского обкома ВКП(б) предложило:
1. Обязать ГК и РК ВКП(б) впредь не только не допускать ослабления или сокращения лекционной работы, а всячески ее расширять.
2. Обязать Красно-Сулинский, Каменский, В.-Крепинский, Раздорский и все другие ГК и РК ВКП(б), еще не организовавшие лекторских групп, закончить организацию их не позже 10 июля 1942 года.
3. Обязать отделы пропаганды и агитации ГК и РК ВКП(б) на каждый месяц планировать лекции и осуществлять постоянный контроль за качеством их подготовки [18, л. 3].
В том же отчете Ростовского обкома ВКП(б) отмечалось, что в целом лекционная работа в большинстве городов и районов области за последние пять месяцев значительно улучшилась. Увеличилось количество проводимых лекций, с января по май 1942 г. лекторами обкома ВКП(б) в городах и районах области прочитано 470 лекций, в воинских частях и госпиталях - 85. Внештатными лекторами ГК и РК партии по 25 районам и городам области прочитано 785 лекций. Улучшилось качество, расширилась тематика лекций, центральное место в которых заняли темы «Отечественная война советского народа против гитлеровской Германии», «Партия Ленина - Сталина - организатор борьбы за победу над немецко-фашистскими захватчиками», «Разгром немецких империалистов и их армий неминуем», «1942 год должен стать годом окончательного разгрома немецко-фашистских войск». Агитационно-пропагандистские органы стали обращаться к сюжетам исторического прошлого России. Достаточно проанализировать темы лекций и докладов, которые были проведены на предприятиях и в учреждениях Ростовской области в июле 1941 г.: «Отечественная война 1812 года», «Великий русский полководец Суворов и героизм русского народа», «Александр Невский и борьба русского народа с псами-рыцарями», «Разгром прусской армии русскими в Семилетней войне».
Таким образом, необходимо отметить, что лекционная работа в годы Великой Отечественной войны являлась распространенной формой массовой агитационно-пропагандистской деятельности на территории Ростовской области, расширилось агитационное пространство, что в свою очередь привело к росту количества лекторов. Однако по-прежнему ощущалась их нехватка. Часть лекторов оказалась на фронте, а те, кто остался в тылу, зача-
стую не имели соответствующей профессиональной подготовки. Несмотря на это, лекционно-пропагандистская деятельность в регионе осуществлялась довольно успешно. По мере возможностей военного времени подбирались лекторы, а также тщательно прорабатывались темы и сам текст сообщений. Утверждения должны были быть созвучны эмоциональному состоянию аудитории, чтобы быстро распространиться и стать достоянием большинства. Тогда информация могла быть поверхностной, не содержать что-либо, чего слушатели не знали бы раньше, рассуждения сводились к минимуму и лозунг быстро превращался в действие, на которое у массы уже сформировалась установка. Это было важно в условиях недостатка информации и невысокой квалификации основной массы пропагандистов.
Литература
1. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 17. Оп. 125. Д. 221.
2. Центр документации новейшей истории Ростовской области (ЦДНИРО). Ф. 9. Оп. 5. Д. 40.
3. Там же. Оп.1. Д. 354. Пр. 243.
4. Там же. Д. 352. Пр. 233.
5. ГинзбургЛ.Я. Поколение на повороте. Л., 1987.
6. Сталин И.В. О статье Энгельса «Внешняя политика русского царизма» // Партийное строительство. 1941. № 9.
7. Большевик. 1941. № 7.
8. Государственный архив Ростовской области (ГАРО). Ф. р. 3955. Оп. 1. Д. 1.
9. ЦДНИРО. Ф. 9. Оп. 1. Д. 318. Пр. 159.
10. Там же. Д. 316. Пр. 158.
11. Там же. Ф. 16. Оп. 1. Д. 130.
12. Там же. Ф. 9. Оп. 1. Д. 318. Пр. 160.
13. Там же. Ф. 1210. Оп. 1. Д. 2.
14. ГАРО. Ф.р. 3955. Оп. 1. Д. 13.
15. ЦДНИРО. Ф. 9. Оп. 1. Д. 354.
16. ГАРО. Ф. р. 3850. Оп. 1. Д. 4.
17. ЦДНИРО. Ф. 9. Оп.1. Д. 314.
18. Там же. Д. 16.
References
1. Rossiiskii gosudarstvennyi arkhiv sotsial'no-politicheskoi istorii (RGASPI) [The Russian State Archive of Socio-Political History (RGASPI)]. F. 17. Op. 125. D. 221.
2. Tsentr dokumentatsii noveishei istorii Rostovskoi ob-lasti (TsDNIRO) [Center of Documentation of the Rostov Region Modern history]. F. 9. Op. 5. D. 40.
3. There. Op. 1. D. 354. Pr. 243.
4. There. D. 352. Pr. 233.
5. Ginzburg L.Ya. Pokolenie na povorote [Generation at the Turning Point]. Leningrad, 1987.
6. Stalin I.V. O stat'e Engel'sa "Vneshnyaya politika russkogo tsarizma" [On the Article of Engels "Foreign Policy of Russian Tzarism"]. Partiinoe stroitel'stvo, 1941, no 9.
7. Bol'shevik, 1941, no 7.
8. Gosudarstvennyi arkhiv Rostovskoi oblasti (GARO) [State Archive of Rosov Region]. F. r. 3955. Op. 1. D. 1.
Поступила в редакцию
9. TsDNIRO [CARRMH]. F. 9. Op. 1. D. 318. Pr. 159.
10. There. D. 316. Pr. 158.
11. There. F. 16. Op. 1. D. 130.
12. There. F. 9. Op. 1. D. 318. Pr. 160.
13. There. F. 1210. Op. 1. D. 2.
14. GARO [SARR]. F.r. 3955. Op. 1. D. 13.
15. TsDNIRO [CARRMH]. F. 9. Op. 1. D. 354.
16. GARO [SARR]. F. r. 3850. Op. 1. D. 4.
17. TsDNIRO [CARRMH]. F. 9. Op.1. D. 314.
18. There. D. 16.
14 сентября 2015 г.
УДК 930.25 Б01 10.18522/0321-3056-2015-4-59-65
ПАМЯТЬ РОДА В СЕМЕЙНЫХ КНИГАХ ФЛОРЕНЦИИ Х1У-ХУ ВЕКОВ
© 2015 г. И.А. Краснова
Краснова Ирина Александровна -доктор исторических наук, профессор, кафедра археологии и всеобщей истории, Гуманитарный институт
Северо-Кавказского федерального университета, ул. Пушкина, 1, г. Ставрополь, 355009. E-mail: [email protected]
Krasnova Irina Aleksandrovna -Doctor of Historical Sciences, Professor, Department of Archaeology and World History, Institute of Humanities of the North-Caucasus Federal University, Pushkina St., 1, Stavropol, 355009, Russia. E-mail: [email protected]
Анализируются семейные книги граждан Флоренции XIV-XV вв. Отмечаются их значение для историко-антропологических исследований, типичная схема составления, генетическая связь с хозяйственными тетрадями, признаки отличия от дневников и автобиографий. Предметом изучения выступают интерпретации причин, побуждающих к написанию такого рода меморий, в понимании самих авторов: утверждение преемственности и неразрывности поколений рода, противопоставляемое средневековому финализму и эсхатологическим настроениям.
Ключевые слова: семейные книги, самосознание горожан, Флоренция XIV-XV вв., мифологизация истоков рода, фамильная идентичность.
In this article the family books, written by the Florence citizens in XIV-XV centuries are analyzed. Their importance for historical and anthropological researches, the typical scheme of their formation, the genetic link with business notebooks, the evidences of their differences from the diaries and autobiographies are considered. The subjects of the study are the interpretations of the reasons, which motivated to write this kind of memorabilia in the understanding of the authors: the assertion of succession and continuity of generations, opposed to medieval finalism and eschatological moods.
Keywords: family books, identity of citizens, Florence in XIV-XV centuries, genus origins mythologizing, family identity.
Мемории, о которых пойдет речь, самими авторами никак не озаглавливались. Наименования «ШсогШ», «ШсоМате», «I ИЪп & famiglia», «СготсИе ^те8ЙсИе», «I ИЪп segreti», <^аги» даны произвольно последующими издателями, комментаторами и исследователями. Корпусы записей, условно называемые «семейными книгами», не являлись историческими хрониками, фиксирующими важные политические события, автобиографическими мемуарами или сборниками жизнеописаний выдающихся представителей рода, хотя могли включать в себя элементы этих жанров [1]. Основной предпосылкой, побуждавшей горожан составлять историю своего рода, по мнению
многих исследователей [2], служил нотариально-купеческий способ восприятия мира. Записи оформлялись и пространство семейной хроники организовывалось таким образом, чтобы книга считалась документом, достойным доверия, поскольку она могла фигурировать в качестве важного доказательства в судебных процессах. Признаками нотариальной карты являлись тяга к точности датировок, расположение записей в хронологическом порядке, тенденция к типичности и обрядовой протокольности регистрирующих документов. Схема составления, как правило, следующая: традиционный зачин или пролог, содержащий обращение к Господу с мольбой благословить
